Читать книгу: «Избранное. Поэзия»

Шрифт:

ISBN 978-5-0053-6308-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

На Северном вокзале

Париж. На Северном
вокзале
Асфальт слезами нашими
изрыт.
Здесь многих русских
провожали.
От Ваших проводов душа
болит.
Для нас Вы брат и друг —
⠀⠀⠀ – Отец.
Сегодня боль наших
сердец
В Москве и Вы там вместе
с нами.
Поверьте будем вместе
с Вами
Творить. решать
и созидать,
А если нужно жизнь
отдать
Одно на всех нам будет
знамя!
Париж. На Северном
вокзале
Асфальт французский вместе
с нами
Слезами русскими
умыт.
Карьеру сами
не искали
И вот она так
высока!
Её в войну Вы
начинали
Мальчишкой у токарного
станка.
Париж! На Северном
вокзале
Асфальт слезой
умыт.
Запомнят все, кто
провожали
Посла! Душа у всех
болит.

1991г. Париж
Якову Петровичу Рябову посвящаю.

Рыбий хвост

Мы говорим: «коррупция!»
И говорим «рынок!»
Песни о Революции
Сменились звоном бутылок.

Клялись коммунисты в честности,
Стучали в грудь кулаком.
Партийные деньги ушли в неизвестность
Остался мужик опять дураком.

А что же бывшие коммунисты?
Ужели опять нашу кровь сосут?
Нет, они маски сменили – артисты!
Послы, депутаты – службу несут.

И если у Паши один «мерседес!»
У Васи, посла, их три.
Один в карман солдата залез,
За эти просто в оба смотри.

Если Паша любит солдата,
То Вася просто любит людей;
Он запросто может нашего брата
В море послать на ловлю угрей.

Дружно живет Посольство в марокко:
Ни сеет, ни пашет, в будни и в пост.
Прогнозируя время, совсем недалекое.
Флаг российский заменит рыбий хвост.

1995г. Рабат

Мне в партию по плечу

Вы думаете хочу
Кусок себе жирный урвать?
Мне в парию по плечу
Так мне сказала мать!

Так хотел мой отец
Защищая наш кров.
Жизни его конец —
На Невском его кровь!

Отец никогда не врал
сына беречь завещал.
Дед мой зимний брал
Был у истоков начал.

Встретились на планете
Мертвые и живые.
Деды, отцы и дети
Мира нового часовые.

Три поколения рекомендаций.
Пусть будет завидовать кто то другой.
Отец и дед Вам не до оваций.
Спасибо, верьте, я то же такой.

Вот Вам на стол моё заявленье.
Скажете, поздно? Да, это так.
Погибшие, верьте, моё решенье
Созрело с Вами в вихрях атак.

Имею полное право морально
С детства себя коммунистом считать!
А выданный Вами билет формально
С честью носить, в боях защищать!

1975г. Москва

Новый пилот

Тише друзья! Садитесь рядком.

И позвольте начать.

О том, как родился Женя Прядко

Лет тому сорок назад.

Дальний восток. Яркое солнце

Льёт из за горных вершин.

Маленький дом, золотое оконце,

А за окном рождается сын.

Его отец – один в самолете,

Со смертью боролся один на один.

А самолет, в последнем полете,

На лес и сопки сливал керосин.

Можно садиться, баки сухие,

Близок бетон полосы.

Где то жена и сын дорогие-

Там внизу, где жемчуг росы.

Ну, с богом! Пошел! налег на штурвал,

Резко сменил высоты эшелон.

Знал, что дотянет, что сядет знал.

И вот, под металлом машины бетон.

Откинул фонарь, шатаясь вышел.

Понял, что снова пойдет в полет.

Обьятья друзей, от них услышал,

Сын родился! Новый пилот!

Пилотам Сушек
посвящается

Памятники

Мы с Долматовским встретились случайно,
Банальный уготовлен был сюжет.
Приваловы нас угощали чаем.
Морщинил лоб известный наш поэт.

Он на меня смотрел как на микроб,
(а может просто так казалось).
Лицо простое, но огромный лоб.
В нем Эйфелева башня отражалось.

А вечер правда необычным был.
Здесь кажется и время сжалось,
В тумане силуэт от башни плыл.
И время в складках лба поэта задержалось.

У переносья облаком сошлось,
А мне на Шаболовке Шуховской казалось,
Застойным временем в душе отозвалось —
От Шуховской лишь тень осталась.

В Париже лечимся душой,
К чему ж родных пенат забвенье?
Когда же соотечественник мой
Научимся хранить своих людей творенья?

Не получили мы сполна
Что уничтожили для строек?
Чугун и сталь Бородина
Не восстановишь перестройкой.

