Читать книгу: «Железное сердце: восточное подразделение»

[堕ちた侍の物語]

[ИСТОРИЯ ПАДШЕГО САМУРАЯ]

[Восстановление блока памяти…]

[Инициализация графического интерфейса и визуализации…]

[Применение продвинутого переводчика с древневосточного…]

[Состояние загрузки 20%… 35%… 67%…]

[Воспроизведение…]

Человек в темном кимоно сидел на краю просыревшего от вечных дождей здания. Его лик скрывала длинная черная металлическая Каса, на которой был белыми красками был нарисовал знак 狼. Лил тяжелыми каплями дождь, и небо вечно яркого Титан-города освещали ярко-острые, словно бритвы, молнии.

Внизу послышались разговоры. По улочке шли люди в деловых костюмах восточной внешности. У каждого на руках были одинаковые татуировки, которые нельзя было полностью разглядеть. Их было десять человек. Трое стояли на хорошо-освещенной площади прямо под фонарями, что светили белым лунным светом. Один – был их боссом. Черный шарф из настоящего животного он носил даже летом. Человек его «статуса» не мог позволить носить себе что-то менее дорогое. Или более влиятельные якудзе подумают отдать свои вложения кому-то другому. Курил он исключительно дорогие сигары, хоть и терпеть не мог табак, судя по его постоянному кашлю и кривой морде при каждом вдохе. И темные очки. Этот крутой крендель носил их всегда. Даже сейчас – ночью в темном переулке под дождливую погоду. Плевать, что он ничего не видит. Его глаза и руки – его люди. Так называемые «верные псы». Что и покормят, и пятую точку подотрут, как сейчас: один держал голографический зон, другой поджигал ему сигару и лишь двое стояли на его «страже». Пятеро других отбились от элитной охраны босса и все еще шли в темном переулке. Кто-то из них заговорил на древневосточном:

– Надо было убить ту девку! Ты не боишься, что она пошлет волчий клан по нашу душу?

– Успокойся, идиот. Никто за нами не придет. Эта девка уже небось гниет в канаве. Я лично ей в спину стрелял!

– И попал?

– Не знаю…

– Эй, вы! Оба! Заткнитесь уже! И пошевеливайтесь. Хозяин не любит ждать.

– «Это они…», – понял черный лик, и медленно, смакуя каждое движение, обнажил свой клинок.

Это оказалась небесной красоты катана. В её отражении черный лик увидел свои глаза, полные огня справедливости и отмщения. На катане были серебром были высечены знаки: 名誉,慎重и親切.Свернула молния. И оружие, ведомая холодной, но яростной рукой, обрушила свой гнев с неба. Стуканье тяжелых капель об карниз жилого дома на мгновенье прервалось странным звуком… Громкий смех и споры закончились.

– Эй, гнилой. Ты че замолчал?

Гнилой не отвечал… Остальные переглянулись друг на друга и все же соизволили достать пистолеты. Блеснула молния и в том переулке, где замолчал их друг, на мгновение показался человек облеченный во все черное. Он сидел на спине уже мертвого гнилого якудзы и клинок его был… обагрён кровью.

– Какого!? – Яростно заорали парни в пиджаках и тут же открыли огонь. Пару очередей было выпущено в молоко – человек испарился, один из пиджаков подошел к трупу и проверил его.

– Мертв, – оголил он факт.

– Что у вас там происходит?! – Поинтересовался раздраженно глава, – Вы там скоро!?

– Да, босс! Сейчас все порешим, – сказал уверенно один из них, после чего издал какой-то странный звук и встал, как вкопанный.

– Чел, с тобой все в порядке? – Поинтересовался его коллега, что был от него по правую руку.

Не успел он пискнуть ничего в ответ, как внезапно его уносит назад во тьму, из которой он вышел! Ему глубоко в позвоночник вонзился кунай на стальной леске и, подняв его в воздух, унес в небытие. Три испуганных головореза медленно зашли во тьму… Оттуда послышались выстрелы и крики. Труп только что унесенного во тьму коллеги, упал на одного из них, из-за чего тот выдал душераздирающий крик и открыл огонь по мертвому.

– Идиоты, убейте его уже наконец! – кричал глава якудзы, – он всего лишь человек!

