Читать книгу: «Разведенцы»
Теплякова Лариса
РАЗВЕДЕНЦЫ
Роман
Призрак счастья тускл и дробен.
Жизнь – томительный обман…
(В. Ходасевич)
ЧАСТЬ 1
ЖЕНА
ГЛАВА 1
Муж исчез
Муж не явился домой ночевать.
Банально до тошноты, но если случается впервые, однажды и вдруг, то ощущается как катастрофа.
У Али Калиновской тревога нарастала постепенно, от часа к часу. Она не обзванивала друзей и родственников. Альбина терпеливо набирала сотовый номер самого Виктора, а он откликался на звонки жены редкими и краткими SMS-сообщениями – «занят», «перезвоню позднее». После полуночи аппарат вызываемого абонента вовсе стал недоступен, словно Виктор вычеркнул жену из списка значимых для него людей.
Видимо, Виктор отключил телефон сам, оборвал связь с миром простым нажатием маленькой кнопки. Але же показалось, что ей прострелили голову. Но не добили, а оставили мучиться.
Живёшь с мужем полтора десятка лет, и уже хорошо знаешь, что он предпочитает на завтрак, на каком боку крепче спит, как стопчет каблук новых туфель, которые вместе покупали в Париже, и когда он поменяет автомобиль. Готовишь для мужа сложносочиненные супчики, подбираешь галстуки, покупаешь экстравагантное нижнее бельё с мыслями о нём… Дышишь с ним одним воздухом, чувствуешь его недомогания как свои собственные, потому что за все годы настолько срослись телом и душой, что уже почти обрели общую кровеносную систему… По дому ходит вихрастый мальчик с его глазами, руками и ухмылкой, общая плоть и кровь – её и Виктора, и вдруг этот мужчина уходит, ускользает и отделывается лживыми отписками, словно не было между ними ничего важного, большого, трепетного. Какие причинно-следственные связи оказались сильнее семейных уз – непостижимо. Аля знала своего мужа Виктора как человека дела, человека слова. А тут ни слов, ни дела. Пусто.
Ночь прошла кое-как, мучительные размышления перемежались с тревожным сном. Пытка длилась до рассвета, а ранним-ранним утром обожгло озарение: в их благополучной жизни образовалась трещина. Разразилась острая драма, и как разовьется сюжет, трудно вообразить. Почему-то ей казалось, что Виктора нет в Москве, но соображения были куцые, бедноватые. Аля запуталась в догадках и не знала, что ей думать и делать.
Заявлять в полицию бесполезно. Ведь муж Али, Виктор Калиновский, отсутствовал не более суток! Всего-то! Это частный и частый казус, с кем не бывает. Вот если супруг дня три, а лучше неделю, не подаст признаков жизни, то уже другое дело, тогда беги, обращайся в органы, бей во все колокола, подключай родню!
Муж Виктор признаки жизни подавал. Супруг эсэмэсил неохотно, небрежно, но всё же был жив, и ситуация была вполне житейская, хотя и неприятная для супруги. А человек-то для общества не потерян! Он просто не вернулся в свою ячейку под названием «Семья» и не желал пояснять причины.
Виктор прекрасно знал, что Аля терпеть не могла эти электронные телеграммы в виде SMS-сообщений! Она всегда считала их отписками, уклонением от серьёзного разговора. Порой Аля вообще начинала ненавидеть величайшее изобретение XX века – сотовую связь! Вроде бы придумано для комфорта, а мобильники разобщили людей, вытеснили живые разговоры и взгляды глаза в глаза. Теперь нет необходимости встречаться – можно просто позвонить из любого медвежьего угла или послать SMS. Даже влюбленные парочки объясняются этими чёртовыми смс-ками, перемежая буквы и цифры, забывая о запятых, сокращая слова и вставляя вместо них смайлики!
«Как ты зайка?»
«Ок!»
«Я тя лю!»
«»
«4то делаешь?»
«пересечемся?»
«надо подумать»
«о5 некогда?»
