Читать книгу: «Лютня странницы. Поэтический сборник»

Шрифт:

ISBN 978-5-0059-8672-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Посвящается любви

«В самом сердце сна моего…»

В самом сердце сна моего
Цветёт она, райская роза,
И нет у неё шипов…

Апостолы Божии знают
То поле в июньских росах,
Где нежность её лепестков.

Устами – с колен – касаюсь…
(Я аромат вспоминаю —
И вихрь, словно крыльев взмах…)

А утром, когда просыпаюсь,
То всё ещё ощущаю
Сладость цветка на губах.

«Ухожу в любовь – всё дальше…»

Ухожу в любовь – всё дальше,
На душе легко мне,
А всего, что было раньше,
Я уже не помню…

Рыцарь милый, брат любимый,
Ты проходишь мимо,
Мне ж твоё святое имя —
Краше всего мира.

Всё закончилось на свете
Светлыми очами…
Я люблю тебя навеки,
Вся душа – как рана.

То ль звездой, то ль странной птицей
Ты с небес спустился, —
Кто тебя просил мне сниться?!
Ты зачем явился?

«Глаза в глазах, как в небе, утопают…»

Глаза в глазах, как в небе, утопают…
(Но он-то тут при чём, скажи на милость?..
Нет, стыд какой, – да кто ж любви так просит?!)
Ресницы – в бисере; души смущённой крылья
Восстали на меня – и не уносят,
И я стою перед тобой – лицо закрыла…
(О, хоть на это пригодились крылья!)

Посвящается любви

Как снежинка, с небес спустилась,
На ладони моей не тает…
(И трепещут лёгкие крылья
Мотылька, что не улетает.)

Ласточкиным крылом стучалась
В душу светлой весны порою…
(И всё сердце, мой друг, осталось,
Как и песня, навек с тобою.)

Что же, пусть, – ведь на то и сердце,
Чтоб дарить – без права возврата!
(И сама отворилась дверца —
От единого чистого взгляда…)

Встань на рассвете

Мой любимый, мой далёкий,
Как давно тебя не вижу!
Но надежды миг струится —
Радостной, светлой…
Не забыть тебя вовеки.
С глаз далече – к сердцу ближе.
Ты возьми письмо у птицы,
Встань на рассвете.

С алою борясь печатью, —
Сургучом служило сердце, —
Прочитаешь эти строчки:
Ветром по ветви…
Радость смешана с печалью,
Как с водой, – куда им деться
Друг от друга на листочке?..
Встань на рассвете

И возьми письмо у птицы,
Мой любимый, мой далёкий!..
Я прошу, хоть ты не веришь,
Повторяю, хоть не веришь,
И обеими руками,
Вся протянутая к солнцу,
Заклинаю, хоть не веришь,
Это сердце – лёд и камень:
Мой любимый, мой далёкий,
Встань на рассвете!..

«…И осень жалобным крылом …»

…И осень жалобным крылом —
Лимонным с красною каймой —
Махнула, птица, под окном, —
И шелест дом наполнил мой…

Раскинул ветви старый клён;
Ветер, задумавшись, утих… —
В кого, скажите мне, влюблён
Тот, кто не слышит слов моих?

Он не прошёл с улыбкой здесь,
Не вспыхнул у моих дверей, —
И слёзы из очей небес
Потоком льются на людей…

А небеса твоих очей
Грустить не стали обо мне,
И не сбылось то, что моей
Душе пригрезилось во сне…

Придёт, быть может, осень вновь, —
Обнимет клён промокший тот
Голубоглазая любовь —
И под окном моим вздохнёт?

К образу Дерюшетты

Горький миндаль с молоком – в прелестном
Хрустальном горлышке бытия…
Льётся голос души в поднебесной:
– Ты больше, земля, жалеешь, чем я!

Одним лишь пеньем он приворожен,
Заглядывал в сад сквозь плетень весной. —
Там жимолость, душистый горошек,
Вьюнок, одуванчики и левкой…

Неоперившимся лебедёнком
Стрела покинула свой колчан…
Но царь Давид душе, как ребёнку,
Спокойно приказывает молчать.

«На костёр за грехи чужие…»

На костёр за грехи чужие
Осуждённая не по годам, —
Эсмеральдой? Марией? Софией? —
Поднимаюсь в готический храм…

Тяжек свод, и под стоны органа
Пташкой слабой вздрогнет душа.
Vox caelesta и vox humana —
Все в одном слились, чуть дыша…

Кто же выдумал сладкой муки
Имя – солнце земных имён?!.
– Бог-стрелок с золотым своим луком —
Бес-губитель, Аполлион! —

– Клод… ты просто меня пугаешь.
Неужели ты, сердца трель,
Кроткого Христа оскорбляешь?! —
Феб – вот имя тебе, апрель!

«Лишь искушение приносит…»

Лишь искушение приносит
Нам это солнце, – яд в крови…
И на коленях сердце просит
Прощенья у своей любви.

