Читать книгу: «Animal world Inc.»
1. Сказка про кота в сапогах.
Рассказывают разное про прошлое Калаба Хозяйни, да хранит его всемилостивейший Хозяин. Кто-то говорит, что был он зачат сукой непорочно. Другие утверждают – найден дочерью падишаха в реке, когда та купалась. Третьи, что и вовсе не было у него детства – послан он нам Хозяином и уже зрелым вышел из Шара, дабы научить нас мудрости, не тратя время на взросление.
Сам пророк, про свою жизнь до обретения Шара никогда ничего не говорил. В святом предании вопрос этот стороной обходить предпочитают, дабы избежать лишних ссор. Ведь если не поведал Калаб, да хранит его всемилостивейший Хозяин, в писании о своих смертных родителях, стало быть, недостойны мы знания этого. А коли потребуется оно, так будет ниспослано нам самим Хозяином.
Единственный, кто мог бы рассказать нам, правоверным зверям, о Пророке до обретения им истины, так это Предатель, да будет имя его забыто во веки веков. Но разве будет правоверный зверь слушать речи порождения дэва и шайтана, в которых ложь от истины не отличишь?
***
Ему было жарко. Словами не передать, ту муку, которую приходилось терпеть бедному рыжему коту, закопанному по шею в песок. Щенок, шедший по дороге рядом со своим ишаком, и то был близок к обмороку. А уж каково было умирать непривычному к пустынному солнцу северянину и подумать страшно… Глаза ввалились, кожа на носу и губах потрескалась, но кровь не текла.
Рядом с головой кота в песок была воткнута табличка с лаконичной надписью 'вор'. Молодой пес облизнул свой высохший нос. Кот приоткрыл глаза и попытался что-то сказать, но из его пасти раздался только тихий хрип.
Кот еще жив, понял пес. Он достал из седельной сумки флягу с подсоленной водой, опустился перед котом на колени. Тот жадно пил, давясь и захлёбываясь. Пес дал ему опустошить флягу почти до конца, затем, несмотря на протестующее рычание, отобрал остатки и вылил их на голову кота.
После этого щенок вернулся к ослу и пару минут копался в тюках, пока в его руках не оказалась оловянное блюдо. Подарок покойного отца был не самым лучшим инструментом для того, чтобы копать. Но, увы, лопаты у пса не было. Мысль о том, что он совершает ошибку, не раз посетила его. Но, с другой стороны, разве не должна была быть прикреплена к табличке печать аль-кади* и перечисление прегрешений? А если их не было, то получалось, что кота и вовсе без закона оставили умирать!
* глава муниципальной администрации.
Показались плечи, потом локти. Кот дергался, пытаясь помочь, что-то неразборчиво хрипел, но его сил не хватало. Псу пришлось раскопать его почти до колен, прежде чем он смог его вытащить.
Он еще раз напоил кота, затем поставил навес от солнца, завел в тень ишака, расстелил циновку, и уложил на нее кота. Все равно близился полдень, и идти дальше сегодня было уже нельзя.
– Благодарю тебя, – четверть часа спустя смог сказать кот.
– Очень надеюсь, что я не совершил ошибки, – ответил ему пес. – Ты преступник или нет?
– Надо было раньше спрашивать, – усмехнулся кот, оценивающе глядя на своего спасителя. – И вообще все зависит от того, с какой стороны посмотреть на ситуацию.
– В смысле? – пес теперь с опаской посмотрел на него.
– С точки зрения нашей пантеры Пардус, я преступник, достойный лишения дворянства и изгнания. С точки зрения кочевников, закопавших меня по шею в этой пустыне, я преступник. А вот с моей точки зрения, моя совесть чиста как стеклышко!
– Так ты все-таки вор? – спросил пес.
– Ну… скажем так, не совсем. Позавчера я имел несчастье встретиться с племенем шакалов на этой дороге. Они, увидев одинокого чужестранца, захотели, по словам вождя, взять налог за безопасность. Он включал все мои деньги, лошадь, пищу, клинок одежду и сапоги. И в самом деле, в том тряпье, что они мне оставили взамен, на меня бы больше никто не позарился. Как и на ишака, что я получил вместо лошади…
– Скажи спасибо, что они не бросили тебя умирать в пустыне! – сказал пес, – тебе повезло!
