Читать книгу: «Солдат из прошлого. Воскрешение», страница 14

Глава 29. Пехота Моха.

– Кого-то потеряли?

Макс подпрыгнул как ужаленный – это был голос Моха, значит кошмар не закончился и, судя по тому, что нет Гелика и Кристины, все стало еще хуже.

– А ты как думал? Вы забрали у меня моё, я – ваше. Все по-честному. Солдат, я с тобой говорю, послушай меня. Я верну тебе твою девку. Но вместо нее ты должен отдать мне голову Макса. Гарантирую гуманитарный коридор. Разойдемся мирно! А хочешь, можешь посмотреть, что я с этим предателем сделаю. Вдруг тебе понравится и ты поймешь, что у нас с тобой много общего.

– Зачем тебе столько голов? Ты с одной не смог распорядиться, вон она, тухнет в сторонке, можешь забрать.

Солдат не представлял, с кем говорил, но голос, который прежде принадлежал Моху, узнал. В голове непроизвольно возник образ Змея-Горыныча.

– Как невежливо. Что могу сказать, тупой солдафон, мое дело – предложить.

– А то что будет? Давай, выкладывай все карты, фокусник!

Солдат намеренно злил невидимого противника в расчете на то, что он выйдет из себя и сделает ошибку, которой можно будет воспользоваться. Несмотря на неизвестность, солдат чувствовал себя уверенно, чем смущал Моха, который наблюдал за ним на расстоянии.

Мох, которого изгнали из трофейной головы, счел знаком свыше то, что буквально сразу наткнулся на деревенское кладбище. Времени выбирать не было – пошарив в нескольких, нашел подходящего носителя для себя и подобрал нескольких «помощников» в относительной сохранности, подпитал их энергией и начал готовить к бою. Это маленькое войско, не имея понятия, кому понадобилось их «воскрешать» столь грубым и неправильным образом, недовольно топтались поблизости, прислушиваясь к беседе своего командира с кем-то.

– Иди сюда, клоун, хочу посмотреть, как ты будешь со мной биться, – не унимался солдат.

– Сейчас узнаешь, – пообещал Мох и начал инструктировать свое войско.

– Ты, – Мох указал на женщину, – не спускай с этой мадам глаз, – и ткнул пальцем в Кристину, которая лежала связанная. – А ты, – Мох поманил к себе древнего дедка, – отвечаешь за него, – Гелик, который от страха потерял сознание, валялся рядом с Кристиной – Мох и связывать его не стал. – Остальные за мной!

Едва они скрылись за оградой кладбища, женщина подошла к Кристине, посмотрела на нее внимательно, потрогала лицо, погладила по голове и начала распутывать Кристине руки. Освободив Кристину, подошла к дедку. Тот видел, что она сделала, покачал с сомнением головой. Женщина прикоснулась рукой к своей груди и тронула его там, где сердце. Дед постоял в раздумье, потом махнул рукой и она начала приводить Гелика в чувство, похлопывая по щекам. Кристина в этому времени уже очнулась и пыталась понять, кто эти люди. Гелик открыл глаза.

– Вы кто? Где Кристина?

Женщина приложила палец к губам и показала рукой в сторону, куда Мох увел остальных и «произнесла» беззвучно губами – «Тебе надо туда!» Гелик увидел Кристину, которая пояснила:

– Она говорит, нам надо туда.

Женщина закивала головой – все правильно.

– Крис, кто это? Ты ее знаешь? А этот дедушка? Сторож?

О том, откуда на кладбище могла взяться женщина, Кристина догадалась не сразу, хотя вариантов было немного – вокруг ни души, ни транспорта, ни жилья и одежда странная, будто она не на кладбище пришла навестить чью-то могилу, а в театр. Театра поблизости тоже не было. И дед на сторожа не похож – в черном костюме. У обоих в руках маленькие иконки… Вариант оставался один и в него надо было просто поверить.

Кристину не надо было уговаривать дважды – как только Гелик, женщина и дед перестали у нее двоиться, вскочила и побежала, куда показала «покойница».

Гелик извинился за свою подругу, которая даже не попрощалась, сделал это за двоих. Женщина с дедом молча поклонились ему в ответ. Гелик побежал догонять Кристину.

***

– Солдатик, ты меня звал? Я пришел.

