Читать книгу: «Любовь! Любовь? Любовь… (Гармония любви)»

Когда люди удалились от любви Божией,

единой истиной любви, Они начали

называть пюбовью свои похоти и желания.

Составитель Л. В. Пронченко

ISBN 978-5-0051-4319-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Свт. Николай Сербский.

Не ищите и не ожидайте любви от людей,

всеми силами ищите и требуйте от себя

любви и сострадания к людям.

Свт. Игнатий Брянчанинов

Не будь безумен в страсти

любовной.

(Н.Г.Теплов)

ПРЕДИСЛОВИЕ

Данная книга представляет собой сборник отдельных изданий, в том числе и Internet, о любви и интимной жизни.

Природа создала человека таким образом, что мужчина и женщина являются противоположными и в половом, и в психологическом отношении, но человек приобретает внутреннее единство лишь в соединении мужской и женской полярности.

Каким же путем в наибольшей степени обеспечить это единство? В юности с наступлением половой зрелости юноши и девушки напряженно ждут встречи с любовью. Л. Н. Толстой говорил: « Молодежь любит любовь». В это время им нужно знать, что такое любовь и ее последствия? Они ощущают сильное влечение к человеку другого пола, чувство, в котором соединяются стремление к духовной близости, полной искренности, нежность и забота. Но, к сожалению, молодежь слишком редко получает ответы на жгучие вопросы о любви.

В зрелом возрасте у человека также существуют проблемы любви и интимных отношений. Люди думают, что любить просто, но пути достижения умения любить, в большей степени, им не известны.

Современный человек должен владеть искусством любви и обеспечить гармонию половых отношений мужчины и женщины. Для этого ему полезно будет освоить не только соответствующие рекомендации, советы, фазы любовных игр супругов, но и древневосточные учения о любви и интимной жизни.

Ознакомившись с этим сборником, читатель найдет ответ на многие вопросы, что будет способствовать достижению гармонии любовных отношений между людьми. Однако Эрих Фром писал» Великое заблуждение считать, что сила любви к одному человеку доказывается безразличием ко всем остальным. Любовь есть всеобъемлющая духовная активность» (8). Любовь, направленная на одно избранное существо, должна расширяться, и расти до тех пор, пока она не перейдет в любовь ко всем людям. В соответствии с этим в книге определена роль гармоничного сочетания душевной и половой страсти для достижения абсолютной любви.

Эту книгу с удовольствием прочтут и найдут для себя много полезного как влюблённые, любимые и любящие, так и одинокие, отвергнутые.

 
В первом разделе использованы следующие источники: 8: 9;10;11;12;13;14;15;24;25.
Во втором-1;3;4;7;17;18;19;20;21;22.
В третьем-23;26;27;28;29;30;31.
В четвертом-32;34;49;50.
В пятом-35;36;37;38;39;40;41;42;43;44;45;46;47.
В шестом-48. В заключении-51.
 

Любовь

 
Любовь сила побеждающая
Всё вокруг объединяющая
Разум, волю просыпающая
К терпению призывающая
.
Любовь к детям
Любовь матери бескорыстная,
А отцовская— несёт знания
Она требует воспитания
Всему чистому подражания
 
 
Братская любовь
Любовь братская бесконечная
Дружба верная, полноценная
Всегда честная, незабвенная
Совершенная, сокровенная
 
 
Любовь к родителям
Любовь к предкам всегда учтивая
Милых чад своих терпеливая
Душевная и добродушная
Благочестивая, радушная
 
 
Юношеская любовь
Любовь в юности вожделенная
Безрассудная, сладострастная
Для других людей она тайная
Для влюбленных же будет явная
 
 
Умом юным не осмысленная
Сердцем их воспринимаемая
От эмоций возгораемая
И в страстный мир вовлекаемая
 
 
Новой жизнью опьяняемая
Мирской устав отвергаемая
Лишь жизнь в любви принимаемая
И свой мир оберегаемая
 
 
Супружеская любовь
Любовь двух полов есть сердечная
Естества же страсть скоротечная
И всегда красота конечная
Но любовь же супругов вечная
 
 
Будет жизнь в супружестве длинная
Рождение чад цель глубинная
Внимание, забота нежная
Радость вместе быть безмятежная
 
