Читать книгу: «Чудолесье. Наследница флейты»
Редактор Дмитрий Владимирович Лазарев
Иллюстратор Екатерина Чепик
© Григорий Баринов, 2023
© Екатерина Чепик, иллюстрации, 2023
ISBN 978-5-0055-9085-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
книга первая
Пролог
(из Чарадорских летописей «Книга Песен»)
«В сердце, между трёх миров,
Высоких, Серединных, Долых,
В волшебном месте, где однажды смог
Из семени пробиться древом новым.
Есть Древо Жизни, что зовётся Тарра,
Из Чудолесья рождено оно.
Прорастая сквозь миры,
Даруя жизнь, и в жизни Свет, а в Свете том
Рождались Лады – праматери и праотцы всего живого в Тарре.
Их восемь по числу Даров:
В Высоких обитают – Мудрость, Гармония, Чистота.
В Серединных мирах – Любовь, Свобода, Красота.
И в Долых – Жизнь и Мир. И в этом полнота.
Но сказ наш в Чудолесье устремлён,
Что между трёх миров, мир этот обретён.
И в нём, с восточной стороны реки,
Деревня Дремуш в лесах скрывалась.
А в Дремуше все обитатели просты и ростом малы,
Но веселы и беззаботны.
Слагают сны в истории прелестны.
За то их дрёмами прозвали,
За кроткий нрав и полное сердце песен.
И вот девочка одна из Дремуша,
Любопытна и скромна, возжаждав мир познать,
Отправилась с приятелем искать путь – прадеда следы,
Сама того не ожидая, историю сию слагая.
С собою взяв одну вещицу непростую,
Что по наследству ей пришла от прадеда, ушедшего давно.
Вещица флейтою волшебною была.
Имела тайну флейта, но девочка не знала это.
Путь двух малых дрём в великом чудном лесе
Лежал через опасность и часы тревог,
Где каждый шаг проделывая вместе,
Они познали боль потерь и свет свершившихся побед.
…Так вот, мой друг…
Неважно, какого роста, какого рода, какой крови.
Великим стать порой непросто – дела великие твори.
Лишь чистота души и лёгкость мысли,
В поступках совесть полюби.
Дела, наполненные смыслом,
Неси же в мир, и мир рассудит – велик ли ты?»
Предыстория
Это было в одном из Серединных миров Тарры1, в Волшебных землях под названием Чудолесье, в удивительном и загадочном селении Дремуш, что находилось на южных окраинах Великих Холмоборов. Река Чаруша изящными изгибами проходила через все Волшебные земли, от самого могучего Севера до южных просторов Надводья. С восточной стороны реки жил-был маленький и забавный народец. Звали его дрёмами2. И несмотря на то, что дрёмы были тарфиями3, они очень походили на ма́ланов4, маленьких человечков, рост которых был не более взрослого кота.
Дрёмы были любителями домашнего очага и размеренной мирной жизни. Хорошая компания у горящего камина и удивительные истории за чашечкой душистого травяного чая с румяными плюшками – вот что они называли благоразумной жизнью. Им чужды были приключения и опасности. Любовь к насиженным местам выражалась заботой и теплом к родным краям и их обитателям.
Одевались дрёмы преимущественно в синие или зелёные цвета. И потому в лесу разглядеть их было крайне сложно, учитывая ещё тот момент, что дрёмы вели ночной образ жизни. Хотя и днём их можно было повстречать за шумными посиделками возле своих неприметных, на первый взгляд, хижин. Жили они в маленьких и уютных домиках, где всегда было чисто и тепло. Приметить такие домики не составляло большого труда, если ты, конечно, был ростом с кошку или хотя бы с небольшую собаку.
Внешне их жилища походили на сухие поросшие мхом пни, пышные можжевеловые кусты или поваленные поросшие обильной зеленью деревья. Весь Дремуш для непрошеного гостя показался бы непроходимым буреломом. Но если бы ты побывал у дрём званым гостем, то с приятным удовольствием вспоминал их ухоженные жилища, где пахнет пряными травами и свежей выпечкой. Знаменитые дрёмские хлеба из ржаной муки грубого помола, семян кунжута и льна были настолько питательными и вкусными, что от одной лепёшки можно было остаться сытым даже человеку.
