Читать книгу: «Сахилы»
Глава первая
Чарли Шеппорд
Первое впечатление, при взгляде на десятилетнего Чарли, создавало образ слегка грозный. У него были четко выраженные индейские черты лица и крупное телосложение, делающие мальчика взрослее и крупнее своих сверстников. Однако парнишка был самым добрым и прилежным учеником во всем классе, а возможно и во всей школе. Постоянные хвалебные изречения взрослых, и постановление Чарли как пример правильного поведения ребенка, ополчили против мальчика практически всех одноклассников. И к середине пятого класса у Чарли не было ни единого друга среди сверстников. Хотя взрослые души не чаяли в этом милом мальчике. Даже после некоторых изменений, которые с ним произошли.
Сейчас Чарли изо всех сил старался сосредоточиться на том, что говорила учительница. Но как бы он не старался, не мог услышать и малейшего слова из читаемой учительницей лекции. Шепот, который донимал мальчика всюду уже несколько месяцев, с каждым днем становился все громче и громче.
Сначала это было словно дуновение ветра, легкое и еле заметное перешептывание где-то позади. Чарли даже не сразу понял, откуда исходил шепот. В тот момент он как всегда был на уроке, а за ним дурачились его одноклассники, и тогда мальчик подумал, что его снова дразнили на задних партах Ричард и его друзья. Они давно отпускали шутки в сторону Чарли, но очень скоро мальчик понял, что это были не ребята. Сотни голосов раздавались у него прямо в голове. Это было слишком сложно и страшно для десятилетнего мальчика.
Как любой послушный ребенок, он сразу же все рассказал своим родителям. Он рос в доброй и любящей семье, где на первом месте всегда была помощь близкому. Поэтому когда вместо помощи Чарли в первый раз в своей жизни увидел, как ссорятся его родители, это еще сильнее заставило мальчика закрыться в себе.
– Я же говорила, что не надо было подпускать к нему твоего сумасшедшего папашу, – кричала мама.
– Он не сумасшедший, – возразил отец.
– Ну да, считать дурацкий браслет, который передавался у вас из поколения в поколение, неким ключом в потусторонний мир. И что передал его вашей семье волк, который обернулся человеком. Это по-твоему нормально?
– Ты же сама говорила, что от этого браслета веет сверхъестественным, – защищался отец.
– Да, но лишь для того чтоб ты его продал, и у нас были деньги. А ты позволил своему отцу запугать мальчика. У него фантазия и так сильно развита, а тут еще вы со своей легендой, – мама махнула рукой, усиливая эффект отвращения к старой индейской легенде, которую так любил рассказывать отец ее мужа.
Но Чарли знал, что дело было не в его фантазии. Этот шепот на самом деле исходил из браслета, но это было не игрой воображения. Воображение не мешает спать, и не отвлекает от реальности каждую минуту его жизни. Чарли не мог сосредоточиться на чем-то более тридцати секунд. И его не преодолимо тянуло к браслету. После той ссоры, он сказал родителям, что больше ничего не слышал, что он лишь хотел привлечь их внимание к себе. Мальчик не хотел, чтобы родители снова ссорились из-за него.
Как-то раз, когда терпеть шепот и сопутствующую головную боль, было сложнее обычного, Чарли отправился в поселение деда, которое находилось в получасе езды от городка, где жил сам мальчик. Ему хотелось еще раз внимательнее выслушать старую тайну их семьи, которую ему рассказывали всего раз очень и очень давно.