Солдат не заметил, откуда появился Мох, повернулся на голос и увидел группу странно одетых людей – при полном параде, но какие-то неживые.

– Откуда люди?

– А ты угадай.

– По виду либо со свадьбы, либо с кладбища, – пошути солдат.

– Угадал! Не лучшее, но для моих целей сгодится и такое.

– У тебя совести нет, – невольно возмутился солдат, когда понял, откуда у Моха «пополнение».

– И ничего святого. Ну так что, начнем или еще поторгуемся?

Мох, пользуясь произведенным эффектом, заговаривал зубы, а сам пытался «реанимировать» более серьезного помощника – тело Иви. Остальные «покойники», кроме того, что он задействовал для себя, годились больше для массовки, отвлекающий маневр. Иви – другое дело.

Со стороны леса послышался треск сучьев. Все обернулись в ту сторону. Из леса выбежала Кристина, за ней Гелик, старался не отстать и все время оглядывался назад – не мог определить – где страшнее – по дороге Кристина ему объяснила, кто их спас.

Усилия Моха не пропали даром, «Иви» начала шевелиться. Ёе тело слушалось Моха не в полной мере, времени для установления полного контроля не было, он скомандовал «Иви»:

– Взять ее, – и указал на Кристину, а сам с воплем «Убейте всех!» – бросился на солдата и Макса, которые встали спина к спине и размахивали березовыми поленьями, которыми успели вооружиться.

Началась странная битва. Кто с кем дрался, понять было невозможно. Армия Моха атаковала солдата и Макса бестолково и нехотя – слышали, что сказал солдат насчет совести. Они часто «промахивались» и, теряя равновесие, падали. Моху приходилось поднимать их кочергой, которую раздобыл в развалинах дома. Больше всего досталось Кристине. «Иви» напрыгнула на нее и вцепилась в волосы, пыталась укусить за горло. Несколько раз Кристине удалось ее сбросить, но всякий раз существо набрасывалось снова. Солдат наблюдал за девушками краем глаза, мысленно умолял Кристину продержаться – нападавших на них с Максом становилось все меньше – «бойцы» «промахивались» снова и снова, падали и уже не поднимались, как Мох не пинал их и ни бил своей кочергой.

По тому, как «Иви» все чаще и подолгу оказывалась сверху, было ясно, что силы Кристины на исходе и она вскоре не встанет. На Гелика рассчитывать не приходилось – он находился в полной прострации и ни во что не вмешивался, стоял и смотрел «на битву кайдзю с годзиллой».

– Макс, – крикнул солдат, – дальше сам, справишься, а я помогу Кристине!– схватил вилы, которые заприметил чуть раньше и всадил их в спину «Иви», стараясь не проткнуть насквозь и не задеть Кристину -она беспомощно барахталась снизу. Существо заверещало. Солдат взялся за древко поудобнее и поднял её вверх. Кристина была спасена, но сильно потрепана и напугана.

– Цела? – спросил ее солдат.

Кристина помотала головой, которая все еще звенела от ударов об землю. Она видела, что солдат пытается связать «Иви», но её тело вдруг приобрело неестественную гибкость, суставы стали сверхподвижными и она все время выворачивалась, не давая ее связать.

– Нечисть! А если так?

Кристина только ахнула, когда солдат, обломав древко вил, всадил их, как кол в «Иви». Раздался жуткий хруст. Тело «Иви» начало оседать, подобно оболочке воздушного шара, из которого выкачивали воздух. Через секунды на этом месте лежало нечто, похожее на сброшенную одежду вместе с париком.

– Не подходи! – солдат остановил Кристину, которая собралась подойти поближе. «Одежда» зашевелилась и кисть руки, напоминающая брошенную перчатку, начала загребать землю, пытаясь подняться.

– Видела?

– Это не Иви?

– Нет. Надо помочь Максу.

– Я в порядке.

Глава 30. Нимб.

Солдат с Кристиной обернулись. На поле боя никого не осталось. Только Макс. Кристина рванулась было к нему, но солдат ее остановил.

– Погоди…

Осмотрев внимательно Макса, солдат задержал взгляд на его ноге и не увидел никаких следов от раны. Повязка, которую он своими руками наложил, свисала, как спущенный чулок и моталась поверх кроссовок. О том, что рана была, напоминали бурые пятна засохшей крови.

– Как нога? – спросил солдат, внимательно рассматривая Макса с ног до головы.

