Читать книгу: «А в строчках – вся история сама. Книга четвёртая»
«Кто счастье своё на стихи променял…»
Вашему вниманию, друзья, предлагается четвёртый том титанического, шестидесятилетнего поэтического труда (с 1962-го по 2022-ой) нашего замечательного автора Любови Фёдоровны Ларкиной. С первыми тремя книгами, кто ещё не читал, можете ознакомиться на этом же сайте «ЛитРеса» по ссылке: https://www.litres.ru/lubov-fedorovna-larkina/a-v-strochkah-vsya-istoriya-sama/ Все стихи здесь, как и в предыдущих томах, по их названиям расположены в алфавитном порядке, то есть от «А» до «Я» как своеобразная стихотворная авторская энциклопедия и во многом автобиографическая, отображающая вехи многолетней и плодотворной жизни автора. С подробными фактами её непростой биографии, изобилующей драматическими событиями, включая пребывание в раннем детском возрасте на оккупированной фашистами в годы Великой Отечественной войны территории Украины, можно ознакомиться в нашем издательском предисловии к трёхтомнику по вышеуказанной ссылке.
В одном из её стихотворений есть яркий образ, как раз удачно символизирующий Любовь Фёдоровну как «Дочь планеты Вселенной», живущей в другом измерении. И это действительно так: рожденная для песен, для любви и воспевания прекрасного, она искренне радуется успехам, достижениям человечества, очередным научным открытиям, природным красотам и другим положительным моментам и явлениям в жизни, и в то же время испытывает душевный дискомфорт и тоску от того, что в мире, увы, – по-прежнему немало насилия и вражды, человеконенавистничества и прочего негатива, с чем, разумеется, не может мириться, и как поэт-гражданин ведёт непримиримое противоборство, заручившись Божьей помощью и благословением. В этом, собственно, и заключается её благородная поэтическая миссия человека, отрекшегося от многих земных материальных благ. «Кто счастье своё на стихи променял, По жизни идёт налегке!» – так предельно коротко и понятно сформулировано её жизненное кредо, заслуживающее уважения и читательского признания. Основополагающим творением, характеризующим становление и развитие поэта (через тернии – к вершинам творчества, к созданию своих бессмертных вещей в поэзии) можно по праву считать вот это:
СРЕДИ РАЗВАЛИН
«Среди развалин века
С котомкой за спиной,
С улыбкой, звонким смехом,
С наивною душой
Прошла босой Полтаву
С ночлегами в стогу,
Не думая о славе,
Не кланяясь врагу.
Тропиночками горя
В снегу и по росе,
С пустым желудком споря,
Но с праздником в душе.
К ней грязь не приставала
В болотном смраде дней…
Шагала, словно пава,
Просторами полей,
Шагала неторопко:
Никто её не ждал!
В юбчоночке короткой,
Но чистой, как кристалл!
Всегда рассвету рада,
Прекрасному дивясь,
И ей была наградой
С природой Божьей связь.»
Более полувека Любовь Фёдоровна прожила в Туркмении, отсюда и и немало колоритных восточных мотивов и пейзажей в её стихах:
«…Не забывай, что жизнь – наше богатство,
Что ничего дороже в мире нет!
А счастье для народа – дружба, братство
И века золотого дней расцвет.
Халалом каждый день уже наполнен,
Слова священные ласкают слух,
Улыбкой ясною наполнен полдень,
И над землёй летает предков дух.
Кому, как ни тебе, народ пустыни,
Величие своё вновь возродить,
Отбросить недоверие, унынье,
И по заветам Нуха снова жить.
Забота Огуз-хана о народе,
Пророчества о будущем туркмен,
О чистоте и стойкости природы,
О неизбежности потерь и перемен.
Так будь, туркмен, достоин Огуз-хана,
Таланта Низами, любви Фраги,
Своей любви и звёзд Туркменистана,
Не замедляй в прекрасное шаги!»
***
«Я иду по тропинке песчаной.
Ноги колет янтак, словно ёжик.
Обожжённое солнца лучами
Копетдага дрейфует подножье.
Сухостой топчут белые шубы,
Курдюками, как флагом, махая,
И работают острые зубы,
Шашлыки нам с тобой обещая.»
***
«… Я долго шла пустыней жаркой.
Свои мне песни ветер пел,
И из-под ног песок сыпучий
Пустой породой уходил.
Что я могла найти в пустыне
Среди барханов и песков,
Где строки, как цветы живые,
Зачахнут даже без оков?!.»
***
«Когда мой лоб лучи терзают
И пот ручьём с лица бежит,
Я от жары изнемогаю:
Вот даже плавится гранит!
А ветер где-то затерялся,
И жажда мучает полдня…
Вот если б кто-то догадался
В Россию увезти меня!..»
