Отзывы на книгу «Авиатор», страница 19, 837 отзывов

Занятная история человека, который проснулся в будущем. Повествование переносит нас из одной эпохи в другую и обратно. Все это представлено в виде дневниковых записок. Автор косвенно поднимает в книге очень много проблем и вопросов. Как это проснуться в будущем? Как привыкнуть к новой жизни и новым технологиям? Главный герой оказался в очень необычной ситуации, да и не ситуации наверное, а в необычном для себя мире. Как бы вы поступили, если бы завтра проснулись в будущем, какие бы были ваши первые шаги? Как пронести любовь через года? Настоящая любовь неподвластна времени и главный герой это доказал на своем примере. Как бы вы поступили, если буквально недавно вы видели свою любимую молодой и красивой, а сейчас она уже лежит прикованная к кровати на пороге смерти? Возможно ли забыть прошлое? Главный герой не смог отпустить свое прошлое, он искал людей с которыми был хоть как то связан в той старой жизни. А вас что то или кто то держит в этом мире? Кого бы вы первым делом начали искать спустя года? Как жить дальше? Приспособится к новому миру и его законам, найти себе спутника жизни, который поможет преодолеть все, и зарабатывать на всей сложившейся ситуации, именно так и поступил наш герой. А как бы поступили вы? Согласились бы вы на такой эксперимент, если бы это было возможно? Я наверное нет, не готов я расстаться со всем, что меня окружает.

"Времени на раздумий нет, но У тебя есть шанс отличиться в этой войне. Всё или ничего, пьедестал или могила. Будущее наступило, будущее наступило." ST1M

Лучше запишу свои мысли сразу…Воспользуюсь советом доктора Гейгера, а то мало ли что! Необычная книга, которая погружает читателя в историю нашей страны, и временной отрезок происходящего может показаться слишком длинным, для жизни одного человека- это верное замечание. Но если принять тот факт, что нашего главного героя заморозили, в прямом смысле этого слова, то всё встаёт на свои места. Проснувшись после долгого сна, человек не знает своего имени, не понимает где он, кто рядом с ним, но воспоминания приходят к нему, и вместе с ним, мы по крупицам воссоздаём прошлую жизнь. Это действительно его прошлая жизнь, которая началась в 1900 году, когда он родился, а закончилась во всем известном месте, под названием «Соловки». Но он вернулся в этот мир, его физиологический возраст около 30 лет, а на дворе 1999 год… Все кого он знал и любил находятся на кладбищах Петербурга, куда он теперь станет часто приходить, но всё же осталась одна ниточка, которая поможет ему попытаться понять, зачем ему был дан этот шанс! По совету врача, который наблюдает Иннокентия, он ведёт записи, куда конспектирует всё что он вспомнил. Благодаря этим заметкам, читатель погружается в мир его молодости, мы выстраиваем параллели того времени с нынешней реальностью. Автор особо не заостряет внимание на проблемах быта, с которыми сталкивается наш главный герой, ведь прошло много десятилетий с момента его прошлой жизни, но книга не об этом, и тут я не могу отметить это как замечание. Принятие реальности, в казалось бы нереальном мире- это основная трудность нашего героя. Он не знал, когда это всё закончится, т.к. до конца понять происходящее, действительно трудно. Что ему делать? Начитать жизнь с чистого листа, не задумываясь о последствиях, и брать на себя ответственность за чужие жизни, когда ты самого себя до конца не знаешь, и не помнишь?! Имеет ли он право на это? Вся эта история пропитана внутренней борьбой, и сомнениями. Книга оставила сильные впечатления-это история жизни, преступления и наказания, своевременной исповеди, и второго шанса! Отдельно хочу отметить обложку этой книги, человеку, который не знаком с сюжетом может показаться, что нарисован какой-то бред. Но этот рисунок- до мельчайших деталей отображает сюжет этого произведения!