«да»
«поки-4моки думай у меня дела»
Типичный разговор современников. И чем больше возможностей для контактов на расстоянии, тем меньше душевности. Везде можно увидеть зомбированных сограждан, которые пальпируют свой мобильник в режиме нон-стоп. Им кажется, они активны, они на связи с миром. Но вместо живых эмоций – набор условных символов. Эрзац-общение. Фейк.
Даже скандалят посредством SMS! Безмолвно и на расстоянии. Ни шума, ни крика, ни уничижительных испепеляющих взоров. Взаимный обмен сообщениями. Тихо… И очень больно.
Получая послания Виктора, Аля вздрагивала. Сигнал мобильника, возвещающий о новом SMS, пронзал словно током, а внутри клокотали невысказанные слова. Нормальный взрослый человек обязан позвонить и объясниться, чтобы ни случилось!
Обязан, а не звонит. Не нормален? Пренебрегает обязанностями? Оказался в трудной ситуации? У него серьезные проблемы?
Ответа не было. Мысли кружились и упирались в тупик. Мозг не формировал ни страшных видений, ни логических умозаключений. Интуиция скукожилась, здравый смысл онемел. Ничего толкового на ум не шло – хоть пой, хоть плачь, хоть расшибись об стену. Виктор обозначился в пространстве лаконичными сообщениями, а сам мог находиться где угодно, и ищи-свищи его с системой ГЛОНАСС!
Жизнь Альбины Калиновской держалась на трёх китах: муж, работа, ребёнок. Нет, не так, не в той последовательности. Муж, сын, работа – так точней. Это её три опоры. Но в прошедшую пятницу один, самый главный кит, уплыл в неизвестном направлении и даже не назвал сроков возврата, а другой, ещё китёнок, мельче и моложе, отбыл из дома в четверг вечером. Сын уехал с классом в Санкт-Петербург, и тоже слал Але пресловутые SMS-ки! Аля знала, что скорый вечерний поезд из Москвы прибыл в город на Неве рано утром, по расписанию, и детей уже разместили в гостинице. А что ей ещё нужно знать? На что может рассчитывать мать четырнадцатилетнего тинэйджера? И за это ему большое спасибо. Наступил возраст отрочества, и мальчик Вова уже не нуждался в постоянном общении с любящей и заботливой мамой. Он даже по возможности избегал продолжительных контактов с родителями, но это хотя бы было понятно и даже где-то естественно, а поступок мужа её обескураживал. Жили – не тужили, и вот тебе, голубушка, сюрприз! Как это принять и что предпринять?
Два кита устранились, твердь накренилось, и оставалась третья опора – работа. Ей, ответственному секретарю редакции многостраничного еженедельника, было чем заняться даже в субботу, да и дома всегда найдутся чёрные дыры в хозяйстве, но у неё не получалось сосредоточиться. Аля пыталась увлечься каким-нибудь полезным делом, но всё выходило фальшиво и даже наигранно. Так бывает в плохом спектакле: героиня бестолково бродит по сцене, нервно перекладывает мелкий реквизит с места на место, а сюжет провисает, и зрители начинают зевать, ожидая развития событий. Немые эпизоды в её собственной пьесе слишком затянулись! Аля не умела долго молчать, ей всегда требовался неравнодушный собеседник, чтобы выговориться и встрепенуться. Она всё же решила рассечь круг молчания, нарушить мёртвую тишину в доме и кому-нибудь позвонить. Тому, кто ответит живым голосом, по обычному домашнему телефону.
Так уж повелось, что своей матери Альбина рассказывала только хорошее, и никогда не жаловалась на семейную жизнь. Мать жила в уверенности, что у Али всё образцово-показательно, о чём можно с важностью заявлять в беседах и гордиться собой, потому что она сумела воспитать и наставить дочь как положено. Рассказывать приятельницам о выходке Виктора Але не хотелось. Со всеми родственниками мужа Аля поддерживала уважительные отношения, но истинная близость образовалась только с родной сестрой Виктора, Ларой. Золовка была старше Али на десять лет, но, несмотря на эту разницу в возрасте, они дружили. С годами Лара стала и подругой, и товаркой во многих делах, и наперсницей. Именно Ларе Аля обычно звонила в самые трудные и счастливые минуты.