– А что с ней?

– Вот и мне интересно – что с ней.

Макс посмотрел на свою ногу.

– Раны нет, штаны рваные. Не знаю, что хуже.

Несмотря на то, что тело еще не успокоилось и рука сжималась, чтобы ухватить полено покрепче, сарказму, с которым это было сказано, солдат все же улыбнулся.

– Можно я посмотрю? – попросила Кристина, – Ты же рядом, что со мной случится?

Солдат густо покраснел – час назад Кристину выкрали у него из рук, а он и не заметил. Так что, могло случиться все, что угодно. Но доверие девушки было ему приятно.

Кристина подошла к Максу и тоже с удивлением стала осматривать ногу. От чудовищной раны не осталось следа.

– Макс, ты вообще настоящий? Можно потрогать? – и осторожно прикоснулась пальцем к коже.

– Бу!

Девушка от неожиданности резко отпрянула, не удержала равновесие и села.

– Был просто дураком, стал идиотом. Я же разрыв сердца могла получить!

Подозрительность на лице солдата сменилась улыбкой – похоже, это и правда все тот же Макс. А Мох снова удрал и своих «бойцов» побросал. Солдат окинул взглядом поле боя. Да, это отличалось от той войны, к которой он привык. Но смерть и там и тут оставалась реальной. Он задумчиво рассматривал лежащих на земле вповалку людей разного возраста. Живы огни или нет, он понять не мог – некоторые временами шевелились, но никто не делал попытки встать, чтобы снова не оказаться в числе участников сражения – «сдались в плен».

– Где он их набрал?

– Недалеко деревенское кладбище, – ответил Макс. Кристина поддакнула.

– Все оттуда и мы с Геликом тоже. Одна из них нам помогла освободиться – Мох оставил нас сторожить.

– Понятно. Надо будет всех вернуть. Крис, они сами дойдут?

– Не знаю…

– Но сюда-то они пришли!

– Сюда их пригнал Мох! Его работа, – напомнил Макс.

– Значит, сами отнесем. Они это заслужили, здорово нам помогли.

Кристина вспомнила про женщину, которая ее освободила и подсказала куда идти, – «Она из этих, покойница, а добрая» – Кристине трудно было «затолкать» ЭТО в свой мозг, но сознание и воображение уже освоились с такими моментами и не травмировали.

– С этим что делать? – Макс с настороженной грустью смотрел на остатки «Иви», – не оставлять же ее так.

– С собой возьмешь? – съехидничала Кристина, все еще обиженная за то, что Макс над ней подшутил.

– Помолчи, – мягко попросил солдат. – Он понимал, что Макс пытается справиться с потерей, но ничем не мог помочь – сам был в такой же ситуации до недавнего времени. Представил, как бы он реагировал, появись в таком виде перед ним Катя и поежился.

– Тошно? – спросил он, видя, что Макс не может ни на что решиться.

– Тошно. Я же поклялся, что не трону ее пальцем.

– Ты ее и не трогал. Это все я. Если на кого и надо злиться, так это на вашего бывшего дружка, Моха, кажется. Прозвище у него мерзкое, соответствует. И это, слушай, Макс, если на то пошло – так это не Иви – давай уже научимся людей от нечисти. Посмотри на это? Есть здесь хоть что-то от человека? Тряпки какие-то, да парик..

– Думаю, это нельзя хоронить, – Макс ненавидел себя за сказанное и то, что хотел сказать.

– Что предлагаешь? – впрочем, солдат и так уже догадался по тому, как Макс стучал по карманам, так обычно ищут спички или зажигалку.

– У меня ничего нет. А у тебя? – Макс посмотрел на солдата – он еле сдерживался, чтобы не заплакать от жалости к Иви и к себе – он снова все потерял, не спас, толком не начал бороться.

Солдат полез в карман – где-то там была трофейная зажигалка – нашел в лесу.

– Хотите сжечь?! Вы с ума сошли? – возмутилась Кристина.

– Нет, дадим прикурить, Крис, давай уже соображай! – Макс вымещал на Кристине свою злость. Кристине стало обидно, а еще больше неприятно, что солдат за нее не заступился – хотя она демонстративно посмотрела на него. Порывшись в карманах, потом в своем вещмешке, вытащил массивную зажигалку, подкинул на ладони:

– Бензиновая! Трофейная. Давай лучше я, хватит тебе себя мучить. Отойдите на всякий случай, мало ли что.

