Читать книгу: «Хранитель света. Код Фауста. Мифомистика 21-го века», страница 2

Глава 8 Хранитель света

Князь тьмы, излучающий и охраняющий ослепительный свет когда-то, знал все. Его немного смешил этот самоуверенный и честолюбивый слуга его верный. Конечно, он был значительнее остальных Демонов, и ждали его большие дела. Но чванство и спесь его не имели границ.

А ведь был он только песчинкой в мироздании, хотя и чуть крупнее остальных песчинок казался. Он считал, что сам принимает решения и вершит судьбы мира, но Князь точно знал, что ничего он на самом деле не значит, ничего не решает. И пусть благодарит преисподнюю за то, что на него чисто случайно пал указующий перст Судьбы, за то, что его руками будут твориться большие дела. Но никакой его личной заслуги в том не было, и быть не могло – все в мире только случайность. Из таких вот случайностей и складывается реальность, из-за них жизнь кажется непредсказуемой и интересной.

– Но этот хоть на что-то способен, – пытался Князь убедить себя.

Князь Тьмы знал и ясно видел грядущее, но загадочно улыбался увиденному. Он порядком устал от серой реальности, и убеждения, что долго еще ей не будет конца и края. От этого и его жизнь становилась серой и бесцветной, а от скуки сводило скулы. Он догадывался, что в новую эпоху ему и верным помощникам его придется немало потрудиться.

Знания не огорчали и не радовали его, он относился к своему существованию, как к тяжкому труду.

№№№№№№

Тот спектакль, который он поставит, будет длиться тысячелетие, а у него самая трудная роль главного героя, властелина мира-главного менеджера Вселенной.

Ее больше некому играть. Ведь тот, кого людишки называют Богом, только слабая его тень, приукрашенное его отражение, одна из сторон монеты – он все время пытался открыть им глаза, поведать эту тайну. Но они обманываться рады и не хотят смотреть в глаза реальности.

Двадцать веков они будут заблуждаться, разделяя их с богом на две половины, относя в разные миры. Но для них бог – символ, к которому обращены взоры, холодный, далекий, недоступный. А действовать, казнить и миловать всегда придется ему, в зависимости от обстановки. Хотя никогда ничего не меняется в мире, что бы они ни думали, кому бы ни молились и не приносили жертвы.

Да и что такое этот мир без него, свет без тьмы. Но однажды он уже пытался сказать Старику правду, и многому на собственных просчетах научился. Тот, не раздумывая долго, столкнул его в преисподнюю (поближе к месту действия). Ему не хотелось лишаться своего пресловутого покоя хотя бы на какой-то срок. Все и дальше текло своим чередом. Как и прежде Князь делал всю черную работу, а лавры и молитвы были обращены в небеса. И Старик должен был устало взирать на них с высоты, выслушивать их жалобы и стоны.

Но Князь Тьмы больше о восстановлении справедливости и не помышлял, а просто трудился не покладая рук, принимая все, как есть. И лишь иногда (не слишком часто) ему хотелось что-то изменить одним махом. И с молчаливого согласия небес порой это удавалось. Да, Он позволял себе вольности, чтобы не исчезла вера в то, что он не пешка на шахматной доске в этой вселенской игре. Он работал азартно и часто весело и увлеченно, и не ждал награды за свой адский труд. Ему некогда было вникать в мелкие детали, были свои просчеты и неполадки, что – то шло не так, как хотелось, но общая картина мира от этого все равно не менялась. На творимом им полотне появлялись только новые узоры.

Глава 9 Новые сюжеты в старой игре

Князь равнодушно наблюдал за тем, что должно было случиться в ближайшее время, и с интересом заглядывал в далекое грядущее. Он решил готовить Мефистофеля к главной миссии его на земле. Сыну его блудному предстояло оставаться в веках. Но, кажется, с этим он немного переборщил. Вид героя и его душевное состояние вызывало некоторое опасение у князя. Если он не очнется и не опомнится, то может все испортить. Хотя изменить он может только детали, в главном все останется неизменным.

