Читать книгу: «Оператор моего настроения», страница 3

5. Клей

– Ну я ей такой и говорю, типа, чё за кипиш, детка? Бабки есть, прикид норм. А она в залупу упёрлась, что в их заведение в таком нельзя. Типа туфли и костюм обязательно надо.

– И?

– Ну я говорю, зови старшего, будем с ним тереть.

– Перетер? – зевая, Мистик откатился от пульта и потянулся до хруста позвонков.

– А то. Лопатник с кэшем и котлы светанул, сразу про свои правила забыли. Ещё извиняться начали. «Проходите, пожалуйста. Позвольте ваше пальто.»

– Клей, ты себя в зеркале видел?

– А че не так? – я бегло осмотрел свои штаны и толстовку, и, не найдя в них ничего такого, к чему можно было докопаться, поднял взгляд на Мистика. – Че? Все постирано-поглажено.

– Макс, ты ебу дал? Вот в этом прикиде на серьезных щах прешься в топовый ресторан тереть за какую-то хуйню, а потом удивляешься тому, что тебя не пускают? – Мистик ткнул пальцем в область моей груди и заржал. – Ты бы еще в шортах туда приперся. Других мест попроще не нашел что ли, если костюма нет?

– Да пошел ты! – откинувшись на спинку дивана, я закинул ноги на край столика и осклабился. – До хера, смотрю, ты понимаешь. Вот телочка эта из фан-клуба сразу выкупила, что у нас с бабками все в порядке, но мы не пижоним по херне, и, когда я ей намекнул, заметь, просто намекнул, что было бы нехуево встретить Фила в аэропорту, уплыла окончательно. Правильные движения именно так и наводятся, бро.

– Ага. Когда Фил узнает про эти правильные движения и отвернет тебе башку, я позвоню той телочке и скажу, чтобы она на твою могилку с цветочками сходила. В благодарность – за халявное хрючево.

– И нехуевое дрючево, – хмыкнул я, блаженно жмурясь.

– Клей, ты и ее трахнул что ли?

– Нет, бля. Я же на халяву мраморной говядиной тёлочек кормлю и потом до дома подвожу. Ничего такая, кстати оказалась. Сама на чаек пригласила, а я, как джентльмен, не смог отказать такому порыву. Зря вы с Филом слились. С ним-то понятно все, а вот ты куда? Такой цветник мимо пропускаешь, – цокнув языком, посмотрел на ржущего друга и вздохнул. – Вот приходится теперь в одно рыло выгребать с голодными фанатками. На части рвут.

– Да-да-да. Начни ещё прибедняться и стонать, что мы тебя, бедолагу, подставили. Копыта убери, – Мистик спихнул мои ноги со стола и закинул на освободившееся место свои. – Каждому свое, Клей.

– Ага. И что сегодня у тебя по планам? Перепихон намечается или опять на сухую?

– С Сашкой в кино пойдем на какого-то Шекспира. Закрытый показ в честь чего-то там.

– О-о-о, бля! Фу! Избавь меня от этой херни! – скривившись, достаю из кармана упаковку презервативов и бросаю Мистику. – Держи, Шекспир. Там штуки три ещё осталось. Тебе с такими темпами на полгода точно хватит. Если раньше не забудешь, как ими пользоваться.

– Иди на хер, Клей! – ржет, кидая их обратно.

Перехватив на лету, сую обратно в карман и достаю телефон, на экране которого светится незнакомый номер:

– Аллоу, Клей слушает. Алешеньки!?

В трубке тишина в ответ, и я уже собираюсь сбросить вызов, когда из динамика раздается тихий выдох и голос:

– У меня есть две бутылки вина. Готов стать свободными ушами?

В один момент веселое настроение сдуло в чигиря, и я подорвался с дивана, подхватывая плащ и отмахиваясь от Мистика:

– Адрес какой?

– Можайская четырнадцать. Квартира сто пять.

