Читать книгу: «Жена на год», страница 3

Глава 9. Артур

Над потолком клубился дым, кондиционер не справлялся. Можно было бы вообразить себе шумную вечеринку, но курил я один. Просто одну за другой. Одна пустая пачка валялась на столе, во второй уже несколько сигарет осталось.

– С вашей наследственностью столько курить неразумный риск…

Я вскинул голову рассматривая говорящего.

– Вы считаете, что жить и работать во благо своей семьи и компании это мой долг?

– Я считаю, что есть куда менее изощренные и куда более быстрые способы умереть, чем рак лёгких, – спокойно ответил Роберт.

Меня мутило. Встал, открыл окно нараспашку. Там – темнота. Вывалился по пояс, вдыхая холодный воздух, впуская его в накуренный кабинет. Стало немного легче. Вернулся и буквально рухнул в кресло.

– Это все давит на меня пиздец, – признался я. – Зачем было растить из меня наследника и ставить такие унизительные условия вступления в наследство, которое принадлежит мне по праву?

– Я не знаю, чем руководствовался ваш отец.

– Да брось, – поморщился я. – Всё ты знаешь. Ты такой же старой гандон, как и мой отец.

Роберт никак не отреагировал, а я вдруг подумал, что он ничем не заслужил. Я помню его всю свою сознательную жизнь, и участия в моем воспитании он принимал куда больше, чем отец.

– Брак может быть фиктивным, – повторил он в сотый раз. – Кто узнает? Никто не станет лезть в вашу постель, Артур. Всего год.

– Я… – почти задохнулся я от накативших чувств. – Я же воспринимал это наследие, как неизбежность. Оно было частью меня, понимаешь? А теперь я…я как будто вижу возможность сбежать.

– Неразумно бегать от таких денег, – покачал головой Роберт.

Я сломал карандаш и выругался – и этот пластиковый. Никакого удовольствия ломать.

– Меня бесит, что отец сохраняет надо мной власть даже после смерти.

– Вы большой мальчик, Артур. К чему такая категоричность? Учитывая ваше детство, я вполне понимаю ваши чувства и даже ненависть к отцовскому делу. Но кто сказал, что вы должны стоять у руля компании всю жизнь?

Я даже замер.

– Говорите дальше, – попросил я.

– Все мы знаем, что случится, если ваши родные вступят в права наследования. Компанию разорят, причём направленно и выкупят за смешные деньги. Я знаю уже трех претендентов на покупку. И действовать они будут тонко, изнутри. Семья не успеет понять, как осталась без бизнеса.

– Но?

– Но вы можете продать компанию сами. Когда вступите в права наследования, через год после брака. Руководить вы умеете грамотно, и позиции компании не упадут. Вырученных денег будет много. И тогда вы просто поделите их поровну.

– Они потратят сколько бы им не дали, – горько ответил я. – Они не знают цены деньгам.

Сколько раз я мечтал был таким же беззаботным и просто наслаждаться отцовскими деньгами, но в меня вбивалось, как умножить, как упрочить…

– Трастовый фонд, – просто сказал Роберт. – Под грамотным управлением, на каждого члена семьи. Лучше за рубежом, там законы в отношении трастов прозрачнее. И ваши родные будут получать ежемесячный процент, плюс бонус раз в год. Это тоже будет очень много, учитывая вложенные в траст суммы. Там хватит и на любовников Стеллы, и на операции вашей мамы, и на виллы на карибах. Хватит на все и у них не будет шанса потратить сразу все.

Всё же не зря папа держал так близко Роберта. Он гений. Но черт, женитьбу это не отменяет!

– Стеллу порвёт на части, – сказал я подумав. – Она сочтет это подачкой.

– Не думайте о Стелле. Думайте о том, как договориться с вашей бывшей женой.

Черт. Мой визит к Юле только все испортил. Нужно учиться держать чувства в узде. Но она посмела… я до сих пор как будто чувствовал обжигающее прикосновение женской ладони к своей щеке и свою неудержимую ненависть.

– Я не смогу.

– Сможете, – жёстко ответил Роберт.

– Она ненавидит меня.

Я понимал это с каким то удивлением. За что? За то, что сломала мою жизнь? Она просто не имела права на ненависть.

– Она мать, – развёл руками Роберт. – Она мать особенного ребёнка. Думаю больше всего на свете ей нужны гарантии счастливого будущего для дочери. А это деньги, Артур. Предложите ей деньги. Она не устоит.

Через пару дней я снова поехал к ней. Мне это было поперёк горла, но я понимал, что Роберт прав. Это единственный способ соскочить с ненавистного долга без потерь и даже с чистой, насколько возможно, совестью.

