Читать книгу: «Чемодан на сердце. Отпускание внутренней боли», страница 2
Во время одной из последних поездок в парк у реки, куда мы раньше любили приезжать, мы совсем немного прошлись по тропе и сели на скамейку. Ты сказал, что тебе холодно и дальше идти нету сил. Мы сидели, прижавшись друг к другу, и у меня опять текли слёзы. У меня не получалось их сдержать. Ты говорил мне, «Ну чего ты плачешь, всё будет хорошо», а я говорила, что мне больно смотреть на смеющихся счастливых людей, бегущих по парку, и понимать, что мы уже никогда не сможем так, как они. Ты не сможешь, а я без тебя не хочу. Ты говорил, что мы сможем, но я понимала, что ты просто хотел меня успокоить и надежды на выздоровление почти не осталось…
Последние шаги
Чемодан казался каким-то бездонным. Я перебирала эти воспоминания, наполненные болью, и им, казалось, не будет конца.
После химиотерапии сил у тебя осталось совсем мало и ты их экономил, отдыхая после нескольких шагов по дому и садясь на стул. На улицу мы уже не ходили. Ты ходил по кухне или по спальням, из одной в другую, отдыхая то на нашей кровати, то на кровати дочки или сына в их комнатах. Ты даже сейчас , как в старые добрые времена горных походов, намечал свой маршрут и шёл по нему. И пусть твой маршрут сейчас составлял всего десяток шагов или несколько ступенек, ты также упорно шел по нему и доходил до конца. Когда ты поднимался по ступенькам и каждый шаг давался с огромным трудом, мы шутили и сравнивали твои медленные шаги с подъёмом на вершину на высоте, когда не хватает кислорода и идти приходится медленно и с усилием. Ты покорял ступеньки, как горные пики, веря, что надо бороться до конца, двигаться до последнего вдоха. Ты надеялся, что твоё тело победит, но оно слабело с каждым днём и улучшения не наступало…
Хлеб
В один из дней, когда ты сидел на кухне и отдыхал от ходьбы, наша младшая дочка предложила испечь хлеб. Все любили удивительный вкусный хлеб, который ты умел выпекать, изобретая свои рецепты. Ты мог испечь чёрный хлеб и белый, с орехами и семечками. Ты даже научился делать бублики, пироги и коржики. На работе и дома, везде ждали и любили твой вкусный теплый хлеб, которым ты так щедро любил всех угощать.
Сегодня дочке захотелось сделать хлеб вместе с тобой. Она понимала, что тебе тяжело стоять, и решила сама делать хлеб под твоим руководством. Так они и пекли вместе в кухне. Ты отдавал распоряжения, сидя за столом, а дочка выполняла указания, замешивала тесто и смахивала слезинки, которые катились у неё по щекам. Я тоже плакала и незаметно вытирала слёзы, чтобы тебя не расстраивать.
Слёзы у меня и у дочек часто текли в те последние несколько месяцев твоей жизни, их трудно было сдержать, но мы не хотели открыто плакать перед тобой, видя как тебе тяжело это видеть. Сын держался и пытался нас всех рассмешить, и иногда это у него получалось, и смех у нас прорывался сквозь слёзы…
Без тебя
Ещё одно воспоминание часто всплывало в памяти, словно я его бережно хранила в уголке своего чемодана. Это было утро, через несколько дней после твоего ухода. Старшая дочка с мужем и их дочкой, нашей внучкой, уже уехали . Они пробыли с нами две недели, прилетев из Европы после того, как мы им позвонили и сказали, что ты перестал дышать.
Дом стал тихим и пустым без весёлого топота внучкиных ножек.
Сын ночевал последний месяц со мной в доме и мы с ним по очереди дежурили у твоей кровати по ночам. Теперь он вернулся в дом своей подруги, и со мной осталась только младшая дочка.
Я была так благодарна тому, что она рядом. Она видела, когда мне становилось вдруг невыносимо больно, и просто спрашивала «Что сейчас?», и я ей рассказывала всё, что нахлынуло – воспоминания, эмоции, боли в теле и страхи. Она умела слушать, тихо сидя напротив и ничего не говоря, просто давая мне выговориться. И мне всегда становилось легче после таких откровений.
В то утро мне просто хотелось плакать. Жизнь без тебя стала пустой и холодной. Я лежала на кровати и не хотела вставать. Слёзы катились по щекам, и я уже устала их вытирать, да и вытирать уже было незачем. Мы прятали слёзы от тебя, а тебя больше не было.
Я услышала, как дочка тихо подошла и села на краешек кровати. Мои глаза были закрыты, и слёзы продолжали течь. Я знала, что она сидит рядом, и вдруг ощутила,, что мне на лицо падают капли. Капли затекали в мои закрытые глаза, и я чувствовала их прохладу.. Я вдруг догадалась, что это слёзы моей дочки капают мне на лицо, охлаждаются и смешиваются с моими тёплыми слезами. Эта прохлада дочкиных слёз была моей поддержкой и болью одновременно. Её слёзы возвращали в настоящее мгновение, дарили прохладу, и в то же время было больно от того, что плачет близкий человек.