– Как же это не бросили? Сейчас и до этого дойдем, – усмехнулся кот. – Я зверь рисковый, безопасность не люблю, и поэтому с таким налогом был не согласен. День я следовал по их следам, а под утро пробрался в лагерь и выкрал свои вещи обратно. А заодно и золотишко в компенсацию. Увы, жадность меня подвела. Сбежать я не успел и оказался прикопан тут… Надо было ограничится лошадью и клинком, – вздохнул кот с сожалением.
– Тогда тебе повезло еще, что я тебе попался. Так и умереть можно!
– Так я и умер вчера. Еще одна жизнь потрачена в пустую…
Пса передернуло от того с каким безразличием сказал это кот. Впрочем, когда жизней девять и к смерти отношение другое. Везет им, котам. С другой стороны, пес с кочевниками бы договорился, а вот заносчивый ехидный северянин наверняка пытался или сбежать, или обмануть…
– Как тебя зовут, спаситель? – между тем спросил кот.
– Калаб, – ответил пес.
– Я смотрю, твои родители фантазией не отличались. Пес по имени Пес. * Ха!
– Я еще не заслужил ни лакаба, ни куньи*. «И не смей оскорблять моего покойного отца, – сказал Калаб, – я только справил тризну».
* Калаб – в переводе на язык северных зверей – собака или пес. Прозвище и элемент, указывающий на имена детей.
– Ладно, извини. Не знал, – кот посерьезнел. Он с трудом поднялся и поклонился перед псом, – я, виконт Л'Эдрьодон, благодарю тебя.
– Пожалуйста, Ледредон.
– Нет, не так, Л'Эдрьодон! – поправил его кот.
– Ледредон?
– Аррр! Да нет же!
– Боюсь я не смогу это выговорить, – смущенно произнес пес, – что это значит?
– Ммм… Пушок.
– Хорошо, тогда я так и буду тебя звать, аль-Зареб.
Кот поморщился, но спорить не стал. Они перекусили финиками и сушеным мясом, потом выпили еще воды и задремали. Двинулись дальше они ближе к вечеру, когда дневная жара начала спадать. Кот, был слаб. Калаб посадил его верхом на осла, а сам шел рядом. Пока они двигались, Зареб рассказывал ему про свои путешествия.
Пару лет назад ему не повезло, он случайно убил на дуэли внука пантеры Пардус. Внук был одного из младших сыновей и на престол вообще никак не претендовал. Да и повод был уважительный – честь дамы. Но все же, пролилась царская кровь, и пантера простить такое не смогла. Виконт был вынужден отправиться в изгнание.
Вместо того чтобы отправится на север к медведям и волкам, как большинство бы поступило в его ситуации, он решил сесть на корабль в восточные страны иноверцев. Сказочная страна Кеми, в которой, как говорили, кошек боготворят, манила его. Увы, боготворили именно кошек. Не котов. Зареб благодаря своей изворотливости и талантам все же смог прибиться ко двору, но не продержался и полутра лет, как впал в немилость. Слишком уж он был несдержан. Да и претила ему судьба экзотической игрушки… Быть может, начнись война он бы смог проявить себя на поле боя. Но в мирное время Зареб отметился лишь в драках, да блуде. Окончательно рассорившись с визирем, покровительствовавшим ему, кот решил отправиться дальше на юг, в Калабистан. И тут он совершил большую ошибку. Не прибился к каравану. И если Калабу это еще могло сойти с рук, то вот коту гулять самому по себе в землях псов не следовало.
Калаб же в ответ все больше молчал. Его жизнь была намного скучнее, чем у северного варвара. Не было в ней ни погонь, ни схваток с пиратами, ни поединков, ни прекрасных дам. Да и откуда им взяться в жизни третьего, младшего, сына текстильщика из Мехшеда… Отец его недавно умер. Дом отошел старшему брату. Средний получил одну из мастерских. А младший – осла да письмо для дяди из Энзели с рекомендацией пристроить щенка к делу. Как Калаб ни боялся дальней дороги, но пришлось отправляться. В родном городе он только и мог стать, что подмастерьем. А вот дядя хотел его приказчиком пристроить. Кот снисходительно слушал историю жизни Калаба. Не прерывая, и не отпуская едких комментариев о скуке и однообразии бытия, которых пес боялся.
