Читать книгу: «Свой хлеб. Каждый человек – это своя история жизни»

Шрифт:

ISBN 978-5-0055-3662-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Автор книги Леонид Иванов

«Каждый человек – это мир, который с ним рождается и с ним умирает; под всякой могильной плитой лежит всемирная история»
Генрих Гейне.

Об авторе

Леонид Иванов родился в селе Большая Знаменка, Каменско-Днепровский район, Запорожская область.

Получив среднее образование в родной школе №1, он решил продолжить обучение в Никопольском металлургическом техникуме, где выбрал специальность «Электрооборудование промышленных предприятий и установок».

После окончания техникума Леонид служил на гвардейском ракетном крейсере «Варяг».

После завершения службы он вернулся в родное село, где работал по своей специальности до выхода на пенсию. Сейчас Леонид на заслуженном отдыхе.

О книге

В своей книге «Свой хлеб» автор рассказывает историю Ивана Грибнёва, молодого казака с Дона.

Иван мечтает оставить военную службу и найти своё счастье в мирной жизни, приносящей радость и удовлетворение от работы на благо своей семьи.

Оказалось, что какой бы образ жизни человек ни вёл, везде он сталкивается с борьбой за существование.

Жизнь может быть жестокой, трудной, непредсказуемой, увлекательной и удивительной одновременно.

Каждый из нас проживает только одну жизнь. Давайте же ценить её и стремиться наполнить радостью и смыслом.

Не зря люди говорят: «Хочешь жить – умей вертеться».

Эта книга поможет вам понять, что не всё в жизни зависит от нас. Очень многое определяется окружающими людьми.

С уважением,

Леонид Иванов.

Отзывы читателей.

Дмитрий Шилин:

«Первое впечатление – это очень подробный и всесторонний материал. Он похож на энциклопедию о жизни моего села.

Нужно читать книгу не спеша, чтобы всё понять. Она написана хорошим языком – живым, простым и понятным».

Ольга Леликова (Манькова):

«На одном дыхании прочитала доступную через интернет часть. Очень интересно, увлекательно, познавательно. Хочу прочитать всю книгу, но вот беда – в Украине не могу заказать книгу».

Гость:

«Легко читается книга. Исторически – очень познавательно. Спасибо, Леня!»

Наталья Узловенко (Приладышева):

«Лёня, добрый тебе вечер! Сообщаю, что прочла твою книгу за два вечера. Просто она меня поглотила, не могла оторваться. Вчера и сегодня без чтения. Во-первых, написана очень простым и понятным языком. Изложение тоже очень лаконично. В главного героя просто сразу влюбилась. И болела за него и его семью на протяжении всего повествования. Лёня, ты молодец. В тебе есть дар писателя. Продолжай».

Наталья Узловенко (Приладышева):

«Спасибо тебе огромное. Сразу перенеслась на свою родину, Знаменку, где всё знакомо до боли. Каждая улочка, фамилии героев и все места вспоминаются по мере повествования. Хорошо, что есть иллюстрации. И ты такой большой отрезок жизни охватил! С таким размахом! Мне всё понравилось. Я, конечно, не училась писать отзывы, и ты меня должен понять.

Лёня, я думаю, что по твоей книге можно изучать историю села. Очень хочу, чтобы и мои дети прочли. Они ведь родились в Знаменке.

У меня тут уже очередь на твою книгу. Хотят почитать мои друзья».

Татьяна Денеженко:

«Прочла книгу Леонида Иванова «Свой хлеб» на одном дыхании.

Спасибо автору, что он воспоминания не оставил у себя в душе, а поделился с читателями.

Многое знакомо мне из рассказов моей бабушки, а многое я узнала из этого романа исторического.

Очень жаль наших бабушек и дедушек, нелегкая выпала доля на их плечи. И ведь работали они световой день, никто часами не менял рабочий день. Кто-то говорит, что ошибок много. Скажу честно – написано так красиво, таким понятным, доходчивым языком, что я ничего не замечала. Если отвлекалась, то затем искала абзац, на котором остановилась, боялась потерять даже несколько слов из этого произведения.