А надо бы иметь одну
Историю, что свята!
Хранить историю свою
Так это просто и понятно!

Е. Долматовскому. 16.04.1989г.

Набат

Друзья мои, осталось Вас не много.

Вы коммунисты все, а я простой поэт.

Теперь мы вместе верим в бога.

И сколько нам отпущено на это лет?

Друзья мои, осталось нам не много,

история свое вращает колесо.

Уйдут и коммунисты верящие в бога.

Проснуться люди от оков и снов.

А сколько нас сгноили по Гулагам?

И где ты был любимый наш Христос?

Мы в Магадане жизнь отдали драгам,

детей и жён, не дуя в нос.

Теперь тебе соборы строим.

и причитаем"Господи спаси». спаси.

Молит народ» повыше вознеси».

Куда уж выше, меч поднял на брата

и кровную уж восхваляет месть.

А «инопланетяне» рады.

Звенят колокола, а жертв не счесть.

20.07.2019г. Москва

Ты прочти и прости

Я пишу для тебя,
За листочком листок,
Но не знаю, читаешь иль рвешь?
Не боюсь за себя. Умоляю тебя,
ты прочти и тогда всё поймешь.
не устал ожидать, продолжаю писать
безответные письма свои.
Как мне много сказать, но тебе не понять
о моей неземной любви…
Ты прости, я прервусь.
За фантомом фантом,
и свеча уже еле горит.
Только вспомни, а я отзовусь, отзовусь,
Я ещё не убит, не убит.
Ты сейчас далеко,
где лазурная высь
над просторами белых полей.
Умоляю тебя; отзовись, отзовись,
и поклон передай России моей.
Помню встречи в метро.
За вагоном, вагон
уносился в подземную даль.
Помню вместе в кино, твоё грело плечо
на плечах пушистая шаль.
Ты прости – рассвело.
За фантомом. фантом.
Видно так суждено —
Я оставлю письмо на потом.

1980г. Багдад

Ты подожди и я вернусь

Я помню первую разлуку
с тобой моя Россия!
К тебе протягиваю руки,
в березовые сини.

Как далеко земля моя!
как труден путь к тебе!
Ведь без тебя, что значу я?
О, ты манишь к себе.

И запах трав, и снега блеск,
шальных ветров, мороза треск.
О, помню первую грозу,
в весеннем кунцевском лесу.

Ты подожди, и я вернусь!
С корзиной по грибы пройдусь,
босой по утренним лугам,
не дам я отдыха ногам.

Ты подожди, и я вернусь!
По снежной целине промчусь.
Увижу льдов весенний ход!
Зари встречать буду восход!

У тихой заводи пруда.
из пелены тумана.
Ты снова выйдешь, как тогда,
маня изящным станом.

А первый луч едва порвал
тумана пелену,
во влажных волосах играл,
Я был в твоём плену.

В твоем плену, моя береза,
кудрявая и стройная!
Багдада пальма, или розы.
не заслонят родную. белоствольную.

1983г. Багдад

Письмо дочери

У нас, моя дорогая, тепло.
У Вас зима, морозы трескучи.
От белых снегов светлым-светло.
В Багдаде дождливое небо в тучах.
На окнах у Вас морозным узором
Мороз начертал ветви ракит.
А перед моим тоскующим взором
Могучая стройная пальма стоит.
В тепле, под шелест её ветвей
Мне снится белое, снежное поле.
А я наяву ловлю снегирей,
Погрев их в руках, отпускаю на волю.
Ах, милая дочка, во сне я вижу,
По старой просеке, вниз, к реке,
Несут тебя мной смоленные лыжи,
И красный твой шарф трепещет в руке.
Кричишь, «я такой трамплин нашла, папа,
Что метров десять можно лететь.»
Сквозь сон, раздвигая елей лапы,
Хочу поближе тебя разглядеть.
Но тысячи верст, глухие леса,
Мне мешают к тебе долететь.

1982г. Багдад

Две сосны

Мама, те две сосны,
Которые я сажал.
Мне часто приходят в сны.
Беречь Вам их завещал.
Прошло уже тридцать лет.
Их рост наш с тобой успех.
Живы они, или нет?
Слышат ли Ваш они смех?
Мама, те две сосны,
Помнишь их я принес?
Из леса, где эхо войны
Спалило стволы берез.
Помнишь, такой момент,
Как в засуху их поливали?
Теперь они монумент.
А мы с тобой старыми стали.
Чаще на них смотри.
И душой не старей.
Слезы платком утри.
Сосны напомнят детей.
Жизнь коротка, нет места сомненьям.
Зимой и с приходом весны.
Пусть радуют глаз другим поколеньям.
Наши с тобой две сосны.

1982г. Багдад