Читать книгу: «Штурмуя небеса», страница 2

Глава 3

29 июля 1942 г.

Таня протирала сухим полотенцем стаканы, изредка поглядывая на улицу через окно. После того, как она была принята к Югову, дядя Миша сказал, что с ней свяжутся, как только будет подходящее для нее задание. А пока ей нужно было подготовиться. Они договорились, что никто из своих в бар не сунется – здесь скорее всего будут немцы, от которых Таня будет получать информацию. Ей же самой выдали удостоверение, что, мол, занимается в балетной студии кляйнис-театра у Инны Мир. Постоянно ходить на занятия ей туда не надо было – только лишь иногда приходить в сам театр и в гримерке ждать кого-нибудь от Югова, чтобы передать информацию.

Прошло пять дней с тех пор, как Таня встретила того немца. Каждый день, находясь в баре, она ждала его. Сама не знала, почему и зачем, но ждала. «Я знаю, что он – враг, но… – думала она. – Но все-таки как же он был не похож на всех остальных немцев. Хотя, может, мне всего лишь показалось. Может, он и есть самый обыкновенный немец. Может, они все такие… Но если они все такие – добрые и веселые, – то кто же убивает наших там, на фронте?»

Закончив со стаканами, Таня прошла в подсобку. Уже в третий раз, как будто что-то могло измениться, проверяла запасы. Около ста литров пива и почти шестьдесят литров водки. Вина не было. Последний завоз был еще до оккупации. Сейчас же, когда продуктов почти не было, ей вряд ли кто-то завез спиртное.

Тут девушка услышала, как в зале звякнул колокольчик над дверью; послышались шаги. «Пришел!» – с радостью подумала Таня, бросаясь в зал и на ходу поправляя юбку. Но, почти выйдя из-за двери, она остановилась. Аккуратно выглянула, стараясь не выходить из тени.

Их было трое. Того блондина она узнала сразу, он стоял в центре. Два других осматривали помещение, тихо переговариваясь между собой.

– Поверьте, оно того стоит, – услышала она слова блондина.

Прочистив горло, он добавил уже более громким голосом:

– Выходи, милая фройляйн! Я знаю, что ты тут.

Таня, вздохнув и сложив руки на груди, вышла. Остановилась у стойки и, склонив голову чуть набок, произнесла:

– Обещали же прийти завтра. А прошло пять дней.

– Ты ждала меня? – он подошел ближе и улыбнулся. – Это так мило… Ах да! Это мои друзья, – он кивнул головой в сторону тех двоих.

Двое парней, увидев Таню, чуть улыбнулись и слегка кивнули в знак приветствия. Таня быстро оглядела их. Один высокий, с темными, почти черными волосами и темно-синими глазами. У него были приятные и правильные черты лица. Второй был молод, даже слишком. «Мальчишка, – решила девушка, смотря на него, – совсем ведь мальчишка». Светленький, с чуть вьющимися волосами, с большими серо-голубыми глазами и обаятельной улыбкой. На вид ему было не больше семнадцати.

– Ну что же ты стоишь? – блондин уселся за барную стойку. – Принеси нам выпить.

Таня молча развернулась и, взяв с собой кружки, ушла в подсобку. Вернулась почти через минуту, поставив перед собой на стойку три полные почти до краев кружки с пивом.

– Так-то лучше, – усмехнулся блондин и рукой подозвал своих друзей. – Спасибо, красавица.

Таня, прислонившись к дверному косяку и сложив руки на груди, смотрела на немцев, которые, поглощая пиво, о чем-то тихо общались между собой и иногда смеялись.

«Не этой встречи я ждала, – думала девушка, оглядывая немцев. – Я ждала… Да чего уж таить – ждала этого блондина, но никак не его друзей. Хотя он говорил, что придет с другом… Тогда почему пришел не с одним, а с двумя?»

Тем временем двое друзей того блондина быстро выпили свое пиво и, оставив на стойке пару купюр и попрощавшись с блондином, вышли. Сам блондин все также оставался за стойкой. Таня устало взглянула на часы. «Почти восемь часов, пора домой, – подумала она. – Если не пойду сейчас, то не смогу просто так пройти мимо солдат. И как бы мне этого еще выпроводить?..»

– Ты куда-то торопишься? – спросил немец, отхлебывая из кружки.