 
Любовь к людям
Любовь к людям всегда блаженная
Открытая и сокровенная
Счастливая, всепрощающая
Сближение вызывающая
 
 
Любовь к Богу
Любовь к Богу очищающая
Истина всепоглощающая
Всеобщая, вызревающая
Зло и тьму искореняющая
 
 
Любовь Бога
Любовь Бога долготерпящая
Бесконечная и блаженная
Благодать нам посылающая
И исповедь принимающая
 
 
Смирение одобряющая
Духовность всевозрастающая
Вечную жизнь предлагающая
Радость душ всепоглощающая
 
 
Господь – любовь всеобъемлющая
И нашу жизнь исправляющая
Душу грешную спасающая
Верный путь определяющая.
 

1.ВИДЫ ЛЮБВИ И ИХ ВЗАИМОСВЯЗЬ

1.1. Виды любви у древних греков.

Древние греки выделяли 8 видов любви, потому что понимание, какой бывает любовь, позволяло осознавать, насколько глубока связь человека с другими людьми в его жизни.

1. Эрос или страсть. Первый вид любви – Эрос, который назван в честь греческого бога плодородия. Эрос олицетворяет идею страсти и влечения. Древние греки считали Эрос опасным и пугающим, так как он подразумевал потерю контроля в результате проявления инстинкта размножения. Эрос – сильная и страстная форма любви, вызывающая романтические и сексуальные чувства. Но кроме приятных переживаний, Эрос способен привести к импульсивным поступкам и разбитому сердцу. Эрос – это первый и самый яркий огонь, который быстро сгорает. Он требует, чтобы его пламя раздувалось благодаря другим, более глубоким видам любви, поскольку страсть сосредоточена лишь вокруг эгоистических аспектов: влечения и физического удовольствия, катализатором чего выступает физическое тело.

2. Филия или крепкая дружба. Древние греки считали, что Филия обладает более высокой ценностью в сравнении с Эросом, потому что является любовью между равными. Платон считал, что физическое влечение не является необходимой частью любви, следовательно, использование слова платоническая означает «без физического влечения». Филия относится к типу любви, возникающей среди друзей, которые пережили вместе трудные времена. Как выразился Аристотель, Филия – это «беспристрастная добродетельная любовь», свободная от физического влечения. Филия связана с чувством товарищества и лояльности между друзьями, в также жертвенностью во имя командного духа.

3. Сторге или семейная любовь. По своему значению Сторге напоминает предыдущий вид любви, потому что в своей основе не имеет физического влечения, однако в первую очередь подразумевает отношения, обусловленные семейными и родственными узами. Сторге – это естественная форма привязанности, которая возникает со стороны родителей по отношению к своим детям, а также со стороны детей в адрес их родителей. Иногда Сторге относят к виду любви, возникающей среди взрослых людей, которые являются друзьями детства. Следует отметить, что такая любовь иногда становится серьезным препятствием на жизненном пути человека, когда семья или близкие друзья не поддерживают сделанный им выбор.

4. Людус или игривая любовь (флирт). Греки рассматривали Людус как игривую форму любви, возникающую, например, между молодыми любовниками. Людус – это чувство, возникающее на ранней стадии влюбленности, которому сопутствует флирт, замирание сердца, игривое поведение и чувство эйфории. Игривость в любви является важным ингредиентом, который часто теряется в долгосрочных отношениях. Тем не менее, игривость – один из секретов, позволяющий сохранить юношескую непосредственность вашей любви в живой, захватывающей и увлекательной форме.

5. Мания или навязчивая любовь. Мания является открытой дверью в храм одержимости и проявляется в результате возникновения дисбаланса между Эросом и Людусом. Для тех, кто испытывает манию, любовь становится средством спасения самих себя, подкрепления чувства собственной значимости, что является следствием заниженной самооценки. Такой человек хочет любить и быть любимым, чтобы ощущать себя целостной и гармоничной личностью. Из-за этого он может стать навязчивым и ревнивыми любовником, чувствуя, будто он отчаянно нуждается в своем партнере. Мания проявляется особенно ярко, когда объект любви не отвечает взаимностью либо его ответные чувства неравнозначны.

