Читать книгу: «Любовь и Разлука»

Шрифт:

Дизайнер обложки Ольга Третьякова

ISBN 978-5-0064-1874-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Святая наука – расслышать друг друга
сквозь ветер на все времена…
Две странницы вечных – Любовь и Разлука —
поделятся с нами сполна.

Булат Окуджава.

В основу сюжета легла реальная история жизни, в конкретных временных рамках и событиях нашего времени. Все совпадения имен действующих лиц, названий населенных пунктов случайны, являются художественным вымыслом.
Автор

Глава 1.
Чему бы жизнь нас ни учила…

Дорога в аэропорт. Чудесное весеннее утро улыбалось ранним прохожим сверкающими окнами и влажными после уборки дорогами. Уже начали цвести абрикосы и черешни, ранние яблони. Весь город окутан бело-розовой дымкой. От этого нежного сияния светло и празднично на душе, кажется, что и день будет прекрасным, без лишней суеты и проблем.

Анна смотрела из окна такси на город. Ей совсем не хотелось покидать его в такой безмятежный день. Рядом с мужем хорошо и уютно. Она чувствовала тепло его надежного плеча рядом и уже сожалела, что решилась на эту поездку.

Вот и аэропорт, дорога привела на привокзальную площадь. Андрей вышел из машины, протянул руку Анне. Андрей, крупного телосложения, темноглазый и темноволосый, излучал спокойствие и уверенность. Помогая выйти из машины, слегка прижал жену к себе. Анна, изящная светлая шатенка со светло-карими искрящимися глазами, улыбнулась в ответ. Водитель с легкой завистью наблюдал за парой, подал сумку Андрею:

– Похоже, молодожены? Даже завидно.

– Да, молодожены, уже три года, – спокойно ответил Андрей, взяв из рук водителя сумку. Анна смущенно взглянула на водителя, шепотом поторопила Андрея:

– Пошли, а то опоздаем.

– Удачи, – водитель подмигнул Андрею, захлопнул багажник и уехал на стоянку.

В зале ожидания обычная суета аэровокзала. Началась регистрация на рейс в Стамбул. Андрей поставил сумку на стойку регистрации, Анна взяла документы и билеты. Отошли в сторонку. Андрей обнял жену, шепотом спросил:

– А теперь откроешь тайну мужу, почему так срочно летишь в Турцию? Я ведь остался дома один! А глаза грустные, скучать будешь?

– Я же тебе говорила, и ничего не изменилось, – ответила Анна. – Хочу увидеть тетю. После смерти мамы я особенно по ней скучаю. И она меня ждет, какое-то срочное дело.

– Ну, хорошо, не буду волноваться. Отпускаю свою жену со спокойной душой. Только не задерживайся там. Возможно, у меня скоро опять будет командировка. Хочется подольше побыть с тобой рядом. Буду скучать, – Андрей поцеловал жену.

– Слышишь, объявили посадку на рейс в Стамбул, пошли, – взял Анну за руку, и они пошли к выходу на посадку.

* * *

Анна прилетела в Стамбул на похороны своего отца. Она никогда не видела его. Тетя, мамина сестра, Вера Матвеевна, уговорила ее приехать. Ее муж, Владимир Романович, служил в российском посольстве в Стамбуле. Они хорошо знали историю драматической любви Валентины, мамы Анны, и турка Эмира. Сочувствовали влюбленной паре, но вмешаться и реально помочь Валентине не могли. Год назад умерла Валентина, а сейчас умер Эмир, отец Анны. Вера Матвеевна узнала о его смерти от нотариуса и срочно вызвала племянницу в Стамбул. Она настояла на приезде Анны, чтобы племянница простилась с отцом. Эмир любил Валентину и свою дочь Анину, так он называл маленькую Анечку. Всю жизнь страдал, что так трагически прервался их брак.

На площадке среди родственников появилась Анна в строгом белом платье с черной отделкой, волосы аккуратно подобраны под небольшую черную шляпку с вуалью. Проходя мимо гроба, остановилась возле портрета умершего. Рядом с портретом положила красную розу.

Анна выделялась из общего ряда присутствующих. Все обращали на нее внимание.

– Кто это? Вы ее знаете? – слышался шепот из толпы.

– Чья это родственница?