– Домой, – Таня скрестила руки на груди.

– Хорошо, – он кивнул, одним глотком допил пиво и, посмотрев в лицо девушке, добавил: – Я тебя провожу.

– Нет, не стоит, – она покачала головой. – Вам лучше уйти.

Таня скрылась от него в служебном помещении. Открыв воду, поставила руки на мойку и тупо посмотрела на кружки, лежащие в мойке. «Что он делает? – думала она, смотря на кафель. – Что я делаю? Черт… Как же все это неправильно!»

Вымыв кружки и поставив их сушиться, Таня выглянула в зал – немец ушел, оставив на стойке деньги. Убрав их в кассу, девушка плотно задернула шторы и, прибрав в зале, пошла на выход.

«Отлично, – думала она, закрывая дверь черного хода, – теперь придется по темноте идти на Энгельса. Как бы на неприятности мне не нарваться…»

Поправив ремешок сумочки, висящий на плече, Таня быстро вышла со двора и энергично зашагала в сторону дома на Энгельса. Она и раньше не особо любила по ночам ходить по городу, а теперь уж тем более. Повсюду пьяные солдаты вермахта, которые так и норовят пристать к тебе…

– Куда же ты так торопишься? – раздался позади нее мужской голос. Таня хотела было ускорить шаг, но ее схватили за руку. – Погоди. Я провожу тебя.

– Я в состоянии дойти самостоятельно, – произнесла Таня, вырывая руку.

– Идем же, – блондин на секунду выпустил ее и сразу же подхватил ее под руку. – Вот теперь пойдем. Где ты живешь?

– На углу Энгельса и Кировского, – тихо ответила она.

Таня поняла, что ей не удастся избавиться от этого блондина. «Он же вроде ушел, – думала она, шагая рядом с немцем. – Я сама ведь видела. Значит, ждал меня где-то здесь. Черт!.. А если кто-то из моих знакомых меня сейчас увидит? Что будет!.. Надеюсь, мама сейчас дома. Уж ей-то точно этого видеть не следует. А если встречу дядю Мишу? Он поймет. Он-то ведь в курсе всего… Главное – не встретить никого из моих знакомых. Тут-то с объяснениями будет посложнее… Хоть бы все обошлось!»

– Это твой бар? – неожиданно спросил немец.

– Да, можно сказать и так, – настороженно ответила Таня.

– Тогда хочу тебе предложить кое-что.

Девушка напряглась. Какое у него может быть предложение к ней? Зачем ему было спрашивать про бар? «Нехорошо это, – думала она, с испугом смотря на немца, – нехорошо».

– Ну что ты так глядишь на меня? – тихо рассмеялся он. – Не бойся. Я всего лишь хотел заключить с тобой маленькую сделку.

– Я вас внимательно слушаю.

– Что ж, я сразу заметил, что твое заведение очень приятное. Да, оно определенно понравилось не только мне, но и моим друзьям. Поэтому хочу предложить: наш алкоголь – твой бар. Устраивает?

– Не понимаю, – растерянно пробормотала она.

– У нас достаточно алкоголя, – начал объяснять ей блондин, – но нам негде его пить. Знаешь ли, отдыхать на квартирах не комильфо. А у тебя есть бар, но, я так думаю, с алкоголем есть проблемы. Поэтому я и хочу предложить такую сделку. – Он поймал ее взгляд на себе. – Хочешь спросить о цене? Все вырученные деньги будут делиться пополам. Тебя это устраивает?

Таня задумалась на пару секунд. «А ведь это то, – размышляла она, – что мне нужно. Если я соглашусь, то ко мне будут приходить все больше и больше немцев. А больше немцев – больше информации. Что ж, ради этого можно и пойти на соглашение…»

– Согласна.

– Отлично! – немец довольно ухмыльнулся.

До дома оставалось меньше квартала. Девушка постоянно оглядывалась, боясь случайно увидеть кого-нибудь из своих знакомых. Немца это начало понемногу раздражать.

– Кого-то ждешь? – спросил он.

– Не то чтобы… – она пожала плечами.

– Тогда иди спокойно, – бросил он. А потом добавил, уже чуть мягче: – Я не причиню тебе вреда, не бойся. Ты же не боишься меня?

– Может, самую малость.

Блондин довольно усмехнулся. В этот момент они подошли к арке.

