Читать книгу: «Она сказала: ко мне приходил Ваш дубль и у нас был секс»
Пользователь 1:
Сегодня 27 июня 2017 года, решил прослушать книгу и попробовать позаниматься ВТП. Честно сказать, не особо верится, что человек может выйти из тела и перемещаться со скоростью света и путешествовать где угодно, полностью осознавая себя, в то время когда его тело просто лежит на диване дома в городе N. Позже отпишусь в комментах:)))
10 декабря 2018 года
Пользователь 2:
Видимо, далеко зашел…
12 марта 2019 года
Пользователь 3:
Усё, потеряли человека…
Выписка с интернет-форума.
Предисловие
– Простата – это аналог матки у мужчин.
Я посмотрел на этого гения и понял, что снова ошибся.
Глава 1: Мистер Салатовый
Я вошёл в квартиру.
Всё как обычно. Закончил работать после девяти. Пока добрался до дома через всю Москву, часы стали показывать почти одиннадцать. Захотелось пожевать чего-нибудь вкусного, принять горячую ванну и упасть в удобную и мягкую постель. Но едва я поставил сковороду на включённую кухонную плиту, раздался телефонный звонок.
«Ну что там ещё?» – подумал я.
Мне нравится готовить еду и при этом слушать радио-подкасты по психологии. А вот назойливые рингтоны в это моё хобби никак не вписываются. Они только раздражают:
«Разве не понятно, что ночь на дворе?!»
Но телефон всё звонил, звонил, звонил…
«Упрямый гад!»
Отложив упаковку куриных яиц в сторону, я взглянул на дисплей айфона. Меня домогались неизвестные цифры.
«Ну это вообще наглость!»
Однако же любопытство всегда сильнее раздражения. Или же я попросту поддался влиянию остатков прежде мучившего меня обсессивного невроза. Как бы то ни было, я принял звонок.
– Да.
Мой голос прозвучал сухо и холодно. Другой голос оказался женским, звонким и чересчур веселым.
– Привет.
– Привет.
– Это Настя.
– Какая Настя?
– Ты мой родственник. Я твоя… то ли племянница, то ли ещё кто…
Эту историю я слышал отнюдь не в первый раз в своей жизни.
– …хочу с тобой встретиться.
– Зачем?
– Мы родственники и мы в одном городе…
– Мне прошлого раза хватило. Больше не хочу.
– Ну так вышло… я не виновата… попала в больницу… У меня мальчик родился.
– Поздравляю.
– Бабушка приехала и хочет с тобой увидеться.
– Какая бабушка?
– Валя.
– Где и когда?
– Ну я не знаю… так неожиданно…
– Тогда зачем ты мне звонишь?
– Можно в кафе на метро Аэропорт…
– Ты бабушку потащишь в кафе?
– Нет.
– Тогда зачем нам встречаться в кафе?
– Мы родственники в одном городе…
Мадам стала повторяться. Утомительно. Мне это было неинтересно.
– Пока-пока!
Я повесил трубку и как раз вовремя. На сковороде уже вовсю скворчало масло. Пришлось в спешке переставлять сковороду на холодную конфорку, дабы не получить едкое задымление на кухне.
Мне потребовалось несколько мгновений передышки. Я хотел оценить канувшую в прошлом ситуацию.
«Она что совсем больная?»
На этот вопрос у меня не было ответа. Да и вряд ли он имелся хотя бы у кого-то в этом мире. Я знал лишь, что сохраняю в себе глубокую обиду на бессмысленное ожидание под дождём в течение часа в первый раз, когда мы договорились встретиться на мосту рядом с Храмом Христу Спасителю. Тот случай произошел четыре с половиной лет назад. Нечто подобное повторилось три года спустя. Обида была закреплена на том же самом месте двумя часами ожидания при сильном морозе и неделей сбрасывания звонков без всяких объяснений. Вот почему я решил, что с меня достаточно таких экспериментов.
– Мы рекомендуем рассматривать ситуацию с разных сторон…
Это автоматически продолжили своё вещание подкасты.
Но мне вообще никак не хотелось рассматривать эту глупую ситуацию. Я вернул сковороду на горячее. Хотел всё же приготовить еду. Только вот раздался новый звонок. На этот раз в дверь.
«Издеваетесь?»