Анна медленно обвела взглядом стоящих у ограды родственников. Подошла к женщине средних лет. Черный платок не скрывал ее яркие рыжие волосы. Анна поклонилась этой женщине.

– Примите мои соболезнования. Спасибо вам за все. Спасибо, от всей нашей семьи, – сказала Анна на русском языке.

– Это русская, русская… – доносился шепот.

Анна пошла к машине, на которой приехала сюда. По дороге столкнулась с молодым мужчиной. Вопросительно посмотрела на него, медленно опустила на глаза вуаль.

– Я виноват, простите! Не успел уступить дорогу, – сказал мужчина на русском языке, зачарованно глядя на незнакомку.

Анна молча обошла его и продолжила свой путь, тетя ждала свою племянницу возле машины.

Мужчина растерянно смотрел ей вслед.

Анна с тетей сели на заднее сиденье машины. Вера Матвеевна обняла Анну, взяла ее за руку:

– Анечка, ты вся дрожишь. Успокойся, дорогая моя, все позади. Как все прошло? Ты узнала сестру Эмира?

– Узнала. Только у нее такие яркие рыжие волосы, выбились из-под платка, сразу заметила. От волнения забыла все слова, которые ты писала на турецком. И записку забыла. Поблагодарила Зухру на русском. Может, поймет, что сказала. Это простые слова благодарности и сочувствия.

– Молодец, все хорошо сделала. Твой отец тоже радуется, ты ведь его простила! Простила же?

– Я себя простила, ведь не хотела ничего знать о нем, – ответила Анна, – нет папы и нет!

Водитель посмотрел на них, участливо спросил:

– Ну что, поехали?

– Постоим еще чуть, я успокоюсь, – попросила Анна. – я вычеркнула из своей жизни отца. Почему он бросил нас с мамой? Нет ему прощения. Мамочка была такая добрая, ласковая, веселая. Как можно было ее бросить, да еще с малюткой на руках! – Анна горестно вздохнула. – Бедная мамочка, не могла оставить свой старый дом. После школы я уехала, поступила в институт, вышла замуж. Жила бы с нами рядом. Говорила – нет, буду ждать Эмира. Он знает мой дом, приходил сюда. Он обязательно приедет, когда сможет. А теперь и мамы нет, и Эмир никогда не приедет, – вздохнула Анна.

– Не переживай, дорогая, – успокоила ее тетя, – твои родители встретятся на небесах, обретут покой, порадуются за тебя. Я тоже звала сестру много раз. Все веселей рядом с родными.

Конечно, наша Валечка, твоя мама, рано умерла. Она ведь крепкая была, не болела. А когда наша мама, твоя бабушка, умерла, ее как подкосили. Умерла от тоски. Эмира этого тоже, видно, тоска съела. Какие немыслимые запреты! Жизнь любящих сердец загубили. Кому от этого стало лучше?

Анна вздохнула:

– Нет, тетя, мамин дом был там. Иногда они с бабушкой и подругами собирались, отмечали праздники. Как они пели красиво! Бабушка запевала. Однажды кто-то из подруг сказал: «У нас край горя и женских слез». А бабушка ответила: «Нет, у нас край мужества и надежды!» А потом запела: «По диким степям Забайкалья, где золото роют в горах…» Все подхватили… И так они красиво пели! И плакали все.

– Там много семей без отцов, погибших шахтеров. Это ведь и моя родина. Только я рано уехала из дома, жила в Москве, в семье дяди, – Вера Матвеевна тронула плечо водителя: – Ладно, Митя, поехали!

Анна смотрела в окно на проезжающие встречные машины.

– Здесь тоже много машин, в час «пик», наверное, пробки. Тетя, я уеду во вторник. Андрей говорил, у него, возможно, скоро командировка, – вздохнула, – нужно побыть вместе, поддержать мужа.

– Жаль, конечно, – ответила тетя, – Володя нам целую программу экскурсионную наметил. Он хорошо знает Стамбул и Турцию. Потом как-нибудь с Андреем приедете. Володя подойдет к обеду, потом покатает нас по городу, покажет исторические места. И закажет билеты.

* * *

Анна вернулась из Стамбула, и через месяц Андрея срочно вызвали в командировку. На сборы дали три дня.

