Цитаты из книги «Палач любви и другие психотерапевтические истории», страница 3

Существует древняя традиция, вполне применимая в психотерапии, которая учит, что ясное осознание смерти наполняет нас мудростью и обогащает нашу жизнь. Последние слова одного из моих пациентов («Если бы насилие было разрешено…») показывают, что хотя реальность смерти разрушает нас физически, идея смерти может спасти нас.

: «Все угасает. Альтернативы исключают друг друга». О первом утверждении – неизбежности смерти – я уже говорил. Вторая фраза содержит ключ к пониманию трудности любого решения. Решение неизбежно содержит в себе отказ: у любого «да» есть свое «нет», каждое принятое решение уничтожает все остальные возможности. Корень слова «решить» (decide) означает «убить», как в словах homicide (убийство) и suicide (самоубийство) 2

нечно восходящая спираль достижений, зависящих только от нашей воли.

– Я как будто побывала на волшебном шоу, а теперь вышла на улицу. И здесь все совсем серое. Я

Во время выступления у него в голове вертелась фраза: «Моя работа – это не я». Когда он закончил и сел напротив своего шефа, фраза обрела продолжение: «Я – это не моя работа. Не мои слова. Не моя одежда. Ни одна из этих вещей». Он скрестил ноги и заметил свои поношенные, стоптанные ботинки: «Мои ботинки – это тоже не я сам»

Поскольку пациенты стремятся воссоздать в условиях терапии те же межличностные проблемы, которые мучают их в жизни, я концентрируюсь на том, что происходит в данный момент между мною и пациентом, а не на событиях его прошлой или текущей жизни. Изучая детали терапевтических взаимоотношений (или, в групповой терапии, отношения между членами группы), я могу прямо указать пациенту на то, как и чем он влияет на реакции других людей.

вытекающими из нашей предвзятости. Мы

И когда прямые увещевания терпят неудачу, терапевт доходит до того (что и показано в моих историях), что применяет любые известные средства воздействия одного человека на другого. Так, я могу советовать, спорить, изводить, льстить, подначивать, умолять или просто терпеть и ждать, что пациент устанет от своего невротического взгляда на мир.

Это было первым важным открытием, которое я сделал в отношении Бетти: она была совершенно отделена от других и могла вынести эту изоляцию лишь благодаря мифу о том, что ее подлинная личная жизнь протекает где-то еще. В первый раз я начал подозревать, что для Бетти не существует «здесь».

четыре данности: неизбежность смерти каждого из нас и тех, кого мы любим; свобода сделать нашу жизнь такой, какой мы хотим; наше предельное одиночество; и, наконец, отсутствие какого-либо очевидного значения или смысла жизни