Читать книгу: «Дорогами кочевий», страница 2

Поднимают всем миром

С Татьяной Павловной Гнённой, директором надымского детского дома, я познакомилась на Ямбурге. Очень энергичная, жизнерадостная, приветливая женщина с такой теплотой и любовью рассказывала о педагогах и детях, которые воспитываются в этом муниципально-образовательном учреждении, что мне захотелось узнать про их жизнь поподробнее. На фоне всего того, что в последнее время показывают по телевизору и печатается в прессе о детских домах по всей России, это просто благодать какая-то, почти идеальное место для ребятишек, потерявших своих родителей по тем или иным причинам. А вообще, если бы кто-нибудь лет десять, да даже пять лет назад, заикнулся бы о том, что в Надыме будет открыт детский дом, никто бы не поверил этому. На такого человека просто сказали бы, что он не в своём уме. К большому сожалению, перемены в стране пока идут в этом плане не в лучшую сторону, и сеть детских домов становится всё шире. Вот и в Налыме с сентября 1996 года создано такое учреждение народного образования. Оно возникло не на пустом месте, а пришло на смену детскому приюту, существующему к тому времени уже полгода. С 8-го декабря 1998 года это самостоятельная структура со своим юридическим лицом, балансом и расчётным счётом, подчиняется она непосредственно мэрии.

Какова же причина приезда Татьяны Павловны на предприятие «Ямбурггаздобыча»? Вот как она объяснила это, счастливо улыбаясь: «На сегодняшний день мне судьба подкинула большой подарок – я приобрела на Ямбурге новых друзей. А получилось всё чисто случайно. Мы написали письмо на имя генерального директора Александра Георгиевича Ананенкова, где подробно рассказали о нашем детском доме. Надо сказать, ответ не заставил себя долго ждать, хотя, если признаться честно, мы были удивлены и обрадованы – не ожидали, что он так быстро откликнется: „Выезжайте срочно, мы вам выделяем…“ И вот я тут, чтобы забрать всё то, что нам презентовали спонсоры. Предприятие подарило нам безвозмездно три великолепных набора мягкой мебели, два кухонных гарнитура, телевизоры с подставками, ткань, посуду, электрические плиты с духовым шкафом – это я просила для наших занятий по кулинарии. Директорский пульт для оперативного решения вопросов, очень много всяких хороших вещей по электрической части: провода, плафоны, патроны, розетки и так далее, вроде всё это мелочи, а на это уходит так много денег. На прощание Александр Георгиевич сказал, что это только начало нашей совместной деятельности, мы должны приезжать на Ямбург, чтобы постоянно работать с ними. Они обещали помогать нам всем, чем смогут. Столько удивительных людей мне встретилось на Ямбурге. Я настолько заряжена душевным теплом, подзарядилась хорошей энергией от тёплого отношения. Мне кажется, они здесь такие добрые, человечные. Может быть, тема сиротства трогает всех. Большое спасибо коллективу „Ямбурггаздобыча“ и его руководителю от всех наших детей. Ребятишки будут очень рады, когда я приеду и им всё расскажу».

Не удивительно, что Татьяна Павловна светилась вся, когда поведала мне об этом замечательном событии для её детского дома. Но всё-таки, как же живёт этот коллектив, чем занимаются дети в свободное от учёбы время, откуда приходит помощь, какие проблемы стоят перед ними? Обо всём этом директор говорила подробно, заинтересованно, чувствовалось, что для неё это не просто работа, а родной дом.