В целях пожарной безопасности я выключил плиту. Далее подошёл к входной двери. Чуть погодя робко поинтересовался:
– Кто?
– Доставка.
– Я ничего не заказывал.
– Я тоже.
– Уходите.
– Не могу.
Обмен фразами зашёл в тупик. Была минута молчания. Потом вопрос:
– И долго мне стоять под дверью?
– Вас никто не заставляет.
На мою попытку оправдаться был выставлен ответ:
– Ещё как заставляют. Причём за очень маленькую зарплату.
«Сука!»
И всё же он был прав. И этим сумел меня разжалобить.
– Хорошо.
Я открыл дверь.
– Спасибо.
Передо мной стоял крупный бритоголовый мужчина с большим животом и большими руками. Но лицо у него было добрым и приветливым. Так что стало ясно, что он совершенно точно не грабитель.
– Вы уверены, что это мне?
Я смотрел на нечто длиной в полтора метра и шириной в два раза меньше, завёрнутое в грубую упаковочную бумагу. Я терялся в догадках.
Мужчина с добрыми глазами кивнул, отвечая:
– Уверен.
Затем он извлёк из рюкзака бумажный отрывной талон и протянул мне.
– Тут ваше имя и ваш адрес.
Я прочитал и убедился в его правоте.
– Но что это? – мой палец был направлен на свёрток.
– Не могу знать.
Пауза.
– Теперь бюрократия.
Курьер протянул мне планшет.
– Сделайте отметку о получении и делайте с этим всё, что захотите.
Требовалось приложить палец и оставить свой отпечаток. Я так и сделал.
– Еще раз спасибо. И до свиданья.
– До свиданья.
Лифт пришёл. Лифт ушёл. А я всё смотрел на свёрток, прислонённым к стене и пытался сообразить как с ним быть дальше.
«Наверное, кто-то решил пошутить. Возможно, дурацкая пустышка. Например, куча мусора».
Я не верил в хорошее. И поэтому имел большое желание бросить посылку рядом с мусоропроводом и уйти. Однако снова главным оказалось моё любопытство. Так что, обхватив свёрток обеими руками, я ловко и по-хозяйски перенёс посылку к себе домой. Там я прислонил нечто к тёплой стене, оклеенной зелёными обоями.
– Постой пока здесь.
Так я приказал свертку ждать меня в прихожей. Сам же я отправился на кухню, где вернул плиту во включённое состояние.
– И снова, здравствуйте…
Так я в третий раз взялся за упаковку куриных яиц. И на этот раз было твердое намерение не отступать и не сдаваться, потому как желудок выдавал очень неприятные позывы и сигналы.
Секунд через десять сковорода разогрелась и я разбил первое яйцо.
– Что вы думаете по поводу эмансипации?
– Одно слово – бред!
– Почему же так категорично?
– Отсутствие связи с внутренней сутью…
Пока я разбивал остальные яйца, радио-подкасты резко перешли из формата оживленной беседы в один сплошной негатив. А ведь должны были служить мне в качестве удобного нейтрального фона.
– Вы не перегибаете?
– В этом весь смысл.
– О чем вы?
– Хочу заткнуть всех грёбаных баб за пояс.
Я накрыл сковороду крышкой. Нужно было выждать две-три минуты.
– И это всё?
– А чего вы хотите?
– Ну я не знаю…
– Когда узнаете, сообщите.
Несоответствие желаемого и действительного стало категорически очевидным и неприемлемым. В связи с чем я выключил трансляцию от греха подальше.
«Как-то чересчур депрессивно. Видимо не только у меня день сегодня не задался».
Я сел на стул.
Немного поразмышлял, а потом яичница созрела. Я переложил её в тарелку и поставил на стол. Отдельно нарезал хлеб, колбасу и сыр. Налил в стакан молока. Взял вилку и начал есть.
«Вкусно», – сообщил мозг.
Ещё бы… для себя старался.
Когда и тарелка, и стакан опустели, мне стало скучно. Я посмотрел по сторонам в поисках веселья. Но в скромной квартирке без излишеств ему не было места. И тогда я вспомнил кое-что интересное.
«Письмо».
Войдя сегодня в подъезд, я на всякий случай проверил почтовый ящик. В нем среди кучи ненужного рекламного барахла я обнаружил конверт на своё имя, прибывший из глухой российской глубинки.