– Буду через двадцать минут.

– Поторопись, я могу передумать.

Перескакивая через три ступеньки, я слетел по лестнице, давя кнопку запуска двигателя на брелоке. Выскочил на улицу, так и не надев плащ. Бросил его на переднее пассажирское и погнал «Патрик» в сторону Можайки, обгоняя всех, кто плелся слишком медленно. Будто не было той фразы, прозвучавшей месяц назад, и всех тех телок, с которыми я трахался, отыгрываясь за «случайность».

Парковка, лифт, кнопка звонка, темный коридор и глухой голос:

– Проходи и свет не включай. Кухня там, сам себе налей. У меня на операционном столе умерла собака, а я ни хера не смогла сделать. Вообще ни хера, – она мотает головой и словно бесплотный призрак медленно идёт в комнату.

На кухонном столе стоит одинокий и пустой бокал, явно для меня, беру его и бутылку из холодильника, иду в комнату и сажусь в кресло, не зная что сказать и нужно ли что-то говорить в такие моменты. Лиза курит у окна, стоя ко мне спиной. Стряхивает пепел дрожащими пальцами, и он летит, рассыпаясь ещё в воздухе, большей частью попадая на подоконник. Давит окурок и тут же достает из пачки следующую сигарету. Прикуривает, кладет ее на край пепельницы, чтобы сделать жадный глоток вина и через минуту достать новую сигарету. Щелкает зажигалкой и нервно усмехается, заметив уже на треть истлевшую:

– Чего не спросишь, где Боря?

– Ты сказала, что тебе нужны уши, а не расспросы.

– М-м-м… А я тебе сама расскажу. Боря слился, когда я ему позвонила. Сказал, что ничего страшного не произошло и повесил трубку. Ни-че-го. А она до последнего смотрела на меня, будто все понимает… – всхлипнув, Лиза дернула головой, залпом допила оставшееся вино и протянула мне бокал. – Налей.

Перехватив, наполняю его практически до краев, ставлю на подоконник и осторожно кладу ладони на дрожащие плечи.

– От тебя бабой пахнет за километр, – дёргается, стряхивая мои руки, и смеётся. – Успел кончить или сорвался, думая, что здесь что-то обломится?

– Я на студии был, когда ты позвонила, – снова кладу ладони и притягиваю ее спину к своей груди, не давая вывернуться.

– Ты? А где же твое «не понимаю о чем вы»?

– Там же, где твоя «случайность». Ты позвонила, я приехал. Скажешь уехать, уеду, – забираю из пальцев сигарету, затягиваюсь и тушу, выпуская дым в потолок. – Надо проветрить.

– Давай ещё по одной выкурим, а потом уже проветрим.

– Окей.

Достаю из ее пачки две сигареты, подкуриваю обе и одну подношу к губам Лизы. Она смотрит на фильтр, на мои пальцы и, резко развернувшись, срывается в слезы. Я едва успеваю отвести руку в сторону и поднять голову, чтобы не обжечь и не подпалить ее волосы, тушу обе сигареты, а Лизу прорывает все сильнее и сильнее. Она что-то пытается сказать, но слова рвутся на части, захлебываются в слезах, а мне хочется убить этого гандона Борю за то, что он не приехал и бросил ее одну.

– Я не смогла… Я не смогла…

– Это не так. Ты сделала все.

– Нет!

– Да! Ты сделала все, что могла!

– Ты ни хрена не знаешь! Ты вообще ни хрена не знаешь! Только и делаешь, что трахаешься со всеми подряд!

– Лиза! – встряхнув ее за плечи, ладонями поднимаю зареванное лицо и цежу слова, впечатывая их по отдельности. – Я. Сейчас. Здесь. С тобой. Никуда. Не уеду. Понятно? Кивни.

Мотает головой, отталкивает и идёт к дивану:

– Глупый мальчишка. Зря я тебе позвонила.