Некоторое время они ехали молча. А потом Зареб нарушил тишину:
'Жизнь пронесется, как одно мгновенье,
Ее цени, в ней черпай наслажденье.
Как проведешь ее – так и пройдет,
Не забывай: она – твое творенье'
– Какие замечательные стихи! – восхитился Калаб, – чьи они?
– Мои. Только что сам придумал. Ты понял их пес? Ты хочешь стать приказчиком и считать чужое золото, чтобы в конце жизни, даст Зверь, завести собственную лавку?
Калаб не знал, что ответить. После всех этих историй про север, царство Кеми, и другие приключения, что пережил кот, щенку думать было тошно об уготованной ему судьбе. Глаза Зареба светились зеленым в свете взошедшей луны. Сейчас он больше был похож на дэва-искусителя, чем на зверя из плоти и крови.
– Ответь мне, пес!
– Нет, – выдавил из себя Калаб.
– Прекрасно! Тогда на этой развилке мы свернем направо.
– Но путь в Энзели лежит налево, – растеряно произнес пес. Калаб и не заметил, что они прибыли к перекрестку.
– Вот именно поэтому мы отправимся направо, в столицу блистательного падишаха Калабистана, где нас ждут не скучные счетные книги, а вино, пушистые кошечки и приключения! – кот дернул за поводья, поворачивая осла. Калаб попытался протестовать. Он, как и любой юноша приключений хотел, но не был готов, к тому, что они обрушатся на него так внезапно. Кот же его от его возражений просто отмахивался…
Ближе полуночи ишак устал и отказался двигаться дальше. Заребу пришлось слезть и идти пешком. Он быстро выдохся, после чего друзья устроились на ночной привал. Наутро они продолжили путь. Постепенно становилось все жарче, Калаб заметил, как кот вздрагивает от каждого шага. В отличие от пса он был бос и горячий песок все больше и больше донимал его. Тогда Калаб снова залез в тюк со своими вещами и достал пару старых сапог.
– Держи! – он протянул их коту.
– О! Мой король, благодарю тебе за оказанную честь! – Зареб картинно поклонился.
– Почему ты назвал меня так? – спросил Калаб удивленно.
– У нас на севере, пантера дарит обувь при пожаловании дворянства… Так что, слушаю и повинуюсь, мой владыка!
– Зареб… Давай вернемся и пойдем в Энзели? – спросил Калаб.
Кот тут же перестал кривляться и жестко ответил:
– Нет! Ты уже взрослый и должен отвечать за свои решения.
– Но оно было совсем не моим!
– И за решения своих подданных, раз уж ты теперь царь! – кот показал язык.
– Зареб, но у меня почти нет денег, нам двоим не хватит даже на половину дороги! -взволновано сказал пес.
– О, эту проблему мы решим уже сегодня! – Кот встал на цыпочки, рассматривая купол караван-сарая и верхушки деревьев на горизонте. – Это я тебе обещаю.
***
Жизнь в оазисе кипела. Пальмы дарили благодатную тень, небольшое озеро в центре было полно мутной от столпившихся на берегу гужевых животных воды. Везде сновали звери. Шакалы из местных племен продавали путникам дичь и финики. Группа козлов со своими фургонами встала в стороне. Они дремали в тени расслаблено. Сегодня был один из их многочисленных святых дней, и они не могли ни работать, ни путешествовать. Но Калаб был уверен, торгаши зорко следят за своими товарами. Были здесь и псы, и кролики, и несколько миниатюрных большеухих пустынных колдуний-лисиц из клана Фенек. Увалень-слон неторопливо, но неотвратимо рубил на части ствол засохшей пальмы, а в тени входа в сам караван-сарай виднелась зловещая фигура плоскомордого кота с востока. Темный плащ и две кривых сабли за поясом выдавали в нем убийцу-наридинийя, страшного воина, который, приняв экстракта валерианы, забывает про боль и страх и способен сразить любого зверя своими клинками во славу падишаха. Да и что ему смерть, тому кто живет девять раз?
