Читать книгу: «Дочь Меабитов. Часть I. Альянс на крови», страница 3
– Если я помешал вашему уединению, то могу сейчас же уйти, – Шан отступил в сторону лестницы
– Нет, нет. Останьтесь. Отсюда открывается потрясающе красивый вид на залив. Тем более сейчас, когда луна взошла, – Габриэлла сама не знала, почему пригласила его остаться.
– Да, действительно. У вас очень красивая страна.
– Была… Сейчас стараниями вашей армии она вся в руинах. Почему вы не говорили без переводчика на ужинах, если владеете языком?
–– Потому что есть определенный церемониал, и его нужно соблюдать. Император должен чтить традиции, показывая тем самым пример своему народу. Только так можно их сохранить и передать потомкам.
Все-таки каймиарцы ужасно консервативны! Габриэлла вздохнула и, вспомнив о платке, наконец, стерла мокрые дорожки слез.
– Я вижу, ваше высочество, что вы не в восторге от перспективы стать моей женой. Неужели я настолько неприятен вам? – молодой император впервые посмотрел прямо в глаза своей невесте. Она не отвела взгляд.
– Дело не в вас, – Габриэлла обняла себя за плечи, как будто в ознобе. – Понимаете, я никогда не думала, что моя жизнь обернется таким образом. Я мечтала окончить Медицин, мечтала помогать людям. Я даже представить не могла себе будущего жены императора враждебной страны. А теперь все привычное рухнуло… Ваш мир так не похож на мой… Семилетняя война принесла столько боли и ненависти нашим народам.
Ее голос дрогнул, и она поспешила замолчать.
– Я понимаю, Габриэлла. Но мы с вами похожи больше, чем вы думаете, – его мягкий тембр голоса и необычное растягивание гласных нравились принцессе. Она поймала себя на мысли, что ей хочется выслушать его. – Я тоже не мечтал стать императором. И уж точно не думал, что мне придется улаживать последствия этой бессмысленной войны на высшем уровне.
– А почему же вы стали властителем?
– У меня не было выбора. Мой отец умер. А старший брат, который должен был взойти на трон вместо него, погиб нелепой неожиданной смертью…
– Отец говорил мне, но не вдавался в подробности. Мне жаль…
Шан не стал продолжать историю гибели своих близких и в башне ненадолго повисла тишина. Мужчина и женщина смотрели, как вдали волны набегают на берег, покрывая его легкой белоснежной пеной.
– Я знаю, это мой отец предложил вам альянс на крови. Почему вы согласились? Вы же уже, можно сказать, победили нас. И могли бы заключать мир на своих условиях, – наконец прервала молчание принцесса.
– Потому что вы мне нравитесь, – тихо ответил Шан.
– Как такое может быть? Вы же даже не видели меня до недавнего времени, – недоверчиво усмехнулась Габриэлла.
Молодой император повернулся к ней:
– Я видел вас полгода назад на переговорах во время трехдневного перемирия.
– О, правда? – Габриэлла искренне удивилась. – Отец взял меня туда, чтобы я училась дипломатическим тонкостям. Я должна была просто присутствовать и молчать.
– Насколько я помню, вам это не удалось, – с усмешкой заметил Шан. Габриэлла грустно улыбнулась. Сейчас ее тогдашнее спонтанное выступление о равенстве мужчин и женщин казалось совершенно детской выходкой.
– А я вас не помню за столом переговоров, – призналась она.
– Тогда еще был жив мой брат. Я скромно сидел в зале. И думал, что вы самая необычная девушка из всех, кого я встречал.
Габриэлла внимательно смотрела в эти почти черные блестящие глаза.
– Простите меня, Ваше Величество, уже поздно. Мне пора идти, – ей стало вдруг очень неловко и захотелось убежать от этого проницательного взгляда.
– О, конечно. Вы позволите проводить Вас?
Габриэлла кивнула и первой шагнула в проем к лестнице.
***
На следующий день, сразу после завтрака, ее вновь пригласили к доктору Корину.
