Читать книгу: «Пофигист и записки рыжего Льва»

© Лиана Риде, 2023

ISBN 978-5-0059-9352-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Записка первая «День рассвета»

Сегодня у меня ужасное настроение, как, впрочем, и вчера и позавчера. Я не помню, когда у меня было хорошее настроение. Как-то жизнь моя проходит криво и нескладно. Не понимаю, чему радуются родители. Ну, переехали в новую квартиру, ну и что, что трехкомнатную. Ну, будет у них отдельная спальня и зал, вот радость-то. А у меня как была своя комнатушка, так и останется. Четыре стены, пол, потолок. Мебель с моей прежней комнаты расставят, и будет как всегда. Разве, что вид из окна другой, да и тоже не фонтан. Детская площадка, стадион, ну и лавочки, конечно, в комплекте со старушками, куда же без них.

Как же долго и скучно я живу. Хорошо, что планшет купили, хоть в соцсетях поплутаю. Чтобы я делал без интернета, не знаю, наверно, от тоски бы сдох, и на памятнике моем написали бы тогда «Очередная жертва скуки смертной». Слава интернету, хоть он меня от моей скучнейшей жизни отвлекает.

О, Петька новые фотки выставил, сидит возле какого-то дерева, пальма что ли. С родителями куда-то ездил, решил хвастнуть. Я прошлым летом с родаками на море летал. Что на этом пляже хорошего? Жарко как в печке, и бесконечный ветер по морде хлыщет и хлыщет, аж бесит. А море какое-то неспокойное, чуть какой катерок вдалеке проплывет, волны тут как тут, бегут и норовят прямо в рот тебе залезть. Я тогда столько этой воды наглотался, до сих пор тошнит.

О, Катька новую фотку выложила. Не понимаю, чем эта фотка отличается от сотни других, которые уже висят у нее на странице. Это прямо как задачка «Найди отличие» называется. Здесь Катька и здесь Катька. Здесь на фоне какой-то березы, а здесь на фоне сосны, а здесь на фоне какого-то плаката, а здесь на фоне памятника. А понял, дело не в Катьке, она не меняется, а в месте ее нахождения. Типа я вся такая путешественница, гуляю от березы до сосны, а еще я разносторонняя, читаю плакаты и разглядываю памятники. Девчонки, вообще народ темный, непонятный, у себя на уме.

– Сына, иди на кухню, сейчас твою мебель к тебе в комнату принесут. Я на скорую руку приготовила, поешь. Можешь есть все, что в холодильнике найдешь, – сказала мне мама, бесцеремонно прервав ход моих мыслей.

Мама всегда не вовремя заходит ко мне в комнату и вечно о чем-то просит, вот прямо как в этот раз.

Ладно, делать нечего, пойду поем, а то еще помогать заставят, мебель собирать. Не успел до кухни дойти, она опять ко мне со своими просьбами:

– Поешь, загляни в шкаф в коридоре, там какие-то журналы, книжки от прежних хозяев остались. Может, что-то тебе для школы пригодиться, остальное в мусорку.

Вот блин, и мне во всей этой радостной суете радости привалило. Мама у меня вообще какая-то суетливая, как придумает какую-нибудь работу, ни себе, ни другим покоя не дает. Откуда она только ее берет? Вот отец другой, целый день на работе, вечером домой приходит, спросит как дела в школе и, не дождавшись ответа, к себе уходит с какими-то бумажками возиться.

Ладно, после еды быстро все в мусорку побросаю, и бежать надо от этой скукоты. Бежать! Бежать!

На кухне я нашел сковородку с жареными яйцами и макаронами. Все внутри возмутилось: «Блин, ну говорил же, что я яйца с целыми глазами люблю, а она опять их проколола и прожарила». Да, странновато звучит про яйцевые глаза, но как-то так.

