Читать книгу: «Воровка снов», страница 4
Толкование снов- великое древнее искусство, позволяющее заглянуть в душу спящего, проникнуть в его внутренний мир, в ту страну, откуда нет возврата…
Алиса в совершенстве владела этим искусством, она была способна ощущать самые тонкие вибрации души, улавливать малейшие колебания ее волн, на какой бы частоте она ни находилась. Диапазон ее восприятия был безграничен, именно поэтому она остро чувствовала любые перемены, что происходят как в ее мире, так и в мире людей. Она отслеживала их, наблюдала за ними и училась балансировать, находя равновесие и гармонию в постоянной изменчивости бытия.
Ее встреча с Робертом, а затем и с Оливером были одними из тех «сдвигов» в сознании, что случаются с теми, кто ищет ответы на вопросы, не дающие покоя. Именно встреча с маленьким сироткой оказалась для Алисы ключевым поворотом, определяющим моментом ее пути.
Душа ребенка очень тонкая и восприимчивая, она считывает и проявляет окружающий ее мир, как фотограф, что сперва делает кадр, а затем проявляет отснятую пленку в темной проявочной комнате. Вибрации детской души очень мощные и высокие, именно поэтому Алиса так явно их ощущала, точно синий кит, уловивший зов сородича в бескрайнем океане. Такие сигналы способен распознать только по-настоящему близкий, родственный дух. Родная душа, что услышит твой зов за сотни и тысячи километров, миллионы световых лет и придет к тебе, где бы ты ни находился. Ведь для души, что резонирует с тобой на одной частоте, расстояние, пространство и время- ничто…
И Алиса поняла, что обрела родную душу в лице этого ребенка, чья судьба оказалась такой непростой. И с той секунды, воссоединившись со своим источником энергии, она больше не хотела покидать мальчика. Она хотела сделать для этой души хоть какое-то благо, хоть немного облегчить ее трудный путь…
***
Окруженный ночными тенями, что плели свой страшный узор на голом теле опустевших стен, Оливер мысленно вел диалог с самим собой. Он пытался успокоиться и восстановить сбившееся дыхание, намеренно удлиняя каждый свой вдох, а затем выдох. Одновременно он вспоминал те далекие нежные слова, которые говорили его родители, укладывая сына в кроватку. Ласковыми и убаюкивающими обрывками голосов они тонули в полутьме его воспоминаний, а потом вырывались из глубин памяти с новой силой, звуча уже как молитва, как заклинанье на губах ребенка. Эти горячие слова летели в темноту, превращаясь в священную мантру, которую Оливер повторял вновь и вновь. Она согревала его сердце, зарождая в нем внутренний огонь и силу.
В тот самый момент, когда Оливер оборонялся от невидимых врагов, взяв в союзники себя, он невольно, сам того не осознавая, призвал свою родственную душу, близнеца своей космической энергии.
Явившаяся по первому зову, Алиса незаметно вошла в сон ребенка и, увидев в нем жуткую картину, наполненную страхом и болью пережитого, она сразу поняла, что должна делать.
Осторожным и быстрым движением она прикоснулась ко лбу Оливера и, призвав все свои внутренние силы, собрав всю свою энергию и волю воедино, она не раздумывая забрала его кошмары, раз и навсегда избавив дитя от бессонниц и ночных бдений в лихорадочном бреду…
Оливер почувствовал, как по его телу пробегает дрожь, а ноги вдруг становятся необычайно легкими и невесомыми, словно мягкая вата.
В этот момент его душа находилась на границе двух миров, не решаясь переступить ту заветную черту, что отделяет привычный мир людей от таинственного мира сновидений.
Алиса тихо наблюдала за происходящим, смутно предчувствуя, что ее роль в жизни ребенка еще не отыграна до конца. Оставалась последняя сцена, некая кульминация, за которой обычно следует развязка сюжета, завершение повествования и прощание с его героями.
