Читать книгу: «Стая. Волки и гончие»

Стая. Волки и гончие

…Если в чем и покаюсь, в том, что хлебом крошил,

В том, что жил, пригибаясь, и что много грешил…

Так и жил, подражая всяким, с кем не свяжись,

И чужая, чужая ты была, моя жизнь.

Я тобой не торгую, а на самом краю

Начинаю другую, но до нитки свою.

(Александр Маршал «Начинаю сначала»)

1

– Борзые мажоры, – зло процедил сквозь зубы Сергей Молчанов.

– Абстрагируйся, – беспечно посоветовал ему Слава Прасковьин, неторопливо шагая рядом с коллегой по коридору. – Чего кипятишься? Можно подумать, это твой племяш в «обезьянник» загремел.

Сергей лишь скрипнул зубами в ответ. Продолжать разговор он явно был не намерен и шел на допрос с нервной торопливостью. Зато Славик, казалось, без труда успевал за ним, пребывая во вполне благодушном и расслабленном состоянии. При этом недоуменно усмехался, искоса поглядывая на угрюмого коллегу. Новое дело было старшему лейтенанту Молчанову явно в тягость: стоило завести речь о фигурантах, он принимался ворчать, ругаться и сетовать на падение нравов в современном мире. А ведь работает в полиции уже второй десяток лет…

Сейчас они особенно колоритно смотрелись друг рядом с другом. Долговязый Вячеслав Прасковьин – юный худощавый балагур с бесхитростным веснушчатым лицом – был больше похож на стажера, чем на младшего лейтенанта. Зато крепкий коренастый мужчина с выразительно-хмурыми бровями – старлей Сергей Молчанов – выглядел его строгим наставником. Старше своего возраста он казался из-за глубоких морщинок на высоком лбу, над широкой переносицей и у опущенных уголков плотно сжатых губ.

Тем не менее, лица обоих полицейских осветила одинаково недоуменная радость, когда они услышали за своими спинами веселый девичий возглас:

– Славик! Сережа!

Коллеги синхронно развернулись и увидели спешащую к ним Дашу Ковальскую.

Меньше всего это нежное создание с русой косой до пояса было похоже на младшего лейтенанта полиции. Однако со своими служебными обязанностями девушка успешно справлялась и относилась к своей работе самоотверженно. Настолько, что месяц назад умудрилась угодить с огнестрельным ранением в больницу. Коллеги увидели в этом свою вину – не уберегли – и в искупление ее наведывались к Даше как можно чаще: приносили с собой разнообразные угощения и делали все, чтобы соратница не скучала и быстрее поправлялась. Однако столь ранней выписки они никак не ожидали.

– Дашуля! – просиял восторженной улыбкой Слава. – Все-таки затерроризировала врачей, чтобы они тебя быстрее выгнали?

– Конечно! Вдруг вы тут без меня не справляетесь? – подмигнула ему Даша и впорхнула в его широко распахнутые объятия.

– Могла бы и предупредить, – посетовал Молчанов, по-дружески целуя Ковальскую в щечку. – Мы бы тебя встретили, подготовились бы как-то…

– Мне застолий не надо, мне работу давай, – шутливо провозгласила девушка. Она так устала от больничного безделья, что возвращение на службу казалось ей настоящим праздником.

– Этого – хоть отбавляй, – многообещающе заверил Слава, положив руки друзьям на плечи и увлекая за собой по прежнему маршруту, в сторону кабинета.

– Правда? – воодушевленно просияла Даша. – Что-то новенькое?

– Скорее все то же старенькое, просто с новыми подробностями. Помнишь Скрипача? В смысле, Полозова – опального депутата в бегах? Мы в очередной раз вышли на его след, – гордо сообщил Слава, на что Сергей только презрительно фыркнул.

– О, так это же замечательно! Ну, и что же, что же? – поторопила Даша. – Почему Сережа такой недовольный?