На кухне Анна и Андрей молча завтракали. Анна с беспокойством наблюдала за мужем. Андрей ел машинально, не обращая внимания на еду. Позавтракав, он встал из-за стола, улыбнулся жене:

– Спасибо, дорогая, все было вкусно. Буду собираться, кое-что еще нужно проверить.

Андрей принес из коридора рюкзак, начал озабоченно перекладывать пакеты и свертки в рюкзаке.

Анна наблюдала за ним, нервно теребя салфетку. Она не так представляла это последнее утро перед длительной командировкой мужа.

– Андрей, знаешь, о чем я думаю сейчас? – спросила она.

– О чем же, дорогая? – рассеянно откликнулся Андрей. Он уже сосредоточился на сборах. Укладывал в рюкзак последние свертки, проверял по списку документы, вещи, пакеты. Анна молча смотрела на мужа.

Андрей оглянулся, увидел расстроенное лицо жены. Подошел к ней, обнял, встревоженно спросил:

– Что случилось, о чем ты думаешь?

Анна встала из-за стола, отошла к окну:

– Ты суетишься. Мы же вчера вечером все уложили, список составили… Думаю, тебя уже нет рядом, ты в дороге и даже не позавтракал как следует. Выпьешь еще кофе? Он готов.

– Спасибо, нет. Решил один сверток с медикаментами переложить поближе, и лучше в рюкзак. Я должен точно помнить, где что находится. Иногда нужно срочно что-то достать, а времени не будет на поиски. Вот так я соблюдаю «золотое» правило доктора, – ответил Андрей, продолжая свои сборы.

Анна не выдержала:

– Почему ты такой? Я понимаю, у тебя важная и ответственная работа. Но на каком месте у тебя я? Забыл свое последнее обещание?

– Помню, дорогая, я обещал не уезжать надолго. Тебе не нравится моя работа. Что я могу сказать сейчас? Моя работа – служба. И на моей работе не выбирают время и место. Есть приказ, я должен выполнять. Мы ведь обсуждали это с тобой и не раз.

– А о чем же мы договорились? – запальчиво возразила Анна:

В голосе мужа прозвучали недовольные нотки:

– И это помню. Я обещал, когда у нас появится ребенок, я перейду на другую работу, обязательно.

– Когда это было? Два года прошло! И при таком режиме нашей семейной жизни трудно предположить, когда может появиться этот ребенок.

Андрей оглянулся, подошел к жене, прижал ее к груди:

– Иди ко мне. Понимаю, ты скучаешь, все время одна, и друзья уехали, меня нет рядом, но скоро все изменится. Ты же знаешь, меня переводят в Москву. Как только получим квартиру, переедем. К Новому году обещают сдать наш дом. Я не говорил тебе, думаю, Новый год мы отметим в новой квартире. Прошу тебя, не хмурься!

Андрей сам понимал, он должен как-то утешить и поддержать свою жену. Год назад умерли ее бабушка и мама, Анечка остается одна. Родственники далеко, подруга уехала к мужу в другой город. Ему самому тяжело оставлять свою милую девочку, но что он может сделать? Есть приказ, нужно ехать, его уже ждут. И он старался не впустить в свое сердце тревогу и печаль.

Анна подняла голову, посмотрела на мужа доверчивыми глазами, улыбнулась.

– Вот, так лучше. Послушай меня, Анечка. У меня скоро будет больше возможностей бывать дома, рядом с тобой. Ты должна понимать, я военный врач, спасаю людей, которые попадают в тяжелые ситуации, угрожающие здоровью или их жизни. Это мой долг. Посмотри на меня.

Андрей отстранился от Анны, посмотрел ей в глаза:

– Мы наладим нашу семейную жизнь, вот увидишь. Не сердись, – посмотрел на часы, – к сожалению, мне пора, через пять минут за мной заедут. Я не хочу оставлять тебя в таком настроении. Улыбнись, ну же, я так люблю твою улыбку!

Анна грустно улыбнулась.

– Вот так, теперь лучше. Нужно ехать, мне пора, – взял большую дорожную сумку, отнес к выходу, крикнул из прихожей: – Ты хранишь телефоны тех, кому можешь позвонить в экстренных ситуациях? Не потеряла?

– Нет, не потеряла, но я даже не знаю, кто эти люди. Ты не знакомил нас, ничего о них не рассказывал. Ты ничего не рассказываешь о своей работе, об опасностях, которые ее сопровождают. Я могу только догадываться, и меня это тревожит.