Книга замечательная.

Всем рекомендую ее прочесть, а автору большое спасибо и дай вам бог здоровья и сил для дальнейшей работы, чтобы нас радовать и удивлять вашими произведениями».

Вступление

Молодые годы беззаботные. Никаких у тебя жизненных забот нет. Родители за тебя беспокоятся, а твоё дело – помочь родителям, если нужно. Остальное время взрослей, набирайся сил и жизненного опыта. Что тебя ожидает в этой жизни, знает только небесная канцелярия.

Каждый человек, явившись на этот грешный свет, жаждет достичь каких-то вершин, известных только ему.

Казалось, ну что здесь такого, так и должно быть.

Выясняется, что нет. Не все люди в жизни достигают своей вершины, а подчас даже, достигнув её, еще быстрее оказываются у подножья этой вершины, на это есть предостаточно причин.

Одни шагают напролом, используя своих преданных соратников в достижении своей вершины, иные стремятся этой вершины достичь своим кропотливым трудом.

У каждого человека есть свой выбор в преодолении своей вершины, и пусть он этим выбором воспользуется.

Первые шаги

В одной из многодетных семей донских казаков появился на свет мальчишка с голубыми, как чистое летнее южное небо, глазами. Когда Ваня улыбался, так окрестили мальчика родители, возникали очаровательные впадинки на пухленьких щёчках.

«Это Купидон в это время целует младенца. Это верная примета, что Ваня вырастет счастливым и невероятно везучим человеком», – подумала счастливая мать.

Время пролетело быстро. Ваня только недавно делал первые шаги, а сегодня уже отец впервые посадил его на своего верного коня, не раз выручавшего отца из любых боевых передряг. Это было для Вани необъяснимое чувство высоты и того, что ты уже большой и самостоятельный парень, хотя от роду тебе всего пять лет. Отец сразу ходит рядом с конём, пока ты не научишься самостоятельно удерживать равновесие в седле, потом управлять конём будешь уже сам.

Прошло немного времени. Отец с дедом подобрали коня для Вани. Непугливого, спокойного, и Ваня с гордостью перебрался в седло своего коня.

Сколько радости и гордости, что у него есть конь!

«А ведь не у каждого взрослого мужика в станице есть конь. А у него свой конь!» – думал Ваня.

К шести годам Ваня управлял своим конём без посторонней помощи. В седле держался, словно его привязали ремнем.

А там и школа казачья подоспела!

Девиз школы: «Бог над нами – верный конь под нами»!

Перешагнув порог школы, мальчишка становится на ступеньку взрослее, и к нему возникают уже другие требования.

В свете грядущих событий самое время становиться человеком с большой буквы, вырастить свой несгибаемый стержень, который не испугается лихих испытаний в своей жизни. Построить внутреннюю опору, а главное – выжить в этом жестоком мире.

Ловкого паренька не испугали требования, которые предъявлялись в школе к молодым казачатам, а наоборот, понравились. Особенно нравилось быть первым.

То, что ты умел до этого, – это хорошо. В школе требуют, чтобы казак выполнял все упражнения на «отлично». В дальнейшем от этого зависит твоя жизнь. Но самое главное – для чего ты сел на коня. Тебя учат воевать, стрелять с любого положения, виртуозно владеть шашкой. А рукопашная для казака – как азбука для школьника.

Обучение было ежедневным, тяжёлым и изматывающим. Слабые сразу отсеивались из казачьих рядов. Пешие казачки нужны, но к ним уже другие требования. Расслабляться некогда.

Сегодня ребята выводили каракули на бумаге, а завтра их уже стрелять учат.

Так и три года пролетели.

Сегодня возмужавшие юнцы скакали на своих резвых скакунах по небольшому полигону, выполняя приемы овладения шашкой. Все в ожидании сдачи экзамена на зрелость.

Принимать экзамены прибыли сотник Беспалый и сотенный есаул Богданов.

Сегодня сдавали экзамен правильного владения шашкой.