Осталось разобрать шкаф и быстренько сваливать. Пойду на улицу, поищу где-нибудь свободную лавочку, что, наверное, будет сложно. Все дворовые лавочки оккупированы старушками. Одна надежда на какой-нибудь мелодрамистый сериал, который заставит старушек оторвать кое-что от лавочки и унести к себе домой ближе к телевизору.

Так что тут у нас? Какие-то журналы. Так, это юный следопыт. Что за следопыт такой, следы пытает? Ха, ха! Про какие-то опыты, исследования. Понятно, для ботаников, которым больше всех нужно мозгом шевелить. Нет, это не по мне, мне мозгом шевелить неохота, а то еще сломаю. Все на мусорку. Так, а куда выбрасывать?

– Мам, куда складывать хлам из шкафа? – нехотя решил уточнить я.

– Какой хлам? – спросила мама с удивленным видом, будто не она недавно навязала мне работенку.

– А, этот, – наконец-то соизволила вспомнить она.

– Возьми коробку пустую, найди в комнате, там, где вещи были, и туда пока складывай. Ты мой помощник, – сказала она и снова скрылась в комнате.

Ну, ты понимаешь, будто это мне надо с этим барахлом возиться! Еще иди, найди, принеси. Вот нашел, эта большая, эта маленькая. Вот в самый раз.

Продолжаем сортировать мусор. Кому расскажешь, чем я на каникулах занимался, не поверят. Сортировщиком мусора работал, даже не работал, а подвергался рабскому труду.

Так, это журнал «Юный натуралист». А это я знаю, для тех, кто природу изучает. Это тоже не по мне. Че ее изучать, изучено уже все давно. А вот еще про уроки выживания. Где они предлагают выживать? В лесу, горах, пустыне. И зачем мне там жить, лучше бы что-нибудь про выживание в условиях скуки и тоски.

Так, и еще «Юный техник», «Юный электрик», «Юный садовник» и еще куча всякого отстоя. Здесь что до нас какой-то юный разнорабочий жил? О, а это что такое? Тетрадка, вся исписанная. На обложке надпись «Записки рыжего Льва». Странно, исписана от корки до корки, и, причем, вручную. Кто же сейчас пишет ручкой, когда есть клава!? И почему лев с большой буквы, да еще и рыжий? Странная какая-то тетрадка. Не знаю, но чем-то она меня зацепила. Что-то было в ней живое, теплое, кто-то водил в ней ручкой долго и старательно. Я не мог понять, почему мне было сложно бросить ее в мусорку. Тогда я решил ее пощадить и отложил в сторону.

Только я хотел втихаря выйти на улицу, уже даже кроссовы натянул, как вдруг слышу:

– Сына, иди сюда!

Не снимая кроссовок, я подошел к двери зала, откуда доносился мамин зов, и осторожно заглянул, едва дыша.

– Заходи, чего встал, – сказала мама, она даже не повернулась в мою сторону, и несмотря на мои старания превратиться в мышку, уже знала, что я где-то рядом.

– Ты сильно занят? – вдруг поинтересовалась мама, отчего я уже понял, что у нее для меня было занятие, которое, конечно, по ее мнению будет важнее всех моих дел вместе взятых.

– Ну, я хотел свежим воздухом подышать, выйти на улицу, что-то душно, голова закружилась, – стал лепетать я, на ходу сочиняя разные причины, которые могли бы заставить маму отказаться от моей помощи. Но мои аргументы оказались не убедительными, и мама твердо заключила:

– Вот и хорошо. Бери вот эту коробку и неси на мусорку. Потом унесешь вон тот мешок и еще коробку, которая в коридоре. Потом придешь, я тебе еще задание дам.

– Вот блин, – закричала душа. Внешне этот крик выразился в отрывистом и нервном выдохе.

– Давай, давай. Раньше сделаем, раньше отдыхать будем, – добавила мама таким тоном в голосе, по которому становится ясно, что спорить и сопротивляться было бесполезно.

– Сейчас, соберусь, – сквозь зубы сказал я.

– Ты же уже собран, вон даже кроссовки надел, – крикнула мама, продолжая разбирать вещи в зале.