***
«Отовсюду жар, как наваждение:
От домов и раскалённых плит.
В окнах увязает отраженье,
И от жажды всё внутри горит.
Мне б сейчас в Чулинку погрузиться!
Превратившись в краба, на весь день
Под булыжник ледяной забиться
Или оседлать подводный пень…»
***
«Солёный привкус, холод чала…
Ах, Ашхабад мой, Ашхабад,
Как часто я с тобой прощалась
И возвращалась вдруг назад.
Судьба ль тобою наградила
Иль я дарована судьбой?
Но есть в тебе такая сила,
Что не расстаться мне с тобой!..»
Наряду с восточными красотами, колоритными пейзажными красками, мы видим, улавливаем и грустные, печальные нотки, ностальгию по своей Родине (СССР, Украине и России), что и поныне является кровоточащей, актуальной темой:
***
«… Кто думал, кто знал,
Что не в годы войны,
А в мирное – смутное время –
В плену вдруг окажется
Русский народ,
В изгнании – русское слово!
Что русскую речь позабыть я должна,
Что русские песни
Мне слушать нельзя.
Распалась империя – слёзы из глаз!..»
***
«… А в саду «Виктория» – клубника.
Там над крышей ласточки летают,
Песня «…у садочку над ставочком…»
Далеко ты, родина святая,
Лунная украинская ночка…»
***
«Страну делили – не спросили,
Народ в неверности винят…
Как далеко теперь Россия,
Как далеки мы от внучат!
Так нашу старость осквернили
И разорвали связь времён…
Меж нами мили, мили, мили, мили
И равнодушия заслон.»
Воспоминания о жестокой войне, опалившей её детство, – это тема для отдельного разговора. Нет ни одного сборника Любови Фёдоровны, в котором бы она так или иначе ни возвращалась к ним, и такое действительно не забывается. Это надо читать осмысленно и с большим сочувствием и сопереживанием… Впрочем, как и всё её творчество, заслуживающее одновременно и восхищения, умиления, и сочувствия… В общем, четвёртый том, как и весь четырёхтомник, – достойное подведение итогов большого и тернистого жизненного пути автора.
Николай КРАЕВСКИЙ,
Сергей СОСНОВСКИЙ.
КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ (От «А» до «Я»)
А ВДРУГ!
Не поддавайся сладким грёзам,
Пустой надеждой не питайся,
Не верь манящим, дальним звёздам.
Поверь своей судьбе скитальца!
Не будь ленивым, суетливым,
Не спорь, отчаявшись, с душою:
Коль суждено, уже счастливым
Ты будешь смертною любовью.
А вдруг! Другой удел постигнешь? –
Надежда сутью твоей станет!
И звёзды высветят твой финиш,
К Нему дотянешься устами
Для поцелуя и – растаешь…
И меж привычными звездами
Звездою новой заблистаешь.
АВГУСТОВСКАЯ НОЧЬ
Воздух медовый тут -
Многометровый жгут,
Чистый и благостный
В хижине августа,
Связан без ниточки
С каждой улиточкой,
С жёлтой купавкою,
С травкой-муравкою.
Небо высокое
Спит над осокою,
Ночью туманами
Спит над лиманами.
Светлыми точками
Синею ночкою
Смотрится в озеро,
Словно в молозиво,
Звёзды-горошины,
«Псами» обглоданы,
В воздухе тают
И снова мерцают…
_______
*Го́нчие Псы – созвездие северного полушария неба.
АДОВОЕ ПЕКЛО
Вот это адовое пекло! –
Всё раскалёно добела.
И так идёт от века к веку.
Звенит песок, как удила.
Пустыни знойное начало
Плывёт на временных волнах,
А миражи её качает
Рабочий в бронзовых руках.
АНГЕЛИНА
Ангелина-ангелочек –
Золотистая коса,
Мой ромашковый цветочек,
Васильковые глаза!
Так меня околдовали,
Заманили, завели,
Что готов просить у мамы
Твоей трепетной руки.
И отец твой не откажет:
Я давно ему, как сын!
Полотенцем руки свяжет,
Мне отцом станет вторым.
Ангелина-ангелочек –
Солнышко моё,
Мой ромашковый цветочек,
Люб ты мне давно!
АНГЕЛЬСКИЕ ФЛОТИЛИИ
Розовел вдали восток.
У черёмух белопенных
Тихо вьётся ручеёк,
Полный парусников белых.
Соловей ещё звенел,
Сумрак песней оглашая.
Луг таинственно бледнел
Под нахлынувшим туманом.
Я иду, спешу к нему
Сквозь зарю, рассвет и песню,
И ему лишь одному
Подарю тот миг чудесный.
На душе моей светло.
Все заботы отступили.
И ручей бежит легко.
Полон ангельских флотилий…
АТОМНЫЙ ВЕК
Опять предо мною преграда –
Неистовый шум площадей.