«Странно», – подумал я тогда.
Рука сунула конверт в рюкзак. Далее я о нем благополучно забыл. Однако сытый желудок пробудил мою память, и я с ожившим интересом метнулся к рюкзаку.
«Что у нас там?»
На этот раз я прочитал информацию на конверте более внимательно.
Мой адрес, мои имя и фамилия.
Но кто мог написать мне из деревни Буйки Брянской области?
Был и другой, куда более важный вопрос: откуда некая Анна Хлопова может знать мой адрес? Ведь на самом деле адрес не мой, а моих друзей, что пустили меня к себе пожить на то время, пока сами они отрываются на Шри-Ланке.
Я вскрыл конверт.
«О… теперь всё понятно».
Всё прояснилось по первым фразам рукописного текста.
«А я-то подумал что за чудо?»
Я не знал Анну Хлопову. И в то же время я был с ней знаком. Только для меня привычней было имя Эва. Из письма стало ясно, что это был псевдоним. Ненастоящее имя, как и всё прочее в этой девушке.
«Мне казалось, что ты другой…», – писала она.
И это была очередная манипуляция с её стороны. Неумная и недальновидная.
Я не захотел читать дальше. Захотелось уничтожить крамольное письмо. Захотелось стереть его с лица земли, чтобы потом о нем ничто не напоминало.
Сжечь?
Глаза стали искать спички. Но я не курил, да и разводить огонь не было нужды в современной квартире. Так что этот вариант отпал первым.
Утопить в унитазе?
Рука попробовала бумагу на ощупь. Вывод – слишком плотная, застрянет на полпути.
Съесть? Перетереть зубами?
Я уже был не голоден, а если бы и был, то не настолько отчаянно.
Открыть форточку и выбросить в окно? Пускай ветер подхватит и унесёт прочь, а кто-нибудь потом поймает и вдоволь посмеётся?
Но я не хотел засорять природу.
В конце концов мне пришлось поумерить свою спесь и обыденно воспользоваться мусорным ведром.
– Гуд бай! – сказал я и захлопнул дверцу каморки под умывальником.
Затем я вымыл посуду, почистил зубы и залез в ванну тёплой воды с пеной.
«Она – дура», – сказал я самому себе, – «Могла бы быть со мной, но вместо этого предпочла страдать ерундой. Мы могли бы быть сказочно счастливы. Достаточно было сказать «да». Но она сказала «нет». И что мне теперь делать?»
В моей голове рождалось много убедительных доводов в пользу того, что моя бывшая пассия неправа. Но от них мне не становилось легче. И даже тёплая вода, что раньше непревзойденно снимала стресс, сегодня не помогала.
«К чёрту!»
Я вылез из ванны с некоторым раздражением. Обтираясь полотенцем, я вышел в прихожую. Там половину пространства занимало неопознанное нечто, посылка не понятно от кого и непонятно откуда. От этого зрелища стало совсем некомфортно. Нарушался некий внутренний фен-шуй, согласно которому всё тайное должно быть раскрыто, либо изгнано во вне.
«Сейчас всё станет ясно!»
Я не стал одеваться. Бросил мокрое полотенце на сушилку, зашёл на кухню за ножом, а потом вернулся к посылке.
Нож был заострён в достаточной мере и поэтому с легкостью рассек грубую оберточную бумагу. Из образовавшейся щели показался клок красной шерсти.
«Интересно».
Я положил нож на пол и ухватился обеими руками за края нанесённой посылке раны. Я резко дернул края в противоположные стороны. Звук рвущейся бумаги пополз и вверх, и вниз. Немного погодя из бумажного плена освободилось то, что пряталось внутри.
«Следуй за красным зайцем!»
Этот совет, изложенный в приказной манере, был вычерчен чёрным фломастером на альбомном листе и пришпилен к груди плюшевой полутораметровой игрушки при помощи большой жёлтой булавки.
Я открепил записку, посмотрел на красного зайца и ещё раз убедил себя, что у кого-то точно не все дома.
– Бред!
Раскрытие тайны не принесло мне счастья и удовлетворения. Оно лишь прибавило беспокойства. Ведь теперь появилась целая куча бумажного мусора, который никак не мог уместиться в мусорном ведре. Слава богу, в хозяйских закромах имелся припрятанный гигантский пакет из «Ашана».
