Читать книгу: «Педагогическое наследие Калабалиных. Книга 2. Г. К. Калабалина», страница 5

Шрифт:

Уважаемый тов. Алексин!

Беспокоит Вас жена Семена Афанасьевича Калабалина, бывшего воспитанника А. С. Макаренко (Семена Карабанова), Калабалина Галина Константиновна.

Семен Афанасьевич в течение сорока лет работал на поприще воспитателя и руководителя ряда детских домов и детских колоний, продолжая и развивая опыт своего великого учителя. Последние двадцать лет руководил детским домом в пос. Клемёново Егорьевского района Московской области, где преждевременная кончина вырвала его из армии советских педагогов (С. А. Афанасьевич скончался 24 июня 1972 года).

В этом году, 21-го августа, Семену Афанасьевичу исполняется 75 лет со дня рождения, в связи с этим юбилеем начата работа по созданию Мемориального методического центра им. С. А. Калабалина. Непосредственную помощь в этой работе оказывают члены Макаренковской секции Ленинградского отделения Педагогического общества, председатель Бюро секции профессор И. П. Иванов.

В марте с. г. вся наша страна и за рубежом праздновали 90-летие со дня рождения А. С. Макаренко. На торжествах, посвященных этой дате, я познакомилась с писателем Амлинским, который проявил большой интерес к жизни и деятельности ученика А. С. Макаренко, его соратника и друга, Семена Афанасьевича Калабалина.

Свое письмо я адресовала Вам не случайно. Предисловие к книге Амлинского «Спор с судьбой», написанное Вами, позволили думать, что Вы хорошо знакомы с этим писателем и его творчеством. Владимир Ильич выразил желание написать книгу о С. А. Калабалине, его работе педагога-воспитателя. Мне показалось это предложение интересным и нужным, но в напряженные дни марта месяца мы не успели обменяться координатами, поэтому я не нашла другого средства связи с В. И. Амлинским, как через Вас. Владимир Ильич мог бы воспользоваться документами, перепиской, фотоматериалами, связанными с жизнью и деятельностью С. А. Калабалина. Они послужили бы ему хорошим материалом для дальнейшего развития темы о роли воспитания в становлении нового человека. Если по каким-либо причинам тов. Амлинский не сможет приступить к данной работе, то я буду рада, если Вы предложите чью-либо другую кандидатуру. Ваша рекомендация будет для меня самой весомой.

Главная задача состоит в том, чтобы дело, начатое А. С. Макаренко и продолженное С. А. Калабалиным, не было предано забвению. Создание Мемориально-методического центра и издание книги об опыте работы Семена Афанасьевича является хорошим пособием для работы наших педагогов.

Правильность пути, выбранного С. А. Калабалиным, доказывают судьбы его воспитанников, которые прислали мне воспоминания о своем учителе и друге и своем месте в жизни. Любые интересующие материалы я с радостью предложу вниманию писателя.

Любой Ваш ответ буду ждать с нетерпением. Беру на себя смелость заранее поблагодарить Вас за участие в этом важном для меня и, думаю, для многих других деле.

С уважением и наилучшими пожеланиями.

Вместе с Семеном по жизни

Мне посчастливилось начать свой жизненный путь учителя под руководством замечательного педагога А. С. Макаренко и встретить на своем жизненном пути прекрасного человека С. А. Калабалина, с которым мы прошли по нелегкому, но очень интересному и дорогому нам пути.

С первой встречи Семен Афанасьевич покорил меня своим внутренним обаянием, неугасимой энергией. Все, за что он брался, буквально горело в его руках. Когда он улыбался с присущей ему добротой, становилось спокойно. По натуре он был трудолюбивый, добрый, честный, требовательный к себе и к окружающим человеком. В своих взглядах и решениях был принципиальным, не терпел подхалимства и равнодушия. Он обладал удивительным тактом, всегда с уважением относился к женщинам.

Характер у него был вспыльчивый, но быстро отходчивый. Все, за что он брался, делал с увлечением, с полной отдачей своих сил. Такой он был в жизни, в работе, в игре. Свободное от работы время (а его у него было мало) он посвящал семье, книгам, любил работы в огороде, саду.

