Читать книгу: «Цепная реакция»
ЦЕПНАЯ РЕАКЦИЯ
Это что за чёртово время?!
Ангелом выглядит Демон!
Время хороших актрис в роли убийц!
Красота спасёт мир,
Как говорил Лев Толстой, наверное…
Не о той красоте, что у неё…
У неё она убьёт!..
Константин Арсеньев
Пока она сидела около больничной койки своей матери, мысли её стремились вырваться в слова. Столько хотелось сказать, но необъяснимая немота не позволяла ничего сделать. Мама была совсем плоха. Совсем недавно они узнали о страшном диагнозе… Рак, онкология… Приговор, который бьёт без промаха, не оставляя шансов. Как только врач сообщил её матери этот страшный диагноз, он словно запустил механизм часовой бомбы. Мать и дочь теперь точно знали: ничего уже не будет так, как прежде. Женщину сильно подкосила эта новость. Девушка старалась приободрить маму. Но что может помочь отчаявшемуся человеку? Человеку без веры, без надежды… Дочери оставалось лишь с ужасом наблюдать, как её мама угасает, словно свеча. С каждым днём, стремительно и необратимо. Но всё самое страшное было ещё впереди.
Девушка спала в своей постели. На часах восемь утра. Суббота. Телефон, лежащий рядом с подушкой, разрывается. Не открывая глаз, выключает звук. В выходной нет желания ни с кем общаться. Хочется спать. После сброса телефон вновь начинает вибрировать. Кажется, что аппарат сейчас покраснеет и задымится. Не поднимая головы от подушки, девушка кладёт трубку себе на ухо. И сквозь дрёму отвечает:
– Да…
– Ты что, дрыхнешь?! Ты с ума сдурела?! – истеричный женский голос.
– Сегодня вообще-то суббота. У меня выходной, я имею на это полное право… – всё ещё не открывая глаз, сонно бормочет хозяйка телефона.
– Ты что, забыла что ли?! – надрывается собеседница. – Сегодня суббота!
– Ну…
– Сегодня Алик на Маше женится!!! Я ушам своим не верю!!! Ты забыла об их свадьбе!
Из-за личных переживаний о здоровье матери из головы девушки повылетали даже числа, а не то что предстоящие события.
– Я тебя умоляю, какая свадьба… Не до этого мне сейчас…
– Это что значит?! Ты хочешь сказать, что не пойдешь?! Ты чего?! Мы же дружим одной компанией! Алик же твой друг!!! Тебе не стыдно?!
– Ой, я не в том состоянии, чтобы гулять на свадьбах. Желаю вам классно погулять. – голос её звучал приглушённо. Сон уже прошёл. Но сил не было. – Тем более, ты же знаешь, что я не люблю такие шумные мероприятия.
– Ну, знаешь! Ну, знаешь! – плевалась ядовитой слюной подруга.
– Извини…
Положила телефон на место. Снова постаралась заснуть. Через десять минут мобильный вновь стал накаливаться от вибровызова входящего звонка. Девушка шумно вздохнула и вновь положила телефон на ухо.
– Прекращай эти разговоры. – раздался на том конце спокойный голос молодого человека. Девушка узнала его и вновь обречённо вздохнула. – Мы всё знаем о Марине Александровне. Ты себя изматываешь. Один вечер, только один вечер. Тебе нужно отдохнуть, ты же прекрасно это понимаешь.
– Да, Алик… Хорошо, я приду. Доволен? – без особого энтузиазма ответила она.
– А вдруг ты там встретишь свою любовь? А ты идти не хочешь? – девушка фыркнула в ответ, но это заставило её улыбнуться. – Ведь будет человек сто незнакомцев.
– Я же сказала, что приду, Алик.
– Вот так-то лучше.
Перспектива была совсем невесёлой. К обеду девушка была уже у мамы в больнице, и мама тоже настаивала, что нужно идти. И что совсем не повод киснуть из-за неё. Дочь неохотно кивала головой, глядя на бледное, исхудавшее лицо матери.
– Родная, давно уже хочу тебе сказать. С папой с твоим у нас не сложилось. Ну да ладно, давно это уж было… – с глубоким печальным вздохом говорила женщина. – Умер он, сама знаешь. А ты помнишь деревню, куда мы ездили?
