Читать книгу: «Последний гость»

Шрифт:

Редактор В. С. Пилипенко

ISBN 978-5-0056-8787-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Поэзия

«Поэзия не терпит суеты…»

«Служенье муз не терпит суеты»
А.С.Пушкин

Поэзия не терпит суеты.
Мои стихи – немного интраверты.
Они все запечатаны в конверты,
Где адресат потерян – это ты.

Где адресат давно сменил жилье
И затерялся на пустых дорогах,
Но я всё жду.
И в строчках-недотрогах
Таится ожидание моё.

Не терпит суеты моя строка
И избегает шумные застолья,
И всё боится, что не та рука
Порвёт конверт и насладится болью.

И если кто-то просто между дел
Прочтёт строку – другую наудачу,
В которых я смеюсь и тихо плачу,
Что ж, значит в том поэзии удел.

От суеты сбежав в забытый сад,
Она проходит незаметно мимо,
С печальною улыбкой пилигрима
Всё ищет, где пропавший адресат.

«Я призма…»

Я призма.
Спорить не берись.
Все наговоры, разговоры,
Судьбы затейливой узоры
Каким-то образом слились
И стали камнем многогранным…
Его не тронешь словом бранным,
Не разобьешь об острый взгляд.
Его просто предназначенье —
Он мне радость и мученье,
Все шлет лучи вперед-назад.
Зачем сиять так, погоди,
Не заливай все ярким светом!
Как это трудно быть поэтом,
Как это сладко быть поэтом,
Как этот камень жжет в груди!..

Воспоминание

Сад фруктовый, собака и книжка,
Солнце жарким потоком течет,
За забором соседским мальчишка
Из песка кулебяки печет.

Где-то цвенькает звонко синица,
Терпко пахнет смородины куст,
Стрекоза на листочек садится,
Обернешься,
а он уже пуст.

Высоко, высоко в поднебесье
Заблудился от облака клок,
Мы с собакой валяемся вместе
И глядим в голубой потолок.

Заслонила ленивая нежность
Этот сад, и цветы, и траву,
И теперь здесь царит безмятежность,
И теперь этот сон наяву

Застывает в янтарном покое,
Облетает пыльцой с лепестка,
Постоянной тягучею болью
Сохранится в крови у виска.

«Всё меньше лгу, чем старше становлюсь…»

Всё меньше лгу, чем старше становлюсь,
Давно уже не мудрствую лукаво,
Не радует и детская забава,
Когда признать действительность боюсь,
Я с каждым днем прозрачней становлюсь.

С годами не боюсь чужих острот,
Да и свои, представьте, подзабыла,
С трудом припоминаю – это было,
Могла и я шокировать народ
Набором колких, гаденьких острот.

Что посетило – мудрость или лень,
Или от мыслей суетных устала,
И наконец минута та настала —
Не разделить, где солнце и где тень,
И разделять их, право, стало лень.

Честнее стала жить, правдивее и строже
К себе, друзьям, знакомым и стихам,
Но, возвращаясь к памятным грехам,
Ты не суди меня, всемилостивый боже,
Сама сужу себя и яростней и строже,
Сама сужу и прошлому воздам.

«Вот прыгает девчонка воробьем…»

Вот прыгает девчонка воробьем,
И счастье не зависит от погоды,
Она не знает, что с ней будет днем,
Тем более, что будет через годы…

Вот женщина одна лежит в ночи
И все глядит, бессоницей страдая,
Как девочка от радости кричит,
Как девушка кокетливо кивает.
Там сад, собака, дом, велосипед,
Гора песка, подснежники и елка,
Там мама молодая, строгий дед…

Там все лежит разбитое, в осколках.
Нет хохотушки маленькой давно
И нет мечты девичьего томленья,
Лишь ночь ползет в открытое окно
И застывает сумраком томленья.

Последний гость

Ты скажи свое имя – отчество,
Что за гость у меня? —
– Одиночество.
– Ты откуда явилось такое?
– Я всегда было рядом с тобою.
Вот такая, представь, досада…
– Я тебе даже очень рада.
То была не нужна никому,
А теперь кто-то есть в дому.

Надвигаются вечера тени,
Тарахтят под ногой ступени,
Шелестит где-то мертвый песок,
Боль стучит и стучит в висок.
Одиночество – зверь не страшный,
А ручной и почти домашний,
Обаял он, кого только мог,
И тихонечко лег под порог.