– Это случилось много лет назад. Наш предок, Интар, был лучшим охотником среди своих собратьев. И как-то раз, когда добычи было совсем мало, и он несколько дней провел на охоте, ему довелось повстречать невероятное существо. Это было не животное, но и не человек. Оно подошло к Интару в облике большого волка. Такого огромного, что обычный человек мог достать до ушей зверя, лишь подняв руки над головой. Но Интар не испугался и позволил волку подойти близко, он взглянул в глаза существу, и увидел в них созидание. Такой мудрости он не видел даже в глазах мудрецов их поселения. Интар поделился своей добычей, молодым оленем, со страшным зверем. И после того как существо поело, оно обратилось в человека и заговорило с Интаром. Человек-волк сказал, что польщен поступком храброго охотника, который отдал ему часть своей добычи, в такой скудный год. Оно увидело в этом доброту, и сказало, что, наконец, оно нашло человека достойного охранять самое опасное оружие на земле – обитель всех не успокоившихся душ. Существо протянуло Интару древний браслет и строго настрого наказало ему не надевать его, ни при каких обстоятельствах. Оно сказало, что наша семья должна хранить браслет у себя, и никому об этом не рассказывать. А когда придет великий воин, передать его законному владельцу.
– А как узнать этого великого воина? – спросил Чарли в надежде на то, что дед сможет объяснить причину, почему он слышит эти голоса.
– Человек-волк сказал, что придет время, и браслет сам укажет на своего владельца. А после того как Интар согласился хранить у себя это сокровище, существо снова обратилось в волка и ушло в лес. Больше Интар его не видел. С тех самых пор, мы храним браслет в своей семье. И передаем от отца к сыну этот секрет. И как бы сложно не было, мы не продаем его и не надеваем его. Потому что простому человеку не выдержать той силы и мощи, что заключены в браслете.
– Деда, я слышу голоса исходящие из него, – признался мальчик, боясь, что ему снова не поверят.
– У тебя сейчас такой возраст, когда ты очень восприимчив к действию браслета, – задумчиво произнес старик, ни секунды не сомневаясь в правдивости слов Чарли.
– Значит, ты тоже их слышал, когда был маленький? – у мальчика появилась призрачная надежда на то, что его недуг скоро пройдет.
– Нет, я не слышал, – покачал головой дед.
– И ты все равно считаешь, что это нормально? – интонация Чарли сейчас очень сильно напоминало мамину, когда та критиковала семейную легенду.
– И да, и нет. Мне кажется, что, наконец, пришло время, и браслет выбрал своего владельца.
– Меня?
– Нет, – улыбнулся старец, – но с помощью тебя, он хочет сказать нам, кто его истинный хозяин. И именно ты должен будешь отдать его великому воину. Но только помни, что ни в коем случае нельзя его надевать.
– А что делать с голосами?
– А ты послушай их. Ты понимаешь, что они пытаются тебе сказать?
– Нет, они говорят на неизвестном языке и все сразу, – Чарли потер виски, пытаясь сосредоточить внимание на голосах.
– Значит надо подождать. Либо голоса утихнут, либо ты поймешь, что они от тебя хотят. Но на всякий случай, чтобы ничего с тобой не случилось, я заберу у твоего отца браслет, – старый индеец похлопал Чарли по плечу.
На какое-то время это помогло. Но вскоре Чарли снова ощутил зов браслета. Он по-прежнему не понимал слов, звучащих, словно монотонная молитва, в его голове. Однако мальчик точно знал, что нужно сделать для того, чтобы голоса замолчали. Вот только человек-волк запретил его предку надевать браслет. А значит, Чарли не подведет Интара.
Мальчик больше никому не рассказывал о шепоте. Взрослые считают, что он фантазирует, а с детьми Чарли не дружил. И вот, уже который месяц, он терпит этот надоедливый шум. От которого только один плюс, Чарли больше не слышал, какие новые клички ему придумывали Ричард и его друзья.
Резкая боль в виске заставила Чарли подскочить на стуле. Он закрыл глаза и увидел браслет, лежащий в коморке у деда. Мальчик уже продумал самый короткий путь до дома деда, чтобы можно было незаметно пробраться к браслету. Но тут же сам себя одернул. Ни голоса, ни сопутствующая головная боль не заставит его нарушить обещание, которое дал его предок страшному зверю.
