Читать книгу: «Вначале я умер…», страница 3

– Ну а я что говорю. Мой фирменный рецепт!

– Очень вкусно, очень! – я взял еще один кусочек.

– Паша мастер на все руки! – Серега начал разливать еще по одной.

– Отличное сало, просто отличное! Я тоже еще кусочек возьму, – Коля потянулся за салом. – А то у меня после секса просто зверский аппетит.

Мы втроем одновременно замерли – Серега с бутылкой водки в руках, я с куском сала во рту, а Паша с застывшей улыбкой на лице.

– Да старики, я уже две недели, как использую свой аппарат по назначению, – деловито заявил Коля, наслаждаясь эффектом разорвавшейся бомбы, который произвело его заявление. – Давайте выпьем и расскажу поподробнее.

Мы чокнулись, дружно выпили и опять закусили салом, но на этот раз оно уже не показалось мне настолько потрясающим. После сенсационного заявления Коли вкус сала померк и оно стало просто хорошим.

А дальше я сидел, жевал просто хорошее сало, приготовленное Пашей, и завистливо слушал рассказы Коли о его сексуально ненасытной подружке. До этого дня мы с Серегой лишь изредка слышали, как какие-нибудь мужики пенсионного возраста за соседними столиками спорили кто из них раньше начал сексуальную жизнь и кто скольких телок уже успел трахнуть. И вот теперь такой счастливчик сидел за нашим столом.

В какой-то момент мой взгляд упал на газету, в которую было завернуто сало. Это был тот самый выпуск о появлении на свет русского физика-гения, на первой полосе которого через жирное пятно просвечивал громкий заголовок «Богата талантами земля русская». Я сразу вспомнил тот наш разговор с Серегой по поводу этого события и сейчас, также как и тогда у меня в душе что-то заворошилось. Этим «что-то» было неудовлетворенное тщеславие. Тогда оно требовало общественного внимания и всеобщего восхищения, точно того же оно требовало и сейчас. Но потешить свое тщеславие мне пока было нечем – сало коптить я не умел, секса у меня еще ни разу не было и газеты обо мне еще не писали. Да, у меня был загородный дом, неплохая машина, какие-то сбережения в банке, но это все досталось мне волею судьбы и все мои друзья и знакомые знали об этом, соответственно этот набор «достижений» не производил на них никакого впечатления. А мне так хотелось, чтобы мной восхищались, чтобы мне откровенно завидовали…

С того дня мной овладела навязчивая идея стать сексуально активным мужчиной. Какое-то время я присматривался к жене, сначала делал недвусмысленные намеки и пытался вывести ее на откровенный разговор на эту тему, но все было тщетно. Тогда я прямо предложил ей заняться сексом, но она отказала. Ей на тот момент оставалось жить 61 год и здоровье уже более-менее пришло в норму, во всяком случае было намного лучше моего, но по ее словам ни желания, ни потребности в сексе у нее еще не было. И всему виной была какая-то там менопауза.

– У меня менопауза еще не наступила! – невозмутимо заявила она мне.

– А когда она наступит?

– Ну не знаю, у всех по-разному, у кого в 50, у кого в 45, а у кого вообще в 40 лет, – отвечала она безразличным тоном.

«Ну а мне-то что делать? – думал я. – Мне-то уже хочется!». Но жена была непоколебима. Нет и все!

Мне казалось, что этой серой, унылой, безрадостной жизни 64-летнего девственника не будет конца, но спустя примерно полгода вожделения у меня наконец-то случился первый секс с проституткой Алисой, 47-летней полноватой брюнеткой с гладковыбритыми ногами и обвисшей грудью третьего размера. Должен признаться, что до этого я пару раз уже снимал ее и пытался начать сексуальную жизнь, но как она ни старалась руками и губами, как я не сосредотачивался, ничего у нас не получалось. А в последний раз всё прошло удачно – то ли звезды сошлись, то ли «Виагра» наконец-то подействовала.