Дрёмы были вольным народом, и потому каждый жил так, как ему нравилось. Но в силу своей изумительной простоты и дружелюбной натуры, жили они единой большой семьёй. Каждый занимался своими делами. В целом всё селение Дремуш кипело незатейливой и разнообразной жизнью.
Были среди дрём и хранители. В их задачу входило хранить истории, рассказанные за всё время существования народа сна. Сами хранители ничем особо не отличались от остальных, ну разве что особым даром магии. Например, хранительница Холёма, мать маленькой девочки дрёмы, о которой и будет моя дальнейшая история, могла рисовать в пространстве события из своих историй, на краткое время погружая слушателя в мир волшебства, другими словами, воплощать сны в этот мир. Когда дочь её была маленькой, Холёма рассказывала ей истории и тут же их показывала. Это был её дар. Самой же маленькой наследнице достался дар огня. Она могла из ничего создать небольшие искорки живого пламени и зажечь им светильник или даже небольшой костёр. Говорят, что такой же дар был у её прадеда Баруша.
Также в династии хранителей передавалась по наследству волшебная флейта. Играть на ней мог не каждый, но тот, кого она слушалась, мог извлекать удивительные мелодии. Из флейты появлялась музыка в виде серебряного облака, которая формировала сюжеты и героев своей песни. Кого касалось это облачко, тот умиротворялся, и все страхи и тревоги отступали от него. Такой вот чудесной вещицей теперь обладала маленькая дрёма. Но всё по порядку.
По своему обыкновению, когда с наступлением ночи всё в лесу засыпало, принимались за свою удивительную работу эти забавные человечки. Если, конечно, можно было назвать это работой. Их задачей было ткать из волшебной серебряной пыльцы добрые сны. А чтобы ночи получались сказочнее и добрее, каждую полночь дрёмы собирались у Серебряного озера и творили своё волшебство вместе, рассказывая друг другу истории. Я мог бы поведать одну из них, но, как и бывает со снами, когда просыпаешься, они улетучиваются, подобно дымке, из нашей памяти. И остаётся только послевкусие чудесного. Хотя всё же некоторые из них я вам как-нибудь расскажу. Мне даже страшно представить, насколько пустыми, холодными и одинокими были бы ночи без дрём. Вот и получается, что с виду неприметные и маленькие создания играли большую роль в жизни Чудолесья.
Итак, недалеко от Дремуша, располагалось то самое, маленькое озерцо под названием Серебряное. Оно было не простым озером. Каждую седмицу десятилетий из далёких, суровых Долых миров, где царила магия в своей первозданной сути шла изящная женщина. В своём вечном странствии она путешествовала по всем мирам. Её худое лицо имело утончённые черты. Белоснежные, длинные волосы развивались на ветру, подобно белым облакам. Тёмное, длинное платье, облегало её до самых пят. Она была огромного роста, выше могучих великанов, волотов, и выше самых высоких гор. Была эта женщина дивией5, и звали её Маар. Она, как и все дивии, несла нектар жизни – магию, по всему Многоземью, от Долых миров, через Серединные и до Высоких. Путь её лежал по таинственному Древу Жизни Тарры, через все двадцать семь Земель.
В каждом мире у дивий были излюбленные места, где они останавливались и делали привал. Проходя такие места, они оставляли там волшебный след. Дивии были невидимы, если только сами не желали быть замеченными. Зато сразу были видны чудеса, которые творились в местах их остановок. Дивии как бы приоткрывали завесу в иные миры, соединяли их так, чтобы магия могла свободно перетекать между мирами. Бывалые знали это и, когда видели какие-то изменения в таком месте, говорили: «Это дивия прошла». Кто-то старался задобрить их и преподносил в дар то, что делал сам. Кто-то просто взывал к ним с надеждой о помощи с урожаем или хорошей погодой. Но таких чудаков было немного, и они точно были не из тарфий. В Чудолесье у Маар таким излюбленным местом для привала было озеро Серебряное. Когда она приходила к озеру и умывалась его водами, то вся вода вспенивалась и образовывалась серебряная пыльца, из которой и рождались маленькие дрёмы. Уже через мгновенье после своего появления в этот мир они могли говорить и бегать.