Калаб проходя мимо него в прохладный зал, непроизвольно сгорбился, когда почувствовал на себе тяжелый взгляд. А вот Зареб наоборот, картинно прижал уши и зашипел. Но наридинийя даже ухом не повел.
Пока он договаривался с хозяином-лисом о еде и воде, кот куда-то исчез, попросив его ждать внутри. Калаб напоил осла, насыпал ему зерна, затем и сам перекусил пловом. Выпил чая. Через некоторое время с улицы раздались крики, а затем и звуки драки. Калаб уж было хотел выйти глянуть, что происходит, но тут внутрь вошел довольный донельзя Зареб. В руке он нес объемистый сверток.
'Скорей вина сюда! Теперь не время сну,
Я славить розами ланит хочу весну.
Но прежде Разуму, докучливому старцу,
Чтоб усыпить его, в лицо вином плесну.'
Продекламировал кот хозяину. Тот намек понял мигом и уже через минуту в руке у кота появился деревянный кубок с вином. А в ответ лис получил серебряную монету.
– Калаб, ты отдохнул? – Спросил Зареб.
– Да, – кивнул пес.
– Тогда двигаем дальше!
– Нам лучше переждать жару…
– Нет, Калаб, мы должны спешить! Столица ждет нас. – Кот парой глотков опустошил кубок, отобрал у Калаба остатки лепешки и закусил. После чего направился к выходу. Калаб вздохнул и поспешил за ним вслед.
Они шли быстро, настолько, насколько позволяла дневная жара. Зареб на ходу соорудил из отреза ткани себе чалму. Так же, не останавливаясь, скинул свое тряпье, натянул длинную светлую рубаху-джелабию. Поверх нее – расшитую вышитую дорогой красной нитью накидку-бишт. Кот сразу приобрел вид то ли купца средней руки, то ли мелкого вельможи.
– Ну как? – спросил он у пса.
– Это дорогие вещи! Откуда они у тебя?! – удивился Калаб.
– Позаимствовал, – усмехнулся кот, – пока шакалы сцепились с псами посреди лагеря козлов, а лисы и зайцы пытались их разнять.
– Ты украл их!
– Я обязательно верну с процентами, но позже, когда стану визирем.
– Мы должны вернуться и отдать все хозяевам!
– Тебя прикопают прямо рядом со мной, – сказал кот. – Держи лучше свою долю. Он протянул Калабу еще одну джелабию из тонкой ткани.
– Я не буду носить краденное!
– Ну как хочешь. А как насчет есть на краденные деньги? – Кот показал кошель с парой десятков серебряных монет.
Пес надулся и с котом не разговаривал. Однако ему пришлось признать, возвращаться было опасно. Зная нравы шакалов охранявших караван козлов, легко бы он не отделался. Разбираться в степени вины кочевники бы не стали. А кот между тем продолжал говорить и его речи медленно, но верно пробирались в разум Калаба.
– Во-первых, я взял лишь необходимую малость в козлином караване. Они не обеднеют. Во-вторых, раз уж мы идем в столицу, то ты должен понимать – встречают по одежке. Вот пустят тебя в таком виде к падишаху или визирю?
Калаб оглядел свою поношенную пыльную рубаху и накидку.
– Нет, – буркнул он.
– Вот. А меня теперь вполне могут пустить. Сразу видно, дворянин и готов совершать подвиги во имя луноподобного падишаха Калабистана! А ты? Тебя только на кухню послать чистить котлы сейчас можно! Так что одевай. Жаль, оружие стащить не удалось, – вздохнул Зареб. – Ну да не все сразу.
Некоторое время они продолжали двигаться молча, пока Калаба окончательно не расперло от любопытства.
– Как тебе удалось украсть одежду и деньги? Там же охрана из шакалов, козлы…
– Случайно обронил при псах, что о них шакалы говорят, потом шакалам передал разговоры псов. А дальше им не до меня было.
– Зареб, в первом же городе мы с тобой разойдемся. Я не буду путешествовать с вором и обманщиком!
– Послушай, Калаб, я же всего лишь пытаюсь отблагодарить тебя, – проникновенно сказал кот, – денег у меня пока нет, но я могу дать тебе большее – приключения!