Суд. Помилование. Распятие. Воскрешение.

А пока он решил заглянуть в послезавтрашний день, полюбоваться тем, что получится в результате. Его эксперимент удался. Только вспоминая увиденное, он никак не мог нарисовать целостной картины. Какие-то деревянные куклы, похожие на греческие статуи, но плохо отесанные и убогие появлялись то там, то тут на его пути. Рядом белые соборы, люди в ярких одеждах, какие-то кровавые баталии, похожие на пиры, и пиры, напоминавшие какие-то кровавые сражения, то ли со своими, то ли с чужими. Все это было единым и непонятным даже ему самому. И на невероятно огромном этом полотне, оно было больше похоже на бред сумасшедшего художника, ему многое еще предстояло расшифровать и понять, хотя пока вовсе не хотелось над этим ломать голову.

№№№№№№№№

Но что это была за неведомая страна, которой в этом времени пока еще не существовало вовсе, и вдруг она появилась, возникла ниоткуда.

Он снова бросил свой взор на ту часть света и ничего кроме болот, непроходимых лесов там не обнаружил. Только какие-то жалкие группки то ли людей, то ли животных бродили среди этих болот. Что же такое должно случиться за девять столетий с этими дикими людьми, чтобы появился новый мир? Но ему надоело гадать, и Князь решил, что всему придет свой срок, не стоит торопить события. Хотя память потом продолжала его возвращать в этот странный мир.

Что это было?

Это не развалины Греции или Римские просторы, что-то иное, совсем незнакомое появилось на пустом месте. Но чем могут быть ему интересны неведомые люди, когда появились уже все Македонские и Цезари, сгинули в Аид такие безумцы, как Калигула и Нерон (глупцы считали их его любимцами, но что кроме презрения он мог к ним испытывать?). И эти тоже канули в темных переходах лабиринта его миров.

Все герои и негодяи давно исчезли. И уже родился тот, кого они так долго ждали и считают своим спасителем. Он мученик, безликий и странный, станет их божеством.

Князь тяжело вздохнул о том, что должно было случиться, и понял, что порядком устал размышлять.

Нет, ему надо было развлечься немного, и отправится во дворец царя Ирода, ведь если пророк уже родился, то тот, другой, его Предтече, Иоан Креститель должен погибнуть, и есть ли в мире сейчас более важное событие, чем это.

Сколько всего о нем потом расскажут и напишут, и только он может сказать, что все видел своими глазами.

Потом, когда пройдет много веков и не останется ни одного живого свидетеля, он с особенным экстазом произнесет:

– Я там был… Я там был…

Глава 10 Я там был. Роковой танец

Князь Тьмы появился в граде Ироде.

Он направился к царскому дворцу.

То тут, то там шепотом говорили о том, что Креститель томится в плену, по навету разъяренной царицы.

Никто не смог бы предположить какова будет его судьба.

– Так уж и никто? Иродиада уже разлила масло, и они не подозревают, как скоро все решится.

Даже Предтеча не может знать, что с ним будет этим вечером, и как юная обольстительная царевна лишит его головы.

Вспомнив о чем-то очень далеком, но до боли похожем на то, что здесь должно было нынче происходить, князь усмехнулся:

А потом они будут говорить, что как только он появляется, так у кого-то голова слетает с плеч.

В корне неверный посыл, просто он появляется, чтобы взглянуть, как пророк лишится головы.

А потом можно побыть немного летописцем и писателем, называйте, как нравится, и записать бесстрастно (если получится) все, что удалось увидеть и услышать в тот роковой вечер, в царском дворце, в гостях у Ирода.

Правда, был он гостем непрошенным, но он всегда таким и оставался, такова судьба.

Вот что было написано в свитках Князя Тьмы о том роковом дне и роковом танце. Ему можно верить.