Так и в эту чудесную, тёплую ночь хранительница народа сна Холёма сидела на берегу Серебряного озера и играла на волшебной флейте, которую её народу в глубокой древности преподнесли в дар волшебники берендеи.
Хранительница набрав в лёгкие воздуха, выдохнула через флейту… и разлилась волшебная музыка… Её завораживающее звучание затрагивало сердца всех обитателей Чудолесья. Серебреное облако, подобно морским волнам, разливалось по всему лесу, доносясь до его самых потаённых уголков. И в тот момент великая Маар услышала эту музыку, её душу поразила удивительно знакомая мелодия, которая так ей понравилась, что она запела. Голос у дивий беззвучен, но он наполнен древней магией. И тогда вода по-особому заиграла красками и засияла, как-будто до неё дошли звуки волшебной флейты и пение дивии. Вода вспенилась и поднялась сияющим облаком. Холёма, видя это великолепие, не переставала играть. Как только это облако обрушилось вниз, о чудо, вода в озере вновь закипела и подняла в серебряной пене крохотное создание. Холёма услышала пронзительный и звонкий детский смех, подобный десяткам маленьких колокольчиков. К её удивлению, две магии растворились и соединились в крохотном тельце. Хранительница отложила флейту и подошла ближе. Её сердце волнительно застучало. Эта была маленькая девочка дрёма. Её волосы были серебряными, а не рыжими, как у остальных дрём. Глазки маленькой наследницы, подобно двум голубым озерцам, выразительно и вдумчиво всматривались в счастливое лицо матери. Холёма бережно приняла дитя на руки и прижала её к своей груди. Так родилась на свет дрёма, которую назвали Дрыхалой. О ней-то и пойдёт мой рассказ.
Сказ первый.
Старая книга
Последние лучи заходящего солнца освещали алым светом макушки деревьев. Сам же лес погружался в завораживающую тишину. Бархатная ночь ещё не успела облечься в серебряное убранство лунного света и постепенно проникала в уголки леса. И только изредка начинали появляться маленькие светящиеся пятна светлячков. Они весело и шустро, как искры затухающего костра, носились тут и там в тёмных уголках леса. Где-то ещё слышалось угуканье старого филина и покряхтывание ворчливого барсука, закрывавшего двери своей норки. Казалось, все в лесу готовились спать. Все, кроме Дрыхалы.
А на берегу тихой реки Чаруша стоял маленький деревянный домик. Сверху он был покрыт пушистым мхом, а снизу порос высоким и густым камышом. Так что ни с реки, ни с леса его не было видно. Сам же дом был похож, скорее, на большой пень. И потому ни один случайно забредший сюда путник сразу не разглядит в этом пне уютное жилище дрёмы. Всё оставалось неприметным, выдавал его лишь маленький дымок, выходящий еле заметным облаком из крохотной трубы. Заглянув внутрь этого дома, можно было прочувствовать в нем уют, теплоту и идеальную чистоту, которые создавала дрёма. Жилище её было достаточно просторным. При входе висела маленькая вешалка с полкой, а далее стояли три сундука, в одном из которых и хранилась волшебная флейта. В глубине дома располагалась кухонька с небольшой дровяной печью. А за ней, под занавеской, пряталась тёплая кровать. У окошка находился большой стол с двумя скамейками. Всё выглядело ухоженным и на своём месте.
Дрыхала взяла с полки небольшой стеклянный светильник в виде круглой баночки. Она поднесла зажатый кулачок к своим губам, дунула на него и развернула ладошку, а из неё посыпались маленькие золотистые искры огня. Поймав их в стеклянную банку, дрёма засунула светильник в уличную переноску. Затем натянула на себя зелёную вязаную шапку и вышла за порог. Вечер был приятно тёплым и тихим. Свернув за угол своего дома, вглубь густой и высокой травы, Дрыхала оказалась на широкой тропе, ведущей в обширное поселение Дремуш, и пошла по ней, тихо напевая себе под нос весёлую песню.
День прошёл, и вечер грянул.
Ночь накрыла покрывалом.
