Читать книгу: «Жизнь и фильмы Сэмюэла Л. Джексона, самого крутого человека в Голливуде», страница 5

За тысячу выступлений у актеров выработались определенные традиции. Перед спектаклями они играли в Trivial Pursuit³⁸ в гримерке и смотрели «Семейную вражду». Выяснилось, что Джексон и Зеллер были самыми большими шутниками в актерском составе. Чтобы выглядеть потными для сцены, где герои приходят прямо с бейсбольного матча, актеры опрыскивали себя из бутылок с пульверизатором, если Джексон и Зеллер первыми не устраивали засаду с водяными пистолетами.

Пьеса получила Пулитцеровскую премию, а за ее кулисами побывали такие люди, как Сидни Пуатье, Питер О’Тул и Дайана Росс, но что Зеллер с особенным удовольствием вспоминает о тех годах, так это то, как он стал свидетелем проявления расизма, с которым столкнулись его коллеги по актерскому составу. После выступлений в Нью-Йорке у Зеллера вошло в привычку вызывать несколько такси – иначе машины не остановились бы ради чернокожих актеров. Когда спектакль привезли в Сиэтл на месяц выступлений, Зеллер снял меблированную квартиру, которая казалась лучше, чем гостиница, где были забронированы номера, но когда чернокожие актеры обратились к арендодателям в том же здании, им отказали.

Один посетитель, который пробрался за кулисы Четвертого театра на Западной 55-й улице, был студентом-кинематографистом Нью-Йоркского университета. Он представился Джексону как выпускник Морхауса и рассказал, что собирается стать режиссером и что, когда он начнет снимать фильмы, он хотел бы, чтобы Джексон в них снимался. «У меня была своя мечта, а у него – своя», – сказал Джексон, пожав плечами. И хотя обеим мечтам, казалось, суждено было встретиться с «избытком реальности», Джексон все же запомнил имя молодого человека: Спайк Ли.

Пока шли гастроли с пьесой, Норман Джуисон снял киноверсию под названием «Армейская история». Джуисон задействовал лишь несколько основных членов оригинального состава. Среди актеров ходили слухи, что театральные продюсеры, не желая переделывать постановку, отговаривали его от участия всей труппы. Когда фильм «Армейская история» вышел на экраны, работа Адольфа Цезара принесла ему номинацию на премию «Оскар», а Дензел Вашингтон стал кинозвездой.

Пока шла «Солдатская пьеса», 28 марта 1982 года у Джексона и Ричардсон родился ребенок – Зои Джексон. «В первые несколько лет жизни Зои одному из нас постоянно приходилось отказываться от работы и сидеть с ней дома», – говорит Джексон. После его продолжительной работы в фильме «Армейская история» это была в основном Ричардсон.

Когда Ричардсон поняла, что фактически приостанавливает свою карьеру в пользу Джексона и в ближайшее время они не станут черными Тейлор и Бёртоном, она, по ее словам, «ревела как белуга». Но, добавляет актриса, ей пришлось разобраться со своими чувствами: «Я не хотела, чтобы Зои воспитывали только няни». Ее мантра звучала так: «Мы поклялись стать революционной чернокожей семьей». Это была обоюдоострая фраза: она одновременно означала, что они пришли из среды революционной политики и что отказ от разрушения семьи сам по себе может стать революционным актом.

Это резко контрастировало с детством самого Джексона, отец которого, Рой Джексон, навестил его однажды, когда он был еще младенцем, а затем бросил его мать Элизабет. Мать Роя, однако, всегда поддерживала связь со своим внуком Сэмом, посылала ему открытки на день рождения и Рождество, хотя они никогда не встречались. Поэтому в конце 1982 года, когда его собственной дочери Зои исполнилось около шести месяцев и она еще даже не умела ходить, Джексон решил, что пришло время встретиться с бабушкой по отцовской линии. Национальные гастроли «Солдатской пьесы» добрались до Топеки, штат Канзас, а она жила примерно в часе езды, в Канзас-Сити.