– Ах да, это же здесь я увидел тебя впервые, – улыбнулся он, не останавливаясь.

– Мы пришли, – Таня хотела освободить руку, но блондин не давал сделать ей этого.

– Я до квартиры тебя провожу, – повел ее к подъезду. – Какой этаж?

– Пятый.

Пока они поднимались, блондин быстро оглядывал раскрытые двери квартир, откуда доносился пьяный смех. На четвертом этаже перед ними из одной из таких квартир выскочил солдат и, громко хохоча, побежал вниз. Немец лишь брезгливо поморщился и, пропустив Таню вперед, продолжил подниматься вслед за ней.

Они остановились у двери квартиры, где теперь жила Таня. Ключи ей доставать не пришлось – дверь и без того была открыта настежь.

– Мы пришли, – Таня встала рядом с дверью. – Я пойду.

– Ты живешь здесь? – с легким недоумением спросил блондин. – С солдатами?

– Да. Они разрешили мне остаться.

Он нахмурился. Отодвинув девушку в сторону легким движением руки, немец прошел в квартиру. Галдящих солдат он сразу же нашел на кухне. Он быстро представился, но из-за создаваемого солдатами шума, Таня ничего не расслышала.

– Какого черта вы здесь делаете? – строго спросил он, поставив руки на стол.

Каждый начал громко отвечать, стараясь перебить другого. «И как он может понять хоть что-то?» – подумала Таня, останавливаясь в коридоре.

На секунду он повернул свое лицо вбок, так что девушке удалось увидеть его. Он был зол. Лицо напряжено, по скулам заиграли желваки. А глаза стали действительно похожими на два колючих кусочка прозрачного льда.

– Вы знаете, чей это дом? – блондин чуть повысил голос. Солдаты молча кивнули. – Тогда выметайтесь! Через десять минут я не хочу видеть здесь ни единой вашей вещи!

Солдаты мигом повыскакивали из-за стола и помчались в комнаты. Один из них, пробегая мимо удивленной девушки, нечаянно толкнул ее. Это не укрылось от взгляда блондина.

– А ну-ка постой! – он схватил его за шиворот и вернул на место. – Извинись перед девушкой за то, что толкнул ее.

– Но ведь она русская! – запротестовал тот.

– Ты не расслышал, что я сказал?

– Извини, – процедил сквозь зубы парень, стараясь не смотреть в сторону Тани.

– Проваливай, – блондин, подтолкнув его, отпустил. – И чтоб больше я не видел такого обращения с этой девушкой.

Похватав свои вещи, солдаты покинули квартиру, оставив здесь только Таню и блондина. Как только за ними закрылась дверь, тот устало выдохнул и, повернувшись лицом к девушке, произнес:

– Как же все-таки удобно, когда у тебя есть влиятельный братец.

Он снова стал самим собой – приятным немцем, которого Таня видела до этого. Снова его голос стал мягок, глаза стали вновь приветливо на нее смотреть.

– И кто же твой брат? – поинтересовалась Таня, проходя в гостиную и открывая окно.

– А ты не догадываешься еще?

– Нет.

– Криминальрат и штурмбаннфюрер СС Йоахим Ридель. Видишь, как удобно, когда ты чертовски внешне схож со своим старшим братом, у которого есть власть.

– Да уж, – уголки губ девушки дрогнули.

– Что ж, я, пожалуй, пойду, – он остановился рядом с дверью. – Больше не бойся этих солдат. Завтра тут их уже не будет. Никого. Этот дом был предназначен для офицеров СС. Так что ты будешь одна в этой квартире.

– Спасибо, – Таня оперлась о подоконник и сложила руки на груди.

– И все-таки, – блондин уперся плечом в дверной косяк, – мы даже ведь не знакомы. Как же тебя зовут, милая фройляйн?

– Таня, – тихо ответила девушка.

– Танья, – задумчиво, со своим дурацким акцентом проговорил блондин. Девушка, услышав это, тихо усмехнулась.

– А тебя?

– Макс. Макс Ридель.

– Ну что ж, – произнесла Таня, – Макс Ридель, еще увидимся.

– Обязательно, – кивнул он и, развернувшись, ушел.