Алиса обрадовалась, что у нее появился еще один постоянный клиент. У меня же первый секс не оставил каких-то невероятных впечатлений – все было как-то приглушенно и бледно. Честно говоря, я ожидал от секса большего. Думал, что испытаю какие-то абсолютно новые и яркие ощущения, взрывные эмоции, а случившееся больше походило на постельный микроинфаркт с судорогами. Видимо сказывался мой пожилой возраст, успокаивал я себя и надеялся, что с годами ощущения все же станут ярче и сильнее, а в молодости секс и вовсе станет чем-то вроде разрешенного наркотика, по крайней мере так я читал в интернете.

Тем не менее, на следующий день в баре за кружкой пива, я не без гордости заявил Сереге и остальным собутыльникам, что покидаю клуб «старых пердунов» и перехожу в категорию «пусть еще сморщенных, но уже горячих перцев». В тот вечер мое тщеславие было обласкано восхищенными возгласами и завидными комментариями друзей. И я даже почувствовал себя счастливым человеком!

Мои визиты к Алисе стали регулярными. Конечно, я понимал, что связь с проституткой это аморально, но во-первых, я вычитал в интернете, что секс полезен для здоровья – он приучает сердечно-сосудистую систему справляться с нагрузками. А во-вторых, я просто не мог ничего с собой поделать – примерно раз в месяц-полтора меня охватывало вожделение и неудержимо тянуло к ее порочному, потасканному, но такому желанному телу. Я звонил Алисе и договаривался о времени встречи. За полчаса до встречи я принимал таблетку Виагры, упаковку которой мне приходилось прятать от жены в ящике с инструментами. И после этого похотливый самец, каким я начинал себя ощущать, отправлялся за очередной порцией сексуального наслаждения.

Я с удовольствием шлепал Алису по обнаженной заднице. А задница у нее, надо заметить, была такая мягкая и широкая, что бывало прямо во время акта в позе по-собачьи, я не мог удержаться от соблазна и прерывался, чтобы наклониться и слегка укусить ее поочередно за обе ягодицы. Ей это нравилось, и вообще она считала, что в сексе не должно быть никаких рамок и ограничений, и если тебе что-то хочется сделать с партнершей, и она не против этого, то это нужно сделать обязательно, чтобы удовлетворить свое сексуальное желание, пусть даже оно будет немного извращенным.

Алиса прожила почти на двадцать лет больше меня и соответственно умела в постели многое. Кроме того она оказалась не глупой женщиной и после секса мы с ней много разговаривали на совершенно разные темы – от событий политики и спорта до новых моделей автомобилей и стиральных машин. И однажды, когда после секса мы с ней лежали в кровати гостиничного номера, я завел разговор об обратном течении жизни. Я подробно пересказал ей свою теорию. Она меня внимательно выслушала от начала до конца, ни разу не перебив, затем все так же молча, встала с постели, закурила сигарету, села в кресле абсолютно голая и погрузилась в раздумья. Она не проронила ни слова, пока не докурила сигарету до конца, и лишь затушив окурок в пепельнице, она легла ко мне в постель и вынесла свой вердикт.

– Я была бы против обратного хода жизни, как наверное, и все женщины мира. Обратный порядок не выгоден для нас. Попробую объяснить это на своем примере, точнее на примере своей профессии.

Она поднялась с кровати и встала перед зеркалом.

– Сейчас я старая и не слишком опытная проститутка, но через 15-20 лет я наберусь опыта и в совершенстве овладею своим мастерством, а мое тело омолодится, станет более упругим и соблазнительным, – она приподняла свои груди и поочередно показала их в зеркало, затем подошла к зеркалу ближе и осмотрела свое лицо. – С лица у меня исчезнут морщины, в глазах появится блеск, последние седые волосы окрасятся в натуральный цвет… Короче говоря, к 30 годам я стану молодой и опытной проституткой, а молодая и опытная проститутка, всегда лучше, чем старая и неопытная!