Молчанов досадливо махнул рукой:

– На след-то вышли, а зацепиться опять не за что… – и вновь угрюмо замолчал. Поэтому роль рассказчика автоматически перешла к очень довольному этим Славику:

– Если ты помнишь, мы безуспешно пытались выйти на Скрипача через Евгения Збарского, это его коллега по бизнесу. Ну вот, недавно в одном из клубов, владельцем которого является Збарский, снова наркотики нашли. Тот, конечно, отмазался: мол, это залетные какие-то со своим товаром тут появились. Но мы за клубом установили наблюдение: я собственной персоной туда заявился и попытался исподтишка наркоты прикупить. Ничего, правда, не вышло, но зато я краем уха умудрился услышать, как один паренек говорит по телефону о встрече со Скрипачом, представляешь?! На следующий день мы за ним проследили, он нас прямиком к Скрипачу и привез. У них там со Збарским встреча была…

– Не забудь рассказать, что и Скрипач, и Барс снова от нас улизнули, – принялся ворчать Молчанов. – Только этого мальчишку, за которым слежку вели, и успели взять. Сейчас вот пробиваем, кто он, замешан ли в чем-то, «засвечены» ли деньги и оружие, которые при нем нашли…

– Он, конечно, не признается, что к Скрипачу ехал: говорит, просто Збарский его вызвал, он и устремился. По базе, наверняка, окажется «чистеньким», как и все приспешники Збарского. У него целая команда юнцов на руководящих должностях!

– Мне это покоя не дает: ясно же, что все они преступники, а взять не можем, – продолжал бубнить Молчанов.

Прасковьин не удержался от усмешки:

– Сережа наш очень остро реагирует на этих ребят…

– Борзые мажоры, – с расстановкой повторил свой недавний вердикт помрачневший Сергей. – Молодые да ранние.

–– У нас и на Збарского-то ничего толкового не было до этого дня, одни подозрения, – подлил масла в огонь Прасковьин. – Он же открещивался, что со Скрипачом отношения поддерживает. Мол, «как шеф свалил, так я его и не видел, и знать не знаю, где он». А вот сегодня мы его со Скрипачом и засекли. Теперь и Барс на дно заляжет, это точно…

– А что эти «борзые мажоры», которые не дают покоя Сереже? На них есть что-нибудь?

– А с мальчишек тем более спросить нечего. Со Скрипачом они замечены не были, а со Збарским никаким криминалом не «запачканы». Числятся на неплохих должностях в его фирмах, но там все легально: строительная компания, сеть развлекательных комплексов, охранное агентство…

– Но я-то чую, что тут что-то не так! – не унимался Молчанов.

– «Чуйку» твою к делу не пришьешь, – парировал Слава и открыл перед Дашей дверь кабинета, торжественно провозгласив: – Посмотрите-ка, кто к нам вернулся!

– Сюрприз! – Девушка озорно помахала рукой своему другу и сослуживцу – капитану Павлу Литвинову.

Быстрее него отреагировал на появление Даши немецкая овчарка Изумруд. Он лениво дремал рядом с Дашиным столом, а при звуках голоса хозяйки мгновенно проснулся и сорвался с места – здороваться, от радости едва не повалив ее с ног.

– Рудик! Скучал по мне? – смеялась девушка, едва уворачиваясь от собачьих «поцелуев» и обхватив руками мощную шею своего четвероногого сослуживца. – А я-то как скучала!

Паша тем временем поднял взгляд от бумаг на своем столе и лукаво улыбнулся:

– Ну, для кого сюрприз, а для кого и нет, – многозначительно изрек он. После чего кивком головы указал на рабочий стол Даши, на котором красовался пышный букет цветов, торт и шоколад.

Сергей и Слава с удивленной обидой уставились на Литвинова:

– Знал, и нам не сказал, – с упреком проговорил Молчанов, усаживаясь за стол и напуская на себя очень уязвленный вид. – Выпендриться хотел?

– Я тебе припомню! – шутливо погрозил Слава, пока Литвинов теплыми объятиями приветствовал девушку и галантно помогал ей снять плащ.

– Ну не дуйтесь, ребята! Я просто замотался и забыл вам сказать. – Паша, подыгрывая друзьям, изобразил раскаяние.

Вдвойне забавно оно выглядело оттого, что молодой капитан обыкновенно был скуп на эмоции, а иных задержанных мог заставить примолкнуть одним пристальным взглядом светлых голубых глаз. Шутник-Славик называл этот прием «заморозкой» и звал Литвинова «снежным королевичем». Коллеги считали это прозвище подходящим для столь характерного блондина и подчас с особым удовольствием подшучивали над капитаном, зная, что только им это разрешено.