Тестирование проводилось в узком коридоре протяженностью двести метров.

По краям дорожки установили двенадцать объектов.

Наиболее популярной целью была «лоза на стойке».

Ивовый прут диаметром сантиметров два закреплялся на специальной стойке высотой около метра. Кто сдаст эту задачу, получит высшую оценку.

Не менее популярна была и «лоза под шапкой».

Войлочная шапка крепилась на пруте полутораметровой высоты.

Перед молодыми казачками стояла задача одним ударом снести часть прута так, чтобы шапка осталась висеть на оставшейся, нижней части, расположенной строго вертикально.

Используемые ивовые пруты должны быть только что срезанные.

Шапка устанавливалась на уровне головы взрослого человека. Цель считалась пораженной, если лоза, срубленная чисто, падала вертикально. Не засчитывался удар с протягом, в результате которого часть лозы повисала на остатках коры или отлетала в сторону. Идеальным считался удар, нанесенный под углом 15—20 градусов. За эту выполненную без огрехов задачу полагалась также высшая оценка.

И вот все готово для приёмки экзаменов. Молодые казачки, гарцуя на своих резвых разномастных лошадях, с нетерпением и боязнью не сдать экзамен, выстроились рядом с коридором.

Первым пошел на преодоление препятствия Колька Храмцов. Видать, волнение его самого передалось его красавцу-жеребцу Туману. Перед самым коридором конь почему-то встал на дыбы, как будто перед ним какое-то препятствие.

Со второй попытки, немного успокоив себя и коня, Колька преодолел препятствие, но два прута пропустил, наверное, конь набрал большую скорость.

Дошла очередь и до Ивана.

Иван, набрав приличный разгон для выполнения этой сложной задачи, в одно мгновение пролетел этот узкий коридор, играясь шашкой, словно это его любимая игрушка, сразив все цели без единой задоринки.

Все его друзья-школьники возбужденно захлопали в ладоши.

Переговаривались между собой и прибывшие гости.

Не менее эффективно прошли коридор Федот Есаулов и Мирон Ночвинов.

Разбор экзаменов сразу же после окончания сдачи экзаменов, пока всё ещё свежо в памяти.

После разбора не сдавшие повторяют это упражнение, пока принимавшие экзамены сотник Беспалый и сотенный есаул Богданов не поставят в журнале положительную оценку *«уд».

Оценка *«неуд» означает работу для ученика над этим упражнением до седьмого пота. Хотя те, кто сдал, не ждали этого нагоняя, а тренировались сами.

Военная казацкая школа – это или ты, или тебя.

*«Неуд» – это значит для казака принести себе приговор, поставить крест на своей будущей карьере. А значит, в первом же бою можешь потерять свою голову. Вот почему казаки имели очень маленькие потери в своих рядах.

Вместе с первой азбукой чтения и писания каракуль тебя научат владеть шашкой, нагайкой и виртуозным управлением конем. Кроме этого, научат вести хозяйство, как построить дом и приспособиться выжить в этой земной нелегкой жизни. Никто тебя не будет кормить, если ты своим трудом не внесешь свою лепту в семейный бюджет, которым распоряжается старший по возрасту в семье мужчина.

Прозрение

Иван развивался не по годам мудрым и способным во всех повседневных и военных делах. Он быстро поднимался по учебной, воинской служебной лестнице. На него стали заглядываться девчонки.

Статный рос паренёк, с выцветшими на солнце, закрученными, как у селезня хвост, волосами цвета спелых колосьев пшеницы.

На военных сборах его неоднократно ставили в пример другим. И всё бы ничего. Но всё перевернулось в его жизни одним махом, когда вместе с отцом по его собственной просьбе его включили в сотню к отцу для прохождения практики и навыков в сложных условиях.

И вот подвернулся случай, их отправили на подавление голодных крестьянских бунтов.

«Ну это же не на войну»!

Сколько было радости перед своими сверстниками, что их троих, самых способных, в виде исключения, берут с собой для приобретения военных навыков.

И вот он, такой день, настал.