– Лара, это я, – произнесла Аля, когда услышала в трубке мажорное «алло».
– Альбина! Привет! – Лара чаще всего называла сноху полным именем. – Как дела? Какие планы на выходные?
– В общем-то, никаких, – грустно призналась Альбина.
– А я тебе сейчас расскажу, куда мы собрались! Кстати, можете к нам присоединиться. В общем, полный улёт, вернее, отплыв! Слушай! – голос Лары звучал молодо, оживленно, весело, она наслаждалась возможностью поразить сноху. – Мы сегодня едем спускать на воду катер! Друг Димы купил катерок! Причем, он сделал это на восьмое марта, представляешь? Вот подарок, да? Мол, будем, дорогая жена, совершать романтические прогулки, освежать супружескую жизнь! Мужикам не терпится опробовать посудину. Они неделю назад заявили, что в эту субботу у нас мероприятие. Нас две пары, но вина и коньяка многовато, закупили как на юбилей. Собираемся в круиз по Москве-реке, но что из этой затеи получится, я даже не представляю!
– А кто будет рулевым? – Аля задала вопрос по инерции, безучастно и безрадостно. В тот момент никакие увеселительные прогулки её не интересовали, но она ощущала Ларочкин позитив и из вежливости поддержала тему.
– Вообще-то курсы по вождению окончил хозяин судна, Сева, но, думаю, что рулить будут оба. Это на дорогах не забалуешь, а на водных просторах пока ещё можно пошалить, и мы с Севкиной женой, Танюшкой, уже предвкушаем крутые мужские забавы, готовимся серьёзно. Если наши мужики к катеру прикипят, полюбят это дело, то придется и нам осваивать вождение на воде. Как запасным пилотам. В общем, я укладываю закуску, одноразовую посуду, на всякий случай сапоги резиновые беру, куртки с капюшонами, аптечку, – перечисляла Лара.
Аля слушала старшую подругу и беззлобно усмехалась про себя. Всё-то у Лары продумано и рассчитано, и даже на однодневный отдых она собирается основательно! Вначале прогулка по реке, затем – грамотный, полезный ужин дома. Наверняка у Ларочки в холодильнике припасены кастрюльки и с супчиком, и с тушеным мясом. Всё правильно: май, суббота, время гулять и радоваться жизни. Активные люди живут по полной программе.
– Не много ли вещей берете? – с легкой иронией спросила Аля. – Что, катер такой вместительный?
– Средний катерок, на восьмерых! – задорно ответила Лара. – Там вполне ещё вам с Витей места хватит. Слушай, давай я сейчас переговорю с Димой и с Севой, и вы к нам присоединитесь, а? Как же я вчера не подумала об этом! Балда я, балда!
– Нет, Ларочка, мне сейчас не до прогулок, – отказалась Аля.
– А что так? Занята?
– Да не так, чтоб очень… Слушай, тебе Витя не звонил?
– Витя? Звонил! А что?
– Когда? – напряженно произнесла Аля. Звук собственного голоса забренчал у неё в мозгу так, словно кто-то рванул гитарную струну, заставив её вибрировать с пронзительным звоном.
– Вчера. Вечером. Я как раз на кухне крутилась у плиты, – чуть помедлив, ответила Лара. – А что?
Значит, сестре Виктор звонил сам, а на жену не нашел времени! Аля решила не рисоваться, не таиться, а сказать, как есть:
– Он сегодня не ночевал дома, и мне беспокойно!
– Так Витя уехал, вот оно что! Альбина! А ты как маленькая! Будто твой муж впервые отсутствует! Как будто бы Витя в командировки никогда не ездил! – одёрнула её Лара по праву старшинства. – Тебе что, плохой сон приснился? Так быстренько расскажи мне, и мы развеем злые чары.
– Разве братец тебе не поведал, что он вовсе не в командировке находится? – съехидничала разочарованная Аля.