Через пару секунд то, что осталось от Иви, вспыхнуло. Тишину клинком прорезал крик. От неожиданности все оцепенели, стояли и прислушивались, пытались понять, откуда крик. Пламя разгоралось и голос все больше становился похож на плач невыносимо страдающей женщины – он исходит оттуда, где горели останки Иви.

– Что вы наделали? Она живая! – закричала Кристина.

Обескураженный не меньше других, Макс посмотрел на солдата.

– Затушить?

– Погоди, не трогай, – интуиция подсказывала, что надо выждать. – Так и знал, смотрите!

Пространство вокруг пылающих останков пришло в движение. Языки пламени закружились, потянулись вверх, принимая форму женской фигуры. Иви! Огненные языки метались по ее обнаженному телу. Было видно, как ей больно. Макс рванулась к ней, но солдат схватил его за руку.

– Стоять!

– Пусти! Я ее убил своими руками!

– Макс, открой глаза, соображай или я тебя самого башкой в этот костер суну!– солдат держал Макса, как клещами, тот подергался и обмяк, стал смотреть.

Вокруг пламени сгустился мрак. Из ниоткуда появились темные бесполые фигуры, которые, окружив Иви плотным кольцом, замерли в ожидании. Иви, похожая на огненную богиню, обернулась.

– Она смотрит на нас!

– Нет, она смотрит на меня. Я ее убил!

Иви в ответ покачала головой – «Нет».

В ту же секунду над ней сформировался мерцающий сгусток, величиной с орех. Темные пришли в движение. «Орех» заметался, описывая круги и ускоряясь: над головой Иви стал отчетливо виден плазменный круг, напоминающий протуберанцы на солнце и нимб одновременно. В то же время тёмная субстанция начала «пожирать» ее тело, идя снизу вверх. Иви сделала попытку вырваться, но тёмные держали ее крепко. Когда «паутина» окутала почти всю фигуру целиком, незадетыми оставались голова с огненным нимбом, сверху в Иви вошел луч. Яркая вспышка. И все пропало.

Макс, солдат, Кристина и Гелик, который все это время стоял рядом, сразу ослепли – вместо красок мира были темные пятна, как после неосторожного взгляда на солнце.

– Все исчезло!

– Где Иви?

– Иви тоже исчезла. Ее забрал этот луч.

***

– Только и умеете, что все портить, – голос Моха звучал издалека, – Хорошая была девочка, послушная, я ее неплохо прикормил. И – на тебе! Из-под носа увели! Что ты за человек, Макс? Всю жизнь сидишь на двух стульях, не можешь определиться – с кем тебе дружить. Хотел быть честным, а родителей и деда предал. Помнишь про сочинение? Из-за него ты стал посмешищем. А кому отомстил за это, помнишь.?

– Настырный у тебя друг, – проговорил солдат, сомневаясь, что Мох когда-нибудь уйдет и больше не вернется. – У него на каждый твой шаг своя история.

– А как же, я подготовился, – согласился Мох, который понимал, что битва проиграна, но смириться с этим не хотел и уйти ни с чем не мог себе позволить. Носитель, взятый им напрокат на деревенском кладбище, никуда не годился, норовил вытолкнуть его из себя и сбежать. Пришлось договариваться.

– «Я понял, бро, однажды ты меня все-равно подловишь, и я проснусь в твоей могиле. Слушай, давай по-хорошему, я разберусь кое с кем и верну тебя на место, а ты обещаешь мне не мешать».

«Покойник» нехотя согласился. Но вести диалог с Максом приходилось на расстоянии – «пехоты» больше не было, если что.

Конечно, Макс помнил, о чем говорил Мох. Сочинение было про деда-коммуниста. Он платил партийные взносы, когда уже и партии не было. Ходил на почту и переводил свои взносы в больницы, потом просил поставить какой-нибудь штампик. На него смотрели, как на чудака, но штамп ставили, пока кто-то не нажаловался вышестоящему начальству, что сотрудники помогают легализовать "золото партии". Переводы больше не принимали, и дед стал "платить взносы", оставляя пожертвования в церкви.

– Главное, чтобы на нужное дело, – объяснял он свой поступок и добавлял, – Иисус Христос – первый коммунист, смерть принял мученическую, как многие из наших.