Когда в коридоре за ним захлопнулась входная дверь, Таня наконец дала волю чувствам и рассмеялась. «Танья, – подумала она, – это же надо… Никогда меня еще так не называли. Хотя, чего я ждала от немца? Ох, Таня… И как ты умудрилась только связаться с ним? Кстати, кто он? Наверное, эсэсовец, как и его брат. Хотя, чего только не сделаешь, ради Юговцев. Интересно, как они отреагируют на это? Нет, не так. Как дядя Миша отреагирует на это? Хотя, им ведь всем должно быть плевать на это. Главное – информация».

Закрыв окно, Таня прошла в ту комнатку, которую выделили ей немцы. Да, теперь у нее была вся квартира, но для начала тут стоило прибраться – всего пару дней здесь были, а все уже грязное. Поэтому, оставив уборку на потом, девушка прошла в свою комнатку и сразу же прилегла на кровать. Она безумно устала, так что ей стоило отдохнуть. Ей безумно хотелось сразу же, как только она коснулась подушки, провалиться в сон, но ее отвлекали мысли о том блондине. «Макс Ридель, – раз за разом повторяла она про себя, – Макс… Кто же он? И почему я так привлекла его? Макс Ридель… А он не похож на остальных. Добрый, вежливый. Хотя чего я хочу от человека, который так прекрасно играл на фортепиано? Ридель…»

Мысли начали постепенно путаться, и поэтому Таня быстро провалилась в мир сновидений.

Глава 4

5 августа 1942 г.

Вытирая стаканы сухим полотенцем, Таня оглядывала бар. Ее план удался – бар был полон эсэсовцами и служащими вермахта высших чинов.

На следующий день, после того, как Макс проводил ее до дома, он приехал к ней в бар вместе с несколькими крепкими парнями. Оставив ей выпивку, он сказал, что не знает, сможет ли он эти несколько дней навещать ее, поэтому просит ее быть осторожнее.

После этого бар постепенно начал заполняться. Многих привел один из тех двух друзей Риделя – тот, мальчишка со светлыми еле заметными кудряшками. Тогда, увидев, что вся стойка и большая часть столов в зале заполнены, Таня поняла, что все идет по плану. Чем их больше – тем больше у ее шансов услышать нужную ей информацию.

Сейчас же бар был заполнен полностью. Немцы курили и играли в карты, потягивая пиво или коньяк, и всячески веселились. Кто-то из них даже притащил ей трофейный патефон «Ленинград» и крутил на нем пластинки с немецкими маршами. Таня, наблюдая за ними, лишь ухмылялась. «Ну, ничего, – думала она, убирая стаканы, – пусть делают, что хотят. Они-то ничего не знают. Пусть, пусть веселятся. Я подожду. Пока подожду».

Взяв в руки поднос с несколькими кружками пива, она вышла из-за стойки и пошла между рядами. Четверо эсэсовских офицеров, сидящих у окна, пару минут назад попросили добавки и сейчас, увидев ее с подносом, радостно засмеялись. Поставив им кружки на стол, она улыбнулась им и, держа поднос в одной руке, поспешила назад.

Уже пройдя половину зала, Таня замерла. За столиком возле стены в компании таких же офицеров-красавцев сидел Макс. «Нет, быть этого не может, – думала она, разглядывая его затылок. – Нет, это не он… Я ведь вижу его только со спины. Нет, не он!.. Наверное… Он же говорил, что его не будет. Хотя, – он на мгновение повернул лицо вбок и рассмеялся, – может, и он. Голос даже похож… Кто знает, правду ли он сказал. Может, проверка? Нет. Он это, однозначно. Что ж, стоит подойти».

Набрав в грудь побольше воздуха, девушка решительно двинулась в его сторону. Остановившись возле него, она положила ладонь ему на плечо и на выдохе произнесла:

– Привет.

– Ну, здравствуй, – он повернулся к ней лицом и приветливо улыбнулся.

Таня резко сдернула руку с его плеча. Это был не Макс. Молодой мужчина, с такими же светлыми волосами, аккуратно зачесанными назад, и голубыми глазами был невероятно похож на Макса. «Даже смех тот же, – пронеслось в мыслях у девушки, когда она осматривала мужчину. – Поразительно».