Сама Татьяна Павловна на севере уже 14 лет, из которых десять она прожила в Старом Надыме. Там она поднимала с нуля Дом творчества, и этот опыт пригодился ей, когда её пригласили работать в социально-педагогический детский приют, в котором тогда насчитывалось 18 человек. «Предпосылок для его возникновения в городе было очень много, – рассуждает Татьяна Павловна. – Забастовки, невыплата зарплаты. Молодые семьи рушатся, браки распадаются. Отец уходит из семьи, мать запивается, а ребёнок остаётся брошенным. Теперь у нас 40 детей, из них половина коренной национальности. Ребятишек брали с двухлетнего возраста. А Сашу Анагуричи мы выходили всем коллективом с 1,5 лет. Буквально все ребятишки были няньками. Сейчас это наш всеобщий любимец. В этом году два выпускника, которым уже исполнилось по 18 лет: Маша Дегтярёва и Коля Горбунов, пошли учиться в ПТУ. Кстати, дети у нас не только из города, но и из Надымского района, есть четыре девочки Кульмаметьевых из Салехарда, две девочки уренгойские: Няданги Вика и Валерия. Лёня Ядне прибыл к нам из посёлка Ныда, сейчас он учится в седьмом классе. Вы даже не представляете, как он талантлив. У него целая тетрадь стихов и одно из них он посвятил своей воспитательнице, где называет её „мамой“. Это вот как раз то, ради чего мы трудимся – признание детей».

Вообще в детском доме большой педагогический коллектив, в который входят два социальных педагога, психолог, врач-педиатр, две медсестры, библиотекарь, пять воспитателей.

Очень хорошее решение было принято управлением народного образования города Надыма под руководством Л. С. Тарабариной, чтобы дети не были изолированы, а ходили в нормальную школу. Старшие посещают вторую медицинскую школу, которая является оздоровительным центром. Там с ними занимаются педагоги-логопеды, психиатры, вообще, там очень хороший медицинский персонал. Младшие учатся в посёлке аэропорта, где расположен детский дом. Татьяне Павловне часто задают вопрос: «А как относятся горожане к вашим детям? В школах их не бьют?» На это она всегда отвечает, учителя в школах сумели создать очень хороший микроклимат дружелюбия в классах. Некоторые учителя часто даже берут детдомовских детей на субботу и воскресенье.

Большая проблема – заполнить свободное время детей так, чтобы им было интересно. Когда Татьяна Павловна впервые пришла в приют, то её поразило, что ребятишки маются от безделья. И она сразу же стала работать над тем, чтобы в доме была такая обстановка, когда каждый над чем-то трудится. На сегодняшний день действует программа «Становление» Все педагоги и воспитатели работают по индивидуальным авторским программам. Что это означает? Любое мастерство, которым владеет педагог, он обязан передать детям, поделиться с ними своими секретами: умеешь шить, вязать, печь пироги, строгать и выпиливать – научи ребёнка. Малыши тоже не сидят без дела – что-то рисуют, занимаются аппликацией.

Взять хотя бы Н. П. Кашульскую, про которую директор детдома говорит, что она умелица, самородок. Так вот, она ведёт изостудию, которая носит название «Очень умелые ручки». Из-под рук её воспитанников выходят замечательные картины по ткани, из соломки, различные аппликации из кожи.

На базе детского дома работает великолепная швейная мастерская, в которой девочки под руководством педагога дополнительного образования – мастера швейного дела Н. Л. Санниковой, шьют себе модели по журналу «Бурда моден», «Журналу мод», «Крестьянке» и так далее. На восьмое марта, например, было чудное шоу, где девочки демонстрировали вечерние платья, сшитые своими руками. Они вполне оправдали название своего кружка – «Театр мод».

В детском доме почти все мальчики увлекаются выпиливанием и резьбой по дереву. Вот как это произошло: «Счастливый случай завёл меня однажды в одно из частных предприятий, которое возглавляет В. М. Дудка, – вспоминает Татьяна Павловна. – У него есть какой-то суперлазерный станок, который режет по дереву. Очень много заказов на отделку домов и остаётся масса отходов. Когда я увидела эти отходы, я потеряла голову: „Вы куда это всё несёте?“ Они говорят: „Ну, как куда, сжечь“. – „Как у вас руки-то поднимаются?“ – „А что такое, Татьяна Павловна?“ – „Немедленно сложите назад – завтра мы приедем и всё у вас почистим“. На следующий день мы с ребятишками забрали всё, что могли, а предприятие стало нашим спонсором. Так что различные фигурки, деревянные поделки, рамки – это всё сегодня мы сами мастерим своими руками, а все стены украшены панно, сделанными руками наших мальчиков».