– Да, конечно. Что за глупости? И бабу Нюру помню. К чему всё это?
– Вот тот дом, папы твоего, помнишь? Он тебе его оставил, после смерти своей. Завещал так… – девушка вздёрнула брови. – Ты уж сама смотри, как этим распоряжаться… Взрослая ты уже, скоро уж двадцать… Быстро выросла… Всё искала повод тебе рассказать, вот побоялась, что не успею…
– Мам, это звучит как прощание! Не кажется тебе, что слишком рано прощаешься-то?! Мы ещё вместе туда поедем. Огород будем сажать, за садом ухаживать. А хочешь, живность разведём, кур там всяких… Гусей, уток…
Женщина вяло улыбнулась, чувствуя поддержку дочери. Прошла всего неделя с вынесения страшного приговора. Врачи ещё даже кровь на биопсию всё никак не могли взять, ища различные отговорки. Как у нас это обычно бывает. Но мама девушки уже почти сгорела. И это было очень страшно.
Вечером надела чёрное шёлковое парадно-выходное платье и с подругой отправилась на свадьбу. Свадьба проходила в ресторане в центре города. Зал располагался на третьем этаже. Народу действительно было видимо-невидимо. Большинство со стороны невесты Маши. Она – дочь состоятельного отца, второй ребёнок в семье. Все красивые, нарядные, уже чуть пьяные. В зале включены кондиционеры. Шум музыки. Кричащий в микрофон тамада. Звук несмолкающих аплодисментов и криков «Горько!». В общем, эта свадьба пела и плясала. Разгул был в самом разгаре. Подруга то и дело что-то шептала в самое ухо. Бесконечные танцы и конкурсы. Героиня наша тянула первый (он же и последний) бокал шампанского за весь вечер, не испытывая особой радости или веселья. Только голова начинала болеть от шума. Ещё к ней вздумал приставать молодой человек лет тридцати. То на танец потащит, то пытается выпить на брудершафт. В итоге пришлось бегать от него по залу, скрываясь в толпе отдыхающих гостей. Стоя в сторонке, под ручку с подругой, думала, как сбежать отсюда поскорее. Время поздравлений уже прошло, а гуляние только набирало свои обороты.
– Смотри, смотри! Тебя ищет! – тыкала её подруга в бок, указывая на назойливого ухажёра. – Я тут разузнала всё! Это ж родной брат невесты! – делилась она новостями, от которых девушке было ни жарко, ни холодно. Поэтому она слушала молча, делая вид, что ей интересно. – А вон, вон! – указывала неунимающаяся подруга через толпу. – Видишь, мужчина за столом! Это их отец! Алик говорит, что он крутой мужик, очень влиятельный в нашем городе гражданин! А вон его жена – мама Маши – с нашим Аликом танцует!
Эмоции подруги зашкаливали, и она тараторила как сорока, не замолкая ни на секунду. Не выдержав, наша бедолага сбежала от неё под каким-то предлогом. Искала укромного местечка, чтобы побыть одной. Увидев дверь, из любопытства решила взглянуть, что за ней. Это оказался выход на балкон. Там никого не было. Выходя на свежий воздух, испытала облегчение. Хотя музыка доносилась и сюда, но уже не так громко. «Never be alone» – играла популярная песня. От этих слов стало тоскливо, печально улыбнулась сама себе. Облокотилась и стала наблюдать за ночными красотами родного города.
Дом её находился совсем в другом конце, рядом с озером. Эту часть города называли курортной зоной. Состоятельные люди скупали там землю, и коттеджи вырастали там быстрее, чем грибы. Её квартира располагалась совсем недалеко от озера. И все понимали, что скоро их дом будут расселять ради очередного особняка. В ста метрах от её дома на краю обрыва стояла беседка. Там обязательно фотографировались все влюблённые парочки. По ночам во время бессонницы, она любила находиться там, наблюдая за гладью или рябью озера. Если спуститься с этого холма, взору открывался пляж. Не основной, поэтому небольшого размера. Сейчас была весна, и пока народу не было. Но летом крики отдыхающих слышны даже тёплыми ночами.