Когда Сэмюэл Джексон приехал к бабушке, к его удивлению, Рой Джексон тоже был там: впервые в жизни он разговаривал со своим отцом. Через некоторое время Рой сказал Сэмюэлу: «Я хочу тебе кое-что показать. Я хочу познакомить тебя с сестрой».

Сэмюэл возразил: он ведь единственный ребенок в семье. Рой ответил, что на самом деле это не так, у него есть братья и сестры в Филадельфии, среди прочих мест. Однако он хотел познакомить Сэмюэла с одной конкретной сестрой.

«Мы пошли к нему домой, который находился в четырех кварталах от бабушкиного дома, – сказал Сэмюэл. – Там были пожилая женщина, женщина средних лет и подросток. Я подумал: «Ну, наверное, это подросток». И тут этот подросток поднимается наверх и спускается с ребенком, который младше моей дочери, – это моя сестра».

На какую бы реакцию Рой ни рассчитывал, ее он от своего сына не получил: «Ты что, блядь, с ума сошел? Что, черт побери, с тобой не так? Почему ты все еще делаешь детей?»

Рой сказал Сэмюэлу: «Не смей так со мной разговаривать. Я твой отец».

Через тридцать три года после последнего визита Сэмюэл не выдержал: «Мы просто два парня, которые общаются. У нас не получается перейти на уровень отношений между отцом и сыном».

Пожилая дама спросила Сэмюэла, сколько он не видел своего отца, близки ли они.

Он сказал ей правду: «Я вижу этого ублюдка всего второй раз в жизни».

Пожилая женщина уставилась на свою дочь, женщину средних лет, которая, в свою очередь, уставилась на свою дочь, подростка, на вид лет шестнадцати. Она просто опустила голову. Джексону стало жалко их всех.

Итог: «А потом, когда мы ушли, он разозлился на меня за то, что я не солгал ради него!»

Это был последний их разговор. Шесть лет спустя Джексону позвонили из больницы в Канзасе: алкоголик Рой умирал от цирроза печени. «Ваш отец тяжело болен, – сказали ему. – И нам хотелось бы узнать, желаете ли вы, чтобы мы приняли радикальные меры для сохранения его жизни».

Он спросил: «Вы звоните, чтобы спросить, хочу ли я, чтобы вы подключили его к системе жизнеобеспечения, или чтобы узнать, стану ли я отвечать за оплату его медицинского счета?» Когда они замялись, Джексон сказал: «У него есть сестра в Канзас-Сити, позвоните ей». И повесил трубку. «Я не собираюсь принимать такое решение, – сказал Джексон. – Я не пытался показаться холодным, но он не был в зоне моей ответственности».

Даже временно уйдя со сцены, Ричардсон сохранила драматический талант – и как вид искусства, и как подход к личностной динамике. Она прямо заявила своему мужу, что его актерская игра лишена жизни. «Ты умный, – сказала она ему. – Ты знаешь, каким должно быть выражение лица. Ты знаешь нужные интонации. Ты знаешь все, что нужно сделать, кроме того, как все это прочувствовать». Понятно, что Джексон обиделся и сказал ей, что она не умеет фильтровать речь, но со временем он признал, что она была права. «Я всегда наблюдал за тем, как на меня реагируют люди, а не за тем, как я сам вживаюсь в образ», – говорит он. Ему хватало таланта дурачить публику и даже самого себя, но все эти выступления происходили на внешней стороне его души.

Более того, когда Джексон почувствовал, что его хотят подогнать под стереотип мерзавца, Ричардсон напомнила ему, что некоторые великие актеры, такие как Джеймс Кэгни и Хамфри Богарт, в начале карьеры постоянно играли плохих парней. Благодаря этому ему было легче соглашаться на небольшие роли в таких программах, как «Спенсер» (детективное шоу с Робертом Урихом и Эйвери Бруксом в главных ролях). «Каждый год я ездил в Бостон, чтобы меня избили Спенсер и Хоук», – говорит Джексон.