Летом дети едут в летний оздоровительный лагерь. Перед тем как поехать ребята обычно работают по два месяца по уборке территории города. Начальник муниципального дорожно-транспортного предприятия А. А. Шеслер очень часто даёт возможность заработать детям деньги. Например, в прошлом году на полученные деньги они сумели одеться перед поездкой в Анапу. «Мы ходили по рынку, торговались, нам подешевле отпускали вещи. Они у нас сегодня как джентльмены одеты», – шутит Татьяна Павловна.

Надо сказать, гардероб ребятишек пополняется также и за счёт благотворительности. Горожане очень много привозят одежды, среди которой бывают очень даже хорошие вещи. Что-то в швейной мастерской подгонят, что-то перешьют, а у детей, глядишь, появляются новые нарядные вещи.

Как говорит Татьяна Павловна, «в Надыме нас буквально весь мир поднимает. Например, ещё одна коммерческая структура, которую возглавляет Н. Н. Гоголь, снабжает наших детей сладостями, йогуртами, морожеными, конфетами. Он звонит: «Так, Татьяна Павловна, вы что-то давно не были. Вы что стесняетесь? Ну-ка приезжайте – мои дети, наверно, сладкого хотят». Дети получают хорошую добавку к рациону. Очень много у нас друзей. Я не знаю, почему так, может, место такое благодатное – город Надым, а может быть, мне везёт на людей. Щедрых людей у нас, я думаю, очень много. Вот так посмотришь, вроде бы и не только из Надыма идёт помощь. Недавно, к 25-летию города, одна из тюменских фирм подарила нам автомобиль. Это уже второй, а первый нам подарил Л. С. Чугунов, ещё в бытность генеральным директором Надымгазпрома». Детский дом расположен далековато от города, в посёлке аэропорта, так что детей в школу и сотрудников на работу приходится возить. Мэрия пошла навстречу и выделила автобус для нужд детского дома. Надо сказать, что мэр города В. Н. Ковальчук очень хорошо к нам относится. Благодаря тому, что у нас хорошее финансирование, у детей пятиразовое питание, в том числе овощи, фрукты, выпечка».

Есть в детском доме и «великолепнейшая библиотека, на которую не было потрачено ни одного рубля, так как это тоже дар, пожертвование. Даже книги на ненецком языке есть. Есть у нас и национальные кадры. М. С. Анагуричи – педагог-организатор, Т. А. Пандо – учительница. Они знают свой язык, занимаются с детьми, учат детей плести красивые изделия из бисера и делать вещи из оленьей шкуры. Психолог И. Н. Пэдаранхасово после окончания с отличием Санкт-Петербургского педагогического университета имени А. И. Герцена» работает в детском доме психологом.

Приходится Татьяне Павловне решать и, казалось бы, совершенно неожиданные проблемы: приватизировать и сдавать в аренду квартиры в пользу детей, если родители умерли, заключать договоры, чтобы у ребят была своя жилая площадь, когда они выйдут из детдома. Может быть, к тому времени и какая-нибудь сумма в банке появится, чтобы было с чего начинать самостоятельную жизнь. Дай Бог, чтобы в стране была стабильность, и очередной катаклизм не лишил их всего накопленного.

Обеспокоена Татьяна Павловна тем, что вроде бы есть мнение перевести детский дом куда-то под Тюмень. Вроде и содержание там обходится дешевле и ребятам будет лучше. «Зачем рушить такой прекрасный дом в городе Надыме, где есть помощь и поддержка от населения, от различных коммерческих и других организаций, когда отлажены какие-то связи и даже появился такой мощный спонсор – предприятие «Ямбурггаздобыча», – сокрушается и возмущается Т. П. Гнённая. «Конечно, зачем же детей отрывать от родной земли», – соглашаюсь я с ней.