– Лерика, что опять от меня нужно вашему лысому светилу? – возмущалась она, пытаясь собрать копну своих волос в какой-то более-менее приличный пучок.
– Не знаю, может что-то забыл спросить, – девушка пожала плечами и отобрав у принцессы расческу, сама собрала ей волосы в красивый хвост.
– Ладно, придется идти, – сердито вздохнула Габриэлла и решительно направилась к двери.
В большом просторном кабинете доктор Корин пригласил принцессу сесть за стол и протянул ей папку:
– Вы хотели получить информацию о здоровье вашего будущего мужа. Она здесь, в этой папке. Я не мог прислать ее вам, могу только показать в моем присутствии.
Габриэлла недоверчиво посмотрела на пожилого врача.
– Насколько свежие эти данные?
– Император был у меня вчера. Но вы также должны принять во внимание, что здоровье властителя всегда находится на контроле целой команды медиков под моим руководством. У вас нет причин волноваться.
Принцесса просмотрела предложенные ей заключения:
– Спасибо. Теперь я буду спокойна.
Она шла по коридору и не могла сдержать улыбки. Тот факт, что Шан согласился на ее требования, означал одно: она ему в самом деле очень нравится. Эта мысль была неожиданно приятной.
Весь день она провела в компании Лерики, расспрашивая ее о традициях каймиарцев и укладе жизни в королевском дворце. Язык будущих подданных ей пока совсем не давался. Мелодичный со стороны, он оказался очень сложным при изучении. Оставалась одна надежда на то, что, когда вокруг все будут говорить только на каймиарском, выбора не будет и она тоже заговорит.
К вечеру принцессу охватила необъяснимая тревога. Сославшись на головную боль, она не вышла на ужин. Сон не шел. Отослав Лерику, Габриэлла совсем недолго боролась сама с собой: накинув плащ, почти бесшумно выбралась в коридор своего дворцового крыла.
Перед самым входом в башню она остановилась, чтобы немного унять совсем уж сбившийся пульс. Сделав глубокий вдох, шагнула в проем. Темный высокий силуэт у окна… Сердце бешено стукнулось о ребра.
– Надо же как вас впечатлили виды нашей столицы, что вы вторую ночь не спите? – стараясь не выдать своего волнения, насмешливо сказала принцесса вместо приветствия.
Шан обернулся.
– Доброй ночи, ваше высочество. Действительно, вся эта красота не дает мне покоя, – он обвел рукой пейзаж за окном как бы невзначай захватив в него и саму принцессу.
– Я знала, что найду вас здесь, – честно сказала она.
– Как все мужчины, чье сердце похищено прекрасной леди, я ужасно предсказуем в своих поступках, – Шан откинул полу мантии, вынув из-под нее огромный синий шар гортензии, и протянул Габриэлле.
– Спасибо, – она взяла цветок и улыбнулась. – Кажется и я очень предсказуема. Вы как будто знали, что я приду?
– Не знал… Но очень надеялся вас вновь увидеть. Вы не вышли к ужину… Я подумал, не обиделись ли вы вчера на мой слишком фривольный тон.
Габриэлла ничего не ответила. Вдали мерцал маяк. Ночь не была такой ясной, как предыдущая. Путеводный свет моряков рассеивался, сглаживая очертания дворцовых стен и переулков.
– Как отнесутся ваши поданные к тому, что их королевой станет принцесса враждебной страны? – она наконец задала самый мучительный для нее вопрос.
– Вероятнее всего настороженно. Но, узнав вас ближе, я уверен, они будут рады такому подарку судьбы. И потом… Народ каймиаров испокон веков равняется на своего властелина. Я научу их смотреть на вас моими глазами… Габриэлла удивленно взглянула на Шана.
– Как это? – тихо спросила она.
Он сделал шаг вперед. Протянув руку, опустил капюшон плаща с головы принцессы. Его смуглые, усыпанные тяжелыми гербовыми перстнями пальцы, пробежали по почти мерцающим в тусклом свете волосам.