«И письмецо туда же…».
Ну, чтобы сто пятьдесят раз туда-сюда не ходить. Ведь в нашем многоэтажном доме мусоропровод отсутствовал. Требовалось бегать на улицу к контейнерам. И это было не всегда удобно. Прям как сейчас. А зачастую просто лень.
И вот мне всё же пришлось одеться.
– Никуда не уходи, – сказал я большому красному зайцу и вышел из квартиры.
Там я случайным образом наткнулся на соседа.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте.
– Уборку затеяли.
– Так точно.
Я зашёл в лифт.
Там по левую сторону от меня было прилеплено свежее объявление:
«Ночная распродажа! Ликвидация товара!»
Я поморщился. И всё же поддался духу вездесущего потребительского экстремизма.
«Жаль», – такова была моя локализованная мысль, – «Я так и не успел сходить в этот укромный магазинчик. А ведь мог бы».
Внизу я был вынужден проходить мимо стены, усыпанной почтовыми ящиками. Таковы уж законы Вселенной. И как результат мой взгляд невольно скользнул в сторону сто семьдесят шестого номера. Просто не сумел удержаться. А всё потому, что в сердце продолжала теплиться неугомонная надежда на то, что единственная и неповторимая женщина всё же одумается и вернётся в мою жизнь на моих условиях. Это глупое сердце всё ждало, что в почтовом ящике вот-вот материализуется полномасштабное опровержение более раннего непотребства.
Напрасно.
Всё зря!
Я с силой отвернулся от вожделенного ящика, прошагал шесть-семь метров и вышел из подъезда. Там я натолкнулся на уличный воздух. Он был выразительно прохладен. Однако по меркам середины марта – в пределах среднестатистических границ.
Я пошёл дальше по тропинке, виляющей между многоэтажными домами и припаркованными автомобилями. Под блеклым фонарем мне встретился мужчина. Он обратился ко мне:
– Послушайте…
Обычно я не реагирую на подобные уличные обращения с вопросами. Обычно я молчу и иду дальше. Но тут почему-то бес попутал. К тому же мужчина выглядел прилично одетым. И потому я не подумал о нем ничего плохого.
– Что?
Мною ожидались умные и выразительные слова. Однако вместо этого я услышал:
– Не могли бы вы меня выручить двенадцатью рублями?
– Нет.
Наверное, на этом можно было категорически закончить. Но я стоял как вкопанный и искал нечто трансцендентное в чужих глазах.
– Зачем?
Этого вопроса никто не ожидал. И попрошайка испугался:
– В смысле?
Я пояснил:
– Зачем вам нужны двенадцать рублей в двенадцать часов ночи?
Чужой испуг усилился.
– Или вы спешите на распродажу?
– Какую распродажу?
Я устало осознал всю бессмысленность слов и действий. Моё тело обогнуло разочаровавшего меня человека и продолжило свой путь к мусорным бакам.
– Не уходите.
– Ухожу, ухожу…
Через несколько шагов мне встретился ещё один бродяга. На этот раз им оказался старый облезлый пёс. Очевидно, он был голоден и искал себе случайное пропитание. Скорее всего, надеялся на любую подачку.
Когда я подошёл ближе, он поднял морду и посмотрел на меня. Он не зарычал.
– Привет.
Грустные глаза ждали. Псу хотелось мяса, свободы бескрайних лугов и удобной конуры. Он был достоин всего этого при рождении, но потом что-то случилось и собачья жизнь непоправимо сломалась. И теперь у собачьих лап валялись цветные фантики из-под шоколада. И никто не имел ни сил, ни возможностей это исправить.
– Прости.
Я избавился от мусора и пошёл своей дорогой.
Спустя десять минут мой пытливый взгляд вновь изучал большого красного зайца в попытках разобраться для чего он собственно нужен.
«Кнопка!»
Большая красная кнопка на животе гигантской мягкой игрушки была своеобразной подсказкой. Или намеком. Ну я и нажал на неё.
«Попытка не пытка».
Едва действие было совершено, заяц начал легонько вибрировать и хриплый голос, звучащий из его нутра, потребовал от меня следующее:
– Лягте на спину.
– Что прям здесь?