В то же время она понимала, что больше не может оставаться в его запутанных снах, в его мыслях, тревогах и мечтах даже в образе таинственной гостьи, чей путь пролегал через непроходимую чащу человеческой души. Она знала, что рано или поздно наступит тот момент, когда нужно будет сказать «прощай». Но она не хотела отпускать мальчика, не хотела покидать его душу, ведь рядом с ней Алиса чувствовала себя как дома…
***
За окнами сиротского приюта затеплился рассвет. Небо окрасилось в нежно-персиковый цвет и теперь дышало ровно и спокойно, приветствуя начало нового дня. Ночные тени отступили, их время закончилось.
Оливер начинал медленно просыпаться. Его душа возвращалась в мир людей, за эту ночь став старше на целую жизнь.
Не в силах расстаться с нею, Алиса заключила ее в свои объятия, крепко прижав к своей груди. Это были объятия двух родственных душ, что оказались за пределами своих физических тел. Коснувшись друг друга, они стали одним целым. Ни расстояния, ни пространства, ни время не способны были их разъединить…
***
Мой дорогой читатель! Мы уже говорили с тобой о том, как странно ведет себя время во снах. Сжимаясь до размеров мельчайшего атома, оно способно в тот же миг расшириться до масштабов Вселенной.
Ни Оливер, ни Алиса не знали, сколько времени длились их объятья, ведь они сошлись на границе двух разных миров. Лишь одно было ясно- это были секунды, которые длились вечность. В этот момент ничто другое для них не существовало…
Ну а дальше, друзья мои, случилось самое прекрасное. То, о чем Алиса не знала и чего никак не ожидала, произошло само собой.
В то самое мгновенье, когда она с любовью и нежностью заключила в объятия душу ребенка, она навсегда распрощалась со своим прошлым. Коснувшись его души, она впервые за тысячи лет исполнения своего ремесла не только забрала чужой сон, но подарила новый, отдав частичку самой себя.
Она не поняла, как это произошло, не успела это отследить, но зато сразу сумела прочувствовать изменения внутри себя. Будто птица, выпущенная на свободу из плена клеточных прутьев, ее душа вспорхнула и полетела в свой вольный край.
А ребенок, впервые просыпаясь с необычайной легкостью и блаженством, ощущал мягкое прикосновение золотых лучей к своей коже и любовался бликами солнца на белой стене. Оливер еще не знал, что, засыпая сегодня ночью, он увидит прекрасный сон, в котором встретится с ушедшими родителями, посетит дивные сады их светлого мира и впервые будет летать…
***
После того, как Алиса вернулась в свой мир, она поняла, что ее жизнь больше не будет прежней. То, что раньше казалось ей таким значительным и важным, теперь потеряло всякий смысл. Отныне она знала, для чего создана и кто она такая на самом деле. Она- Творец Сновидений. Воровки снов больше не существовало. Осознав, какой дар был сокрыт у нее внутри, сила, о которой она даже не подозревала, Алиса наконец ощутила долгожданную свободу и легкость.
Ее мир преобразился вместе с ней. Он расцвел, как белый подснежник в первое робкое утро весны. Пробудившись ото сна, он выглянул из-под снежного покрывала, прищурив свой любопытный игривый взгляд. Напоенный свежестью хрустальной росы и приятной прохладой долгой ночи, он наконец озарился нежными лучами весеннего солнца, что проникали глубоко в землю, согревая и возрождая ее к жизни.
Точно по взмаху волшебной палочки пробудились леса, сады и бескрайние поля. Птицы разносили вокруг свои радостные песни, восхваляя новую весну. Они вили косматые гнезда в кружеве ветвей многовековых деревьев, на которых вот-вот должна распуститься листва. Набухшие почки уже были готовы лопнуть и явить этому миру буйство молодой зелени.
Реки и озера освободились ото льда, сбросив с себя все ненужное и устаревшее. Толстые оковы синей мерзлоты были разбиты, и на их месте теперь искрилась холодная кристально чистая вода. Ветер ласково напевал свои песни, завывая в ущельях и скалах.
Теплые дожди серебряными струями проливались на плодородную землю, готовые напоить ее допьяна из своих прозрачных ладоней. Изрытая червями почва запахла приятной сыростью и начала плодоносить, рождая первые ростки, травы и цветы.