№№№№№№№№№

В стране только что вступившего на царский трон Ирода появился пророк. Он называл себя Иоанном Крестителем.

Этот пророк слыл безумцем, как и всякий пророк. В этом убедилась царская дочь Саломея, когда спустилась к нему в темницу.

Но чего хотела юная Саломея от Иоанна? Зачем она оказалась в темнице? Сначала совсем ничего. Она пошла к нему только потому, что ее отчим царь Ирод запретил всем это делать. Никто не смел ослушаться грозного царя.

– Пусть попробует хоть один приблизиться к нему.

Никто не попробовал, кроме юной царевны. Для нее царские указы оказались пустым звуком.

Царевна жестом отодвинула стражников, которые не посмели к ней прикоснуться, да и посмели бы только, и шагнула во тьму, в смрад и убожество того мира, в котором обитал с недавних пор тот, кто считал себя Крестителем, предшественником, и родственником нового бога.

Потом, когда она приблизилась к нему и увидела его колючий, насмешливый взгляд, она просто спросила:

– Но где же твой всемогущий бог, если ничтожный царь Ирод держит тебя в заточении, почему он не совершит своего обыкновенного чуда и не выпустит тебя отсюда, зачем эти муки адовы?

Во мраке пророка почти не было видно, зато хорошо слышно его хриплый голос:

– Но этот ничтожный царь так же расправился и с твоим благородным отцом, а мать сделал наложницей, не так ли, царевна?

Она вспыхнула, когда услышала первую часть фразы и усмехнулась, когда прозвучала вторая.

– Ты на самом деле веришь, что ее можно сделать наложницей, такому как он, глупец. Да он и пальцем к ней не прикоснется. А с ним она остается потому, что слишком боготворит власть, и ради того, чтобы не потерять ее, готова терпеть ласки такого царя, как Ирод. Это мужчине страсть туманит ум и заставляет делать все, что потребует женщина, а она, она погубит сначала тебя, а потом его, и не стоит так громко поносить ее, ты слишком рискуешь собственной головой, жалкий пленник. И не в твоем положении бравировать и оскорблять царей.

Глава 11 Выбор Иоанна

Иоанн задумался. Если она говорит правду, то он и на самом деле ничего не понимает в женщинах. По крайней мере, ему картина виделась по-другому. Бедная беспомощная женщина, и злодей, тайно убивший ее мужа (собственного брата) и завладевший не только его троном и богатством, но и женщиной, которая ему принадлежала. А она просто покорилась, потому что у нее не было другого выхода.

Почему он принял эту версию? Потому что, как бы не был ничтожен Ирод, Крестителю хотелось защитить мужчину, и совсем не желал он возвеличивать женщину.

– Но если ты так ее ненавидишь, почему ты еще с нею? – спросил он свою юную гостью.

– Потому что месть – это блюдо, которое подают в холодном виде, – дерзко отвечала царевна.

Она хотела отомстить за отца, эта мысль не покидает ее, но как она может это сделать? А ведь может, в том не было сомнений.

Он усмехнулся, хотя усмешка получилась грустной, он видел, что эта хрупкая девица вполне достойна своей матери. И Ирод, этот грозный царь останется только игрушкой в женских руках?

Но почему он думает, что Саломея не придумала все это? Возможно, этого ей хочется, и она выдает желаемое за действительное. Но она говорит так убедительно, что он готов поверить ей.

Саломея смотрела на него молча. Потом послышались шаги, и она заявила гордо:

– Я освобожу тебя, но при одном условии, ты уберешься отсюда и никогда больше тут не появишься.

Царевна пристально смотрела на него, и, судя по всему, она могла это сделать, если он пообещает исчезнуть навсегда. Но он неожиданно даже для себя самого, заупрямился:

– Почему я должен уходить, если здесь мой дом и мое место? Почему я должен становиться странником и изгнанником? Не бывать этому.