Она развернулась ко мне и я увидел, что она довольно улыбается.

– Иными словами, когда я перешагну 30-летний рубеж я перейду в элитную категорию проституток, цена на которых в разы выше, чем на меня сейчас. Поэтому я против обратного порядка жизни. И вообще в обратном порядке получалось бы, что для женщин жизнь это необратимый процесс старения, а 30 лет это возраст, когда стройная талия говорит тебе прощай и уходит вслед за упругими сиськами. И будь уверен, что в той обратной жизни, не только проститутки, но и все женщины мира больше всего на свете хотели бы не стареть. Они мечтали бы жить в нашем мире – жить и молодеть с каждым днем! Нет, я определенно против обратного хода жизни.

– Хотел бы я увидеть тебя через двадцать лет! – с сожалением произнес я. – Меня и сейчас возбуждает твое тело, а после тридцати я думаю, ты вообще будешь секс-бомба.

Алиса игриво повиляла широкой задницей, улыбнулась мне, затем посмотрела на часы:

– О, мне пора.

Она быстро оделась, встала перед зеркалом и, повернувшись сначала одним боком, потом другим, осмотрела себя с ног до головы. Немного поправила блузку, затем достала из сумочки губную помаду и изящно обвела свои губы в ярко красный цвет. Еще раз осмотрев себя в зеркале, Алиса удовлетворенно кивнула своему отражению и пошла к двери. Я услышал, как она обувает туфли, потом открывает и закрывает дверцу и ящики тумбочки у входной двери.

– Где у них губка для обуви? – недовольно спросила она.

Я встал с кровати и голый пошел к двери.

– Зачем тебе губка для обуви? – спросил я.

– Я всегда должна быть готова к встрече и поэтому должна выглядеть опрятно. Не хотелось бы, чтобы грязные туфли оттолкнули от меня потенциального клиента.

Она наконец-то нашла губку и несколькими ловкими движениями очистила свои лакированные туфли от едва заметных пятнышек грязи. Закрыв губку крышкой, она не бросила ее в ящик, а положила к себе в сумочку.

– Гостиница не обеднеет, а мне она всегда пригодится, – Алиса повернулась ко мне. – Ну, все я пошла, как совпадут желание и возможность, звони. Пока!

– Пока!

Алиса вышла из номера. Оставшись один, я подошел к зеркалу и осмотрел себя с головы до ног – худые руки, худые ноги, круглый живот и обвислая, дряблая задница. Мне не нравилось как я выглядел, но мысль о том что через 20-25 лет я обязательно стану красивее и привлекательнее обнадеживала меня. Получается в нашем порядке жизни тоже есть свои плюсы…

***

– Пфуууу, пфуууу, пфуууу, – Дашенька, сидя у меня на коленях лицом ко мне, старательно надувала щеки и усердно дула мне на волосы. – Деда, а ты боишься урагана?

Я обожал, когда внучка смотрела на меня так с хитринкой, явно замышляя свою очередную безобидную выходку. В такие моменты у нее было очень интересное выражение лица – по-детски наивное и одновременно умудренное жизнью, а в ее взгляде читалась уверенность в том, что все вокруг ее любят и желают ей только добра.

– Если ураган сильный, то да, – ответил я ей.

– Сейчас я наберу побольше воздуха, дуну и ты улетишь на Луну, – внучка засмеялась, а потом широко открыв рот, сделала глубокий вздох.

– Ой, боюсь, боюсь! – подыграл я ей, одновременно снимая ее с колен. – Спасайся, кто может.