6. Прагма или прочная любовь. Прагма – это любовь, которая проверена временем, но продолжает созревать и развиваться. Она вышла за рамки физического влечения, превзошла спонтанность и с течением времени переросла в уникальную гармонию. Вы можете найти Прагму среди супружеских пар, которые вместе уже долгие годы, или среди друзей, дружба которых выдерживала испытания на протяжении десятилетий. К сожалению, Прагма не возникает как по волшебству. Мы тратим так много времени и сил, пытаясь найти любовь или отыскать друзей, но так мало времени на изучение способов поддержания отношений. В отличие от других видов любви, Прагма является результатом усилий с обеих сторон. Это любовь между людьми, которые научились идти на компромиссы, проявлять терпение, чтобы подталкивать отношения к постоянному развитию.

7. Филатия или любовь к себе. Греки понимали, что для того, чтобы полюбить других, человек должен сначала полюбить себя. Этот вид любви к себе не является нездоровым тщеславием и самонадеянностью, которая сосредоточена на собственном эго и нарциссизме. Филатия – это любовь к себе в здоровой форме. Как сказал Аристотель: «Все дружеские чувства к другим – это развитие отношения человека к самому себе.» Вы не можете поделиться тем, чего у вас нет. Если вы не любите себя, вы не можете полюбить никого другого. Единственный способ по-настоящему быть счастливым – это найти безусловную любовь к себе.

8. Агапе или безусловная любов. Самый высокий и совершенный вид любви – это Агапе, иными словами, бескорыстная и безусловная любовь. Агапе – не сентиментальное излияние, которое часто воспринимается в нашем обществе в качестве любви. Также Агапе не имеет никакого отношения к обусловленному физическим влечением виду любви, часто встречающемуся в современной культуре. Агапе – это то, что некоторые называют духовной любовью. Это безусловная любовь, больше нас самих, безграничное сострадание, бесконечное сочувствие.

Существуют и более современные взгляды на виды любви, которые представим ниже.

1.2. Любовь в жизни человека

Любовь – это глубокое, яркое чувство, свойственное человеку, привязанность к кому или чему-либо. Любовь может приносить не только счастье, но и страдание. Ради неё и во имя её совершались, совершаются и будут совершаться различные поступки, которые, возможно, никогда бы не совершались при других обстоятельствах. Любовь – это сильное чувство. Именно поэтому многие писатели и поэты за основу, за главную тему, берут именно это чувство. Во многих произведениях любовь описывают как светлое чувство, которое приносит положительные эмоции. Но бывает и так, что оно приносит горе, а люди теряют себя, разочаровываются.

Для большинства людей проблема любви состоит в том, чтобы быть любимым, а не в том, чтоб любить, уметь любить. Значит сущность проблемы для них в том, чтобы их любили, чтобы они возбуждали чувство любви к себе. К достижению этой цели они идут несколькими путями, Первый, которым обычно пользуются мужчины, заключается в том, чтобы стать удачливым, стать сильным и богатым настолько, насколько позволяет социальная ситуация. Другой путь, используемый обычно женщинами, состоит в том, чтобы сделать себя привлекательной, тщательно следя за своим телом, одеждой и т. д. Иные пути обретения собственной привлекательности, используемые и мужчинами, и женщинами, состоят в том, чтобы выработать хорошие манеры, умение вести интересную беседу, готовность прийти на помощь, скромность, непритязательность. Многие пути обретения способности возбуждать любовь к себе являются теми же самыми путями, которые используются для достижения удачливости, для приобретения полезных друзей и влиятельных связей. Очевидно, что для большинства людей нашей культуры умение возбуждать любовь – это, в сущности, соединение симпатичности и сексуальной привлекательности.

Вторая предпосылка отношения к любви как к чему-то не требующему обучения, состоит в допущении, что проблема любви – это проблема объекта, а не проблема способности. Люди думают, что любить просто, а вот найти подлинный объект любви, или оказаться любимым объектом – трудно. Эта установка имеет несколько причин, коренящихся в развитии современного общества. Одна причина в большой перемене, произошедший в XX в. в отношении выбора «объекта любви». В викторианскую эпоху, как и во многих традиционных культурах, любовь не была в большинстве случаев спонтанным, личным переживанием, которое затем должно было вести к браку. Напротив, брак основывался на соглашении – то ли между семьями, то ли между посредниками в делах брака, то ли без помощи таких посредников; он заключался на основе учета социальных условий, а любовь, как полагали, начнет развиваться с того времени, как брак будет заключен. В течение нескольких последних поколений всеобщим стало в западном мире понятие романтической любви. Хотя соображения договорной природы брака еще полностью не вытеснены, большинство людей ищут романтической любви, личного переживания любви, которое затем должно повести к браку. Это новое понимание свободы любви должно было в значительной мере повысить значение объекта в ущерб значению функции.