Вот и сейчас Прасковьин встал рядом со столом Литвинова, пробегая взглядом бумаги, и, дождавшись, когда Паша снова займет свое место, смело отвесил ему щелбан по затылку:

– Эй, нападать со спины не честно! – возмутился Литвинов, мгновенно оборачиваясь к коллеге и намереваясь дать сдачи. Сегодня всем хотелось дурачиться от радости, что они снова все вместе.

– Мальчики, не обижайте друг друга! – смеялась Даша.

На минутку она с упоением спрятала лицо в цветочный букет, чтобы насладиться ароматом ушедшего лета. А еще – чтобы друзья не заметили, с какой нежностью во взгляде она тайком любуется ими, снова и снова благодаря судьбу за таких коллег. За то, что ни одна шальная пуля до сих пор не смогла их разлучить.

– Ну что, чаю попьем? – Прасковьин в предвкушении потер руки и уже начал доставать из шкафа чашки, но Паша остановил его:

– Подожди, Славик, сейчас мальчишку этого приведут, Костю Лифанова. Вот поговорим с ним и уже тогда можем чаепитие устраивать. Как раз обед будет…

– Костя Лифанов – это парнишка, который по делу Скрипача проходит? – догадалась Даша, убирая торт и цветы на подоконник.

– Да. Тебе ребята уже все рассказали?

– Ну, еще далеко не все, – пожала плечами девушка, на что Паша усмехнулся:

– А всего мы и сами не знаем. Кстати, нашли по нему что-нибудь интересное? – обратился он к коллегам.

Сергей с таким аппетитом принялся поглощать шоколадку, что сразу стало ясно: про Скрипача и его приспешников ему разговаривать очень не хочется. Поэтому отвечать пришлось Прасковьину:

– Нет, Константин Лифанов законопослушный гражданин, кристально чист. Как и все партнеры Арго.

– Арго? – переспросила Даша. Это прозвище она слышала впервые, но пояснение получить не успела.

Дверь кабинета отворилась, и в помещение ввели совсем юного парнишку с печальным лицом, перепачканным грязью. От безукоризненной прически, открывающей высокий лоб, сейчас ничего не осталось: вьющиеся русые волосы рассыпались, обрамляя лицо романтичным ореолом. Инфантильные полные губы и курносый нос были разбиты в кровь. Дорогой бежевый плащ, накинутый поверх делового светлого костюма, был безнадежно испорчен пятнами осенней грязи.

Прихрамывая на правую ногу, паренек тихонько устроился на стуле у стола Литвинова, полностью опровергая своим кротким видом слова Молчанова о «борзых».

– Это он за наглость свою по лицу схлопотал? – изогнула бровь Даша.

– Ну, отчасти, – уклончиво ответил Слава. – Оказывал сопротивление при задержании, пытался бежать.

– Значит, точно совесть не чиста! – не преминул громко прокомментировать Сергей, услышавший этот диалог.

Прасковьин с готовностью протянул ему очередную шоколадную дольку, призывая помолчать.

Даша вдруг подумала, что виноватый и растерянный взгляд больших грустных глаз Кости вызывает у нее ассоциации с верным псом, которого хозяин бросил одного в незнакомом страшном месте. «Кто же твой ‘’хозяин’’? – мысленно обратилась к нему девушка, с невольным сочувствием глядя на робкого паренька. – Кому ты так самоотверженно верен, отрицая даже очевидное? Скрипачу? Збарскому?..»

– Збарский? – тихо переспросил Костя в ответ на очередной вопрос Паши, который поглощенная своими мыслями Даша прослушала. – А, Барс… Да, мы давно знакомы. Но теперь пересекаемся редко. Он нам доверяет свой бизнес, в ход дел не вмешивается – у него своих забот по горло…

– Однако в этот раз ты ехал на встречу к нему и Полозову…

Костя поднял глаза на капитана, изобразив непонимание.

– …известному под прозвищем Скрипач… – пояснил Павел. Тот качнул головой, так и не проявив узнавания, словно слышал о Скрипаче впервые:

– Я ехал к Барсу… кхм… к Збарскому. Он позвонил мне накануне и велел быть к назначенному времени в назначенном месте. Это все, что мне нужно было знать.