Я вырвусь из этого ада,
От яда аморфных дождей!
Весь в спазмах грохочущих линий
И в язвах больных и калек,
С дыханьем отравленных лилий
Корёжится атомный век.
Бездарные дни доживая,
Двусмысленность лихо кляня,
Что вместо всемирного Рая,
Всемирная душит резня.
Мне страшно!!! И я убегаю
От белых, плакатных речей
От линий и лилий без Рая,
Смертельных, кислотных дождей.
АФИШИ ВОЗВЕСТИЛИ
Ярко-рыжие афиши возвестили:
К нам московские поэты прилетели!
Сколько было красноречия и пыли,
Но в лицо мы никого не разглядели!
У подножия Фраги* толпа кипела,
Муравейнику подобная сновала,
А в сторонке я одна, бледнее мела,
В суеверном своём страхе трепетала.
Было слышно, как скандалили у стойки,
Как сырой шашлык отчаянно жевали,
Чернобровый микрофон трещал жестоко,
И встревоженные горлинки летали.
Впереди наряд милиции безлико
То каре, то серым ромбиком топтался,
Охраняя от толпы людей «великих»,
Чтоб никто до Музы снизу не поднялся!
________
**В Ашхабаде у подножия памятника Махтумкули (псевдоним –
Фараги или Фраги) – туркменского поэта, философа, классика
туркменской литературы.
БАНКЕТ
Когда спешу я на большой банкет,
Где будет много любопытных взглядов,
Я думаю: зачем мне этот свет,
Зачем его улыбки и наряды?
Никто из них мой не прочёл сонет,
Косой лишь взгляд певцу будет наградой.
Сквозь зубы кто-то скажет мне: «привет!»
И повернётся не спиной, а задом.
Со стен картины будут вдаль глядеть,
Звенеть бокалы и хрустеть закуска.
При лунном свете лиц туманных медь
Не разглядеть на фоне двери узкой.
Я самый скромный выберу наряд,
Чтобы ничей не привлекать мне взгляд.
БАРДОВСКИЕ ПЕСНИ
Год за годом быстро пролетают,
Но ничуть не старюсь я душой!
А душа такая ж молодая,
Как девчонка с чёлочкой смешной.
Всё б ей босяком, да на деревья.
Ближе к солнцу, с ветром говорить,
И в дыму весеннего веселья
В танце удивительном кружить!
Господи, какое наслажденье
Быть с природой в жизни заодно
И смотреть с любовь, с восхищеньем
На поля, созревшее зерно,
Восхищаться солнцем и дождями.
Синий снег, похрустывая, мять,
У костра походного с друзьями
Бардовские песни распевать!
БАРДОВСКИЙ БИЗНЕС
Где ж вы, барды дней текущих?
Или струны заржавели?
Или больше нет той цели,
Что звала вас в мир грядущий?
Вы бесплатно не поёте –
Бизнес бардовский открыли!
Вековые где мотивы,
Ваших душ святых полёты?
Где прекрасные порывы
Напоить мир добродушьем,
Уничтожить равнодушье,
Вскрыть безумия нарывы?
Неужель пришло забвенье
Вековым стремленьям бардов,
И иссякла правды жажда,
Откровения мгновенья?
БАЮШКИ-БАЮ
Расплескался тёплый вечер.
Спать, опята, спать!
Зажигает небо свечи
Для лесных ребят.
Ветерок, как кот Мурлыка,
Песенку споёт.
Волчьего не слышно рыка,
Спит в норе енот.
Вот и нам пора в кроватки!
Баюшки, баю.
Пусть вам сон приснится сладкий,
Баюшки, баю…
БЕДА- ИЗМЕНА
Госпожа беда-измена,
Ты опять меня настигла,
Увернувшись вновь от тлена,
Отнимаешь жизни силы.
Убаюканная счастьем,
Что и мне чуть-чуть досталось,
Проглядела я ненастье –
Время горькое настало.
Разве трепетное сердце
Было холодно весною?
Кто-то сочиняет дельце,
Строя козни за спиною.
И опять толпа сомнений
На меня идёт стеною.
От хулы, нравоучений
Вновь не вижу я покоя.
Окаянный груз измены
Не стряхнуть и не осилить…
Снова в жизни перемены!
Устоять дай, Боже, силы!
БЕДЛАМ
Потопом настиг бедлам.
В мире штормит!
Безумцы детей убивают.
Толпа изощрённо скулит,
Олимп – заседает…
А болтуны со всех сторон,
Как тараканы:
«Затмение! Затмение!»
Безутешные матери
В ладони выплакали
Свои глаза.
Старики умирают
От голода и позора…
Кто же ответит нам:
Откуда этот бедлам?..
БЕЗ ВЕНЧАНИЯ
Куст калины над крылечком
Пламенеет в злую стужу.