Прозвучал сигнал сбора, и они, батя, старший брат и он, оседлав своих коней, отправились на сборы.

Город Ростов встретил их неприветливо.

Поравнявшись с первыми дворами, в казаков полетели камни, палки и даже большие кирпичи из дорожной брусчатки. Но старший есаул пришпорил своего коня, и вся сотня устремилась за ним.

И вот она, бунтующая толпа народа, зажала казаков в кольцо, требуя переходить казаков на их сторону.

Но казаки не гражданские, им выплачивают денежное пособие, чтобы они поддерживали порядок в стране и защищали своих граждан от внешнего врага. Поэтому сотник, получив от высшего руководства, навел порядок и разогнал собравшуюся, доведенную до отчаяния толпу, не применяя оружия.

Поэтому в ход сразу пошли нагайки.

Первые стоны и крики получивших чувствительные удары нагайками людей еще больше раззадорили толпу.

И вот уже со стороны бунтующих послышались отдельные выстрелы подогревающих эту толпу заводил – организаторов этого бунта.

Люди, а это именно такие же, как он, люди, упрашивали власть дать им заработать на хлеб насущный. Они не пытались украсть у хозяина, а хотели нормально заработать, но были обмануты, то есть оставлены без оплаты своего труда, лишая возможности выжить им и их семьям.

И вот уже толпа ревела, стаскивая с коней казаков. Отбирала нагайки. Потеряв нагайку, кто-то из старых казаков пустил в ход шашку.

Потекла кровь. Появились убитые.

На помощь поспешили другие казачьи сотни.

Выстрелы, истошные вопли и крики раненых как с одной стороны, так и с другой стороны заставили народ обратиться в бегство. Разгоряченные казаки настигали эту обезумевшую от страха и ужаса толпу и своими нагайками наносили людям чувствительные раны.

Батя и брат, окружив Ивана в свое кольцо, заставляли его работать нагайкой, иначе разъярённая толпа стащит тебя с коня, тогда точно наступит конец. Не понимая, что делает, Иван усердно работал нагайкой. Видать, больше от страха, чем от махания нагайкой, вспотела спина, сковывая каждое движение рукой.

Когда этот кошмар закончился и сотня снова собралась в боевой строй, слова говорившего что-то есаула не доходили до сознания Ивана.

Через три дня всё утихло, и сотня отправилась домой. Наши потери составили: один убитый и пятеро раненых.

Вроде и не война, а потери есть.

Горемычная вдова и облепившие её дети посылали кому-то проклятия. Но что проклятия, убитого не вернешь. Как объяснить детям, что отца больше нет и никто не возьмет их на свои сильные руки, не погладит по вихрастой головке маленького сына, не принесет от зайца гостинца.

По возвращении домой Иван решил покончить с воинской обязанностью.

Но не тут-то было. При первом же заикании об этом был отправлен в карцер на исправительные работы. В карцере-то и засела в его молодую голову опасная идея: «Бежать»!

«В станице ему жизни не дадут. Да и потерять жизнь в молодом возрасте» – такая перспектива Ивана не устраивала.

После отбывания наказания отправился с матерью на полевой стан, где началась страда.

Страда

К концу июля созревали хлеба. Наступало время жатвы.

Рожь начинали жать сразу после Ильина дня – второго августа.

Чтобы быть уверенным в том, что зерновые поспели, дед Василий с обеда поехал с внуком Иваном в поле.

Спешившись, зашел на поле, сорвал колосок, вышелушил зерно в ладонь. Попробовал зерно на зуб. Зерно хрустело, а следовательно, хлеб поспел, и его нужно срочно убирать.

– После уборки ржи приступим к уборке пшеницы.

Пшеница подождёт. Она более выносливая, да и поспевает позже, чем рожь, – поучал внука дед Василь.

На следующее утро всё семейство, в том числе и вольнонаёмные, выдвинулось из станицы на свой надел, где были посеяны зерновые.

Не отстали от них и кумовья Артамоновы, Есауловы и другие станичники.