С этим фактором тесно связана другая характерная черта современной культуры. Вся наша культура основана на жажде покупать, на идее взаимовыгодного обмена. Счастье современного человека состоит в радостном волнении, которое он испытывает, покупая все, что он может позволить себе купить или за наличные, или в рассрочку. Он (или она) и на людей глядят подобным образом. Для мужчины – привлекательная женщина, для женщины – привлекательный мужчина – это добыча, которой они являются друг для друга. Привлекательность обычно означает красивую упаковку свойств, которые популярны и искомы на личностном рынке. Что особенно делает человека привлекательным – это зависит от моды данного времени, как в области физической, так и духовной. В 2О-х гг. привлекательной считалась умеющая пить и курить, разбитная и сексуальная женщина, а сегодня мода требует больше домовитости и скромности.

В конце XIX и в начале XX в. мужчина, чтобы быть привлекательным «товаром», должен был быть агрессивным и честолюбивым, сегодня он должен быть общительным и терпимым. К тому же чувство влюбленности развивается обычно только в отношении такого человеческого товара, который находится в пределах досягаемости собственного выбора. Я ищу выгоды: объект должен быть желанным с точки зрения социальной ценности, и в то же время должен сам желать меня, учитывая мои скрытые и явные достоинства и возможности. Два человека влюбляются тогда, когда чувствуют, что нашли наилучший объект, имеющийся на рынке, учитывая при этом границы собственного обменного фонда. Часто, как при покупке недвижимого имущества, заметную роль в этой сделке играют скрытые возможности, которые могут быть развиты. Едва ли стоит удивляться, что в культуре, где превалирует рыночная ориентация и где материальный успех представляет выдающуюся ценность, любовные человеческие отношения следуют тем же образцам, которые управляют и рынком.

Третье заблуждение, ведущее к убежденности, что в любви ничему не надо учиться, состоит в смешении первоначального чувства влюбленности с перманентным состоянием пребывания в любви. Если двое чужих друг другу людей, какими все мы и является, вдруг позволят разделяющей их стене рухнуть, этот момент единства станет одним из самых волнующих переживаний в жизни. В нем все наиболее прекрасное и чудодейственное для людей, которые были прежде разобщены, изолированы, лишены любви. Это чудо неожиданной близости часто случается легче, если она начинается с физического влечения и его удовлетворения. Однако такого типа любовь по самой своей природе не долговечна. Два человека все лучше узнают друг друга, и близость все более и более утрачивает чудесный характер, пока, наконец, их антагонизм, их разочарование, их пресыщенность друг другом не убивают то, что осталось от их первоначального волнения. Вначале они не знали этого всего; их действительно захватила волна слепого влечения. «Помешательство» друг на друге – доказательство силы их любви, хотя оно могло бы свидетельствовать только о степени их предшествующего одиночества.

Эта установка, что ничего нет легче, чем любить, продолжает оставаться преобладающей идеей относительно любви вопреки подавляющей очевидности противного. Едва ли существует какая-то деятельность, какое-то занятие, которое начиналось бы с таких огромных надежд и ожиданий и которое все же терпело бы крах с такой неизменностью, как любовь. Если бы это касалось какой-либо иной деятельности, люди сделали бы все возможное, чтобы понять причины неудачи, и научились бы поступать наилучшим для данного дела образом или отказались бы от этой деятельности. Поскольку последнее в отношении любви невозможно, то единственно адекватный способ избежать неудачи в любви – исследовать причины этой неудачи и перейти к изучению смысла любви.

Первый шаг, который необходимо сделать, – это осознать, что любовь – это искусство, такое же, как искусство жить: если мы хотим научиться любить, мы должны поступать точно так же, как нам предстоит поступать, когда мы хотим научиться любому другому искусству, скажем музыке, живописи, столярному делу, врачебному или инженерному искусству.