Постояв немного, вдыхая холодный весенний воздух, уверенно достала телефон и вызвала такси. Неожиданно раздавшийся кашель испугал девушку и заставил вздрогнуть от неожиданности. Она увидела рядом с собой на небольшом балконе мужчину. Среднего роста, с благородной лысиной, в очках классической прямоугольной формы. На нём была зелёная рубашка, идеально подходившая под цвет костюмных брюк, пиджака на нём не было. У него был усталый вид, но ей показалось, что он трезв (в сравнении с остальными гостями).
– Покурить вышла? – спросил он, смерив её взглядом.
– Я не курю… – тихо ответила она.
– Мне кажется, ты очень понравилась моему сыну. – в этот момент в памяти чётко всплыло, что именно на него указывала её подруга, говоря, что это отец Маши. – Вижу, что он тебе – не особо… – усмехнувшись, добавил он. Девушка лишь улыбнулась, из чего было ясно, что он прав. – От него что ли прячешься?
– В некотором роде… – посмотрела она собеседнику в глаза. И вновь отвернулась.
– Ты давно тут стоишь? – неожиданно спросил он. В голосе его отражалась отеческая забота. – Замёрзла уже вся! На улице не май месяц!
Девушке было нечего ответить, это было правдой. Под холодным апрельским ветром она моментально озябла. Просто не хотелось возвращаться в душный зал до приезда такси.
– Стой тут! – сказал ей мужчина и вышел.
Она лишь удивлённо дёрнула бровями. Он вернулся через пару минут. И накинул на её плечи свой пиджак.
– Так-то лучше. – добавил он, потерев её озябшие плечи через ткань пиджака. Она улыбнулась. Он стоял так близко, что она ощущала его дыхание. Эта близость смутила их обоих. Мужчина мгновенно отступил на шаг назад, а её щёк коснулся румянец. В этот момент лёгким шуршанием шин по асфальту оповестил о себе автомобиль. Они оба взглянули на подъехавшую тёмную машину со светящимися шашечками на крыше.
– За тобой? – спросил он. Она закивала головой. – Пойдём, я тебя провожу. Чтобы мой хорошо захмелевший сын на тебя не напал.
Он говорил очень серьёзно. И девушке ничего не оставалось, как повиноваться. Да и встречаться с пьяным парнем ей тоже не хотелось. Мужчина спустился с ней вниз. Вышел на улицу, открывая перед ней все двери, включая дверцу машины. Истинный джентльмен. А когда она уселась на заднее сидение, он вдруг протянул водителю деньги.
– Девушку домой отвези. Только чтоб в целости и сохранности.
Когда они проехали уже добрую часть пути, она неожиданно сообразила, что сидит в Его пиджаке. А плащ её сиротливо остался в гардеробе. Ей вдруг стало так стыдно, словно она украла его. Обхватив себя руками, она вдохнула приятный запах, который оставил хозяин вещи. Запах был каким-то тёплым и очень знакомым. Дома без сил рухнула в постель, перед этим аккуратно повесив пиджак на спинку стула. И всю ночь ей снился отец невесты. Наутро она не могла вспомнить, что конкретно ей снилось. Но что она видела Его во сне, в этом она была уверена на сто процентов.
В понедельник на голову вновь свалилась работа. Она работала в местном отделении почтовой связи. И от дома недалеко, и работа терпимая, а зарплата, как везде, что всегда хочется побольше. Неделя пролетела, как один день. В выходные наведалась подруга, возмущающаяся тем, что осталась на свадьбе «в одиночестве» и о том, что её всё искал брат невесты. А потом вновь ненужный нудный разговор о том, что пора бы и личной жизнью заняться. Наша девушка не любила этой темы. Поэтому тихо помалкивала.
– Как так можно? Тебе девятнадцать лет! Скоро уже двадцать! А у тебя никого нет…
– Ты ещё скажи, что люди в моём возрасте уже детей рожают.
– Странная ты, ей Богу! Ну, не от мира сего. Всё книжки свои читаешь. На улицу носа не кажешь… Вечно в облаках витаешь. В каком-то своём мире живёшь… Вот ты мне просто скажи! Просто ответь, тебе самой-то не хотелось попробовать, ну… С мужчиной… – подруга картинно выпучила глаза и развела руками. – Ну, это самое…
– Неужели это такая великая цель в жизни? Или ты думаешь, что я не успею прыгнуть к кому-нибудь в койку? – ровным непринуждённым тоном ответила собеседница. Хотя разговор этот её порядком раздражал. – Милая моя, у меня нет ни малейшего желания ложиться под незнакомого мужика. В этом вся правда.