Сердце принцессы забилось так, словно она только что пару раз туда и обратно пробежалась по винтовой лестнице. Темные ресницы Шана отбрасывали красивые тени. Король поймал ее взгляд, и наклонившись, прижался губами к ее губам. Это был странный поцелуй, в котором мужчина и женщина не прикасаются друг другу, даже не держатся за руки. Они как будто пробуют друг друга на вкус, медленно, почти не дыша, боясь, что может произойти в следующую минуту. Габриэла почувствовала, как его зубы прикусывают ее верхнюю губу и чуть оттягивают на себя. Волна новых, ни с чем не сравнимых ощущений захлестнула ее. По спине побежали мурашки.
Ей одновременно захотелось убежать и остаться. Тело стало тяжелым, стебель цветка выскользнул из пальцев и с легким шелестом упал на каменный пол.
Рука Шана легла на ее поясницу, привлекая тонкую фигурку к себе. Его движения стали более настойчивыми. Габриэлла точно со стороны наблюдала, как ее тело охотно откликается на эту игру. Как смелеют ее собственные губы, как ее язык находит его, какой странной ноющей негой гудит низ живота.
Казалось прошло полночи, прежде чем они перестали целоваться. Габриэлла тяжело дыша посмотрела в темные странно блестящие глаза молодого короля.
– Что вы себе позволяете? – прошептала она, даже не пытаясь высвободиться из его рук.
– О, небывалую для императора роскошь. Кажется, ее называют «любовь», – и он зарылся лицом в ее волосы, покрывая шею и подбородок колючими, обжигающими поцелуями.
Принцесса вздрагивала от каждого прикосновения.
–Так нельзя. Нам надо остановиться, – сделав над собой усилие, прошептала она.
И Шан тотчас выпустил ее из объятий.
– Простите меня, ваше высочество, за дерзость, – император склонил голову, но вид у него был совсем не сожалеющий.
Габриэлла засмеялась.
– Вы прощены. Это было…очень … захватывающе, – еле подобрала она нужное слово.
Шан уперся ладонью в каменный откос окна.
– Я уже завидую и ненавижу каждого, кому когда-то посчастливилось прикасаться к вашим нежным губам, – он чуть нависал над ней. Чтобы заглянуть ему в глаза, она отодвинулась и наткнулась спиной на стену. Ойкнув, подалась вперёд и вновь оказалась близко-близко к Шану. Тогда встав на цыпочки, принцесса прошептала ему на ухо:
– Пока на свете нашелся только один нахал…
Шан взял ее за плечи и вгляделся в такие непохожие на каймиарских женщин черты лица.
– Никогда еще я так не радовался оскорблениям, – сказал он.
– Оскорблениям? Да вас наверняка боятся и всячески льстят, – парировала принцесса.
Император усмехнулся. Пальцы вновь коснулись ее волос, а широкая ладонь легла на раскрасневшуюся щеку.
– Простите, Габриэлла. Вы как огромная планета, захватили мой маленький корабль. Я неминуемо гибну, разбиваясь под силой притяжения. И он снова накрыл ее губы своими. Ее руки осторожно скользнули к нему на плечи… «Кажется, это я гибну…» – мелькнула мысль и тут же растворилась в волне ощущений.
Принцесса вернулась в свои покои под утро. Удивленно она посмотрела в зеркало на свои распухшие губы, а потом довольно улыбнулась своему отражению.
Глава IV. Наследники и бастарды.
Все королевство Мебиус замерло в тревожном ожидании. Скрыть затянувшийся визит императора каймиаров естественно не удалось. Жители даже самых отдаленных поселений и с той, и с другой стороны жадно следили за новостями. Зачем он прибыл? Какие условия выставил королю Юсту? Сколько еще будет гореть это марево войны? Самые разные догадки обсуждались в прессе и даже в кулуарах ближнего круга.