Дед, как самый старший в семье, дал разрешение на начало косовицы. Подождал, пока бабы свяжут первый сноп. Забрал его и укатил домой. Сноп установил в красный угол, поближе к образам.

Теперь вся организация по уборке зерновых, кормление работников перешли на правах старшинства к матери. И она с этим справляется умело.

В этом году рожь выросла неравномерно, а гаями.

Где рожь выросла высокой и густой, наёмные женщины убирали серпами.

Ох и тяжёлая это работа. Целый день под пекущими лучами летнего солнца, делая перерыв на обед и небольшой отдых после обеда. И снова работа.

Женщины подхватывали охапку колосьев левой рукой, а правой отрезали серпом этот пучок. Затем клали пучок в сторону и снова подхватывали следующую партию колосьев. Следующая женщина, идущая за первой, вязала снопы и аккуратно устанавливала их вверх колосьями в небольшие копны. За целый день работы болела спина, ныли все мышцы, задействованные в работе. Болела голова. Но работа была на первом месте. За неё платили, а за то, что ты полежишь в тени деревьев, получишь дырку от бублика. Так что лечили себя на ходу. Если заболела спина, то обвязывали её жгутом, связанным из соломы ржи. Такую повязку надевали и на голову. Вода и холодный хлебный квас утоляли жажду всех работающих на поле людей. От этих страданий, наверное, и появилось слово «страда» – жатва.

Тяжёлая работа от зари и до захода солнца Ивана отвлекла от дурных мыслей.

В основном пшеницу косили мужики косами, приготовленными дедом Василём заранее. Его опыт и умение подобрать и смастерить косу под каждого косаря передавались своим домочадцам по наследству. Правильно подобранная и изготовленная коса – это залог успеха всей работы косаря. Заранее заготовленные косовища и подкупленные косы-литовки в лавке всегда были в наличии у деда.

С рассвета и до самых сумерек в поле Иван старался помочь матери больше сделать и до первых дождливых дней убрать как можно больше вызревшей пшеницы, иначе с каждым днем колосья всё ниже и ниже опускаются к земле и их уже не поднять. Первый же дождь, а если еще и с ветром, весь труд семьи сведет насмарку.

Спали здесь же, натаскав соломы. Молодёжь к вечеру затевала игры, как будто и не было тяжёлого трудового дня. Разводили костры, пекли картошку в углях костра, а потом и вовсе начинали водить весёлые и задорные хороводы вокруг костра. Откуда-то появлялась гармошка, ей помогала балалайка, самодельные свирели и всё то, что только создавало весёлый и задорный тон.

Ваня был завсегдатаем молодежных гулянок у костра. Сейчас он тем более стремился одним из первых попасть на такое мероприятие, потому что заприметил в гурте девчат девушку. Она была не из местных, а местные не хотели её приглашать в свои ряды. Не ровня казачкам, девушка из простолюдинов. Но Ваню это не останавливало.

Девушка отличалась от местных бойких казачек своей утонченной фигурой. Стройная, словно лань, с такими же голубыми глазами, как у него. Её чёрные прилизанные волосы были сплетены в одну длинную косу с выделяющимся пробором волос посредине головы. Её домотканый льняной сарафан выделялся среди её местных сверстниц своим покроем и окрасом. Босиком, не обращая, что стерня может поранить её стройные длинные ноги. Во время движения девушка не шла, а плавно летела над землей.

Автор фото Иван Иванов. Сохранено в альбоме семьи Головановых

Сегодня девушка стояла в сторонке и наблюдала, как здешние ребята ловко отплясывали вокруг костра. Молодые станичники проворно разбивали хоровод, вклиниваясь в то место круга, где находилась его избранница.

Когда хоровод распался на пары, Ваня, слегка робея, переборов юношеский страх перед знакомством с незнакомой девушкой, приблизился к ней и протянул ей свою руку, приглашая к незамысловатому танцу. Девушка ответила на приглашение, и они, немножко дурачась, завертелись в этой круговерти, стараясь своими действиями попасть в ритм танца. Мелодии сменялись одна за другой, а они все кружились вокруг костра в общем хороводе местных парней и девчат.