Андрей посмотрел на жену, тревога закралась в сердце. Он тоже расстроен. Но что он может рассказать ей о своей командировке? Пусть лучше не знает ничего…

– Почему ты не хочешь быть со мной откровенным, ты всегда избегаешь этих разговоров. Куда ты едешь сейчас? Почему не можешь сказать?

Андрей обнял жену:

– Дай я тебя поцелую. Не огорчайся, обещаю: приеду, и мы с тобой обо всем обстоятельно поговорим. А сейчас я должен идти…

Анна горестно вздохнула, опустила голову. Муж ей ничего больше не скажет. И мысль, что она провожает мужа в опасный путь, отдается в сердце: «Какая же я эгоистка! Затеяла этот разговор совсем не кстати».

– Дорогой, прости, не знаю, что на меня нашло. Я волнуюсь за тебя, поэтому несу всякую чушь! – Анна подошла к мужу, обняла его, уткнувшись лицом в грудь: – Я люблю тебя, быстрее возвращайся.

Андрей ответил на звонок телефона:

– Хорошо, выхожу. Олег поднимется? – Андрей взял рюкзак, накинул на плечо, поцеловал жену еще раз, коснувшись пальцами подбородка, – улыбнись, Ласточка моя. Эта улыбка будет согревать меня на моем пути. Тебе даже трудно представить, как мне это нужно. Все у нас будет хорошо, вот увидишь.

Анна взяла куртку, чтобы проводить мужа.

– Не надо провожать, буду вспоминать тебя в нашей уютной квартире, и ты меня ждешь здесь! – сказал Андрей.

На звонок открыл дверь, передал сумку парню в камуфляжной форме. Тот посмотрел на Анну через открытую дверь, смущенно поздоровался:

– Здравствуйте, – посмотрел на Андрея, – только эта сумка?

– Да, рюкзак сам возьму, – Андрей вышел из квартиры, глянул из двери на растерянную Анну, улыбнулся: – Жди меня!

Дверь захлопнулась.

Анна постояла некоторое время, уткнувшись лбом в закрытую дверь, потом подошла к окну. Смотрела, как Андрей приветствовал сослуживцев, как они загрузили вещи. Перед тем, как сесть в машину, Андрей посмотрел на окно своей квартиры, улыбнулся жене, помахал ей рукой, послал воздушный поцелуй, сел в машину и уехал.

Аня долго еще стояла у окна, смотрела вслед отъехавшей машине.

* * *

Несколько человек в зале аэровокзала пытались попасть в места своего назначения. По метеосводкам ожидается приближение урагана, высокой категории опасности. Обстановка тревожная, расписание сбилось, многие рейсы были отменены.

В глубине зала на скамейке сидел молодой турок, жгучий брюнет, одет по-спортивному, но элегантно. Это Рустем, он прилетел сюда, чтобы передать письма жене близкого человека. Дядя Эмир перед смертью просил обязательно найти его жену и передать ей письма.

Рустем в раздумье смотрел на старую фотографию. Молодой парень, рядом девушка, оба улыбались. – «Какие молодые и счастливые! Прошло столько лет, а их история не оставляет никого в покое. Уже стала семейной легендой. Оказывается, вечно хмурый и неразговорчивый, дядя Эмир всю жизнь любил только ее, вот эту русскую красавицу. Так и прожил один, никого не впустил в свое сердце. А теперь смерть дяди разлучила их навсегда. Что это за любовь такая, зачем она? Сделала человека несчастным на всю жизнь».

Рустем поднял голову, оглянулся по сторонам.

Большинство пассажиров уже разъехались. Голос из репродуктора объявлял об отмене очередных рейсов.

– Надо как-то выбираться отсюда, – вслух сказал Рустем. Посмотрел на задержавшихся пассажиров у окошка кассы, убрал фотографию в бумажник: – Прости, дядя, я не отказываюсь от задуманного. Но задерживаться больше здесь не могу. Твоей Валентины уже нет в живых. Буду искать вашу дочь. Вернусь еще сюда, когда время подвернется.

Рустем подошел к кассам.

– Есть какие-либо новости? Мне нужно в Москву.