Вот такая встреча произошла у меня на земле Ямбурга, где под свист пурги и завывание бури мы рассуждали с Татьяной Павловной Гнённой, директором Надымского детского дома, о вечном, о доброте и душевной щедрости людей. Сошлись на абсолютной истине, дети – наше будущее, какими мы их вырастим, что заложим в них в детстве, то и получим взамен, когда они будут взрослыми. Пусть не повезло ребятишкам в жизни, и они оказались в детском доме, но надо, очень надо, чтобы они чувствовали, они не одиноки в этом мире, у них есть мудрые воспитатели, у них есть благотворители-спонсоры, среди которых немаловажная роль принадлежит коллективу предприятия «Ямбурггаздобыча».

8 апреля 2000 года. Ямбург

В гостях у Анны Неркаги

(из полевого дневника 1991 года)

16 августа. В наш музей пришли не совсем обычные посетители, двое из которых оказались французскими фотожурналистами из газеты «Либерасьон» – Франсуаз Угье и Франк Депланк, а третьим – переводчик Виталий Саморуков. Цель их экспедиции – сделать фотоальбом по Полярному кругу. В первую очередь, их интересовала жизнь аборигенов – коренных жителей Арктики. В этом году они приехали на разведку, а всю основную работу решили делать в следующем году. У меня они просили консультаций и помощи. Я, естественно, откликнулась на просьбу и посоветовала съездить в стойбище ненцев, кочующих по Полярному Уралу, в котором живет известная ненецкая писательница Анна Неркаги. Мне, конечно, и самой очень хотелось побывать у Анны, а добраться до нее можно только пешком или на вертолете. Правда, в этом время года там часто бывают туманы. Недавно Анатолий Омельчук, председатель областного комитета по телевидению и радиовещанию, четыре дня прорывался к Анне и не смог улететь – не было погоды. Но попытаться-то можно.

17 августа. Наша экспедиция летит на Полярный Урал. Совершаем посадку в Лаборовой, забираем старшую сестру Анны – Галю с дочкой Леночкой и других родственников, которые тоже хотят побывать в стойбище. Следующее приземление – около озера, где проводят лето Иван (ненецкое имя Саворко) – брат Анны и его жена Марфа. Они в этом году остались на летовке, чтобы пошить новую одежду, подремонтировать зимние нюки и караулить нарты-вандеи, нагруженные всяким скарбом, который не понадобится во время летнего кочевья. Раньше их можно было оставлять на заметных местах без присмотра. Теперь это делать практически невозможно. В округ пришла промышленная цивилизация со всеми своими пороками и изъянами. В большинстве случаев, она даже не замечает ту самобытную цивилизацию, которая издавна существует на этой земле и, не задумываясь, растаптывает ее железным башмаком…

…Место, где стоит чум Иван и Марфа, очень красивое. Довольно большое озеро, в котором водится рыба, кругом – красивая лесотундра. Очень жаль, нет времени, и мы не можем остаться здесь на более долгий срок. Забрали Ивана в качестве проводника, и вертолет поднялся в воздух. Ещё перед отъездом из Салехарда Игорь Борисович Чмырёв, инженер отдела ПАНХ Салехардского авиапредприятия, предупреждал, погоды в горах нет, и не предвидится. Но я всю дорогу молилась (есть у меня такая заветная молитва, которая часто выручает меня в трудную минуту) … Летчики запрашивают погоду и, буквально на грани проходимости, мы пролетаем над долиной реки Щучья до стойбища Анны.

В Салехарде с нами напросился лететь Гавриил Лагей. Он уроженец Байдарацкой тундры, окончил Кировское училище искусств, а сейчас учится в Ленинградской консерватории. Лагей очень талантливый парень, я слышала его выступление ещё тогда, когда он был простым школьником из Белоярска. Наверняка, это наша будущая знаменитость. Гавриилу очень хотелось побывать у Анны, покочевать по тундре, но, прилетев в стойбище, почему-то передумал и вернулся обратно. С одной стороны это очень хорошо – не дай Бог, если бы он простудился и с его голосом что-то случилось.