Кроме того, Джексон получил постоянную работу если не на телевидении, то в телевизионной сфере: в течение двух с половиной лет он служил дублером Билла Косби в «Шоу Косби». По утрам в понедельник Джексон вместе с дублерами остальных актеров смотрел, как любимая американцами телевизионная семья репетирует шоу, делал заметки о расстановке актеров и любых других движениях на съемочной площадке. Затем в течение двух дней дублеры проходились по эпизоду со сценарием в руках, чтобы съемочная группа удостоверилась, что все технические элементы работают без сбоев. «Мы были младшими Хакстейблами», – шутит он.

«Я надевал одежду Билла поверх своей, потому что он крупнее меня, чтобы освещение было правильным и они могли подобрать цветовую палитру, – сказал Джексон. – Нужно было научиться работать с тремя-четырьмя камерами: когда их перемещают и куда смотреть, как двигаться. Поэтому я говорил себе, что учусь сниматься на телевидении с тремя камерами».

Джексон оттачивал свою пародию на Косби и зачитывал строки родительской мудрости в угоду работникам сцены, но он никогда не пытался подхалимничать перед звездами или выбивать себе гостевую роль. «Я не навязывал им себя, – говорит Джексон. – Я не хотел участвовать в шоу, поэтому никогда не пытался этого сделать». (Совершенно разумно иметь карьерные устремления, которые расходятся с участием в «Шоу Косби», но кажется странным, даже самоуничижительным, рассматривать работу как семинар по технике актерского мастерства в ситкоме, который длится два с половиной года, а затем не пытаться применить полученные знания на практике.) Единственный раз он появился перед камерой в «Шоу Косби», когда съемочной группе нужно было снять прохожих на тротуаре возле дома Хакстейблов в Бруклин Хайтс: метафорически и буквально, Джексон остался снаружи.

Морган Фриман снимался в кино; Дензел Вашингтон присоединился к актерскому составу фильма «Сент-Элсвер». Элфри Вудард номинировали на премию «Оскар» за роль в фильме «Кросс-Крик» 1983 года. «Возможности были, – говорит Джексон. – Но я вечно не был готов, потому что был немного не в себе, понимаешь?» Он убеждал себя, что его время придет, так как оно пришло для столь многих его знакомых.

Пока Джексон носил свитера звезд, многие из его друзей достигли настоящей славы

Приятель Джексона Альберт Б. Купер IV гостил в Нью-Йорке, когда Джексон получил приглашение сняться в комедии Эдди Мерфи «Поездка в Америку» в роли налетчика, который грабит ресторан быстрого питания. «Когда Сэм получил роль парня с оружием, я остался с ним, – сказал Купер. – Работы было на целый день, мы были так рады этому. У Сэма работы на целый день!»

Еще один важный рабочий день наступил летом 1987 года, когда Спайк Ли выполнил свое обещание, данное за много лет до этого, и пригласил Джексона сыграть в его втором художественном фильме «Школьные годы чудесные». Действие фильма происходило в слегка замаскированной версии Морхауса. В сцене с Джексоном, снятой в самый первый день съемок, он сыграл Лидса, воинственного местного жителя, который пристает к некоторым студентам. Вместе с ним в сцене снимались друзья Джексона из разных этапов его жизни, в том числе Купер, Билл Нанн и Лоренс Фишбёрн. Это было путешествие в прошлое: Джексон не только возвращался в Атланту на съемки фильма, он снова играл роль местного парня из квартала. Это разблокировало его старые обиды на высокомерность людей из Морхауса, и он очень бережно относился к своему персонажу. Годы спустя, когда интервьюер на радио назвал героя «агрессивным босяком», Джексон вздрогнул: точно так же студенты Морхауса отзывались о своих соседях по району как о нежелательном классе людей, а не как об отдельных личностях. «У него есть имя, – перебил Джексон. – Л-И-Д-С. Лидс».