Небо, умытое щедрым дождем, прояснилось и теперь сияло-щеголяло яркой синевой, напоминающей цвет морской волны.
Солнце торжественно и гордо золотилось на небосводе, посылая свои яркие лучи всему живому, что населяло этот дивный край.
И это было прекрасно… Это была весна, которую Алиса так долго ждала. И надо сказать, она того стоила. Непременно стоила…
Часть шестая.
Дни в сиротском доме шли своим чередом- лениво и медленно, точно заезженная пластинка. Казалось, ничто на свете не способно было нарушить этот годами установившийся порядок вещей. Но кое-что изменилось навсегда. То, что принадлежало одному маленькому мальчику с необычайно умным и серьезным взглядом.
Оливер теперь обрел тот долгожданный мир, о котором так долго мечтал. Его больше не тревожили ночные кошмары, пропитанные тьмой и необъятным страхом, теперь он видел только добрые и светлые сны, которые и полагалось видеть ребенку в его возрасте.
Однажды, тихим летним вечером, после долгого, изнурительного жаркого дня, когда ласточки начинают вырисовывать в предзакатном небе тонкие, едва уловимые дуги, директор детского дома пригласил Оливера в свой кабинет.
Мальчику ранее уже приходилось бывать в подобных местах. Он отлично помнил рабочий кабинет своего отца в их старом доме. До сих пор слышал он тот неизменный запах книг и дубового дерева, из которого был сделан его письменный стол. Глубокой святостью дышало это место, наполненное умиротворением и покоем, но легкие нотки табака, смешиваясь с другими ароматами в комнате, тонко намекали на вольный нрав и раскрепощенность хозяина этой обители знаний.
Теперь же Оливер стоял посреди чужого кабинета, погруженный в прохладный полумрак летних сумерек и собственных мыслей. В обстановке этой комнаты не было особого вкуса, не было души. Мальчику было очевидно, что человек, сидевший за высоким столом и говоривший с ним слегка надменно и поучительно, не сумел вложить в свое детище и капли любви. Все здесь было серым, скучным и однообразным. Мебель была старая и скрипучая. В комнате пахло плесенью, застарелой пылью, нарочитой строгостью и одиночеством.
Причина же, по которой Оливера пригласили сюда, была ему неизвестна. На протяжении всей их беседы (в которой, впрочем, сам Оливер почти не участвовал, а лишь изредка кивал головой в знак согласия) мальчик усиленно пытался вспомнить, где и как он мог провиниться. Ведь, как правило, итогом подобных визитов к директору было именно наказание за какие-либо проступки, на первый взгляд, даже самые безобидные.
Но как ни старался Оливер, как ни напрягал свою память, которая, до этого его ни разу не подводила, он все же не мог понять, за какую такую провинность его будут сейчас отчитывать.
Внезапно поучительный, менторский тон директора детского дома сменился на вкрадчивый и мягкий, его голос вдруг зазвучал тепло и доброжелательно, и мгновенно из грозного человека с неприступным видом он превратился в доброго волшебника, который поведал мальчику о том, что есть люди, желающие усыновить его.
Оливер сперва не поверил услышанному. В его голове просто не укладывалась мысль о том, что у него могут быть другие родители. Он думал, что никого больше не сможет так же сильно полюбить, как он любил своих маму и папу. Для него войти в чужую семью к новым людям казалось чем-то нереальным и фантастическим. В то же время ему предоставлялась возможность навсегда покинуть эти стены, сбежать на свободу, где он сможет начать все сначала. Он не знал, как ему быть, радоваться ему, или плакать…
***
На следующий день, когда утренняя прохлада уже ушла, и на смену ей поспешило знойное послеполуденное солнце, порог сиротского дома переступили два незнакомца- мужчина и женщина. Их тонкие тени скользнули по длинному коридору с высоким потолком. Они двигались спокойно и уверенно, будто плыли по воздуху, не касаясь земли.
Незнакомцы были одеты со вкусом, их манеры были утонченными и приятными, а мягкий грудной голос женщины с легким акцентом выдавал благородное происхождение.