Человек одарен разумом, он есть сознающая себя жизнь, он осознает себя, своего ближнего, свое прошлое и возможности своего будущего. Это осознание себя как отдельного существа, осознание краткости собственной жизни, того, что не по своей воле рожден и вопреки своей воле умрет, что он может умереть раньше, чем те, кого он любит, или они раньше его, и осознание собственного одиночества и отделенности, собственной беспомощности перед силами природы и общества – все это делает его отчужденное разобщенное с другими существование невыносимой тюрьмой. Он стал бы безумным, если бы не мог освободиться из этой тюрьмы, покинуть ее, объединившись в той или иной форме с людьми, с окружающим миром.

Переживание отделенности рождает тревогу, оно является источником всякой тревоги. Быть отделенным – значит быть отторгнутым, не имея никакой возможности употребить свои человеческие силы. Быть отделенным – это, значит, быть беспомощным, не способным активно владеть миром – вещами и людьми, это значит, что мир может наступить на меня, а я при этом не способен противостоять ему.

Таким образом, отделенность – это источник напряженной тревоги. Кроме того, она рождает стыд и чувство вины. Это переживание вины и стыда в связи с отделенностью выражено в библейском рассказе об Адаме и Еве. После того как Адам и Ева вкусили от «древа познания добра и зла», после того как они ослушались (нет добра и зла, пока нет свободы ослушания), после того как они стали людьми, высвободившись из первоначальной животной гармонии с природой, т.е. после их рождения в качестве человеческих существ, они увидели, что «они нагие, и устыдились». Должны ли мы предположить, что миф, такой древний и простой, как этот, несет в себе стыдливую мораль, свойственную XIX в. и что самая главная вещь, которую эта история желает нам сообщить, состоит в том, что они пришли в смущение, увидев, что их половые органы открыты посторонним взглядам? Едва ли это так. Понимая эту историю в викторианском духе, мы утратим главную ее мысль, которая, как нам кажется, состоит в следующем: после того как мужчина и женщина начали осознавать самих себя и друг друга, они осознали свою отдельность и свое различие из-за принадлежности к разным полам. Но как только они поняли свою отделенность, они стали чужими друг другу, потому что они еще не научились любить Друг Друга (что вполне понятно хотя бы из того, что Адам защищал себя, обвиняя Еву, вместо того, чтобы пытаться защитить ее). Осознание человеческой отделенности без воссоединения в любви – это источник стыда и в то же время это источник вины и тревоги.

Зрелая любовь – это единение при условии сохранения собственной целостности, собственной индивидуальности. Любовь – это активная сила в человеке, сила, которая рушит стены, отделяющая человека от его близких; которая объединяет его с другими; любовь помогает ему преодолеть чувство изоляции и одиночества, при этом позволяет ему оставаться самим собой, сохранить свою целостность. В любви имеет место парадокс: два существа становятся одним и остаются при этом двумя.

Любовь – это активность, а не пассивный аффект, это помощь, а не увлечение. В наиболее общем виде активный характер любви можно описать посредством утверждения, что любить – значит, прежде всего, давать, а не брать.

Что значит давать? Хотя ответ на этот вопрос кажется простым, он полон двусмысленности и запутанности.

Наиболее широко распространено неверное мнение, что давать – это, значит, отказаться от чего-то, стать лишенным чего-то, жертвовать. Именно так воспринимается акт давания человеком, чей характер не развился выше уровня рецептивной ориентации, ориентации на эксплуатацию или накопление. Торгашеский характер готов давать только в обмен на что-либо. Давать, ничего не получая взамен – это для него значит быть обманутым. Люди, чья главная ориентация не продуктивна, воспринимают давание как обеднение. Поэтому большинство индивидов этого типа отказываются давать. Некоторые делают добродетель из давания в смысле пожертвования. Они считают, что именно потому, что давать мучительно, человек должен давать; добродетель давания для них заключена в самом акте принесения жертвы. Что давать лучше, чем брать – это норма для них означала бы, что испытывать лишения лучше, чем переживать радость.

Для продуктивного характера давание имеет совершенно иное значение. Давание – это высшее проявление силы. В каждом акте давания, писал Спиноза, «я осуществляю свою силу, свое богатство, свою власть. Такое переживание высокой жизнеспособности и силы наполняет меня радостью». Я чувствую себя уверенным, способным на большие затраты сил, полным жизни и потому радостным. Давать – более радостно, чем брать, не потому, что это лишение, а потому, что в этом акте давания проявляется выражение моей жизнеспособности.