Калаб лишь фыркнул в ответ. А потом подумал, что может кот и прав в чем-то? Отец всегда поощрял его братьев, когда те обманывали покупателей в лавке и не попадались, а вот честность Калаба никогда не вознаграждалась…
– Ладно, но пообещай мне, что больше не будешь воровать!
– Хорошо, – расплылся в широкой улыбке кот, – больше никакого мелкого воровства. С сегодняшнего дня работаем только по-крупному!
***
Любой правоверный зверь знает, что кроме святого писания, ниспосланного нам через Калаба, да хранит его всемилостивейший Хозяин, есть и святое предание. Описывает оно его жизнь как образец и руководство для каждого зверя. И пускай оно не так чтимо, как Книга, ибо передавалось долгое время из уст в уста, но многое из него дополняет и объясняет писание. Не все мы можем понять из Книги своим умом без помощи Хозяина, ангелов и пророков его…
Делятся предания на сильные, слабые и выдуманные. Первые несомненны в своей истинности. Выдуманные – не более чем богохульные сказки, порочащие имя Калаба, да хранит его всемилостивейший Хозяин. Тот, кто рассказывает их, будет гореть в геенне огненной. Слабые же – это те, кто вызывает сомнения у ученых богословов, в спорах и поединках, постигающих истину.
Известно всем, что явился пророк с откровением Хозяина и Шаром впервые в Касра, что северяне Теремком называли. Там впервые преподнес он неразумным жителям вселенскую мудрость, был освистан и побит камнями. Город этот позже с лица земли стерли варвары-безбожники. Что, несомненно, кара Хозяина, отвернувшего свой лик от оскорбивших пророка его.
Но известно предание, повествующее о том, что еще за пять лет до этого в Техроне видели пророка, путешествующего вместе с Предателем. Относят его к слабым, ибо лишь один зверь свидетельствовал его. Но и не отвергают. Ибо зверем тем был царь Техрона, мудрейший и правдивейший Салах ад-Дин Асад. Да и как объяснить иначе, что ифриты и джинны в час урочный не уничтожили сей град?
***
За пару недель пути Калаб смирился. Он всегда старался быть честным щенком, но видя, как Зареб обводит вокруг пальца зверей, он понял, что честность не вознаграждается. К концу первой недели у них было больше денег, чем обнаружилось в тайнике отца Калаба, при дележе наследства. Кот сумел достать где-то для себя и пса кинжалы.
Зареб быстро понял, что в землях псов чужаков не любят. А потому на первом же базаре купил хну, басму и острые стальные ножницы. На ночь они встали за городом, у полувысохшей по летнему времени реки. Кот с проклятьями преображался, используя водную гладь вместо зеркала. Лунного света ему вполне хватало. На следующий день даже Калаб не узнал его. Вместо пушистого рыже-полосатого северянина перед ним стоял гордый каракал, сын степи и гор.
– Ну как тебе? – спросил Зареб, с усмешкой глядя на высунувшего от удивления язык Калаба.
– Я бы не узнал тебя!
– Ха. Стало быть, на первое время сойдет. Но ты не очень наблюдателен. Даже не заметил, что у меня нет кисточек на ушах! Что же у нас будет еще пара недель до столицы, чтобы довести облик до совершенства.
– Ты, правда, собираешься идти к падишаху?
– Конечно! Посмотри на меня, какой красавец! Сразу видно воин. А тебе придется быть моим слугой. Первое время – точно.
– Почему это я должен прислуживать тебе? Кто кого спас? – возмутился Калаб.
– У меня была мысль представить тебя сыном далекого князя, оставшегося без наследства, – извиняюще произнес Зареб, – но ты не потянешь. В тебе все выдает простолюдина. Постоянно пасть открыта от удивления, мнешься все время… Так что побудешь слугой. Посмотришь, как оно при дворе. А как из столицы сбежим обратно на север – поменяемся!
– А мы сбежим?!
– Конечно. Как только получится умыкнуть достаточно золота из дворца падишаха, нам непременно придется бежать. И чем быстрее и дальше, тем лучше! Неужели ты думаешь, что нас не раскусят через несколько недель?
Калаб подавился возражениями. Кота было не переубедить. Да и часть беспечного куража северянина передалась ему.