Принимаюсь за отзыв со слегка дрожащими руками. Потому что нет ничего сложнее, чем показать, что такое сила слова, особенно в книге, у которой, собственно говоря, нет сюжета... Случайно, волей строгого рандома, тыкнувшего пальцем именно в эту книгу, я взялась читать её сейчас, когда кругом бодро рассказывается о начале съёмок экранизации. Не представляю, что это будет, по мне, так книга вообще не кинематографична... Что ж, подождём. А пока всё-таки о книге. По сути - попаданская литература, при этом ни разу не фантастика. Поясню: без расшифровки, что предшествовало самому появлению больного в палате, мы с разбегу влетаем в дневник, который он пишет по предложению/велению врача. Дело в том, что больной ничего не помнит. Совсем. Но у читателя мгновенно появляется ощущение, а очень быстро и полная уверенность, что с ним и кроме потери памяти что-то не так. Он какой-то... нездешний. Обрывочные воспоминания, подёрнутые туманом времени, картины из явно очень давних времён... Тургеневские барышни, крыжовник в саду... Мордастые гпушники... Конка, гремящая колокольным звоном... Детство без страха и упрёка и кем-то произнесённая фраза "Иди бестрепетно"... Или вот так:

Дали мне сегодня новую микстуру – ужасно горькая. Пил ее и вспомнил, как впервые в жизни пил водку. Это было на Дне ангела Елизаветы, отмечавшемся в огромной квартире на Моховой. Помню залитую электрическим светом залу, экзотические растения в кадках. Не помню, кто такая Елизавета.

Потом возвращается имя:

Иннокентий Петрович Платонов. Респектабельно. Немного, может быть, литературно.

Доктор Гейгер, у которого не просто врачебное отношение в пациенту, изо всех сил старается ему помочь безболезненно вернуть память и найти силы для принятия новой реальности. Он-то знает, каким образом пациент оказался на больничной койке, кто он такой.

– Если я правильно понимаю, несмотря на все успехи науки, оживить при разморозке не удалось никого? – Удалось, – отвечает. – Кого же, интересно? Бабуина? Гейгер смотрит на меня сочувственно и как-то даже настороженно: – Вас.

Из маленьких обрывков, постепенно, складывается история обыкновенного человека Платонова, ровесника века. Каковой тем не менее жив сегодня, в нашей реальности. Прошедший соловецкие лагеря по ложному (? - это неточно) обвинению в убийстве, попавший в специальную программу Лаборатории по заморозке и регенерации ("Какая все-таки подходящая аббревиатура – ЛАЗАРЬ, даже если учесть, что я пролежал не четыре дня. Я видел иконы, изображающие воскрешение Лазаря: он выходит из склепа, а стоящие вокруг люди закрывают носы. Ладно… По описанию Гейгера, когда меня достали из азота, я тоже не выглядел молодцом. Правда, не пах."), он оказывается воскрешённым настолько удачно, что - реально жив. И вот ему приходится учиться жить в новом мире, что крайне усложняет попадание новости о воскресшем человеке в прессу, начинается бесконечная череда интервью, предложений сниматься в рекламе замороженных овощей и т.п. Из одного интервью:

– Что вы чувствуете, – спрашивает, – оказавшись в новой, по сути, стране? – Чувствую, что у нее новые сложности.

Но это чисто внешняя сторона сюжета, так же как и встреча с внучкой его возлюбленной Анастасии, очень на неё похожей, и вся история их любви, и моментами врывающаяся в повествование современная жизнь со всеми её несуразностями. Вот, например, питерский богатей настоятельно зовёт на свой спонтанный праздник:

Жизнь, сказал Тюрин, должна быть непринужденной: захотелось фейерверка именно сегодня и именно на Елагином – значит, будет фейерверк. Его бы слова да в уши того бомжа, что роется в нашей помойке. Тот просто не знает, какой должна быть жизнь, иначе устроил бы фейерверк на Елагином.

Настоящее течение истории - всё-таки в дневниковых записях о прошлом, как самого Платонова, так и Насти, и доктора Гейгера. Тут настолько концентрированные размышления о СУТИ жизни, истории, вещей, что пересказать нереально. При этом необыкновенно красивый текст, буквально пропитанный красками, звуками и запахами, ложащимися поверх глубокомысленных рассуждений настолько органично, насколько это возможно...

Рай – это отсутствие времени. Если время остановится, событий больше не будет. Останутся несобытия. Сосны вот останутся, снизу – коричневые, корявые, сверху – гладкие и янтарные. Крыжовник у изгороди тоже не пропадет. Скрип калитки, приглушенный плач ребенка на соседней даче, первый стук дождя по крыше веранды – всё то, чего не отменяют смены правительств и падения империй. То, что осуществляется поверх истории – вневременно, освобожденно.