В конце года писали сочинение на свободную тему. Идея написать сочинение про деда, пришла сама собой. Посоветовался с отцом, тот удивился, но отговаривать не стал, но долго и нудно объяснял, что такое порядочность, долг и честь офицера. Макс нигде не упоминал в тексте, что дедушка был коммунистом, отец посоветовал этого не делать, сказал, что слово «коммунист» – неудобное. Макс не понял, но сделал, как советовал отец.

– Ты оригинал, – напутствие родителей Макс воспринял, как похвалу и окрыленный гордо положил тетрадку с сочинением в общую стопку. Через день тетрадку вернули. В ней вместо оценки стояло красной ручкой СМ, хотя у всех остальных стояли оценки – разные, но СМ только у него. Одноклассники были заинтригованы. Тетрадку вытащили на перемене, когда Макса не было. Подходя к дверям в класс, услышал знакомые отрывки – его сочинение читали всем классом и почему-то смеялись.

Макс прибежал домой, устроил истерику, порвал тетрадку на глазах у родителей и швырнул клочки в портрет деда, перед которым стояла пустая стопка с кусочком засохшего черного хлеба поверх нее.

Глава 31. Шах и мат.

– Ты еще вспомни, как я в чужой горшок в детском саду нас..л., – голос Макса прозвучал спокойно и с насмешкой. Мох был обескуражен такой реакцией. Обычно Макс замыкался – уклонялся от боя за свою честь, зная, что проиграет.

– Дерзишь? Давно таким смелым стал?

– Да вот как про сочинение ты мне напомнил. И про деда.

– Не поздновато ли вспомнил? Был бы ты хорошим, не стал бы с нами связываться. А это же Макс, он знает, что можно проявить гибкость. Когда выгодно было, дружил со мной. Теперь ему служишь? А не прогадаешь? Ты не знаешь, кто он или что, как сказала бы Иви. Кстати, об Иви. С бабами у тебя не особо складывается, Макс. Одну обманул. Другой голову заморочил. Сейчас эту, что осталась, как делить будете? По жребию или по очереди? – Мох захихикал.

– Слушай, ты, закопайся уже где-нибудь. Твоя болтовня тут никому не интересна, – с усмешкой за Макса ответил солдат, чувствуя, что должен вмешаться, пока Макса «не сорвало» снова. Мох говорил все это не просто так. Его замысле все еще оставался непонятным и нападения стоило ожидать в любую секунду, не проворонить бы.

– Раз так, то давай заканчивать, – согласился неожиданно Мох.

Объяснение такой сговорчивости было простое – он успел подготовить нового «голема», который должен был поставить в этой затянувшейся битве финальную точку. – Ты уже готов, дружок? Твой выход. Покажи своим друзьям, на что ты способен, когда голоден и зол. Гелик, просыпайся!

Гелик все время стоял в сторонке, на него никто не обращал внимание, «записав» в трусы. Все посмотрели на него.

– Застеснялся. Ну ничего, освоишься, у тебя сегодня роль значимая, будешь главным у нас!

– Что с ним? – Макс настороженно всматривался в лицо Гелика – он был все время рядом, но начали и завершили битву без него. О чем сейчас могла идти речь?

– Я не знаю, – пролепетала Кристина, – Он был со мной там, на кладбище. Его привели и мы пошли сюда.

– Что потом?

– Не помню. Я прибежала, на меня напала Иви. Гелик, вроде, шел за мной.

– Гелик! Ты как? – Макс сделал несколько шагов в его сторону.

– Выполняй приказ! – скомандовал Мох. Гелик, который до этого стоял без движения, «пробудился», сделал несколько неуверенных шагов вперед.

– Не туда. Открой глаза, не спи, видишь их? Иди к ним.

Гелик изменил траекторию своего движения. Теперь он шел навстречу Максу. Мох контролировал Гелика, как в свое время Иви, которая «подчинилась» быстро, но потом все время норовила сбросить с себя уздечку. С Геликом получилось неожиданно быстро: его душа, едва Мох «прикоснулся» к ней, метнулась в глубину подсознания, и сейчас дрожала там от страха и отвращения к себе.

Гелик смотрел перед собой, передвигал ногами, и делал движения руками, подобно марионетке, сгибая свое тело назад и вперед, неестественно высоко поднимая ноги – шагал. Зрелище было нелепым и даже смешным, если бы не предмет, который «марионетка» держала в руках. Это была секира или что-то очень похожее на нее.