Поэтому, когда властитель Меабитов вместе с Шаном выступили с заявлением о перемирии между двумя странами и предстоящей свадьбе императора с принцессой Габриэллой, мир зашелся в противоречивых эмоциях. Общество раскололось на тех, кто принял эту весть, как спасительную, и тех, кто посчитал это слабостью нового императора. Ведь он запросто мог поработить королевство, а вместо этого берет в жены иноземку. А подданные Юста слишком хорошо помнили, как вероломно семь лет назад страшные полчища каймиарских солдат, подавив сопротивлении пограничной гвардии, шли по их земле, выжигали дотла их дома, присваивали жен и дочерей, угоняли их к себе, насильно, делая бесправными жителями своей империи. Поэтому не доверяли происходящему и жалели свою принцессу.
***
– Шан, я очень боюсь ехать к тебе в страну, – призналась в очередной вечер на башне Габриэлла. Она стояла, прижавшись спиной к его груди. Послезавтра они должны были улететь из Мебиуса в столицу Империи, где вовсю шли приготовления к свадьбе императора. Церемония должна была состояться через неделю.
–Почему? – Шан покрепче обнял ее и положил голову на плечо, обтянутое мягкой тканью темного в пол платья.
–Мы, меабиты, с детства пропитаны ужасом перед видом каймиарских войск. Даже когда я смотрю на твой мундир, мне иногда делается не по себе… Сколько понадобится времени, чтоб исцелиться от ненависти между нашими народами? – не оборачиваясь, едва слышно спросила она.
– Наше поколение вряд ли сможет избавиться от нее до конца… Но мы можем сделать все, чтобы следующее смогло. Каймиарцы тоже устали от войны, поверь. Тебя примут хорошо у меня на Родине. А во дворце нас встретит моя старшая сестра, добрый и очень чуткий человек. Она сейчас занимается организацией свадьбы. Уверен, вы подружитесь. В ее компании ты быстрее освоишься.
Габриэлла удивленно развернулась к императору лицом:
–У тебя есть сестра? Я думала, у покойного Натоса было только два сына.
– Шаяна, так ее зовут, бастард. Моя мать долго не могла зачать. А мой отец был очень несдержан в плане взаимоотношений с женщинами. Поэтому она старше меня на 12 лет, первенец моего отца, хоть и незаконнорожденный.
Сколько я себя помню, она всегда была рядом со мной. Моя мать ведь умерла в родах… И сестра во многом заменила мне ее…
– Моя мама тоже умерла, сразу после того, как я появилась на свет …– с грустью сказала принцесса.
– Странно, что твой отец не женился вновь…
– А твой почему не женился?
– Мой отец был одержим войной, во-первых. А во-вторых, когда вокруг столько женщин, на все готовых ради связи с властителем, зачем еще обременять себя узами брака? Тем более, что законный наследник уже появился на свет. А вот король Юст производит впечатление семьянина… Впрочем, вряд ли у него совсем не было женщин. У тебя точно нет братьев или сестер?
– Нет, я одна… Ты знаешь, я никогда не задумывалась… В целом, это ведь его личное дело, – немного растерянно от неожиданных мыслей сказала Габриэлла.
– Ну не совсем, – Шан взял ее ладони в свои. – Сын на стороне может стать претендентом на престол, в случае какой-нибудь смуты. И вообще риском для мирного наследования власти. С сестрами проще, они на престол претендовать не могут. По крайней мере, у меня в Империи так.
– Само положение бастарда несколько унизительно…
– Возможно. Это зависит от императора. Мой отец очень любил Шаяну, но почему-то так и не признал ее своим полноценным ребенком официально. Уже когда я стал правителем, своей волей сделал это за него. Потому что для меня она всегда была родным человеком, гораздо ближе кровного со всех сторон брата. Кстати, я все забываю рассказать тебе, Лерика, с которой ты так подружилась, на самом деле моя племянница, единственная дочь Шаяны.
– Что??? Особо императорского дома ходит у меня в помощницах? Как ты это позволил? – принцесса возмущенно выдернула ладони из его рук.
– А что такого? Это была идея моей сестры, и мне она показалась стоящей. Лерика чудесная девочка. Ласковый, добрый котенок. Я очень рад, что вы успели за короткое время подружиться. Тебе будет уже не так страшно оказаться в чужом мире.