– Ну, я же не пойду на мусорку в чистом, – почему-то ответил я.

На самом деле мне захотелось повредничать и потянуть время. Я зашел в свою комнату и упал на кровать. В голове бунтовали «не хочу» и «не могу». Сердце охватило сильное возмущение. Я хотел пойти гулять, а маме нужно вынести мусор. Так почему я должен делать то, что мне не нужно, что я не хочу делать? Почему я не могу делать то, что хочу? – распалялась моя душа. Я почувствовал себя рабом, слугой, кем угодно, только не свободным человеком. Что-то кричало внутри: «Долой рабство, да здравствует революция!». Хотелось рвать и метать. Я стал перебирать разные идеи, как отстоять свою свободу, как избавиться от рабства, как избежать работы. Что только не приходило в голову в этот момент – и спрятаться в шкафу, и прыгнуть со второго этажа, и притвориться полуживым. В общем одна мысль была хуже другой. Ничего не придумав, я понял, что революционер из меня никудышный, искра революции потухла, так и не переродившись в пламя.

Потом пришла мысль, что в моей ситуации проще выполнить мамины поручения, просто делать это не спеша, особо не напрягаясь. Уставший от бунтарских мыслей, я покорно вышел в коридор и пошел в зал. Я поднял коробку, на которую указала мама, и молча вышел с ней из комнаты. Коробка была наилегчайшей, в ней были сложены другие картонные коробки и больше ничего. Потом я сносил на мусорку такой же легкий мешок.

Так весь день до вечера я был у мамы на посылках, как пушкинский старик у старухи. После ужина оковы рабства наконец-то были сброшены, и я мог полностью отдаться своим желаниям. До сна оставалось еще немного времени, я решил полистать тетрадку, которую нашел сегодня. Оказалось, что ее исписал мальчишка, который здесь жил до того, как мы переехали. Его звали Лев. Поэтому она называется «Записки рыжего Льва». Наверное, у мальчишки были рыжие волосы и конопушки по всему лицу, раз он так о себе написал. На первой странице я обнаружил заголовок «День рассвета»

«День рассвета.

Сегодня 21 июня, я жду 22 июня как никакой другой день в году. Я очень хочу увидеть рассвет этого дня. Ведь это будет рассвет после самой короткой ночи в году, значит это самый ранний рассвет. Представить сложно, ночь будет длиться всего 4 часа 26 минут, и закончиться в 2 часа 47 минут 35 секунд. За рассветом только через час будет восход. Я совсем недавно понял, чем отличается рассвет от восхода. Теперь хочу увидеть и то и другое в самый длинный день в году. Надо будет лечь пораньше, завести будильник на 2 часа 30 минут.

Я долго не мог уснуть, – боялся проспать. Но вроде поспал немного, даже не заметил когда заснул, и сколько спал, но после звонка будильника быстро проснулся. Я обернулся в одеяло и сел на стул напротив окна.

Прошло несколько минут, небо стало светлеть, темнота стала бледнеть. Уже все хорошо видно, но краски смазаны. То, что было белым стало светло-серым, а цветное – темно-серым. Как странно, где же цвета? Но вот, становится светлее, и цвета заиграли. Начинается рассвет и оживают краски. Вот, я вижу вдалеке, как яркие лучи как будто вырываются из-под земли. Там поднимается солнце. Начинается восход. Показался оранжевый бочок, и вот уже половинка оранжевого круга. И вот оно круглое и яркое солнце, пустило свои лучи в каждый уголок нашего двора, один из них даже заглянул ко мне в комнату. Стало теплее, уютнее и спокойнее. Солнце взошло, по-моему, это чудо и каждый раз, когда она восходит, я радуюсь. Все меняется, а оно нет, каждое утро восходит и вечером заходит. Так было до меня, так будет после. Может быть, зачем-то оно и мне светит. Может быть, я в этой цепочки жизней тоже что-то значу. Здравствуй, новый день!»