Смех друзей этого блондина вывел Таню из оцепенения. Перехватив поднос поудобнее, она поспешила к стойке. «И как, – мысленно ругала она себя, – как я могла ошибиться? Нет, это просто невозможно… Такое сходство… Разве что этот чуть старше. Уму непостижимо…»

Весь день Таня провела за тем, что бегала с подносом от стойки до столов, разнося почти доверху полные кружки. Она даже начала подумывать над тем, чтобы найти какую-то девушку себе в помощницы – одна она тут явно не справлялась.

Но то, ради чего все это было устроено, Таня пока так и не получила – немцы, как назло, молчали. Точнее, они говорили о чем угодно, но не о своей работе.

– Эй, – Таню, задумавшуюся за стойкой, отвлек чей-то голос. – А есть что-то другое?

Молодой офицер СС, привлекая к себе внимание, потряс в воздухе кипой пластинок с немецкими маршами. Таня, которая все еще не до конца вырвалась из мира своих мыслей, пыталась понять, о чем он ее спросил. Наконец она произнесла:

– А что, эти надоели?

– Немного, – он пожал плечами.

– Я поищу.

Она устало оглядела бар. Почти девять часов, так что зал наполовину опустел. «Удивительно, – думала девушка, протирая стойку, – обычно, они засиживаются допоздна, а сейчас… Странно».

Выпроводив последних мужчин из бара, она предупредила и просила передать остальным, что завтра бар работать не будет.

– Почему? – запротестовали немцы. – Как так?

– Ну-у, – протянула она, разводя руки в стороны, – вот так.

Завтра она решила устроить день уборки в баре. Сейчас было слишком поздно, и ей пришлось бы возвращаться домой под утро. А она хотела не только весь бар убрать, но еще и вымыть окна. Поэтому уборка была отложена на завтра.

Поднимаясь по лестнице в подъезде, Таня сдержанно улыбнулась офицеру СС, который, выходя из своей квартиры, поздоровался с ней. «Удивительно, – думала она, продолжая подниматься, – а ведь Ридель оказался прав. Солдат-то больше нет, одни эсэсовцы. И мне почему-то это только нравится. Ну, наверное, потому, что они себя нормально ведут. Хотя, я же вижу их в основном только вечером и, может быть, утром. Кто знает, что тут творится днем? Во всяком случае, я теперь не боюсь… Не боюсь, что меня могут затащить в какую-нибудь квартиру, или на меня не выпадет кто-нибудь пьяный».

Закрыв за собой дверь на ключ, Таня прошла в гостиную. Она не узнавала квартиры. За эти пару дней она привела ее в порядок, расставила мебель и поснимала все фотографии Лизы и ее семьи со стен – чтобы вопросов никаких не возникло. И сразу же квартира как-то преобразилась. Таня, ходя из комнаты в комнату, чувствовала себя более чем когда-либо одинокой.

«Лиза, Лиза, – думала девушка, проходя на кухню, чтобы заварить себе чай, – и почему ты оставила меня? Одна ты у меня была подруга, да и тебя не стало… А теперь я прячу твои портреты. Не потому что мне больно тебя видеть, улыбающуюся, а потому что боюсь. Удивительно, что тогда солдаты не заметили их… Трудно без тебя, Лиза. Без твоей поддержки. Эх, как бы я хотела повернуть время вспять и не пустить тебя на тот поезд. Но куда уж мне…»

Когда чайник закипел, Таня, налив себе горячего чаю в чашку, прошла на балкон. Глотнув горячего чаю, она поставила чашку на подоконник и, упершись руками о парапет, выглянула вниз, во двор. Несколько мужчин в черной форме стояли возле машины и о чем-то громко беседовали. В соседнем крыле дома на всех этажах горели окна, в которых виднелись мужские силуэты. Один, стоявший у окна на шестом этаже, увидел девушку и помахал ей рукой. Таня, почему-то испугавшись его, кивнула ему и, схватив чашку, ушла в комнату.

***

Проснувшись рано утром, Таня наскоро позавтракала и, приведя себя в порядок, поспешила уйти из квартиры. Всю ночь ее мучали кошмары, несколько раз она просыпалась. Выспаться толком не удалось.

Уже выйдя из арки, она поняла, что давно не заходила к маме. «Пожалуй, – думала она, поворачивая, – стоит зайти к ней. Не думаю, что она обрадуется, но… Зайду все-таки. Хотя бы просто узнать, что с ней все хорошо. Сказать ей о дяде Мише и Юговцах? Нет, не буду. Если сама скажет, что видела его, то скажу… Но не о моем вступлении. Этого ей знать не следует».