Сидел в машине, потому что Юли не было дома. Где она, на работе? Показалась знакомая фигура только минут через двадцать. Я сразу узнал, несмотря на громоздкий пуховик, несмотря на годы в разлуке, и печать времени, которая отразилась на летящей прежде походке.

Рядом с ней шла девочка, но их лиц я не видел. Говорить на улице не хотелось, поэтому дал им ещё пятнадцать минут, затем поднялся следом.

Дверь снова распахнулась почти сразу. И снова тот же шок на лице бывшей жены.

– Научись уже смотреть в глазок, – мягко советую я.

Она пытается закрыть дверь, но я был готов и просунул в проем ногу. Мягко оттеснил Юлю и вошёл в коридор. Осматриваться не стал, я все уже видел.

– Проваливай, – повторяет Юля те же, что и в прошлый раз слова.

Взгляд её мечется и я понимаю, в чем причина – ребёнок дома, дверь в комнату открыта, оттуда весело струится яркий свет. Она боится за своего ребёнка.

– Не верещи, – прошу я. – Я на пару минут и по делу, ни тебе, ни девочке ничего не грозит.

И тут она выходит. Девочка. Я знаю, что ей шесть, ещё бы не знать. Пижама светлая, в полоску. Волосы распущены, светлые, удивительно длинные для такого маленького ребёнка.

– Диана пожалуйста, уходи, – просит Юля и делает шаг к ней.

Девочка не слушает её. Запрокидывает голову и смотрит на меня. А я…я обескуражен. На несколько мгновений обезоружен даже. Дети считаются красивыми все, я знаю. Но я не был готов к тому, насколько. Этот ребёнок так красив, что мне страшно. Большие глаза, почти прозрачно серые, с тёмным ободком вокруг зрачка завораживают. Ресницы такие длинные, что роняют тени на щёки. Господи, она так красива, что кажется не настоящей. И смотрит на меня не моргая, так внимательно, что мне и правда жутко.

На несколько мгновений я даже готов уступить, сдаться и уйти, но Юля подхватывает свою дочь на руки и уносит в комнату не произнеся ни звука. Закрывает дверь. А я впервые думаю, что за диагноз у этого ребёнка? Никогда не пытался вникнуть…

– Ты родила её от мистера Вселенная? – неловко шучу я, когда бывшая жена возвращается.

– Тебя не касается, от кого я её родила, – отрезает Юля.

Всё возвращается на круги своя.

Глава 10. Юля

В глазах Артура я вижу тот же шок, что и у остальных, когда первый раз видят Дианку. Она красива так, что порой это вызывает ступор. Я отнюдь не горжусь её красотой. Я её боюсь. Я боюсь того, что когда она станет взрослой девушкой, а меня больше не будет рядом её красоту будут использовать. Она слишком беззащитна моя дочь, я боюсь, что из-за красоты у неё будут проблемы.

Даже у меня из-за яркой внешности и смазливого лица вся жизнь пошла кувырком, а что говорить о той, что не сможет за себя постоять? Каждый раз, когда думаю об этом, тревожно колет где-то в груди, и сейчас тоже.

Главное, не показывать свои страхи Артуру. Он их недостоин, ничего не достоин, находиться в моей маленькой квартире тоже.

– Зачем ты снова пришёл? – устало спрашиваю я.

У меня нет сил с ним сражаться. Я просто хочу, чтобы он ушёл. Все мои мысли в комнате с дочкой. Испугалась ли незнакомца? Встревожилась ли? Не выйдет ли снова…

– Мне нужна твоя помощь. – Приподнимаю брови, члену всесильной семейки нужна помощь, и не чья-то, а моя? Я сплю, может? Вытягиваю руку и щипаю её, сильно, до красноты, Артур не выдерживает. – Ты что делаешь?

– Проверяю, не страшный ли это сон.

Закатывает глаза. Проходит на кухню прямо в ботинках, садится на табуретку, вытягивает ноги, места сразу становится катастрофически мало.

– Ты поможешь мне, я помогу тебе. Видишь ли, к старости мой отец стал несколько сентиментален…кто бы мог подумать. Я получу свое состояние только если ты выйдешь за меня замуж и пробудешь в этом браке год.

Так вот к чему дохлые птички, доходит до меня. Бывшие родственники подсуетились, чтобы не лезла. Хоть бы объяснили, что к чему, я же не экстрасенс…

– Я не буду тебе помогать, – качаю головой я. – Мне очень жаль, что ты не станешь богаче, чем есть, но и ты, и вся твоя семья остались в прошлом, я не хочу про вас вспоминать, не то, что соприкасаться. Уходи, пожалуйста.