Я отложил тетрадку и задумался. Странный какой-то этот Лев! Про рассвет написал. Что за важное событие? Каждое утро такое событие происходит. Ничего особенного. Я вообще о такой ерунде не думаю. Да еще, из-за какого-то рассвета или восхода, ночь не спать. Делать больше нечего. По мне так, ночью лучше спать, и еще лучше спать еще полдня. Так день быстрее проходит.

Не знаю, почему, но на следующий день, как только проснулся, то сразу глянул в окно. Солнце уже целиком красовалось на небе и лучилось во все стороны. Мелькнула мысль, что на него смотрел Лев, теперь смотрю я. Затем я начал укорять себя: «Нет, чтобы дрыхнуть до обеда, я лежу, мозг будоражу». Спать больше не хотелось, и я полез в интернет. Затем захотелось расшатать нервы андреналинчиком, я завел компигру.

После прохождения всех уровней я понял, что ужасно проголодался. Наевшись от пуза, я завалился на кровать и задремал. Проснувшись, я снова полез в интернет и долго читал разные сплетни и новости, смотрел смешные фотки и прикольные ролики. К вечеру голова была уже окончательно заполнена всякой информацией. Она вертелась в голове, словно вихрь, который цепляет по пути всякий мусор и кружит с ним, пока не ослабеет. Мой вихрь никак не унимался, мне вдруг захотелось отвлечься. В таких случаях я обычно погружаюсь в виртуальный мир компигр, но как назло, все игры старые и не один раз пройденные, а хочется чего-то новенького и захватывающего.

Записка вторая «Поход за грибами»

Вечер тянулся как дедулины подтяжки. Я снова решил почитать недавно найденные «Записки рыжего Льва». Следующая запись называлась «Поход за грибами» Тут я подумал, что он сейчас будет расписывать какие грибочки красивые и вкусные или что-то в этом духе.

«Поход за грибами.

Сегодня я и мои друзья ходили за грибами. Договорились встретиться у меня. Пришли только Артем и Санька. Генка отзвонился, сказал, что не может, так как отравился. На вопрос чем, он затруднился ответить и стал зачем-то перечислять все, что сегодня поглощал на завтрак. Надо сказать, такое количество продуктов я съедаю на завтрак, обед и ужин дня за два. Но для Генки эта нормальная норма. Когда-то кто-то ему сказал, что он похож на богатыря и аппетит у него тоже богатырский. С тех пор Генка старается растить из себя современного богатыря, наверное, чтобы легенду про себя какую-нибудь сочинить. Ну а пока, чтобы в том количестве продуктов, которые он съел на завтрак отыскать виновника отравления, впору звать Шерлока Хомса, Пуаро и Мисс Марпл. И то не факт, что справятся. В общем, Генка оказался в плену комфорта на весь день и, чтобы не портить экологию леса, решил остаться дома.

Я, Артем и Санек выдвинулись с утра пораньше в поход за грибами. День стоял чудесный. Надо сказать, август в наших краях прекрасен во всех отношениях. Уже не так жарко как в июле, но и еще не холодно, как в сентябре. Видимо, за это его называют бархатным, такой же приятный на ощупь.

Наш городок расположен совсем недалеко от леса. У нас даже меж дворов лесные зоны встречаются, где также много грибов растет. Но там собирать не стоит, потому что вокруг дороги и машины. Мы решили выйти за город подальше в лес. А чтобы не заблудиться, я взял компас и карту местности. Еще мы взяли с собой бутербродов, воды и ведра. В общем, подготовились ко всему, во всяком случае, мы так думали.