Без венчанья, без колечка,
Как назвать тебя мне мужем?
Зализал пороги ветер
И намыл сугробы в поле…
Ты уходишь на рассвете,
Прибавляя сердцу боли.
Подпирает вьюга двери,
И в окно лучится снежность.
Суждено мне ждать и верить
В доброту твою и нежность.
БЕЗ ВЕСТИ ПРОПАВШИЙ
Ни письма, ни фотографий дочке
В память не оставила война!
Лишь суровый, угловатый почерк
На листке казенном в два вершка.
Ни могилы – без вести пропавший…
Но ведь с кем-то был он на войне
И делил сухарь рукой озябшей,
Прижимаясь к матушке-земле.
С кем-то шёл в атаку в битве жаркой
И упал!.. Конечно, – не один!
Не прошли там вражеские танки:
На Москву им не было пути.
Ни письма, ни фотографий дочке
В память не оставила война…
Помните про дедушку, сыночки, –
Память для того всем нам дана…
БЕЗДАРЬ И ГЕНИЙ
Я стою на скалистой вершине
Точкой серой в сверкающем мире,
Как мишень. Солнце, день завершая,
Зависает закатом с обрыва.
Друг на друга взбираются скалы
Над чернеющей пропастью бездны…
Восхищенье моё расплескали
Скромный Гений и хитрая Бездарь.
Бездарь день меня носит по свету
И подёнщиной хлеб добывает,
Гений чаще приходит к рассвету
И на миг мою жизнь озаряет.
Я всю жизнь к той вершине стремилась,
Но пустынна она! Одинокой
Я стою и отречься не в силах
От любви, что порой так жестока.
Бездарь вниз меня тянет, под крышу.
Там душа меня встретит живая.
Гений – вверх! Только там стану лишней,
И для каждого – вечно чужая…
БЕЗМЯТЕЖНОСТЬ КРАСОТЫ
По полю, по полюшку
Ноженьки бежали.
Травушку-муравушку
Ноженьки примяли.
Перламутром жемчуга
На ноги летели,
Ароматная пурга,
Жаворонка пенье.
Безмятежность красоты,
Нежности услада.
Ангел смотрит с высоты –
За любовь награда!
БЕЗРУКИЙ ВОЕНКОМ
Во век нам не забыть, как провожали
Отцов на битву наши матеря,
Как у станков детей стране рожали,
Как целый фронт снарядами снабжали
И верили в Победу, как в себя!
А мы росли, того не замечая,
Как плечи вырастали с пиджаков;
На фронт повестки нам в цехах вручали,
А, матеря в отчаяньи кричали,
И хмурился безрукий военком…
БЕЗУМСТВО
В пламени алого гнева, безумства,
В пагубной злости
Как можно творить?
Вечная тайна святого искусства,
В Божьих руках твоя тонкая нить.
Максимум лести – таланта не густо…
Ты от подобных подальше держись:
Зависти полон, но возле искусства
Он отирается целую жизнь.
БЕЗУМСТВО ЗЛА
В июльскую, безлунную погоду
От духоты спасенья нет нигде!
Но я нашла спасительную воду,
И вот теперь барахтаюсь в ручье.
А звёзды сверху смотрят с удивленьем,
Ресницы светлые рассеивают свет,
И пахнет раскаленной древесиной
И тайнами кровавых прошлых лет.
Им всё равно, что на земле творится,
Лишь дарят свет и небо стерегут.
Уходят и приходят в мир наш лица,
А в промежутках – только боль и труд,
Вселенская повинность наших будней.
Убийства, войны, зависть и вражда
Жизнь на Земле когда-нибудь погубят,
И ручеёк нас не спасёт тогда!
Великий океан врагом нам станет:
Он смоет всё и память всю сотрёт,
Как затопил атлантов и «Титаник»
Иль превратит планету нашу в лёд.
Счастливые мгновенья растворятся
В безумстве зла, накопленном людьми,
А звёзды так же будут удивляться:
Они опять останутся одни!
БЕЗУМСТВО РАБОВ
Обезумев, презренные рабы
Сорвали якорь в море чёрный,
И пулями прошитые столбы
Заламывают руки обречёно.
Нас шторм несёт в бездонный океан,
Неведомый, ломая мачты в щепы,
И виселицы ставит красный генерал
Уже под лозунгом советов…
Вновь кабала на кабалу,
Как в море волны набегают,
Но никого нет на валу,
Кого увидеть так мечтали…
Всё растеряли злобные рабы:
И честь, и веру, и надежду!
Окровавленные столбы
На площадях стоят, как прежде…
БЕЛОЧКА
Я в лесу под елями,
Голубыми соснами
День гуляю бережком
И поляной росною.