– То есть ты не знал, что на встречу приедет еще и Скрипач?

– Нет, не знал. А кто это? – Костя не повел и бровью.

Сергей, вновь не сдержавшись, фыркнул. Беседа продолжалась, но, как он и полагал, никаких усилий и профессиональной хватки капитана не хватило на то, чтобы парнишка сболтнул хоть что-то лишнее. Как и все предыдущие допрашиваемые…

– Что за деньги нашли у тебя в машине?

– Я брал их в долг.

– На что?

Костя устало вздохнул, но отвечал все так же мягко, без толики раздражения:

– На ремонт своей машины.

– А что же, зарплаты в вашей фирме не хватает даже на ремонт машины? – едко спросил Сергей. На что парнишка невозмутимо объяснил:

– На ремонт своей второй машины. «Бентли» очень не вовремя сломалась.

Молчанов поперхнулся, Прасковьин с трудом подавил смех. Литвинов сделал вид, что этого диалога вообще не слышал:

– Найденный пистолет принадлежит тебе?

– Да. У меня есть разрешение на оружие.

– Ну что ж, остается дождаться результатов экспертизы по твоему оружию…

– И уж если оно где-то «засвечено», несдобровать тебе, мажор! – рявкнул Сергей. – Никакой Арго тебя отсюда не вытащит: отсидишь за все прегрешения – свои и подельников твоих! Он еще на понт меня брать будет! «Бентли», блин. Всю душу мне вымотали: Арго и банда его.

– Прямо-таки стихи, – пробормотал с улыбкой Прасковьин.

И только по окончании допроса, когда задержанного увели в камеру, а раздраженный Сергей вышел покурить на улицу, Слава уже совершенно серьезно добавил, обращаясь то ли к друзьям, то ли к самому себе:

– Никак я не пойму, почему Серега так бесится. Будто это дело Скрипача его лично задевает. Как только Арго со своими пацанами в деле фигурировать стал, так Серега и вовсе сам не свой.

Павел пожал плечами и промолчал. Дашу сейчас больше интересовал другой вопрос, в тонкости которого коллеги еще не успели ее посвятить:

– Да что это за Арго-то?

– Арго – «погремуха» Максима Зорина, одного из тех самых парней, которые часто стали наведываться к Збарскому, – отозвался Слава. – Их пятеро, и Арго, похоже, главный в их компании. Мы с ним беседовали пару раз – без толку. Да он еще и держится, как хозяин жизни, чуть ли не в открытую хамит. Сергей от этого просто рвет и мечет.

Сергей, вышедший на крыльцо покурить и успокоить нервы, едва не подавился сигаретным дымом, увидев приближающуюся к нему фигуру молодого человека в длинном черном плаще. Впрочем, когда парень поравнялся с Молчановым, тот уже справился с изумлением и скрыл все нарастающее раздражение:

– Зорин? Бандит сам явился в полицию, чудеса! Совесть заела, сдаваться пришел? – с ледяной усмешкой поинтересовался он, едва взглянув на нежданного гостя.

Про себя отметил, что обычно самодовольный Зорин сейчас бледен и выглядит измотано. Насупленные брови, торопливые движения, небрежно встрепанные нервной рукой смолисто-черные волосы, обычно аккуратно зачесанные назад, – все это было ему совершенно не свойственно.

– Где мой друг? – без приветствий и предисловий спросил парень, останавливаясь рядом и тяжело глядя на Сергея.

– В детской комнате полиции, – мрачно ухмыльнулся Молчанов. – И пробудет он там еще очень долго. Так что разворачивайся и проваливай. Когда будешь нужен, пришлем повестку.

Зорин устремил на собеседника утомленный взгляд: «Очень смешно. Не на того напал!». Сергей с тяжким вздохом затушил сигарету и неспешно достал новую, предвидя долгую словесную перепалку. Но Арго начал спокойно и уверенно.

– Сергей, Костя ни в чем не виноват и…

– Это установит следствие, – холодно прервал его Молчанов, не глядя на собеседника.

– Слушай, но вы же не имеете права задерживать без доказательств хоть какого-то преступления! – мгновенно взвился Зорин. – А я знаю, что их у вас нет, потому что и быть не может – Костя ни в чем не повинен. Что вы ему там «шьете»?