Я поставил ее на пол и начал потихоньку убегать от нее. Заливаясь смехом, внучка бросилась за мной, не переставая на ходу надувать щеки и выпускать в мою сторону струи «мощнейшего урагана». Пригнувшись, я бегал по кругу в гостиной, и прятался от импровизированного урагана, то за диваном, то за журнальным столиком, то за плотной шторой. И всякий раз внучка с радостным визгом добиралась до меня и усердно дула мне в лицо. Мне становилось щекотно и я начинал смеяться, отчего внучка заливалась еще более звонким смехом. Мы с ней поиграли еще примерно полчаса, когда бабуля позвала нас обедать. После обеда Дашенька забралась на диван, чтобы как она выразилась «немножко отдохнуть» и моментально уснула. Жена принесла детское одеяльце и укрыла ее, а я убавил до минимума громкость телевизора, чтобы какая-нибудь идиотская реклама не разбудила ее ненароком. Несколько секунд мы с женой постояли у дивана, в умилении глядя на спящую внучку, а потом потихоньку ушли на кухню.

Дашеньке тогда оставалось жить четыре года и она была нашей истинной отрадой. Она могла поднять нам настроение одной улыбкой или одной забавной фразой, поэтому каждая встреча с ней была для нас в радость.

Маленькие дети – очень открытые и искренние создания. Только дети могут так искренне радоваться обычным мелочам – дернуть кошку за хвост, плюхнуться лицом на подушку или взять у бабули горячий пирожок с повидлом – умудренные жизненным опытом, они своим поведением показывают взрослым, как можно радоваться простым вещам и наслаждаться каждым днем своей жизни!

***

Когда мне оставался 61 год до конца жизни, на свет появилась моя мама. Ей предстояло прожить 83 года, из которых первые 17 лет – до появления моего отца – вдовой. Первые полгода она находилась в больнице в тяжелом состоянии. Мы с женой навещали ее каждый день, а сын с невесткой 2-3 раза в неделю. В выходные мы брали с собой Дашеньку, чем очень радовали маму – она все боялась, что не успеет понянчиться с правнучкой.

После выписки из больницы мама настояла на переезде в свою двухкомнатную квартиру, хотя мы предлагали ей пожить у нас. Так нам было бы спокойнее и мы могли бы заботиться о ней на первых порах. Но получилось скорее наоборот. Как только мама встала на ноги, то сама начала заботиться о всех нас, особенно обо мне: «Ты поел? Что-то ты легко одет? Ты уже доехал? Что-то ты выглядишь уставшим, может тебе отдохнуть?» Так уж устроены мамы, что материнский инстинкт у них включается на полную мощность с первого дня жизни и не отключается до последнего вздоха.

Не забывала мама и о своей роли бабушки и прабабушки. Правнучку она баловала даже сильнее, чем мы с женой, а внука поддерживала и защищала в любой ситуации.

Диме на тот момент оставалось прожить 34 года. То есть он подходил к 30-летнему рубежу, возрасту в котором люди подводят итоги своей взрослой жизни – оценивают свои достижения и успехи, если таковые конечно имеются. Ему похвастаться особо было нечем и я начал предъявлять ему претензии. Еще бы не предъявлять – ведь он начал свою трудовую деятельность на посту заместителя директора по логистике в крупной торговой компании с численностью подчиненного персонала более тридцати человек, а сейчас скатился до старшего менеджера на складе розничного магазина той же самой компании, в подчинении у которого было лишь четыре грузчика, по двое в каждую смену. В итоге ему с женой и дочкой пришлось переехать в съемную квартиру, и пару раз мы уже давали ему деньги на оплату ренты. Иначе говоря, сын не оправдал моих ожиданий – я то наделся, что он продержится на руководящих должностях вплоть до студенческой поры. А ему казалось, все стало безразлично, он уже ни к чему не стремился, ничего не жаждал, и чем ближе он был к тридцати годам, тем больше они с Натальей позволяли себе гулять и развлекаться с друзьями – такими же молодыми семейными парами. Естественно меня это раздражало и я часто читал ему нотации из разряда «Ничего ты так и не добился!», кульминацией которых непременно становилась фраза «Да я в твои годы, знаешь кем буду?!».