– Ну а как же любовь, старая дева?
– Любовь – понятие очень растяжимое. А то, ради чего ты крутишь с парнями, к любви не имеет никакого отношения. И в свои девятнадцать лет я не считаю, что куда-то опаздываю. И в плане секса, и в плане любви. И за меня переживать не надо, ведь старая дева – я, а не ты.
– Почему ты всё так в штыки воспринимаешь? Чтобы кого-нибудь встретить для большой, чистой любви, как пишут в твоих книжках… Нужно хотя бы из дому выходить.
– Я учла все твои советы, замечания и пожелания. Дай чаю спокойно попить. Уймись, пожалуйста. Можешь считать меня старой девой, фригидной, не от мира сего, глупой или странной, только уймись, ради Бога. У меня хватает проблем без твоего нытья.
Подруга сконфуженно замолчала. Больше разговор не заходил в это русло.
Ещё одна неделя прошла незамеченной. В четверг у неё появилось партийное задание от любимого места работы. Ей даже дали выходной. Погода с утра была дрянная. Лил весенний дождь. Снег уже сошёл. Хотя грязи ещё хватало. Почки на деревьях терпеливо набухали. Природа просыпалась ото сна. Ехать нужно было в южную часть города. И девушка решила сначала заехать в больницу, потом по работе, чтобы можно было спокойно вернуться домой. Она пробыла в больнице совсем недолго. Вышла и рассеянно огляделась по сторонам. Маршрутки останавливались прямо здесь у больницы. Только чтобы ей добраться до места, нужно было сделать пересадку в центре. А чтобы потом доехать до дома, нужно было сделать и вовсе две пересадки. Невесёлая перспективка, когда на улице льёт ледяной ливень, словно из ведра. Наконец, жёлтая газель остановилась. Из неё выходили люди. Девушка села у окна и смотрела на улицу через грязное стекло. До места она добралась лишь спустя полтора часа. Вышла из подъезда с кучей бумаг в руках, которые, стоя под козырьком, пыталась сложить замёрзшими руками в папку. При всём при этом зажимая уже раскрытый зонт. А неподъёмная сумка оттягивает плечо, то и дело сползая с него, словно издеваясь. Продолжая совершать свои манёвры, девушка шагнула со ступенек. Дождь беспощадно хлестал со всех сторон. Резкий порыв ветра вырвал из её озябших занятых рук зонт и швырнул его в сторону. Струи холодной воды скользили по коже под плащ. Досада, расстройство. Она бросилась за зонтом, хотя уже за доли секунды успела промокнуть насквозь. В этот момент боль пронзила её бок. Девушка шлёпнулась на асфальт, роняя папку с бумагами, с которой провозилась столько времени. Бросившись за зонтом, расстроенная, она не обратила внимания, что вылетел он с тротуара на проезжую часть. Тем самым глупо угодив под колёса джипа. Во дворах машины, конечно, не летают, поэтому удар был не очень сильным, и девушка серьёзно не пострадала. Хотя бок неприятно ныл от боли. Она сидела, подняв папку и прижав её к себе, как ребёнка, уже даже не глядя на злополучный зонт, которым играл ветер. К ней тут же выскочил водитель, присел с ней рядом на корточки. Она смотрела на свою перепачканную одежду, порванные колготки. И думала о том, что хочется просто лечь и сдохнуть.
– Как Вы? Что у Вас болит? Не молчите, прошу Вас. – осведомлялся о её состоянии перепуганный водитель джипа, слегка касаясь её локтей.
– Ничего у меня не болит. – опомнившись, буркнула она. И стала подниматься. Мужчина поддерживал её. – Вы простите меня, пожалуйста.
– Это Вы меня простите! – изумился водитель. – Я просто не успел сориентироваться! Вы выскочили мне прямо под колёса! Садитесь в машину, я отвезу Вас в больницу!
При слове «больница» девушка вздрогнула всем телом и лихорадочно затрясла головой.