Фишбёрн играл главную роль в фильме «Школьные годы чудесные», а у Джексона была роль второго плана. Фиш был ему старым другом, поэтому Джексон проглотил все обиды, которые испытывал в связи с развитием их карьеры. Но это оказалось несколько сложнее, когда в том же году появился новый проект: «Урок фортепиано», новая пьеса Огаста Уилсона, действие которой происходит в Питтсбурге 1936 года (четвертая в его «Питтсбургском цикле» из десяти пьес о жизни афроамериканцев, каждая из которых отражает отдельное десятилетие XX века). Уилсон написал главную роль мальчика Вилли, который хочет продать семейную реликвию – пианино, чтобы купить землю, где его предки были издольщиками, специально для Чарльза С. Даттона, получившего номинацию на «Тони» за работу в предыдущей пьесе Уилсона «Ма Рейни: Мать Блюза». Но Даттон был занят на съемках фильма «Крокодил Данди 2», поэтому был найден необычный компромисс – позволить актеру заниматься и коммерцией, и искусством: Джексон сыграет эту роль в первой постановке за городом (в театре Yale Rep в Нью-Хейвене, штат Коннектикут), а когда в начале 1988 года «Урок фортепиано» переместится на Бродвей, роль возьмет на себя Даттон, а Джексон будет его дублером.

Джексон назвал двух театральных режиссеров, оказавших на него особое влияние: Дугласа Тернера Уорда из труппы Negro Ensemble Company, который руководил его выступлением в спектакле «Солдатская пьеса», и Ллойда Ричардса, который поставил «Урок фортепиано». Ричардс был директором Йельской школы драмы, а его педагогическая деятельность распространялась и на репетиции, вспоминает Джексон. «Они оба научили меня задавать себе правильные вопросы во время подготовки к роли или как сесть, прочитать сценарий и понять, что это за человек: написать автобиографию, описать всю его жизнь начиная с рождения, семью, образование», – пояснил он.

«Никогда не знаешь, что из него выйдет, – сказал Ричардс о плодовитом уме Джексона. – И радуешься, что он додумался до этого, потому что ты и сам до этого бы додумался, если бы мог до этого додуматься».

«Огаст пишет трехчасовые пьесы, – говорит Джексон, – а мальчик Вилли говорит примерно два часа и десять минут в трехчасовой пьесе, так что все, что может сделать актер, – это расти».

На сцене Yale Rep³⁹ Джексон оказался на новом пике исполнительского мастерства. (За кулисами он ласково дразнил молодых девушек из труппы, когда слышал, как они репетируют: «Вы все наши реплики повторяете?») Это продолжалось всего несколько недель: вскоре, когда спектакль переехал на 130 километров южнее, в Нью-Йорк, Джексону пришлось отступить. Он продолжал появляться в театре каждый вечер в качестве дублера, но выходил на сцену только тогда, когда Даттон был тяжело болен. «Меня все устраивало, – сказал Джексон, – пока не начиналась пьеса».

Джексон сидел снаружи на пожарной лестнице театра Уолтера Керра и слушал, как Даттон исполняет роль, которую он придумал, испытывая ощущение, будто в его кишках бурлит кислая желчь. «Я отжигал в этой пьесе, – сказал Джексон как ни в чем не бывало. – Чарльз был великолепен, но я был лучше».

Он никогда раньше не обижался из-за того, что лишался какой-то роли, но его никогда раньше не понижали в должности. Джексон объяснил: «Обидно осознавать, что ты сделал что-то, о чем восторженно отзывались критики, что тебе приходилось слушать это каждый вечер за кулисами, и не просто говорить себе: «Я бы сделал иначе», а слышать реакцию аудитории – потому что это и есть театр. Это живая отдача и понимание того, что ты когда-то был там и делал это, а зрители отвечали тебе».

Восемь выступлений в неделю Джексон «сидел за кулисами и жалел себя». Чтобы унять свою горечь и жалость к себе, он стал чаще употреблять кокаин. Он вынюхал столько кокаина, что продырявил носовую перегородку (хрящ, разделяющий ноздри), поэтому он начал курить. Каждый успех пьесы только подогревал его недовольство, а наград было предостаточно: премия Drama Desk, Пулитцеровская премия, номинации на премию «Тони»⁴⁰ для пьесы и, как ни больно, для Даттона. «Все нарастающее разочарование от осознания того, насколько хорошо ты что-то делал, и оттого, что теперь ты этого не делаешь, а вместо этого наблюдаешь, как другой человек пользуется всеми преимуществами этого дела, в совокупности сделало меня чуть более сумасшедшим, чем я, возможно, был бы в обычной ситуации», – признался Джексон.