Неприветливо встретила нас Анна, бросала на меня гневные взгляды: мол, опять прилетела не одна, а с толпой, добавила ей забот и хлопот в ее нелегкой тундровой жизни. А тут еще на следующий день на новое место кочевать надо. Перекочевка предстоит трудная: нужно через реку Щучья переправиться, а потом – крутой подъем в горы. И она показала, куда нужно будет кочевать. Да… высоковато! Но потом Анна смилостивилась, улыбнулась, и у меня отлегло от сердца. Я и возразить-то ничего ей не могла, потому что она права. Была бы я одна – один разговор, а то нас четверо, и, притом, двое – из чужой страны. Я и сама сомневалась, как-то они будут себя вести в тундре?..

Анна объяснила вертолетчикам, как и где нас искать через пару дней, и они улетели, забрав Лагея, Ивана и других родственников Анны. Галя с Леночкой остались с нами в стойбище. Для французов и Виталия поставили палатку, а я все время ночевала у Анны в чуме.

Пока не пришло стадо, Анна предложила сходить к озеру Большое Щучье, потому что завтра мы откаслаем и сюда уже больше не вернемся. Мы, конечно, с энтузиазмом согласились. Я очень много слышала об этом озере, о его красоте, чистоте, неповторимости. Озеро не обмануло наших ожиданий.

На его берегу стоят балки Владимира Захаровича Якуненко – Беспалого – так его зовут ненцы. Он живет здесь уже семнадцать лет, у него сложились дружественные отношения с ненцами, кочующими около озера. Беспалым его зовут потому, что у него нет пальцев: видимо, отморозил…

Вообще-то, это подбаза Полярно-Уральской геологоразведочной экспедиции, расположенной на 110 километре железной дороги Воркута-Лабатнанги почти на границе Европы и Азии. От озера до Байдарацкой губы – 230 километров, до базы – где-то 140. Тут проходит вездеходная дорога. Водители останавливаются в этом месте, чтобы передохнуть после трудного пути. Здесь есть банька, кровати, застеленные чистым бельём, радиоприёмник. Для обслуживания этого контингента людей и живёт на подбазе Владимир Захарович.

Легендарный человек – Беспалый, куда-то отлучился, мы застали лишь его собаку, которая увязалась с нами и не только провожала до самого стойбища, но и вообще осталась на всё время нашего дальнейшего путешествия.

На пути нашего следования мы увидели много куропаток и других птиц, собирали грибы и ягоды: голубику, бруснику, шиповник. По дороге форсировали вброд бурлящий горный ручей. Для этого пришлось снимать обувь. Вода не просто холодная, а прямо-таки ледяная. Из озера Большое Щучье берет начало речка Щучья, в которой водится восхитительно вкусная рыба хариус. Вечером Анна угощала нас этой рыбой, приготовленной по её собственному рецепту прямо на костре. Вкуснотища – пальчики оближешь!

Пока мы ходили к озеру, прошло часа два. Пастухи уже пригнали стадо в стойбище, и французы буквально не могли оторваться от оленей. Они фотографировали их во всех видах и со всех сторон до самой темноты. В стаде около двух тысяч голов. Это совсем немного для пяти семей. Кстати говоря, у ненцев не принято считать оленей, иначе это принесёт несчастье. (В повести Анны «Белый ягель очень хорошо написано про это).

Всего в стойбище три чума. Там, где обитаю я, живут Анна с Александром (ненецкое имя Вэсако) Тайбери и её племянник Петя – сын старшей сестры Гали. Она воспитывает его с четырёхлетнего возраста. В другом чуме живут родители Саши: Павел Степанович и его жена Савоне, Алексей и Гаврила, младшие братья Саши, и жена Гаврилы Марина с сыном Витей. В сентябре они ожидают ещё пополнения семейства. Хозяева третьего чума – брат Анны Василий с женой Валей и отец Анны Павел Иванович. (Ненецкое имя Себеруй. Это он выведен одним из героев её повести «Анико из рода Ного»).

Я прошлась по всем трём чумам и раздала приготовленные подарки: мёд, конфеты, колокольчики, платки, носки и т. д.

Сегодняшний день показался очень длинным, наполненным всякими событиями, встречами, знакомством с новыми местами. Завтра предстоит трудный день – перекочёвка.