Обычно после этой фразы возникала неловкая пауза и дальше я пытался сочинить реалистичные прогнозы на будущее, которые должны были произвести должное впечатление на сына, но звучали они как правило не слишком убедительно.

На этой почве у нас постоянно возникали ссоры с женой. Она считала, что я излишне требователен к молодым, что «у них своя жизнь и вообще молодость бывает только раз в жизни», а я заявлял, что им еще рано впадать в беззаботную молодость, тем более что у них пока есть ребенок. Жена опять возражала, но я был непреклонен, прежде всего потому, что отдавал себе отчет в том что молодость, а затем и юность – это периоды жизни, когда ответственность за детей постепенно переходит на их родителей, и подсознательно пытался отсрочить начало этих периодов как можно дальше. В нашей жизни все родители хотели, чтобы их дети как можно дольше оставались взрослыми и самостоятельными.

60

Стоял теплый апрель. Мне исполнилось 60 лет до конца жизни и мы решили бурно отметить мой юбилей. Заказали банкет в кафе «Касабланка», наняли ведущего, накрыли стол на пятьдесят человек, пригласили родственников и друзей. Это торжество заметно отличалось от моего предыдущего 70-летнего юбилея. За прошедшие десять лет на свет появилось множество моих родственников, большинство из которых были примерно моего возраста, поэтому обстановка на банкете была по-настоящему семейная и праздничная.

Мне, как юбиляру, было посвящено множество тостов и поздравительных речей, как шутливых, так и по-философски серьезных. Жена с сыном, невесткой и внучкой на руках вышли к микрофону вместе и зачитали душевное поздравление в стихах, завершив его такими простыми, но очень нежными словами:

– Мы все тебя очень любим!

Это было настолько трогательно, что у меня даже в груди защемило и заслезились глаза. Не желая, чтобы кто-то из гостей это заметил, я быстро предложил выпить за мою семью.

В продолжении вечера было сказано еще много теплых слов о том, какой я счастливый человек – живу в окружении детей и внуков, день ото дня молодею и здоровею, а скоро еще и на работу выйду. Последнее событие упоминали чаще остальных, о нем говорили как о каком-то спасении. Возможно, я бы и согласился с ними, так как последние год-полтора на пенсии просто измучился от безделья и с нетерпением ждал, когда наконец-то смогу выйти на работу и заняться делом. Но две недели назад я сходил в пенсионный фонд и получил свою трудовую книжку, в которой была расписана вся моя будущая трудовая карьера. Помню с каким трепетом я открывал ее в первый раз и какой ужас меня охватил, когда я увидел что мне предстоит отработать в одной компании 36 лет! Это был шок!

36 лет в одной компании, господи! Я не мог поверить, что судьба меня так наказала! Во-первых, кто решил, что мне нравится заниматься производством пластиковых окон и дверей? Во-вторых, заниматься одним и тем же делом почти всю жизнь – это же сущий ад. 36 лет я должен буду производить пластиковые окна и двери. Это же бред полнейший, сумасшествие какое-то! Я уверен, что если бы люди жили наоборот, если бы у людей была возможность выбора, то они ни за что бы не согласились всю жизнь проработать на одном месте. Люди бы пробовали себя в разных областях, в разных направлениях, чтобы найти работу, которая им действительно по душе. И тогда в конце жизненного пути, просматривая свою трудовую книжку, им не приходилось бы сожалеть о годах жизни потерянных на нелюбимой или даже ненавистной работе. Но в нашей жизни о таком можно было только мечтать…

На работе меня встречали всем коллективом, все 92 человека собрались на площадке у административно-бытового корпуса под большой вывеской с названием фирмы «Окна и двери» (в обратной жизни она бы наверное называлась «Двери и окна» усмехнулся я про себя). Все уже знали, что мне предстоит отработать в компании целых 36 лет. Многим это казалось чем-то невероятным, а некоторые смотрели на меня с восхищением, отдавая дань моей корпоративной преданности. Был конец мая, ярко светило солнце, на деревьях уже вовсю зеленели листья и голосили птицы, а на земле остались лишь редкие проплешины земли, еще не покрывшиеся свежей зеленой травой. Настроение у всех было приподнятое.