Только глава закончил, как из неоткуда – внезапно, словно призрак, – черный силуэт одним движением распорол животы тем троим, что ушли проверять повешенный труп, после чего скрылся во тьме.

Четверо оставшихся охранников открыли огонь по тьме, как внезапно их сзади поразили сюрикены. Острые звезды все, как один, вонзились точно в затылок и оставили главу без охраны. У него началась истерика… К горлу начал подходить острый страх, перекрывающий кислород. Он не мог дышать, не говоря уже о потребности кричать и звать на помощь. Ноги его покосились и были уже готовы упасть в лужу, как голос человека, пришедшего за ним, ударил ему в голову новой порцией адреналина, из-за которого упасть уже было невозможно, ибо страх сковал его кости, и он нам миг стал живой статуей.

– Здравствуйте, господин Мэзэхико, – промолвил голос из тьмы за спиной у якудзы.

Он медленно обернулся и увидел, как из тьмы к нему под ноги кинули маленький короткий меч, а за ним вышел и сам человек. Якудза тут же достал пистолет из-за пазухи, но воин выбил его из рук точным броском куная.

– Да, кто ты мать твою такой?!

– Меня зовут Рэйден, – промолвил призрачным голосом человек из тьмы, держа в руке окровавленную катану.

– Ты знаешь, что я с тобой сделаю, Рэй-дэн!? Я уже вызвал подмогу. Мои парни уже в пути. И когда они будут тут, мы разрежем тебя на мелкие кусочки и скормим карпам!

– Карпы не едят мясо, господин Мэзэхико, – ответил спокойно Рэйден.

– Кто тебя послал!?

Воин медленно поклонился – так, чтобы было видно знак на его шляпе.

– Волк!? – Раскрылись глаза от страха у главы, – Волчий клан!?

– Та девушка, которую обсуждали ваши подручные… Она все же выжила. Ваши подонки, по-вашему же приказу, жестоко убили её родителей за неуплату долга за крышу, которую вы сами и навязали.

– Ты про тех нищих!? Боже! Так бы сразу и сказал! Сколько тебе надо? Много они вам не дали. Точно знаю. Я дам гораздо больше!

– Конечно знаете. Ведь вы же их и обокрали: забрали все деньги со счетов, имущество, даже честь и невинность их дочери, а затем… и их жизнь, оставив девочку сиротой на улице.

– Парням нужно же как-то развлекаться. Если бы она была некрасивая, то…

– То и её бы вы зарезали.

– Они сами виноваты.

– Как и вы, – он приблизился к якудзе и направил острие клинка в его строну, – берите свое оружие, господин Мэзэхико и умрите достойно.

– Что, эту зубочистку?!

– Это вакидзаси. Используется в качестве вспомогательного оружия. Берите и можете попытаться дать отпор. Я самурай, а наш кодекс чести не позволяет убивать безоружного.

– Самурай значит… да какой из тебя самурай!? Разе вы убиваете из тени, как подлые крысы!

– Теперь – убиваем. Принцип самурая – это честный бой, а не бой «лицом к лицу». Сами посудите: вас десять, а я – один, у ваших людей я заметил пару модификаций организма от ускоренной реакции до улучшенного метаболизма, а знаете сколько модификаций у меня? Ноль.

– Брешешь! Человек без модификаций не может так сражаться.

– Может. Сейчас покажу – самурай согнул левую руку и вытер об её сухожилие кровь и встал в боевую стойку, направив свой клинок в небо, – один, – начал он отсчет.

– Черт тебя! – Глава якудзы рванул, что есть мочи, пнув короткий меч куда подальше.

– Два…

Якудза в три ручья пота бежит по темной улице. Его сердце бьется в ритм ударов капель дождя – так же быстро и анархично.

– Три.

Сверкнула молния. Прогремел гром. Самурай исчез. Глава обернулся и не увидел его на прежнем месте. Там была лишь пустота. На мгновенье его сердце стало успокаиваться и вдруг потянуло в тяжелый сон… Глаза его сами собой слипались, ноги отнимались, а голова полетела с плеч. Смерть наступила мгновенно и безболезненно – такого этот ублюдок не заслуживал, но, увы, профессионализм самурая не позволял поступить иначе. Через мгновенье обезглавленное тело упало в лужу, а голова сама укатилась в канаву.