Джексон стал экспертом по получению кайфа в сжатые сроки. Он регистрировался в «Уолтере Керре»⁴¹ перед началом шоу, а затем в течение 45 минут «успевал добыть дозу, приехать домой, сварить ее, сесть в поезд и вернуться в театр – никто там по мне не скучал». Он убеждал себя, что никто в театре не замечал, что он делает, поэтому ему не нужно было прилагать никаких усилий, чтобы скрыть свою растущую зависимость от кокаина. «Таким люди видели меня каждый день, так что в этом не было ничего необычного», – рассуждал он. Его не видели утром перед выходом из дома – это было единственное время суток, когда он гарантированно был трезв.

5
Фильмы Сэмюэла Л. Джексона, 1977–1988

«Я хочу вставать и играть каждый день, – сказал Сэмюэл Л. Джексон. – В жизни каждого человека количество актерских возможностей ограничено. Так что я пытаюсь выложиться по максимуму».

Эта фильмография (разделенная на 11 глав) охватывает всю актерскую карьеру Сэмюэла Л. Джексона в фильмах продолжительностью 55 минут или дольше с 1977 по 2021 год, независимо от того, были ли они представлены в Cinerama Dome⁴², на телевидении или на стриминговом сервисе. Если раньше казалось целесообразным проводить различие между фильмами, которые демонстрировались в кинотеатрах на 35-миллиметровых пленках, и теми, которые попадали в наши дома с помощью других технологических средств, то в эпоху стриминга эти различия стали практически бессмысленными. В нашем подсчете не учитываются появления Джексона в рекламных роликах, музыкальных клипах, в эпизодических ролях в телесериалах, а также его работы в документальных фильмах в качестве рассказчика или говорящей головы. Таким образом, у нас остается 138 фильмов – считайте, что Джексон выложился по максимуму.

Если вы не сам Сэмюэл Л. Джексон (привет, Сэм), вы, вероятно, не видели всех этих фильмов, поэтому, чтобы помочь вам сориентироваться в океане фильмографии этого человека, я предлагаю две оценки по десятибалльной шкале: оценку самого фильма и «Коэффициент SLJ». Коэффициент SLJ измеряет развлекательную ценность Сэмюэла Л. Джексона в конкретном фильме, учитывая качество его игры и количество экранного времени (и признавая, что иногда он может потрясти фильм всего лишь эпизодической ролью). Считайте, что это числовой ответ на вопрос: «Если я смотрю этот фильм в первую очередь как поклонник Сэмюэла Л. Джексона, насколько он мне понравится?»

Моя политика относительно спойлеров: я стараюсь не выдавать сюрпризы фильма без причины, но в то же время я не стремлюсь сохранить все секреты фильма, который вышел много лет назад. Когда в плохих фильмах происходят глупые сюжетные повороты, у меня особенно сильно развязывается язык.

Посмотрев за год 138 фильмов с Сэмюэлом Л. Джексоном, я увидел, как Джексон выкладывается по полной: он не просто появляется и делает свою работу в шедеврах или в провальных лентах, но в каждую роль он вкладывает интеллект и привносит особый стиль. В хорошие и плохие времена мы можем рассчитывать на то, что Джексон осветит человеческое состояние и вдохновит нашего внутреннего ублюдка (motherfucker).

«Перемещенное лицо» (1977)

Персонаж: Салк

Фильм: 4/10

Коэффициент SLJ: 3/10

Минут до его появления: 2

«Я никогда не испытывал потребности в путешествиях»

Неудивительно, что драма, вышедшая на общественном телевидении в 1977 году, по современным меркам была вялой и многословной; удивительно, что в ней без устали использовались этнические оскорбления. Это не просто отражение случайного расизма, царящего на ферме в Джорджии после Второй мировой войны: ксенофобия и страх перед межэтническим скрещиванием – вот что движет этой непростой историей. Миссис Макинтайр, владелица фермы, принимает семью польских беженцев. Сначала она восхищается трудолюбием и техническими способностями мистера Гизака – качествами, которые раздражают других рабочих на ферме, как черных, так и белых. Но когда он пытается перевезти молодую блондинку, кузину, пережившую концлагерь, чтобы она вышла замуж за одного из чернокожих рабочих, она бросает его и показывает границы своего христианского милосердия. Она не увольняет Гизака, но молча стоит в стороне, когда возмущенный рабочий бросается под колеса трактора, который его раздавливает.