Уже восемь с половиной месяцев он терпит этот шум, который отвлекает его от всего, и заставляет постоянно двигаться. И если быть честным перед самим собой, то Чарли не знал, сколько еще сможет терпеть это. Ведь он всего лишь десятилетний мальчик. Хотя все взрослые всегда говорили, что он куда умнее и взрослее своих сверстников.
Может именно поэтому он так долго продержался. И у него даже получалось делать вид, что все нормально и все так же прилежно учиться. Хотя сегодня ему не удавалось услышать ни слова из того, что говорили окружающие. Сейчас в его голове раздавался уже не шепот, а сотни, возможно тысячи голосов, говорили в полный голос одновременно, но в то же время это было сродни с тем, как если бы мальчик встал в центре большой комнаты с высокими потолками, а рядом с ним были тысячи беседующих между собой людей. Чарли не знал как это возможно, но казалось, что они все говорят одновременно, а эхо, отражающееся в его голове, повторяло все, что они говорили с минутной заминкой. А теперь еще эта головная боль, стучащая в такт словам по его вискам, грозила вот-вот взорвать голову.
В то время как Чарли пытался подобрать эпитеты к своей безвыходной ситуации, его тело, неосознанно для самого мальчика, поднялось с места, где он сидел, и направилось к выходу. Учительница несколько раз позвала ученика по имени, но он не отреагировал. В классе тут же поднялся хохот и ученики все как один стали передразнивать мальчика, а так же смеяться над преподавателем, который не в силах справиться с самовольностью Чарли. Учительница, предварительно успокоив учеников, решила догнать мальчика в коридоре и узнать причину столь неприемлемого поведения, не свойственного ему. Но когда она дернула его за плечо, и, не рассчитав силы, развернула Чарли к себе лицом, ее взору престало небывалое зрелище. Глаза мальчика светились цветом сухого пшеничного зерна, залившего все глазное яблоко, и их золотисто-желтый цвет лишал всегда умный и наблюдательный взгляд Чарли какого либо осознания происходящего. Увиденное настолько поразило учительницу, что она застыла с так и не прозвучавшим вопросом.
А Чарли, развернувшись от учительницы, вышел из школы без каких-либо препятствий, и направился прямиком в старую, почти обвалившуюся кибитку своего деда. На улице была чудесная летняя погода, мальчик шел по той самой дороге, которую уже давно придумал на уроке, но которой отказался следовать. И не смотря на ранее утро, жители маленького городка, где проживал Чарли, не обратили внимания на мальчика, а Чарли совсем не видел окружающий его мир. Выйдя из городка, он сошел с, постепенно нагревающейся на солнце, дороги в лес. Где высокие вековые деревья скрывали даже такого крупного ребенка как Чарли не только от солнца, но и от посторонних глаз, благодаря чему, Чарли дошел до индейской резервации незамеченным. Там он без труда нашел дом деда, который сложно было назвать домом, но дед любил и гордился своим жилищем, ведь когда-то давно он собственноручно его воздвигнул, хотя теперь заниматься ремонтом не хватало сил.
Дедушка Чарли сидел на своей «веранде» перед домом и глядел куда-то вдаль, то ли задумавшись о чем-то, то ли спя с открытыми глазами. Он не двигался, и, казалось, что даже не дышал. Чарли заблаговременно обошел дом и зашел с черного входа, как всегда оказавшимся открытым. Пару метров до заветной коморки он преодолел за несколько секунд, а затем, предусмотрительно закрыл за собой дверь. Теперь мальчик был уже совсем не властен над своими действиями. Он мысленно видел браслет, который его звал, и зову которого не мог сопротивляться. Браслет окутал его своей энергией, и медленно тянул к себе, приказывая подчиниться.