Заяц не ответил. Его лицо с большими глазами и большими зубами перманентно улыбалось. Что ж, я тоже решил посмеяться и лёг на пол прямо посреди прихожей.
– Расслабитесь.
– Уже.
Минута молчания. Минута жужжания. Затем прозвучали новые слова:
– Помните: вы хороший человек, вы никому не причиняете зла, вы источаете из себя одну сплошную любовь…
«Дико это слышать от зайца».
Я приподнял голову с пола и посмотрел на плюшевого гиганта с некоторым недоумением.
– Тебе-то откуда знать?
– Расслабьтесь.
– Да я и не напрягался.
– Расслабьтесь.
А вот далее красный заяц меня по-настоящему удивил. Оказалось, что он был запрограммирован не только на дурацкие идеалистические реплики, но и на музыкально-звуковую импровизацию.
– Слушайте музыку, слушайте звуки летнего дождя…
Идея мне тотчас понравилась. И мотив тоже. Я вернул голову на пол. Подумал, что посылка оказалась не совсем плоха по сути.
“Под такую аранжировку я могу неплохо вздремнуть. Только чего это я лежу на полу?»
Решил, что негоже кичиться глупыми выходками. Затем попытался подняться с пола и отправиться на диван. Он был рядом. Не нужно было далеко ходить. А если и нужно было бы, то и это не стало бы проблемой, потому как музыкальные механизмы, которыми был напичкан красный заяц, работали на «отлично». Предполагаю все соседи его уже слышали.
Итак…
– Лежите! Не вставайте!
– Да я сейчас-сейчас…
– Лежите на полу!
Я рефлекторно и немного испуганно повиновался. Но потом подумал:
«Как?»
А ещё позже спросил:
– Откуда ты можешь знать, что я лежу на полу?
Кого я спрашивал?
Зайца, набитого опилками, или того, кто дергал за ниточки?
Внезапно мне стало страшно и я подскочил с пола как ошпаренный.
– Лежите на…
На этот раз заяц не успел договорить. Я нажал большую красную кнопку на его округлом животике и он замолчал на полуслове.
– Хорошо, хорошо…
В квартире было темно, хотя я не помнил, чтобы выключал свет.
«Чертовщина!»
Я оставил зайца в покое и отправился на кухню. Однако заяц в противовес мне не оставил меня в покое.
– Не уходи.
От такого сюрприза волосы встали дыбом, а душа ушла в пятки. Я оглянулся.
«Померещилось?»
Я так подумал потому, что большой красный заяц стоял на месте и не шевелился. Он находился в выключенном состоянии.
«Глюки? Красные, синие, белые…».
Я снова попытался оказаться на кухне. И даже сделал шаг, когда наконец душевно успокоился. Только вот незамедлительно позади меня раздался знакомый хриплый голос:
– Не уходи.
На этот раз я развернулся всем телом и с максимальной быстротой. Но результат был тот же.
Ничего!
«Лечиться надо».
Гигантская мягкая игрушка смотрела на меня добрыми пластиковыми глазами. Весь её плюшевый вид кричал о том, что она не способна действовать. Но я всё же подошёл к ней, чтобы убедиться в этом окончательно.
– Говори!
Игрушка молчала.
– Говори!
Моя настойчивость заставила меня нажать большую красную кнопку на животе большой зверушки. Однако в этот раз никакой реакции не последовало.
«Что?»
Я нажал ещё, потом ещё и ещё…
Никакой реакции.
Я даже потрепал зайца за уши, но и это не подействовало.
– Ну и ладно…
Я обиделся.
И наверное, в следующее мгновение моё тело должно было оказаться на кухне или хотя бы рядом с ней. Во всяком случае таково было моё намерение. Только вот именно этого и не случилось. На самом деле в следующее мгновение я уже лежал на диване, а на заднем фоне произносил свою хриплую речь знакомый механический голос:
– Если вы оказались на диване, значит вы уже перешли ко второму упражнению и потому накопили определенное количество опыта и впечатлений…
– Какого хера?! – воскликнул я.
И естественно мне тут же захотелось подскочить с дивана и выбросить содержимое присланное мне посылки в окно вместе с присущей ему мистической дребеденью. Но снова моё желание ушло в молоко. Я не смог пошевелить даже мизинцем. Тело словно онемело, словно перестало быть моим.
