Читать книгу: «Ветер над рекой», страница 2

– Ты, Михалыч, конечно фантазер, но я тебя всё равно уважаю, – похлопав бородатого по плечу, сказал мужик стоящий рядом с ним. Раздался дружный хохот.

Жители рассматривали берега, которые представляли ровные земляные насыпи, под углом спускающиеся в воде. Подходили новые люди, из тех, что жили не у берега, и только узнал о событии.

– Что за инструмент такое мог сделать? – спрашивали женщины.

Кто-то вспомнил про круги на полях в разных частях земли. Это было нечто другое. Круги на полях можно сделать куда более меньшими затратами сил, и энергии. Здешние изменения требовали или мощную технику или волшебство.

Срезанная земля никуда не делась, она ссыпалась в русло реки. Глубина была небольшой, и она ещё виднелась над поверхностью в виде комьев, которые постепенно распадались под силой течения реки.

Единственный уцелевший берег длиной примерно в сотню метров, оставался напротив дома братьев Кошкиных.

– Чего, Ваня, это батя с дядей у тебя начудили? – спросил пацана дед Иван.

– Почему это они?

– Свой-то берег целым оставили.

Вокруг послышался смех.

– Может и они, – не знал, как ответить Иван.

Он уже собрался идти вниз по течению, посмотреть, что творится в других частях деревни, только ожидал своего друга Фёдора, который пошёл, в свою очередь, отпрашиваться у отца. Медленно двигаясь, рассматривая сырой склон земли, Ваня увидел огромный валун, точнее ровную срезанную часть диаметром около девяноста сантиметров. Если бы нож фантастического экскаватора снимал часть берегового грунта вдоль, то он просто выкорчевал валун, и на его месте осталась бы яма. А этот был именно разрезан, причём идеально ровно. Поверхность среза было будто отполирована. Это его очень сильно удивило. У Вани мелькнула мысль, а может ли без полировки за один проход современная техника сделать рез такого качества? И как ему казалось, нет. Аккуратно втыкая голые ноги в землю, он опустился на метр по склону и постучал по камню. Это был настоящий камень, он погладил. Рука не ощутила никакого трения при движении. Похоже на гладкую стенку полированного шкафа. Жители увидели его и стали подходить, подошёл и отец.

– Вань, ты чего нашёл?

– Папа, он гладкий, его будто бы разрезали.

Все замолчали, не зная, что и думать.

– Точно! Инопланетяне! – констатировал дед Иван.

Один из присутствующих начал раздеваться.

– Ты что задумал, дорогой? – спросила его супруга.

– Залезу в воду, посмотрю, что там творится, – ответил он.

Это пара жила в следующем ряду домов, расположенных вдоль основной дороги, проходящей ближе к лесу. Мужа звали Костя, а супругу Света.

– Костя, может не надо? Под водой, что творится неизвестно, опасно.

– Я аккуратно, не переживай.

Особой опасности окружающие не видели, а сама ситуация, которая привела к этим событиям, конечно, вызывала тревогу. Костя спустился по вязкому краю и аккуратно стал опускать ногу в речку.

– Вроде дно, – сказал он, когда нога скрылась по колено, – только какое-то вязкое.

Он ступил второй ногой и немного потоптался на месте.

– Вроде просто рыхлая почва, – Костя сделал пару шагов от берега, вода дошла до края семейных трусов.

– Плавки не замочи, – кто-то пошутил с берега. Константин подтянул руками полы семейников и двинулся дальше, как вдруг резко скрылся с головой под водой.

На берегу вздрогнули. Отец Вани начал быстро снимать рубашку, ожидая, что потребуется помощь. Константин вынырнул. Жена громко выдохнула.

– Здесь этот камень, вторая его часть.

Он по горло высунулся из воды, что-то ощупывая на дне.

– Он такой же гладкий. Затем он отплыл немного от берега и опустился на дно. Вода доходила до шеи.