Артур медленно осматривает мою кухню. Я стараюсь держать себя в руках. В комнате я навела порядок и уют, на кухню у меня уже не хватало ни сил, ни времени. Я не хотела стыдиться своего жилья, но это происходило вне зависимости от моих желаний.

– Посмотри, в каких ты условиях живёшь, – он старается говорить мягко, но я слышу в его голосе брезгливость и вспыхиваю, не в силах контролировать свои эмоции. – Это ужасно, Юль. Здесь не должен расти ребёнок. Я заплачу тебе. Много.

Он достаёт из кармана визитку. На столе валяется дешёвая пластиковая ручка, берет её, в его руках она смотрится нелепо, и пишет на обороте цифру. Она такая внушительная, что я поневоле сглатываю.

– У тебя есть время подумать, – продолжает он. – И я не могу отказаться от наследства раньше оговоренного периода. Поэтому все это время над тобой будет висеть дамоклов меч в виде моих родственников, которых ты так не любишь.

Встаёт. В дверях задерживается, я не выдерживаю и захлопываю. Снова выходит Дианка и с любопытством смотрит куда-то за мою спину.

– Он ушёл, – говорю я. – Больше не вернётся.

Меньше всего на свете я хотела бы спасать Вершинина или кого-то из его близких. Что-то мне подсказывало, что они не обеднеют в любом случае. Но вот Вершинин старший… о чем он думал? Зачем он это сделал? Ненависть всколыхнулась во мне с новой силой.

– Гори в аду, – повторяю раз за разом.

Там ему самое место. Весь вечер разговор не выходит у меня из головы, ничего не клеится и работа стоит на месте, а деньги мне ой как нужны.

– Прости, – говорю Дианке. – Что ты родилась у такой бестолковой мамы, у которой ничего не получается.

Но деньги Дианку не волнуют совершенно. Жаль только, что я понимаю – деньги это залог счастья. Всё херня про рай в шалаше. Этой ночью я так долго обнимала Диану, что нечаянно уснула в её постели. Софа, которой хватает ребёнку, слишком узка для нас обеих, я просыпаюсь утром разбитой и с болью в спине. Нужно встать, размяться, день предстоит долгий, но я лежу и любуюсь своей дочерью. Господи, как же она красива, как нежна! Когда я была беременна я боялась, что не смогу любить её, но стоило мне только взять её на руки в первый раз…

Дианка улыбается во сне, короткое мгновение, но эта улыбка такая чистая, такая искренняя, что мне перехватывает дыхание от силы стивнувшей сердце материнской любви. Одно только мгновение, сладкое и так неожиданно, так кощунственно прерванное.

Из сладкой неги меня вырывает грохот. Такой адски громкий, что я вскрикиваю, сажусь на постели, не в силах понять, что произошло. Нужно бежать на кухню – грохот оттуда, но Диана… она кричит. Закрывает уши ладонями и кричит. Я сажаю её на колени, прижимаю к себе, раскачиваюсь, но Дианка не может успокоиться, кричит, пытаясь вырваться.

– Мама рядом, – спокойно убеждаю я. – Мама рядом…

Через несколько минут я понимаю, в чем дело – с кухни ощутимо тянет холодом. Окно разбито. И выдыхаю облегчённо – хрен бы с ним, я уже боялась, что это взрыв газа. К тому времени, как Диана с криков переходит на всхлипывая, становится совсем холодно. Укутываю её одеялом, иду на кухню.

В комнате я окно поменяла, а вот на кухню денег уже не хватило. Стекла тонкие, в старой раме, новый стеклопакет так легко бы не разбился. А разбили точно – посреди кухни лежит большой камень. Прохожу по стеклам босыми ногами, выглядываю во двор, конечно же, там нет никого, слишком долго успокаивала дочь.

Мне хочется реветь, но это непозволительная роскошь.

– Стекло разбилось, такое бывает, – объясняю дочери. – Ничего страшного.

Она смотрит недоверчиво. Ещё бы – раньше в нашей жизни столько херни разом не происходило. Я одеваю малышку теплее, закрываю дверь в комнату и начинаю собирать осколки, пытаясь понять, что делать дальше. Они не дадут мне покоя.

И вдруг закрадывается простая, но страшная мысль. Вдруг это Артур? Думаю он боится потерять эти деньги… Вдруг это он меня запугивает?

– Нет, – шепчу я.