Аля знала, что Виктор удивительно близок со старшей сестрой. Разница у них в возрасте небольшая, всего-то четыре года, но дело даже не в этом. Родные брат и сестра очень различались – характерами, внешностью, но всегда заботились друг о друге, и не то, чтобы дружили, а как-то оставались тесно связанными невидимыми прочными узами. Шли по жизни, не упуская один другого из виду, в вечной готовности помочь и поддержать, если потребуется, и, дёргая за связующие ниточки время от времени. Чаще нити родства натягивала Лара, и даже Аля ощущала, когда она это делала. У Альбины мелькнула надежда: вдруг Лара и сейчас проникнется, и так закрутит родственные узы, что Виктор быстро объявится.
– Мы об этом не говорили. Мы вообще о его рабочих делах не упоминали. Он спросил у меня про одну общую знакомую по школе, сказал, что видел её, встретил внезапно, и так, уточнил кое-какие мелочи бытия из жизни старой приятельницы, – ровным голосом пояснила Лара, но Альбина, как чуткая зверушка, уловила слабые интонации сестринской озадаченности. Ага, голубушка, тоже призадумалась! Ну, давай, обрабатывай в умном мозгу свежую информацию, и скорее принимай меры! Ларе она этого не сказала, но не всё обязательно нужно произносить вслух.
– Так, может, он сейчас с этой однокашницей весело проводит время? – с нервным вызовом спросила Аля.
– Да причем тут она! Девчонка училась в его классе, жила с нами в одном доме. Молчаливая была, такая отличница-промокашка. Витя и не дружил с ней, так, знались, не более того, – голос Лары сделался почти убаюкивающим, словно она терпеливо уговаривала расшалившегося ребенка.
– Ну, этой девчонке сейчас уже перевалило за сорок! Промокашка могла стать поразговорчивей, чем в школе. И расцвести могла именно к сорока годам, это иногда случается с некоторыми особами, – Алю несло. Её прорвало, и она едва сдерживалась, чтобы не повысить голос. – И твой братец мог с ней любовь иметь. Первую. Незабываемую. А ты могла не знать об этом. А старая любовь не ржавеет! Она бронзовеет, и даже золотится с годами! Встретил спустя годы, и закружилась голова. Спешно решили добрать то, чего не поимели в юности. Разве так не бывает? Довольно банальная история, правда, не ожидала, что это может случиться с моим Виктором.
– Альбина, не начинай! Не начинай, я тебя прошу! – Лара сказала это нарочито-дурашливым тоном, каким говорят озорные хохлушки, героини комедийных теле-шоу и ситкомов. Она пыталась высмеять ситуацию и всё свести к шутке. – Я всех Витькиных любовей знаю – первых и последних. Ты – последняя и единственная!
– И где он тогда? Какие у тебя варианты? Тебе он звонил, и ни с того, ни с сего интересовался фактами из жизни одноклассницы, а мне не удосужился позвонить и сообщить, где находится, и когда дома появится. Как я должна это понимать? И кстати, что он спрашивал про ту чудесную одноклассницу? – резко поинтересовалась Аля.
– Он спрашивал, не помню ли я, кем были её родители…. За кого она замуж вышла…. Ну, она из семьи медиков. А что касается его отсутствия… Ты же знаешь, какая у него работа! Учредители его фирмы люди-то непредсказуемые! Они же чудики! Сколько раз они внезапно засылали Виктора в какие-то срочные поездки! – Лара урезонивала Альбину как могла.
Владельцы фирмы, где Виктор работал уже пять лет, два брата-близнеца, люди состоятельные, щедрые до расточительности для себя, но прижимистые для всех остальных, жили на два города – Москва и Лондон – и возникали порой как «двое из ларца, одинаковых с лица». Возможно, у них была своя хитрая стратегия, но чаще всего их действия выглядели сумасбродством. Фирма занималась строительством торговых и выставочных комплексов, и объекты были раскиданы в разных точках – как по Москве, так и по Подмосковью, и даже прилежащим областям. Иногда Виктору приходилось срочно выезжать, покидать Москву на несколько дней, но он всегда-всегда-всегда держал жену в курсе своих дел! Он звонил и пояснял ей ситуацию. Аля чувствовала его заботу и внимание. Всё просто, никакой драмы. И никаких СМС, только живые звуки. Самые незначительные слова проговаривались супругами, как пароли заговорщиков. Она понимала, что он хочет выразить. Я тут, ты там, но мы любим друг друга. Как в песне: «И мне до тебя, где бы ты ни была, дотронуться сердцем нетрудно… Мы эхо, мы эхо, мы долгое эхо друг друга». Как-то так было между ними. А теперь, со вчерашней пятницы на субботу, всё резко изменилось. Ни слов любви, ни эха. Песенка спета. Скользили по спокойной реке с названием «Семейное счастье» и приплыли. Светлые воды вынесли к опасному водопаду.