А заяц?
Судя по грохоту в прихожей, это дьявольское отродье отплясывало там самый восторженный брейк-данс. А ещё оно продолжало свою вычурную болтовню:
– Теперь вы готовы идти дальше…
– Куда? Зачем?
Хотелось сжать кулаки, но и эта способность была утеряна.
«А может, я просто сплю?»
Такой вывод подходил под разумное объяснение рядового здравомыслящего человека, не имеющего органических изменений мозга.
«То есть я не сошёл с ума?»
Кто-то когда-то сказал мне, что психи не осознают себя психами. Кто бы мог подумать, что спустя длительное время эта информация мне пригодиться.
«Слава богу!»
Буйное сердцебиение замедлилось.
Но тела своего я всё равно не ощущал. И лишь небольшая часть пространства внутри головы всё ещё была мной. И именно она продолжала вникать в исходящий из прихожей поток слов:
– Отпустите всё, что вы пережили в течение дня, сосредотачиваясь на шуме дождя…
Глава 2: Мистер Лиловый
Сигнал, побудивший меня к двигательной активности, был сброшен на мой телефон в виде СМС.
Я прочитал короткое сообщение:
«Пора!», – и тут же перешёл в состояние внутренней готовности.
Процесс начался!
Как и было заранее оговорено, номер абонента не определился. Никаких концов, никаких связующих ниточек, никакой дополнительной информации. Такая строжайшая секретность была заявлена на случай, если я вдруг не оправдаю чужих ожиданий и растеряю всю свою ментальную смелость где-нибудь на полпути от намеченной цели. Не то, чтобы мне не доверяли. Просто привыкли судить строго и избавляться от разных ненадежных кандидатов на самых ранних этапах жесткого отбора.
«Пора!» – ещё раз прочитал я для полной уверенности, хотя было достаточно и первого раза.
Мгновением позже я выкинул телефон в окно тринадцатого этажа. Какая-то часть сердца захотела броситься вслед. Но тело не подчинилось этой диверсии.
«Старые привычки нужно искоренять».
Проще сказать, чем сделать. И как результат, мои нежные чувства ещё долго отправляли мысленный образ любимого аксессуара в очень длительный и очень болезненный полёт фантазии.
О, я думал об этой маленькой никчемной вещице даже когда уже сидел в ванной.
«Ну хватит уже!»
Нет!
Я не собирался купаться. Ванна сухая, одежда на мне… Это совсем другая история.
Вдох, выдох, вдох, выдох…
Отключил внутренний диалог.
Вдох, выдох, вдох, выдох…
Когда показалось, что достаточно, я задержал дыхание.
Когда-то давно, когда всё только начиналось, я совершал внутренний безмолвный отсчёт. До ста, до двухсот, до трёхсот…
Теперь я нахожусь на другом уровне созерцания Вселенной. Я более не жду с моря погоды. Теперь я полноценно освоил умение выпадать в осадок интеллектуально. Ощущаю при этом как восторг, так и опасения. Последовательно прохожу четыре стадии: мерцание, туман, тёплое свечение и холодный свет…
Всё вышло так, как было задумано.
Дальше я обнаружил себя в совсем другом месте. Его внешние атрибуты были сопоставимы с моей привычной действительностью. Однако легкое покалывание в конечностях намекало, что фокус с задержкой дыхания удался и мой мир коллапсирующего обывателя остался по другую сторону.
– Алло… космос на связи… вы спите или что?
Пожилая женщина в больших квадратных очках сидела передо мной в дешевом офисном кресле с перфорированной металлической спинкой телесного цвета. Я стоял перед ней, опершись локтями на разделявший нас деревянный бортик.
– Простите, – сказал я, едва сумел сориентироваться в новых обстоятельствах.
– Чего вам?
Женщине на проходной не доставало вежливости и такта. Но это было её личное дело.
– Я – странник, – сказал я.
– А я нет.
– Претендую на повышение.
– Много вас тут таких.
Если бы не чёрная спецодежда с биркой «НИЖНИЙ МИР», я принял бы эту персону за обычную бабушку-вахтершу из студенческого общежития.
– Вы меня слышите?
Кажется, я снова выпал из диалога.
– Куда конкретно?