Всё в лесу уютно спит,
Только дрёма один бдит.
Ночь тепла и весела,
Хороводами полна.
Звёзд небесная семья
Яркой россыпью светла.
В небе светлая луна,
Освещает путь она
Странникам и простакам,
Путь держащих по домам.
Дрыхала направилась в дом своей матери, хранительницы Холёмы, которая жила неподалёку от Серебряного озера, между можжевельником и кустами смородины. Дом Холёмы был большим и просторным и имел целых два этажа. Располагался он в старом полусухом дереве, рядом с которым высокой и стройной порослью торчали три молодых берёзки. На самом верху этого дерева-дома было свито гнездо дроздов. Птицы давно облюбовали это место, и уже никто не помнит, когда они начали там жить.
Путь Дрыхалы к дому её матери лежал через всю их деревню. Обычно улицы Дремуша были оживлёнными и шумными, но не в этот час. Ближе к полуночи все дрёмы уже собрались у Серебряного озера, поэтому деревня погрузилась в завораживающую тишину. Дрыхале нравилось это время суток, когда она могла незамеченной добраться до дома своей матери, не тратя время на пустые расспросы и беседы со встречными. Не то чтобы ей не нравилось общаться, нет, но то, что ждало её в доме хранительницы Холёмы, манило с невероятной силой. И потому маленькой дрёме не терпелось скорей добраться до места. К тому же в это время Дремуш был необыкновенно загадочным. Его замысловатые домики, разбросанные, на первый взгляд, совершенно хаотично, вырисовывали чудный архитектурный ансамбль, понять и рассмотреть который можно, лишь не отвлекаясь на посторонние разговоры. Вообще, с точки зрения человека, Дремуш напоминал старый дремучий лес. Множество древних деревьев, росших в беспорядке и вперемешку с корягами, пнями и старым валежником, обильно поросшим густым и пахучим мхом, делали это место неприглядным, тем самым заставляя непрошеного гостя обойти его стороной. Дрёмы любили свой лес. Воздух тут был насыщен ароматами хвои, лесных ягод и прочего разнотравья. Дышалось тут легко и свободно. Кроме певчих птиц особо никто и не появлялся в этих местах, ну разве что в летнее солнцестояние заезжали лесовики со своим товаром. Для этих купцов не было в Чудолесье места, которого они бы не ведали. И Дремуш исключением не стал.
Дрёмам это место нравилось своей умиротворённостью, здесь они могли беззаботно существовать и заниматься своими делами.
Дрыхала, пройдя главную площадь – одно из самых широких мест Дремуша, оказалась на небольшой земляничной поляне. Ей оставалось уже совсем немного до дома матери. Высокий и корявый силуэт дома хранительницы уже виднелся впереди. Он был освещён множеством ярких светлячков и смотрелся весьма красиво. Как вдруг перед Дрыхалой появился древний старик, он был раза в два выше Дрыхалы и выглядел не как ма́лон, а скорее как дерево. Его грубая кожа походила на кору клёна, а седые волосы в беспорядке торчали клочками в разные стороны и напоминали крону дерева. Старик появился внезапно, так что Дрыхала его вначале и не заметила, и от неожиданности остановилась. Ярко-зелёные глаза старика блеснули в лунном свете. В руках он держал корявый посох из ветки старого клёна. Тихим, хрипловатым голосом он обратился к маленькой дрёме:
– Доброй ночи, милая.
– И вам доброй ночи, дедушка.
– Сегодня, деточка, в доме своей матери ты найдёшь старую книгу. Не простая она. Возьми её. В ней ты отыщешь ответ на важный для тебя вопрос. – Старик прищурился слегка и внимательно посмотрел на Дрыхалу.
– Спасибо, дедушка, а кто вы? И как я пойму, что это та самая книга? И какой важный вопрос у меня есть? – быстро протараторила дрёма.
– Ступай же скорей! И помни, ждёт тебя то, чего искала душа твоя. – И тут же исчез.
«Странный дедушка, – подумала Дрыхала. – Ждёт моя душа? Хм, а чего ждёт моя душа? А главное, кто этот старичок? Он так и не представился. Я его раньше не видела здесь. Похоже, кто-то из чуров прибыл с товаром. Хотя нет! Лесовики были уже. Кто же это такой?.. Откуда он знает меня? И интересно, что за книга такая?..»