Фильм продолжительностью около часа был представлен в серии «Американский короткий рассказ»: это адаптация новеллы Флэннери О’Коннор по сценарию Хортона Фута, к которой подошли настолько трепетно, что съемки проходили на ферме семьи О’Коннор. Но если оригинальная новелла все еще не потеряла своей остроты, то эта версия кажется совсем беззубой. В актерский состав входят Айрин Уорт, Джон Хаусмен и Роберт Эрл Джонс (отец Джеймса). Сэмюэл Л. Джексон играет Салка (рабочего, которого сводят с польской кузиной), описанного О’Коннор как «желтоватый мальчик с короткой головой, как у сурка, засунутой в округлую фетровую шляпу». Джексон играет подневольного персонажа второго плана, который, кажется, не скрывает большого ума, но есть один впечатляющий момент, где Салк разделяет моральную ответственность миссис Макинтайр: когда возмущенный рабочий позволяет трактору переехать и раздавить Гизака, они молча стоят рядом, а их лица говорят о том, что они в ужасе и от того, что вот-вот произойдет, и от самих себя.

«Суд над Генри О. Флиппером» (1978)

Персонаж: Джонсон Уиттакер

Фильм: 6/10

Коэффициент SLJ: 4/10

Минут до его появления: 30

«Генри, ты должен заступиться за меня! На моей стороне больше никого нет!»

В фильме «Суд над Генри О. Флиппером» рассказывается правдивая история Генри О. Флиппера, первого чернокожего выпускника Вест-Пойнта, который столкнулся с командиром-расистом в Форт-Дэвисе в Техасе в 1881 году, после чего его подставили и предали военному суду. Спектакль, поставленный компанией Milwaukee Repertory Company, был снят для общественного телевидения. Бюджет был ограничен, а сама пьеса не была выдающейся, но ее удалось снять благодаря силе основной истории. Неоднородный актерский состав включал убедительную игру Элфри Вудард в роли второго плана.

Джексон играет Джонсона Уиттакера, одного из первых чернокожих курсантов, поступивших в Вест-Пойнт. Уиттакер появляется в кратких воспоминаниях в парадной форме, сначала полный надежд и ослепительно красивый, а затем подавленный, когда его выгоняют из Вест-Пойнта и Флиппер не ручается за него. И вот, когда Флиппера выдворяют, появляются Уиттакер и Джеймс Смит (еще один чернокожий курсант-первопроходец) в шляпах, фраках и с блэкфейсом, призраки, говорящие на диалекте менестрель-шоу о затруднительном положении Флиппера. Их появление – это удар под дых, как и должно быть: яркое выражение неизжитого расизма, окружающего Флиппера.

«Мститель» (1980)

Персонаж: Статист (нет в титрах)

Фильм: 5/10

Коэффициент SLJ: 1/10

Минут до его появления: 5

Сэмюэл Л. Джексон гордился тем, что не работал статистом: когда он был дублером Роберта Хукса в телефильме 1976 года «Старая сладкая песня», он заметил, что в кастовой системе, пронизывающей съемочную площадку, статисты находятся в самом низу. Они не совсем прокаженные, но никто не узнает их имен, едят они последними, а иногда у них даже нет доступа в уборную. Единственным исключением из его принципа «никакой работы статистом» стал этот гнусный эксплуататорский фильм, ставший неожиданным хитом. Когда исполнитель главной роли Роберт Гинти идет по Таймс-сквер, Джексон в течение нескольких секунд виден позади него, в шляпе и больших солнцезащитных очках, с сигаретой и пакетом для покупок, а затем теряется в толпе.