Возможно, если бы Чарли знал, что он уже давно не на уроке, а почти дотронулся до браслета, он бы смог вырваться из оков, окутанными браслетом. Но откуда ему это знать? Если все, что он слышал, были голоса, если единственное, что он ощущал, это притяжение браслета и головную боль, а перед глазами он видел только злосчастный браслет. Поэтому очнулся он от оцепенения только, когда его пальцы коснулись холодного металла.
Мальчик крутил в руках браслет, с трудом понимая, как очутился в коморке своего деда, если только мгновение назад сидел на уроке. Но золотое украшение подсвечивалось у него в руках, маня своим теплым светом. Оно было тяжеловато для еще неокрепших рук мальчика. А странные узоры, которые были высечены по всей окружности, светились в темноте коморки. Их ровные линии больше походили на надписи на каком-то древнем языке, чем на художественные узоры, но Чарли не понимал их значение, точно также как и слова, звучавшие у него в голове.
И дальше Чарли сделал то, что запрещал себе делать все эти месяцы. Это было не приказом голосов в его голове, это было его собственное желание. Возможно, это была мимолетная слабость, возможно взвешенное решение. Но мальчик, несмотря на все протесты его подсознания, просунул руку в большой обруч древнего браслета.
В этот миг символы, украшающие металл, вспыхнули ярко-желтым светом, а браслет затянулся на руке. Как ни странно, но сейчас он казался куда легче и теплее, чем минуту назад. Чарли стал любоваться символами, которые освещали всю темную коморку. Как вдруг, его пронзила невероятная боль, а голоса, звучавшие в голове, стали еще громче. Правда, сейчас он уже понимал их. Но это понимание не было успокаивающим. От такого большого груза, что в одночасье свалилось на плечи мальчика, Чарли упал на колени. Свечение от символов заполнило всю комнату, ослепив его. И теперь Чарли не видел ничего кроме теплого желтого свечения.
И вот, когда мальчику казалось, что голова у него взорвется, а тело вспыхнет от пламени браслета, все вдруг прекратилось. Желтое свечение постепенно стало развеиваться. Остались лишь крики невидимых людей. Но сейчас они уже ничего не говорили, а их крики несли в себе лишь боль и страх, ненависть и отчаяние. И когда свет уже практически развеялся, Чарли заметил очертания кричащих людей. Словно по волшебству, он оказался в гуще битвы. С каждой секундой мир вокруг мальчика становился все отчетливей и отчетливей. Странные люди с неестественно яркими глазами сражались между собой, и казалось, что в этой битве не было ни победителей, ни проигравших. Каждый воин сражался сам за себя, протыкая саблями всех вокруг. Те, кто умирал, кричали от боли, те, кто их поражал, кричал от ненависти, и все их крики эхом отражались прямо в голове у Чарли. Этот весь ужас никак не укладывался в сознании десятилетнего мальчика, и он закрывал глаза, каждый раз как чей-либо клинок с легкостью входил в тело противника, забирая его жизнь. А когда поверженные люди падали, истекая кровью на землю, они все равно, даже в преддверьях смерти, пытались уничтожить своего соперника.
Чарли закрыл лицо дрожащими руками, не в силах больше смотреть на всю эту жестокость. Ему хотелось сбежать отсюда, сбежать подальше от браслета и этих криков. Но вскоре шум стих, не было лязга металла, криков людей, и Чарли в первый раз за последние месяцы услышал, что такое тишина. Она была пугающая, казалось, что это затишье перед бурей. И поэтому он так и остался стоять на коленях, закрывая глаза руками.