Снова капает кран над ванной,
В дверь стучит мой давно желанный,
Постучал, но не смог войти —
Лютый зверь у него на пути,
Льдом обжог и огнем холодит,
И ступить на порог не велит.
Гонит прочь от забытых дверей
Перевертыш, мой ласковый змей.
Ты скажи свое имя – отчество,
Что за гость у меня? —
– Одиночество.
– И когда ты оставишь мой дом?
– На вопросы отвечу потом.
Просочатся сквозь пальцы года —
Я с тобою теперь навсегда…
Я и гибель твоя, и отрада,
Больше ждать никого не надо.

Две чаши

В какой- то чащобе, глухой, моховой,
А может, в болоте обмана,
А может, в ущелье, где ветра лишь вой,
А может, на дне океана
Две чаши, которые в знойную стынь
Боками цепляются глухо, —
В одной колыхается злая полынь,
В другой золотит медовуха.
И стражник невидимый черпает там
И всем нам напиток подносит,
Но горечь течет у меня по губам,
А кто-то все сладости просит.
Так что происходит здесь – пир или суд —
Мы, вроде, желанные гости,
Но только другим медовуху несут,
А нам льют настойку из злости.
Нас тянет все выше небесная синь,
Нас бьют то в затылок, то в лет,
И сладкой становится злая полынь,
И горьким становится мед.

Лодочка

Память болью внутренней
Вскрикнуть не дает…
В тишине предутренней
Лодочка плывет,
Рыбы бьются толстые
В днище из воды,
Кто-то правит веслами —
Может, я и ты?
Омуты спокойные,
Зеленая вода,
Были мы достойные,
Добрые всегда.
Не надломим веточку,
Не сорвем камыш…
На деревьях меточку
Видишь или спишь?
Вот зарубка белая,
Вот еще одна,
Лодочка несмелая —
В ней наша беда.
Впереди излучина —
Илом занесло,
Скрипнуло в уключине
Лишь одно весло.
Подмигнула мордочка
В солнечном венце…
Где-то тонет лодочка
Об одном весле.

«Где мои цветы?..»

Где мои цветы?
Ах, ну да, завяли.
Почему же ты букет не обновил?
Где стихов листы?
Ах, ну да, их смяли.
Получилась бабочка без крыл.
Вот такое у меня везенье,
Вот такие у тебя дела.
Не собрать событий наших звенья,
И дорога не туда вела.
Что ли плакать?
Что ли рассмеяться?
Что ли просто помахать рукой?
Вдруг уехать,
Вдруг за дело взяться.
Вдруг понять, что ты был никакой.
Ну, а кто поймет, какого надо,
Кто мои вопросы отметет,
У калитки брошенного сада
За руку возьмет и уведет…

«Стала тощей моя душа…»

Стала тощей моя душа,
Силуэт так прозрачен и тонок,
Что во мне пробудился ребенок,
В этот мир возвратиться спеша.
Вот и нянчи теперь малыша!

Мираж

Я оглянулась в этот миг
И что же?
Вижу…
Ты там сидишь среди своих
Уже в Париже.
Цветет парижская сирень,
Клубника в сливках
И на бокале, словно тень,
Одна оливка.
Ты там в толпе, но ты один —
Как сердце бьется —
Я вижу пятнышки седин
И мне неймется,
Хочу бежать, хочу лететь,
На нашу встречу,
На стуле рядышком сидеть,
Обнять за плечи.
Затеребить, умчать, сгореть,
Растаять дымкой…

И продолжать одной стареть
На грани зыбкой.
И снова видеть в мираже
Ушедших лица
И приказать своей душе
Опять закрыться.

Старость

Прервалась нить – чего?
беседы
Или общенья за столом,
И мы сидим пока не веда —
Не ведая,
а что потом.
Прервалась нить любви и муки
Без звона и без суеты,
У каждого из нас есть внуки,
Дома, хозяйство и коты.
И есть забота без работы,
И есть работа без огня,
Платок на шее,
в слякоть – боты,
Портфельчик, брюки без ремня.
И оказалось, что не нужно
О вечной молодости петь,
Что будет долго и натужно
Трамвай по улицам скрипеть.
Что даже нет воспоминаний
О тех когда-то ярких днях
Чем прошлое зовет и манит,
Как елка в праздничных огнях.
И не осталось искры божьей
В пустой слезе застывших глаз.
И только старческие рожи
Все чаще окружают нас.