– Ребята!» – он хотел позвать на помощь, но его губы одеревенели.

– Не знаю, как ты это делаешь, но ты прав в одном – с этим надо заканчивать. Только хватит уже вместо себя подставлять детей. Выходи сам. Один на один. Победитель забирает всё.

Зло изобретательно и трусливо, редко действует в открытую и почти всегда прикрывается теми, кто оказался не в том месте и не в то время. На этот раз в жертву приносили Гелика, который был пешкой, но важной потому, что на этот раз ее вооружили. Где Мох раздобыл секиру? Все там же, на деревенском кладбище – выломал из старинной решетки часть ограды, верхушка которой была один в один, как средневековый топор. Зло креативно…

– Гелик, очнись! – крикнул Макс.

– Может мне с ним потолковать? – солдат отстранился от Кристины, думая, что оставляет ее под охраной Макса, поскольку другой видимой опасности, кроме «вояки-Гелика» не было. Не успел отойти нескольких шагов, как услышал за спиной истеричный хохот. Обернулся и понял, какую ошибку совершил. Мох снова все рассчитал точно. Понимая, что солдат и Макс не впечатлятся видом Гелика, сделают попытку вывести его из этого состояния. А пока будут возиться с ним, их внимание ослабнет, а значит у Моха появится еще один, возможно последний – взять заложницу. Так и получилось. Мох торжествовал.

– Ну вот и все. А теперь поговорим по-взрослому. Стоять. Я сказал, стоять! – Мох отреагировал на движение солдата, который хотел броситься на него. – Или я снесу ей башку. Макс, скажи ему – ты меня знаешь, он – еще нет, может не поверить моему обещанию и она умрет.

Мох появился из своего укрытия, незаметно, подкрался, выждал момент и рывком выхватил Кристину, отскочив вместе с ней назад на недосягаемое расстояние. Солдат замер. Такого коварства он не ожидал, опыта общения с Мохом оказалось недостаточно. Ему на это времени не дали. Наноботы «требовали» контроля над ситуацией. Если бы солдат оставался в нерешительности или испугался за свою жизнь, протокол был бы один – спасение любой ценой. Жизнь Кристины для наноботов не значила ничего. Солдат «заблокировал» себя сам тем, что отдал внутренний приказ самому себе – не делать ничего, что могло повлечь гибель девушки и отдать свою жизнь ради ее спасения. Наноботы пытались бунтовать. Но приказ был отдан осмысленно – протокол это зафиксировал – ситуация человеком контролировалась, оснований для отстранения его от управления своим телом не нашлось.

Если бы Мох знал обо всем этом, он был бы доволен тем, что так просто смог поставить шах и мат совершенной машине для убийства.

– И ты, опусти ручонки, Макс, не тряси ими. Дернешься, ей конец. А теперь встаньте рядом и оба на колени. И чтоб без глупостей, я слежу за вами, а вы следите за моими руками – одно неверное движение и ее голова будет у вас. А тело, извините у меня, поделим!

Макс сам, как Гелик, на негнущихся ногах, подошел к солдату. Они переглянулись, спрашивая друг друга:

– «Что будем делать?»

Солдат показал глазами, что можно попробовать броситься на Моха, возможно, он блефует. Макс опустил веки и покачал головой. Он знал, что пирики держат свое слово, особенно, если обещают кого-то убить. К тому же Мох уже показал способность к «воскрешению». Смерть Кристины будет напрасной.

– Понятно. Значит, сдаемся и слушаем условия. Может, еще поторгуемся… Эй ты, отпусти девушку! Мы не будем сопротивляться.

– Отпущу, не сомневайся. У меня с ней счетов нет, наоборот, помогала мне с рефератами, я добро помню. Кристина останется жить. И этот тоже, Гелик, он мне ни к чему. Но прежде она увидит, как вы оба сдохнете. Палачом вашим будет он, я ему обещал и тебе, Макс, что доберусь до тебя. А ты мне не поверил. Посмеялся. Теперь смеюсь я над вашей доверчивостью и благородством. Помогли они вам? То-то же.

Гелик все это время стоял в той же нелепой позе, наблюдал за происходящим, в роли немого статиста. Его тело сейчас превратилось для его в худшую тюрьму, которая ломала его дух, превращая в убийцу. С этим Гелик уже не сможет жить, он это знал.