Местная казачка Дарья подколола Ваню:

– Что, наши девки не такие, или решил позабавиться над чужачкой!

Девушка резко выбежала из круга и направилась в вечернюю степь.

– Тебе что! – вспылил Ваня на Дарью.

– Как хочу, так и развлекаюсь! – и побежал догонять девушку.

Догнав девушку, Ваня сказал:

– Плохих мыслей у него никаких нет, а наши казачки – им палец в рот не клади, того и гляди откусят, тем более ты не из местных.

Снова протянул девушке руку, промолвил:

– Давай знакомиться. Меня Иваном кличут, а тебя как?

– Меня Наталья. Не стоит нам знакомиться, все равно продолжения не будет. Твои родители не одобрят твое знакомство со мной, – предупредила Наталья.

Но Иван не хотел слушать Наталью. Его душа подсказывала ему: «Не упусти свой шанс, это то, что тебе нужно в твоей дальнейшей жизни».

Уводя девушку подальше от весело резвящегося гурта молодежи, Иван потянул её за руку к небольшой речушке.

– Когда-то в далекие времена, – начал своё повествование Иван о названии перед ними мирно текущей в темноте реки, – первые поселенцы этого края прозвали эту речку Арина так за то, что здесь утопилась девушка, которая была не согласна с мнением своих родителей, посватавших её за состоятельного отставного есаула. Несогласная с таким решением своих родителей, девушка бросилась с высокого берега реки в воду. Быстрое течение реки унесло тело девушки далеко по течению. А такая же строптивая речка стала называться в честь непокорной девушки – Ариной.

Молодая пара не задумывалась об этом, крепко взявшись за руки, делясь своими только молодым известными впечатлениями и мыслями, бродила возле берега речки, не замечая, как на востоке начала загораться заря.

Уже утро.

– Пора, – сказала Наталья. Владелец земельного надела спуску не даст. Рано встаём, и до обеда хозяин даже воды не привозит в поле. Выкручиваемся сами.

Условившись встретиться вечером на этом же месте, разошлись по своим таборам.

Немного отдохнув на свежескошенной соломе, Иван поднялся, потянулся, умылся холодной водой по пояс и был готов к работе.

Мать предложила выпить узвару* и сказала:

– Ты бы немного отдохнул, пусть вольнонаёмные работают.

– Нет, – сказал Иван, – это мне в своей жизни на пользу пойдёт.

Взяв косу, подточил её, присоединился к основной группе косарей.

Вжик, вжик, зазвенела коса в его руках. Ровный ряд скошенной пшеницы остается после его косы. Сзади идут женщины, ловко связывая стебли пшеницы в небольшие снопы, которые потом подберут и поставят на попа в небольшие скирды, чтобы потом легче было грузить на телеги и отправлять на ток*, на обмолот. Да и стоя колосья в снопах не намокнут и не будут касаться земли.

Когда солнце поднялось достаточно высоко, что можно было разглядеть всех, кто работал на близко лежащих наделах, Иван поискал глазами Наталью, с которой он провел всю ночь у реки. Она работала на соседнем наделе по найму, а значит, действительно ему, по их закону, не ровня, а значит, и не пара. Закончатся сезонные работы, и он её больше не увидит.

А она действительно очень стройная, проворная в работе и тоже поглядывает в его сторону.

Дождавшись, когда снова наступит вечер, Иван быстренько выпил кружку молока, помчался в гурт молодежи, собиравшийся возле костра. Ища глазами свою избранницу и не находя её, сильно расстроился.

Соседка Дарья, которая вчера его поддёргивала, сегодня сама приглашала его водить хоровод. Но Иван рассеянно отказался. Сегодня его избранница не пришла, что-то случилось или обиделась на местных девчат, что они её, как чужачку, не приняли в свой коллектив.

Прождав еще около часа, побрел мимо того надела, где днем работала семья Натальи, домой.

Проворочавшись всю ночь, выбрасывая из головы плохие мысли, Иван еле дождался утра.

