Голоса летнего дня

История жизни в трудные времена Великой депрессии, это не история супергероя, а просто обычная жизнь обычного человека, живущего сегодня, принимающего жизнь такой, какая она есть, со всей ее палитрой эмоций и чувств.

Не самый популярный и не самый сильный роман Шоу. И тем не менее книга интересная, подталкивающая к самоанализу. Перевод качественный. Поклонникам автора читать непременно, а вот для знакомства с Ирвином Шоу лучше выбрать другую его книгу.

Возможно, это самая летняя книга после "Вина из одуванчиков". Порой она просто сочится той ленивой сладкой негой, которую можно ощутить только в жару. Действие этой книги укладывается в один одинокий летний день, в течение которого ничего не происходит. Просто некий мужчина средних лет вдруг начинает вспоминать всю свою жизнь, порой прерываясь на текущие прелести сиесты. Книга эта меня совершенно заворожила своим лукавым простодушием. Ты ждешь драмы - ее нет. И не будет. Ты ждешь глубоких мыслей и оргвыводов - их нет и не будет. Тут даже нельзя сказать определенно: хороший человек главный герой или нет? Кто он вообще - герой, мелкий подлец, жертва, "маленький людь", типичный американец? Ни то и ни другое, а в то же время и то, и се, всего понемногу. Жизнь, им прожитая, - не то счастливая, не то неудачная. Вроде была в его жизни и Великая Депрессия, и война, честно пройденная, и вполне счастливая жизнь после войны, но не стоит ожидать от этой книги драматического накала, трагизма, борьбы, падений и побед. Вполне обычная жизнь вполне обычного человека. Что же придает такую прелесть повествованию, которому по всем законам полагалось бы быть скучным, - может, дерзость нарушения этих законов? Обычная жизнь оказывается вдруг важной и интересной. Оказывается также, что для того, чтобы быть увлекательной, книге совсем не нужен забористый сюжет, яркие страсти и виражи судеб. Может, просто читателю, человеку, которому тоже, скорее всего, не суждено оставить после себя ничего подобного, скажем, каким-нибудь мемуарам Челлини или Казановы, или (не дай Бог) "Колымским рассказам", приятно находить частицу себя в этом зеркале и понимать, что и в твоей жизни, не достойной пера Шекспира, есть свои прелести, своя грусть, свои маленькие триумфы... Великих историй - нет, не было; но вот жизнь - была и есть, и не самая плохая, черт возьми, жизнь. Литература редко пишет об обыкновенном - если только не хочет обличить. Шоу точно не хочет обличать: он резвится, как ребенок, беря в качестве материала для огранки самую обычную жизнь и делая из нее материал для чаруюшего романа. В чем тут магия? - непонятно. Тут ведь даже какой-то особой бунинской чувственности, способной наполнить смыслом любой пролет облаков по небу, - нет. А магия почему-то есть. И роман словно улыбается тихой летней улыбкой разморенной на солнце грезы. И кто скажет, для чего родился и жил на свете этот человек, один из многих миллиардов, - ради любви рыжей женщины? Ради запаха нового бейсбольного мяча? А может - ради момента почти случайной встречи с младшим братом на фронте, в Европе, ради нескольких часов ожидания, в течении которых летчик-брат был на задании, ради момента возвращения самолетов (не всех!), моментов мучительной неопределенности, когда где-то там, вдали, на летном поле, санитарные машины забирали из самолетов раненых... И ради того вечера после, когда они с братом надрались в каком-то деревенском французском кабаке и клялись друг другу быть самыми счастливыми из людей, если оба вернутся здоровыми и живыми... Конечно, клятву эту не удалось сдержать ни тому, ни другому. Но ведь если бы удалось - кто смог бы поверить этой книге? Ведь она - не о том, как должно быть, а о том, как бывает. И еще о счастье просто быть, когда на свете стоит лето. Воздух звенит от криков нового поколения мальчишек, играющих в вечный американский бейсбол, а наш герой, протаскавшись весь день бесцельно по жаре, идет к дому, где его ждет семья... Не самая идеальная, но это его семья. Обыкновенная и уникальная, как и все в жизни каждого из нас. А драматизма и выводов - не будет. Будет только лето.