Повстречала в вырубках
Синь волнушки, пышные,
На тропинке – рыжиков,
На сосёнке – рыжую.
Огоньком она в меня,
Не скупясь, метнула,
Но а я за сосенку
Спряталась – смекнула!
Рыженькая белочка
С веточки на веточку,
Как стрела, летела,
И сама не знаю, как
За сердце задела…
БЕЛЫЕ ШУБЫ
Я иду по тропинке песчаной.
Ноги колит яндак*, словно ёжик.
Обожжённое солнца лучами,
Копетдага дрейфует подножье.
Сухостой топчут белые шубы**,
Курдюками, как флагом, махая,
И работают острые зубы,
Шашлыки нам с тобой обещая.
_________
*Или джантак – верблюжья колючка,произарстающая в пустынях.
**Овцы.
БЕЛЫЙ ЛИСТ
Не поддаваясь слову-магу,
Ты сохраняешь гордый вид,
Слеза упала на бумагу,
На белый лист, как горсть обид.
Я на него смотрю с печалью.
Какие муки мне сулит?
Какое чувство станет данью
За слово, что во мне кипит?
БЕЛЫМ ГОЛУБЕМ
Юность, юность,
Ты вдруг вернулась,
Словно не было прошлых лет,
Белым голубем обернулась
И слетела на белый снег.
Что же делать с таким мне явлением,
Когда в зимнюю стужу сады
Зацвели, вопреки утверждениям,
Что назад не вернёшь той весны?
Что давно заросли травою
Те дорожки и те следы,
Где когда-то прошли с тобою,
И ласкали нам ноги цветы.
Только это осталось в прошлом,
Только это теперь не ты
По тропинке лесной подростком
Оставляешь кому-то следы.
БЕРЕЖЛИВОСТЬ
Моей осени дивный цвет
Белым инеем запорошен.
Звёзды гаснут. Встречая рассвет,
Я по саду иду осторожно:
Бережёного Бог бережёт!
Только молодость меры не знает:
Сей пословице наоборот
Поступают, в старости же – вздыхают.
БЕРЁЗОВЫЙ СОК
К берёзке тянется рука.
Я льну к стволу её губами,
И сок берёзовый слегка
Меня пьянит, как сон утрами.
И ни души! Лишь тишина
Стоит, охваченная ленью.
Вот снова рядышком она –
Весна, её я вижу тени.
Всё дальше, дальше я иду
Лесной тропинкой меж цветами.
Вот шмель купается в меду…
Ласкают взор родные дали.
Хочу здесь свой найти напев,
Чтоб в нём смеялось и любилось…
Я, руки праздные воздев,
Берёзкам белым поклонилась.
БЕСПОВОРОТНО
Последних встреч недосказанность,
Последний вздох в ночи глухой
Укрыла вечности туманность
За той последнею чертой.
И вот одна, в лучах сиянья,
Хожу с утра в толпе людской,
И наши скромные свиданья
Я вижу бурною рекой,
И ничего не понимаю!
Разрушен наш союз судьбой…
Я добрый взгляд твой вспоминаю,
И сердце рвётся за тобой!
Была тобою я любима,
Быть может, раз и навсегда,
Но разлучила нас могила,
Бесповоротно, навсегда!
БЕРУШИ*
Одни деревья стали выше, гуще, -
Других давно в помине нет.
Но мы с тобой не стали лучше
У нас на это есть запрет.
Стать лучше – значит не как все!
Чтоб строй чеканный не нарушить,
Но то, что все мы станем хуже
И глуше, как в ушах бируши.
_______
*Приспособления, вставляемые в слуховые проходы, защищающие
от шума, попадания воды и посторонних предметов.
БЛАГОДАТЬ
Тихо, без лишних хлопот
С гор опускается ночь.
Замер под ней небосвод,
Покрасоваться не прочь.
Мчится в свой улей пчела.
С гор опускается тень.
Плотно окутала мгла
Разгорячённую степь.
И ручейком благодать
Льётся прохладой с вершин,
Звёзд из-за мглы не видать,
Слышно шуршание шин.
БЛАГОСТНАЯ ВЕСТЬ
Над могильной сенью колокольный звон.
Подымайтесь, люди, свой прервите сон!
В мусульманском мире христианский храм
Богу помолиться кличет христиан.
Тянутся старушки в беленьких платках.
Подаянье в кружку… Седина в висках…
И по всей округе слышен перезвон.
Благовеста утро, праздничный канон.
Троица в пустыню с миром к нам пришла,
С песнями, с цветами, милость принесла.
С трепетом душевным в церковь я войду
И цветы к распятью тихо положу.
Отстою молебен, всем Святым молясь,
Между мной и Богом вновь возникнет связь.
Пред Отцом небесным буду вся, как есть.
Троицыно утро, благостная весть.