Душой, мыслями, всей сутью своей разорванный между двумя временами человек пытается ... что? Просто быть живым? Почувствовать свою нужность или отсутствие таковой?

Пытаюсь воссоздать тот мир, который ушел навсегда, а получаются только жалкие осколки. И еще такое чувство – не знаю, как правильно его выразить… Вот мы в тогдашнем мире были разными, чужими, часто – врагами, но сейчас посмотришь – в чем-то, получается, и своими. Было у нас общее время, а это, оказывается, очень много. Оно делало нас причастными друг другу. Мне страшно оттого, что нынче все мне чужие. Все, кроме Анастасии и Гейгера. Своих только два человека, а раньше – весь мир.

Мне его было жалко до слёз. Мне было жалко Гейгера, который скорее друг, чем просто врач, теряющего не своё научное достижение, а близкого человека. Мне было жалко даже Настю - самый неубедительный персонаж, на мой взгляд, слишком лихо преодолевший вираж в восприятии Платонова, а ведь вроде такая прагматичная девушка... Мне больше всех жаль будущую Анну, которая ещё не родилась... Книга очень грустная, и нельзя сказать, что это грусть светлая. Осенняя прозрачность, вот как я описала бы тональность книги, хотя это неимоверно далеко от сути. Может быть, потому что осенние воспоминания преобладают. Может потому, что событие, навсегда впечатавшееся в память мальчишки - гибель авиатора Фролова на Фармане-4, кажется, произошло осенью.

Словом, я чувствую, что сбилась окончательно, и ничего сказать про эту книгу так, чтобы это было хотя бы близко к ощущениям от неё, у меня не получается. Да, она из тех книг, которые надо просто читать, а уж понравится или нет - вопрос...

Когда же человек возвращается не откуда-нибудь, а с того света, он имеет особые задачи. Лазарь четверодневный свидетельствовал о всемогуществе Господнем. О чем свидетельствую я?

Боже боже боже, какая прекрасная, волшебная, необычная и одновременно невероятно грустная книга. Первая ассоциация, которая появляется в связи с возникающими эмоциями - это Дэниел Киз - Цветы для Элджернона .

Эти две книги с одной стороны похожи, а с другой так непохожи: хоть оба главных героя и переживают сначала подъем, известность, а потом спад, видимо, души у них совсем разные. Загадка души авиатора-художника, как мне показалось, так и остается не до конца открытой, как-будто дверь скрипнула и приоткрылась от сквозняка. Ты подгляди чуть-чуть в щелочку, а остальное, мол, читатель, додумывай так, как тебе нравится больше, и как более гармонично будет сочетаться с твоим жизненным восприятием.

Как всегда на повествование налагает отпечаток суровая советская идеология (ну не могу я замолчать это ни в одной из своих рецензий), как всегда партия, как всегда доносы. Но, как нигде - здесь описан ГУЛАГ. И это просто до невероятности необычно и классно вписывается в общий сюжет и развитие событий. И вместе с путешествием во времени и судьбоносной встречей с Настей и Анастасией создает магию повествования.

Невероятная книга!

«В очередной раз задаю себе вопрос: что вообще следует считать событием? Для одних событие – Ватерлоо, а для других – вечерняя беседа на кухне.»

Мне пришлось прервать чтение Лавра , чтобы прочитать эту. Сроки игры поджимали. И если Лавр я читала медленно и вдумчиво, то эту буквально «проглотила». Хотя и довольно серьёзная книга.

Как живётся человеку, ровеснику века? Не двадцать первого, нет, двадцатого. В наши дни, как он себя чувствует? Да и живётся ли ему? Наверняка многие уже давно истлели, найдя покой в последних пристанищах.

Но только не наш герой Иннокентий Платонов. Однажды он очнётся в одной и из петербужских клиник с девственно-чистой памятью. А потом ему предстоит узнать, что на дворе конец 90-х, он ровесник века, а ему немного больше за тридцать. Вот такой вот парадокс.

И как с этим жить дальше? Что он должен чувствовать, когда крупицы памяти вдруг всплывают у него, но он понимает, что людей, которых он знал когда-то, с кем рос, дружил, влюблялся, ненавидел, давно уже нет на свете. Воскрешённый из мёртвых, результат жестокого эксперимента, по сути издевательства над людьми, современный уже Лазарь, постепенно привыкает к чужому новому миру.