Вел нас Санек, так как уверял, что знает грибное место, где груздей видимо-невидимо. Я и Артем терпеливо следовали за ним. Пока мы шли, я машинально оглядывался по сторонам, ища глазами какой-нибудь бугорок или приподнятый листочек. По моему опыту грибника, именно рыхлый земляной холмик или приподнятый бочок опавшего листочка – явные признаки, того, что там прячется грибочек. Так по пути я обнаружил несколько сыроежек и один подосиновик. Кстати, подосиновик рос под березой. Хотя по логике вещей под березой должны расти подберезовики. А здесь нет, я внимательно осмотрел гриб, ножка вся в черных точках и шляпка оранжевая, а не бежевая как у подберезовика. Сыроежки я тоже собирал, хоть считается, что это самый низкосортный гриб. А мне они нравятся, можно сказать, даже больше, чем другие грибы. В жаренном виде они становятся сладковатые и приятно хрустящие, как никакие другие грибы. Грузди хороши только соленые, также как волнушки и рыжики. Именно эти грибы сейчас в лесу поспели и готовы пригнуть к нам в ведра.

Не знаю, сколько времени мы шли, но уже раз пять с интервалом в полчаса Санек говорил, что уже пришли. При этом он останавливался и оглядывался по сторонам со словами: «Где-то тут». После шестого «где-то тут» я предложил перестать искать Санькино грибное место, а просто спокойно походить по лесу и поискать грибы. Артем поддержал мое предложение, и большинством голосов мы его утвердили. Мы разбрелись по лесу и как заправские грибники уткнулись взглядами в землю. Я взял длинный сучок и разгребал им подозрительные кучки листьев. Как назло, лес, куда завел нас Санек, оказался скупым на подарки в виде грибов. Это был разреженный лес, много открытых мест и больших разросшихся кустарников. Я ничего не мог найти. И только я хотел окликнуть остальных, как увидел бегущего на меня Саньку с широко открытыми глазами и кричавшего полушепотом:

– Там кто-то есть, – снова повторил он.

– Где? – спросил я.

– Там, – ответил Санек и показал рукой вглубь леса. На шум вышел Артем и спросил:

– Что случилось?

– Там кто-то есть, – снова сказал Санек, видимо, напрочь позабыв остальные слова.

Мы снова последовали за Саньком, который, осторожно крадясь, пошел туда, куда ранее показывал дрожащим пальцем.

Мы немного прошли вперед, и вышли на какую-то странную полянку. Она была расчищена от веток и листьев, посередине лежало большое бревно, оставшееся от поваленного дерева. Мы зашли за него и обнаружили кострище. Огня не было, угли были холодными. Тут Артем показал наверх, и все увидели дерево, увешанное вещами. На одной ветке висела куртка, на другой, рубашка, на третьей брюки. Недалеко было еще одно дерево обвешанное вещами.

Мы осторожно ходили по полянке и оглядывались вокруг. Поблизости не было никого, ни души, кроме наших, конечно. Никаких голосов, только пение птиц и шелест листьев, потревоженных ветром.

– Как вещи попали на дерево? – тихо спросил Артем.

– Не знаю, – ответил Санька.

– Ты кого-нибудь видел? – решил спросить я Санька, который до этого несколько раз твердил, что там кто-то есть.

– Нет, – ответил Санька.

– А почему ты решил, что здесь кто-то есть? – продолжал допрос я.

– Не знаю, мне что-то показалось, послышалось, – продолжал отвечать загадками Санек.

Вдруг мы услышали какой-то шорох. Огляделись вокруг – никого. Но шорох становился громче и, казалось, ближе. Недалеко из-под земли стало что-то подниматься. Казалось, что земля разверзлась и образовалась гора, которая делалась все выше и выше. Страх охватил нас, и мы как по команде пулей бросились бежать оттуда как можно быстрее и как можно дальше.

Не знаю как, но мы выбежали прямо к дороге. Услышав звуки проезжавших мимо машин, мы остановились, чтобы отдышаться.

– Что это было? – спросил Артем, задыхаясь от гонки.

– Не знаю, – ответил я, чуть переведя дух.

– А, может, это медведь, – сделал предположение Санек.

– А зачем медведю одежду развешивать на дереве? – поинтересовался Артем с нескрываемым удивлением.