Завернув в свой родной двор и пройдя в подъезд, она нерешительно остановилась возле двери квартиры. Она была приоткрыта, в квартире – тишина. Таня замерла, приготовившись к самому худшему. Но тут она услышала, как на кухне тихо засвистел закипевший чайник – значит, кто-то там был. Аккуратно раскрыв дверь, она проникла в квартиру.

Маму она сразу же нашла на кухне. Она готовила завтрак. Увидев дочку, она несколько обрадовалась.

– От отца есть что-нибудь? – спросила девушка, улыбнувшись.

– Нет. Ни от него, ни от Коли.

– Как ты? – спросила Таня, присаживаясь за стол.

– Даже и не знаю, – женщина тяжело вздохнула. – Все плохо, Таня. Не знаю, что и делать…

– В чем дело?

– Я живу в твоей комнате вместе с соседкой и ее малолетними дочками. Немцы заняли наши квартиры. Чудо, что разрешили хотя бы в одной комнате остаться… Других во дворы согнали, в сараи и дворницкие.

Сердце девушки дрогнуло. Она уже хотела было предложить переселиться к ней, но передумала. «Нет, – решила она, – она может помешать мне… Вся игра пойдет коту под хвост. Нельзя… Ведь может такое быть, что ко мне придет кто-нибудь… Да тот же Макс Ридель и придет, а там она. Нет, нельзя. Ридель… Точно! А ведь это хорошая идея. Во всяком случае, попробовать стоит».

– Ты останешься завтракать? – тихо спросила у нее мать.

Таня, взяв свою сумочку в руки, поднялась со своего места и, попрощавшись с ней, пообещав, что в скором времени все наладится, стала двигаться к выходу.

– Что ты! – она всплеснула руками. – Останься. Они еще спят. До девяти точно спать будут. Тебя никто не увидит. Танечка!.. – девушка остановилась у двери. – Ты сама-то как?

– Я в порядке, мам, – Таня попыталась улыбнуться, но у нее это не получилось. Взглянув на мать в последний раз, она вышла из квартиры.

Чтобы мама не успела нагнать ее, девушке пришлось ускорить шаг. Она слышала, как та кричала ей что-то вслед, но старалась не обращать на ее крики внимание.

Таня, так и не сбавив шаг, быстро добралась до бара. Только там, умывшись под холодной водой, она пришла в себя. «Что же это я, – думала она, стоя над раковиной, – с родной матерью так… А что мне еще делать? Все, о чем я ей хотела бы рассказать – это дядя Миша с Юговцами и Ридель. Но нельзя, нельзя мне о них говорить ей. Пока…»

В зале она прибралась довольно-таки быстро. Подмела, помыла полы и протерла все столики. В помещении было очень жарко – август давал о себе знать жарой под сорок. Тане очень хотелось раскрыть дверь, чтобы в зал проник свежий воздух, но ей приходилось мучиться в духоте. Она знала, что если сейчас она раскроет ее, то сразу же набегут немцы, которых она вряд ли сможет выпроводить отсюда.

Когда же девушка дошла до мытья окон со стороны улицы, дело пошло быстрее. Вынеся стремянку и ведро с водой, она счастливо вздохнула, когда слабый ветерок обдал ее лицо. Подвязав волосы, Таня намочила тряпку и принялась за дело.

Работать было несколько скучно, да еще и солнце припекало, так что Таня сама не заметила, когда начала петь. Она слышала уже, что петь советские песни запрещено, но у нее выбора не было: других она не знала. А работать, не напевая что-то, она не могла.

Минут через десять мимо нее прошли несколько немцев. Один, отстав от своих друзей, остановился рядом со стремянкой и, глядя снизу вверх на Таню, спросил, не боится ли она петь по-русски. Сказав, что она не боится, она попросила не мешать ей и пригрозила, что если он сейчас же не уйдет, то она плеснет в него водой. Тот, рассмеявшись, ушел.

Когда же немец ушел, девушка продолжила протирать окно так, чтобы не оставалось разводов. Она знала довольно-таки много разных песен, но почему-то все выветрились у нее из головы. Поэтому, приступив ко второму окну, после «Катюши» она начала «Сталин – наша слава боевая…» В тот момент ей казалось, что она ничего не боялась уже.