– Как ее звали? – одним вопросом я застопорил ее на полпути, делая больно и заставляя выговориться, а не закрываться.

– Я не знаю. Ее бросили под дверями и ушли. Даже не занесли внутрь. Лена услышала, что кто-то скулит… пошла… и… там она… Я… а она… Макс, она… – Лиза посмотрела на меня и замотала головой, когда я стал подходить ближе. – Уйди! Не трогай меня! Я ее не спасла!

Только я один хрен сграбастал и притянул ее к себе, не давая вывернуться или отстраниться. Прижал к своей груди, не обращая внимания на маты и кулаки, бьющие куда попало. Ей было больно от того, что она до последнего пыталась и не смогла спасти, а какая-то сука со спокойной душой бросила собаку умирать под дверями клиники.

Этой ночью я не смог сделать ни одного глотка. Поднимал бокал, делал вид, что пью, а сам только смачивал губы вином и все слушал, слушал, слушал. Про собак, кошек, про их болячки и ебанутых на голову хозяев. Слушал все, что рассказывала Лиза, улыбался забавным историям, и долго смеялся узнав, как именно Алиса познакомилась с Яриком. Почему-то я думал, что они сошлись в универе, а все оказалось совсем не так. Он случайно наткнулся на ее страничку и попросил присмотреть за псом. Случайно. Мозг вцепился в это слово и никак не хотел его отпускать. Крутил его раз за разом, выворачивая под разными углами.

– А так ли все случайно?

– Что?

– Ты уверена, что Яр случайно нашел страничку Алисы?

– Даже не думай к этому клонить, – усмехнувшись, Лиза отрицательно помотала головой.

– Почему нет? Чего ты так паришься по херне?

– Максим, давай я один раз скажу, а ты пообещаешь выслушать и не обижаться на правду.

– Окей.

– Окей… – сделав небольшой глоток, Лиза поставила бокал на подлокотник и спросила, скрещивая руки на груди, – Сколько тебе лет? Полных.

– Двадцать три.

– Двадцать три, – повторила она. – Хм… Даже меньше, чем думала. Ладно, тем проще, – кивнула себе и посмотрела на меня. – А мне уже тридцать два. Не смущает разница?

– Нет.

– А меня, да. Мне не интересен ребенок, у которого в заднице играет детство, а вместо головы думает кое-что другое. Мне не нужен мальчик. Мне нужен мужчина, на которого я смогу положиться в любой ситуации. То, что ты приехал сегодня ничего не значит и не поменяет. Просто так получилось, что я увидела твой номер в телефоне и позвонила тебе, а не кому-то другому.

– Окей, – соглашаюсь, а внутри все просто клокочет от ярости. Мальчик? С какого хера? – Тогда каким боком в твою картинку вписывается Боря?

– А вот это не твое дело.

– Конечно не мое, – меня так и подмывает высказать все, что я думаю о Боре и том, что является моим делом, но вижу, что любые слова, какими бы правильными они ни было, сейчас тупо пустятся в игнор. – Давай скажи, что снова так случайно совпало.

– А так и есть. И ещё тебе пора. Вызвать такси?

– Спасибо за заботу, мамочка, но я и сам неплохо доеду, – скрипнув зубами, поднимаюсь, переставляя свой бокал на столик. Иду в коридор и уже у дверей голову все же срывает с тормозов. – Странное совпадение, что твой якобы мужчина уже второй раз где-то отмораживается, а рядом оказывается мальчик.

Она не отвечает, но мне и не нужно слышать ответ. Сама прекрасно знает, что здесь и не пахнет случайностью. Если бы это действительно было так, то сбросила вызов, едва услышала в трубке мой голос. Кулак врезается в дверь лифта, оставляя на ней вмятину с расползающимися трещинами, а в горле все сильнее клокочет тупая злость и обида. Хочется выцепить или докопаться до какого-нибудь быка, чтобы потом проехаться ему по морде, но, как назло, на улице ни души. В свете фонарей с неба медленно опускается снег, стараясь падать где-нибудь подальше от меня. Выкуриваю сигарету пока греется двигатель «Патриота», прикидывая варианты мест, где гарантированно можно найти приключений и почесать кулаки, и с удивлением смотрю на трямкнувшее сообщение: «Едь домой».