– Потому что царь Ирод не потерпит твоей болтовни, ему не нужны пророки, которые напоминают ему о бесчисленных грехах.

– Но должен же кто-то говорить истину царям, – не унимался Иоанн.

Он еще глупее, чем она могла предположить, и ей больше не хотелось из-за него ссориться с отчимом и рисковать собственным положением при царском дворе. Она была смела и дерзка, но только до определенной черты.

– Я пришла к тебе напрасно, – развела руками Саломея, – и я умываю руки, тебе не в чем меня упрекнуть.

– Но ты уверена, что можешь казнить и миловать без ведома царя?

– Нет, я лучше посмотрю, как ты будешь мучительно и долго умирать от руки самого ничтожного из царей. И твоими руками я отомщу ему за отца, потому что он был таким же упрямым, вы с ним очень похожи, но вот беда – побеждают всегда Ироды. Это они живут и правят долго и счастливо.

– Ты любила его? Ты очень любила его? – спросил Иоанн, когда она уже повернулась к нему спиной, чтобы уйти.

– Нельзя любить благородных, но слабых, их можно только жалеть, но за них потом приходится мстить, а так хотелось, чтобы они жили, правили и тебя защищали. Отец не уберег ни одну из своих женщин, таких нельзя любить.

Она сказала ему то, что никому и никогда не решилась бы сказать.

Пророк удивленно отступил к стене и беспомощно уселся на камни.

Какое странное создание – дочь благородного царя Ирода, жаль, что они встретились при подобных обстоятельствах, но теперь ему еще меньше хотелось, чтобы она его спасала.

– Она никогда не сможет полюбить меня, но он ее отец, и к нему она не может относиться по-другому, – думал он о свергнутом и уничтоженном царе.

Иоанн пытался понять, что предпримет царевна дальше, но даже представить себе этого никак не мог.

Глава 12 Пир царя Ирода

Ирод объявил о пире, в царский дворец сходились и съезжались многочисленные гости. Они боялись своего властелина, потому хотели того или нет, но собрались на это пиршество, хотя пророки все время предвещали какую-то беду, которая должна случиться в эту темную ночь.

Саломея тоже слышала об этих пророчествах, и она решила, что отец подает ей знак – ее час настал.

Матушка, оставив свиту за стеной, шагнула в ее покои. Она удивленно подняла глаза на спесивую царицу. Сразу видно, что они едва терпели друг друга.

– Ты еще не готова к пиру? Царь будет гневаться, ему стало известно то, что ты была у окаянного пленника, ты играешь с огнем, дорогая.

– А ты с ним не играешь? – с вызовом бросила Саломея

– Мне надоели твои дерзости, попробуй только еще что-то выкинуть и унизить его, и ты будешь иметь дело со мной.

– А что он делал сам, когда убивал настоящего царя? Как к нему после этого относиться?

– Ты не можешь об этом судить и не должна искушать судьбу, так было предначертано. Он исполнял замысел небес.

– Конечно, ваш заговор против него с самого начала был написан на скрижалях. Ты хотя бы не лги мне, рассказывай это слугам верным, они поверят чему угодно, а мне не надо…

И вдруг в глазах ее появилась ярость:

– Если ты не оставишь меня, то я отправлюсь туда вообще без одежды, и потом не упрекай меня за это.

№№№№№

Царица странно побледнела, она знала, что девчонка именно так и сделает, это было видно по ее глазам. Она могла позволить себе все, что угодно, и не остановить, не удержать. После гибели отца с ней вообще никто не мог сладить. Потому царица развернулась, и что-то бросив на ходу, отправилась прочь.

Саломея взглянула на собственное отражение на водной глади. Она была удивительно хороша. Это матушке надо скрывать свои формы, а ею будут любоваться мужчины, и шипеть от ярости женщины. Надо лишь подобрать такую одежду, чтобы она была скорее раздета, чем одета, и дело сделано.