– Ларочка, я понимаю, ты братца выгораживаешь, но в этот раз что-то не то происходит, поверь мне. Я чуйкой чую, – грустно, без всякой позы, отшутилась Альбина.
– Ну, я не знаю, у меня сведений нет и аргументов тоже! Пока нет. Но будут! Альбиночка, давай мы за тобой заедем! Вместе погуляем, проветримся, вина выпьем, всё по полочкам разложим, и тебе полегчает, и Витёк обнаружится. Я сама ему позже позвоню, – ласково запричитала Лара.
– Нет-нет, пожалуйста, не надо, не звони ему! – попросила Аля. – А то получится, что я родню всполошила, сор из избы вынесла, и сама же виноватой окажусь. И вы с Димой отдохните без заморочек. Собирались в круиз по речке – вот и плывите! Потом расскажешь, как погуляли. А я дома останусь, мне статью надо редактировать, на письма отвечать. Да и братец твой может в любую минуту заявиться, так что буду ждать мужа дома, как верная покорная жена.
– Слушай, мне вот что вспомнилось, – задумчиво добавила Лара. – Витя с другом, лет в 10-12, страстно мечтали сесть в поезд и проехать всю страну, до Дальнего Востока. Просто так. А потом обратно. Причем его дружок однажды, спустя годы, это сделал! После какого-то банкета. Был подшофе. Взял такси, рванул на вокзал и укатил на поезде. Добрался вроде бы до Читы. Оттуда телеграмму прислал домой. Тогда сотовых телефонов ещё не имели. У него и денег с собой мало было, ему срочный перевод высылали…
– Что-то слышала об этой эскападе школьного другана. А ты к чему вспомнила? Думаешь, Виктор уехал в Хабаровск посмотреть, где Россия заканчивается и заканчивается ли эта страна вообще? Значит, не скоро вернётся наш муж и брат, особенно если на поезде! – горько усмехнулась Аля.
– Да не думаю, чтобы именно туда. Далековато всё же и хлопотно. Может, просто в ближайшее Подмосковье. Бывает ведь, что человеку нужно побыть одному, – рассуждала Лара. – Иногда человеку хочется ощутить свободу действий. От всех обязанностей. На время. Это не страшно, поверь. Он просто мог устать, утомиться, замотаться. Жизнь-то ведь как по расписанию, а иногда хочется воли. Ну, да, эскапада, но не преступление же! И, мы, близкие люди должны его понять.
Аля чувствовала, что у них не равнозначные модули эмоций. Ларе было необходимо и достаточно знать, что брат жив и здоров. Але этого было мало. Необходимо, но не достаточно. Ей остро требовалось ощущать любовь и внимание мужа. Можно и в Хабаровск уехать, но не отключать телефон.
– А если он в ближайшем Подмосковье с одноклассницей раскрепощается? – насмешливо предположила Аля, но уже сказала это без того запала, который возник в начале беседы. Так, ради шутки-подковырки вставила.
– Далась тебе эта одноклассница! – строго возмутилась Витина сестра. – Не такой он простак, чтобы потерять голову из-за случайной женщины и тупо с ней исчезнуть. Витя обставил бы всё умнее.
Золовка четко дала понять, что не собирается поддерживать ревнивые опасения снохи.
– Ладно, Лара, пока. Так мы с тобой нагородим кривой забор из нелепых домыслов. Не люблю впустую гадать. Иди уже, одевайся, не задерживай компанию! Счастливого плавания! – пожелала Аля.