– Ага, сейчас. Разрешения спросить забыл.

Щелчком отправляю окурок в сторону сугроба и с ухмылкой перепахиваю его колесами, пробивая колею напрямую через занесённый снегом газон, вместо того, чтобы объехать его по дороге, как все нормальные люди.

Неоновая вывеска «Feelings», на танцполе отрываются откровенные дрищи, с которыми лень связываться. Спускаюсь к бару и буквально сразу же замечаю пару девчонок, к которым подкатывают три чела. Слишком борзо хватают за руки, для банального познакомиться и угостить, и явно достаточно, чтобы позвать потолковать на улице. Толкнув одного плечом, вклиниваюсь в центр, подмигиваю девчонкам и спрашиваю, растягивая слова:

– А кто тут у нас свои ручонки распускает? Видимо этот кто-то давно не опиздюливался?

– Слышь, парниша, ты бы хавальник завалил и свалил, пока мы добрые, – ухмыляется один, демонстрируя свои кривые зубы.

– Да? Скворечник прихлопни, пока забор не расшатали.

– Че!? Может выйдем, побазарим один на один?

– Подружек своих прихвати, чтобы не скучно было базарить, – оборачиваюсь, зову бармена, показываю ему на притихших девчонок и на себя. – Ден, сделай красоткам по «Сексу на пляже» за мой счет, я сейчас подойду.

– Не вопрос, Клейстер, – кивает он, и я мысленно луплю себя ладонью по лицу.

Ну на кой, Ден? Такое веселье обламываешь, и ведь за моей спиной быкующие реально притихли, услышав кличку, а потом сразу же включили заднюю:

– Клей!? Слышь, братишка, по ходу непонятка вышла… Мы тут реально малеха попутали и сразу тебя не признали…

– Да ёпт… Свалите уже.

– Лады, бро! Филу привет от Косого передай, лады? Респект, чувак!

– Ден, бля! – смотрю на скалящегося парня и обречённо вздыхаю. – Только собрался размяться.

– Клей, иди нахер с такими разминками. Лучше посмотри какие девочки. Девчули, а вы знаете, что этот борзый защитник Клейстер? Да-да, тот самый, – подмигнув мне, Ден выставляет на стойку заказанные коктейли и шустренько валит в противоположный конец, чтобы я не успел ему втащить.

6

Страшная комната с замызганными обоями и потрескавшейся побелкой на потолке, а по бокам…

– Твою ж мать!

Закрываю глаза, мысленно прикидывая способ максимально аккуратного побега. Так, чтобы не разбудить ни одну из двух обладательниц псевдоблондинистых головушек, сопящих на мне и ещё одну, уже натуральную, дрыхнущую на соседней кровати. Да уж. Я не я, когда голоден. Не тормознул, называется, вовремя, и сникерснул. Не кисло так психанул и отхватил сладенького. В принципе, не удивительно. Особенно после феерического «спасения» цыпочек из лап пацанчиков, подкрепленного скоростью поглощения халявной выпивки по поводу этого самого спасения этими самыми спасенными. Что я им там наездил по ушам? Или это уже они так качественно и плотно проехались по моим, что меня потащило во все тяжкие? Фак. Точно. Мои шуточки про вполне возможный тройничок, повторяющиеся с завидным постоянством, потом появилась эта третья, которая блонд аля натюрель, и шутеечный тройничок в шуточках трансформировался в групповушку с согласными и не на такие, уже далеко не совсем безобидные, шалости – меня будто перло нагнать побольше трешняка, а им, похоже, только этого и надо было. Охереть. Одно счастье, что никто из трио блондинок не накатает на меня заяву за совращение малолетних – Фил выдрючил охрану разворачивать всех моложе восемнадцати ещё на входе в клуб, а Гуря довел это действо до автоматизма.