– Шить ты себе тюремную робу будешь, ясно? А мы здесь справедливость восстанавливаем, – глухо проворчал Сергей, переводя на юношу пылающий гневом взгляд. – Ты тут ночевать можешь в ожидании результатов экспертизы, но когда она будет готова, поймешь, что напрасно дежурил тут неделю…

– Не пугай меня. – Показная самоуверенность в голосе Арго смахивало на взаимную угрозу: – Экспертиза будет готова уже сегодня, я уверяю тебя.

Услышав это, Сергей поперхнулся и, выронив сигарету, грозно двинулся на Арго. Тот неторопливо отступал назад, изображая на лице дерзкую ухмылку, напоминающую оскал. Казалось, его ничуть не пугает ярость, с которой Молчанов рычал:

– Ты что это, сопляк?.. Ты на что сейчас намекал?! Ты…

Дарья Ковальская появилась из дверей здания именно в тот момент, когда крайне возмущенный Сергей схватил невозмутимого Арго за грудки и, как показалось девушке, замахнулся для удара по лицу.

– Сережа, Сережа, успокойся. Что у вас тут происходит? – Старательно-спокойный голос коллеги и ее пальцы, осторожно, но уверенно сжавшие запястье его замахнувшейся руки, мгновенно вернули Молчанову самоконтроль.

Но даже когда он отпустил, казалось, ничуть не испугавшегося Арго, голос все равно еще дрожал от едва сдерживаемой злости:

– Познакомься, Дашенька: Макс Зорин, он же Арго, властелин мира сего. Разумеется, по его скромному мнению…

– Я пришел забрать своего друга, Константина Лифанова, – торопливо пояснил нахмурившийся «властелин», прерывая тем самым намечающуюся саркастическую тираду Сергея.

– Это невозможно. – Покачала головой Даша так хладнокровно, будто это нелепое требование нисколько ее не удивляет. – Он задержан до выяснения причастности к…

– Он непричастен, – так же поспешно заявил Арго.

Но осознав бесплодность пустых словесных баталий, он вдруг развернулся и неспешно направился к черному «Майбаху» у ворот, бросив через плечо:

– Я дождусь результатов экспертизы и заберу Костю. Сегодня же. Я буду ждать в машине. Всего доброго.

В этой высокой горделивой фигуре в трепещущем на ветру плаще-шлейфе было что-то демоническое. Но Даша заметила, как угрюмо Арго смотрит под ноги и кусает губы: сейчас он казался недовольным собой, а не своими оппонентами. А это в образ самовлюбленного демона плохо вписывалось.

Сергей этих тонкостей не заметил:

– Ты видела это?! – снова вскипел он, разворачиваясь к коллеге: – Он уверен, что экспертиза будет готова сегодня! Для всех – через несколько дней, а для него – сегодня! Он подкупил экспертов и в открытую это заявляет! Даш, и после этого Славик еще удивляется, чего это я негодую?

– Надеюсь, мне показалось, что ты хотел его ударить? – строго спросила девушка.

– Даш, ты меня знаешь: я рукоприкладство осуждаю. Но он же все границы переходит! – Сергей попытался соответствовать сдержанности подруги и постарался снова взять себя в руки, не отвечая на ее опрос напрямую.

– Ему не обязательно было самому подкупать кого-то, – вздохнула Даша, отводя пристальный взгляд от вызывающе-роскошной иномарки, в которой скрылся незваный гость. – Если вы правы, и все они – из компании Скрипача, то и без Зорина найдется тот, кто замолвит словечко за задержанного. У Скрипача ведь повсюду свои люди… Ладно, пойдем к ребятам.

Во время перерыва полицейские, наконец, открыли коробку с праздничным тортом. Правда, Молчанов уже не выглядел таким воодушевленным, несмотря на свое пристрастие к сладкому. Зато Слава веселился от души, услышав про визит Арго:

– Что, прямо вот так и наехал на тебя? И Даша вас разнимала? Эх, как жалко, что я все пропустил! Расскажи еще раз!

