Читать книгу: «Акин Яр»

Шрифт:

ISBN 978-5-0064-0580-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРЕДИСЛОВИЕ

Здравствуй, дорогой мой читатель. Я рад, что ты выбрал именно эту книгу для проведения досуга. Надеюсь, содержание этого небольшого сборника порадует тебя. Хотя я не берусь давать тебе такое обещание. У каждого человека свои вкусы. Наверное, тебе не терпится взяться за чтение этой книжонки, но позволь мне забрать у тебя ещё буквально пару минут. Я хочу выразить благодарность всем моим окружающим. А именно своей маме, своему папе, своей сестре. Каждый из них по-своему поддерживал меня и утешал в трудную минуту. А также я хочу сказать спасибо своему другу Саше, который помогал мне с обложкой для этой книжки, и подарил мне идеи для некоторых рассказов. Пожалуй, это всё что я хотел сказать тебе мой дорогой читатель. Я не прощаюсь с тобой. Мы ещё пересечёмся на страницах этой книги. Приятного тебе чтения.

ПОЭЗИЯ

Кукольный мальчик

Сердце из ткани слабо забилось
В кукле обычной жизнь пробудилась.
Несчастный мальчишка стал куклой живой.
С трудом шевелил он своей головой.

Упало с кровати безвольное тело.
Теперь его жизнь не божие дело.
Встать он хотел-не позволили ноги.
Упав на колени, взмолился: «О Боги!»

Молитвы бесплодны, он кукла теперь.
Закрыта на веки подвальная дверь.
Затерян на веки мальчишка во тьме.
Читать эти строки жутко и мне…

Прибой

Он ей сказал: «Прощай»
Она окликнула: «Постой»
У берега шумит прибой.
Издала дева боли вой.

«Молю тебя, постой, постой!»
Пылало сердце дамы той.
А он не думал, не гадал.
Он тихо в море погибал.

Её сердце запомнит на века
Как море топит моряка
Моряк утонул в пучине той
Над морем пронёсся глухой вой

С тех пор рыдает девица.
Пока не взойдёт зарница.
Исчезнет при свете она.
И тело её сгниёт без следа.

У моря

К морю вышел человек.
Он одинок уж целый век.
И не смыкая ночью век.
Жил одинокий человек.
Ни спал, ни ел он месяцами.
Любовь искал свою годами.
И к морю синему ходил.
И духов моря он будил.
«Море, море отзовись!
Любовью водной разродись!
Ей со мною поделись!
Море, море не сердись!
Умоляю дай любовь!
За неё пролью я кровь.
Лишь-бы испытать то чувство,
Что вводит в безрассудство!
Ищу я чувство то сто лет.
Но нахожу я уйму бед.
Искал я счастье столько дней.
Нашёл его я только с ней.»

Похититель.
(Проказник ночи)

Людские кошмары по вкусу ему.
Ему, ему и больше никому!
Ему нужны людские страхи.
И интересны только крахи.

Во тьме он явится.
Несчастье в доме в миг появится.
Исчезнет счастье навсегда.
И не вернётся никогда.

Проказник ночи вновь уйдёт.
Но ночью вновь в дом придёт.
И счастье снова украдёт.
Как можно дальше унесёт.

Никто его нам не вернёт.
Лишь только снова украдёт.
А тех, кто радость обретёт,
Проказник ночи заберёт.

Ребёнок и комета.

Ночью сегодня я чудо узрел.
На звёздочке с неба ребёнок летел.
На синей комете мальчишка сидел.
А я у оконца стоял и смотрел.

С мальчишкой комета к лесу летела,
Спрятать его там комета хотела.
И в этот момент душа загудела.
Комету найти она захотела.

Накинув пальтишко, я в лес поспешил.
По лесу той ночью я долго бродил.
Ребёнка с кометы желая найти.
Всем сердцем его хотел я спасти.