Осторожно высвободив одну руку, я начал спасать вторую, потом перетек из кровати к стулу, около которого валялись мои шмотки. Натянуть трусы, остальное в охапку и на цыпочках к дверям. Адьес, сударыни, но просыпаться вам без меня. Я и так слишком долго задержался в ваших пенатах. В коридоре, уже окончательно сформировавшегося в общажный, судя по висящему на одной из стен плану эвакуации, быстренько нацепил изрядно помятые вещи на свою тушку и рванул по стрелочкам, к выходу, ощупывая карманы на наличие в них кошелька, ключей и мобильного. Все оказалось на своих местах, а вот надежда сесть в машину и быстренько укатить подальше малость пошатнулась – «Патрик» не отозвался на нажатие кнопки брелока. И тут вроде бы радоваться, что хватило мозгов не садиться синим за руль, только и вызвать такси не получилось – мобильный разрядился в нулину и не включался, сколько бы я его не насиловал. М-да. Попадос, однако.

На одном из перекрестков все же удалось тормознуть частника и за «немыслимый» косарь доехать до дома и уже там, заглянув в зеркало на свое отражение понять причину странных взглядов прохожих – на роже нет свободного места без следов помады. Прикольно, братишка, дорвался кулаками помахать? Более детальный осмотр в ванной только подтвердил обещанные в баре игрища – засосы везде, где только можно, та же помада, укусы, царапины. Даже члену и заднице досталось побыть в роли какого-то экзотического куска мяса. С первым-то ещё понятно – дербанили без зазрений совести, пытаясь перетащить внимание на себя, а жопу-то зачем кусать было? Или это что, практикующая секта каких-то фанаток цапать все, что попадется под руку?

Подключив телефон к зарядному, я щедро бахнул пену и морскую соль с какими-то тонизирующими маслами в набирающуюся ванную, заполз в нее поотмокать и хоть немного расслабиться, и тут же мысленно проклял всю троицу до пятого колена и себя заодно – искусанное и исцарапанное тело буквально взвыло от щиплющего и ноющего ощущения, продирающего каждую клеточку до самого мозга.

– У-у-у!!! – стонал я, даже не пытаясь выскочить и закончить эту экзекуцию. – У-у-у, бля!!!

Адовая пытка, устроенная себе самому. Кто там у нас обижался на мальчика, трахающего всех? Клейстер? Вот и получай тогда, Клейстер, по полной за правду, раз башкой думать начинаешь не до того, как ширинку начал расстегивать, а гораздо позже.

– У-у-у… ма-а-ать!!!

Тюбик с заживляющей мазью, оставшейся после сеанса у Бутча, вымазан весь, до последней капли. Только один хрен хочется содрать с себя кожу или залезть внутрь айсберга, чтобы хоть немножко попустило. Даже в такой, правильной на первый взгляд идее, башка включилась после. Когда стало не просто больно, а БОЛЬНО!!! Сесть жопой на раскалённую сковородку уже не кажется чем-то стремным. Наоборот, слишком ламповое наказание. Там хотя бы страдает одна задница, а тут…

Нарезав по квартире пару сотен кругов, все же звоню единственному знакомому врачу. Той, которая предупреждала ехать домой. Длинные гудки, снова эти гудки, опять гудки, и ещё, ещё, ещё. На грани безумия от все усиливающегося трешняка вызываю такси, еду к ней домой, жму на кнопку звонка и, едва не воя, прошу помочь:

– Лиза, ты же врач. Хоть что-нибудь сделай, я сдохну!

– Ты можешь объяснить что случилось?