Пару дней назад они перешли невысокие горы разделяющие Калабистан надвое. Здесь, в восточных княжествах климат был совсем другим. Морские ветры приносили влагу, приливавшуюся дождями. Вокруг деревень росли сады. В долинах рек, сейчас частью пересохших, раскинулись поля пшеницы. Пастухи зорко следили за своими отарами горных антилоп. Жить здесь было не в пример приятнее, чем в пыльных окрестностях Мехшеда, где Калаб родился.
На обед они остановились на очередном караван-сарае на развилке. К удивлению, Калаба и Зареба арбы купцов вместо того, чтобы продолжать путь по широкой мощенной камнем дороге один за другим поворачивали на разбитый проселок.
Выпив прохладного щербета и закусив пахлавой, пес спросил у хозяина:
– Любезнейший, скажи, почему никто не идет кратчайшей дороге к столице? Землетрясение или оползень разрушило ее?
– О, нет, кот. Все дело в проклятье, что пало на Техрон.
– Ну-ка, поведай нам эту историю, – сразу насторожился кот.
– Век назад в глубине серебряных копей, которыми так знаменито наше княжество мыши разбудили древнее зло.
– Пфф!.. – фыркнул кот, – от этих серых кусков меха ничего хорошего ждать не приходится!
– Истинно так, – кивнул хозяин, – они нечистоплотные воры и обманщики. Но лучше их народа шахтеров не найти. Так вот, мышки-норушки нашли гнездо ужасающих отродий пламени – ифритов! Те уничтожили шахты, и хотели стереть с лица земли сам Техрон. Но правящему тогда льву удалось договориться об отсрочке. Через четыре дня срок ее истекает, и демоны должны вернуться, чтобы уничтожить город. Все думали, что это легенда, но ифрит явился месяц назад и обещал выследить каждого жителя и убить. А если он бежал – вместе с ним разрушить и его новое пристанище.
– Какой ужас, – вздохнул Калаб.
– Хмм… – протянул кот, явно размышляя о чем-то своем.
Хозяина караван-сарая окликнули с соседнего столика, и он поспешил принять заказ, а Зареб хищно улыбнулся.
– Калаб это наш шанс. Нам надо в Техрон.
– Зачем?!
– Ваш собачий календарь неточен. За век расхождение на три дня, – усмехнулся Зареб, – наши северные астрономы давно это выяснили и внесли поправки. У Техрона не четыре дня, а неделя в запасе.
– И что? – Калаб непонимающе уставился на кота.
– И то, – кот наклонился к стоящим торчком ушам Калаба, – что бы идем в Техрон, спускаемся в подземелья, на четвертый день выходим. Демоны не появятся в срок, им еще три дня ждать. А мы берем награду за 'спасение' города, какую можем, и быстро сбегаем. А через пару дней ифриты сожгут Техрон, но это уже не наши проблемы.
– Но ведь звери… Так обмануть их!.. – у пса перехватило дыхание от переполнявших его эмоций.
– Они все равно уже мертвы, – безразлично сказал Зареб, – Поверь, я имел дело с нечистью у себя на родине… Единственное, в чем ее нельзя упрекнуть, так это в том, что она не держит слово.
– Зареб, это отвратительно!
– Мы подарим им два дня радости и надежды вместо страха и агонии. Посмотри на ситуацию с этой стороны. Нам золотишко не помешает лишнее… К тому же, чем человек не шутит, может мы и правда спасем город. Если какой-то князь с ифритами договорился, то почему у меня не получится?
– Ты обещаешь, что мы попытаемся спасти город?
– А почему бы и нет? – усмехнулся кот, – всяко не зря я три года учился ремеслу.
– Какому? – удивленно уставился на Зареба пес. Калаб и не думал, что тот умеет что-то делать кроме, как обманывать честных зверей.
– Убийству. По мне не видно, что ли? Думал, я при дворе был бесполезным прожигателем жизни? Ну, и это было, не без того. Ах, какие там лисоньки были… – кот мечтательно закатил глаза, – Рыжие прохвостки-шпионки! Пошли, Калаб. Нам надо спешить, чтобы обойти пикеты армии падишаха на тракте ночью.