Аля распрощалась с Ларой, положила трубку и в который уже раз посмотрела на улицу. За окном по-прежнему золотился и искрился чудесный майский день, выпавший на субботу. Город словно встрепенулся, помолодел и похорошел, залитый солнцем и счастливым предчувствием лета. Проворные лучи яркого света проникали всюду. Они и в квартиру пробрались, и проказливо скользили по комнатам, оставляя блики. Именно таких тёплых, ослепительных, задорных дней ждёшь всю долгую зиму, надеждами на них утешаешься в слякотное, ветреное межсезонье, когда лечишься от насморка и кашля. И вот, пожалуйста, за окном день как божий дар, а в душе толкаются тучи. На улице солнце, а погода в доме ненастная.
Ночью Аля спала плохо, вернее совсем не спала, а маялась на широкой и роскошной супружеской кровати. Потом измученный организм добрал своё. После общения с Ларой она прилегла и вдруг задремала, на короткое время провалилась в четвёртое измерение, где нет ни горя, ни счастья, ни забот, а лишь успокоительная невесомость и бескрайность. Она провела в этом потустороннем мире час-полтора без всяких видений. Очнувшись, Аля приоткрыла окно, чтобы впустить свежий воздух, и увидела соседей по дому, хлопочущих возле своих автомобилей. Большой двор пустел на глазах. Люди семьями разъезжались кто куда, всем не сиделось в пыльных коробках квартир. Москвичи спешно покидали город или устремлялись в ближайшие парки, прихватывая детей, собак и даже кошек. Горожане рвались в ласковые объятия погожего дня, им хотелось слиться с природой и запечатлеть счастливые мгновения на фотоснимках.
И только Аля никуда не спешила. Виктора не было – и ничего не радовало. Альбина впервые в жизни желала, чтобы небо заволокло свинцовыми тучами, и раскаты грома разорвали благостную тишину в клочья.
Ворожить, вызывать бури Аля не умела, и картина за окном оставалась прелестно безмятежной. Аля умела любить мужа, сына и редактировать тексты для печати. Этих навыков оказалось мало, чтобы справиться с одиночеством. Житейский сюжет не отредактируешь, если фабула не известна. От неприкаянности сердце тоненько ныло. Конечно, разговор с Ларой немного уравновесил её. Самые жгучие эмоции выкипели и испарились, но недоумение осталось.
Что делает современный человек в минуты тяжких сомнений? Обращается к виртуальному оракулу. Иногда выловить ответы на вопросы можно в Интернете – прогуглить, так сказать, проблему. Аля загрузила ноутбук и пробежалась пальцами по клавиатуре. В строке запросов появилась фраза «Муж ушел из дома». Поисковая система напряглась и вскоре выдала пугающее множество ссылок на сайты, где этот незамысловатый сюжет тщательно обсуждался: женские форумы, блоги, страницы психологов, сексологов, юристов, экстрасенсов и даже подборки анекдотов. Не одна Альбина Калиновская страдала в сверкающий майский день! Тема оказалась замусолена, до горечи просолена слезами, но зловеще злободневна. Мужья уходили и уходили! От молодых и пожилых, от неимущих и состоятельных, от фотомоделей и дурнушек. Сбегали от знаменитостей и от рядовых гражданок. Даже Президенты стран расторгали браки! Отношения трещали, по миру гремели скандалы, и страсти потоком изливались в Интернет. Водоворот конфликтов бурлил, и пользователи сами бросали друг другу спасительные круги.
Люди обменивались выстраданным опытом и советами. Кого-то устраивало тривиальное объяснение «мужики козлы», это надо принять как данность и быть всегда начеку. Кто-то копал глубже, до многозначительных выводов, что «с бухты-барахты не уходят», на всё есть причины, их следует найти и искоренить как сорняк, и будет вам счастье. Бывалые в семейных переделках рекомендовали не вмешивать родителей, а неисправимые оптимистки и вовсе утверждали, что с уходом супруга лучше не падать духом и насладиться внезапной свободой. А сердечный друг никуда не денется, придет как миленький! А если не вернется, так и ему же хуже. И значит, здравствуй, жизнь новая, неизведанная! Вот она, я, современная женщина, стою, мужем обиженная, в полной готовности к новым приключениям! А беглецу всегда труднее. У него тяжелый камень на душе и болезненная ломка бытовых привычек.