– Уважаемый Валентин Алексеевич, в этот солнечный весенний день от всей души поздравляем Вас с началом долгой и плодотворной трудовой карьеры в нашей компании. Мы все очень ценим Ваш высокий профессионализм и преданность компании и уверены, что наша совместная работа принесет успех и процветание всем нам! – торжественно заявил в микрофон генеральный директор компании и уже менее пафосно добавил. – Валентин Алексеевич, говорят, что работа это второй дом и вот сегодня мы всем нашим дружным коллективом говорим Вам – добро пожаловать домой!

Закончив свою речь, директор захлопал в ладоши. Коллектив тут же поддержал его бурными продолжительными аплодисментами. Я стоял рядом с директором и в благодарность кивал головой аплодирующим коллегам, немного поворачиваясь из стороны в сторону. Начальник отдела кадров преподнесла мне большой букет цветов и поцеловала в щеку. А я продолжал кивать головой по сторонам, но теперь уже с букетом цветов в руках.

Когда аплодисменты стихли, слово взял заместитель директора по продажам, после него произнесли напутственные слова начальник производства, начальник склада и другие менее великие руководители. В мой адрес прозвучало много благодарностей и слов восхищения. Все это время я либо смотрел на говорящих руководителей, одобрительно кивая головой, либо скользил взглядом по своим будущим коллегам. Я заметил, что молодые сотрудники почти не слушали выступающих, они стояли позади и, судя по выражениям их лиц, обменивались друг с другом колкими шутками и едкими комментариями. А старшее поколение сотрудников – мои ровесники, наоборот с почтением внимали речам руководства и активно аплодировали каждому выступающему. Как бы то ни было, но выслушав столько лестных и приятных слов в свой адрес, я заметно смягчился и подобрел, а потом и вовсе пришел к мысли, что не так уж это и плохо – отработать в такой душевной компании 36 лет.

После торжественной части генеральный директор лично проводил меня на мое рабочее место в кабинет №12 с табличкой «Отдел контроля качества закупок» и еще раз представил меня моим непосредственным коллегам.

– Коллеги, прошу любить и жаловать ваш непосредственный руководитель – начальник отдела контроля качества закупок Думов Валентин Алексеевич. Валентин Алексеевич личность для нашей компании абсолютно легендарная – ему предстоит отработать в компании 36 лет! Повторюсь, больше него в нашей компании никто никогда не работал и не будет работать.

Эти слова еще раз потешили моё и без того раздувшееся тщеславие.

Итак, я стал начальником отдела контроля качества закупок. Название отдела казалось мне несколько надуманным, но отдел был вполне настоящий. В моем подчинении было три сотрудника: главный специалист Гундосов Антон Антонович – худощавый невысокий брюнет с узким лицом и идеальным пробором, моложе меня на семь лет, который имел в компании прозвище «Зануда»; специалист Николай Холмаков – самый молодой в нашем отделе, ему оставалось меньше 35 лет; и единственная женщина в нашем отделе – специалист Анна Сергеевна Пробкина, которой было 45 лет.

Спустя месяц работы бок о бок с коллегами я уже освоился на рабочем месте и влился в рабочий процесс, а заодно познал все «прелести» жизни работающего человека.

После выхода на работу я по-другому начал относиться ко времени – мне стало его катастрофически не хватать, особенно если после работы нужно было куда-нибудь заехать по указаниям жены. Жизнь набирала обороты и на первых порах мне с трудом удавалось подстроиться под новый ритм. Я нередко с тоской вспоминал недавний пенсионный период, когда времени у меня было хоть отбавляй и практически не возникало случаев, чтобы я куда-то спешил или опаздывал и уж тем более, чтобы я нервничал из-за этого. А сейчас, глядя на не работающую жену, я испытывал раздражение – она продолжала жить в том неспешном ритме пенсионерки и мы часто ругались на этой почве. Я высказывал ей претензии, что сидя целыми днями дома она еще умудряется нагружать меня какими-то домашними обязанностями по вечерам или же вдруг затевает генеральную уборку по дому в мои скоротечные два выходных. Почему нельзя все это делать среди недели в дневное время пока я на работе?