– Не нужно мне никуда! Спасибо Вам. Я дальше сама.
– У Вас точно нигде ничего не болит? Может быть у Вас шок? Садитесь в машину, я Вам говорю! С этим не шутят!
– Да никуда мне не нужно! – настаивала она. – Всё со мной хорошо!
Она хотела обойти водителя, чтобы проследовать к остановке. Но он вновь преградил ей путь и силком толкал к своей машине.
– Садитесь, я Вам говорю! Я отвезу Вас, куда скажете! Садитесь! Не спорьте!
– Да я же грязная вся! Куда я в таком виде?! Всё перепачкаю! – упираясь, использовала она последний аргумент, звучавший, как детский лепет.
– Да чёрт с ней, с этой грязью, с машиной! Садитесь немедленно!
Наконец, он затолкал пострадавшую на переднее сиденье своего автомобиля. Девушка мокрая, грязная, с окровавленными коленями, почувствовала себя неудобно. Ощущение было такое, словно она вломилась в музей в таком неподобающем виде. Настолько было всё чисто и аккуратно в салоне. Играла спокойная музыка, и очень приятно пахло. А ещё было очень тепло. Она сидела, вытянувшись по струнке, боясь что-нибудь задеть. Мужчина, промокший, как и она, насквозь, сел на своё место.
– Куда мне Вас отвезти? – спросил он, протирая очки и вытирая лицо.
– До ближайшей остановки… Если можно… – голос её дрогнул.
В ту секунду она узнала в водителе чёрного джипа мужчину с балкона ресторана. Того самого мужчину, чей пиджак висел на стуле в её спальне. В голове что-то громко заухало. И захотелось бежать, бежать прочь и как можно скорее. Страх, стыд, эти странные чувства перемешались в её разуме.
– Не смешно. – спокойно ответил мужчина, трогаясь с места. – Я же сказал, если Вы уверены, что Вам не нужно в больницу, то я отвезу Вас, куда скажете.
– Мне просто домой… А я живу далеко… – залепетала она, ощущая как мурашки ползут под кожу. – В курортной зоне… И это не совсем удобно…
– Ох, ничего себе! – удивился водитель, выезжая в этот момент на главную дорогу, приковывающую всё его внимание. – Курортная зона – это хорошо…
– Мне неудобно… Я могу и на маршрутке…
– Я ж Вас не на себе тащить собираюсь! – оборвал он её попытки сопротивления. – Я Вас чуть не искалечил. Поэтому считаю, что просто обязан доставить Вас в целости и сохранности. Тем более, я уже давненько не бывал в курортной зоне. Так что будем считать, что наши пути совпадают.
Поверженная аргументами девушка замолчала, отвернувшись к окну и моля Бога. Потом она подумала: разве можно запомнить человека после мимолётной встречи? Народу на свадьбе была уйма, мало ли девушек. И неважно, что он заплатил за неё, он же джентльмен… Это ничего не значит, успокаивала она себя. Какое-то время в салоне звучала только музыка. Когда он остановился на первом светофоре и взглянул на спутницу, случилось то, чего она так боялась.
– Ты… – раздался его бархатный голос.
Она повернулась, но почему-то взглянуть ему в глаза так и не смогла. Мучила мысль об украденном пиджаке.
– Опять замёрзла. – улыбаясь, заметил он. И тёплый воздух от включённого обогрева скользнул по её рукам.
В следующую минуту у него зазвонил телефон. А девушка сидела, не жива, не мертва. Ей хотелось лишь одного: как можно скорее выскочить из машины. Бежать прочь. Она вжалась в сидение, словно хотела стать с ним одним целым. В ней смешалось столько накопившихся чувств и эмоций, которые подкатили к самому горлу. Он разговаривал достаточно долго, украдкой поглядывая на спутницу, которая была готова вот-вот лишиться чувств. Она старалась дышать неслышно, но каждый глоток воздуха давался ей с трудом. Она крепко сжимала папку в руках. За окном хлестал дождь. Пару раз она была готова выпрыгнуть прямо на ходу. Но что-то останавливало её от этой дебильной идеи. Глаза её бегали, а зубы предательски постукивали. И слёзы почему-то подкатывали к глазам. Она едва сдерживалась, продолжая смотреть в окно. Разговор его по телефону был закончен, когда они въехали в промзону. Машин здесь было намного меньше, чем в городе, видимо в связи с непогодой. Да и до рабочей перевозки было ещё достаточно времени. По краям дороги только высоченные заборы, проходные заводов, оптовые базы. И совсем узёхонький тротуарчик, иногда скрывающийся за редкими деревьями.