– Смотрите на табло. Большинство рейсов отменены, и будут ли сегодня еще вылеты – неизвестно, – ответила кассир.

Рустем посмотрел по сторонам, пытаясь понять, что можно сделать, обратился к пассажирам:

– Как еще можно выбраться отсюда? Может, поезд?

– Ураган в любом случае надо переждать. Передавали, через час сюда должен прийти. Ветер уже сейчас достигает порывами больше 20 метров. В наших краях редко такое бывает, последний раз, самый разрушительный, был года три назад.

Лучше найти частника, который согласится поехать с тобой, – подсказал один из них.

– Спасибо. Надо искать.

Рустем вышел на площадь перед зданием аэровокзала. Люди торопливо бежали к своим машинам, в спешке покидая опасные места.

Рустем посмотрел по сторонам, прикидывая, куда податься, чтобы переждать ураган.

Один из пассажиров махнул рукой, показывая направление:

– Здесь недалеко, в той стороне, по дороге в аэропорт есть небольшая больница. У них и убежище есть. Попробуй туда обратиться, переждешь время, а там что-то придумаешь.

– Спасибо большое, побегу, – согласился Рустем.

Пригнувшись, Рустем побежал вдоль дороги в указанном направлении. Внезапно он почувствовал, что оказался внутри пространства, которое сжалось, потом напряженно загудело, и со страшным воем превратилось в вихрь, который как-будто вырвался на свободу и закрутил все вокруг. Рустем успел только ухватиться за дерево с мелькнувшей мыслью, только бы оно не поддалось этому вихрю…

В хирургическом отделении районной больницы Федор – хирург – отдавал последние распоряжения:

– Василич, возьмите прооперированного, отнесите его в четвертую палату. Зиночка сказала, там освободилась койка. Завтра с утра их переведут в стационар.

Федор осмотрел палату:

– Вроде можно передохнуть… Ночь почти не спали. Девчонки, Вера, Марья Антоновна, отдыхайте. У нас тридцать минут.

Марья Антоновна, пожилая полная медсестра, засмеялась:

– Федя, я тебя обожаю, почему не встретился лет тридцать назад?

Федор улыбнулся, достал из ящика стола сигареты:

– Встретился, встретился, не помните разве? Такая красавица прошла мимо моей колясочки! Верочка, после перекура будем Андрюшу оперировать, готовьтесь.

Перед выходом Федор зашел в палату к Рустему. Две недели этот больной провел здесь, проходя лечение травмы головы, которые он получил в результате стихийного бедствия. Федор привязался к этому красивому мужественному парню. Он не только спасся сам, но еще принес в больницу раненого мальчика, который получил ушибы и серьезную травму ноги, зажатую между обломками.

Заглянув в палату, Федор не увидел Рустема и вышел во двор. Тот сидел на крыльце у входа в здание больницы, улыбался летнему утру, жмурясь на яркое солнце. Ураган промчался, оставив разрушенные строения, несколько человеческих жертв и память о разрушительной стихии. И даже среди обломков, и поваленных деревьев которые еще не успели убрать, утро щедро делилось спокойствием и радостью жизни.

Федор снял свой халат, сел рядом с Рустемом, посмотрел на своего пациента и нового друга, улыбнулся:

– В понедельник будем тебя выписывать, все анализы хорошие, раны затянулись, вернешься домой, как новенький, – Федор закурил, – Ты говорил в Москву едешь? Дам направление на дополнительное обследование. Проверят еще, подлечат, с головой не шутят.

А где твой дом, и как ты здесь оказался? Даже в полевых условиях такой франт. Гляжу на тебя и вспоминаю своего младшего брата. Вы даже внешне похожи. Только он не был таким элегантным, – Федор посмотрел на Рустема критическим, но добрым взглядом, – рассказывай, зачем сюда приехал? Родственники знают, что с тобой произошло?

– Нет, я не сообщал им ничего. Они далеко, зачем беспокоить. Из близких родных у меня только мама. Все обошлось и слава Всевышнему. А сюда я приехал исполнить последнюю волю дяди своего друга. История непростая.

– Ну и? Давай уж, говори.