– Ну надо было меня хотя бы предупредить…
–Да брось, Лерика сказала, ты с первого дня вела себя с ней совершенно на равных…—Шан притянул ее к себе и прервал их беседу долгим поцелуем.
– Не совсем конечно, но теперь точно буду, – сказала Габриэлла, когда они наконец остановились, чтобы отдышаться. – Знаешь, тут она мне как раз рассказала ваш занятный предсвадебный обычай. Вроде невеста может попросить один подарок у своего жениха на свое усмотрение. Вне положенных церемониалом.
– Есть такой, да, – Шан улыбался. – Ты хочешь меня о чем-то попросить?
– Да, очень хочу. Но никак не могу решиться…– Габриэлла высвободилась из его объятий и отступила на шаг.
– Ты заставляешь меня переживать. Какое у тебя желание? Я ведь император, могу подарить тебе практически все что угодно.
– Подари мне указ, который бы совершенно точно обязал всех твоих подданных вернуть пленных мирных жителей всех до единого на мою землю… – наконец отважилась она.
Шан удивленно всматривался в ее нежные черты лица. Принцесса почти перестала дышать от напряжения. Император решил ее не мучить и ответил:
– Габриэлла, эти люди стали подданными моей Империи. Пусть без права покидать границу, но с документами моих граждан. Сейчас будет трудно переиграть все назад.
Принцесса опустила глаза, а когда Шан взял ее за подбородок, чтобы встретиться с ней взглядом, две дорожки слез уже побежали по ее щекам.
– Ну что ты? Не надо, – он, расстроенный ее неожиданно эмоциональной реакцией, попытался обнять свою невесту, но она уперлась рукой ему в грудь, останавливая.
– Можно называть это как угодно, но мы оба понимаем, что люди стали просто рабами. Я хочу дать им возможность вернуться в свои дома, к своим близким. Чтобы каждая каймиарская семья, которую обслуживает бесправный меабит, вернула его, – прошептала она. Подбородок ее дрожал, она начала всхлипывать и прикусила нижнюю губу, пытаясь подавить прорывающиеся рыдания.
Император тяжело вздохнул.
– Ну вот, а я надеялся, что ты попросишь много драгоценных украшений, на худой конец крейсер или что ты там хотела, разрешение на учебу…
– Не смешно…– принцесса сердито отвернулась.
–Я не смеюсь, – он все-таки заключил ее в объятия. – Я пока не могу обещать, что ты получишь желаемое. Но я обещаю над этим вопросом всерьез подумать.
Габриэлла кивнула и уже сама всем телом прижалась к нему, погрузив пальцы в жесткие крупные кудри и закрывая глаза от колючих прикосновений губ Шана к ее шее и ключицам. А невысохшие слезы блестели, будто рассыпавшийся на ее лице отблески звезд, еще проступающих на розовеющем рассветном небе.
***
Атмосфера за вечерними трапезами заметно потеплела. Принцесса больше не пыталась задеть своего жениха или его чиновников. И наряды теперь были вполне пристойными, но в тоже время так хорошо подчеркивающими юность и красоту.
Переменился и Шан. После второго свидания на башне он пришел к столу без переводчика и извинившись сказал, что тот себя плохо чувствует, поэтому вынужденно придется немного пересмотреть их каймиарский обычай и общаться на международном языке. К большому облегчению всех присутствующих.
По негласной договоренности о политике и войне за столом не говорили. Габриэлла задавала много вопросов о традициях каймиаров, а Шан охотно отвечал.
А когда о их помолвке официально было объявлено, даже король Юст стал отличатся веселым настроением.
После одного из таких совместных ужинов, он попросил Габриэллу зайти к нему в кабинет. Принцесса вошла к отцу и, пока он заканчивал разговор с кем-то по телефону, рассматривала книги в его шкафу. Разговор с Шаном о внебрачных детях до сих пор не давал ей покоя. В голове роились вопросы, которые задать отцу было очень неловко.
– Габриэлла, мне кажется или тебе начинает нравиться твой будущий муж? – прямо спросил король Юст, который оказывается уже давно наблюдал за ней, отложив телефон.