Я поспешил ответить:
– В 329-й кабинет.
– Документ, пожалуйста.
Я протянул затребованный паспорт.
– Уже лучше.
Женщина очень долго (по моим меркам) выводила в большой линованной тетради каллиграфически правильные закорючки.
«Может это она мне назло?»
В моих мечтах мне представлялось, что всё сложится по щелчку пальцев. Однако на деле так не получалось. И из-за этого я нервничал и мысленно сокрушался.
– Возьмите.
Паспорт снова оказался в моих руках.
– Куда мне теперь?
В ответ женщина смотрела на меня как на конченого идиота.
– Вы что в первый раз?
– Да.
– Не врите.
– Серьезно.
Меня сзади подпирала очередь. Людям позади меня были неинтересны чужие тщедушные дебаты. Им было интересно двигаться вперёд.
– А можно побыстрей? – высказал некто из середины очереди.
– Нельзя.
Коротко и ясно.
Больше никто не посмел указывать женщине в больших квадратных очках. Впрочем, и сама охранница немножко одумалась и тоже поумерила пыл.
– Через турникет, потом направо, в конце коридора лестница наверх на третий этаж.
– Спасибо.
У самого турникета меня встретил ее напарник, высокий седовласый мужчина.
– В 329-й? – спросил он.
– Да.
– Набарагозили?
Вряд ли он пытался меня поддеть. Скорее всего таким способом он пытался подбодрить каждого из многих тысяч посетителей.
– Да, – сухо ответил я.
Охранник разблокировал запорный механизм, и я прошёл через турникет.
– Вам направо по коридору до конца. Там лестница на третий этаж.
Я не просил его о подсказках. Мне стало всё ясно с первого раза. Но охранник так старался, что мне волей-неволей пришлось его выслушать. Затем благодарственно кивнуть и сказать:
– Спасибо.
– Удачи.
– И вам того же.
Пребывая в потоке вежливости из всех щелей, мы благополучно расстались.
Я свернул в коридор. Он оказался очень длинным. Или же это моя нервозность растягивала время и пространство?
Мои ноги гулко чеканили шаги по паркету. Справа и слева мелькали таблички на дверях. Одна из них мне особенно приглянулась:
«Осторожно! Ведётся аудио- и видеозапись».
Люди выходили из дверей, люди заходили в двери, люди толпились у дверей и ждали своей возможности. Так сказать, обычная, почти земная бюрократия. Не важно в каком измерении шьют дела. Здесь или там – всегда всё одно и то же.
Вот и на третьем этаже…
Я надеялся хоть здесь оказаться первым. Но под дверью уже стоял суровый бородатый мужчина.
– Вы туда?
– Да.
– Она там?
– Вышла.
– Давно.
– Минут пять назад.
– А надолго?
– Не знаю. Вызвало руководство.
Пришлось смириться и ждать.
Впрочем, моей усидчивости хватило исключительно секунд на тридцать. А затем мне захотелось срочно найти себе применение. Я пораскинул мозгами и среди прочего нашёл себе один подходящий вариант.
«Зачем зря терять драгоценное время, когда можно его потратить с пользой для себя?»
Только вот для всего нужны свои инструменты. Я огляделся по сторонам.
– У вас сэкономили на стульях?
Молчание.
Мужчина никак не среагировал на мой низкопробный комментарий. Он пребывал в своих мыслях и заботах.
«Ну да и ладно», – подумал я, но не успокоился.
И в следующее мгновение я самым наглым образом вручил этому персонажу свой рюкзак. Такой поступок я сопроводил хитро исполненным речевым оборотом:
– Подержи, пожалуйста.
И едва была создана точка опоры, я стал рыться в рюкзаке и искать выданную мне ранее анкету.
– Сейчас-сейчас…
Я вроде бы извинялся. Но сам при этом думал:
«На сколько хватит его терпения?»
Запас оказался достаточным. Не мог же я терроризировать его вечно и бесконечными часами вынимать из рюкзака один единственный лист бумаги с отпечатанными на нем одиннадцатью вопросами. Это по меньшей мере выглядело бы странно.
Впрочем, всё оказалось зря.
– Валера!
Я оглянулся на возглас за спиной и увидел очередную женщину в возрасте. Эта несла в руках две большие коробки.
– Помоги!