Размышляя о словах загадочного старика, Дрыхала незаметно подошла к дому своей матери, дёрнула за сплетённый из коры ивы шнурок дверного колокольчика, и тут же раздался приятный звонок. Послышались лёгкие шаги, и вскоре дверь отворилась. Перед Дрыхалой появилась рыжеволосая дрёма с аккуратно сплетёнными в толстую косу длинными волосами и тёмно-изумрудными глазами. Она имела утончённые черты лица, точь-в-точь как у Дрыхалы. Взрослые дрёмы почти не отличались от молодых дрём. Для тех, кто не знал этих тарфий, дрёмы казались одинаковыми и легко походили на детей.
– А, Дрыхала! – послышался приятный голос матери. – Ты сегодня быстро. Заходи давай.
Пропустив в дом дочурку, Холёма выглянула за дверь, убедиться, что больше никого нет, и заперла её.
– Будешь чай или хочешь что-нибудь поесть? – заботливо предложила мать.
– Нет, маминька, спасибо. Я уже поела, – держась за перила высокой лестницы, ведущей на второй этаж, ответила Дрыхала. Она уже всем своим видом показывала, что горит нетерпением подняться в библиотеку.
Одна из древних библиотек Чудолесья располагалась в Дремуше, в доме хранительницы на втором этаже. В ней были самые необыкновенные фолианты, о которых рассказывала и которые читала мать своей дочери. Также там появлялись новые истории, рассказанные прежде хранителями сна.
– Что ж, вижу, тебе уже не терпится начать. Давай-ка поднимайся, а я только налью себе чаю и подойду следом.
Дрыхала кивнула матери и мигом взбежала по лестнице наверх. Библиотека была просторной и очень высокой. По кругу вдоль всех стен располагались бесконечные полки со свитками, книгами и просто аккуратно сложенными рукописями. Оглядывая стеллажи, Дрыхала искала старую книгу, про которую ей сказал странный старик. Вдруг её взгляд задержался на увесистом фолианте, стоявшем на высокой полке под завалами других книг.
«Интересно, вроде раньше не было этой книги. Вероятно, что-то новенькое». – Дрыхала ощутила нарастающее нетерпение и любопытство и тут же приставила лестницу к стеллажу, чтобы достать желаемое. Положив массивную книгу на стол и усевшись поудобней, она стала не торопясь перелистывать её, внимательно разглядывая страницы. К большому разочарованию юной дрёмы, бо́льшая часть текста была написана на неизвестном языке, напоминающем какие-то чёрточки. Долистав до большой и подробной карты, Дрыхала стала внимательно её изучать. В комнату зашла мать с чашечкой мятного чая.
– Я смотрю, ты умеешь выбирать книги, – загадочно улыбнулась Холёма.
– Да, но я ничего в ней не поняла. Что это за книга? Я её раньше не видела у тебя.
– Не видела? Она всегда была здесь, просто, вероятно, сама книга не желала попадать в твои руки, но, раз ты нашла её, значит, она хочет, чтобы ты её прочла. – Холёма подсела рядом и пододвинула к себе книгу. – Её писал ещё сам Баруш, твой прадед, когда он много странствовал по Чудолесью и делал свои заметки.
– Как интересно! – Дрыхала разместилась поудобней на стуле, а в её глазах запылал огонёк любопытства.
– Что же, Дрыхала, я расскажу немного об этой истории. Думаю, что пора тебе знать, что хранят предания нашего народа.