– А вдруг какие-нибудь грибники забрались на дерево от медведя, а он их там догнал и растерзал. Вот одежда и осталась – вдруг сказал Санька с выпученными навыкат глазами, при этом оживленно жестикулируя, будто пытался рукой в воздухе изобразить страшные картины происшедшего.

Я и Артем немного опешили, рисуя в воображении Санькины образы, и каждый с ужасом подумал, что на их месте могли оказаться и мы. Когда воображение немного ослабело, начал включаться здравый смысл, и возникло много вопросов.

– А почему нигде не было крови? – спросил я.

– Да, везде должна быть кровища, а там было чисто, – подхватил Артем.

Санек закатил глаза, начал чесать затылок, замычал и через минуту сказал:

– А, дождем смыло.

Казалось, он намеревался доказывать свою гипотезу любой ценой, так она ему уже успела полюбиться. Хоть по сути своей она ужасна, но что-то было в ней такое будоражащее воображение и щекочущее нервы.

Мы решили еще немного побродить недалеко от дороги и поискать хоть какие-то грибы. Времени было мало, каждый из нас набрал совсем немного, но достаточно, чтобы устроить вкусный ужин для своих родных.

Вечером уставшие, но довольные мы вернулись домой. Я сам почистил собранные грибы и пожарил их с картошкой. За ужином я рассказал своим родным о необычной встрече в лесу. Отец внимательно выслушал и сказал, что многие люди без определенного места жительства повадились рыть землянки в лесу и летом жить в них. Это для них вроде наших дач. Зимой в теплотрассе, летом – на природе, в лесу. Так Санькина гипотеза рассыпалась окончательно. Ну, это хорошо. Значит, в нашем лесу медведи добрые и людей не едят»

Прочитав про поход Льва, я вспомнил, как с родичами тоже в поход ходил. Это был просто поход, не грибной, с палатками, шашлыками. Конечно, нам так весело не было. Правда, родители чему-то все время радовались, друг за другом бегали и ржали как дети. Я среди них самым взрослым и серьезным казался.

Мы разместились возле речки, где отец наловил кучу каких-то рыбных лилипутов, которые я и мама полдня чистили. Вечером родители возле костра завывали песни своей молодости, от которых меня потянуло на сон, и я отправился спать. Ко мне в палатку налетело столько комаров, что, казалось, все комары леса только меня ждали и, дождавшись, устроили пирушку в мою честь, причем на мне. Я замучился опрыскивать себя какой-то фигней, которая воняла булками. В палатке стало невозможно находиться, не то, что спать. Мне все время казалось, что я лежу в какой-то пекарне, причем на полке рядом с хлебом.

Спальный мешок казался каким-то тесным, стенки тонкие. Я всем своим организмом чувствовал неровности земной поверхности, хоть и лежал на одеяле. Всю ночь я вспоминал о своей кровати и ждал, когда наступит утро. Долгожданное утро принесло очередные разочарования. Сонный и раздраженный я вылез из палатки. На улице было холодно и сыро, над речкой висел туман. Я подошел к речке и решил умыться. Вода оказалось такой холодной, что я чуть не отморозил руки и лицо. Продрогший и неумытый я вернулся в палатку, укутался одеялом и пошел греться в машину. Родители в это время спали как младенцы, а когда проснулись, снова начали чему-то радоваться. Отец даже искупался в ледяной воде. Мама сготовила завтрак и позвала меня. Я вылез и поел, а потом весь день просидел в машине с телефоном. В очередной раз голосую за то, чтобы поставили памятник при жизни тому, кто придумал интернет и соцсети.

Вечером мы вернулись домой. Я скинул с себя вещи, которые все еще воняли булками, и бросился на кровать. Это были редкие моменты жизни, когда я держал счастье за хвост. Потом оно опять от меня улетело, и я снова погрузился в обыденную и тоскливую бытовуху.