Да, сейчас это красивый, богатый, чужой совершенно мужчина, от которого не знаешь, что ждать, и в глазах его только неприятие и брезгливость. Но когда-то… когда-то он смотрел на меня с любовью. Когда-то нам так хорошо было друг с другом, что сдохнуть хотелось просто, потому что понимал – лучше быть не может, не бывает.

Он не мог. Хотя бы в память о том, что было.

Я не плачу. Молча и сосредоточенно собираю осколки в ведро. Некоторые из них такие большие, что просто ставлю их у стенки. Один такой лопнул в руках, осколок вонзился в ладонь, но я почти не ощутила боли. Правда повязку наложила и кровь с пола стёрла – нечего ещё сильнее пугать дочь.

Я думаю. У Ксюши только один диван. Попрошу, пусть Диана у неё переночует, сама тут как нибудь, все же, только ноябрь… Позвоню дам заявку на замену стеклопакета. Это дорого. Но я все равно решила не платить в этом месяце коммуналку…

От осознания, что я просто не вывожу эту жизнь навалилась паническая атака, а с ней удушье. Я уперлась лицом в ножку стола – сидела на грязном полу на корточках, собирая стекло, и заставила себя несколько раз глубоко вздохнуть.

Под столом лежала визитка Артура. Перевернутая – словно специально, чтобы я точно видела, сколько денег теряю. А почему теряю? Имею ли я право думать только о своих чувствах, когда у моего ребёнка столько потребностей?

Я взяла визитку. Торопливо, пока не передумала, набрала номер. Трубку взяли не сразу, пришлось слушать гудки, и с каждым моя решимость таяла.

– Да, – услышала я голос бывшего мужа.

– Я согласна. Выйти за тебя замуж на год. Разумеется, только на бумаге… И деньги вперёд, у меня нет оснований доверять тебе.

– Завтра, – ответил он. – Я заеду за тобой в полдень.

– Уже? – растерялась я.

– Чем быстрее начнём, тем быстрее закончим.

Глава 11. Артур

Только докуривая сигарету я понял вдруг, что наверное она будет с ребёнком, и открыл окно, выпуская из автомобиля дым. Вряд-ли у неё есть деньги на няню, скорее всего девочка поедет в загс вместе с нами. Я даже поежился, представив, как она будет сидеть и смотреть на меня своими огромными глазами и молчать.

Юля была одна. Я не стал выходить из машины, чтобы открыть дверь, бывшая предпочла сесть сзади. Видимо, чем дальше от меня, тем ей лучше.

– Ты не в белом? – вздернул бровь я.

– Чем быстрее начнём, тем быстрее закончим, – напомнила она.

Роберт подготовил брачный договор, я передал ей его назад, чтобы успела ознакомиться. Тронулся и потом только вспомнил вдруг, что ей тяжело читать в машине – укачивает. Это старое, давно забытое воспоминание неожиданно резануло по нервам, как застарелая, отказывающаяся заживать рана. Но я все же приткнулся к обочине, ожидая, пока дочитает.

Юля не спешила. Прочла внимательно и не один раз.

– Где твой ребёнок? – спросил я.

Она проигнорировала вопрос.

– Тут говорится, что я получу деньги только через год.

Я поймал её рассерженный взгляд в зеркале заднего вида и улыбнулся.

– Мне нужны гарантии. Ты можешь забрать деньги и завтра же подать на развод.

Юля закрыла глаза, призывая себя к терпению, тоже такой знакомый жест.

– Так не пойдёт. Мне нужны деньги прямо сейчас.

– Очевидно, – протянул я, разглядывая её видавший виды пуховик. – Сколько тебе нужно, чтобы ты согласилась подписать договор?

– Сто тысяч.

Я усмехнулся – смешные деньги. Наверное, ей и обещать можно было в разы меньше той суммы, что я выплачу ей через год. Но…мне не хотелось обманывать её.

Номер Юли у меня был сохранен, сумма была небольшая и не требующая никаких налоговых отчётов, поэтому я перевёл её сразу же. Юлин телефон завибрировал, говоря о том, что деньги пришли. Она его достала и внимательно посмотрела.

– Жалеешь, что не попросила больше?

– Жалею, что встретила тебя девять лет назад. Поехали в ЗАГС.

Ехали мы молча. Я должен был соблюдать видимость нормального брака, хотя все и понимали, для чего мы женимся. Но я купил кольца. Я не буду его носить, но пусть будет.

В загсе нас уже ждали. Юрист, в присутствии которого мы подписали договора и администратор ЗАГСа, которая за небольшую сумму была согласна расписать нас в одном из кабинетов. За её спиной маячила ещё одна женщина, но я был не против – чем больше свидетелей, тем лучше.