Семен Афанасьевич быстро сходился с людьми, дорожил настоящей дружбой. Он обладал чувством юмора, который помогал ему в работе, и прекрасным даром речи. В своих выступлениях никогда не пользовался шпаргалками. Его выступления, лекции всегда были яркими, живыми. Он умел прекрасно владеть аудиторией, имел с ней полный контакт. Семен Афанасьевич был пунктуален, внимателен к людям. Был хорошим семьянином, любил детей, любил их трепетной любовью. Все требования, которые он выдвигал к своим воспитанникам, он выдвигал и своим детям. Двери нашего дома были открыты для друзей наших детей. Проблемы «родителей и детей» в нашем доме не существовало. У нас всегда были общие интересы, общие радости и горести, всегда было взаимопонимание.

Не случайно, наверное, все наши дети стали педагогами. В своей работе они опирались на опыт отца. На работе Семен Афанасьевич был всегда требователен к себе и к коллективу. Он не терпел расхлябанности, равнодушия, недобросовестности. С уважением относился к тем, кто работал творчески, с огоньком, поддерживал их, помогал, но не навязывал своей воли. Основной принцип, унаследованный у Антона Семеновича, был такой: как можно больше уважения и доверия к человеку. Семен Афанасьевич считал необходимым ежедневно контактировать с каждым воспитанником. За все время своей работы в детских учреждениях он не пропустил ни одного подъема, ни одного отбоя. Первый говорил ребятам: «Доброе утро», – и последний: «Спокойной ночи». С ребятами он был вместе и в труде, и в игре, и в походе. Это помогало ему знать индивидуальные особенности каждого.

Большое внимание уделял физическому воспитанию детей. Работу в любом детском учреждении начинал с организации спортивных сооружений. На спортивных площадках было всегда шумно и весело. И не случайно на спортивных спартакиадах наш детский дом всегда занимал призовые места. Работать с Семеном Афанасьевичем было интересно. Работали с полной отдачей. Ко мне как к воспитателю он был особо требователен. То, что прощалось другому воспитателю, мне не прощалось, да я и сама чувствовала особую ответственность. Это помогало мне в трудные годы войны, когда я пришла в детский дом с особым режимом, в условиях эвакуации успешно справиться с работой. Его уроки помогали и потом.

Семен Афанасьевич пользовался большим успехом среди жителей Климово и ближайших деревень. Будучи депутатом сельского совета, он возглавил административную комиссию. И люди шли к нему со всеми своими бедами и заботами в любое время дня и ночи. И всегда получали помощь и поддержку. Он много сделал для благоустройства села. До сих пор люди вспоминают, как он с ребятами привел в порядок пруд, который стал излюбленным местом отдыха рабочей молодежи. Так и назвали его люди «Сенькин пруд».

Очень хороший деловой контакт со школами, где учились дети, что способствовало хорошей успеваемости. И, наверное, не случайно в 1983 году в день 80-летия Семена Афанасьевича Клемёновской школе было присвоено его имя и открыт музей его памяти.

Семен Афанасьевич прикладывал все силы к тому, чтобы детский дом стал родным для всех детей, которые росли и воспитывались в нем. Мы думаем, что, судя по воспоминаниям воспитанников, он этого добился. После выхода из детского дома ребята не подводили Семена Афанасьевича. Они с полной ответственностью учились в ПТУ, в которое поступали после детского дома. Семен Афанасьевич и воспитатели посещали все учебные заведения, где продолжали учебу наши воспитанники, принимали участие в родительских собраниях ПТУ, следили за жизнью и учебой каждого. И не случайно за подготовку хороших кадров для ПТУ Семен Афанасьевич был награжден знаком «Отличник профтехобразования». После выхода из детдома ребята не порывали связи с нами. На каникулах они посещали детский дом.

Уважали Семена Афанасьевича и жители поселка Клемёново, где мы с ним работали последние двадцать лет.

Трудолюбивый, добрый и честный по натуре, он был очень требовательным к себе и к окружающим. Во взглядах и решениях своих был всегда принципиальным, не терпел подхалимства, приспособленчества и равнодушия. Обладал удивительным тактом, с большим уважением относился к женщинам и престарелым.

Семен Афанасьевич был пунктуален и внимателен к людям. Получал множество писем от учителей, студентов, нередко ему совсем не знакомых, и я не помню случая, чтобы хоть одно письмо осталось без ответа.

В заключение хочется сказать, что человек он был скромный, честный, очень преданный своему делу и Родине до последнего дня своей жизни.

Наверно, поэтому так жива память о нем у тех, кому помог встать на правильную дорогу мой Семен Афанасьевич.