Нетрудно осознать истинность этого принципа, прилагая его к различным специфическим явлениям. Наиболее простой пример обнаруживается в сфере секса. Кульминация сексуальной мужской функции состоит в акте давания, мужчина дает себя, свой сексуальный орган женщине. В момент оргазма он дает свое семя, он не может не давать его, если он потентен. Если он не может давать, он – импотент. У женщины этот процесс тот же, хотя и несколько сложнее. Она тоже отдает себя, она открывает мужчине свое женское лоно, получая, она отдает. Если она не способна к этому акту давания – она фригидна. Акт давания происходит еще и в функции матери. Она отдает себя развивающемуся в ее утробе ребенку, она отдает свое молоко младенцу, она отдает ему тепло своего тела. Ей было бы больно не давать.

В сфере материальных вещей давать означает быть богатым. Не тот богат, кто имеет много, а тот, кто много отдает. Скупой, который беспокойно тревожится, как бы чего не лишиться, в психологическом смысле нищий, бедный человек, несмотря на то, что он много имеет. А всякий, кто в состоянии отдавать себя, богат. Он ощущает себя человеком, который может дарить себя другим. Только тот, кто лишен самого необходимого для удовлетворения элементарных потребностей, не в состоянии наслаждаться актом давания материальных вещей. Но повседневный опыт показывает, что-то, что человек считает минимальными потребностями, во многом зависит как от его характера, так и от его актуальных возможностей. Хорошо известно, что бедняки дают с большей готовностью, чем богачи. Однако бывает такая нищета, при которой уже невозможно давать, и она так унизительна не только потому, что сама по себе причиняет непосредственное страдание, но еще и потому, что она лишает бедняка наслаждения актом давания.

Наиболее важная сфера давания – это, однако, не сфера материальных вещей, а специфически человеческая сфера. Что один человек дает другому? Он дает себя, самое драгоценное из того, что имеет, он дает свою жизнь. Но это не обязательно должно означать, что он жертвует свою жизнь другому человеку. Он дает ему то, что есть в нем живого, он дает ему свою радость, свой интерес, свое понимание, свое знание, свой юмор, свою печаль. – Все переживания и все проявления того, что есть в нем живого. Этим даванием своей жизни он обогащает другого человека, увеличивает его чувство жизнеспособности. Он дает не для того, чтобы брать; давание само по себе составляет острое наслаждение. Но, давая, он не может не вызывать в другом человеке чего то такого, что возвращается к нему обратно, истинно давая, он не может не брать то, что дается ему в ответ. Давание побуждает другого человека тоже стать дающим, и они оба разделяют радость, которую внесли в жизнь. В акте давания что-то рождается, и оба вовлеченных в этот акт человека благодарны жизни за то, что она рождает для них обоих. В случае любви это означает, что любовь – это сила, которая рождает любовь, а бессилие – это невозможность порождать любовь.

Едва ли стоит подчеркивать, что способность любви, понимаемой как акт давания, зависит от развития характера человека. Она предполагает достижение высокого уровня продуктивной ориентации, в этой ориентации человек преодолевает всемогущее нарциссистское желание эксплуатировать других и накоплять, и приобретает веру в свои собственные человеческие силы, отвагу, полагаться на самого себя в достижении своих целей. Чем более недостает человеку этих черт, тем более он боится отдавать себя – а, значит, любить.

Кроме элемента давания, действенный характер любви становится очевидным и в том, что она всегда предполагает определенный набор элементов, общих всем формам любви. Это забота, ответственность, уважение и знание.

Что любовь означает заботу, наиболее очевидно в любви матери к своему ребенку. Никакое ее заверение в любви не убедит нас, если мы увидим отсутствие у нее заботы о ребенке, если она пренебрегает кормлением, не купает его, не старается полностью его обиходить, но когда мы видим ее заботу о нем, мы всецело верим в ее любовь. Это относится и к любви к животным и цветам. Если какая-то женщина скажет вам, что любит цветы, а мы увидим, что она забывает их поливать, мы не поверим в ее любовь к цветам. Любовь – это активная заинтересованность в жизни и развитии того, что мы любим. Где нет активной заинтересованности, там нет любви. Этот элемент любви прекрасно описан в притче об Ионе.