В снегу закопавшись ребёнок лежал.
От боли мальчишка тихонько стонал.
Найдя малыша, я его откопал.
Укутав в пальтишко с собою забрал.

Я слышал биение детского сердца.
И видел я как восходит зарница.
И я спешил к себе домой.
Отвечал за дитя я своей головой.

Домой ребёнка принёс я к утру
Наверное комета скучает по нему.
Но ближе к обеду ребёнок пропал.
Я видел, как к лесу мальчишка бежал.

Ребёнок забежал в чащу леса густую,
По лесу бежал мальчишка вслепую.
Наверное мальчик к комете спешил.
Любовью к комете меня поразил.

Исповедь невидимки

Слежу во тьме я за тобой,
Иду я по твоим следам.
И заберу тебя с собой.
Крик твой услышит Амстердам.

Невидим я для глаз людских.
За вами я всегда слежу.
Не видят жертвы рук моих,
Пока смеясь я их душу.

Держал я в страхе город свой,
На улице во тьме скрываюсь.
В ночи услышишь мой ты вой.
С несчастными я расправляюсь.

Меня поймал ты, молодец.
Раскрыл тебе я тайну всю.
Перехитрил меня ловец.
Как жаль, забрал я жизнь твою.

Последний восход.

Скоро я встречу последний восход.
Заперли в камере тёмной меня.
Завтра меня расстреляет безнравственный сброд.
Сегодня прощалась со мною семья.

Я не был убийцей,
Был я счастливым.
Но сброд окрестил меня кровопийцей.
Назвали меня душегубом трусливым.

На утро меня на расстрел повели.
Глаза мне туго завязали,
Вплотную к стенке подвели.
И по команде расстреляли.

Пуля пробила череп мой.
Труп на землю упал с пробитой головой.
Тело прощалось с моею душой.
Невинно убитый обрёл покой.

Сияющая дверь

Одиночество душу съедает.
И сердце прогнивает.
Сознание изнемогает.
Уже ничто не помогает
Ничто не привлекает.
И злость к себе располагает.
Лишь дверь во тьму сияет.
Меня безумно привлекает.
И словно подзывает.
Ветер подвывает…
И дверь ту открывает…
Тьма мне в душу проникает…
И плоть моя в зле утопает…
Во тьме меня зло оставляет.
И дверь ту закрывает.
По новому та дверь сияет…

АКИН ЯР

Игорь выжимал из старенькой «Хонды» последние силы. Та, подвывая мотором, мчалась по просёлочной дороге выплёвывая из-под колёс камушки и ветки. Игорь работал репортёром в жёлтой газетёнке. Ничего интересного. Выдуманные заголовки о вампире из Булкино или о зомби из сарая, который на деле оказался алкоголиком с похмелья. Игорь так и не понял как этого алкаша приняли за зомби.

Сейчас же Игорь направлялся в посёлок Акин Яр, расположенный в богом забытой части Якутии. Редакция журнала получила письмо от неизвестного жителя деревни, в котором описывалось некое существо, которое дословно: «Ворует людей и приносит кости».

Письмо походило на бред сумасшедшего, в руки которому попало перо и чистый листок. Само письмо Игорь не видел. Но судя по словам его коллег, письмо было написано неаккуратно и криво. Но это не имело особого значения. Мало ли у автора руки дрожали с похмелья. Но не проверить это слух. Игорь не мог. Начальство редакции почти всегда отправляло репортёра, дабы тот хоть что-то, но собрал. И если раньше почти ничего интересного не было, то сейчас появилась одна интригующая деталь- пропажа людей.

Вскоре вдали показался покосившийся указатель, с почти стёршейся надписью «Акин Яр». Игорю пришлось проехать около сотни километров по бездорожью. При чём ехал он с маленькой скоростью чтобы не угробить подвеску своей машины. Миновав указатель, Игорь въехал в посёлок спустя пару минут, как миновал указатель.