***
Техрон был маленький уютным городком, располагавшимся в долине. Между двух гор. В паре верст от него высились безжизненные отвалы рудников, но у самых стен зеленели персиковые сады. В долину вело три дороги да пара троп, по которым смогли бы пробраться лишь горные козлы. Так что у войска падишаха Калабистана не возникло сложностей с тем, чтобы блокировать город.
Как не возникло сложностей у Калаба и Зареба с тем, чтобы пройти посты. В зрелом размышлении кот решил идти напролом и не терять времени на ожидание ночи. Достаточно было сказать на заставе, что они уроженцы Техрона, как воины-псы отшатнулись от них, словно зачумленных. Но кроме ужаса перед проклятыми и обреченными на смерть в их глазах виделось и уважение к храбрости. Через пару минут посмотреть на них вышел из расшитого командного шатра сотник, командовавший заставой. Не говоря ни слова, он потрепал Калаба по загривку, сжал лапу пса.
– Другие бы бежали от проклятья без оглядки, – обронил он.
– Обрекать невинных на смерть нам не позволяет честь, – гордо произнес кот.
– Ха, скольких беглецов мы уже поймали… – сотник покачал головой, – но вы первые кто добровольно вернулся. Чем я могу помочь тебе каракал?
– Доброй саблей. Хотелось бы умереть с оружием в руках, —сказал Зареб.
И тогда сотник, немедля ни секунды, достал из-за пояса свой клинок. Кот с поклоном принял дар. Ножны были украшены яшмой и малахитом. По лезвию шли разводы темной и светлой стали. Зареб улыбнулся и они с Калабом двинулись дальше вниз по дороге, мимо виселицы, на которой болтались трупы тех, кто пытался бежать из города. За их спинами старый сотник распинался перед солдатами, ставя храбрость Калаба и Зареба им в пример. А кот, напевая веселую песенку, брел в низ по дороге.
– Отличный клинок! – кинул он на ходу Калабу. – Такой не купишь.
– Зареб, как мы выберемся? – пес не мог оторвать взгляд от виселиц за спиной.
– Элементарно. Если ты будешь меня слушать, то эту заставу нам обойти будет легче легкого, – отмахнулся Зареб, но тут же посмурнел. На вершине холма в стороне от дороги появился плоскомордый кот в темном плаще с двумя саблями за поясом. – Наридинийя, человек их побери! Ладно, прорвемся.
– Тебе хорошо, ты девять раз живешь! – вдруг всхлипнул от страха пес.
– Ну, во-первых, уже семь. Во-вторых, если меня разорвут на части, я не воскресну, – кот сжал зубы глядя на еще пару членов тайного ордена, появившихся рядом с первым.
***
Ворота Техрона стояли без охраны. Их открытые створки чуть поскрипывали на ветру. Из круглой привратной башни доносились пьяные голоса. Между зубцов крепостной стены появился пьяный пес-охранник, окинул сверху мутным взглядом Калаба и Зареба, а затем начал громко извергать содержимое своего желудка. Кот с омерзением отпрыгнул в сторону, чтобы не попасть под нечистоты. Он зло прошипел какие-то северные ругательства и нырнул в арку ворот.
Внутри города царило вязкое безумие. Старые псы выли молитвы Луне на циновках у входов в свои дома. Эти звуки скорбным плачем наполняли воздух. Кролики, никого не стесняясь, совокуплялись в переулках. Пошатываясь, шла им навстречу компания котов, пьяных от вина и запретной для простых зверей валерианы. Семья свиней, презренного народа, установила столы прямо посреди улицы и жрала в три горла громко чавкая и рыгая. Соседи, несмотря на все обычаи и традиции, присоединялись к ним. Попались Калабу и Заребу по дороге к дворцу и несколько тел, лежавших прямо на мостовой. То ли трупы, то ли просто пьяные. Никто не убирал их. Шерсть у Калаба встала дыбом на спине, свой хвост он зажал между задних лап. Происходящее в Техроне настолько противоречило целомудренным и пуританским обычаям южан, что он просто не знал, как реагировать. А вот Зареб напротив смотрел на горожан со своей обычной насмешливой улыбкой.