И эта идея, рожденная из дерзости, так ей понравилась, что она решила, что так и сделает, она разденется, не сразу – это было бы слишком просто, а потом, когда царь попросит ее танцевать.

Все в их мире знали, что никто не сравнится в этом искусстве с обольстительной царской дочкой. Отец, когда он был жив, однажды увидел ее на лесной поляне, залитой солнцем. Она была одна и так кружилась в вихре танца, что царь остановился и любовался ею.

– Откуда в ней эта легкость и грация. Она словно рождена была для того, чтобы танцевать. И он понимал, что и радость и беду принесет такой танец тому, кто увидит ее.

Он пошел к ней, когда она беспомощно опустилась в высокую траву.

Сначала он хотел подойти к ней, но она была неподвижна, и он повернул коня и помчался прочь. Царь не мог знать, что в тот день он ее видел, любовался ею в последний раз. Через несколько часов во дворце их внезапно появился братец. И когда поднял он кубок отравленного вина, то это и стало началом финала его бурной, но такой короткой жизни.

В тот момент, когда свет внезапно померк перед глазами, он только и прошептал:

– Саломея, прости, дорогая, мне придется тебя оставить, будь осторожна, детка. С такими родичами, как твой дядюшка, никаких врагов не надо.

Глава 13 Месть свершится

Царевна рыдала несколько дней, когда слуги передали ей его слова. Она так и не успела сказать ему, что видела в тот день отца, просто не стала к нему приближаться. Ей хотелось, чтобы между ними существовала тайна, недосказанность. Но как скоро выяснилось, тайной была увенчана вся его дальнейшая жизнь и смерть.

Нет, это матушка пусть лжет себе, что Ирод не причастен к его смерти, хотя она не настолько глупа, чтобы поверить этому, а она все знала точно.

И в день, когда он был похоронен, она дала слово, отомстить дядюшке, и только потому, все еще оставалось во дворце, хотя предпочла бы поселиться в любой лачуге, чтобы не видеть проклятого царя. Но лачуга оказалась непозволительной роскошью для царской дочки, ведь она собиралась уничтожить Ирода. После того, когда она заглянула в глаза упрямого пророка, Саломея точно знала, как это сделает.

Хотя о многом еще надо было подумать, но она сделает это, и, судя по всему ее звездный час уже настал.

Ирод остался в тени, когда погиб отец. Его причастность к злодеянию – только подозрения и сомнения. Но он сам своими руками подпишет себе смертный приговор, когда громогласно объявит о том, что он совершит по ее воле. Она только немного поможет ему сделать это страшное дело.

№№№№№№

Ирод в тот момент внимательно смотрел на царицу:

– Что могло тебя так расстроить? – спрашивал ее он, – Саломея только упрямый ребенок, она должна быть наказана за то, что отправилась к пророку, но я обещаю, что не буду с ней слишком строг.

– Лучше бы ты оставил ее в покое, иначе она такое вытворит, что тебе придется при всех оторвать ей голову.

– Ты считаешь меня таким злодеем, да наша девочка сам ангел небесный, я всегда, сколько бы времени не прошло, буду с нее пылинки сдувать.

Ничего на это не сказала ему царица, но про себя она подумала, что пылинки сдувать придется недолго. И если она о том не позаботиться, то он не недолго процарствует в этом мире.

Ирод был очарован девчонкой, как и ее покойный отец, но она лучше всех знала свою дочь, порой с ней просто не было никакого слада. Но почему мужчины так наивны и легковерны, и за все отвечать придется ей самой.

Царица хотела в тот вечер только одного, чтобы этот пир скорее закончился, но он все длился и длился. Саломея сидела где-то в тени и угрюмо поглядывала на все происходящее вокруг.