Бог повелел Ионе пойти в Ниневию предупредить ее жителей, что они будут наказаны, если не сойдут со своих пагубных путей. Иона отказался от этой миссии, потому что боялся, что люди Ниневии раскаятся, и Бог простит их. Он был человеком с сильным чувством порядка, но не любви. Поэтому при попытке к бегству он оказался в животе кита, символизирующего состояние изоляции и замкнутости, куда его перенесли недостаток любви и солидарности. Бог спасает его, и Иона идет в Ниневию. Он проповедует жителям то, что бог поведал ему, и случается все то, чего он опасался. Люди Ниневии раскаиваются в своих грехах, исправляют пути свои, и Бог прощает их и решает не разрушать город. Иона сильно рассержен и разочарован, он хочет, чтобы восторжествовала справедливость, а не милосердие. Наконец он находит некоторое утешение в тени дерева, которое Бог заставил вырасти, чтобы защитить Иону от солнца. Но когда Бог заставляет дерево увянуть Иона впадает в уныние и сердито выражает Богу недовольство. Бог отвечает: " жалеешь растение, ради которого не трудился и которое не растил, которое за одну ночь само выросло и за одну ночь погибло. А я не должен спасти Ниневию, этот большой город, в котором более шести тысяч человек, не способных различить, что между их правой и левой рукой, да еще много скота?» Ответ бога Ионе должен быть понят символически. Бог показывает Ионе, что сущность любви это труд для кого-то и содействие его росту, что любовь и труд нераздельны. Каждый любит то, для чего он трудится, и каждый трудится для того, что он любит.

Забота и заинтересованность ведут к другому аспекту любви: к ответственности. Сегодня ответственность часто понимается как налагаемая обязанность, как что-то навязанное извне. Но ответственность в ее истинном смысле – это от начала до конца добровольный акт. Это мой ответ на выраженные или невыраженные потребности человеческого существа. Быть «ответственным» – значит быть в состоянии и готовности «отвечать». Иона не чувствовал ответственности за жителей Ниневии. Он, подобно Каину, мог спросить: «Разве сторож я брату моему?». Любящий человек чувствует себя ответственным. Жизнь его брата – это не только дело самого брата, но и его дело. Он чувствует ответственность за всех ближних, как он чувствует ответственность за самого себя. Эта ответственность в случае матери и ребенка побуждает ее к заботе главным образом о его физических потребностях. В любви между взрослыми людьми она касается в основном психических потребностей другого человека.

Ответственность могла бы легко вырождаться в желание превосходства и господства, если бы не было третьего компонента любви: уважения. Уважение – это не страх и благоговение; оно означает способность видеть человека таким, каков он есть, осознавать его уникальную индивидуальность. Уважение означает желание, чтобы другой человек рос и развивался таким, каков он есть. Уважение, таким образом, предполагает отсутствие эксплуатации. Я хочу, чтобы любимый мною человек рос и развивался ради него самого, своим собственным путем, а не для того, чтобы служить мне. Если я люблю другого человека, я чувствую единство с ним, но с таким, каков он есть, а не с таким, как мне хотелось бы, чтоб он был в качестве средства для моих целей. Ясно, что уважение возможно, только если я сам достиг независимости, если я могу стоять на своих ногах без посторонней помощи, без потребности властвовать над кем-то и использовать кого-то. Уважение существует только на основе свободы – как говорится в старой французской песне, любовь – дитя свободы и никогда – господства. Уважать человека невозможно, не зная его; забота и ответственность были бы слепы, если бы их не направляло знание. Знание было бы пусто, если бы его мотивом не была заинтересованность. Есть много видов знания; знание, которое является элементом любви, не ограничивается поверхностным уровнем, а проникает в самую сущность. Это возможно только тогда, когда я могу переступить пределы собственного интереса и увидеть другого человека в его собственном проявлении. Я могу знать, например, что человек раздражен, даже если он и не проявляет это открыто, но я могу знать его еще более глубоко: я могу знать, что он встревожен и обеспокоен, чувствует себя одиноким, чувствует себя виноватым. Тогда я знаю, что его раздражение – это проявление чего-то более глубинного, и я смотрю на него как на встревоженного и обеспокоенного, а это значит – как на страдающего человека, а не только как на раздраженного.