Выступление перед студентами педагогического колледжа

Я, наверное, очень счастливый человек. Мне очень в жизни повезло. Прежде всего, тем, что я как личность и как педагог прошла первую школу под руководством А. С. Макаренко. И еще тем, что я в свои ранние, еще юношеские годы встретила замечательного человека, который стал для меня другом, товарищем, соратником, мужем, отцом моих детей, с которым мы прожили 45 лет, рука об руку идя по одной тропе, педагогической. Тропе не легкой. Вы все будете педагогами, это совсем не легкая тропа. Но когда чувствуешь опору, когда чувствуешь локоть друг друга, то тогда тебе идти значительно легче. Вот это я считаю первое мое счастье.

И второе большое счастье мое – у меня очень большая семья. Чем больше семья, тем радостнее живется. Но я свою семью исчисляю не десятками, и даже не сотнями, а тысячами ребят разного возраста, выпускников разных поколений, разных национальностей, живущих в разных уголках нашей страны, близость которых я всегда чувствую. А ведь главное большое счастье – это иметь друзей. Никакое другое богатство с этим не сравнишь. И поэтому, даже когда мне бывало трудно, я не унывала —друзья, единомышленники рядом, а вместе ничего не страшно. Вот во время войны нужно было эвакуировать детский дом и мне пришлось с четырьмя собственными детьми и двумястами тридцатью воспитанниками детского дома, мальчиками со сложной судьбой, выехать на далекий Урал. Мы ехали все вместе, в одном эшелоне. Какое было сложное путешествие!

По дороге некоторые наши сотрудники потеряли своих детей. У нас в коллективе не было ни одного мужчины. Я была самая старшая. Мне было 32 года, остальные у нас были молодые девочки. Семен Афанасьевич, когда пришел в детский дом, то уволил целый ряд воспитателей, которые были демобилизованы из армии и применяли армейские приемы в воспитании. Взял выпускниц 1-го педучилища им. К. Д. Ушинского – девочек в возрасте 18—19-ти лет. Вот с таким коллективом мы приехали на Урал. Очень было трудно. И морально, и физически, и материально. Нужно было осваивать совершенно новые работы, научиться косить, пахать, вязать снопы. Я этого не умела, и девочки не умели. И вместе с ребятами всему мы научились.

В самые трудные минуты я получала письма из разных уголков нашей Родины. Сражались мои ребята на разных фронтах. Они присылали нам свои аттестаты, писали очень теплые письма мне и в детский дом, вызывая ребят на соревнование. Они иногда и в отпуск к нам приезжали, потому что здесь был их родной дом. Каждый приезд воспитанников, каждое их письмо помогало нам в работе и согревало как-то душу.

Я пять лет почти ничего не знала о Семене Афанасьевиче, где он и что с ним. Он был заброшен в глубокий тыл врага, выполнял задание нашей контрразведки. «Если вы видели фильм „Щит и меч“, то можете себе примерно представить, какая у меня была работа», – говорил он впоследствии. Я писала, пыталась его найти, а мне отвечали: «В списках убитых не значится».

Знаете, когда люди очень любят друг друга, верят друг другу, есть ниточка, которая их связывает. У меня была глубокая уверенность, что Семен жив. Он не может погибнуть, такого не может случиться. И эту веру поддерживали и ребята. Они писали: «Галина Константиновна, – отец жив, он выживет, он обязательно будет вместе с нами». Эта вера помогла мне довести до конца войны трудную работу, которая лежала на моих плечах. И действительно, в конце 44-го года, совершенно случайно, как возможно было и у Симонова, что побудило его написать «Жди меня», нежданно-негаданно мы встретились под Новый год.

У меня был очень хороший оркестр, в 1944 году мы сняли хороший урожай и, как и в 1943, получили переходящее знамя Челябинской области. Мальчишки стали уж очень задаваться, будто они такие незаменимые игроки в оркестре, и перестали ходить на репетиции и на сыгровку. Я спросила у капельмейстера, сколько нужно времени, чтобы подготовить новый оркестр. Он сказал, что месяца полтора. Я поговорила с девочками, и мы создали оркестр из одних девочек. Было очень здорово. Одни девочки шли во главе колонны.

Нас пригласили под Новый год в соседний поселок Юрюзань на новогоднюю елку. Мы поехали. Играли, выступали наши ребята. У нас была очень хорошая самодеятельность, а утром возвратились домой. Надо было ехать до станции. В этот раз поезд задержался. Долго мы его ждали, потом сели в вагон. Некоторые девочки мои пошли погулять по вагонам, пройтись, подышать. А по нашей традиции, как правило, меня всегда встречали, куда бы я ни уезжала. Подъехали к станции, я вышла на ступеньки вагона, смотрю – идут мои воспитанники. Но не ко мне, а к соседнему вагону. Я им машу, а они говорят:

– Нет, мы не вас встречаем.