Гинти, ранее более известный как студент юридического факультета в сериале «Бумажная погоня», кажется неподходящим кандидатом на роль ветерана Вьетнамской войны, который берет закон в свои руки после того, как его лучшего друга жестоко избивает нью-йоркская уличная банда. Он действует в духе Клинта Иствуда из серии «Грязный Гарри» или Чарльза Бронсона из «Жажды смерти», предаваясь тем же фантазиям мстителя, которые заставили Бернарда Гетца застрелить четырех подростков в нью-йоркском метро в 1984 году. Фильм дарит захватывающие ощущения от насилия: мафиози, которого спускают в мясорубку, и распространитель детской порнографии, которого сжигают заживо, – пытки с праведными намерениями. Кровавое повествование стремительно развивается, но в нем находят время сделать паузу для многих ярких моментов: для концерта Стэна Гетца в Бэттери-парке, для полицейского, который аккуратно готовит хот-дог у себя на столе, пропуская через него электрический ток, и для того, чтобы мы посмотрели выбранный главным героем материал для чтения: Жан-Поль Сартр и газета New York Post.

«Регтайм» (1981)

Персонаж: Член банды № 2

Фильм: 6/10

Коэффициент SLJ: 3/10

Минут до его появления: 86

«Не оборачивайся, и ты не пострадаешь»

«Регтайм» похож на урок американской истории, который вел мистер Форман, крутой, но неорганизованный, и поэтому ему пришлось впихнуть все, что произошло в ХХ веке, в последнюю неделю перед летними каникулами. Он разогревается «Процессом века», вырванным из реальных заголовков газет примерно 1907 года: судебное преследование Гарри Тоу, безумного мужа-миллионера модели Эвелин Несбит, за убийство известного архитектора Стэнфорда Уайта. Несбит играет Элизабет Макговерн, удостоенная номинации на премию «Оскар»; в неожиданном актерском составе романист Норман Мейлер играет Уайта. В фильме снимаются будущие звезды: Джефф Дэниелс, Дебби Аллен, Джон Ратценбергер и Фрэн Дрешер, а на другом конце карьерной лестницы – финальное «ура» Джеймса Кэгни.

Здесь много интересного, хотя не всегда все сходится; большая часть романа Э. Л. Доктороу сведена к декорациям эпохи. В роли, которая, кажется, по большей части осталась в монтажной, Мэнди Пэтинкин блистает в качестве еврейского художника-силуэтиста, покинувшего Нижний Ист-Сайд, чтобы стать успешным кинорежиссером. В центре фильма, как мы в конце концов узнаем, находится Коулхаус Уокер (в сильном исполнении Говарда Э. Роллинза – младшего), афроамериканский джазовый пианист, которому досаждают расистски настроенные пожарные в Нью-Рошелле, пригороде Нью-Йорка. (Вдохновением для этого персонажа послужила новелла Генриха фон Клейста «Михаэль Кольхаас» 1810 года.) Когда машина Уокера подвергается вандализму со стороны пожарных и он не может добиться законного решения проблемы, он начинает кампанию возмездия, взрывает пожарные части и в конце концов врывается в шикарную библиотеку Пьерпонта Моргана. Упрямый и гордый, Уокер отказывается отступать, даже если это стоит ему семьи, работы и в конечном итоге жизни.

Джексон играет члена банды Уокера. У него не так много сцен, а его лицо часто закрыто мешковатым матерчатым капюшоном. Когда мы видим его, он выглядит внушительным, но необычайно щеголеватым черным революционером в жилете, с галстуком-бабочкой и сигаретой, небрежно прилипшей к губам. Мы не знаем, какие именно оскорбления на расовой почве побудили его присоединиться к этой террористической кампании, но его глаза горят праведностью.