– Удивительно встретить тебя снова… – вновь раздался его бархатный тон. – На другом конце города. – притормозил он у светофора. Перед ними стояла ещё одна машина, а позади только гулял дождь. – Думаю, что стоит порадовать сына такой находкой… Ведь сама судьба благоволит. – он говорил с улыбкой.
В этот момент девушка бросилась прочь из машины под ливень. Он ошарашенно смотрел на распахнутую дверцу. Потом через маячащие дворники – на удаляющуюся девушку. Она шлёпала по лужам, не разбирая дороги. Вода омывала её лицо и обдавала всё тело холодом. Он нагнал её без особого труда и резким движением развернул к себе лицом. Она невольно вскрикнула, не ожидая такого поворота. Они, тяжело дыша, смотрели друг на друга. Дождь застилал им глаза. Мужчина крепко держал её чуть выше локтей.
– Я испугал тебя?! Испугал?.. – спросил он, смотря на неё через мокрые стёкла очков. – Прости, прости меня! Я не хотел! Я даже не думал ни о чём таком! Прости, ради Бога! Я не имел в виду ничего плохого!
Она смотрела на него, и слезы её смешивались с дождём. Он видел, как дрожат её тонкие губы. Ему было очень стыдно. Вдруг она стала отрицательно трясти головой. И стон вырвался из самых глубин её души. Девушка рыдала, рыдала неистово. Сквозь бесперебойный шум дождя он слышал её голос:
– Её нет. Её нет! Больше нет! – кричала девушка.
Тело её превратилось в мягкую субстанцию, она выскальзывала из его рук. Он машинально прижал её к себе и стал гладить её мокрые волосы. Истерика у попавшей под колёса случайной знакомой набирала обороты. Она билась в его руках, как птичка, попавшая в тиски. Кричала, захлёбываясь дождём, смывающим её слёзы. Девушка содрогалась в рыданиях. Вскоре они стали совсем беззвучными. Он ничего не понимал. Но сердце его колотилось с такой силой, что готово было вырваться наружу. Ноги девушки стали ватными, как и руки. Спустя секунду она медленно стала опускаться, остатки сознания покидали её. Отец невесты поднял её на руки и направился к машине. Сев в машину, для верности он пощупал пульс на тонкой шее. Он доехал до курортного посёлка и остановился в кармане, не зная, куда ехать дальше. Он смотрел на спутницу, обдумывая, что могло приключиться в жизни такой молодой, такой красивой девушки. Наконец, она чуть шевельнулась и открыла глаза. Потом села и виновато посмотрела на мужчину.
– Простите меня… – сказала она едва слышно, и крупные слезинки вновь покатились по её щекам.
– Что с тобой случилось? – он смотрел на неё в упор.
Она всхлипнула и постаралась вытереть льющиеся слёзы, которым не было конца.
– Я не должна была… – вновь выдавила она из себя и вновь разразилась рыданиями, закрывая ладонями своё лицо.
Дождь стихал и вскоре совсем сошёл на нет. Мужчина глубоко вздохнул, и вновь машина двинулась вперёд. Он проехал по посёлку. Дорога петляла среди особняков, которые словно спорили между собой, кто из них круче, и остановился как раз у дома спутницы, только он об этом ещё не знал. Он уверенно вышел из машины, потом открыл дверцу и подхватил девушку на руки. Она на секунду испуганно замолчала. Так он её и нёс по узкой тропинке, как дорогую статуэтку, до самой беседки, о которой уже упоминалось. В ней было влажновато, но капитальная крыша делала своё дело. Там он посадил растерявшуюся девушку на лавку. Сам опёрся на ограждение и пытливо сверлил её глазами. Всем своим видом говоря, что он никуда не торопится и не уйдёт, пока не получит ответа. Немного успокоившись, девушка вздохнула.