Вскоре мальчик почувствовал, как под ногами земля начала дрожать. Что-то ужасное надвигалось на него, что-то очень большое. Чарли открыл глаза и увидел, что кровь разлитая солдатами и их тела превращаются в черный песок. Песчинки которого, осыпаясь с тел людей, собирались рядом с каждым человеком в черную массу. Постепенно, песочные холмы стали шевелиться, а с каждой новой песчинкой они преображались в страшных существ. Их мощные конечности и туловище были покрыты смолисто-черной шерстью, но похожи на человеческие. Что не скажешь о большой мохнатой голове с длинной пастью и острыми ушами, торчащими на макушке головы. А когда последние песчинки заняли свое место, стало ясно, что у этих волосатых атлантов голова волка. Но, не смотря на всю их грозность и дикую силу, исходившую от одного взгляда их желтых светящихся глаз, Чарли их не боялся. Они окружали его, и не было ни малейшей щелочки, через которую можно было сбежать. И в тоже время Чарли вдруг почувствовал себя в полной безопасности. Черное кольцо, которым они его окружили, не вызывало чувство опасности. Наоборот, они все его охраняли, и теперь никто не сможет близко к нему подойти, никто не сможет ему навредить или обидеть.
И тут Чарли понял, что к нему и в самом деле никто не сможет подойти, иначе он будет убит этими безжалостными стражами. Даже его родные не смогут к нему приблизиться, и теперь он навсегда остался один. Осознание, что эти стражи уже убили всех, кто находился вблизи, включая и его родного деда, было ужасно тяжелым для десятилетнего мальчика. В голове сразу зарождалось уйма вопросов, ответы на которые ему следовало найти самостоятельно, и вдали от всех, кто мог бы ему помочь. Чарли понуро опустил голову.
И вдруг раздался крик младенца. Это было настолько неожиданно. Что делает младенец в этой черной туче стражей? Ребенок продолжал плакать, а грозные стражи все как по какому-то немому приказу склонили колено и опустили голову. И теперь Чарли разглядел, что где-то впереди, как за стеклом этой реальности появился другой мир, словно мираж в пустыне. Где-то там была маленькая, только что родившаяся, девочка.
И только сейчас Чарли понял, что эта новорожденная девочка и есть тот самый воин, для которого его семья из поколения в поколение хранила браслет. Хранила до тех пор, пока он не надел его. Теперь задачей Чарли является носить браслет до тех пор, пока девочка не будет готова принять его. Именно для этого браслет звал его к себе. Но надев браслет, он навсегда проклял себя, вот что как мантру читали голоса в его голове. Теперь он это знает. Однако знание это не освобождает от проклятия. Спасти его способна лишь эта маленькая девочка. А сейчас ему остается лишь наблюдать за миром удивительных существ, которые тайно живут на нашей планете, и чьи души собирает браслет, после их гибели. А ведь дед был практически прав, этот браслет был действительно ключом от потустороннего мира, только не человеческого, а мира виларкийцев.
Глава вторая
Страхи
Была на удивление теплая зимняя ночь. Такие всегда бывают после буранов. Природа спит, и мир вокруг замирает, наслаждаясь этим спокойствием. Точно так же сегодня, после вчерашней метели, степь замерла. Свежий снег отражал свет убывающей луны, от чего казалось, что вокруг зажглись мириады ночных фонариков. Волнистая поверхность сугробов светилась, озаряя ночное небо своим светом, и создавала ложное впечатление отсутствия здесь жизни. Лишь одинокие следы, ведущие от дороги до немногочисленных могилок, чернели среди светящихся снежинок, напоминая о постоянной гостье этого забытого всеми места. Где под кроной молодых деревьев, в густом мраке, в тиши и одиночестве распростерли свои крылья четыре каменных ангела. Их величественные тела были сгорбленными и отощавшими, они прикрывали лица руками, чтобы никто не смог увидеть их великой скорби. Расправленные крылья ангелов, соприкасаясь друг с другом, образовали стену полукругом опоясывавшую, четыре, почти слившихся с тенью, могилы с единой датой смерти.