Музыкой, взятою от Бога,
Раскрою крылья за спиной:
Весна-весною у порога
Встаёт отравленной волной.

Покинем мы друг друга, милый,
Но возвращаться я вольна…
За что же я души всей силой
Тебя любить обречена?

Платонические идеи

I

– Что думала я – догадался? —
О дереве высоком том?
И ты ведь птица, – сам признался! —
Давай в ветвях гнездо совьём…

Не кажется ль тебе, мой дальний,
Что тонкий приоткрыт покров? —
Высок мой терем, и хрустальный
Шпиль достигает облаков.

И станет небосвод весь – входом
Для нас в далёкую страну… —
Своей вершиною уходит
Хрустальный тополь в вышину.

II

– Ах, философия всё это, —
Всерьёз меня не пожалей.
(Ключ ко всему: не жди ответа
От переменчивых друзей.)

Звучит Вселенная по нотам,
И девять сфер, все в унисон,
Поют о Благе для кого-то, —
Вот что поведает Платон.

Любовь смертельная: до гроба —
Всё, что о жизни знаешь ты…
Но зачарованы мы оба
Хрустальной прялкою Судьбы.

Труднейшая из притч

– Этого нам не понять от века:
Что выразить хочет птичий полёт?
Зачем летать не дано человеку,
Когда так светел и чист небосвод?..

Непостижим тот закон: над нами,
Цветом сливаясь почти со скалой,
Ползёт беззвучно змея, и волнами
Скользит её тело, блестя чешуёй…

Корабль днём и ночью странствует в море;
Мель, камни и ветер он встретит в пути… —
Орёл, змея и корабль – какое
У них стремленье? Что движет их?

– Орёл – птенцам добывает пищу;
Поручен ценный груз кораблю;
Змея беззащитную жертву ищет,
А ты – что делаешь?
– Просто – люблю…

«Страницы гласят ненаписанных книг…»

Страницы гласят ненаписанных книг:
Светильником вспыхнуть во мгле,
Красавицей стать, королевой – на миг
Мне было дано на земле, —

И всё потерять, а тебя обрести
И, оставив мир, в небо лететь
И, коснувшись крылом крыла милой души,
Средь Вселенной от нежности петь…

«Случится всё, о чём издревле…»

Случится всё, о чём издревле
Душой узнать успели мы:
Пастух – полюбишь ты царевну,
Гусляр – певицу всей страны…

Что песни? – Душами владею!
Зовут на царство, – не пойду:
Покину всё, что здесь имею
И в глушь, к стадам, с тобой уйду…

«И расцвела душа, и полились…»

И расцвела душа, и полились
Благоухания – мелодией без слова,
И каждый лепесток её лучист…
Миндальный цвет из посоха сухого.

«Ты спишь на песке, не чувствуя зноя…»

Ты спишь на песке, не чувствуя зноя
(Не райский ли сад с родником тебе снится?),
А из ладоней моих с водою —
Капля за каплей – любовь сочится.

Ещё один шаг, – вновь прозрачная, светом
Пронизанная – в песке утонула…
Воронкой вьётся призыв безответный…
Зачем не я в пустыне уснула?

Ты не пробудишься, не узнаешь,
И не расскажут подруги-птицы,
Как океан весь к тебе несла я…
Беличьи кисти – твои ресницы,

Но ты меня не признал картиной,
Не разгадал в моём сердце ласку.
Непостижим мир… Несу, любимый,
Живую воду в другую сказку.

«Кто милость мне подал такую…»

Кто милость мне подал такую,
Кто сердцу в вечность дал крыла?
Кого люблю? О ком тоскую?
Кому б я мир весь отдала?..

Огонь за пазухой не спрячешь, —
Он прогорит, оставив след…
Душа любви поёт и плачет,
И места нет ей на земле.

«Я в добровольное то изгнанье…»

Я в добровольное то изгнанье
Сама уйду – на рассвете.
Ещё лишь минутку – на любованье
Миром прекрасным этим…

Не торопи же меня в путь дальний!
Я знаю, ты прав… И всё же, —
Зачем душа моя – гость печальный —
На мир этот так похожа?..

«Милый друг мне встретился – сон мой первый…»

Милый друг мне встретился – сон мой первый…
Он имя моё не забыл;
Он шутил, смеялся и цвета неба
Подснежник мне подарил.

Но пусть я – мистик, а ты – философ, —
Я вижу: твоё – вне дорог —
Сердце иерихонскою розой
Летит по следам ветров…

«Всё идти и идти вдаль, – тропинка…»

Всё идти и идти вдаль, – тропинка
Не закончится, Озёрные глаза…
Ах, какая тут большая земляника! —
Что же ты мне раньше не сказал?..

Как сердечки такие вырастают
(Вот вопрос-то!) на тонких стебельках? —
Их в раскрытые ладони мне ссыпаешь
Ты с растерянной улыбкой на губах.