– Я вчера психанул, поехал в клуб, там цепанул двух тёлочек, они ещё одну притащили, маньячки, бля, – закапываю себя, рассказывая правду и одновременно срывая с себя толстовку и футболку, под которой кожа уже горит огнем и нет живого места. – Я домой приехал и в ванную с солью, чтобы… Лиз, пожалуйста, не помогает ни хера!

– Ты чем думал, когда в солёную воду лез? – вопрос, на который отвечать стыдно. – Господи… Ты совсем идиот!?

– Да! Называй, как хочешь, только помоги!

– Раздевайся! Давай быстрее в ванную! Да что ты ладошками прикрываешься, как маленький! Что я там не видела, по-твоему? Убери руки! Я просто посмотрю, что… Твою ж… Ты мясорубку трахнуть пытался?

– Да! И блендер ещё!

– И кто больше понравился?

– Ты! А-а-а!!! А-а-а!!!

– Глупый мальчишка!

– А-а-а! Лиза! Лиза, больно!!!

Я ору точно не от ледяной воды, которой меня поливает из душа злющая до чёртиков Лиза, а от ее взгляда. От него каждая ранка начинает вынывать в сотни раз сильнее, и нервы лопаются не выдерживая этой пытки и рассекая мозг в кашу. Кажется, все, что раньше болело снаружи, теперь перебралось внутрь и уже там развернулось по полной.

– Я больше не буду! Лиза, хватит!

– Не ной! Пошли!

– Д-д-д-д-д.

Зубы отбивают частую дробь, с носа капает, ноги оставляют сырые следы на паркете, но я беспрекословно топаю следом – заранее согласный на все, что угодно, лишь бы стало легче.

– Ложись на живот.

Кое-как укладываюсь на наброшенную поверх кровати чистую простынь, подвывая и слушая длинный перечень подходящих для меня сравнений. Соглашаясь с каждым. Ничего приятного среди них нет, но я киваю – сам виноват. Мог ведь послушаться. Мог, но не стал.

– Тебя, как кота, проще кастрировать, чем что-то объяснить, – натянув на руки перчатки, Лиза достает из объемной сумки-аптечки несколько баночек с похожими этикетками и, подчерпнув из одной немного мази, осторожными, но уверенными движениями втирает ее мне в спину, плечи, руки. – Что притих, котяра? За кокошки свои переживаешь?

– Нет.

– Натрахался?

– Лиз, пожалуйста, не надо.

– Надо, – хлопнув ладонью по моей ягодице, от чего я начинаю выть громче, Лиза цинично усмехается, а потом снова мажет, втирает свою мазь и мотает головой. – Хуже ребенка… Потерпи… Сейчас станет легче… Перевернись.

Отводит упавшие на лоб волосы сгибом запястья, наклоняется за баночкой, и снова убирает непослушные пряди. Такая неприступная, злая и в то же время нежная, что я не могу на нее не смотреть. Не могу отвести глаз от ее лица.

– Что?

– Ты такая красивая.

Хмурится, едва заметно мотает головой, будто не хочет ничего слышать, но уголки плотно стиснутых губ все же приподнимаются на мгновение, а пальцы замирают и потом с силой давят прямиком в след от чужих зубов на животе.

– Лиз, – шиплю, кривясь от боли. – Прости, я не хотел так.

– А как ты хотел?

– Не знаю. Но точно не так. У меня от тебя башку срывает. Ты мне нравишься… Лиза-а-а!

Она смещает свою ладонь ниже, с садизмом выкручивает яйца, и, наклоняясь к моему перекошенному лицу, шипит разъяренной кошкой:

– Так тоже нравлюсь?

– Да! – киваю, стискивая зубы. – Он никто! Он тебе не нужен!

– Да!? Хочешь сказать, что мне нужен мальчишка, прыгающий из койки в койку?

– Да! У-у-у! – меня выгибает от адской боли, но все равно повторяю, как уперевшийся в ворота баран. – Да! Он тебе не нужен. Все равно не нужен! Зачем ты за него цепляешься? Почему он не приехал вчера, когда тебе было плохо? Лиза-а-а!