18 августа. Сразу после завтрака стали собирать аргиш. Разобрали чум, упаковали все вещи на нартах. Я вроде бы тоже пыталась чем-то помочь. Согнали оленей в своеобразный кораль – их сдерживала натянутая вокруг веревка, которую мы все держали. Выбрали оленей для упряжек, запрягли и поехали, но тут хватились, что нет авки. Звать её Беда или Вотена – от восклицания: «Вот те на! Как говорит Анна, с ней вечно приключаются всякие несчастья. Все аргиши уже начали каслать, а Анна с Сашей пошли её искать. Они обнаружили её в кустах неподалёку от места стоянки. (Через год Беду загрызли волки. Анна сильно переживала эту потерю. Она в буквальном смысле слова выкармливала оленёнка с ложечки. Так привязалась к нему – и вот такое удручающее происшествие).

Имущество чума Анны уместилось на нартах трех аргишей, которыми управляли, соответственно, Саша, Анна и Петя. В каждом аргише три-четыре нарты. Груз на нартах не очень большой – 40—50 килограмм, с большим весом оленям будет тяжело подниматься в гору. Наша примкнувшая к оленеводам экспедиционная группа шла пешком. Правда, один раз мне доверили хорей и переднюю упряжку, но олени мигом почувствовали неопытную руку – нарта налетела на камень и поломалась…

Итак, мы переправились через реку. Лес здесь был невысокий, но когда поднялись на гору, то там оказались только каменные россыпи, стелющаяся карликовая березка, мхи – и все. Зато вид с горы открылся потрясающий: горы Полярного Урала во всей красе, внизу вьется река Щучья! А вот и ее исток – озеро Большое Щучье. И все это сверху, с высоты птичьего полета, производит неизгладимое впечатление и навсегда остается в памяти.

Трудно описать словами своеобразную красоту Полярного Урала. Первозданная суровость заставляет задуматься о вечности. Поневоле отметается все суетное, временное, чем мы, как правило, живем. Здесь ощущаешь себя то маленькой и беспомощной перед этим величием, то вдруг вырастаешь до них, до этих гор – и, вместе с ними хочешь додумать их вечную думу. Не знаю… мне это сложно объяснить, но я очень люблю Полярный Урал. Может быть потому что я сама – с Урала, правда, среднего… А тут еще и это великолепное озеро – синее, глубокое, в обрамлении скал!

Добрались до места стоянки уже затемно, минут за 20 поставили чум. Анна разожгла костер. Быстро закипела в чайнике вода, и вот мы уже пьем ароматный напиток. Правда, утром обнаружилось, что в темноте выбрали не совсем удачное место для огня. Оно оказалось в ямке, а нужно, наоборот, повыше, чтобы в случае дождя не залило водой.

Сразу после ужина Саша уехал на упряжке на дежурство в стадо.

19 августа. Рано утром пришел Саша с дежурства, включил приемник – кстати, он единственный в стойбище – и мы услышали сообщение о создании ГКЧП и его обращение к советскому народу: в нем говорилось, что Горбачев, якобы, заболел, а Янаев взял власть в свои руки. Вместе с ним Павлов, Язов, Стародубцев, Бакланов, Худаков и Крючков. Потом Язов как бы отказался… Мы сразу же решили, что это переворот, хотя об этом не говорилось ни слова.

Надо было видеть лицо Виталия, когда ему это сообщили! Чтобы лучше слышать, мы приставили к чуму хорей, на него накинули проволоку-антенну. А если учесть, что мы находимся высоко в горах, то мы слышим, практически все радиостанции мира. А состав нашей экспедиции такой, что мы можем общими усилиями понять сообщение на любом языке. Поэтому мы оказались очень информированными людьми. Целый день ловим радиопередачи из Парижа, Би-Би-Си и других радиостанций, советское радио, кроме официального сообщения, ничего не передавало. Корреспонденты иностранных радиостанций сообщают: в Москве – танки, в Ленинграде – танки. Независимое радио, куда были приглашены журналисты Нуйкин и Щекочихин, «вежливые молодые люди прикрыли…