Большинство домов были покинуты своими хозяевами. Это можно было понять по запущенным палисадникам и огородам. Некоторые дома покосились от старости. Но в некоторых домах ещё жили люди. Вскоре машина Игоря остановилась рядом с одним из домов.

– Всё не такая уж плохо, как я думал – сказал Игорь, стоя возле машины и сверяясь с адресом, написанном на помятом клочке бумаги – вроде тут.

Поднявшись на крыльцо, Игорь уже собирался постучать в дверь, как вдруг заметил одну очень странную деталь: царапины на двери и крыльце. Вся дверь была исполосована чьими-то когтями. Глубокие царапины пересекали друг друга. Их было очень много.

– Что за хрень? – пробормотал Игорь, садясь на корточки и медленно проводя рукой по царапинам.

«Чёрт возьми, что тут вообще происходит?!»

Мысли спутались у него в голове, образуя самый настоящий ураган. Он пытался найти объяснение тому, что происходит. Он не хотел верить в то, что здесь по-настоящему происходит какая-то необъяснимая хрень. Но то, что произошло потом, развеяло все его сомнения в ненормальности происходящего.

Игорь заметил, как над его машиной мелькнула какая-то тень. Для птицы она была слишком большой. Игорь дёрнул головой. Он списал это на усталость после долгой дороги. Вдруг его догадки были разрушены цоканьем. Словно какие-то птицы большой стаей ходят по крыше крыльца. Игорь спустился с крыльца и посмотрел на крышу. То, что он там увидел повергло его в такой звериный ужас, что он ощутил себя кроликом; который дрожит перед волком, осознавая, что его сейчас съедят.

С крыши крыльца на него смотрело уродливое, искажённое лицо. Словно лицо человека на детском рисунке размазали кисточкой. Из перекошенной, разинутой пасти торчали острые, кривые и длинные клыки. Казалось, что если он закроет рот, то зубы пробьют его щёки и губы. Глаза монстра находились на разном уровне, зрачки постоянно бегали в разные стороны, пока не остановились на Игоре. Тощие руки свисали с крыши примерно на полтора метра вниз. Ноги существ походили на помесь человеческих ног и птичьих лап. А из-за спины торчали большие, размашистые крылья.

На мгновение Игорь остолбенел. Но когда существо наклонилось к нему, и попыталось схватить, он рванул с места и побежал к машине. Распахнув дверцу, он сел за руль и завёл двигатель. А существо спрыгнуло с крыши крыльца и набросилось на «Хонду» ударив её по передней часть. Бампер на половину отвалился. В панике Игорь судорожно пытался нащупать ключи в карманах. Достав их, он быстро завёл двигатель и сдал назад, увернувшись от очередного удара твари. Резко вывернув руль, Игорь развернул машину и дал по газам. Заревев.

«Хонда» помчалась по просёлочной дороге, выплёвывая из выхлопной трубы дым, который стелился по поверхности земли. Над машиной виднелась тень существа с расправленными крыльями.

Игорь гнал, выжимая из хонды всё что можно. Но тварь всё равно нагоняла его. И вскоре по правой двери переднего ряда прилетел мощный удар. Из-за этого Игорь потерял управление и вылетел в кювет. Пропахав несколько метров земли, машина врезалась в дерево. Игорь ударился о руль и лишь чудом остался в салоне, ведь в панике он не успел пристегнулся. Но вот сознание вылетело из него, словно камушек из рогатки.

Через несколько дней в редакции встревожились пропажей одного из сотрудников. Как никак, но Игорь был одним из лучших репортёров. Спустя полторы недели после пропажи журналиста, в посёлок Акин яр был направлен отряд полицейских. Но до посёлка они так и не добрались. Ведь машина репортёра была найдена в трёх сотнях метров от въезда в посёлок, в кювете; у покосившегося дерева.. Вся раскуроченная и разбитая. Водительская дверь отсутствовала, как и сам водитель. От него лишь осталось кровавое пятно рядом с машиной, и кровавый след, словно тело тащили. Но в пяти метрах от дерева, след обрывался.