Неужель тебе совсем не важно это —
Быть царевичем моим иль дурачком?..
…И качается взад-вперёд под ветром
Конь твой в яблоках (с листочками притом).

Майский сон

Такие сны лишь май даёт. —
Каштаны белизной цвели,
И имя с нежностью моё
Твои уста произнесли…

И солнечный струился мёд,
И я твоих коснулась крыл
И сном одним жила весь год…
Всё это сказка. (Да, – всё быль.)

Душа в прикосновеньи том
Руке твоей без слов сдалась.
Как сон, где мы в раю вдвоём,
Мечта забылась… – и сбылась.

…Зажёгся свечками каштан.
Прижавшись к чёрному стволу,
Любовь, как трепетная лань,
Лишь вздохом прикоснётся к сну…

В час розовый

«Пусть взгляд прохожего недоуменно спросит, …»

«О Русь – малиновое поле
И синь, упавшая в реку, —
Люблю до радости и боли
Твою озёрную тоску».
(Сергей Есенин)

Пусть взгляд прохожего недоуменно спросит, —
В сторону ветер обрывки слов светлых относит, —
Я прошепчу, крестом осеняя в спину:
– Ты моя нежность, и мне тебя не покинуть…

Возьми за руку, будем дети,
Бежим в селение твоё,
Тамже алектор на рассвете
Про зорьку алую поёт.
Как зацепляют струны – злаки
На почти фетовских полях!
Смотри, как распустились маки,
Дышит роса на лепестках.

Зарево неба – все оттенки
Лампадным оттенит огнём… —
Клубничного варенья пенки
Как будто тают за окном.

И мальчик с первою звездою,
В тихий ответ на звон молитв,
Коня, как душу, над рекою
Водой прозрачной напоит.

«В твои объятия, как в омут…»

В твои объятия, как в омут,
Бросаться кротко над водой!.. —
И слой русалочьего дома
Смыкается над головой.

Дед-водяной ворчливо скажет:
«Явилась всё же? – Мир забудь…»
И водорослями обвяжет
Тёмно-зелёными мне грудь.
(Я помню: там, на грани сказки,
Ещё до тайны букварей,
На вкус я пробовала краски, —
Была медовой акварель.

Напутствуя меня упрямо
На шторм, на сладкую беду,
На глянце рисовала мама
Ассоль, и парус, и звезду…)

Вновь брызг фонтан меня накроет,
И алой рыбкой – сердца всплеск…
Моей ль виною? – капля крови
Во мне мечтательская есть.

Гуттиэре

У неба счастья я просила,
Но всё ж и море – властелин…
Я жемчуг розовый носила
Одно мгновенье, день один.

Прозрачный, – но как пламенеет
Он на ключицах молодых!
Как набирает цвет, краснеет
Слабый раствор морской воды,
Чью сладость в упоеньи тонком
Не распознал бы граф Гварин… —
Ты помнишь песнь про дельфинёнка? —
Так это – я; и я – дельфин!

И называли все в таверне —
Топительницею сердец,
Хоть именем мужским – Gutierre! —
Подвыпивший нарёк отец…

Найду в воде солоноватой
То, с чем мир суши незнаком. —
И камушком шероховатым
Таится звук под языком…

«Гальки розовый камешек – по косой…»

Гальки розовый камешек – по косой
Пролетел над берегом:
– Ты скажи, весна, – где желанный мой,
Там ли быть ему велено?

Ах, моё ли дело – копьё и щит?
В сарафане – на битву ли?..
От подруг – за волосы, что ль, тащить?!. —
Лучше ждать – с молитвою…
Вновь малиновки стаей на свежий куст
К сестре слетелись, крылатые, —
Так Эвника розовой пеной уст
Мрамор лобзала статуи.

Душу вновь в зарю – чёлн в волну – пластать,
Слёз ручьём политую;
Заговор-приворот день и ночь шептать?.. —
Только ждать – с молитвою…

Да о чём всю весну проплакала я? —
Скажет только в сказке он:
«Ты моя зарница – ты жизнь моя,» —
Нежно так и ласково…

И, обняв руками обеими крест,
Припаду к Спасителю:
– Не могу отвоёвывать у небес —
Буду ждать – с молитвою…

Boat on the River

«Take me back to my boat on the river…»
(Styx)

Широкой полосой хлестнул закат
И лезвием, как рыбу, взрезал небо…
(В ранах его никто не виноват,
Но всё же лучше, чтоб один он не был…)

Матово-алый раскрывало зонт
Над нами небо… – Знаешь ли, любимый? —
Возьму тебя туда – за горизонт,
В Артемиополь – город невредимых…

Случается ль, чтоб об руку с луной
Шло по одной тропинке в небе солнце?!
Ах, моя Радость! – Лебедя стрелой
Задев – рука в ладони остаётся…

Заря атласной лентою легла,
Корабль в волну вошёл под кров мистралей, —
И накренился борт, и от весла
Размеренные крýги побежали.