«А кто сказал, что я должна страдать?», – подумалось Альбине. – Может, действительно пойти куда-нибудь? Но куда? Куда, к кому, зачем – вот вопрос! Кому я интересна такая, на взводе?»
Вдруг ей вспомнилось, что рядом, в шаговой доступности от дома, открылось новое кафе итальянской кухни «Венеция». Казалось бы, какая-такая Венеция в спальном районе Марьино, но вблизи заведения, на Перервинском бульваре, длинной змейкой вился искусственный водоём, украшенный небольшими арочными мостками и окруженный стрижеными кусточками. На бережках недавно разбили клумбы и высадили трогательные анютины глазки, и даже тонконогое черёмуховое деревце зацвело над водой, так что хоть и не Италия, и гондольеров нет, но тоже вполне себе живописно и умилительно. Видимо, именно так рассудили хозяева заведения, выбирая название для своего заведения.
Аля сбросила халат, как лягушачью шкурку, наскоро приняла душ, потом взбила волосы, подвела брови. В зеркале отразилось лицо моложавой женщины. Густая копна волос, хорошая, ловкая фигура, на которой всякая одежда ладно сидит. Что ещё? Пожалуй, выразительные глаза. В ней на четверть татарской крови, и потому её большие славянские глаза с миндалевидным разрезом. Отметины времени, тонкие, элегантные морщинки, ещё не портили внешность, а даже прибавляли зрелого шарма. Заметно, что не юна, но хороша собой и не глупа. Впрочем, можно разглядывать себя сколько угодно, отыскивать преимущества, копаться в душе и подсознании, но всё будет, как будет. Мужчины любят всяких, не обязательно достойных. Любовь – чувство иррациональное. Никто не знает безукоризненной формулы вечного счастья.
Глава 2
«Венецианские» страсти
В семье Калиновских предпочитали домашнюю кухню и неторопливые разговоры за столом. Альбина была из тех ловких хозяек, у которых всегда припасены заготовки, из которых в будни можно быстро соорудить вкусный ужин. По выходным дням Альбина старалась поддерживать традицию семейных обедов, да и к повседневным завтракам всегда относилась с полной серьёзностью. Так она была воспитана, так ей казалось правильным. Родители Альбины не отличались оригинальностью в домоводстве. Она была девочкой из приличной семьи. Это вечный сюжет, это почти хронический диагноз, и что ни сотвори, всё равно хорошисткой и останешься.
Классика семейного быта сыграла с Алей злую шутку – она не привыкла есть одна. Спать одной, завтракать одной – это ей было не по душе. Потому она надумала выйти на люди – отправилась в кафе «Венеция».
Аля двигалась быстрым решительным шагом, как на ответственное задание. Она действительно захотела сытно поесть. В ожидании вестей от мужа кусок в горло не шёл. Утром сжевала скользкий банан – вот и весь завтрак. Теперь Альбина немного овладела своим рассудком и настроением, и вожделенно представляла разные вкусности, которые закажет в кафе. И обязательно вино, хорошее розовое вино, если оно у них имеется, конечно…
…Самое чудесное розовое вино они пили с Виктором в итальянской Венеции, в небольшом кафе неподалёку от площади Сан-Марко. Кажется, заведение называлось «Apolonia». Впрочем, суть не в названии, а в местонахождении и расценках! Эта самая «Apolonia» располагалась за базиликой Святого Марка, как бы на задворках главной венецианской площади. Цены там были вполне приемлемы.
Они прибыли в Венецию утром, устроились в отеле, и потом целый день кружили по лабиринтам улиц, удивляясь, очаровываясь, влюбляясь. Уставшие и озябшие, потому что стоял декабрь, предновогодье, они вошли в кафе и просто рухнули в удобные полукресла. Им быстро приготовили безумно вкусную пасту «болонезе» и предложили отведать розового вина, которое оказалось божественным. Тёртый пармезан стоял на столах, как специя к блюдам. Они густо посыпали горячие спагетти крошечными хлопьями сыра, он плавился, как первый снег, и души их плавились от невыразимого счастья.