Дрыхала, не отрывая взгляда, ещё ближе придвинулась к матери, уже готовая слушать её рассказ. Холёма открыла первую страницу книги, на которой большими золотыми буквами на языке тарфий было написано: «Сказы Чарадора», и начала свой рассказ:
– В далёкие-далёкие времена, когда ещё твой прадед Баруш был молод, наш мир очень сильно отличался от нынешнего. В нём было много-много чудесного, а самыми удивительными его обитателями были волшебники. Вот как описывал Баруш в то время Чудолесье. – Холёма перелистнула на другую страницу, на которой непонятными чёрточками был написан текст. Хранительница сделала глоток ароматного чая и начала читать. В тот момент комната, в которой они были, преобразилась. Слова и образы читаемой Холёмой книги становились почти реальными, и Дрыхала, окунувшись с головой в чудесный мир, описанный матерью, становилась живым свидетелем её повествования:
«…По сторонам света Чудолесья располагались четыре великих края. Каждая из земель Чудолесья играла свою важную роль. Далеко на юге есть край Надводье. Он особенно выделялся среди остальных. Там стоял великий Терем-Град, слава о котором гремела во всех Серединных Землях…»
Холёма отхлебнув чаю и продолжила:
– «…Тогда наш народ обитал от северных Холмоборов до самого Надводья. В наши владения входили широкие холмы Тригорья, и потому почти весь правый берег реки Чаруша был населён дрёмами. В те самые времена жил в Чудолесье древний род волшебников – берендеи, у которых была великая крепость в далёких южных землях, Надводье, на острове Всевидящей.
Берендеи строили свои крепости большими и высокими. За их стенами стоял огромный терем с множественными башнями. Вся крепость – как целый город, оттого и называли волшебники эти крепости Терем-Градами. Именовался этот Терем-Град Мирин. В него съезжались сотни купцов, странников и просто тех, кто желал прикоснуться к великой волшебной культуре берендеев. Благодаря крепости волшебников Надводье было оживлённым и гостеприимным».
– Он и сейчас стоит там, Мирин?… – перебила Дрыхала.
Холёма ласково посмотрела на дочь и улыбнулась. Аккуратно заправив прядь серебряных волос Дрыхалы за ушко, она сказала:
– Да, милая… Мирин стоит и доселе… – Холёма осеклась, немного подумав продолжила. – Ты подрастаешь и уже скоро станешь полноценной хранительницей. Всё, что здесь есть, в этой библиотеке, – это не просто наша история и предания – это наследие, которое соединяет нас со всем Чудолесьем. Ты должна это помнить, мы в ответе за наши поступки, за наши мысли.
– Что-то не так с этой крепостью? – заподозрив, спросила Дрыхала.
Халёма ответила не сразу. Она как будто подбирала слова. Наконец, загадочно промолвила:
– Та крепость стоит и по сей день, но о ней давно нет никаких вестей. Как я и сказала вначале, мир твоего прадеда был иным.
Холёма вновь вернулась к книге. Перелистав до нужного места, остановилась. На странице было написано всё теми же непонятными чёрточками. Водя по ним пальцами, Холёма читала:
«Свет от Света, в магии рождённый,
Мир несёт рекою беловодной.
Чистым сердцем зажигает Жизни пламя
Тот, кто знает цену полноты страданья».
– Что это? – удивилась Дрыхала. – Что значит «зажигает Жизни пламя»? Или что ещё за «цена страданья»?
– Это одно из древних пророчеств берендеев. Древние волшебники хранят много тайн. И только они могут знать точное значение пророчеств. Но одно скажу: смелым и добрым сердцам открываются невероятные пути. Если не испугаешься трудностей и испытаний, то в конце пути ждёт тебя награда. Так мне рассказывала твоя бабушка Соня, а ей – её отец Баруш.
Холёма немного помолчала и добавила:
– «Знает цену полноты страдания»… Мир приблизился к переменам, милая, а потому грядут изменения. Чудолесье всё больше перестаёт быть тем светлым и мирным местом, которым было изначально. Много тьмы и смятения вкрадывается в сердца и души его обитателей. Если, несмотря ни на что, твоё сердце останется чистым, а душа открытой всему светлому и доброму, тогда тебе откроется величайший дар Ладов. Только те, кто знает, что такое страдание, и способен к сочувствию, способны изменить наш мир к лучшему и обратить его опять к свету.
– Но темнота всегда приходит, когда солнце заходит за горизонт, приходит время ночи, – возразила Дрыхала.
Холёма улыбнулась:
– Глупенькая, речь не идёт о внешней темноте. В наш мир пришла другая тьма, которая губит души. Делает их чёрствыми и холодными.
Дрыхала заёрзала на стуле, выпрямилась и уверенно заявила:
– Я смелая!