Она обернулась и смущенно кивнула.
– Да, пап, Шан действительно нравится мне. Вот только…Куда мне девать страх перед его подданными? Я боюсь туда лететь… Мне кажется такая долгая страшная война, внушение, что каждый из нас враг, которого надо уничтожить, не может прекратиться, не оставив следа. Его народ будет меня ненавидеть.
– Не думаю. Представляешь, сколько жизней вы спасаете, вступая в брак? Простые люди устали воевать. Враги у тебя могут появиться только среди правящих элит, которым была выгодна война с нами. Когда ты прилетишь, первым делом начни серьезно заниматься изучением языка, но свои познания никому кроме мужа до поры до времени не демонстрируй. Слушай, наблюдай. Пусть все думают, что ты не понимаешь их слов. В первое время это тебе поможет сориентироваться, кто есть кто.
У тебя будет одно право подписи, как у королевы: ты можешь подписать бумаги в случае длительного отсутствия мужа в экстренных ситуациях, когда надо что-то профинансировать из казны. Поэтому будь внимательна к тем документам, что тебе будут приносить на резолюцию. Наверняка найдутся пройдохи, которые захотят обвести тебя вокруг пальца.
– Ты пугаешь меня. Я и так в последние дни места себе не нахожу… Король подошел к растерянной дочери, поцеловал в лоб и обнял.
– Дитя, все у тебя будет хорошо. Ведь ты – дочь Меабитов! Помни об этом всегда. Ну и, наконец, твой будущий муж оказался очень достойным человеком. Иначе бы мое сердце разорвалось на куски.
– Папа, а ты бы отдал меня замуж за его брата? Говорят, он был жестоким безумцем…
– Не задавай мне таких вопросов. Милостивые Боги избавили меня от подобного страшного выбора, и я не хочу гневить их фантазиями…
– Извини… Папа, можно я тебя еще кое о чем спрошу? Это личное и ты если не хочешь не отвечай, ладно? —Габриэлла подняла свои огромные серые глаза и внимательно, как в зеркало, посмотрела в отцовские, такие же как у нее, но окруженные сеткой морщин.
– Ну задавай, – король засмеялся. – Ты уже достаточно взрослая для подобных вопросов.
– Ну пап, я серьезно же. Скажи, у тебя есть внебрачные дети? – выпалила она.
Было видно, что король Юст несколько растерялся от неожиданности. Но чуть помедлив, ответил.
– Да, был один …
– Что??? И ты никогда не говорил мне?! А почему был? Что с ним? Это мальчик?
– Ну, ну, ну. Я не знаю на какой вопрос отвечать первым. Я не говорил, потому что пока он был жив, ты была еще ребенком, и это была лишняя информация для тебя. А когда его не стало, то смысла не было говорить.
– Не стало? А что с ним случилось?
– С ней. Это была девочка. Она умерла от детской чумы. В тот год Боги забрали огромное количество малышей…
Габриэлла потрясенно отошла и села в ближайшее кресло. Она помнила эту страшную эпидемию. Болезнь поражала только маленьких детей, в основном до десяти лет. Принцессе было семь, и она сама чуть не умерла, месяц проведя в бреду.
– Сколько ей было лет, когда… когда ее не стало?
– Два года.
Король, прошедший за свой письменный стол, показался дочери вдруг резко уставшим, с темными кругами под глазами, которые она раньше совсем не замечала.
– Папа, а кем была ее мать?
– Габриэлла, давай не будем ворошить мои сердечные дела. Это все давно в прошлом. Ты моя единственная, любимая девочка. Остановимся на этом, хорошо?
Принцесса поднялась, подойдя к отцу и с поклоном взяв его руку в свои ладони, прижалась к ней лбом. Выразив тем самым высшее почтение так, как принято у меабитов.
– Прости, пожалуйста, – сказала она, выпрямившись, – Я не должна была о таком спрашивать. Просто Шан рассказал мне о своей сестре-бастарде. А я никогда об этом не задумывалась, а потом у меня стали возникать в голове разные мысли… Ведь ты такой видный… И был еще совсем молод, когда умерла мама… В общем, прости, я, наверное, пойду к себе.