– Там тебе и место, – промолвил Рэйден и красивым резким движением стряхнул кровь с катаны.

Он медлительно развернулся и не спеша дошел до своего вакидзаси. Взяв свой второй верный клинок, самурай исчез с первой же ударившей молнией, так же, как и появился. Полиция с дружками якудзе прибыла буквально через секунду, но уже никого не было на месте. Он просто испарился, не оставив ни следа. Дело было сделано. Пора бы возвращаться домой, но сначала… Надо было сдать работу заказчику.

[Перекодировка…]

[Восстановление узла памяти…]

Темный самурай стоит у порога какого-то дешевого мотеля. Внутри невероятно грязно и воняет потом. Судя по старым и давно засохшим каплям пота – убивали тут не однократно. Рэйден поднялся на второй этаж и постучал в номер 31. Открыла девушка. На ней было лица. Вся худая и бледная – еле держалась на ногах.

– Дело сделано, – промолвил он, из-за чего девушка расплакалась, – все будет хорошо, Акеми, – положил он руку ей на плечо.

– Спасибо вам, Рэйден. Спасибо!

– Зови меня просто Рэй.

– Тебе есть куда идти, когда закончится ночь?

– Нет, но… я что-нибудь придумаю.

– Приходи в волчий храм. Он находится в районе парящих фонарей. Мы помогаем всем, кому нужна помочь. Уж я-то знаю… Когда-то и сам был на твоем месте.

– Правда…?

– Нас с братом выкинули на улицу, когда нам было по пять и шесть лет. Родители тоже… погибли в «пожаре». После нескольких месяцев скитаний, когда нас поймали и уже хотели депортировать в моногород, нас нашел сенсей Сатоши. Принял в свой клан. И научил всему, что знал… Тебя он, думаю, тоже примет.

– Хах… И я могу тоже стать воином-самураем? Я же девушка, – грустно улыбнулась она.

– Сила воина не зависит от его пола. Давно пора учесть. А если сама в себя не веришь, то… нам нужны руки: в подмастерья, в готовку, в уборку. Полезной будешь.

– Ого… Вы в наше время до сих пор что-то делаете руками…

– Сенсей считает, что только так мы станем людьми. Итак?

– Я приду. Спасибо вам еще раз. Огромное. Что бы я без вас делала…

– Об этом лучше не думать. До свидания, Акеми.

– До свидания, Рэй.

Девушка закрыла дверь, а Рэй направился домой по крышам, стараясь не привлекать внимания. Длинная ночь и не думала заканчиваться. Дождь все лил и лил. Рэй мчался сквозь тьму, словно тень, пока не дошел до своего дома – улицы парящих фонарей. Вся улочка длинною в несколько эпох была пропитана эстетикой востока. В начале улицы было все то, что известно обывателю: манга, аниме, множество идолов современной культуры, игры в виртуальной реальности разной степени изощрённости. В начале играла современная электронная музыка, написанная сексуальным ИИ (выбирай любого на вкус), которая лишь отдаленно напоминала о своих корнях. В начале всегда ошивались чужаки другой культуры. Конечно, современный мир диктовал правило не называть этих людей таковыми. Все мы отныне браться – без лица и идентичности. И самому самураю хотелось бы верить в это, только вот… Тяжело воспринимать за брата того, кто делает «угарное» селфи с героем твоей ныне мертвой страны, предварительно пририсовав к его лицу детородный орган. Тяжело.

Самурай двигался по крышам, глядя на картину осквернения сверху вниз. И что-то внутри, что отвечало за искаженный голос учителя, диктовало ему достать клинок, но рационализм в такие моменты побеждал и «Вестник смерти» оставался в ножнах. Его странный рационализм был продиктован бесполезностью такого «возмездия» и закреплялось эта мысль некой апатией по отношению к своему наследию.

– «Зачем сражаться за то, что уже давно мертво», – говорил он сам себе, – «надо сражаться за живых, а этот герой, уже нынче не герой, ведь он пал за страну, которой уже нет на карте и чей народ забыл его. Герой ты лишь до тех пор герой, пока есть те, кто помнит о тебе. Впрочем, это можно отнести ко всему сущему. Страны, люди в них и их учения – все едино и все придается песку. Рано или поздно».