Вот поезд остановился, оборачиваюсь к вагону, к которому шли дети и вижу, что на ступеньках стоит Семен Афанасьевич. Я подумала, что у меня, наверное, галлюцинация, что мне что-то приснилось, что-то произошло. Я спустилась со ступенек, и понятно, что тут произошло. Народ хорошо меня знал, поднялся шум и крик: «Что, задушили кого-то?» «Нет, – говорят, – Галина Константиновна приехала и встретила своего мужа». Кто-то из детей побежал в детский дом сообщить ребятам о приезде Семена Афанасьевича. Сыну Антону шел тогда шестой год. Когда мы подходили к детскому дому, все воспитанники уже летели нам навстречу. Семен Афанасьевич спрашивает:

– Где же наши. Все же прошло пять лет.

Я говорю:

– Наверное, те, которые бегут быстрее всех.

Позади всех бежал Антошка, в шинели, которая была сшита для него. Вот такой была наша первая встреча с Семеном Афанасьевичем после его возвращения с фронта в конце 1944 года.

А затем мы переехали в Москву. Я хочу сказать: вот, что значит – друзья и что значит иметь очень много близких людей.

Работали вместе, сначала на Украине пять лет, потом в Клемёново семнадцать лет. В 1973 году случилась непоправимая беда – ушел из жизни Семен Афанасьевич. Мне казалось, что я не сумею справиться с этой трагедией, слишком большая была прожита вместе жизнь, – это была единая жизнь, немыслимая друг без друга. Кто помог пережить эту трагедию? Ребята, которые не оставляли меня ни на минуту, хотя я жила в Клемёново одна. Сын в это время работал под Москвой, две дочери – в Рязанской области. Все меня звали переехать, но я не могла оторваться от того места, где каждый кустик, каждое дерево было посажено его рукой, где столько вместе прожито, пережито, а потом, – это дом моих ребят, где они семнадцать лет жили. Куда же тогда они и к кому приедут, где смогут встретиться?

Уехать из Клемёново я не смогла и осталась одна. Помню первый Новый год. Мне было очень страшно! Как этот Новый год пройдет? И вы знаете, я получила столько писем, было столько звонков, что я не почувствовала себя одинокой.

А потом, видно, жизнь так удивительно устроена, я получила еще очень большой подарок. В феврале была поставлена пьеса «Колонисты». Скажу вам по секрету, что я ходила на спектакль, наверное, раз десять или одиннадцать. Я ходила на свидание со своей молодостью. Мне казалось, что я опять встречаюсь с Семеном Афанасьевичем. Удивительно, Николай Петрович Караченцов сумел войти в образ, понять Семена Афанасьевича, хотя никогда его не видел. Когда я была на спектакле, то события, связанные с Семеном Афанасьевичем, были живы в памяти, и еще очень кровоточила рана. Вы знаете, я впервые забыла себя. Мне казалось, что мне опять 16 лет, что я не сижу в театре Ленинского комсомола, а нахожусь в Харькове, в Полтаве, что я встретила того Семена, который посвятил мне тогда стихотворение, заканчивающееся такими строчками:

Парня непутевого,
встретила не зря,
Все, что в нем хорошего
только для тебя.

Вот действительно этого непутевого парня я увидела на сцене. И вы знаете, когда закончился спектакль, мне не хотелось уходить из зала. Я никого там не знала. Люди что-то говорили, поздравляли друг друга, а я сидела. Мне так не хотелось, чтобы кто-то подходил ко мне и выводил меня из состояния, в котором я была. Подошел артист и сказал, что будет обсуждение. Пришлось прийти в себя. Второй раз я смотрела этот спектакль уже более спокойно. Когда после спектакля ко мне подошел Коля, я его, честно говоря, не узнала. Я чувствовала его, чувствовала, что это Семен, это мой Семен. Впоследствии этот спектакль я воспринимала иначе.

Когда мне было трудно в детском доме, я шла к Макаренко посоветоваться. Эти обращения сыграли огромную роль в моей жизни. Они очень помогли пережить трудности, возникающие в моей жизни. Видите, сколько, оказывается, хороших людей, сколько хороших друзей оказалось у меня на пути в эти трудные минуты. И не случайно эти люди стали мне страшно близкими, дорогими и очень, очень родными.