– Да, смелости тебе не занимать… и любопытства тоже, – засмеялась Холёма и крепко обняла дочь.
– Мам, мне по дороге к тебе неожиданно повстречался лесной дедушка. Странный такой. Он не представился мне, но сказал, что я здесь найду старую книгу. Ты не знаешь, что это за книга?
– Это был бере́г6 Лукодрев, хранитель нашего леса, – ответила Холёма. Немного помолчала и задумчиво сказала: – Так скоро?…
– Что? Что скоро, мам? – озадачилась Дрыхала.
– М-м, я думаю это добрый знак. Раз ты повстречала Лукодрева, значит, тебя ждёт что-то важное в твоей жизни. Хранители леса появляются редко, лишь в знаковые времена… Книга, про которую он тебе говорил, лежит сейчас перед тобой.
Дрыхала внимательно посмотрела на книгу. Аккуратный, красивый орнамент обрамлял края страниц. В него были вплетены причудливые птицы и некоторые знаки, похожие на те, которыми был написан текст. Дрыхала с любопытством спросила:
– А что это за язык в этой книге? Я его не встречала ещё в нашей библиотеке.
– Это руны – древний язык Авов. На нём говорят и пишут волшебники и не только они. И если ты желаешь осилить руны, то почему бы и нет. – Холёма потянулась к ближайшей полке и достала толстенькую книжицу. – На-ка, возьми. Она поможет тебе понять язык волшебников.
Заглянув в голубые глаза дочери, Холёма сказала:
– Всё, что тебе нужно знать – это то, что чистый ум и доброе сердце делают тебя мудрее и сильнее. Будь всегда такой.
– Хорошо, мама. – Дрыхала, сложив перед собой руки на столе, положила на них свою голову, готовая слушать продолжение рассказа матери. Хранительница перелистнула страницу книги, и продолжила читать:
– «Мир перевернулся. Я давно уже не видел ни одного волшебника, после того как Мирин опустел… Лес стал другим… Сегодня ночью было видение: белая птица высоко в небе… Я должен срочно отправиться в Мирин… Там ждёт моя судьба…»
Холёма отложила книгу и пояснила:
– Однажды Баруш отправился в Надводье, чтобы узнать о волшебниках. Он был обеспокоен этим видением и потому сильно спешил. Это были последние его записи. Больше его никто не видел.
– То есть как? Он пропал? – вздрогнув, удивилась юная дрёма.
– Ну, я бы не сказала, что пропал. Он собрался и отправился в сторону Мирина. Оставил лишь записку на столе: «Ушёл к своему лучшему другу. Меня не ищите». Прошло много времени. После его ухода дрёмы постепенно перебрались ближе к Дремушу и к его окрестностям. Так и остались тут жить.
– Неужели никто с тех пор так и не собрался отправиться на поиски Баруша? – забеспокоилась Дрыхала.
– Это был его выбор, деточка. Каждый волен выбирать себе путь сам и сам отвечать за свои поступки. – Мать, взяв в ладошки лицо дочери, заглянула вновь в её большие глаза и сказала: – И если наши мысли чисты, то и поступки наши праведны. Нам прадед твой оставил много знаний – этого более чем достаточно для жизни нашего народа.
Дрыхала задумалась. А затем попросила:
– Мам, а могу ли я взять эту книгу? Я хотела бы поизучать её.
– Но ты можешь оставаться у меня.
– Ну… – Дрыхала посмотрела на мать умоляющим взглядом.
Холёма помолчала немного и согласилась:
– Хорошо, милая. Только с условием.
– Спасибо, мамулечка!
Дрыхала крепко обняла мать и нежно поцеловала её в щеку.
– Так, пока ты не ушла, я положу тебе ещё пирог с малиной, – Холёма коснулась указательным пальцем носика Дрыхалы и ласково улыбнулась. – И отговорки не принимаются – это моё условие.
Дрыхала согласно кивнула. Она осталась одна в библиотеке. Внимательно посмотрела на книгу, затем аккуратно завернула её в чистую льняную салфетку и положила в сумочку. Туда же положила и книжицу с рунами. В её голове созревал, как она считала, гениальный план.