– Дядя моего друга, Эмир, когда-то в далекой молодости жил в этих краях у дальних родственников. Здесь он учился, обучался горному делу. Здесь же встретил девушку Валентину. Случайная встреча выросла в отчаянную запретную любовь. Любовь эту не приняли родственники с обеих сторон. Дядя, спасаясь от угроз отца Валентины, увез ее на родину в Турцию. Там у них родилась девочка. Но и в турецкой семье дяде не было покоя. Валентину всячески притесняли, забрали ребенка, не разрешали даже ее кормить.

Однажды Валентина не выдержала, выхватила ребенка из рук свекрови и убежала из дома. Ее, конечно, нашли, ребенка забрали. Дед Зураб, свекор, жестоко обошелся с Валентиной. Она в отместку ударила его ножом. Дед умер. Потом установили, он умер от инфаркта.

Валентину заставили уехать домой, на родину. Хотели и ребенка забрать. Но за нее вступилась сестра Эмира, тетя Зухра.

Чтобы разрешили забрать дочку, Валентина поклялась на Коране, что забудет Эмира и никогда не напомнит о себе и дочери.

На пороге смерти дядя Эмир просил сестру передать письма Валентине, которые писал ей все эти годы.

– Да, история, – протянул Федор, – к чему такие жестокие порядки? Чем они оправданы? Все должно быть в меру. Свобода в руках безумцев тоже может превратиться в орудие пыток. Только не пойму, а ты-то при чем?

– Да я и сам не знаю! – рассмеялся Рустем. – Дядя не впустил никого в свое сердце. Он любил своего племянника, моего друга Керема, и меня заодно. Моя мама и мама Керема были подругами, а тетя Зухра была у них за старшую сестру. Дядя Эмир был строгим, неразговорчивым, но всегда интересовался нашей учебой, потом работой. Помогал и делом, и советом. Он был интересным, образованным человеком, много знал, читал серьезную литературу. Хорошо знал русский язык, читал книги на русском, любил Пушкина, Тургенева, Гоголя.

И нас с Керемом учил русскому языку, приучал к чтению. Мы с ним часто разговаривали на русском языке. Только Керем не очень любит читать, больше увлекается спортом. А я люблю хорошую литературу и сейчас этому очень рад. Знание русского языка пригодилось и в работе.

– Теперь понятно, откуда ты так хорошо знаешь русский язык. Так ты приехал сюда, чтобы найти эту Валентину, письма ей отдать? – догадался Федор.

– Да, – подтвердил Рустем. – Ритм деловой жизни захватывает тебя полностью. Но эта история дяди Эмира не выходит из головы. В этом круговороте все чаще стали приходить мысли, что настоящая жизнь проходит мимо. Нужно остановиться, что-то пересмотреть, может быть, изменить. А когда подвернулась возможность поучаствовать в крупном тендере в России, мы с другом сразу же загорелись этой идеей.

– Выиграли? – уточнил Федор.

– Тендер мы выиграли. Разделили сферы влияния. Турция за Керемом, а объекты в России за мной. Но российские партнеры изменили свои планы, отложили сроки начала работ. Я решил использовать эту передышку для поездки на родину Валентины. По просьбе сестры дяди Эмира – Зухры – я решил найти эту Валентину в России и передать ей письма. Вот я и приехал сюда. Здесь я узнал, что Валентина умерла год назад. Дом, в котором она жила, стоит заброшенный. Соседи ничего не знают. Никого не смог найти, – Рустем помолчал, потом продолжил: – Хотел бы найти дочь Валентины. Ведь письма теперь принадлежат ей. Может, когда-нибудь еще сюда приеду, возобновлю поиски. Вот такая история. Что скажешь? Сейчас я уже сам думаю, даже природа протестует, чтобы я сюда приезжал, вел поиски.

– Хорошо, что рассказал. Жизнь непредсказуема, значит, так надо, раз приехал. Может, чтоб со мной встретиться? – улыбнулся Федор, хитро поглядывая на Рустема.

Рустем помолчал:

– На похоронах дяди я столкнулся с девушкой. Красивая, но я не успел хорошо рассмотреть ее. А посмотрела на меня, как будто молнией ударила. Даже пару дней болел. Может, околдовала? – засмеялся. – Подошла к тете Зухре. Что-то сказала на русском. Но тетя ее не знает. И ничего не поняла, что она говорила. А меня эта случайная встреча изменила. Был нормальным парнем, девушки вниманием меня не обходили…

– А сейчас отвернулись? – улыбнулся Федор.