А рядом, еле отличимая от каменных изваяний стояла девушка. Ее волосы цвета горького шоколада и легкая одежда были покрыты инеем. Но девушку не пугал, ни холод зимней ночи, ни темнота в степи. Не шевелясь и почти слившись с тенью, Катя сгорбилась, подобно каменным ангелам, от своего горя. Минуту назад девушка закончила расчищать место упокоения ее семьи, и теперь могла снова взглянуть в почти живые, высеченные на камне, любимые лица. Сложно понять, зачем существует обычай изображать лица некогда живущих людей на камне. Как будто оставшиеся в живых родные когда-либо смогут забыть блеск любимых глаз, нежную улыбку, которую мы дарим лишь самым близким нам существам. Но у людей так принято, и Катя решила не отличаться от чуждой ей расы. Хотя девушке так хотелось снова назвать себя «человеком».
Три года назад она утратила свою человечность, и ей пришлось пережить страшное горе, которое заставило изменить всю свою жизнь. Изменить место жительства, прервать все контакты с бывшими друзьями, и жить в страхе, что когда-нибудь все повторится. Катя была виновата в гибели своих родных, поэтому просто не могла позволить, чтобы и других ее близких постигла та же участь. Из-за чего теперь в ее жизни не было никого.
– Так мне и надо, – вздохнула Катя.
Девушка уже давно перестала плакать по этому поводу, но боль и отчаяние навсегда поселились в ее сердце. Они разрывали ее грудь каждый раз, когда девушка видела сверстников своего брата и сестры. Или в те нередкие моменты, когда краем глаза она улавливала силуэты отдаленно похожие на кого-то из родных. Тогда сердце замирало в надежде, что все-таки кому-то из них удалось избежать страшной участи, за считанные секунды тело наполнялось теплотой былого счастья. Но стоило перевести взгляд на обладателя знакомого силуэта, как кинжал острой боли снова пронзал грудную клетку с осознанием того, что это всего лишь обман зрения. Несмотря на прошедшее время, Катя была уверенна, что заслужила нести это бремя. Загнав себя в угол одиночества, отгородившись от всего мира, девушка перестала жить. Она словно просматривала невеселый фильм, где была в главной роли. Но это был чей-то фильм. Сама бы Катя никогда не придумала такую концовку.
По спине пробежал холодок, не похожий на реакцию от опустившейся еще ниже температуры. Это чувство не поддавалось логическому объяснению. Оно начиналось с легкой волны, пробегающей по всему телу, неся с собой холод и тревогу. Затем перерастало в трепет, подобно выбросу адреналина, который заставлял весь ее организм очнуться от комы. Он подчинял себе все Катины мышцы, заставляя двигаться. И только если, девушка начинала ему сопротивляться, переходил в жуткую головную боль. От этой боли Катя совсем теряла связь с реальностью, и перед глазами вспыхивали различные образы. Они могли быть безобидные, такие как занятие в университете, или тревожные, как авария грузовика на дороге.
Сейчас же Катя не сопротивлялась своим ощущениям, попрощавшись с родными и поцеловав каждый надгробный камень, девушка побрела в сторону дороги, где оставила свою машину. Предстояла поездка за триста пятьдесят километров от этого места, но это всего лишь малая часть того, что она могла бы заплатить за сохранность оставшихся в живых друзей и родных.
Новый город – новая жизнь. Именно так было задумано с самого начала. Но Катя не смогла отделаться от призраков прошлого. И поэтому девушка приезжала сюда каждую ночь, напоминая себе о том, что последствия некоторых ошибок могут быть страшнее самой смерти. Здесь Катя вымаливала прощение у безмолвных камней, и надеялась, что когда-нибудь они ее простят.
Катя села за руль внедорожника и завела мотор. Она могла бы ездить на автобусе, который каждое утро проезжал по этой дороге. Но в таком случае, девушка оставалась одна на один со своими страхами, которые настигали ее, стоило только расслабиться.
Двигатель заработал, и машина моментально тронулась с места. Катя вдавила педаль газа в пол, и внедорожник помчался по почти пустой трассе. Внимательно вглядываясь в дорогу и немногочисленные попутные машины, девушка не сможет уснуть еще как минимум час. А там учеба и работа, и быть может, ей повезет, и ей не удастся сегодня выделить время на сон.