Ему повезло, у него прекрасный доктор, русский немец, чуткий, внимательный, переживающий за него, как за сына. Это он посоветовал Иннокентию вести дневник воспоминаний. И постепенно тот заполняется всё новыми и новыми деталями. Драгоценные мысли превращаются в чёрные знаки, воскрешая детство, юность, перваю любовь, первые потери. Поднимаются из небытия воспоминания, которые не хотелось бы помнить, но память она такая. Можно забыть улицу, на которой жил, но забыть холод и ужас Соловков тело просто не может.

Иннокентий продирается сквозь свои же барьеры забытья. Удивительно, но ему многое удаётся. Это ведь, как научиться ходить, за шагом шаг, постепенно уже и умеешь. Ещё удивительнее то, что всё-таки двоих людей из своего прошлого он застаёт в живых. Его любовь, его Анастасия, которая навеки осталась платонической любовью, доживает свои дни в больнице. И его мучитель из Соловков, живёт между прочим, припеваючи. Хотя и устал от жизни порядочно. Понятное дело, человеку за 90. Это два самых для меня волнительных момента в книги. Но волновали они по-разному. В сцене в больнице у меня вдруг встал ком в груди. Больно, грустно, печально. Вот он ещё помнит свою Анастасию молодой, цветущей, красивой, а вот она умирает, больная, несчастная, старая. Тронуло. А вот встреча с Ворониным, с катом, даже не знаю… это тоже самое, как показывают по телевизору суд в Гааге над нацистами, которые «отличились» особой жестокостью во Вторую Мировую. Вот ты понимаешь, что перед тобой мразь, тварь, но и уже особой ненависти нет. Как испытывать ненависть, если перед тобой почти что живой труп, одной ногой в … нет, не в вечности, в аду.

Вообще книга вызвала много впечатлений и раздумий. О вечности, религии, о взаимоотношениях, о жизни, о любви. О том, какой след мы оставляем в истории и оставляем ли его вообще. Человек, не как масса, как единица, значит ли он что-то для Вселенной? Или только вместе мы являемся движущей силой. Добро и зло. Один злой от природы, другой, потому что не долюбили, не обращали внимания. А добрым можно быть только от природы? Или доброту, как и зло, тоже провоцируют какие-то обстоятельства?

Суета сует, мысли о вечном. Продолжение нас в наших детях. И ни разу не возник вопрос, почему роман называется «Авиатор.» Да, летать можно и не летая, К сожалению, и падать тоже.

С Евгением Водолазкиным познакомилась впервые. Ровный без ухабов и камней слог, целостный, законченный сюжет, всё расположило к автору. Да и тема очень в настоящее время меня интригующая – криозаморозка человека с последующей разморозкой (причем, если первая часть уже реальность, то вторая – фантастика, что придает книге найлюбимейший статус жанра научной фантастики).

Однако научной фантастики не так много, как все-таки хотелось бы. Всю книгу ждала подробностей заморозки, методов, проблем, последствий. Именно научных фактов, коих сейчас достаточно в этой среде. Переживаний героя, метаний, поисков себя гораздо больше. Аналогичное состояние могло быть у героя после комы либо потери памяти после аварии. Не хватило особых, необычных, непредсказуемых последствий после разморозки. Однако, если отбросить жгучую потребность в научных фактах (за коими пойду к FanZone), то книга впечатляет! Евгению удалось даже интригу вплести в канву переживаний героя.

Излюбленная тематика современных российских авторов – сложности и гнет ХХ века для России – осталась неизменна. Непросветная печаль, серость и безнадежность так и скользят сквозь грустные строки. Девиз этой страны - «Всё плохо» и современные отечественные авторы на перебой нам это доказывают. Да, они правы, но российская литература из-за этого превратилась в тяжелый камень, тянущий ко дну, к унынию, к тоске после прочтения. А этого не всегда желаешь от книги…

Гармоничный автор. Знакомство с ним однозначно рекомендую!