Но когда Ирод взглянул на нее, он сразу же вспомнил бесчисленные рассказы о ее танцах. Самому ему не приходилось видеть этого чуда, она всегда находила причину для того, чтобы отклонить эту просьбу, а два раза просто сказала, что у нее траур по отцу, и в такие дни не танцуют. Но на этот раз царь решил настоять на своем. Она подчинится его воле, и он увидит то, о чем все говорят, пусть тогда не теряет головы.

Глава 14 Все не так сложно

Согласилась Саломея на удивление быстро, словно она и сама ждала этого момента, на радости он и бросил почти восторженно:

– Проси у меня, что хочешь, дитя мое, ты достойна любого подарка, я все исполню..

Царица услышала это вместе со всеми и не успела его остановить.

– Безумец, ты сам роешь себе могилу, – говорила она, но в общем шуме ее уже никто не слышал.

А Саломея уже вылетела в середину зала в прозрачных своих одеждах, которые скорее открывали, чем скрывали то, что под ними было.

Царевна закружилась, в самых соблазнительных позах, да так, что голова хмельного царя пошла кругом. То, что он видел, превзошло все ожидания. Он был полностью покорен, очарован, заколдован.

Ревность ли охватила душу царицы, или ярость, а возможно, все вместе, только она сцепила свои красивые руки на груди и застыла, и похожа была на каменное изваяние. Теперь она точно знала, что на этот раз не удастся избежать беды.

И в тот момент одежды полетели со стройного тела танцовщицы, и обнаженная, она остановилась в центре зала перед загудевшей от восторга толпой. Саломея замерла, высоко подняв голову.

Но ропот верных жен становился все сильнее, и только гневный жест царя заставил замолчать тех, кто вопил, что царская дочь стала публичной девкой, и в мире, где такое творится, случится настоящая беда.

Они смолкли, когда во второй раз повторил Ирод:

– Ты можешь просить у меня все, что захочешь.

№№№№№

Зал замер, никто, кажется, и не дышал больше.

– Голову пророка Иоанна, я хочу, чтобы мне принесли его голову.

В первый момент царь не понял, о чем она говорит, потом страшно побледнел, и переспросил еще раз.

– Ты обещал, что я получу все, что пожелаю, мне нужна его голова, я не хочу ничего другого, отец.

Ему показалось, что она назвала его отцом, или звала в свидетели его убитого брата, кто ее разберет.

Все вокруг сразу загудели, зашевелились.

Саломея шагнула к нему все еще обнаженная, подхватив с ковра свои наряды, и он слабым жестом отдал приказ своим стражникам.

– Опомнись, ты губишь себя и всех нас, – бросилась к нему царица. – Девчонка после танца просто не в себе, но ты взрослый человек, властелин. Ты не сделаешь этого на глазах у всех.

– Я исполню все, что она хочет, если бы ты умела так танцевать, и доставлять столько удовольствия своему властелину, но ты непреступна и холодна, как скала, она же совсем другое, она добьется многого.

№№№№№№

Саломея усмехнулась. Царь держит свое слово, он доказал всем этим людям, что способен расправиться не только с царем, но и пророком. Тайное стало явным.

Она в тот момент видела за окном промелькнувшую тень отца своего. И бросилась туда, на свежий воздух. Но призрак растворился где-то в облаках.

– Отец, отец, тебе не понравился мой второй танец, но ты отомщен. Тайное стало явным, он запятнал себя не только твоей кровью, но и кровью пророка на века. Этого никогда не забудут и не простят.

Всадник растворился в темноте, Саломея увидела кровь и на собственной одежде, а возможно это был только странный отсвет зари.

Ирод исполнил свое обещание, воин протянул ей заветную чашу.

– Я хотела тебя спасти, – говорила она, – но ты сам отказался от моей помощи. А если ты хотел гибели, то тащи за собой в могилу и царя нашего, это будет справедливо.

Саломея прожила долго, но нигде и никогда она не видела больше отца. Говорят, что она ни разу больше не танцевала, и уверяла всех, что люди выдумали сказку про ее неотразимый роковой танец.