– Гелик, поторопись, клиенты готовы и ждут тебя. Зрителей немного, извини, не было времени собрать. Шевелись, скоро все кончится. Ты выбрал неверную сторону, когда пошел за ним. Я б тебя не тронул. У Иви на тебя пищевая аллергия, как и на Макса. Я научу тебя выбирать сильную сторону, а не правильную. А правильной будет та, с которой ты смотришь на противоположную – неправильную. Ты понял? Ну вот, раз-два, раз-два..

– Открою тебе маленький секрет, Гелик. Сейчас ты станешь одним из нас и ты поймешь, как это здорово – убивать и не мучиться при этом от угрызений совести – она – это такой же миф, как и смерть. Скоро всем миром будет править жестокость – эквивалент силы и власти. Чурбачок поднести или справишься так? Силенок хватит?

Тело Гелика помимо его воли выполняло команды Моха. Самое ужасное и это было частью его персональной пытки, то, что он был в полном сознании.

Несмотря на ужас происходящего, он ясно осознавал, что во всем виноват сам, его малодушие.

Он встретился взглядом с Максом, глазами «вцепился» в него, умоляя сделать что-нибудь. Макс усмехнулся и плюнул ему в лицо.

– Но-но, – полегче там, – предупредил Мох. – Гелик хоть и тряпка, но моя, я могу в нее хоть плевать, хоть сморкаться, а ты жди и не хулигань, а то чик и нету вашей мадам. Черный платочек ей будет к лицу, жаль, что вы этого не увидите и не оцените.

– «Презирает… Ребята! Это не я! Это он управляет мной!» – Гелик еще раз попытался сбросить с себя паутину, но его рука поползла вверх, поднимая здоровенную кованную секиру для замаха. – «Ребята!»

– Делай замах пошире руби корпусом, не руками, они у тебя слабые, – давал последние наставления Мох, который подошел поближе, чтобы не пропустить самого эффектного момента казни, когда секира войдет в тело одного и второго его врага. Кристина пыталась отворачиваться, но он заставлял ее смотреть. Моху показалось, что Гелик как-то уж слишком тянет с финальным аккордом. Пора! А он все никак.

Мох ощутил непонятную шероховатость. Не понимая источник ощущений, и удивленный заминкой заглянул в глаза Гелика и увидел там все тот же безграничный страх.

– «Однако, что же его тормозит?»  -Мох был в недоумении. Страх, по его расчетам и опыту, парализовал и лишал воли. Тут же наблюдалась обратная реакция – чем ближе к развязке, тем «волю исполнить» нарастало. Подавленная воля должна была уже включить «стокгольмский синдром» и сделать из Гелика его союзника, даже друга.

– «Аномалия?» – он был готов поверить в исключение, чем в наличие фактора, который просмотрел – Гелик был ему понятен от и до!

– Что с тобой, дружок? Не можешь решить с чего начать? Начни с главного – с голов, можешь по очереди, если силенок маловато.

Гелик, который почти уже опустил секиру, перехватил ее поудобнее, снова размахнулся и на выдохе всадил ее ..в Моха.

За несколько секунд до этого в сознание Гелика ворвалась пушистая молния. Выгнув спину, показав клыки, кот подмигнул Гелику, что было командой – «Руби!» и очередной носитель Моха пришел в негодность – Гелик вложил в этот удар всю свою ненависть и боль, которую он испытал.

***

Все, что случилось на даче Макса, было одним из миллиарда эпизодов борьбы Света и Тьмы. Важность его заключалась в том, что солы, обнаружив ресурс для позитивных изменений во вселенной в самом человечестве, доказали, что у человечества есть потенциал к эволюции.

Творец поручил солам пойти дальше и уладить конфликт между Светом и Тьмой, ужесточив при этом контроль над распределением энергии между ними. Управление этим процессом, как и прежде, было поручено Судьям при условии, что они будут взаимодействовать с солами и учитывать их мнение по каждой душе.

Герои истории учились жить по-новому. Тьма раскручивала маховик войны. Солы возглавили силы Света, перенимая у Тьмы методы, пригодные для борьбы с ней.

Второе Пришествие откладывалось, но не исключалось, если солы потерпят поражение.

Михнево, 2022