– Да нет, это со мной что-то не так. Только начну сближаться с кем-нибудь, как передо мной встают эти глаза. Девушку уже и не помню, только глаза. И эти глаза меня волнуют. Говорю же, та русская девчонка меня сглазила, порчу навела, – опять засмеялся Рустем.

– Кто знает. У тебя все впереди, может, повезет, ты свою любовь еще встретишь. Настоящая любовь имеет большую силу, она и беду отведет, и порчу снимет, – задумчиво сказал Федор. – А девушек не обижай. Сердце должно быть чистым, свободным для любви. Любовь в сердце не придет, если для нее нет места. И тогда уж не отступай, такой шанс выпадает раз в жизни.

– Откуда знаешь? Что-то мне подсказывает, что моя любовь не будет сладкой, – ответил Рустем.

– Грешил много? – с усмешкой спросил Федор.

– Намеренно девушек не обижал.

– Не переживай, может, все обойдется. Время еще твое не пришло. Я тоже нашел свою любовь не сразу. А теперь не знаю, как жил без нее раньше.

– И она тебя любит? – поинтересовался Рустем.

Федор затянулся сигаретой, долго молчал, вспоминая последнее утро перед отъездом в командировку. Тяжело вздохнул:

– Любит. Но она слишком молода, а я постоянно в разъездах, никак не наладим нашу семейную жизнь, – Федор поднялся с крыльца. – Пошли, нас уже ждут. Покажу фотографию жены, может встретишь где? Передашь привет, скучаю, не передать!

* * *

Анна приехала в военкомат по приглашению военкома. В приемной ее встретила секретарь, узнав фамилию, пригласила к начальнику. Анна вошла в кабинет. За Т-образным столом сидели двое военных, подполковник во главе стола и капитан сбоку. Капитан торопливо перебирал бумаги в своей папке для докладов.

Подполковник встал, вышел из-за стола:

– Проходите, пожалуйста, – протянул Анне руку. – Здравствуйте, Анна Николаевна. Нам очень трудно сообщать вам такую весть, но… ваш муж – майор Глебов Андрей Иванович – погиб, исполняя служебный долг. Простите. Так сложились обстоятельства… не сберегли…

Начальник взял у капитана бумагу, протянул Анне. С сожалением и сочувствием посмотрел на молодую женщину. Анна в недоумении, зачем ей дали эту бумагу? Она смотрела на начальника широко раскрытыми глазами. Ничего не слышала и не поняла, о чем говорит этот военный начальник.

– Погиб? Кто погиб? Муж… Чей? Но это же не Андрей?

Анна взяла бумагу, попыталась читать. Опустила руку, закрыла глаза, опять поднесла бумагу к глазам… Закрыла глаза… теряя сознание, опустилась на подкосившихся ногах. Подполковник подхватил Анну, закричал капитану:

– Давай воды, врача срочно!

Капитан дрожащими руками налил воду в стакан. Схватил телефон, закричал в трубку:

– Срочно в кабинет начальника! Девушке плохо!

Вбежала секретарша. Капитан вместе с подполковником уложили Анну на диван. Секретарша дала Анне воды. Вода пролилась мимо.

Вбежал врач:

– Где? Кому плохо? – оглянулся. Подошел к Анне, склонился над ней.

Анна открыла глаза, посмотрела на человека в голубой шапочке.

– Скажите мужу, у нас будет ребенок, – слабо улыбнулась, закрыла глаза.

* * *

Семья Вершининых, тетя и сестра, наконец, уговорили Анну переехать в Москву. Ее квартира, где прошли несколько лет ее семейной жизни, были единственной ниточкой, которая связывала ее со счастливым прошлым. Впереди не стихающая боль утрат и полная неизвестность.

Но Анне трудно противостоять убедительным аргументам.

– Ну что ты будешь там совсем одна? Родных нет, дружного рабочего коллектива, который ты любила, тоже нет, подруга уехала к мужу, ты сама говорила, – Лидия очень хотела, чтобы ее сестра переехала в Москву. – Мы же так дружили с тобой с детства, только замужество нас отдалило.

– Особенно хорошо я помню, как вы с Георгием знакомили меня с Питером, – вспоминала Анна.