– Знаешь, я уже видел подобное сумасшествие… – сказал он Калабу, – когда корабль крыс привез чумку в Нойебург. Я оказался заперт в городе с остальными. По приказу пантеры Пардис был установлен карантин. Волчий легион, правда, беглецов не вешал, как ваши. Жег. Так вот тогда префект приказал выкатить бочки с вином из своих запасов. Раздал сыры и колбасы… Это был пир во время чумки… Один в один! Тогда две трети города умерло.
– А как ты выжил?
– А я не выжил. Там я оставил свою первую жизнь. Но мне повезло, если бы я не умер, то остался полупарализованным калекой. Ну да ладно, про это я тебе потом расскажу, давай к делу, – стуча подкованными железом сапогами по булыжникам мостовой, кот начал инструктаж Калаба, – Ты будешь амир Кара-баши, а я твоим верным слугой…
Когда они подошли к воротам дворца шаха Техрона, Калаб успел войти в роль. Уши, как и приказал Зареб, были на макушке. Хвост стоял торчком. Дворец, в отличие от городских стен охранялся. Два пса в расшитых халатах личной стражи шаха поверх кольчуг преградили им путь копьями. Кот пустился в объяснения, а Калаб, как и было оговорено, лишь высокомерно смотрел.
Они прошли по пустым переходам к приемному залу, в сопровождении одного из стражников. Шаха Техрона они нашли не в лучшей форме. Салах ад-Дин Асад лежал на диване. Глаза его были мутны, грива спутана, а из пасти царственного льва стекала ниточка слюны. Зареб не сдержался и брезгливо сморщился. Не требовалось тонкого собачьего нюха, чтобы почувствовать запах кошачьего дурмана, плывущий по залу. У ног шаха на полу сидел его визирь. Старый седой пес играл сам с собой в шахматы. Он поднял голову и скользнул взглядом по вошедшим.
– Луноподобного владыку Техрона приветствует амир Кара-баши Мехшеди – с поклоном произнес Зареб.
– Владыка не слышит тебя. Изложи свое дело мне. Но если ты хочешь, чтобы тебя вывели за пределы долины, то я не помогу тебе. Не отнимай времени, коего осталось у меня и так мало. Есть еще две задачи, составленные великим Фирдоуси, что я не решил, – визирь погрузился в созерцание позиции на доске.
– О нет, мудрейший, напротив, мы хотим предложить свою помощь в сражении с ифритами. Мой хозяин спасет Техрон.
Визирь засмеялся.
– Десять наридинийя, лучших убийц ордена, спустились в шахту и растворились во тьме безвозвратно. Мой повелитель Асад через день пошел за ними следом во главе воинов своей дружины, но вернулся один израненный и частью потерявший рассудок. Только дурман может унять его боль. Ученейшие лисы, заклинатели духов и людей, не смогли победить ифритов. Пепел остался от них. Что же сможете сделать вы, двое чужестранцев?!
– Мой господин Кара-баши силен в науках севера. Он знает молитвы Зверю Всевышнему. Не раз проводили мы с ним ритуалы изгнания.
– Ха, если у вас получится, то обещаю вам половину казны и свою единственную внучку в жены!
– А договор? – набравшись храбрости сказал Калаб, – отец всегда учил меня что верить можно лишь написанному. Слово, сказанное без свидетеля, лишь пустое сотрясение воздуха.
Зареб посмотрел на Калаба прищурившись, а затем подмигнул.
– Вы наглы, чужестранцы. Но в какой-то мере ваша просьба говорит о серьезности намерений. Пусть будет так! Стражник, позови писца и принеси пергамент с чернилами!
Получасом позже Калаб и Зареб вышли из дворца в сопровождении пары стражников. Уже стемнело, а им еще предстояло найти место для ночлега. Их приютили в первом же постоялом дворе, куда они обратились. Купцов в городе не было, и он стоял пустым. В отличие от других горожан, хозяин не поддавался всеобщему унынию и панике и не забыл потребовать плату вперед. Ночью они слышали крики – беспорядки в городе продолжались. Пахло дымом. Неподалеку был пожар.
Калабу не спалось. Как и Заребу. Тот метался по комнате, записывал углем какие-то знаки на листе бумаги углем от лучины, пытаясь вспомнить известные ему экзорцизмы. Успокоился кот только к рассвету.