Это была их первая поездка после рождения Вовки. Сыну исполнилось три года, и Аля могла уже оставить ребёнка на попечение бабушек и Лары. Молодая мать отходила от забот с новорожденным младенцем, сама возрождалась, радовалась, что опять обретала стройность и миловидность. Беременность с осложнениями, роды, кормления, метаморфозы с грудью, кровь и молоко, источаемые женским организмом, бессонные ночи, детские болезни – настоящее испытание для семьи. Счастливое бремя, трудное время. Материнство отнимало силы и лишало воздушности. Виктор всё понимал, старательно помогал, и в Венецию они поехали среди зимы, чтобы перевести дух. В последние месяцы Аля даже похорошела, и постоянно ощущала сильное мужское влечение Виктора. Неожиданно для обоих отношения наполнились новым содержанием, они вместе открывали житейские истины прочного супружества. Они проходили первый родительский экзамен, гордились и любовались собой.
Всё было восхитительно, но не хватало денег. Быт оставался неустроенным или вернее – недостроенным. Виктор и Альбина Калиновские тогда снимали однокомнатную квартиру. В Москве это всегда недёшево, средств вечно недоставало. Они и на поездку едва наскребли, и не могли себе позволить дорогих ресторанов в Венеции. Спагетти в простом кафе с бокалом вина. Никаких десертов и фруктов. Потому и тёртый сыр радовал, будто манна небесная. Этот продукт стоял на столе, как в России соль с перцем. Сыпь, сколько хочешь. Какими же пустяками они тогда упивались и восхищались!
Помнится, официант выглядел как античный римский сенатор. Красавец-мужчина подавал большие блюда так, словно вручал гостям почётные награды или верительные грамоты. Вокруг сидели итальянцы, парами и компаниями, и все они были красивы и говорливы. Итальянская речь мелодично журчала, создавалась чарующая атмосфера аутентичности. Погружение в изящную европейскую действительность напоминало очистительное омовение в целебных водах – становилось легко и радостно.
А впереди предстояла таинственная венецианская ночь. Они в сумраке брели к себе в отель и заблудились. Потом их довели добрые полицейские и пожелали приятного сна.
Заснули они не сразу. Накупались вместе в ванной-джакузи и опрометчиво наплескали на пол воды. Спохватившись, затирали лужи полотенцами, прямо так, голышом – босые, усталые, блаженные. Как в раю.
В номере оказался электрочайник и чайное ассорти в одноразовых пакетиках, а на столике – корзиночка со сладостями. Они налакомились от души, а потом озадачились тем, что придется платить за этот поздний ужин. Однако при выезде с них ничего не взяли за еду в номере – это был приветственный презент от хозяев гостиницы. Такой пустяк – чай с пастилой и горсткой засахаренных фруктов! Тогда это виделось щедрым подарком судьбы. Всё тешило и вызывало ликование! И влажный запах мёрзлых морских водорослей, витающий над венецианскими каналами, казался воздухом свободы и ароматом любви.
Это было, было в Венеции, и было именно с Виктором!
Пролетели годы. Вырос сын, и доходы увеличились, и быт постепенно наладился. Аля уже не смотрит на ценники, выбирая продукты, она просто берёт, что ей требуется. Это весьма приятное чувство – отсутствие необходимости напряженно прикидывать допустимые расходы. Можно покупать то, что нравится, уверенно заходить в бутики, приглашать друзей в приличные рестораны. Но счастье ли всё это?
Почему трудные годы кажутся самыми счастливыми? Потому что молодость придавала силы? Или согревала любовь, заполняя и скрашивая собой пространство жизни, в котором было немало прорех? Что изменилось в них самих? Может, Альбина что-то упустила из виду в расслабленном течении последних благополучных лет? Может, радости материальные вытеснили духовные, выхолостили души? Как же трудно понять себя и своего самого близкого человека!