В заключение мне хочется сказать:

– Дорогие друзья! У Гамзатова есть такие стихи: «Берегите друзей». Самое дорогое в жизни – это лучший друг. Чем больше у вас будет друзей, тем вы богаче. Не материальное богатство, – оно относительно. Я имею в виду богатство душевной теплоты, которая вас окружает. Постарайтесь сами дать эту теплоту другому человеку. Счастье человека необходимо оценивать по количеству людей, которых он сделал счастливыми. Мне кажется, что Антон Семенович был очень счастливый человек, потому что он очень многих сделал счастливыми.

Вам предстоит очень сложная работа – формировать фундамент детской души. Ведь это вы его формируете. Что вы заложите, то и будет потом в жизни этого человека. Чем больше ребят сделаете счастливыми, тем счастливее будете сами.

Вот такого большого человеческого счастья в этот замечательный для меня день, я желаю вам, дорогие девочки.

Дорогой Евгений Дмитриевич!

Спасибо за доброе письмо, заботу, сердечность.

Пережила я, конечно, страшные минуты, когда в одиннадцать часов вечера вошла из столовой в спальню и увидела открытый шкаф и вывернутые из него вещи, зная, что все двери входные закрывала. Я сказала вслух:

– Полтергейст что ли у меня хозяйничает?

И тут из-за спины раздался голос:

– Бабка, давай деньги, а то зарежу.

Обернулась и увидела фигуру в брезентовой маске с капюшоном, спущенным на лицо. Я схватила его за руку и сказала:

– Ты что?

Почувствовала, что в руке не ножик, а стамеска. Он повторил:

– Давай деньги.

Тогда я ему говорю:

– К кому ты пришел? Мы с Семеном Афанасьевичем всю жизнь проработали с такими, как ты.

Он мне ответил:

– Со мной не работали.

Я сказала ему:

– Иначе бы ты ко мне по-другому пришел.

И тут подумала: «Ведь я одна, он стукнет меня, и все».

– Сколько тебе надо денег? – спросила я.

Он ответил:

– Сто рублей.

На полу валялась сумка, в которой был кошелек с моей пенсией – сто сорок рублей. Я взяла сумку и сказала, что поделюсь с ним своей пенсией, а когда открыла сумку, кошелька в ней уже не оказалось.

– Ты же уже взял деньги, что ты еще ищешь? – сказала я.

Он вышел из спальни, зашел в столовую, взял со стола кошелек, в котором было пять рублей рублями. Взял четыре рубля, а один рубль оставил мне на хлеб и сказал:

– А теперь выпусти меня.

Я открыла двери, и он ушел.

Сразу позвонила в милицию. И чувствовала, что был паренек молодой – лет семнадцати-восемнадцати. Милиция пришла сразу, взяла отпечатки пальцев.

Вошел он, разбив окно на веранде, а потом через форточку на кухне. Подозрения пали на бывшего воспитанника вспомогательной школы, который после 6-го класса сошелся с одной деревенской девушкой. Оба нигде не работают.

Конечно, потрясение было огромное. Утром пришли учителя школы, они принесли мне деньги, собранные в коллективе. Пришли из гороно, горисполкома, горкома партии. Всю милицию подняли на ноги.

К моему счастью, на второй день приехала Леночка и пробыла у меня неделю.

В течение недели после этого случая, было совершено таким же путем еще две кражи на селе.

По теории вероятности второй раз я уже гостя не ждала, но 19-го в 7 часов утра я проснулась от удара о кровать и увидела опять его около шкафа. Я вскочила и говорю:

– Опять, «друг», пришел?

В руках у него был чем-то набитый целлофановый мешочек. Он быстро вышел из комнаты и спросил:

– Папиросы есть?

Я ответила, что нет, и он ушел. На этот раз он очистил весь холодильник, взял из буфета две банки кофе, транзистор, еще кое-какие мелочи. Деньги, к своему горю, не обнаружил.

Опять сразу позвонила в милицию, которая через двадцать минут была у меня, во главе со следователем, который уже занялся этим делом.

В 10 часов его с подругой задержали в соседней деревне. Оказывается, после он орудовал на кухне во вспомогательной школе, откуда он прихватил хлеборезный нож. Когда милиция его схватила, он полоснул себя ножом по животу и потерял сознание. Девушку взяли, а его отправили в больницу. Все похищенное нашли. «Если поправится, срок заработает», – сказал кто-то из воспитателей вспомогательной школы. Правда, со мной вел он себя довольно корректно, и, в основном, кроме транзистора, из вещей ничего не взял.