–Шан рассказал про сестру? Когда? Я не помню такого разговора, – король, сдвинув брови, сурово посмотрел на дочь.
У Габриэллы внутри все ухнуло в холодную воронку страха. Проболталась! Как же неловко! Она не осмеливалась поднять глаза на отца, ей казалось, что губы в тот же миг распухли, покраснели от одних только воспоминаний о жадных, нетерпеливых поцелуях… Она сжимала и разжимала правой ладонью пальцы левой руки, не зная, как выкрутиться. Но король вдруг расхохотался, встал и обнял дочь.
–Дитя, не бойся моего гнева. Думаешь я не знаю, что вы последнюю неделю каждую ночь встречаетесь на башне? В нашем дворце ни один цветок не растет без моего ведома, а ты надеялась бегать тайком на свидания? – отстранившись, он внимательно посмотрел на пунцовую от смущения дочь. – Главное, чтобы вы оба были благоразумны. Ведь были?
Принцесса кивнула и непривычно смущенная, пожелав королю доброй ночи, поспешила уйти. А он, усмехнувшись, сел в свое кресло, но затем, будто сжавшись под грузом воспоминаний, закрыл ладонью глаза.
***
День отбытия был пугающим и печальным. Рано утром отец пришел к ней в спальню и сообщил, что, посовещавшись с императором Шаном, он решил не ехать вместе с ними на свадьбу. А все необходимые разрешения подписать здесь, в Мёбиусе.
– Почему? Почему так??? – Габриэлла даже не пыталась скрыть слезы. – Пожалуйста, мне так важна будет твоя поддержка…
– С тобой летит наша дипломатическая делегация в лучшем составе… Рядом будет Шан. Да ты и не вспомнишь обо мне. У каймиарцев очень красивая, но довольно утомительная, долгая свадебная церемония. Ты все на свете позабудешь, – старался как мог успокоить дочь Юст.
– Почему вы решаете, даже не спросив меня?! Ведь ты же мой отец! А знаешь что? Я сейчас вот тоже решу не лететь никуда без тебя. Что будешь делать? Силой заведешь на корабль?
– Если потребуется, то да. Взвалю на плечо и занесу. Еще и отшлепаю как маленькую шалунью на глазах у всех, – дочь не оценила шутку, плечи ее вздрагивали от расходящихся рыданий. – Габриэлла, перестань! Я не могу поехать! Почему, тоже сказать не могу. Просто поверь, так гораздо лучше для всех нас.
Он примирительно раскинул руки и обнял, прижавшуюся к нему принцессу.
– Папа, я буду так по тебе скучать, – прошептала она. На что отец только гладил ее по голове, давая время успокоиться у него на плече.
Накануне у дворца короля Юста приземлился гигантский крейсер императора Шана. Он не мог войти в створ центральных ворот и его посадили неподалеку на огромном пустом поле. Такая махина должна была вместить помимо жениха, невесты и их приближенных, еще и огромную дипломатическую делегацию во главе с министром Отто, а также дары меабитов, положенные к свадьбе по традициям народа.
Из-за габаритов корабль летел в столицу Империи другим путем, включающим две дозаправки. Поэтому время в воздухе растягивалось вместо трех часов на легком судне, до почти восьми часов в брюхе этого исполина.
Взойдя на борт, принцесса поразилась, какой просторный и богато убранный корабль изнутри. В нем была своя система коридоров и комнат. Несколько уровней, благодаря которым, жилые помещения отделялись от управляющего отсека и машинного сектора. В назначенное время двигатель взревел, стальной корпус задрожал и неожиданно плавно начал подниматься, унося Габриэллу в тревожащее неизвестностью будущее. Принцесса долго махала отцу в огромный иллюминатор, пока его фигура не перестала различаться с набранной высоты. Тогда она отвернулась от окна и, обняв стоявшую рядом Лерику, заплакала, в который уже раз за это грустное утро.