В глубине души я конечно понимал, что жена не виновата и это все превратности судьбы – соединить в брачном союзе мужчину и женщину с неоптимальной разницей в возрасте. Ведь всем очевидно, что идеальная разница в возрасте мужа и жены должна равняться разнице пенсионных возрастов мужчин и женщин, установленных в государстве. В нашем случае это пять лет, то есть для идеального брака моя Оксана должна была быть на пять лет младше меня – тогда бы мы с ней одновременно вышли с пенсии на работу и продолжили жить в одном ритме. Но у нас разница была три года, соответственно еще два года жена будет сидеть дома и раздражать меня своей незанятостью.

***

Административно-бытовой комплекс, сокращенно именуемый АБК, и производственный корпус нашей фирмы находились в промкомзоне на улице Моторная, что было уже за чертой города. В зависимости от количества дорожных пробок дорога на работу и обратно каждый будний день отнимала у меня примерно час-полтора времени и неизмеримое количество нервных клеток. Именно это обстоятельство заставило нас с женой задуматься о том, чтобы переехать в город. Тем более через пару лет жене тоже предстояло выйти на работу. Примерно полгода мы активно занимались поисками подходящих вариантов и наконец-то продали наш дом и переехали в квартиру в 25-м комплексе, откуда на машине я мог добираться на работу за 15-20 минут. Это была стандартная 3-хкомнатная квартира на пятом этаже девятиэтажного дома. Нам с женой конечно хватило бы и двух комнат, но мы понимали, что не за горами тот день, когда сын переедет к нам и отдельная комната для него будет весьма кстати.

Теперь каждый будний день я вставал ровно в 6:45, умывался, брился начисто, завтракал кашей с бутербродами, надевал свой серый костюм с белой рубашкой и серым в голубую полоску галстуком и в 7:20 выходил из дома. В зависимости от ситуации на дороге в 7:40 – 7:45 я уже парковал свой автомобиль на стоянке для сотрудников предприятия, а еще через пять минут сидел за своим рабочим столом, поправляя галстук.

***

Подстраиваться под новые реалии мне приходилось во всех сферах жизни. И даже встречи с проституткой Алисой пришлось перевести на жесткий график – раз в месяц, чаще всего в последнюю пятницу месяца, я был в гостях у Алисы и выпускал пар.

Обычно она встречала меня в черном прозрачном пеньюаре на голое тело, застегнутом лишь на две верхние пуговицы спереди. Благодаря этому при каждом шаге нижние передние края пеньюара распахивались, открывая моему взору ее лобок с аккуратно выстриженным треугольником темных волос. От такой картины меня сразу охватывало сильнейшее возбуждение и уже через пятнадцать минут отчаянного траха, когда я с размаху вгонял в Алису свой член, словно пытаясь как можно глубже загнать в нее все свои проблемы, я кончал и остаток оплаченного времени мы просто лежали в постели и разговаривали.

– Ну как дела? – спрашивала Алиса, закуривая тонкую сигарету с ментолом и устанавливая стеклянную пепельницу себе на живот.

И я рассказывал ей про авралы на работе, про асексуальную жену, про неблагодарного сына, и вообще про сложную и не справедливую жизнь. И про то, как все было бы лучше, если бы наша жизнь текла наоборот. О том, как бы я тогда любил свою жену, ведь я же сам её выбрал. И о том по каким критериям я бы ее выбирал и на что бы обратил особое внимание.