БЛАЖЕНСТВО БОРЬБЫ
Мир страшным громом заглушил
Мои младенческие звуки
И отнял всё, что дать сулил,
Швырнув меня на казнь и муки.
До помрачения, из года в год
Веду я бой с косноязычьем,
И отступила немота,
И голос мой звучит привычно.
Я звука каждого коснусь
Своей смиренною душою.
Нет, не склонить её ко сну
Ни словом праздным, ни толпою!
Победу праздную лишь миг,
И вновь ищу борьбы блаженство.
И с каждой строчкой ярче стих,
Всё ближе слово к совершенству…
БОЖИЙ СУД
Оглянись! И ты узнаешь,
Что такое Ад земной?!
Ты свою семью спасаешь,
Смерти пожелав другой.
Всюду кровь и смерти жажда!
И, конечно, не своей,
Но и сам падёшь однажды
От предательских парней.
И придёт к тебе на смену
Всё такой же негодяй.
И девиз его – измена,
Грабь, кради и убивай!.
И его достанет тоже
Божий суд. Запоминай:
Покорить всех невозможно:
Не сольётся с адом рай!
БОЖЬЯ ИСКРА
Пусть художник, поэт – врачеватель сердец,
Но не каждому сможет на помощь прийти!
Не напрасно вселил в нас надежду Творец,
Он всегда с нами рядом, повсюду в пути.
Только нужно всем сердцем поверить в Него
И доверить себя и все тайны свои,
И душе твоей станет свободно, легко.
Ты достойна прекрасной, разумной любви!
Не оставь меня, Боже, ни ночью, ни днём,
Поддержи в моём сердце всё лучшее в нём,
Чтоб вставала с молитвой всегда поутру,
После трудного дня шла с молитвой ко сну.
Чтобы Искра Твоя в моём сердце жила,
Чтобы Вера в Тебя крепла день ото дня.
Крепла вера в Тебя до последнего дня.
БОИ ЗА ГОРОД
Стоял октябрь сухой и светлый.
Три дня за город шли бои.
Всей грудью мы вдыхали ветер:
Там за рекой уже свои!
И каждый видеть мог из дома
Боёв далёкие огни,
Мы повторяли слово в слово:
Там за рекой уже свои!
И лица детские светлели:
Ведь каждый ждал отца домой…
Давно бои те отгремели,
А я всё числюсь сиротой…
БОЛОНКА
Моя белая болонка,
Чуть побольше котёнка,
В гости к Мяу напросилась.
Побеседовали мило:
Мяу, мяу; гав, гав, гав!
Пожуём немного трав.
Валерьяночки попьём,
И гулять на луг пойдём.
БОЛЬ РОССИИ
По расстрелянным шла я деревням.
Солнце и месяц со мною шли в ногу,
Доверяя всё больше деревьям,
Избегая чужого порога.
А поля ковылём колосились,
И безжалостным было то лето,
И болела я болью России,
И с надеждой встречала рассветы.
БОЛЬНО СМОТРЕТЬ
Долгую, горькую грусть
Не смыть мне студёной водой!
И весь я взъерошенный. – Пусть!
Тебе ли я нужен такой?
Мне больно смотреть на тебя,
Как гнёшься ты гибкой лозой,
В глазах проступает слеза,
И бьёт она больно в глаза…
А речка всё так же легко
Несёт на волнах облака
Спокойно и далеко,
Тайге подставляя бока.
БРАТСТВО
Называться здесь русским опасно!
Пуповины разорвана связь!
Вот оно – наше вечное братство –
Город выстроен, зодчие – грязь!
Мы к развалинам сорок восьмого*,
Бросив кров и родных навсегда,
С уголков всего шара земного
Мчались к братьям в чужих поездах…
________
*После одного из самых разрушительных землетрясений человечества
в районе города Ашхабада 6 октября 1948 года.
БРАЧНЫЕ УЗЫ
Сорок лет тебя дочь ждала!
Сорок лет тосковала память.
Мне хотелось немного тепла,
Чтобы вспыхнуло в сердце пламя.
Но явился ты только во сне
Некрасивым, тощим и старым,
И ничто не проснулось во мне,
И не выдал твой голос усталый.
Ты пришёл за супругой своей:
Видно, держат брачные узы,
Но а я – твоих снов колыбель –
Оставалась забытою музой.
Ну и пусть! Мимолётностью встреч
Утешаем мы наши пороки,
И отчаянно пламенем свеч
Мы сгораем бесславно до срока.
БРОСИЛ
Эту женщину бросил мужчина –
В чём ходил, в том смотался к другой!
Все гадали: да в чём тут причина?
Ведь мужик, вроде, был неплохой! –
Так судили, рядили соседи,
Прикрывая рукою зевок…
Пела скрипка под шорохи меди.