– Хватит, смени тему и пощади Сережу, – попросила за друга Даша. И вдруг сама вспомнила, как можно увести разговор в сторону: – Я вот что хочу у вас узнать…

Разлив чай, она воодушевленно принялась искать что-то в карманах своего плаща и извлекла на свет губную гармошку.

– Кто из вас умеет играть на этой штучке?

– Что-то древностью, прошлым веком повеяло. Откуда у тебя это? – удивился Слава.

Даша лишь загадочно улыбнулась:

– Подарок-талисман.

…Она сама нарекла бесхитростный презент талисманом. На этой губной гармошке еще совсем недавно ей играл молодой лечащий врач, пытающийся ухлестнуть за симпатичной пациенткой. А когда она хмурила брови и суровым взглядом указывала на кольцо на его безымянном пальце, доктор лишь беспечно смеялся:

– Не укоряйте меня, Дашенька, я ведь не флиртую, а от чистого сердца. Не сердитесь на меня, я хороший. Ведь тот, кто умеет играть на музыкальных инструментах, не может быть плохим человеком!

Это заявление было столь очаровательным по своей наивности, что под звуки музыки девушке очень хотелось верить в некое глобальное Добро. Она ведь и профессию свою выбрала, потому что верила. Верила в то, что с каждым днем она и ее коллеги, ее друзья, делают мир хоть чуточку лучше. Что не со злом борются, а с человеческой глупостью и заблуждением. Спасают кого-то, по ниточке распутывая клубки чужого безумия.

Губная гармошка стала символом этой упрямой, по-детски наивной и светлой веры. Стала памятным подарком от романтика романтику. Талисманом, который Даша отныне всегда носила с собой.

…Любопытный Слава с готовностью протянул руку:

– Дай-ка сюда!

Он повертел гармошку в руках, приложил к губам. Резкий пронзительный звук заставил всех вздрогнуть и зажать уши. Прасковьин виновато улыбнулся.

– Да, брат, чего не дано, того не дано, – усмехнулся Паша.

– На себя посмотри! Только и умеешь из музыкального, что «Собачий вальс» на пианино играть! – наигранно возмутился Слава.

– Да уж хотя бы «вальс», а не душераздирающие вопли гарпий, – хохотнул тот.

– «Воплями гарпий» Славик навсегда завоевал сердце Изумруда, – заметил Сергей.

Овчарка, действительно, заинтересовалась шумом и не сводила глаз с Прасковьина, склонив голову набок с наизабавнейшим видом. Слава не удержался и, вручив инструмент Сергею, принялся почесывать навостренные собачьи уши, ласково приговаривая:

– Эх, собаченция! Музыку любишь, творческое ты существо! Весь в хозяйку, да?

– Это ты называешь музыкой? – поддел его в свою очередь Молчанов.

– Кстати, о творчестве: Даш, как там твои книги? – полюбопытствовал Паша, пока Молчанов со всех сторон изучал доверенную ему губную гармошку.

– Пишу потихоньку, – небрежно отозвалась девушка. – Вдохновения что-то давно не было…

– Влюбиться тебе надо, – простодушно посоветовал Слава. – Сразу вдохновение появится.

Даша рассмеялась, подмигнув ему:

– Вот найду парня, который согласится играть мне на губной гармошке сутками напролет – в него и влюблюсь, пожалуй!

– Нда, нам, похоже, не светит. – Сергей вернул девушке ее памятный подарок и беспомощно развел руками.

Вслед за ним этот жест повторили и Слава с Пашей.

– Эх, а как музыки хочется… – украдкой вздохнула Даша и чуть смущенно улыбнулась: – Ну, давайте же уже пробовать торт!

– Это просто день рождения какой-то! – смеялась Даша, услышав предложение Сергея подвезти ее после работы до дома на машине. – Нам ведь совсем не по пути.

– В день возвращения тоже не грех проявить галантность, – заметил Слава. – Тем более, что наш Сергей не так уж и часто ее проявляет, согласись.

– Мне показалось, или кто-то что-то сказал? – фыркнул Сергей…

Выйдя на крыльцо, Сергей и Даша немало удивились, разглядев в ранних осенних сумерках неподалеку от здания все тот же «Майбах». Оба наверняка проигнорировали бы его хозяина, упрямого юнца: в конце концов, это бессмысленное дежурство не запрещено законом, и у каждого может быть своя блажь. Но Арго словно нарочно припарковал свою иномарку рядом с «жигуленком» Сергея, а увидев приближающихся полицейских, зачем-то вышел из машины.