…11 часов дня. Ельцин сделал заявление о незаконности нового правительства…

…13 часов дня. В эфире постановление законного правительства о неподчинении на территории России новому правительству. ГКЧП, в свою очередь, предупреждает Ельцина об ответственности за такое «подстрекательство»…

…Вокруг парламента России собралось много москвичей, они бросаются на танки. Женщины уговаривают солдат не стрелять в мирных людей…

Весь день проходит в тревоге. Французы думают, сегодня за ними КГБ пришлёт вертолет, могут отнять пленки, а если не отберут, то вполне могут засветить. Ннужно лететь в Москву, запечатлеть путч.

А дела в стойбище идут своим чередом. Забили пару оленей, разделали, и тут же на нарте ели свежее мясо с кровью. Франсуаз тоже попробовала – говорит, что вкусно.

Вертолёта нет. Французы очень много снимают.

20 августа. Снова с самого раннего утра слушаем радио. Приемник перенесли в палатку, удлинили хореем антенну и слушаем, практически, без перерыва, в особенности, Виталий, который почти не вылезает из палатки.

…Миттеран и Буш не признают путчистов. Перестали выдавать визы на выезд за границу. Плакала наша Канада! Дело в том, что 3-го сентября мы с Владимиром Михайловичем Гущей, начальником окружного управления культуры, должны ехать с выставкой нашего музея в Торронто. В этом канадском городе в научном центре «Онтарио» открывается 13 сентября выставка «Сибирь: за выживание». В ней будут принимать участие музеи из Архангельска, музей «Арктики» из Ленинграда, клуб «Переключение» международного бюро «Спутник». Выставка организована по инициативе участников экспедиции 1988 года «СССР – Северный полюс – Канада, руководитель Дмитрий Шпаро. Там будут представлены экспонаты и нашего музея: этнография, чум в натуральную величину, 501-й стройка.

…50 танков идёт к Киеву, 180 танков направляются к Ленинграду. За Горбачёвым в Форос (он отдыхает в Крыму) идут два военных судна. Он на военной базе в Севастополе…

…По радио передают очень много слухов. Говорят, что Горбачев – в Москве… А мы слушаем эту информацию, волнуемся и переживаем… Виталий говорит, если бы он был в Москве, то был бы вместе со всеми на баррикадах около Белого дома…

Сегодня дежурит Саша, но олени почти все время около чумов – стоит теплая солнечная погода.

Снова радио. … Три батальона, артиллерия, десант – за Ельцина…

Очень тревожусь за своих. Как идут дела в Салехарде, как дома, как в музее?..

Анна вчера сшила Франку красивые тапочки – теперь ему будет, в чем гулять по Пигалю (он живет в Париже на этой площади). Сейчас Анна шьет тапочки для Франсуаз – нельзя отпускать гостей без подарка. Активно обсуждаем происходящие в стране события. Вертолёта сегодня тоже нет. Только гудят высоко в небе самолёты. Где-то здесь, над нами проходит воздушная международная трасса. Значит, жизнь ещё не кончена!

21 августа. Анна закончила мастерить очередные тапочки. Они получились тоже отменными. Ну, Анна, ну и мастерица! Поистине, если Бог дает талант, то уж во всем. За что ни возьмется Анна, у нее все получается отлично. Даже умудрилась что-то вкусное спечь на костре.

Сегодня уже ждем вертолет – не от КГБ, а тот, который мы заказывали на этот день, чтобы улететь обратно в Салехард. Погода вроде бы нормальная. Но, может быть, политическая обстановка все еще сложная?

…Что-то говорили по радио о политической забастовке летчиков. Слушаем различные радиостанции. Ночного штурма парламента России не было. Вокруг Белого дома – бывшие афганцы, ОМОН, войска, перешедшие на сторону Ельцина… Началась сессия Верховного Совета РСФСР. Путч осужден. Путчисты пытаются скрыться. На сессии эйфория от победы, но раздаются голоса, что необходимо не терять бдительности. Отмена ГКЧП! Ура!!!…

Кстати, в первый же день путча я спросила у Франсуаз, которая, оказывается, была свидетелем переворотов в трех странах: сколько может это продлиться? Она ответила, не больше недели. Оказалось – и того меньше…

Неожиданно обратила внимание – у Гали появилась в волосах белая прядь. Оказывается, кто-то сказал ей, что в связи с происходящими событиями ребят могут забрать в армию. Она испугалась за своих сыновей – и вот результат.