Однажды в бабушкиной библиотеке я наткнулся на советский фантастический роман. Не помню, как он назывался, если кто-то из читающих эту рецензию мне подскажет, я буду очень признателен. Там главный герой по имени Валентин случайно попадает в пургу и замерзает насмерть. Приходит он в сознание уже в больничной палате. Приглушенный свет, заботливый персонал, покой и любимая девушка рядом. Та, с которой он как раз поссорился и от которой уехал в пургу. Вроде бы ничего особенного дальше и не может происходить, но суть в том, что Валентина на самом деле не спасали, он вмерз в лед и был разморожен через много десятилетий, уже в коммунистическом будущем. А его девушка – пра(пра)внучка той, с которой он когда-то поссорился. Дальше уже совсем неинтересно, ретрофутуристические заметки из жизни идеально общества, не более. Гиперлуп как у Илона Маска, орбитальные станции и все такое. В самом конце человечество устанавливает первый контакт с внеземной цивилизацией, и… Happy end.

Дальше...

Есть в гибсоновском «Распознавании образов» такой интересный момент:

Современные музыканты, которые посообразительней, выкладывают новые композиции в интернет, как пирожки на подоконник, в расчете на то, что люди их анонимно доработают. Девять редакций из десяти окажутся полным дерьмом, зато десятая может получиться гениальной. Причем совершенно бесплатной. Впечатление такое, что творческий процесс больше не ограничен рамками отдельно взятого черепа. Продукт любой деятельности является отражением чего-то еще.

К чему я это вспомнил? Дело в том, что роман Евгения Водолазкина «Авиатор» - это прекрасный пример собственной интерпретации некой изначальной идеи (не только же к музыке это можно отнести). Не плагиата, а именно интерпретации, крайне удачного использования изначальной идеи. В «Авиаторе» главный герой тоже приходит в сознание в больничной палате, он тоже был заморожен и позже разморожен, став частью крионической программы. Правда не спонтанной, как в случае Валентина, а целенаправленной, да еще и произведенный профессорами-узниками соловецкого лагеря особого назначения. Можно бы было упрекнуть меня в том, что я сейчас жестко проспойлерил всем не читавшим, но даю вам честное слово, в этом романе главное – не заморозка и разморозка, ох, не это. Тем более что на обложке романа изображен дичайший спойлер. История с разморозкой – лишь каркас самого произведения, прочно его поддерживающий, но я бы никогда не стал говорить, что это в романе главное. О чем же все-таки этот роман? Главный герой, Иннокентий Платонов, ровестник века, попадает в 1999 год. Он ничего не помнит, память его как чистый лист. Но со временем на этом белом поле начинают возникать контуры прошлой жизни Иннокентия, в соответствии с каноническими определениями одного из типов амнезии – воспоминания возвращаются в хронологическом порядке, начиная с самых старых. Все «вернувшееся» главный герой по совету лечащего врача записывает в дневник, фиксирует. И, Боже, как это у него замечательно получается! Сам главный герой несколько раз отмечает свои способности «живописать» жизнь такой, какая понемногу предстает перед его мысленным взором, то есть мира начала двадцатого века. И писать о том, что видится герою в новом мире. Но все же эта книга не о приключениях очередного размороженного человека в будущем. Вся эта крионическая тема – лишь каркас, скелет романа. Сам же роман, его смысл в другом. Эта книга об истории. Вернее, даже не о самой истории, а о человеческом ее восприятии. О том, почему произошла революция, о том, что было раньше ее и позже, об оценке героем девяностых со всем их многообразием форм человеческого самовыражения, существования. И при этом убогости их. Это книга о людях. Людях достойных, замечательных, настоящих представителей императорской России. Той России, которую можно еще увидеть на старых фотографиях и в который раз удивиться тому, куда же они делись, по каким генетическим линиям пошли эти замечательные черты лиц, выразительные, умные глаза. (Известно каким, к сожалению…) Глаза ученых, военных, людей искусства, авиаторов. Да-да, авиаторов тоже. Пионерах воздухоплавания, которым так мечтал стать главный герой в детстве, хоть и не стал, отсюда и название романа. В то же время в романе достаточно людей и плохих. Предателей, клеветников, людей слабых и малодушных, а то и вовсе убийц и злодеев. Мы много прочитаем о них в романе. И даже получим возможность не только их ненавидеть, но и простить, даже понять их душу, а это, согласитесь, редкость. Эта книга о Питере. О Петербурге, Петрограде и Ленинграде. А потом вновь Петербурге. О том, как менялся за годы город и в то же время сквозь новые его формы отчетливо можно увидеть его старые черты. Трогательные в своей незамысловатости рекламные вывески, цокот извозчиков по брусчатой мостовой, дрожание свечей в промерзших зимних окнах, заклеенных наивными бумажными полосками. Эта книга об одиночестве. Одиночестве человека, потерявшего свое непростое, но свое место в истории, в обществе. Чужого человека для нового постсоветского мира, мира, который относится к этому человеку, как к экзотическому животному, редкому представителю животного мира, но не как к живому человеку. Эта книга о любви. Любви начала века, прошедшей через десятилетия, и любви настоящего, любви возвышенной, тихой и хрупкой, почти неземной, поэтому и печальной даже когда нет особых причин печалиться. Видимо из-за ощущения того, что вечной эта любовь быть не может. В конце концов, эта книга о Боге. Даже странно в наши времена, когда человеку образованному и мыслящему считается зазорным верить во что-то сверхъестественное, читать высказывания, мысли главного героя о Боге, о ее смысле в жизни человека. Но, что важно, это мысли именно героя романа (и, наверняка, автора). Это именно тот случай, когда человек приходит к Богу самостоятельно, это никем не навязывается. Эти мысли ценны в первую очередь искренностью и каким-то внутренним светом, который виден читателю вне зависимости от его собственного отношения к вере. Вообще, конечно, передать словами мое собственное восприятие романа очень сложно. Скажу только, что роман великолепен, это произведение – одно из лучших, что я читал за последние несколько лет. Трудно сказать, чем именно оно мне так понравилось. Может некоторой своей медитативностью, неспешностью, вдумчивостью. Может яркостью образов, которые так талантливо раз за разом удавалось автору донести до меня, как до читателя. Возможно, это прекрасно описанные персонажи, главные и второстепенные, а может и атмосфера нескольких миров, (вос)созданных Водолазкиным на страницах романа. А может быть это просто что-то такое, что находится уже за пределами моей собственной способности связывать слова в предложения, что-то такое, что происходит лишь в душе и при попытке это озвучить или об этом написать теряется… Так или иначе, это прекрасная книга, которую я теперь буду раз за разом рекомендовать и как образец качественной современной российской прозы, и просто как исключительную писательскую работу в очень многих смыслах.