Прочитав за короткий период две книги одного автора, у меня появилось ощущение, что прочитала двух совершенно разных писателей. Это я к тому, что не суди по книге по её обложке и не суди по творчеству автора по одной-единственной прочитанной у него книге (всегда давай автору второй шанс).

Как мне не понравился роман Ирвин Шоу - Две недели в другом городе (1960) (показался слабым и нежизнеподобным), так меня совершенно очаровала другая его книга: Ирвин Шоу - Голоса летнего дня (1965). Парадокс) Вроде бы не так много лет их отделяют (и сюжетные пересечения, хотя бы в характере героев, при желании найти можно), но просто поразительные отличия именно в восприятии этих двух книг.

"Голоса летнего дня" - что-то такое легкое, воздушное, хотя состоит книга из воспоминаний, не всегда радужных и приятных, теплое. Это ностальгия по ушедшим временам, прошедшему детству, юности, молодости, исчезнувшим и растворившимся в небытии мечтам и надеждам.

Воспоминания хаотичны, зачастую обрывочны и где-то непонятны, полны горечи, но вместе с тем по мере развития сюжета (и продвижении по этим обрывкам памяти) мы видим становление героя, развитие его характера, мы видим его душевные переживания, смятение, сомнения - и вот здесь начинается обычная магия книги - герой (Бенджамин Федров) - оживает на наших глазах (вот с прошлой книгой Ирвина Шоу у меня такой магии, к сожалению, не случилось...)

Роман не портит даже рваное повествование и переключение между разными временными отрезками: 1927-й год - 1964-й - 1944 - 1964 - 1927 - и все в таком духе (обычно я не люблю такое, но вот здесь читалось это легко). Но это удивительно гармонично тому замыслу автора: воспоминания нелинейны, их нельзя систематизировать и ограничить некими рамками.

Читается увлекательно, и прочитала я в итоге с большим интересом. Бывают книги-советчики, показывающие на примере своих персонажей, как поступать не надо (или наоборот, как должно поступать). А бывают книги-собеседники, уютные и родные. Ведь данный роман больше, мне кажется, провоцирует читателя на собственные воспоминания и размышления, тем и ценен...

Ирвин Шоу у меня однозначно в списке приоритетов. И в прочитанном накопилось уже довольно большое количество его произведений (если интересно — одиннадцать, теперь уже двенадцать). И ни разу ещё не было, чтобы какая-то из его книг мне не понравилась — при том, что читал начиная с самых ранних и заканчивая последними. Конечно, степень оценивания не всегда соответствовала нашему школьному «отлично», однако и до «посредственно» автор в моём восприятии никогда не опускался — всё укладывалось в диапазон от 4 до 5 с промежуточной 4,5. В общем, абсолютно мой писатель. А я — его читатель. Читатель-почитатель.

Роман имеет не совсем обычную и привычную форму. Ведь обычная классическая схема чаще всего предполагает линейное течение времени с некоторыми экскурсами в прошлое героев книги. В нашем случае мы имеем дело не то, что с единичными экскурсами, а скорее просто поочерёдно оказываемся то в одном временном периоде жизни героев романа, то в другом, причём перемещения эти во времени опять-таки выстроены не снизу вверх, а едва ли не хаотично: то вы в начале 20-х, то в актуальном времени главного героя (середина 60-х, то вдруг оказываемся в военных 40-х, а затем после короткого возвращения в 60-е вдруг перепрыгиваем в 30-е — чехарда порой может показаться бессвязной. Однако на самом деле роман чётко структурирован и при каждой новой перемене пространственно-временного антуража мы просто оказываемся в той или иной событийной точке или фазе, по тем или иным причинам важным как для персонажей романа, так и для нас, читателей.

В результате мы не только вместе с главным героем проживаем значительную часть его мужской жизни, но ещё и довольно тесно знакомимся с его родительской и собственной семьёй, погружаемся в перипетии личной жизни самых разных людей, совершаем вместе с персонажами книги ошибки и подвиги, делаем выборы и принимаем решения — живём полной насыщенной жизнью.

Именно об этом и роман — о том, что «жизнь такова, какова она есть, и больше никакова» (как справедливо утверждает одна бардовская песенка).