После этих воспоминаний мне вдруг захотелось вытащить альбом родителей и посмотреть фотографии с нашего похода. Я стал рассматривать фотки. Вот мама возле костра, чистит картошку, и при этом улыбается, как будто дома готовки не хватает. Вот отец с удочкой, сидит такой сосредоточенный, смотрит на гладь воды, будто оттуда золотая рыбка должна вынырнуть и три желания исполнить. Но не тут было, на крючок попадались все больше какие-то малявки, колючие и костистые. Но он им так радовался, как ребенок, ей Богу.

О, и закат сфоткали. Что-то я не помню, чтобы он был таким красивым. Все небо пронизано полупрозрачными облаками. А это я сижу возле костра. И когда они успели меня сфоткать? Какой-то я хмурый и серьезный. Нашли, когда снимать, не могли сказать, чтобы улыбнулся. И тут возле речки я, и тут возле палатки я. Что-то мне физиономия моя недовольная не нравиться. Ладно, в следующий поход буду бегать как олень, ржать как конь, и радоваться всему как маленький щенок. Ну и сравнения я подобрал, хорошо, что с козлом себя не сравнил. Хотя, судя по фоткам, козлом я уже был. Да, ладно, пофиг.

На следующий день за завтраком мама неожиданно спросила меня:

– Ты помнишь, какой уже месяц?

– Август, – ответил я коротко.

– И что это значит? – продолжала допрос мама.

– Скоро в школу, блин, – быстро ответил я.

– И что из этого следует? – снова загадочно поинтересовалась мама.

– Прощай свобода, здравствуй каторга, – почему-то сказал я.

– Причем тут каторга? – вскрикнула мама и добавила:

– Пора готовиться к школе. Узнай, когда линейка. На выходных пойдем костюм новый покупать. Да, кстати, ты все книги прочитал, что на лето задали?

– Да, только одну не успел, – схитрил я. На самом деле я только одну и одолел, почти всю. Ну, еще неделя августа, так что до конца дочитаю. Да, про них никто и не спросит даже. Девятый класс и нас сейчас будут готовить к экзаменам.

После завтрака только я хотел насладиться свободой, которая с окончанием лета должна была закончиться, как следом залетела мама и спросила:

– Ты вещи разобрал?

– Нет, еще, – ответил я и споткнулся об спортивную сумку с вещами, которую сам же собрал перед переездом и совсем забыл разобрать по приезде.

– Вот, вот. Нет, чтобы разобрать, да в шкаф сложить, ты ходишь и спотыкаешься об них, – язвительно заявила мама.

– Сегодня разберу, – буркнул.

– Давай вместе разберем, я хоть посмотрю, чего тебе подкупить и что уже выбросить пора, – сообщила мама и потянулась к сумке.

– Я сам. Нету у меня ненужных вещей, – сказал я с некоторой тревогой. Я не отличался дизайнерским вкусом и вещи выбирал не по внешнему виду, а по степени удобства. Главное, чтобы не кололось и движениям не мешало. У меня были вещи, в которых я мог ходить месяцами, так они мне нравились. На них-то мама моя уже не раз покушалась, все стыдила меня. А мне в них было удобно и все тут.

Ну, подумаешь на футболке пятнышко, оно же малюсенькое, и к тому же гармонирует с рисунком орла на груди. Трикошки хоть снаружи все в катышках, зато теплые и для тела приятные. А катышки под брюками совсем не видать. Еще джинсы есть тоже любимые, сколько лет им не знаю, но качественные и до сих пор хорошо выглядят, таких сейчас точно не купишь.

Кое-как маму выпроводил, и решил сразу же вещи в шкаф переселить, чтобы мама успокоилась и меня по пустякам не дергала.

Я открыл сумку и вывалил на кровать большой тряпочный комок. Потом стал разделять вещи, аккуратно скомканные в большой клубок. Разобравшись, где штанина, а где рукава, я вытянул сначала рубашки, футболки и аккуратно положил на одну полку, оставшиеся штаны – на другую. На все про все у меня ушло минут пятнадцать.