– Тут всегда была такая глубина? – спросил он.

– Да примерно.

Получается, что часть почвы просто срезана и свалена в воду.

– Ничего другого здесь нет.

– Выбирайся, пока там тебя никто ни за что не схватил, – пошутила жена.

– Света, не переживай у нас русалки здесь все старые селитерные, на них даже дед Ваня не смотрит, не отобьют твоего любимого, – сказал присутствующий на берегу Леха столяр.

– Чего это я не смотрю? Смотрю, еще как, – вступил в разговор Дед, – вижу, правда, плохо, но смотрю.

– Спасибо, успокоили, – усмехнулась Света.

Константин медленно стал выбираться.

– Ваня, – послышалось сзади, это подошел его друг Федя.

– Ну что? Тебя папа отпустил? – поинтересовался он у Вани.

– Да, а тебя?

– Да, сказал только осторожными быть.

– А мне не допоздна, вечером на рыбалку поедем.

Оставив всех присутствующих на берегу разглядывать камень, ребята пошли вниз по течению. До железобетонного моста ходу было примерно полчаса, но уже повернув за поворот, ребята увидели ужасающую своей неестественностью картину. Большой мост, соединяющий берега реки, стоящий когда-то на трёх опорах теперь валялся внизу. Посреди реки возвышался одна из его опор – центральная, две, которые были ближе к берегам, лежали по разные стороны. А на них, частично раскрошившиеся, но не сломавшиеся на куски из-за арматуры, видимой в разломах, лежали два пролёта моста.

– Ничего себе, – удивленно проговорил Ваня.

– Афигеть.

Ребята, до этого медленно двигавшиеся вдоль берега и рассматривающие срез, ускорили шаг, скорее всего в деревне более масштабной катастрофы, не было. На берегу и на склоне виднелось множество людей.

Некоторые смельчаки забрались, по переломанным пролётам моста, до центральной опоры.

– Как тебе зрелище? – просил Федя Ваню.

– Грустно. Будто бы потеряли что-то. Его, наверное, конечно отстроят, да только это мост, который был, наш. А новый будет уже другим.

Ваня имел в виду под фразой «наш мост» то, что они не раз жгли под ним костры вечерами, встречались и общались с друзьями. На бетонных поддерживающих балках было множество надписей, выцарапанных ими, да и не только. Как только построили этот мост, он стал очень удобным местом для встреч молодёжи. Первая надпись из тех, что можно было прочитать, была датирована 1975 годом. Два слова, «Каря и Виктор». И рядом дата 12.07. 75. Как бы то ни было, больше эту надпись никто не увидит.

– Да, печальная ситуация, – подтвердил Фёдор.

– Никого не завалило, как думаешь?

– Не знаю, надеюсь, нет.

***

Никто так в конце концов и не нашёл тело подростка, который переходил мост в тот момент, когда произошло обрушение. Он умер, ударившись головой о бетон. Течение унесло тело, и оно всплыло ниже по течению, там, где река, извиваясь, неспешно текла посреди дикого леса, но люди его больше не нашли. Только убитые горем родители пытались его найти, да всё безуспешно, потому что со следующего дня проблем в деревне добавилось. И было уже не до подростка.

***

Подойдя к остаткам моста, друзья стали осматриваться. Наверху, накренившись под небольшим углом при отсутствии опоры, и создав полуметровый горб асфальта на подъездной к мосту дороге, вывешивалась оставшаяся его часть. К ней людей не подпускали, милиция оцепила этот участок, было опасение, что она может рухнуть. Двухметровый кусок моста свешивался вниз над склоном. Но даже с десятиметрового расстояния было видно, что бетон будто разрезали. Именно разрезали. Как теплое масло, как кусок колбасы. То же самое, что было с камнем, который они видели на своём берегу.

– Обалдеть, да?

– Согласен, – ответил Фёдор.