Обгоняя другие машины, Катя даже не смотрела на знаки стоящие вдоль дороги. С реакцией оборотня девушка могла не бояться аварий, или сотрудников дорожной полиции. Особенно второго. Катя не могла объяснить как, но она всегда знала, где стоят стражи правопорядка. Ей стоило только притормозить в нужном месте, прислушавшись к своим чувствам, а потом снова ускориться. Сейчас же Катя на все сто процентов была уверена, что никто не будет подстерегать торопившихся водителей с радаром.
Машина выдала свои максимальные двести километров в час, а Кате все равно казалось, что она медленно едет. Когда-то девушка перемещалась намного быстрее, чем сейчас передвигается в транспорте. Но ведь это так естественно, почти как настоящий человек.
– Хватит, – скомандовала она сама себе.
Катя сконцентрировалась на дороге и других водителях. Это помогало отвлечься от крутящихся в голове мыслей. Внедорожник несся по утренней дороге навстречу городским огням, обгоняя попутные машины, словно те стояли на месте. И вскоре безмятежный пейзаж степи сменился на городские постройки, припорошенные снегом, который придавал городу немного того таинственного спокойствия, царившего за его пределами.
В черте города пришлось скинуть скорость, но не намного. Маневрируя между машинами, нередко выскакивая на встречную полосу, внедорожник буквально подлетел к университету, где училась Катя. На некоторое время остановившись, девушка взглянула в зеркало, где на нее смотрели уставшие зеленые глаза. Раньше всматриваясь в свое отражение, она все время видела Минеру, теперь же о существовании старого врага напоминал лишь цвет глаз. Катя поправила заветный медальон на шее, и, собрав с заднего сидения тетрадки и книги, отправилась на учебу.
Она поступила в самый престижный университет, где от учеников требуют максимальной отдачи в учебе. Здесь нельзя было расслабляться, и всегда требовалось что-то изучать или исследовать. Но даже в таких условиях, у Кати все равно оставалось уйма свободного времени. Так как мозг оборотня работает намного быстрее обычного человека, великая воительница оборотней изучала за несколько недель то, что простые люди проходили весь семестр.
За три года, Катя изучила все необходимые предметы для ее специальности. И могла бы заочно сдать все кредиты, но не делала этого. Девушка попросту боялась, что у нее появится дополнительное время для размышлений. Боялась, что у нее не хватит сил, и она отправится по зову сердца к своему любимому. И не смотря на то, что медальон помогал в реализации ее цели – держаться от всех подальше, с каждым днем, ей все труднее и труднее становилось придерживаться своего обета. А полгода назад появился этот кошмар, который заставлял ее бодрствовать, пока хватало сил.
Университет представлял собой четырехэтажное Т-образное здание. Его территория была огорожена, и даже сами студенты не могли парковать свои машины на территории университета. Отчего приходилось порядочное расстояние идти от парковки до входа в здание. Зато летом здесь красивые аллеи с всегда ровным и зеленным газоном и ухоженными цветами. А посередине стоял небольшой фонтан, который радовал учеников, своей необычной формой.
Но сейчас была зима, и газоны покрыты снегом, а на месте фонтана находился самый большой сугроб, пряча от всех диковинные формы фонтана. Катя прошла мимо, опустив голову, и поднялась в аудиторию, где проходила первая пара. Девушка расположилась за последней партой в самом дальнем от окна ряду. И хотя ее группа считалась огромной по меркам университета, однако столько учеников не набиралось, чтобы заполнить все имеющиеся места. Но Катя все равно сидела именно здесь. Здесь она не могла навредить кому-либо. Девушка открыла тетрадь, и быстренько начала пробегать глазами свой конспект.