Цитата:

...одинокие люди чувствуют тоньше и приближение перемен замечают раньше других.

Впечатление: Лично я неоднозначно отношусь к прозаикам современности, но, что у них не заберешь, так это тонкую организацию русской души, которая разложить "советчину" на полочки, и делают это так умело, что заставляет задуматься над тем, как влияет прошлое на настоящее. Обсуждали с знакомым на прошлой неделе современных и российских прозаиков, Водолазкин кстати попадался на глаза, но руки до него не доходили. В итоге обсуждения книгу посоветовали прочитать, так как книга понравилась, она про Питер и Леобласть и даже было проведено сравнение с цветами Элджернона. Надо брать, поставила на карандашик. В аудио формате книга небольшая, всего 11 часов и удалось послушать за один выходной, пока делала дела домашние. И скажу Вам интересная история вышла, но наличие какой-то фантастики я не надеялась, хотя в данном случае, она грамотно вписалась в общее повествование романа, и бытовуху" почти 2000-х годов. Но интереснее всего, была адаптация человека, который пропустил 70 лет жизни, да еще и имел криминальное прошлое, его переживания, его любовь, его принятие или непринятие некоторых вещей в мире поколения Z. Думаю с таким страшно столкнуться в современном мире.

О чем книга: Иннокентий Платонович ( для своих Платон), однажды проснулся в палате, но понять кто он и что он там делает не смог. Постепенно память начала восстанавливаться и пазл сошелся: он 70 лет был в искусственной заморозке. И с этого момента жизнь для него началась заново. Хотя, воспоминания из прошлого все же начали восстанавливаться.

Читать\не читать: читать, н жанр на любителя

Формат книги: аудиокнига. Читает: Геннадий Смирнов. Длительность: 11:44:36. Начитка книги отличная, голос, тембр, обыгрывание диалогов. Понравились звуковые вставки между главами и то, что никаких лишних звуков не было в течении самой книги.