…Сегодня снова зарезали важенку, у нее болела нога. Пытались лечить, но… бесполезно. А другого оленя я помогала держать, пока ему обрабатывали рану, но медик из меня – никакой, я совершенно не могу смотреть на страдания другого существа: будь то человек или животное, мне их ужасно жаль

Отрезали рога хорам-быкам, скоро будет время гона, и рога будут им мешать. Вернее, они могут ими поранить друг друга. Всего хоров (быков-производителей) 15 штук на стадо. Часть быков кастрировали.

У оленей начинают облезать рога. Кровавые клочья шкурок свисают с них. Некоторые из них очень длинные, тянутся почти до самой земли и, видимо, мешают им. Видок у животных, прямо скажем, не для слабонервных. Чтобы быстрее освободиться от этого безобразия – кровавых полосок шкуры и, таким образом, снова приобрести приличный вид, олени чешутся рогами обо что попало.

Живем среди обычных дел: приготовления пищи, шитья, сбора ягод. Между прочим, мы съели почти все ягоды, заготовленные Анной впрок. Хотя, если честно говорить, то в основном-то на них налегает Франсуаз. Я ем только то, что собираю сама. Заготовка дров превратилась в проблему, кругом – пусто и голо, приходится гоняться за каждым прутиком. За ветками для костра ездят на нартах далеко отсюда. Носим воду. Это совсем не то, что на Щучьей. Здесь бежит маленький ручеек, и чтобы набрать полное ведро, надобно терпение.

Жизнь в тундре легкой не назовешь. Но я все равно рада, что мне удалось выбраться к Анне. Мы постоянно общаемся с ней. Конечно, я задаю ей множество вопросов. Мне хочется узнать и понять как можно больше в кочевой жизни. Вот, например, ответ Анны на один из моих вопросов, в каких случаях приносят оленя в жертву.

«… Для добрых духов оленя забивают около священной нарты не менее раза в год – летом, во время солнцестояния – в июне. Для злых духов около поганой нарты – в декабре. Мясо жертвенного оленя сразу не едят. Разделывают его и ждут, когда поедят духи-боги…

В месяц Большой Темноты (в декабре) приносят жертву НГА – злому духу из Нижнего мира, у носа поганой нарты. Он, по преданию, ходит на месте покинутого стойбища и смотрит, что ему оставили люди, помнят ли о нем, почитают ли Духа Смерти. Каждый человек должен подготовиться к смерти, потому что смерть – начало другой жизни… И очень важно, с чем, с какими мыслями придёт к ней человек. Кровь оставляют на снегу. У носа нарты должны быть следы костра, то есть должно быть ясно, человек сидел, варил котёл с олениной и думал о смерти.

Если же бедный человек не может принести в жертву даже старого оленя, то он должен хотя бы сварить рыбу, голову щуки или, на худой конец, забить старую собаку. НГА благодарит ту семью, где помнят о нем, и не желает им зла. Но если он не найдет ничего в месяц Большой Темноты – ни крови, ни жертвенного кострища, то он идет по следу, по запаху людей. И будет очень плохо, если у женщины вдруг выпадают вещи из нарты по дороге или у кого-то другого: по преданию, этот человек может умереть, если шаман не поможет.

К примеру, у человека сильно заболела голова, и тогда к нему везут шамана. Он узнает причину болезни, но это может получиться и не сразу. Тогда он ложится рядом с больным и во сне видит, предположим, человек не почитал Духа Смерти. Шаман советует семье: надо забить оленя у носа поганой нарты. Если НГА простил, то наступает облегчение, если нет – человек умирает… Шамана необходимо отблагодарить. Лучше всего, если он получит оленя, но можно дать и что-нибудь другое.