– Ты почему все еще здесь? – раздражено бросил Сергей, скользнув взглядом по Зорину и полностью сосредоточившись на открывании дверей своей машины.

– Дожидаюсь друга. Из детской комнаты, – подчеркнуто любезно отозвался Макс. Он уже понял, что стражи закона направлялись не к нему, и проще было притвориться спящим в автомобиле, но в возобновившемся обмене колкостями отступить уже не мог.

– Умилительная опека! В тюрьму вместе с ним сядешь? – с издевкой поинтересовался Сергей.

– А мы в тюрьму пока что не собирались, – ответил тот, намеренно плохо пряча ехидную улыбку.

Перекрестный огонь взглядов – и Даше всерьез показалось, что ее друг и этот дерзкий парень сейчас снова попытаются подраться.

И тут на крыльце здания появился Костя Лифанов и, заметив знакомый «Майбах», прихрамывая, поспешил к нему, втянув голову в плечи и взволнованно кусая губы.

При его появлении на лице Арго мелькнула настолько бесхитростная радость, что Молчанов с невольным любопытством проследил за взглядом своего оппонента. И тут же в возмущенном изумлении вытаращил глаза. Мгновение спустя он уже торопливо набирал на мобильном номер Прасковьина и гневно восклицал:

– Славик! Это как называется?! Тут…

– Ты про Лифанова? – спокойно уточнил Слава. – Только что передали результаты экспертизы: все чисто.

– Славик, но ты-то понимаешь?!

– Серега, что я могу сделать? – все так же серьезно перебил его Прасковьин. И эта нехарактерная для Славы суровость говорила больше, чем любые слова.

– Ты прав, дружище, – скрипнул зубами Молчанов. – Мы, как всегда, ничего не можем сделать…

Костя тем временем доковылял до Арго и замер в шаге от него, потупившись и ссутулившись, как провинившийся школьник:

– Макс!.. – выдохнул он и, испуганно прижмурившись, будто ожидая удара, пылко залепетал: – Прости меня, Макс!.. Я такой недотепа… Прости… Мне ничего нельзя доверить!..

– Тихо, тихо, Клиф! Не за что просить прощения. Посмотри-ка на меня, – тепло произнес Арго, одной рукой приобняв его за плечи. И когда Костя поднял на него крайне изумленные глаза, Зорин со вздохом сочувственно изрек, разглядывая ссадины на лице друга: – Ну и разукрасили тебя, братишка…

Зорин казался неузнаваемым. Пылкий бунтарь разом утратил всю свою демоничность и сейчас выглядел гораздо человечнее и привлекательнее. Подчеркнутые худобой скулы, нос с горбинкой, тонкие аккуратно очерченные губы и большие чайные глаза под выразительными черными бровями – все острые черты его лица будто сгладились, образ перестал быть воинственным. Костя, похоже, и сам не ожидал увидеть его в таком настроении, а при слове «братишка» и вовсе засиял кротким счастьем. Но все же продолжал едва слышно бормотать в глубоком раскаянии:

– Прости, я так подвел тебя… Ты опять нянчишься со мной, а ведь…

– Все нормально, Костя, – прервал его Арго, ободряюще взъерошил русые, чуть вьющиеся волосы друга: – Садись в машину, поедем к ребятам. Они там все на нервах.

«Так вот, кто “хозяин”…» – подумала про себя Даша, ставшая невольной свидетельницей этой встречи. Но тут же подумала, что слово «хозяин» сюда не подходит.

Если бы негодующий Сергей Молчанов не был так поглощен телефонным разговором со Славой, он бы непременно съязвил что-нибудь о показательном выступлении и наигранно-трогательной встрече. Но Сергею было не до этого, а Даша вдруг поняла, что верит. Не сомневается в искренности благоговейной признательности Кости и покровительственного участия Зорина, которые, казалось, вовсе забыли о присутствующих. Забыли, что при посторонних надо играть, как привыкли. И Даша вдруг увидела перед собой двух обыкновенных мальчишек, чьи сердца еще не очерствели. Мальчишек, которых еще можно спасти…

– Максим, Константин, послушайте, – негромко произнесла девушка с подчеркнутой сдержанностью в голосе, но печальной проникновенностью во взгляде: – Скрипач – страшный человек. Если вы ни в чем не замешаны, я не понимаю, что может объединять вас с этим бандитом. Но, пожалуйста, не дайте ему погубить вас.