Глотку драл паровозный гудок…
БРОСИЛА
В самую злющую стужу
Оттепель вдруг наступила:
Утром коварного мужа
Бросила я и забыла…
И до сих пор не жалею!
Силою женскою, хрупкою
Робость свою одолела –
Стала достойна поступка…
БУДУ КАЯТЬСЯ
Над строкой, забитой до смерти,
Буду каяться я слезами,
Искусаю губы до крови
И в конфликт войду с небесами.
Устыжусь ли этой близостью,
И с молитвою, со свечами
Бог не даст мне дойти до низости:
Упрекнуть тебя не венчанием.
БУДУ ХРАНИТЬ
Как мне сжиться с этим снегом,
Что летит с черёмух вдаль?
Всё ещё пленяет бегом
Ручейка живой хрусталь.
Солнце скрылось за горою,
Месяц выплыл молодой.
Очарована тобою,
Околдована весной.
Помоги мне, братец старший,
Долюбить ушедший день,
Пусть он станет днём вчерашним,
Но люблю его, поверь!
Буду я хранить и помнить
Песню светлую о нём…
Звёзды падают над полем,
Рассекая мглу огнём.
БУДЬ ДОСТОИН!
В любви божественной, как мир безбрежной,
Купаемся, а на дворе – весна.
Мы счастливы: ведь счастье неизбежно,
Коль жизнь Всевышним нам дана!!!
Не забывай, что жизнь – наше богатство,
Что ничего дороже в мире нет!
А счастье для народа – дружба, братство,
И века золотого дней расцвет.
Халалом* каждый день уже наполнен,
Слова священные ласкают слух,
Улыбкой ясною наполнен полдень
И над землёй летает предков дух.
Кому, как ни тебе, народ пустыни,
Величие своё вновь возродить,
Отбросить недоверие, унынье,
И по заветам Нуха** снова жить.
Забота Огуз-хана*** о народе,
Пророчества о будущем туркмен,
О чистоте и стойкости природы,
О неизбежности потерь и перемен.
Так будь, туркмен, достоин Огуз Хана,
Таланта Низами, любви Фраги,
Своей любви и звёзд Туркменистана!
Не замедляй в прекрасное шаги!
_________
*Или «халяль». В переводе с арабского – разрешённый, разрешённое:
всё то, что разрешено и допустимо в исламе.
**В исламе первый из пяти великих пророков (наби) и посланников (расуль), посланных Аллахом к людям. Тождественен библейскому.
***Также Огуз-каган – древний родоначальник туркмен и других тюркских народов огузского происхождения, также герой-прародитель тюркских племён неогузского происхождения. С XIX века обычно используется как чисто литературный персонаж.
БУДЬТЕ МОЛОДЫ!
Опять с тобою мы сбежали
От городов к стихам и далям,
И этот простенький мотив
Сопровождал на всём пути.
Там нас встречали, награждали
Надежды солнечной лучами,
И лица были, как цветы,
Под чистым небом доброты.
Там дым костра и запах каши,
Сердца сроднившиеся наши,
И бриллианты на траве,
И дали в снежной синеве.
Зари в полнеба трепетанье,
Гитары тихое признанье,
И лунный блеск, и тёмный бор,
И силуэты синих гор.
Поднимались песни-голуби
Тихим звоном родника,
Разлетались во все стороны…
Будьте молоды всегда!
БУЙНАЯ СИЛА
Налетела вдруг буря на скалы.
Зашуршали пожухлые травы.
Загремели грома. Засверкали
Отражения в окнах с цветами,
Заспешили ручьи по дорогам.
Задрожали листвою деревья,
И прогнулись под тяжестью влаги. –
Это буря справляет веселье!
Её власть, её буйная сила,
Её смех и рычанье страшили.
Загрустили дома, торопливо
Свои окна слезами умыли.
Только мне грохот бури не страшен!
Сердце бьётся какой-то отвагой…
Солнце вспыхнуло, всё осветило.
Воздух был переполненный влагой.
Ничего не осталось от бури!
Разлетелись строптивые ветры,
И опять – наши серые будни,
Чьи-то дебиты, кредиты, сметы…
БУКВАРЬ
Едва война ушла за город,
Холщовых сумок нам нашили.
Мы утром в школу поспешили,
Перешагнув войну и голод.
На целый класс – один букварь!
Он, словно солнце, был для нас!
И сорок пар голодных глаз
Через беду глядело вдаль…
БУКЕТ ПУСТЫНИ
Я больше не приду к вам на поклон!
Моей вы дерзости дивитесь?
Пусть злоба жгучая открытия сего
Разбудит вас, скорей проснитесь!
Напрасно простирала руку к вам:
Мне там, казалось, брезжит свет,
Но я нашла лишь тьмы привет
И равнодушие к моим стихам.
Я долго шла пустыней жаркой.