– Мне стыдно, что… – она заламывала пальцы, старалась подобрать нужные слова, но слёзы вновь потекли по лицу. – Очень стыдно перед Вами.
– Прекрати извиняться немедленно. – громко, но очень мягко произнёс он, про себя подумав, что если услышит слезливую историю любви, то просто выпорет эту девчонку.
– Я не думала Вас встретить… – вытирала она мокрые щёки. – И под колёса Вам бросаться не хотела. Меня по работе отправили. А тут Вы… – она снова зарыдала, сквозь всхлипывания, продолжая говорить. – Вы тут не при чём! У меня просто… Просто у меня… – на пару минут она замолчала, глядя в пол, перестав плакать. И, казалось, даже дышать. – Сегодня умерла мама.
Последняя фраза разорвала слух мужчины. Он, никак не ожидая такого исхода, глотал воздух. И хлопал глазами. А девушка, закрыв лицо, вновь разрыдалась. Ещё минуту назад он думал о взбалмошности молодёжи. А сейчас ему было стыдно за свои мысли. Он сел рядом с ней, повинуясь своим чувствам. Положил руку ей на спину. Он не знал, как правильно вести себя в такой ситуации. Ведь никогда не знаешь, как выразить своё сочувствие… Она прильнула к его груди, обжигая его слезами и горячим дыханием.
– Я в больницу заехала… А мне сказали, что мамы не стало. – продолжала она, не вылезая из тёплых и крепких объятий. Ей было необходимо с кем-то поделиться. Иначе голова бы её разорвалась от страданий вместе с сердцем. – Я ушла оттуда, не поверив… Не осознав до конца… А окончательно дошло, что Её больше нет, когда… И я всё… Почему так…
– Тише, тише… Ну, всё… – успокаивал он её, как мог, понимая, что всё глупо и тщетно.
– Ей онкологию поставили… А она, знаете, просто сгорела… Быстро… Даже до химиотерапии… Она, как узнала… Всё, сразу сдалась… И вот…
Она вновь рыдала. Он обнимал её дрожащее тело. И сердце щемило в груди. Хотелось сказать… поддержать. А слова все какие-то бесполезные в голову лезли, бессмысленные. Ещё около получаса он не отпускал её. Постепенно она затихла. Прижимаясь к его груди левой щекой, она смотрела через ограждение на воду. Он одной рукой обнимал её, а другой накрыл её ладони.
– Она прощалась уже. А я не хотела в это верить. Когда мне плохо или не спится, я всегда сюда прихожу. Не знаю, почему. Я не была готова, я не думала, что это так быстро произойдёт… Вот так, раз… И какой-то дядя сказал мне, что её нет… А я вижу её… И у меня даже понимания нет, что я осталась совсем одна… Что мама больше не придёт, не обнимет… Не поцелует… Никогда… Никогда… Я вышла из больницы и думаю, бред какой-то… Разве может быть такое… А потом как током ударило… Организм берёг себя, защищался… И что теперь дальше… Пустота такая в груди… Словно оттуда сердце вынули, а назад ничего не положили…
Она закрыла глаза и вновь уткнулась в его грудь, вдыхая знакомый тёплый запах. Тот запах, который остался с ней на «украденном» пиджаке.
– А я ведь решил, что до смерти перепугал тебя. – свёл тему мужчина. Девушка подняла голову и непонимающе уставилась на него. – Когда ты выскочила под дождь, я решил, что ты перепугалась, что к сыну тебя повезу или изнасиловать собираюсь, или ещё что-нибудь…
Девушка фыркнула. Но это признание вызвало у неё улыбку сквозь слёзы.
Он бережно обнимал её за плечи, когда они спускались вниз по мокрой тропинке.
– Давай я отвезу тебя домой. – сказал он, когда они подходили к его джипу. – Тебе нужно отдохнуть.
– Не нужно меня никуда везти. – отстранилась от него девушка. Глаза мужчины округлись и от возмущения, и от удивления сразу. А она мягко улыбнулась, слегка поджав губы. – Я уже дома. Вот мой дом. – указала она на кирпичную двухэтажку.
– Ты не шутишь?
Девушка отрицательно покачала головой и достала ключи из сумки.