Мне вообще нравилось прокручивать в голове свою теорию обратного порядка жизни. Это создавало у меня ощущение того, что я обладаю неким только мне известным секретом, что я своего рода избранный, познавший таинство жизни и знающий о мироустройстве куда больше, чем все остальные. И в какой-то мере это тешило мое тщеславие.

Выговорившись Алисе, мне становилось легче. Я ехал от проститутки домой к жене и думал, что в обратной жизни такую картину сложно было бы даже представить. Ведь если б мужчины сами выбирали себе жён, то навряд ли бы бегали от них к проституткам…

К жизни в городской квартире мы с женой привыкли довольно быстро, нас всё устраивало, за исключением пары крайне отрицательных моментов.

Во-первых, по вечерам делать в городе было практически нечего. Если раньше мы с женой по вечерам работали в саду в свое удовольствие или шли к соседям пить чай на летней веранде, то теперь каждый вечер мы по три-четыре часа просиживали перед телевизором. Причем жена стала любительницей бесконечных и бессмысленных сериалов, которые она смотрела целыми днями пока меня не было дома и «увлекательный сюжет» которых начинала мне зачем-то пересказывать вечером за ужином, чем бесила меня страшно. А осенью, когда темнеть начинало раньше и вечера заметно удлинялись, становилось совсем худо. Мне казалось, что я скоро прирасту к дивану перед телевизором, но и выходить из дома тоже не хотелось. Из-за грязных машин и серых домов, которые после дождя становились еще грязнее и серее, осень в городе была унылым период и не шла ни в какое сравнении с очаровательной, золотой порой, каковой она являлась за городом.

Во-вторых, мы перестали регулярно встречаться с соседом Серегой и мне стало не хватать этих посиделок в баре с долгими философскими разговорами за жизнь. В будни после работы у меня не было ни сил, ни желания куда-то ехать, а в выходные жена постоянно находила какие-то дела. Да и вообще вариант «ехать в бар на такси и уезжать на такси» накладывал какой-то едва уловимый дискомфорт на общение со старым другом. Приходилось весь вечер держать в уме «путь домой», что не позволяло расслабиться полностью, как это было раньше, когда мы с Серегой засиживались в баре до самого закрытия, а домой возвращались поздней ночью, пьяными голосами горланя на всю улицу «В Питере пить…» или «На лабутенах, нах и в охуительных штанах». В итоге видеться с Серегой мы стали все реже и реже, а вскоре начали встречаться только по большим праздникам, когда мы с женой приезжали в «Дикий поселок» навестить старых знакомых. К тому же Серега постепенно сдружился с новым соседом, который купил у нас дом и который фактически заменил меня.

Так уж устроена взрослая жизнь, что друзья, которые казалось будут с тобой до конца жизни, вдруг теряются на поворотах судьбы, не вписавшись в плотное расписание семейного работающего человека. Опять капризы судьбы сетовал я и думал, что в обратной жизни такого уж точно не бывает – там с друзьями не расстаются.

Конечно, со временем у меня сложились более тесные отношения с коллегами по работе, но дружескими назвать их было нельзя. По пятницам после работы они обычно отправлялись в ближайший бар пропустить кружку другую пива и всегда предлагали мне присоединиться к дружной компании. Иногда, поддавшись уговорам, я соглашался, но эти посиделки не производили на меня должного впечатления. Точнее у меня не складывалось впечатления, что коллеги смогут стать моими единомышленниками, что они смогут понять меня. Все разговоры у них велись в основном вокруг работы – сплетни и жалобы на коллег, деловых партнеров и начальство. Как-то раз я попытался было изложить им свою теорию об обратном порядке жизни, но они ее не восприняли или попросту не поняли. Потом я пытался заговорить с ними о влиянии тщеславия на повседневные поступки человека и они вновь меня не поняли. Мне кажется они вообще сделали вывод, что из-за остатков старческого слабоумия, я еще не могу адекватно воспринимать реальность и поэтому не способен обсуждать такие действительно важные вещи, как работа и личная жизнь коллег.