Постепенно в аудиторию стали приходить другие ученики. Как ни странно, никто не обращал на Катю внимания. Еще когда-то в самом начале обучения, кто-то пытался с ней заговорить, и даже подружиться. Но сталкиваясь с каменной стеной, которой она себя окружила, вскоре даже самые настойчивые потеряли к ней интерес. Вот и сейчас, студенты потихоньку рассаживались по своим местам, не обращая внимания на девушку, одиноко изучающую конспекты.
В этой группе было тридцать пять человек, включая Катю. И хотя были случаи, когда группа не помещалась в некоторых аудиториях, администрация не спешила разделить их. Несмотря на такое количество, студенты были на удивление организованны и дружны. Всех поражала их сплоченность, и даже отшельничество одной студентки не портило впечатление обо всей группе. И неважно чем студенты занимались, будь то приготовление к занятиям, или отсутствие на занятиях, они все делали вместе.
Где-то в глубине души, Катя завидовала им. Было невероятно то, что такие разные люди никогда не знавшие друг друга, смогли так сплотиться. Вот у кого надо учиться виларкийцам. Катя отложила конспект. Тема была простой, и проходили ее уже дважды, как говорили преподаватели: для закрепления. До начала занятий осталось всего пару минут, и Катя постаралась сконцентрироваться на окружающих ее людях.
Все студенты делились на несколько крупных групп. Одни, самые умные сидели за первым рядом, сразу же за столом преподавателя, Катя невольно вспомнила, как когда-то в школе тоже предпочитала сидеть возле учителя. Тогда казалось, что так лучше и удобнее. Катя прислушалась, о чем они говорят, и на удивление это не были темы об учебе. Девушки разговаривали о прошедших выходных и обсуждали, как одна из них познакомилась с родителями своего парня. На этой теме, Катя потеряла интерес к ним.
Другая группа сидела за третьим рядом и, судя по манерным телодвижениям и периодическими взглядами в ручные зеркала, считали себя красивой частью группы. Хотя Катя могла с каждой из участниц этой группы поспорить об их красоте. Но на удивление оборотня, красавицы говорили о предстоящей преддипломной практике, куда они пойдут стажироваться. Катя вздохнула. Она сама еще не задумывалась об этом.
Третья группа сидела между двумя первыми, и Катя не смогла их отнести к какой-то определенной касте учеников, скорее всего они были средние во всем, хотя на данный момент они листали каталог с какой-то косметикой, диктуя одной из девушек, что ей нужно заказать.
Была еще одна группа учеников, которая преимущественно состояла из парней, они располагались на задних партах ближе всего к оборотню, и Катя всячески пыталась игнорировать их разговоры. Не потому что, они ей не нравились, просто мягкие и вкрадчивые голоса парней действовали словно успокоительное и усыпляли и без того уставшую девушку.
Катя наблюдала за одногруппниками, стараясь концентрироваться на всех членах каждой группы, но бессонная неделя дала о себе знать. Девушка даже не заметила, как провалилась в глубокий сон. Сначала Катя слышала и ощущала своих сокурсников, которые готовились к занятиям. И весь этот шум и гам казался реальным. Но вскоре тонкая материя реальности стала испаряться, все глубже провожая девушку в сон. Катя оказалась в густой темноте своего подсознания, где уже не было никого кроме нее и ее самых ужасных кошмаров.
Постепенно темнота приукрасилась в зеленоватый оттенок, а под ногами ощущалась твердая поверхность асфальта. Непонятное чувство дежавю наполнило Катино подсознание. Это была та самая аллея. Она так сильно боялась, что когда-нибудь снова окажется здесь. В этой темноте Катя чувствовала каждой клеточкой своего организма, что за ней кто-то наблюдал. Девушка стала вглядываться в деревья, пытаясь первой заметить своего врага. Где-то впереди Катя уловила движение силуэта, еле отличимого от ужасно густых черных зарослей. Это была Минера.