«Хижина дяди Тома» (1987)

Персонаж: Джордж

Фильм: 4/10

Коэффициент SLJ: 4/10

Минут до его появления: 0

«Я свободный человек, стоящий на Божьей зеленой земле, и я заявляю, что моя жена и мой сын принадлежат мне»

Книга «Хижина дяди Тома» была продана бóльшим тиражом, чем любой другой роман XIX века; эффективно, хотя и сентиментально драматизируя ужасы рабства, она подстегнула движение аболиционистов и, возможно, привела к Гражданской войне. По какой-то причине эта экранизация на кабельном телевидении была продиктована не столько желанием воспитать новое поколение в духе моральных устоев рабства, сколько стремлением реабилитировать репутацию книги Гарриет Бичер-Стоу 1852 года. Несмотря на то что это первая англоязычная киноверсия «Хижины дяди Тома» со звуком, в период своего расцвета роман породил бесчисленное множество сценических адаптаций, многие из которых сопровождались блэкфейсом и стереотипами о менестрель-шоу – некоторые из них даже выступали за рабство. Именно благодаря этим постановкам словосочетание «дядя Том» закрепилось в популярной культуре как образ кривляющегося, заискивающего раба.

Дядя Том, которого здесь играет Эйвери Брукс, благороден, горд и высокоморален. Брукс, лучшее, что есть в этом фильме, сказал, что его игра основана на автобиографии беглого раба Джосайи Хенсона, которая вдохновила Стоу. Филисия Рашад (из «Шоу Косби») играет Элизу, которая убегает со своим маленьким сыном после того, как его продает фермер из Кентукки, которому они оба принадлежат. Знаменитый переход Элизы через реку Огайо, когда она перепрыгивает с одной льдины на другую, здесь упрощен до более спокойного плавания на плоту, поскольку Рашад была беременна во время съемок. На другом берегу она воссоединяется со своим мужем Джорджем (Сэмюэл Л. Джексон), который ведет семью на север к свободе, ожидающей их в Канаде. Джордж – это не более чем стандартная мелодраматическая роль, честный и храбрый муж, и Джексон играет его очень вяло. Однако у него есть одна запоминающаяся сцена, где он противостоит преследующим их ловцам рабов и даже стреляет в одного из них.

Режиссер Стэн Лэтэн сравнил свою работу с киноверсией «Цветы лиловые полей», вышедшей двумя годами ранее, в которой белый человек (Стивен Спилберг) адаптировал роман чернокожей женщины (Элис Уокер). Лэтэн сказал: «Мне понравилось, какой вызов бросила эта постановка реальности чернокожих в изложении белой женщины, интерпретированная чернокожим мужчиной».

«Волшебные палочки» (1987)

Персонаж: Straßenhändler («Уличный торговец»)

Фильм: 3/10

Коэффициент SLJ: 4/10

Минут до его появления: 2

«Hier läuft ja nicht jeden Tag ein Drummer über den Weg» («Не каждый день здесь можно встретить барабанщика»)

Когда построят Зал славы комедийных фильмов с одной шуткой, в крыло 1980-х годов будут включены такие образцы, как «Уикенд у Берни» (шутка: «Смешно, когда люди делают вид, что труп еще жив!») и «Так здорово» (шутка: «Люди сходят с ума, когда в моду входят джинсы с прозрачными вставками на заднице!»). А кураторы отведут видное место «Волшебным палочкам» (шутка: «Волшебные барабанные палочки создают ритм, от которого люди теряют контроль над своим телом и их движения становятся чем-то средним между танцем и ритмическими спазмами!»). Этот трюк забавен лишь отчасти, и создатели фильма, похоже, не знают, что с ним делать. Феликс, ударник и любитель шарфов, приобретает палочки и играет в группе, но фильм завязан на сюжете о том, что гангстеры хотят использовать его магические способности для помощи в преступных делах.

Эта западногерманская постановка, снятая в Нью-Йорке с англоязычным актерским составом, так и не вышла на экраны США. Однако дубляж на немецком языке получил коммерческий релиз. Джордж Кранц, сыгравший роль Феликса, был реальным немецким музыкантом (наиболее известным по клубному хиту Trommeltanz (Din Daa Daa)), но в актерский состав вошли по крайней мере три американских актера, которые добились большего: Сэмюэл Л. Джексон, Лорен Том (Эми в «Футураме») и приятель Джексона Реджинальд Вел-Джонсон (сержант Эл Пауэлл в «Крепком орешке», или, как выразился Джексон, «тот толстый черный коп, который на улице разговаривает с Брюсом Уиллисом, когда тот находится в здании»).