– Дорогие жених и невеста! – объявила администратор.

– Эту часть можно пропустить, – перебила Юля. – Я выхожу за него замуж уже второй раз. Я согласна.

В договорах мы уже расписались, теперь Юля подписала бланк ЗАГСа, вытащила из коробочки то кольцо, что меньше, засунула его в карман пуховика, и пошла к выходу.

– Ты куда? – удивился я.

– Домой, – сказала Юля и помахала мне рукой.

Я расписался, забрал свое кольцо и пошёл за ней следом.

– Похоже, ты не все правильно поняла! – крикнул я ей вслед.

Юлька шла на автобусную остановку. Неразумный выбор, учитывая, как на улице холодно. Я сел в машину, вывернул с парковки и подъехал к остановке. Кроме Юли на лавочке сидели две бабушки, обе сразу же навострили уши.

– Ты читала договор?

– Три раза, – ответила Юля, не поднимая взгляда от телефона.

Одна бабушка приподняла шапку, высвобождая на волю уши.

– Там написано, что ты должна жить в моем доме.

Теперь Юля от телефона оторвалась и на меня посмотрела.

– Я уверена, что это стандартный пункт не требующий от меня обязательного исполнения, не стоит притворяться, что ты будешь мне рад.

– Без этого завещание не вступит в силу. Слишком легко доказать, что ты живёшь отдельно.

Юля задумалась.

– Нет, – сказала она. – Пожалуй, мне не так сильно нужны деньги.

– Восемьсот квадратов, – продолжил я. – Это как тридцать твоих квартир. Мы не будем видеться.

– Нет.

– Тогда возвращай задаток, – жёстко ответил я.

Сумма была мала и я бы не заметил её потери. Но это дело принципа – договора должны выполняться, это я впитал с молоком матери.

И это её добило. Я подумал – разве можно быть в таком отчаянии, что какая-то сотня становится решающей? Мои сестры такие суммы даже за деньги не считали.

– Я тебя ненавижу, – буквально выплюнула я.

Но в машину села.

– Собирай вещи, я в машине подожду.

– У тебя нет детского кресла, – заметила Юля.

– Я съезжу.

Такой будничный разговор, словно мы и правда сто лет женаты и сейчас нас ждёт выезд в гости или на дачу. Юля поднялась в квартиру, я поехал в магазин. К тому времени снова стало вечереть, кресло я купил сразу и без проволочек, показав консультанту примерный размер ребёнка, установка тоже не составила труда.

Я прождал у подъезда ещё полчаса, затем Юля вышла с двумя сумками. Я не стал предлагать помощь, просто потому неприятно, когда отказывают. Закинул в багажник. Вскоре Юля спустилась неся ещё пару сумок. Рядом с ней шла дочь.

Обе они молчали. Возле автомобиля вышла небольшая заминка – ребёнок не хотел садиться.

– Пожалуйста, – попросила Юля. – Я буду рядом.

И в доказательство села в машину, и только после этого ее недоверчивая дочь последовала её примеру. Ехали мы молча, хотя я думал, что дети болтливы все. Каждый был погружен в свои мысли, даже ребёнок. Я думал о том, что сошёл с ума. Сначала сошёл с ума умирающий отец, ему простительно, он был стар, он испытывал боль, но я то, я какого хрена иду у него на поводу?

Дома было тихо. Я уже позвонил и распорядился, чтобы бывшей жене и её дочери приготовили комнаты подальше от меня, молчаливый парень забрал её сумки и понёс наверх. Маленькая девочка смотрела в пол, словно её нисколько не интересовал мой дом. Я пожал плечами – плевать.

– Теперь можно не видеться неделями, – сказал я Юле. – Можешь расслабиться.

Стоило мне это сказать, как входная дверь распахнулась, впуская внутрь Стеллу, запах её духов и алкоголя, блеск волос и снежинок на дорогой шубе, преувеличенно радостную улыбку на лице.

– Здравствуй, дорогая! – бросилась она обнимать оторопевшую Юля. – Мне тут сказали, что вы поженились? Какая радость! Какая же у тебя милая крошка!

Потрепала ребёнка по щеке, девочка отступила и спряталась за маму.

– Стел, – устало спросил я. – Что ты здесь делаешь?

– Приехала поздравить молодых! Да и вообще знаешь, расходы надо ужимать, неизвестно, что день грядущий готовит… Поэтому я здесь поживу пока, как славно, что папа каждому члену семьи в этом доме выделил долю! Ваня, заноси чемоданы!