Едва призыв был услышан, бородатый мужчина вернул мне мой рюкзак и поспешил навстречу женщине с коробками. Он обходительно забрал себе её ношу и быстрым шагом донёс коробки до кабинета 329. Там он поставил их под самой дверью.
Женщина дошла до кабинета немного позже.
– Спасибо, Валера.
– Рад стараться, Любовь Васильевна.
Женщина с минуту махала голубеньким платочком перед своим носом. Ей хотелось покоя и побольше воздуха. Но у меня тоже были свои потребности и свои интересы. Ведь эта самая Любовь Васильевна была обязана решить мою дальнейшую судьбу.
– Здравствуйте, – обратился я к ней, бодро протиснувшись в личное пространство.
Понятное дело, я ждал ответного приветствия, но так и не дождался. Встречная реплика прозвучала грубо и бесцеремонно.
– Вам чего?
Недовольный взгляд женщины изучал меня и приценивался ко мне.
– Меня отправили к вам с документами.
– Какими?
– Свидетельства, заключения, сертификаты…
– Кто отправил?
– Седьмая канцелярия.
– Зачем?
– Я претендую на переаттестацию.
– Вы – ненормальный?
– С чего вы так решили?
– В кто ещё в наше время решается ввязаться в такую дурь?
Женщина с минуту тискала зубами свою нижнюю губу. Было видно, что она всеми силами ищет любой возможный повод мне отказать. Но на моё счастье такого повода в её голове не нашлось. И тогда ей пришлось начать экспериментировать с моим чувством собственной важности.
– Поможете мне с коробками?
Вероятно, она заранее записала меня в список главных снобов по однобокому первому впечатлению. Преждевременно. Я сумел удивить её, сказав:
– Без проблем.
– Уверены?
– Стопроцентно.
И в порыве безграничной радости от внезапно подвернувшегося шанса произвести хорошее впечатление я ухватился за обе коробки и попытался унести их в неопределенном направлении.
– Не эти, – поторопился поправить меня бородатый мужчина Валера.
Любовь Васильевна тоже сказала своё веское слово:
– Эти коробки уже находятся на своём месте. А вот другие десять ждут вас в подвале.
«Ошибочка вышла!»
Но я и тут не испугался. И когда меня спросили:
– Всё ещё согласны?
Я ответил:
– Согласен, – и тотчас отправился искать подвал.
Нашёл я его ровно через две минуты. Собственно большого ума для этого мне не потребовалось. Всего лишь спустился по лестнице ниже уровня холла и таким образом оказаться в чумазых подземных катакомбах.
«Хреново здесь!» – подумал я, осматриваясь там.
По моим представлениям это место выглядело крайне неприглядно. Гигантские трубы, с которых что-то капало и превращалось в лужи на пыльном бетонном полу, скудное освещение, опоясанное размашистой сетью паутины, и затхлый воздух, которым невозможно дышать… О таком счастье мечтают только крысы и тараканы. Я не мечтал. Но тем не менее сам вызвался добровольцем в это убожество.
Огибая лужи и темные углы, я выработал следующую стратегию:
«Пришёл, забрал, ушёл».
В ней не подразумевалось присутствие стремления обнаружить нечто интересное и необычное. Однако же, как я не старался, необычное само меня нашло.
– Привет.
– Лиза?
Я поморгал, присмотрелся…
«Нет, это точно она».
– Собственной персоной, – звонкий голос девушки пробежался по темным узким коридорам и застрял в моих ушах.
Лиза стояла рядом с избитым жизнью письменным столом и держала правую ладонь поверх картонного куба с гранью в тридцать сантиметров или около того.
– Ты умерла? – спросил я.
Это первое, что пришло мне в голову. Ну хотя бы потому, что свой путь я считал особым и индивидуально подобранным.
– Нет.
– Тогда как?
– Понятия не имею.
– То есть?
– Просто ложусь спать и оказываюсь здесь.
– Зачем?
– Поначалу мне было и самой интересно.
– А потом?
– Потом привыкла.
– Но в чем смысл?
– Понятия не имею.
Я не был способен переварить эту, свалившуюся как снег на голову, информацию и потому попытался её проигнорировать.
– Меня послали забрать коробки.
– Знаю, – сообщила Лиза, – Я здесь именно для этого.