Свои мне песни ветер пел,
И из-под ног песок сыпучий
Пустой породой уходил.
Что я могла найти в пустыне
Среди барханов и песков,
Где строки, как цветы живые,
Зачахнут даже без оков?!
Я собрала букет нетленный,
В нём ярких красок не отнять!
Пусть аромат его весенний
Всех будет вечно опьянять.
Но я в букет благоуханный
Вложу шиповника цветок,
Пусть злобный, для себя нежданно
Получит жизненный урок.
БУНИНСКИЙ НИЩИЙ*
Ты куда спешишь, тропиночка? –
В детство горькое твоё,
Сиротиночка-слезиночка,
Горе горькое моё…
Ужин был из камсы** и макухи…
За окном подозрительный звук…
Моего обострённого слуха
Вдруг коснулся настойчивый стук,
Захихикало эхо в простенках,
Где-то щёлкнула пуля в стволе…
Волос дыбом, ослабли коленки.
Забренчала посуда в столе. –
Это Бунинский нищий в окошко,
Словно гнались за ним, так стучал,
Что упала голодная ложка,
Задрожала, угасла свеча.
Горло сжала какая-то сила,
Страшный гром моё сердце пронзил.
Всё же страх пересилив, спросила:
– Эй, старик, ты зачем приходил?
– За тобою, моё невезенье!
За тобой, безымянная боль!
Не пора ли порвать со смиреньем
И забыть эту рабскую роль?!
Мы пойдём по дорогам России,
Где развеян метелью мой прах,
Где туманы росой оросили
Твой невинный, ребяческий страх…
И увёл меня призрак с собою…
_________
*Имеется в виду стихотворение Ивана Бунина «Деревенский нищий».
**Так называют на Украине солёную хамсу.
В АНАПЕ
К штормовому морю безмятежно
Торопился крохотный ручей
Знойным летом берегом песчаным
Под присмотром солнечных лучей.
В штилевые, робкие закаты,
В жаркий полдень, в синюю волну,
В пестроту наречий, в белый катер
Я влюбилась сразу. Не в войну
Здесь играют мальчики босые –
Милые строители, дворцы
Воздвигали из песка простые
Новостроек будущих творцы.
Зодчеству отдавшись всей душою,
С целою ватагою ребят
Каждый день под музыку прибоя
Воздвигала дивный Солнцеград.
Но незримо в бронзовости лета
Где-то в глубине моей души
Полыхали чёрные рассветы,
Дым Хатынь безжалостно душил:
В каждом сне той девочки вчерашней
Громыхала прошлая война,
Падали солдаты в рукопашной,
Билась в берег алая волна.
Злобен враг! На голубой планете,
Где-то вновь кормилица-земля
Плавится, и гибнут чьи-то дети,
Словно гибнут дети у меня…
Я хочу, чтоб в бронзовости лета
Детям на планете голубой
Было вдоволь хлеба, ласки, света,
Мирным, светлым был морской прибой!
В ДАЛЁКОЕ ДЕТСТВО
Я однажды не выдержу города,
И в зелёную, нежную Русь,
Без чинов, без интриг и без гонора
На лесные поляны прольюсь.
В родничок опрокинусь я веткою,
Полечу жёлтокрылым жучком,
Серебристой раскинусь там сеткою
Иль проклюнусь зелёным ростком.
Муравьиною стану личинкою,
Буду долго и бережно спать,
А проснусь бледнолицей кувшинкою –
Ко мне бабочки станут летать.
Так насытившись пеньем и шорохом,
Я другой захочу тишины,
И к громам устремлюсь, стану облаком,
И достигну такой высоты!..
Полечу я вослед за пророками,
И однажды весёлым дождём
Упаду под заветными окнами,
Где союз наш непрочный рождён.
Напою опалённые саженцы,
Нежной зеленью в окна ворвусь,
И тогда мне, наверно, покажется,
Что тебя каждой клеткой коснусь…
Но свиданьем с тобой, утомлённая,
Я утихну под пенье ручья
На поляне, за муки прощённая,
Сердцем в землю родную стучась…
В ЖАРУ
Когда мой лоб лучи терзают
И пот ручьём с лица бежит,
Я от жары изнемогаю!
Вот даже плавится гранит!
А ветер где-то затерялся,
И жажда мучает полдня…
Вот если б кто-то догадался
В Россию увезти меня!
Хоть на три дня, хоть на неделю,
На месяц было б лучше мне!
Но оплатить я не сумею
Дорогу к вам даже во сне!
Но раньше часто я летала –
Теперь «кусаются» шасси:
К зарплате б на шасси доплату,
Но ты об этом не проси:
Ведь ни за что ей не подняться
До цен крылатых кораблей!
Зато ворюги и магнаты
В чести у власти и церквей:
Убил, зарезал, уничтожил,