Снова вжикают и звенят косы и ровно ложатся скошенные ряды пшеницы.

Иван, поглядывая в сторону наделов Артамоновых, у которых вчера работала Наталья, и не находя глазами уже знакомый силуэт, сильно расстраивается. Коса в его руках стала менее послушной, стала часто зарываться носком в землю, появились огрехи от не скошенной пшеницы. Старший брат – Гришка, с которым он наперегонки косил пшеницу, ушел далеко вперед.

Догнавшая его мать спросила:

– Ваня, ты случайно не заболел?

Иван в ответ помотал головой.

Но от матери ничего не утаишь. Она очень ловко выведала хворь, которая одолела сына. Решив помочь сыну, мать отправилась к своей куме Артамоновой узнать, где её работники подевались.

– Добрый день, Матрёна Ермолаевна!

– Добрый день, коли не шутишь.

– Бог в помощь! Займи немного соли, а то я не рассчитала. Приедем в станицу, пойду в лавку и откуплю тебе соль, – придумывала на ходу цель своего визита мать.

Давние соседи, подруги и кумовья, они прекрасно ладили между собой.

Получив от Матрены соль, как бы невзначай спросила:

– Матрёна Ермолаевна, а где же твои наёмные работники? Неужто плохо работали?

– Та не. Их не устроила оплата за выполненную работу. Они хотели, чтобы я им, кроме оплаты, ещё и кормила, но у меня у самой кормить семью нечем. На всём экономлю. А работнички вроде к Гришке Эсаулову подались, он богаче нас.

– Поняла, – не стала засиживаться у кумы мать.

– Спасибо, кума, что выручила. Бог в помощь вам. Ну я побежала, а то работы невпроворот.

Выведав нужные ей новости, мать поспешила на свой надел.

Меньшая дочь Груня готовила обед. С большого казана доносился аромат наваристого борща.

Мать, проверив готовность обеда, сказала дочери:

– Зови всех обедать.

Груня мотнула звать на обед работавших в поле людей.

Пока работники добирались до стана, где готов был обед, мать ловко разложила скатерть прямо на стерне. Достала деревянные ложки, а их нужно было не менее пятнадцати.

На всех не хватит, она с дочерью поест потом, как накормит всех.

Разложила хлеб напротив каждой миски, по одному куску на человека, который мать испекла еще дома, заранее на целую неделю.

Приготовленный Груней обед работники проворно уплетали ложками, еще и добавки просили.

Большие глиняные миски, в которые насыпался борщ, – одна миска на пятерых человек – быстро опустели. В большой семье зевать за столом некогда, останешься голодным.

На второе – галушки с салом. Запивали все узваром со сдобными булками.

После вкусного обеда – отдых часок. Потом снова за работу. Двум сыновьям, которые еще не служили в войске, насыпала отдельно. Отец с дедом и старшей дочерью остались дома. Дочь осталась на хозяйстве. Приготовить покушать мужчинам, прибрать в доме. Вся женская работа по дому, пока мать руководит в поле, осталась на ней.

Дед – инвалид войны, а муж дома, потому что по роду службы ему не разрешалось работать в поле.

Иногда муж наведывался в поле, но больше пропадал у кошевого атамана. По любому зову старшего их казачьего куреня на коня и в путь.

Вот такие были строгие законы у казаков.

Всю мужскую работу выполняли жены-казачки или наёмные рабочие.

С завоеванием этих земель Петром Первым эти законы были отменены. Хотя на местах они еще долго сохранялись.

У казаков появилась возможность получить вольную, перебравшись на отвоеванные при Екатерине II у татар и турок скифские земли. Прослышала об этом указе и семья Грибнёвых. Особенно это запало в голову меньшему сыну Ивану, которому на следующий год на службу, а со службы можно только дезертировать.

Мать знала о том, что Иван не хочет быть военным, ему больше нравилось управляться по хозяйству. Поддерживала идею сына морально, но никому об этом не говорила. Сыну сад, виноград, поле с пшеницей больше притягивало, чем скакать с оголенной шашкой и рубить неверным головы.