Обычно я пишу рецензии шустро, а тут уже несколько дней, как прочитала книгу, и всё руки не доходят. Ну ок. Признаем честно: не совсем моё это произведение, или не моё вообще.

Может ещё испортило впечатление то, что я напротяжении года в ленте ЛЛ читала рецензии на "Авиатора", и интриги в произведении для меня, в итоге, почти не осталось. Мало того что в аннотации читателя бомбордируют спойлерами, а тут ещё и это.

Дальше. Как-то упоминание революции (вскользь), доносов, арестов и Соловков выглядят уже как спекуляции на конъюнктурные темы, когда в сотый раз звучат от относительно молодых авторов. Простите, ничего не могу с собой поделать, но одно дело - воспоминания переживших это, другое - авторы-современники, которые вот уже 30 лет развенчивают культ личности, пусть и никогда не видели его в глаза. И... да, я знаю, как тема не из твоей жизни может жить в тебе и быть твоей. Потому подчеркну: может я не права, может Водолазкин это все от сердца, пропуская через себя. Но зацепить меня ему не удалось.

До появления Насти я думала, что поставлю книге 3 или 2,5. Но с момента, когда появилась вторая Анастасия, когда три голоса стали сливаться в один, когда собираемое по крупицам прошлое устремились в будущее - к Анне, меня всё таки проняло.

И совсем-моя идея: что мир состоит из мелочей, каждый век, каждая эпоха. Из домашних ритуалов, из запахов, из звуков, а не из глобальных исторических событий - они-то по-настоящему ничего не иллюстрируют, вернее иллюстрируют, но как плоская двухмерная картина (для ума, но не сердцу и не под кожу). И вот тут случилась всё-таки четвёрка для "Авиатора", потому что созвучие наконец нашлось хоть в чем-то, ощутилось. А ещё авиатор из детства Иннокентия и связь того эпизода с небанальным и, как по мне, открытым финалом.

А ещё, возможно, узнай я эту книгу будучи в другом состоянии духа, и до прочтения "Цветов для Элджернона" Киза, "Письмовника" Шишкина и "Зулейха открывает глаза" Яхиной, авторская идея и сюжет в целом прозвучали бы во мне намного звучнее, произвели бы более яркое впечатление.

Искушенный читатель - это та ещё зараза.

ЗЫ. А ещё чуть-чуть меня согрело то, что дачное детство Иннокентия прошло в Сиверской! Потому что моё - в Вырице, в тех же примерно краях! И я тоже купалась в быстрой речке Оредежи, и до сих пор помню её запах. :)

Буквально с самого начала повествования "Авиатор" напомнил мне книгу «Приглашение на казнь» Владимира Набокова . Тут та же размеренность повествования и философский подтекст.

Главный герой (Иннокентий Платонов) приходит в себя в больничной палате и ничего не помнит. Чтобы вспомнить всё, ему нужно записывать все свои воспоминания в тетрадку. И он начинает это делать. Он помнит, что он «ровесник века», то есть рождённый в 1900 году. Но ведь сейчас идёт 1999, а ему далеко не 99 лет, так это не вяжется? Вся память его из прошлого, настоящего он ничего не помнит, всё ему незнакомо и необычно.

Он вспоминает множество вещей, которые превращаются в единую историю его жизни. О родителях и прародителях, о разных людях, о любви, о революции и пролетариях, о тяжелой работе, об аресте и лагере, который перечеркнул его прежнюю жизнь.

Нам развернутся множество эпизодов из прежней жизни главного героя. Развернутся и сложат целую жизнь с горем и радостью. И это будет целая жизнь.

Один из эпизодов очень получился трогательным и заставляющим задуматься (на самом деле не только он). Человек ухаживает за другим старым человеком. Когда-то они любили друг друга, а теперь один стал беспомощным, а второй может только лишь ухаживать за первым, вспоминая прожитые вместе времена. Вся жизнь человека проходит с какими-то событиями, а остаётся то, что к событиям не относится. Остаётся память, воспоминания, прожитая жизнь позади.

Книга мне очень понравилась. Спасибо тому, к кому я прислушался, включив её в свой список желаний к прочтению. Скорее всего иначе я бы не обратил на неё внимания.