Вдруг сзади послышались шаги, и Таня замолчала.

– Что ты сейчас пела, девочка моя? – донесся мужской голос снизу. Тане показалась, что она его уже где-то слышала.

– Песню про Сталина, – ответила она, несмело поворачивая голову. Внизу стоял улыбающийся Макс и еще один мужчина. Таня вспомнила, что видела его в баре. Тогда она приняла его за Макса. – А что нельзя? Я и по-немецки могу спеть, не боюсь!

– Тогда спой, – попросил тот, второй, улыбаясь.

Таня, получив приободряющий кивок от Макса, снова начала ту же песню, но уже на немецком: «Дас либер дер Сталин дем алле фертрауен…»

Мужчина дослушал, похлопал в ладоши и сказал:

– У тебя прекрасный голос, девочка моя, пой всегда и везде.

Таня смущенно улыбнулась. Она уже догадалась, что это и есть тот самый брат Макса.

Хоть братья и были очень схожи внешне, но их все-таки многое отличало. Макс производил впечатление приятного молодого человека, как бы при этом он не старался сурово выглядеть. Он, как показалось Тане, так и излучал добро. Его брат, Йоахим, производил совершенно обратное впечатление. Даже когда он улыбался, и, как видела девушка, искренне, он казался грубым и даже несколько злым. Даже взгляд у них, несмотря на одинаковый цвет глаз, был абсолютно разный. Макс всегда смотрел тепло, а вот Йоахим оправдывал свои колючие «льдинки» – он смотрел так, будто бы уже заранее все знал о тебе. И потому от такого взгляда хотелось скрыться куда-нибудь подальше.

Макс, тем временем, подошел к стремянке и, опершись на нее плечом, посмотрел на девушку. Второй, заложив руки за спину, оставался стоять на месте.

– Ну, здравствуй, – тихо произнес Ридель, склонив голову чуть вбок. Таня заметила, что за эти дни лицо у него чуть загорело. – Знакомься, это мой брат, Йоахим.

Таня взглянула на него, когда тот улыбнулся ей и сказал брату, что они, кажется, уже знакомы. «Точно, – подумала Таня, – а я… Теперь понятно, почему я приняла его за Макса. Они же так похожи».

– Знакомы? – удивленно переспросил Макс. – Что ж!..

– Макс, – прервал его брат, – мне пора.

– Что? – он резко обернулся, чуть пошатнув стремянку. Почувствовав это, он взял ее крепче. – Как?

– Ты же знаешь, что меня ждет работа. – Он посмотрел на Таню. – До свидания, милая Танья.

– До свидания, – произнесла девушка, чувствуя, что улыбается. Ее несколько умиляло то, что оба брата не могут из-за акцента произнести нормально ее имя.

Догнав уходящего брата, Макс еще несколько минут о чем-то говорил с ним. Таня же, стараясь не привлекать к себе особого внимания, продолжила мыть окно, при этом пытаясь услышать то, о чем они говорят. Но они стояли слишком далеко и говорили довольно-таки тихо.

Скоро Макс, попрощавшись с братом, вернулся.

– Ты скоро закончишь? – спросил он, подойдя к девушке.

– Не знаю, – она пожала плечами. – Может, еще минут двадцать-тридцать. А что?

– Я отлучусь на пару минут, – парень не ответил на ее вопрос и, развернувшись, быстро зашагал туда, куда ушел Йоахим.

С окном Таня закончила намного быстрее, чем пообещала Максу. Унеся стремянку в подсобку и вымыв ведро и тряпку, она быстро закрыла бар и уже хотела уйти домой, как вспомнила, что ушедший Макс обещал вернуться. «Но ведь он не сказал, когда, – думала девушка, остановившись у двери. – И как долго мне придется его ждать? Нет, мне нужно идти. Не хочу, чтобы стемнело до того, как я попаду домой… Надеюсь, он не обидится».

Завернув за угол, Таня столкнулась с кем-то. Чтобы не дать ей упасть, ее подхватили чьи-то крепкие руки.

– Будь осторожнее, – услышала она приятный шепот Макса.

Он рывком поставил ее на ноги и сразу же вручил ей букет.