После обеда мать отозвала Ивана в сторону и рассказала, что узнала о его знакомой.

Иван обрадовался и, не раздумывая, кинул на ходу матери:

– Я сейчас, – оседлав коня, галопом подался в сторону наделов Эсауловых.

Убедившись, что его избранница работает на уборке кавунов, Иван направил коня прямо к ней, откуда и храбрость взялась. Лихо подскакав как можно ближе к Наталье, поманил её пальцем к себе. Та, оглядываясь по сторонам, с опаской подошла к нему. Не слезая с коня, Иван сказал Наталье:

– Я тебя жду сегодня вечером за околицей, как только стемнеет. Разговор есть. Если будут спрашивать, чего я хотел от тебя, скажешь, привез долг. Я буду очень ждать, – сказал Иван.

Сунув в руку Наталье полтинник, Иван быстро поскакал домой, пока Гришка Эсаулов не стал допрашивать, что он делал у него на наделе.

Дома Иван, привязав коня, задал ему овса, а сам отправился на сеновал.

По дороге на сеновал дед Василий поинтересовался:

– Как идут дела на поле?

Буркнув в ответ, что всё идёт хорошо и дня через три должны скосить всё поле. Останется только перевести снопы на ток, чтобы начать обмолот.

Дед удовлетворенно хмыкнул.

Отца не было дома, наверное, на казачьем совете.

Иван, забравшись на сеновал, тут же провалился в глубокий сон.

Проснулся от какого-то шума во дворе. Прислушался – не во дворе, а рядом на улице две молодицы делились друг с дружкой новостью, что их мужья уезжают на казачьи сборы аж на три месяца.

Иван быстро встал, зашёл в стряпную (кухню), выпил кружку молока, посмотрел на себя в зеркало, довольно хмыкнул:

«Ничего себе парубок, как быстро вырос».

Черненькие усики выдавали парня, что он ещё совсем юн.

Зашедшая в *стряпную сестра Матрёна спросила:

– А почему это лоботряс не на поле и не подсобляешь матери?

– У тебя забыл спросить, – огрызнулся брат.

Немного подумав, ответил:

– Я только оттуда.

Быстро вышел во двор, оседлал коня и не спеша поскакал за околицу.

Солнце стремительно опускалось за горизонт. Стаи комаров вились столбом и гудели высоко над головой.

«Завтра будет жарко», – подумал Иван, – «это верная примета».

Прибыв на место встречи раньше, решил спуститься к речке, самому ополоснуться после поля, да и жеребец с охотой пошёл за ним в воду.

Вода, нагревшаяся за день на солнце, была тёплая, словно мамина рука из далёкого детства.

Поплескав на коня тёплой речной водой, немного ополоснув его тело, прячась за коня, хотя уже смеркалось, и сам окунулся в теплую воду, предварительно сняв рубаху и штаны.

Пыль, которая осела во время покоса на его юное тело, быстро смылась.

Конь шумно пил воду из речки.

Искупавшись, Иван выбрался на берег, прячась за коня. Быстро оделся и направился ближе к околице, куда должна прийти Наталья.

Прибыв на место встречи раньше, решил спуститься к речке самому ополоснуться после поля, да и жеребец с охотой пошёл за ним в воду. Вода, нагревшаяся за день на солнце, была тёплая, словно мамина рука из далёкого детства.

Поплескав на коня тёплой речной водой, немного ополоснув его тело, прячась за коня, хотя уже смеркалось, и сам окунулся в тёплую воду, предварительно сняв рубаху и штаны.

Пыль, которая осела во время покоса на его юное тело, быстро смылась.

Конь шумно пил воду из речки.

В сумерках сразу же разглядел её силуэт.

Обрадовался, что девушка его не обманула.

Направив коня к девушке, поравнявшись с ней, на ходу легко подхватил её за тонкий стан и, усадив рядом с собой на коня, та даже ойкнуть не успела, поскакал в степь подальше от любопытных глаз. Проскакав немного от околицы, спешился и, аккуратно взяв на руки Наталью, опустил на землю.