– Конечно, ты же младше, поэтому многое забыла. А мы были подружки-близняшки. А сейчас поживешь какое-то время здесь, у моих родителей. Пока закончится ремонт в вашем новом доме, подготовят квартиру к заселению. Твой малыш родится в Москве и будет настоящим москвичом. Скоро родители окончательно уедут из Турции. Отцу обещали одобрить отставку, он хочет подыскать себе здесь более спокойную работу. Ты не будешь в Москве одна, родители помогут. Мама, да и мы с папой, тебя очень любим и рады помочь, – убеждала Лида.

– Ты думаешь, нам все-таки дадут квартиру, как обещали? – неуверенно спросила Анна.

– Да, именно ту, которую выбрал твой Андрей. Позаботились спонсоры. Кое-кто предложил оплатить вашу долю. Так что мир еще не потерян, есть люди, готовые помочь. Меня только позови, сразу приеду, помогу тебе переехать.

Через месяц Анна была уже в Москве, и сестра приехала, чтобы помочь ей вжиться в новую московскую обстановку.

Обед закончился, все дружно убрали со стола.

– Девочки, идите погуляйте. Я сама все уберу. Анечка, тебе нужно побольше отдыхать. Комнатку для тебя и твоего малыша мы обустроили. Настраивайся на радость и счастье. Почему бы вам не съездить на выставку цветов. Говорят, потрясающее зрелище! Столько красоты в одном месте. Люди соскучились по настоящей красоте и празднику. Особенно в такое время… – сказала Вера Матвеевна.

– Конечно, давайте сходим. Да, Аня? – подхватила Лида.

Анна обняла Веру Матвеевну.

– А моя замечательная тетушка пойдет с нами?

– Да, мамочка, конечно, вместе поедем. Аня, а у меня есть для тебя еще одно предложение.

– Что такое? Я уже согласна!

– Давай навестим одного больного в госпитале. Больной из Турции, он сам просил с кем-нибудь связаться, говорил, что был ранен во время урагана в аэропорту, когда собирался лететь в Москву. Возможно, он знает что-нибудь об Андрее или слышал, как он погиб. Больной проходит обследование после травм и контузии.

– Лида, откуда ты все знаешь? – осторожно спросила Аня.

– У Георгия много знакомых в Москве, он же здесь учился. Есть те, кто знают некоторую информацию из неофициальных источников. Мы просили дать знать, если появится хоть какая-нибудь информация, связанная с теми событиями. – ответила Лида.

– Как-то тревожно, – вздохнула Аня.

– Может, не стоит Ане идти вот так сразу. Кто знает, что это за человек. Может, будет нести какой-нибудь бред, только Анечку расстроит, – решительно вмешалась Вера Матвеевна. – Давай сначала мы с тобой сходим. Я хорошо знаю турецкий, смогу с ним поговорить.

– Нет, тетя, я тоже пойду. Сходим вместе, – Анна уже собралась с духом.

В госпитале Вера Матвеевна сказала, что они пришли к раненому турку и у нее просьба от турецких родственников. Их пропустили.

Первой в палату осторожно вошла Анна. Кровать стояла у окна. Раненый лежал, прикрытый одеялом до пояса. Повязка на голове не скрывала черные волосы. Крепкая шея, мускулистая грудь, белая повязка на голове подчеркивала загар южного человека. Взгляд у него устремлен в окно, в глазах отражалось небо. Анна была взволнована и внимательно смотрела на больного, который напомнил ей Андрея: «Как он похож на Андрея! Только глаза у этого раненого цвета неба».

Раненый повернул голову к вошедшим. На Анну посмотрели черные бездонные глаза. Она громко вскрикнула:

– Андрей! – покачнулась, теряя равновесие. Лида с Верой Матвеевной подхватили ее, вывели в коридор. Анна пришла в себя, у нее началась истерика.

– Я никого не хочу видеть, ничего не хочу слышать. Андрея нет, Андрея нет! Мы его похоронили! – рыдала Анна.

К ним подошла медсестра с успокоительными каплями.

– Успокойтесь, пожалуйста! Выпейте вот это, вам сразу станет лучше.

Постепенно Анна пришла в себя, они с сестрой молча сидели на скамейке в коридоре. Вера Матвеевна подошла к медсестре, о чем-то с ней поговорила. Оглянулась на сестер: