Читать книгу: «Цепь рода»

Пролог

Град Даждьбог заканчивал отстраивать белокаменный детинец¹. Суета царила всюду. Объезжая данную ему властью землю, князь Богдан с дружиной наконец добрался до границ Сварога.

Но не визит местной знати тому служил целью. С ближайшими людьми семейство своё он отправил в крепость, а сам, свернув с дороги, двинулся к домам, где обитали вороги его. Никто не знал в лицо тут князя. Похоже, оттого и не смотрели на приезжего с дюжиной вояк. Все заняты делами по работам.

По вороньему тёмный, вьющийся длинный чуб спадал на бок лица Богдана, долгие усы обрамляли рот, а чёрные глаза внимательно оглядывали округу. Одёжа дорога, но простецки сложена. Плащ красный, по настоянию друга, снял он с плеч, оттого почти не отличался от ратника обычного. Медный медальон с застывшем на нём «стражем» грозно на груди оставил.

– Ищешь кого, мил человек? – раздался голос вкрадчивый. Оглядевшись, князь нашёл глазами обладателя его, коего не заметить, казалось, было сложно.

Богдан слез с жеребца и подошёл к нему. То муж был с молодым и светлым ликом, с синими очами². Неявным что-то было в нём.

– Молви своё имя, – повелел Богдан.

– Коль не знал бы имени Чурилы, не назвал бы своё племя Чуровым?

Богдан не сводил глаз с него. Как же изменился. Хотя то было в его власти. Князь пригладил ус перстами³. Оглядевшись, осознал, что внимание народа обходит светлый человек. Заботой же его дружины нынче было что угодно, но не безопасность князя.

– Зачем искал со мною встречи? – вопросил Чурила. Богдан, от воинов отвлёкшись, отдал мужу свой поклон.

– Прими почтенье тебе и благодарность без границ.

– Не нужны они мне от тебя, Богдан. Не тот ты человек давно, что радость мне приносит.

– Не тот. Но Богу я зачем-то нужен оказался. Видишь ли, Чурила, жив я до сих пор. А ты, при всей своей кручине, защитник мой перед Творцом. Я ж не забываю никогда, кому обязан чем-то.

– Что мне, несчастный человек, от речей твоих? Жизней ты унёс множество людей, рек солёных с кровью ты пустил по миру. Да, рода ныне ты родник, что носит злое семя.

– Зло рода моего – лишь я. Не Богдан в миру б те реки лил, так кто-нибудь другой. В сварожечьей земле я Владыкой стал, дабы сыны мои править продолжали. Земли, перешедшие к Чуровому роду, сильны и славны будут, как в прежние века. А грешник я иль праведник – то теперь неважно. Суд Творца – моя забота. Что сказать ему, я знаю.

Чур вздохнул печально.

– О тебе мои молитвы буду возносить всегда. Как же грустно, что тебе стала недоступна благодать Творца. Но не мне угадывать промысел Всевышнего. А теперь прощай, Богдан. Ступай же к своим чадам.

Князь глубже поклонился, а как поднял главу, увидел уходившего Чурилу. К Богдану он не обернулся.

Глава 1

Стрела

В летящую в небесах стаю уток из леса ввысь устремилась стрела, но не принесла пользы. Молодой князь Игорь досадливо опустил лук, чтобы снова следом натянуть тетиву.

– Княже, тише. Ты не терпишь.

Снова потерпев неудачу, уноша⁴ взглянул на обратившегося к нему Челубея.

– Попади, – велел он.

– Дык… куда там? – хмыкнул витязь. – Уж никто не попадёт.

Молодец сжал губы и чёрными очами глянул на удаляющуюся стаю.

– Не лучше ли вернуться, Игорь? Заутрок⁵ пропустишь.

– Вот и возвращайся, – сердито бросил князь и на коня вскочил.

Понимая, что остановить его не в силах, Челубей на гнедой кобылке следом поскакал.

Раздражению князя не было предела. Отрочество позади. Он уставал от сестринских насмешек. Те не упускали возможности Игорю напомнить о меткости его. Это было тем немногим, где он делал всё, чтоб улучшать свои навыки. Но видно было, что толку никакого.

Следовавший за ним Челубей не отставал. Новоиспеченный наставник искал подход к воспитаннику. Князь Игорь это видел. Наличие, однако, вездесущей няньки досаждало уноше. Старший брат Пересвет недавно приставил к нему Челубея, дабы Игорь прекратил болтаться где не топтано и делать что он хочет. Это уязвило сильно. Ведь Челубей раньше глядел за малыми сынами прежних князей рода Алатырова. Те выросли и померли уж на войне последней. А кроткий, добродушный здоровяк теперь служил скорее тем, что не воспитывал, а надзирал за Чуровым князьком.

Всадники остановились у небольшого речного залива в зарослях леса. Как Игорь ожидал, здесь также слышно кряканье. Князь спешился, дунул на уже отросши русы власы, падающие на глаза, и снова тетиву напряг. Он приблизился к кустам и почти что сразу выпустил стрелу в выбранную птицу. Неудача. Услышав сзади вздох смиренный, Игорь еле удержался, чтоб не швырнуть лук в Челубея. Утки не сильно встревожились, зато стали отдаляться. Переход к другому месту в зарослях уношу слегка унял. Впереди теперь виднелась узкая часть брега. Игорь сел в укрытии и взял следующую стрелку. Наконец решил послушать и не торопиться. Он тщательно готовился. Но что-то отвлекло. Игорь глаза поднял.

Девка. С лёгкою улыбкой, глядя на него, приложила к губам палец. Князь, сведя брови, обернулся к витязю. Тот вопросительно встретился с ним взглядом. Похоже, Челубей с кобылы не видал её. Когда уноша вернул взор, она уже нырнула и исчезла в водной ряби.

Мурашки пробежали по спине у Игоря. То первая русалка, кою видел в жизни князь. Много слыхивал о них. Как заманивают те мужчин к себе на дно, завлекая голосом прекрасным. Никто не может их сдержать, как и они сами себя. Но как же так? Русалы не должны пускать к Сварогу своих женщин. Договор нарушен?!

– Стреляй. Что ждёшь? – напомнил Челубей.

Игорь поджал губы и лук опустил.

– Довольно. Возвращаемся, – молвил он и на коня запрыгнул, пустив вскачь его. Наставник снова замолчал, а князь же не знал, как быть. Рассказать ли Челубею? Тот сбережёт его, снова не допустит встречу, доложит о чудовищном явлении народу. В правильности того решения Игорь и не сомневался. Несколько раз порывался потянуть узду и обратиться к Челубею, но изнова мешало что-то.

Игорь не заметил, как они уже оказались на дороге, ведущей в град Перун. Князь минул врата, на коих установлен был флаг со знаком «стража». Отделавшись от расспросов как можно спокойнее, Игорь оставил жеребца в конюшне. Простившись с Челубеем, князь направился к хоромам⁶. Поднявшись по ступеням, вошёл в ложницу⁷ свою и со вздохом сел, крепко призадумавшись.

А с чего вообще он взял, что русалка это? Может, какая крестьянская девка плещется, а он порет тут горячку.

– Игорь, откушать зовут братья.

– Братья? – Игорь скривил губы. – Скажи, что я иду.

Сообщивший весть парнишка удалился.

Спустя некоторое время Игорь вошёл в горницу⁸ и поклонился им.

– Неужто нас почтил? – бросил Ярослав тепло. – Думал, вновь счураться⁹ попытаешься.

– Полно. – Пересвет прервал. Игорь обвёл взглядом их. Сестёр не пригласили. Неужто он опять провинился в чём-то?

Как на стол накрыли, князья стали есть.

Пока не закончат – разговора не будет. С этим Игорю приходится мириться, как со многими традициями, что ввёл Пересвет в Чуровской семье от страны, в которой он родился с Ярославом. Второму то не в тягость было, иные и не спорили. Пересвету лишь дарована вольность такова – управленье родом. А ведь все они, сыновья Богдана, наречены князьями. Такого не бывало никогда! Все мужи рода – князья! Всегда князь Сварога один был, все ж остальные – княжичи. Да отцу нет дела до обычаев, что до него имелись на земле Сварожей.

Теперь, когда сидел со старшим братом за столом, в голове у Игоря проносились все моменты, в коих он мог провиниться. В общем, кроме как безделья, он не нашёл в себе ничего такого. Он взглянул на Пересвета. Лето к концу подходило, и кожа брата чёрною казалась. Сероокий и сухой, с короткой рыжей бородой, носил он долгую толстенную косу, коя, по замечанию Игоря, если раскрутить, и убить могла. Балаболили зеваки, что род матери наследника Верховного Владыки отца князя их занимался волхованием. Мужья коса явно говорила о связи с колдовством, в чем Игорь хоть и не перечил, но множество рубцов на теле Пересвета спорили со сплетнями. Брат был тертым¹⁰ ратоборцем. Больше шрамов, может, у Ярослава только. Так похожий на отца второй сын в Чуровом роду на деле не стремился видиться Богданом. По плечам его рассыпались кудри жёсткие и чёрные, а на смуглом лике густая борода росла.

– Отец в Велес повернул, – начал Пересвет, оторвавшись от еды.

– Обещался же вернуться? – напряжённо поддержал Игорь разговор.

– Под границей смута. – Ярослав пробормотал. – Как бы не случилось что.

– Я вообще не понимаю причины тех восстаний. – Игорь продолжал смелее. – Отец не совершил ничего такого, за что народ мог быть недоволен. Вече только разогнал. Так те сами напросились.

– Реформы самой власти, – молвил Пересвет гласом человека, уставшего то повторять. – Князь здесь нанят людьми был с начала времён, дабы он с дружиной защищал и правил ими. Князев род и жалование получал за это. Богдан, как и ты, понять того не мог, когда вошёл в род Алатыров для ратных дел и княжества. Дал своё им имя. Возомнился королём, а это всё-таки иная степень управления. Теперь стрела уж пущена, новые законы есть, надо думать, что делать дальше, дабы миру наступить. А Богдан те стрелы далее пускает. Одна подать¹¹ немалая чего стоит – наёмников кормить. Рушит Богдан слишком много.

– То и дело на земле Сворожачьей что-то вершится… – согласился Игорь. – Но Перун-то под тобой спокойней иных градов. Как так? Это же столица. Я, вон, с Челубеем да парнями то и дело шастаю, никто меня не трогает.

– Так ещё б один ты шастал! – бросил Ярослав.

– Меня и так не трогали.

– Зачинщиков Перуновых прорубили на последнем вече при отце. Остальным взбухать в голову не бьётся. А ты, Игорь, – Пересвет на брата строго глянул, – займись делом наконец. Челубея я к тебе приставил. Ныне он наставник твой, его обязан ты уважать и слушать. То же и касается парней, что болтаются с тобой. Десятником назначил я тебя. Не помнишь? Так коня запру и меч отдашь, коль не нужны. Отправишься к стряпухам – каши у печи мешать.

– Я сегодня стрелять ездил, – попытался робко оправдаться Игорь, зная строгий ответ брата.

– Дичи сколь принёс?

– Не вышло…

Не ответил Пересвет. Очи задержав на крынке¹² в своей длани¹³, казалось, старший брат видеть перестал его. Игорь холод ощутил, пробежавший по спине. Молчание всегда пугало боле, чем его упрёки. Кольнула мысль Игоря, не велит ли Пересвет ему прям сейчас положить меч и оставить навсегда коня. Вопреки всеобщему настрою, Ярослав всё улыбался, пусть не без упрёка.

– Сколь терпеть заставишь, Игорь? – Пересвет вздохнул и, наморщив лоб, отпил молока. – Твоя бездарность утомила.

Глава 2

Утку на удило¹⁴

Вновь разочаровав старшего брата, Игорь вышел из хором. Он уже привык к осадку после разговоров с ним и даже не пытался отыскать разрешение досады.

Испорченные отношения с отцом и ссылка матери сделали Пересвета с Ярославом единственными родичами, кто влияли на его жизнь. Было ощущение, что Игоря делили с братьями века. А ведь он всего на четыре года младше.

Постоянно на охоте, тренировках, на совете… Всегда вместе, Ярослав и Пересвет стояли выше своих единокровных¹⁵ братьев и сестёр по влиянию и по стати, что мешало им попросту водить дружбу с ними. Главой семьи в отсутствие отца был только Пересвет. А коль надо что-то у него просить, лучше к Ярославу за милостью идти. Тот был добрей наследника и знал, как доносить мольбы. Все привыкли к этому.

Полдень наступил. На улицах Перуна пусто. Жара. Ветер с моря навивает.

Игорь отыскал товарищей, с кем отправился удить рыбу.

Не шёл с друзьями разговор. Драгумир и Млад – белобрысые и сероглазые братья, в Сварог с Игорем прибыли. Очень схожие друг с другом, хоть и Драгумир на два года старше Млада. Боян – внук Челубея, курносый и русоволосый. Один из десятерых, что теперь являлись дружинниками Игоря. Сблизился Боян с друзьями больше остальных.

– Оп-оп-оп… Млад… – он притаился. – Токмо не спусти.

Млад прищурился и подцепил. Что-то сорвалась с частью от удилища. Товарищи моргнули, услыхав рёв Млада.

– А не надо было халтурить, как удилище мастерил! – злорадствовал Драгумир.

– Вот така… – чуть не плача развёл руки Млад.

– Хорош трепаться, – усмехнулся Игорь. – Она даже не показалась. Вот така…

– Да ну, пустое, – обиделся Млад. – Разумные люди сетями ловят, к столу было б, что подать. А это! Тьфу…

Игорь скривил губы. Оскорблённый Боян, не раз убеждавший их в увлекательности этого занятия, с Младом забухтел. Вместе с Драгумиром слушая вполуха перепалку другов, князь почти что не следил за плавающей на волнах щепкой со своего удилища, разглядывая вдалеке злосчастную стаю уток. Вот подстрелил бы девку ту с воды… во было б разговоров. А тож получил по шапке. Хорошо, что и в тот раз хоть Игорь промахнулся. Как бы подстрелить дичь да до дому донести? Надоело быть «бездарным»!

– Хочешь, стрелы принесу, – добродушно предложил Драгумир, но, встретившись опять с тяжелым взором князя, вспыхнул. – Слушай, Игорь. Тебе сегодня слово ни скажи, всё не по нраву. Коль можем помочь, ты попроси. Но кончай зреть так!

– Русалку видел ли когда? – Игорь оборвал. Драгумир осёкся.

– Нет конечно.

– А я – похоже. Не знаю. Может, девка деревенская только. Не хочу шум подымать. А узнать охота – страсть.

Пихнувшие напоследок друг друга Боян с Младом переглянулись с Драгумиром, тот смущённо вскинул брови.

– Как узнаешь? Стеречь водоём отправишься? Она ж тебя ждать там не будет.

– Коль будет, то русалка, – пожал Баян плечами. – Где ты видел?

– В заливе, на одной из ветвей Дадолы, за светлою поляной в лесной чаще на охоте.

– Тогда не она, – вздохнул Драгумир. – Ни русалы её б не пустили, ни она б не лезла. Там воды по шею, да слишком уж град близко. Не дурная же…

– Дай хлеб!

– А?

– Дай хлеб, сказал! – Игорь устремлял куда-то свой полыхавший взгляд и руку тянул к другу. – Видел, как ты взял его с собой! Давай сюда.

Ничего не понимающий Драгумир вынул краюшку и вложил Игорю в ладонь. Тот достал удило из воды. Игнорируя расспросы, князь насадил на крюк кусок хлеба, зашёл в реку, швырнул к стае на подводную траву так, чтоб мякоть не тонула. Такого напряжения в уношских сердцах Перун не знал со дня своего начала. Замерли…

– Оп! Есть!… – подцепил! Потащил! Упирающееся птица завопила бешено и взлетела. Перепуганная стая кинулась во все стороны. Князь рванул удило, утка в воду плюхнулась. И опять взлетела. Споткнувшись, Игорь в воду рухнул, но пальцы не разжал. Подоспевшие товарищи пытались схватить утку и чуть его не затоптали. От хохота и возбуждения не могли схватить. Но подлетевший Челубей с бревном наперевес метко сшиб крылатую над их головами. Та отлетела в сторону с куском верёвки и затихла.

– Ты откуда взялся? – рявкнул мокрый насквозь Игорь.

– Так, дык, княже… Как же я оставлю вас? С меня ж Пересвет Богданович три шкуры сымет…

Он окончил и рванул за уткой.

Игорь, раздувая ноздри, думал было продолжать шуметь, но, узрев товарищей за работой над хлебом и оставшимся двумя удилами, махнул рукой на Челубея и кинулся к приятелям.

– Дай сюда! – отобрал удило у Баяна княжич. – Иди хватай палку. Будешь бошки им долбать.

– А чё я?! Пусть Млад потеет. Он не хотел ловить.

– Да мне плевать кто. Но ловить я буду! Я придумал!

– Хлебов принесу, – спохватился Драгумир и к дому припустил.

Счастливый Баян удило сцапал и кинулся к реке наперегонки с Игорем. Челубей же вынес пойманную утку и кинул Младу:

– Ушей лишишься – стащут.

И с бревном своим поспешил за рыбарями.

Глава

3

Башка-дура

Игорь в ночи не находил себе места. Улов был неказист, так как уток выследить после перепуга их непросто. Разлетались, аки искры. Хлеб тонул с верёвкой. Трудно держать было на воде его. Но охота эта удачней оказалась, чем прежние попытки Игоря дичь подстрелить. Вот бы Пересвету нос завтра утереть! Он, при всей премудрости своей, не допёр бы до такого. Птиц до вечера ловили. И когда волненье князя малость поутихло, изнова в башку пробрался образ девичий, что утром повстречал он.

Вспомнить лик не выходило. Ни космы, ни одёжа, ничего не помянуть… Только вот улыбка и прижатый к губам перст.

Лунный свет, слабо пробирающийся в постельную, падал на снятую одёжу князя. Задержав на ней взгляд, он стал быстро одеваться. Что сидеть? Нужно разузнать, что за лягва¹⁶, вот и всё!

По очереди Игорь камушки кидал теперь в оконца товарищей. Драгумир и Млад откликнулись, не мешкая. От окон Баяна удрали сломя голову.

– Не нравится мне это, – ворчал Драгумир. – В лесу без Баяна и заплутать недолго.

– Коль вёл б себя потише – обождали бы.

В ночной чаще мало что можно было разглядеть, и други то и дело напарывались на ветви и кусты. Ночные маленькие твари их кусали, от чего унцы хлопали себя повсюду, стараясь вести тише. Разглядели меж кустов проблески луны. Глянул князь сквозь заросли.

Светило отражалось на вздрагивающей воде. Вдалеке от моря со свистом ветер вился. А простоволосый силуэт с цветущем венком на голове в рубахе восседал на речном берегу залива, обхватив колени.

Дыханье Игоря перехватило. Оба товарища замерли рядом.

– Вот те на… И что? Схватим, или как?

– Да обождите. Проверить надо. Вдруг и правда девка просто.

– Ну да, Игорь! На лицо – прям правота твоя!

– Ждите здесь. Я посмотрю.

Друзья попытались сказать что-то. Схватить хотели князя. Начали шипеть. Игорь увернулся и вышел из кустов.

Остановился. Замер. Как темно! Лица не видно…

– Здравствуй, – изрекла она.

Не многие русалы могли говорить, только те, кто были главами над остальными и вели беседы с людом. Русалки же, насколько Игорь помнил, близ этих берегов за долгий срок ни разу не поднимались на поверхность. Подобному никак им не научиться. Князя это успокоило слегка, однако озадачило.

– Ты кто такая? – бросил он.

– Женишься – скажу.

Игоря в пот бросило.

– Что?! Да знаешь, кто я?

– С чего бы? Ты не представлялся.

Она звонко рассмеялась. Игоря как сдуло. Уже позабыв о Младе с Драгумиром, он налетел на другов и рухнул вместе с ними. А услышав от кого-то из двоих насмешливое: «Княже», – Игорь подскочил и ринулся к Перуну.

Остановился только на окраине леса. С единой мыслью в голове: «Что всё это было?»

Млад и Драгумир молчали. Прошло несколько мгновений.

– Что скалитесь?!

Друзья покачали головами и разразились хохотом.

– Что удрал-то?

Игорь злился, раздувая ноздри.

– Никому ни слова, – процедил он.

– Да ладно тебе, – отмахнулся Драгумир. – Зато ясно, что не из русалок девка.

– Что?

– Русалки замуж не идут, так как рождены они уж жёнами русалов. Утопленницы так же, в том же женном положенье. Сказывали же.

Игорь сразу не ответил, приводя в порядок мысли. Он помнил те учения с детства. Но на тот момент они вылетели из башки. Если не русалка – кто?

– Точно не из наших. Иначе б знала, с кем болтает. Ладно. Завтра свидимся.

Игорь припустил в сторону своей домины. Вопрос он точно не решил, а воротиться, дабы ответ выбить у бесстыжей девки, не решился бы.

«Так что же делать? – мыслил князь. – Забыть или переться завтра?!»

К хоромам приближаясь, Игорь вдруг остановился, даже сразу не поняв, по какой причине. Внутри ветхого амбара послышался девичий вздох. Обмер князь и вслушался. Малое строение это в княжеских владеньях, вряд ли посторонний бы кто полез туда. Не думая и в дрожи, Игорь подобрался ближе. Глянул в узкое оконце. Лучи луны спадали на могучую спину, коя полностью закрыла девичью фигурку. Очертание косы толстенной с мужей главы оглушило Игоря. Казалось, он не выдавался, но Пересвет вскочил. Игорь рванул так, как не удирал доселе ни от кого и никогда.

Ухмылка не спадала с уст. Злорадный смех рвался наружу. Тут увидел он, что брат в одних порах мчится следом. Этого Игорь не ждал, даже вскрикнул с возбуждения. Носился резво меньшой князь. Оторваться собирался скоро, но прилетевшее ему в спину полено сорвало усмешку с губ. Игорь с лёту грохнулся. Дыханье его спёрло.

Рывком Пересвет повернул его. Насел. Схватил за чуб, прижал к земле. «Убью – кому-то тявкнешь». Дёрнул Пересвет чуб так, чтоб бацнулся ещё брат оземь. Встал. Игорь, как листок, дрожал и осознавал, что только что случилось. Задержавшись, Пересвет покосился на него и двинулся к хоромам. А Игорь, лишь как скрылся тот, решился медленно подняться.

Неуверенно, сутулясь, он побрёл вслед брату, в ужасе моля Творца, чтоб по пути не повстречаться. Ну, был с девицей. В первый раз, что ль? С чего злоба-то такая? Минув амбар, Игорь понял, что никого уж тама нет. Видать, удрала. Проверять желания нету. Мало ль, Ярослав из угла накинется…

Надо торопиться. Быть не в постели спозаранок Богданович не мог. Ноги почти хоть не держали, но плечо зудело, как и руки от падения, затылок и спина – куда полено прилетело. Опомнившись, ладони он суетливо отряхнул, повёл плечами, потянулся к голове. Распрямиться сил не стало.