Он внимательно изучал её распухшие глаза и красный нос. Потом вдруг полез в карман куртки.
– Давай сделаем с тобой так. Ты позвони мне! – протянул он ей визитку. Она машинально прижала её к груди так, словно ей дали сокровище. – Обязательно позвони, слышишь… Если тебе нужна будет помощь, неважно какая. Материальная, моральная. Просто позвони мне. Даже если ты захочешь просто поплакать. Ты поняла меня? – девушка кивнула, но сделала это очень неуверенно. – Пообещай, что позвонишь.
– Хорошо, я позвоню Вам. Я обещаю. – очень тихо произнесла она.
Потом она грустно смотрела вслед удаляющейся машине. И думала о том, что абсолютно незнакомый человек дал ей столько понимая и тепла… Чего бы не смогли сделать все её хвалёные друзья.
Зайдя в свою осиротевшую двухкомнатную квартиру, она вновь поддалась слезам. Уткнувшись в подушку, она рыдала до тех пор, пока силы не оставили её.
Потом были трудные похороны. Мрачные лица родственников, шепчущихся за спиной, обсуждающих уход её матери. Лица друзей, молодых и взбалмошных, которые, как могли, старались войти в её положение. Но выглядело это совсем неискренне. Поминальный обед, потом девять дней… Ей не хотелось видеть ничьих рож. Она так устала. От слёз, от боли утраты, от лживых соболезнований и наглых вопросов в лоб о квартире… Часть этих людей она видела пару раз в своей жизни. Все они были для неё чужими и омерзительными до тошноты. Исключениями служили лишь пара-тройка знакомых, искренне страдавших вместе с ней. Она вздохнула с облегчением, наконец оставшись совсем одна.
А после погрузилась в глубокое затворничество. На работе взяла заслуженный отпуск. И совсем перестала выходить из квартиры. Ничего не ела, не пила. Ходила из угла в угол по комнатам, обнимая мамины вещи, сохранившие её тепло и запах. Мама снилась ей. И каждый раз отчитывала во сне за её поведение. А она спорила с ней, боясь проснуться и потерять этот дорогой сердцу образ. От бесконечных слёз вскоре сны стали частью реальной жизни. Она стала разговаривать сама с собой, очень чётко видя перед собой бесплотный призрак ушедшей матери. Она спрашивала только об одном – зачем та оставила её так рано. А призрак твердил в ответ, что она по глупости губит себя, сидя взаперти. Девушка вновь старалась с ней спорить, но мама была непреклонна, приводя всё новые и новые аргументы. Наконец, в один из таких «разговоров», мама влепила ей подзатыльник, как всегда делала при жизни. И неприятные ощущения казались совсем живыми, настоящими… И расстроенная дочь не сдержала слёз от обиды.
– Мама, мама, мамочка! Как же я могу… Ты там… А я здесь должна жизни радоваться?! Как же это так?! Как же я могу… – всхлипывала она, утирая нос, как пятилетний ребёнок, обращаясь к пустому стулу напротив.
– Доченька, родная моя, неужели ты думаешь, что там мне гораздо хуже, чем на больничной койке? – эхом раскатывался голос матери. – Ты ещё так глупа…
Тогда она видела маму в своём подсознании в последний раз. Конечно, во снах они часто были вместе. Но это были только сны.
На следующий день девушка провела в запущенной квартире генеральную уборку. Аккуратно расставила фотографии, свои и мамины. И, наконец, поела, получив от еды огромное удовольствие… Прикинула, сколько она занималась затворничеством, просматривая пропущенные звонки. Долго в неуверенности крутила визитку, «Крылатов Александр Семёнович» – гласила та. Она подносила бумажку к носу, к губам, расхаживая по спальне, обдумывая свои следующие действия. Смотрела на мирно висящий пиджак. Сомнения, страх… И странное, но очень приятное волнение терзали её душу.
Тем вечером, когда он отвёз её домой, он вернулся в свою квартиру выжатый словно лимон. На кухне его встретила жена. И сын.
– Ты где пропадал? – гремя чашками, спросила супруга. Он вздохнул. – Садись ужинать.
– Где я могу пропадать… – задумчиво протянул он, усаживаясь за накрытый стол. – На работе, разумеется.