Но все рассуждали так же. Люди, что еще не готовы были уйти на задворки истории обитали ближе к концу улицы – там, где взор чужаков не мог их достигнуть. В конце улицы неоновые вывески с иероглифами заманивали дуэтом из мандолины и сямисэна в заведения, где подают все – от классических и приевшихся всем суши и онигири до нику-дзаги с раменом по семейному рецепту чей-то бабушки. Поп музыка сменяет здесь классикой из бивы, сякухати и кота. Где-то читают танку, рэнгу и сэдоку, помогая и вдохновляя тем самым художников, что рисуют на хосте гигантское полотно, рассказывающее историю давно забытого клана. А в соседнем здании расположился театр теней, показывающее легенду о белом драконе – длинное существо пролетает темные теневые облака и разрезает тьму в людских сердцах. Зрителей не много. Три человека на зал, что рассчитан на тридцать. Театр, как и все здесь… умирает.

Самурай дошел до конца улицы и, словно перо, тихо упал с крыши и предстал перед храмом на высоком холме. Чтобы подняться туда, надо было пройти пару сотен ступеней. Основатель храма хотел больше, но мэр Титан-города не позволил.

– «И все же спасибо, что не тысяча», – промолвил у себя в голове самурай с иронией, предвкушая, как он, в очередной раз, будет преодолевать эти ступени, чтобы просто отчитаться о выполненной миссии, – «представляю, как Акеми будет завтра подниматься по ней. Как бы не передумала… Нынче люди слишком ленивы. Даже перед страхом смерти и голода предпочтут остаться на диване. Надеюсь… она не такая. Люди, пережившие боль, должны быть… сильными».

Минуя сотню ступени, его встретили собраться – два темных самурая стояли перед ним. Их руки тряслись. Один был ранен.

– Рю? Нэо? Что случилось?!

– Твой брат… Сора… Он…

Самурай оттолкнул их рванул в храм. Остальная сотня степеней минула его, казалось, за доли секунды. Сердце начало рваться от боли неизвестности. Зубы сжались, дабы не пошли слезы. Он бежал так, как не бежал никогда в жизни. И вот, наконец, он дошел до порога храма, на входе которого было тело, замотанное в окровавленные полотна… Он упал на колени и с дрожащими руками схватил край полотка и, взяв в волю в кулак, убрал его. Перед ним лежало кровавое месиво, которое некогда было его родным по крови братом. Лицо было не узнать – удар чем-то тупым превратил его череп в кашу, а само тело было превращено в решето. Если бы не шрам на правой руке, оставленный пожаром в далеком детстве, то самурай не узнал бы своего брата.

– Кто…? – Сжав зубы в ярости Рэйден, – кто это сделал?!!!

– Успокой свой гнев, – промолвил старый голос перед ним.

Самурай встал с колен и медленно поднял свой взгляд. Его красные от злости глаза были ослеплены кровью и слезами. У порога храма стоял его учитель, мастер, наставник и приемный отец – сенсей Сатоши.

– Мне знаком подобный взгляд. И нет. Ты останешься здесь – в храме.

– Что!?

– Ни слова более!

– Кто это сделал, учитель!?

– Тот, кто убьет и тебя.

– Это мы еще посмотрим.

– Я не скажу тебе имя.

– Я сам выясню это выясню!

– Я знаю, – учитель щелкнул пальцами, и браться по оружию окружили самурая.

– Прости, Рэй, – промолвили они.

– Увести его. Ради его же блага, – приказал учитель.

Братья забрали мечи и другое обмундирование, затем увели его в свою комнату и заперли. На входе встало двое, сторожа выход.

– Такаши! – воскликнул Рэйден, как только ушли все остальные, – Шин, выпустите меня!

– Прости, Рэй, но мы не можем этого сделать…

– Ты же знаешь, что вы меня не остановите! Все равно! Я найду этого ублюдка! Рано или поздно – найду.

– Да, и лучше поздно. Хоть еще не много поживешь.

– Мне не нужна жизнь, где такие ублюдки, как он, будут дышать… – сказал Рэйден свое последнее слово и, поняв, что выпускать его не собираются, начал действовать.