Голос срывается в ультразвук от превратившихся в тиски пальцев, только эта боль ничто по сравнению с тем, что вижу в ее глазах. Лиза наклоняется ниже, обжигая дыханием мои губы, касается их своими и убирает руку, усмехаясь облегчённому выдоху.

– Ты мне не нужен, глупый мальчик.

– Это он тебе не нужен, Лиз, – прихватываю ее губу, пробуя пьянящую полноту на вкус, осторожно поднимаю ладонь выше и чуть не слепну от боли, когда сильные пальцы снова впиваются в мошонку. – Лиза-а-а!

– Запомни. Ты мне не нужен.

В клубе днём практически нет ни души. С утра приходят лишь уборщики и повара. Первые обыкновенно заканчивают наводить чистоту к одиннадцати, а вторые дальше кухни и служебных помещений рядом с ней не ходят. Я устраиваюсь на диванчике в углу зала, зацепив в баре пепельницу, бутылку с Колой и ведёрко со льдом. Яйца, выкрученные Лизой, пухнут, как почки весной, только, один хер, она не выходит из головы, и чем дальше, тем сильнее клинит. Лезу в телефон, смахивая уведомления рассылки спама и не особо вчитываясь в сообщения от тех, с кем куролесил. На одном все же залипаю и тру глаза.

Фан-клуб: Я договорилась. Пришли время прилета. Нас будет много. Чмоки-чмоки!

Э-э-э… Ладно.

Клей: Прив. Много – это сколько?

Фан-клуб: Я не считала, но много. Если обещание с диском в силе, то станет очень-очень много.

Жмурящиеся смайлики и никакой конкретики.

Клей: Сто, двести, триста? Будет тебе диск, только скажи точную цифру.

Фан-клуб: Не-а! Угадай.

Клей: Четыреста?

Фан-клуб: Холодно. Очень холодно!

Хренасе! На сайте авиакомпании проверяю время прилета Фила и отправляю скриншот в чат. В окошке мессенджера высвечивается скачущий карандашик и коротенькое: «Ок». Вот и все. Обратного пути больше нет. Горло сохнет от вероятности огрести на полную катушку, если у Фила бомбанет, а бомбанет у него с вероятностью в девяносто девять целых и девять в периоде после запятой, но писать ему и предупреждать о том, что я решил устроить сыкотно. Узнает, поменяет билеты и тогда точно отвернет башку. Лучше уж вообще ничего не говорить. Так хотя бы остаётся призрачная надежда, что Ритка заступится и стопорнет Фила. И ещё точно нужно перетереть с Гурием. Может он прикроет…

– Э, не! Вот эта херня точно без меня! – Мистик сразу же, как только узнал зачем я поднялся в студию с начальником охраны Фила, пошел в отказуху. – Не-не-не! В топку! Я под такое не подпишусь, Клей! И вообще, пиар – твое! Твое же? Вот и расхлебывай, если заварил! А я тут тихонечко музло покарябаю. У меня дел нет что ли?

– Сыкло!

– Макс, уж лучше быть сыклом, чем сдохнуть! У Фила кукуха и так отъехавшая, а я, по-твоему, суицидник? – дернув головой, Мистик демонстративно нацепил наушники и развернулся к пульту. – Лучше бы бухал, как раньше…

– Мистик, бля!

– На хуй иди! Меня не хочешь слушать, Гурю спроси.

– Гурь? – посмотрев на охранника, скрещиваю пальцы.

– Народа больно до хрена. Место не особо удачное. Просто так не пройдешь до тачки, – припечатывает он и без того ясную картину моего очередного косяка. – Можно, конечно, с безопасниками договориться, чтобы через служебный пропустили, как вариант. Или прямо с взлетки забрать и уехать.

– Ага. Если раньше кого-то в пластиковый мешок не оформят, – бурчит Мистик, показывая пальцем на меня.