Арго с неподдельным удивлением искоса взглянул на Дашу, понимая, что это не просто наивный призыв встать на праведный путь – это предложение помощи. Ковальская же в свою очередь понимала, что это предложение останется непринятым, но не могла не попытаться. И когда Арго развернулся к ней, глядя потеплевшим взором без толики самодовольства или неприязни, она повторила:

– Если вы останетесь рядом с этими людьми, с Барсом, со Скрипачом, от ваших дружеских уз ничего не останется. Ничего. Понимаете, Максим?

– Я понимаю. Спасибо, Даша. – Он мягко остановил ее, запоздало постаравшись спрятать удивление. Удивление тем, что чужой человек смог разглядеть в нем кого-то, кроме бандита, а в его действиях захотел увидеть что-то, кроме самоутверждения.

Еще мгновение он смотрел в глаза девушки, будто греясь в этом чужом нежданном участии. А затем поспешно, словно опомнившись, сел за руль своего автомобиля. На Сергея же Арго и не взглянул. Лишь в ответ на его мрачное напутствие: «Ну, попадитесь вы мне еще раз оба!..», не оборачиваясь, поднял руку в небрежном прощальном жесте. Костя, потупив глаза, будто смущаясь этой развязности друга, скользнул на переднее пассажирское сиденье.

Только когда «Майбах» стремительно скрылся из виду, Даша с усмешкой покачала головой, переглянувшись с темпераментным Сергеем, который все же не удержался и тихо выругался в адрес Арго и его товарища.

– Макс, я такой идиот, прости! – Казалось, еще ниже опустить повинную голову было уже невозможно. Но Костя горбился все сильнее, словно под тяжестью своих переживаний и в ожидании кары.

– Брось, Клиф, хватит уже, – рассеянно отозвался Арго, не отрывая взгляд от дороги.

– Ты что, совсем не сердишься? – с негодованием воскликнул тот. – Ты же на куски меня порвать должен!

– Должен. Но не буду, – ровным, почти скучающим голосом отозвался Макс, по-прежнему не глядя на собеседника.

Тот искренне изумился:

– Почему? Даже я знаю, что Скрипач скрывается от ментов. Что, если бы его «взяли»? Из-за меня!

Арго утомленно вздохнул, протянул:

– Ну не «взяли» же… Может, они сами его нашли, без твоей помощи. Так совпало.

Клиф ошеломленно замолчал и вновь тихо пролепетал в который уже раз:

– Ты прости меня, Макс, пожалуйста… Что теперь будет, а?

– Ничего особенного не будет, – пожал плечами Арго с почти отсутствующим видом.

Клиф притих, украдкой поглядывая на друга. Странно было, что Арго не разнес его в пух и прах за такую промашку: не заметить «хвост» и привести ментов прямиком к Скрипачу мог только простофиля-Клиф. Но Макс почему-то не ругался, и это должно было радовать. Только Костя вдруг понял, что это равнодушие и безразличие ранит его куда больше любой брани и самого сильного гнева Макса.

Клиф устал быть пустым местом для своего некогда лучшего друга и покровителя.

Именно поэтому нежданная забота Арго там, у полицейского участка, его искреннее участие и теплая улыбка были для Клифа такими ошеломительными. И пусть сейчас Макс снова отдалялся с каждой минутой, словно забывая, что не один в машине, – Костя уже привык к этому. Сегодня это не так обидно и больно, потому что именно сегодня каким-то непостижимым образом Клиф сумел на несколько минут вернуть себе того, прежнего Макса Зорина, который так тепло улыбался ему. И назвал братишкой. И, оказывается, ждал целый день в ненавистном месте – ждал его одного!..

Умиротворенные мысли Кости прервал звонок мобильного телефона, разразившийся воинственной мелодией. Мгновенно встревожившись, Клиф наблюдал за сосредоточенным лицом друга, слушавшего тихий, словно нашептывающий голос Скрипача.