– Что?.. – произнесла Таня, изумленно смотря на цветы. – Но зачем? Нет, мне, конечно, приятно… Спасибо! Но, правда, не стоило…

Блондин, лишь улыбнувшись, подхватил ее под руку и повел за собой. Пройдя пару метров вперед, он остановился возле машины и, раскрыв дверь, пригласил Таню.

– Садись, – он кивнул в сторону машины.

– Зачем? – спросила Таня, чуть сильнее, чем надо, сжав букет в руке.

– Прокатимся, – Макс отошел от машины и слегка подтолкнул девушку к ней. – Водителя я отпустил, так что мы сами прокатимся. Садись же, не бойся.

Взглянув в его глаза, она решила довериться ему. «Может, – думала она, усаживаясь рядом с водительским местом и укладывая цветы на колени, – и зря я боюсь. А, может, и не зря. Кто знает, что руководит этим человеком: долг или чувства?»

– Я только кое-какие документы завезу, – произнес парень, заводя машину. – Это быстро.

Свернув, они выехали на Буденовский и поехали вверх по улице. Таня начала догадываться, куда они едут, но старалась отогнать от себя эту мысль. «Мало ли, – смотря на преобразившийся город, размышляла она, – куда ему надо. Может, совсем не туда, куда я думаю. Нет, наверняка не туда. Да и зачем бы ему ехать… туда?»

Через пару минут машина остановилась напротив именно того самого здания. Под самой крышей слабо виднелись большие буквы «Гостиница». Слова «Ростов» почти не было видно. Зато над самым входом зияла огромная черная надпись «Солдатенхауз».

Таня похолодела, чувствуя, как страх накатывает на нее. Именно этого она и боялась.

Макс, запустив руку на заднее сиденье, пошарил там, вытащив толстую папку с бумагами, попросил Таню подождать его несколько минут и ушел. Девушка облегченно выдохнула. «Зря, зря я испугалась, – думала она, смотря на гостиницу. – И почему я сразу же подумала об этом здании? Казино… Наверное, ему просто надо отнести бумаги своему другу, которого он не застал в рабочее время… Будет забавно, если бумаги на меня. Хотя, почему же сразу я? Он ничего еще знать обо мне не может, я ведь только вступила… Эх, времена какие. Доверяй, но проверяй».

Когда же Макс вернулся, то девушка попросила его отвезти ее на один адрес.

– Зачем тебе туда? – спросил он, глядя на нее.

– Мне, правда, нужно.

– Зачем? – повторил он. – Пожалуйста, будь со мной откровенна, и тогда я, может быть, смогу помочь тебе.

– Я хотела попросить тебя об одной услуге… Не знаю, как и сказать. Отвези и ты увидишь все сам.

– Это как-то связано с твоей семьей?

– Да.

Он молча кивнул, заводя машину.

Когда они остановились рядом с двором, где раньше жила Таня, то оба почти сразу же вышли. Она заметила, что некоторые их соседи, которых она знала, следят за ними со двора, сидя на лавке под деревом. «Разговоры пойдут, – промелькнуло тут же в ее голове. – Ну и пускай. Плевать».

Проведя Макса в подъезд и остановившись возле входной двери, она вкратце обрисовала ему сложившуюся ситуацию. Тот, выслушав ее, согласился помочь. Заранее поблагодарив его, она провела его в свою бывшую квартиру.

Ридель сразу же пошел в комнаты, а Таня, решив не мешать ему, прошла на кухню. Маму она нашла там. Та заполняла какие-то бумаги со своей работы.

– Ты что тут делаешь? – удивленно просила женщина, увидев дочь в дверях.

– Мам, все в порядке, – улыбнулась она. – Я буквально на минутку.

– Нет, я ничего не понимаю, – поднялась из-за стола. – Утром пришла, посидела пару минут и убежала. Сейчас пришла тоже… Таня, что произошло? Что-то случилось?

– Я же говорю, мам, – девушке пришлось на пару секунд прерваться из-за громкого голоса Риделя, – все хорошо.

– Что там происходит? – женщина хотела пройти в комнаты, отодвинув дочку в сторону, но та не дала ей пройти. – Таня! Дай же пройти. Не слышишь разве?

– Мам, постой, – расставив руки в стороны и упершись в дверной косяк, она преградила ей путь к комнатам. – Не ходи туда… пока.