– Да не должен, – без особой уверенности в голосе хмыкает Гуря и трет подбородок. – Короче, Макс, так, конечно, дела не делаются, но будем работать с тем, что есть. Я пойду своих подниму, обрисую им что и как, брякну безопасникам в аэропорт, а ты этот фан-клуб предупреди, чтобы не барагозили. Ещё не хватало, чтобы кто-нибудь чудить начал и эсбэшники ментов подтянули. Нам тогда точно мало не покажется. Выезжаем за два часа до прилета. Хоть осмотримся и прикинем масштаб.

– Лады, – киваю и перевожу взгляд на Мистика. – Ну?

– Не. Не поеду я!

– А куда ты денешься с тонущей подводной лодки? – рассмеялся Гуря. – Все едем.

Лишь оказавшись в аэропорту и увидев своими глазами толпу народа, собирающуюся в зале для встречающих, я охренел по полной. Четыреста человек? Ага. Наивный. Мистик судорожно икнул, пытаясь хотя бы примерно посчитать количество фанатов Фила, а они все приезжали и приезжали. Нескончаемый поток людей, собирающихся в одном месте с одной целью.

– Ребят, если что, то мы сразу в ментовку звоним и там уже извиняйте.

– Ага, – киваю я эсбэшнику, а сам отбиваю сообщение девочке, которую водил в ресторан.

Клей: Пожалуйста, постарайтесь без косяков! Охрана уже на ушах стоит.

Фан-клуб: Все будет хорошо! Чмоки-чмоки!

Вот только у меня уверенности, что все пройдет без происшествий, нет никакой.

– Самолёт сел. Поехали, смертнички.

Гуря сгребает нас с Мистиком, вталкивает обоих в Патрик Фила и гонит к трапу, а дальше все в какой-то пелене. Я пытаюсь как-то объяснить, что придумал снять вирусный ролик, Мистик сливается на каждом слове, открещиваясь от меня и моей идиотской задумки, Фил подозрительно весело угорает над нами… И буравит меня взглядом, от которого хочется закопаться под бетон.

– Малыш, ты как думаешь?

Рит, пожалуйста, спасай!

– Я с тобой. Чтобы ты не решил.

Фух! Пронесло? Филыч? Скажи, что ты согласился!

– Клей… – молчит, словно спецом оттягивая приговор, а потом кивает. – Хер с тобой. Погнали через зал.

Твою ж мать… Пронесло…

– Фил! Фил! Фил! Фил! Фил! – с каждым разом громче и громче разносится по залу. И с каждым новым повтором голосов становится все больше и больше.

– Ебать!!! Ты что сделал? – Фил орет мне в ухо. – Как мы будем выбираться?

– Сейчас что-нибудь придумаем, – ору ему в ответ. Подхожу к лестнице и, сунув пальцы в рот, свищу. – Йоу! Народ! Йоу!!!

Но меня никто не слышит. Вообще, ноль реакции, а потом по ушам бьет тишина. Я поворачиваюсь к Филу, вижу его кулак поднятый над головой, смотрю на застывшую толпу внизу… Пиздец… Это какой-то нереальный пиздец…

– Филыч, ты бы сказал что-нибудь…

– Макс… Это не прикол? – дрожащим голосом спрашивает он.

– Братка, ты чё? Какие в жопу приколы?

– Пиздец… И что теперь мне делать?

– Филыч, я хз, – жму плечами, а потом неуверенно добавляю, – Может выдашь что-нибудь? Типа лайв.

– А музло?

– Мистик, сделаешь?

– Говно вопрос. Ща будет, – Мистик скидывает свой рюкзак на пол, поднимает вверх руки и начинает мерно отбивать ритм ладонями, постепенно наращивая темп. – Скажешь, когда хватит.

– Окей…

А народ внизу подхватывает, гудит, словно улей… Самая лютая дичь, которую когда-либо видел вживую. И ее замутил я…