***

В связи с произошедшими событиями в посёлке ввели чрезвычайное положение, ограничили движение вдоль всего берега реки. Это конечно не остановило жителей, воду в огороды нужно качать. Как говорится «Война войной», но на улице жара, а овощные культуры пить хотят. У одного хозяина корова случайно свалилась в воду, её с трудом выволокли.

В село, помимо местного полицейского участка, приехали еще несколько человек, среди которых были специалисты по внештатным ситуациям. События, конечно, озадачили и тех и других. Начальство настаивало на быстром выяснении причин произошедшего, но ничего толкового выяснить в этот день не смогли, и не успели. Ещё большую проблему создала поломка моста. Бетонный мост, соединяющий два берега примерно посередине поселка, играл важную роль. По этому мосту ходили рейсовые автобусы из данного населенного пункта в более мелкие посёлки и деревни находящиеся в районе. Эту проблему решили следующим образом. Десятью километрами ниже в соседнем посёлке был старый деревянный мост в ещё рабочем состоянии. Дорога увеличивалась по времени на сорок минут, но других вариантов пока не предвидели. Разбирать завал моста сотрудники милиции, занимающиеся событием, не разрешила. Время, чтобы построить новый мост требовалось минимум два месяца, а то и больше.

Был еще один вариант. Вверх по течению, в конце деревни находилась переправа прямо по дну реки. Колхозные машины отсыпали в своё время мелкое русло реки и использовали этот переезд для подъезда к полям и пастбищам. По дну можно было приехать на УАЗике, тракторе или грузовике. Рейсовый автобус ПАЗ вполне мог там проехать, но дальнейшая дорога представляла непреодолимое препятствие для его продвижения.

До самого вечера большая часть население находилась на берегу, а на следующий день их ждало новое событие, которое не дало ответов на уже поставленные вопросы, а нарисовало множество новых.

6

Все мысли жителей посёлка перед сном крутились вокруг ночного происшествия. Но что бы ни происходило на улице, жителям в любом случае нужно завтра на работу, поэтому все по обычной заведенной традиции отправились спать. Ну, или почти все. Некоторые индивидуумы, в надежде увидеть что-то подобное, произошедшему накануне, решили наблюдать. В список этих людей входил и сосед с противоположного берега, имеющий психологические отклонения. Сразу после ужина он сел на табурет около окна и стал внимательно наблюдать. Но так случилось, что все так называемые наблюдатели заснули. А то, что увидели утром, отменило и работу, и домашние хлопоты, кроме самых неотложных. Скотинина на дворе у многих, и ее всё равно нужно выгуливать, несмотря на все, что происходит.

Иван проснулся от стука. Кто-то с силой колотил во входную дверь. Иван встал, но отец его опередил.

– Что случилось? – спросил Иван.

– Не знаю, пока, сейчас узнаем, – ответил отец, выходя в коридор. Ваня проследовал за ним. В дверь колотил дед Егоров.

– Открывай хозяин!

– Что случилось? – спросил отец.

– Иди сам посмотри, что происходит. Непонятное что-то.

Николай в предвкушении чего-то нехорошего, снял крючок с двери и открыл её. Возвратная пружина устало скрипнула. Вслед за отцом на улицу вышел Ваня.

– Ты посмотри, что тут, нечистая сила видать балуется, – обратился к ним дед Егоров, указывая на противоположный берег.

На противоположной стороне, засыпав практически все дома, возвышалась огромная, метров в сорок высотой, насыпь. Она создавала впечатляющее и одновременно пугающее зрелище. Практически черного цвета, она лоснилась в утренних лучах солнца. Насколько хватало глаз, она уходила в обоих направлениях. Склон насыпи создавал иллюзию языков застывшей лавы, отчего черная поверхность создавала еще более зловещее впечатление.

Лишь два дома на противоположной стороне наполовину торчали из-под завала. В голове у всех бился один и тот же вопрос.

– А что с людьми?

– Мне кажется, задавило всех.

На берегу одиноко стоял спиной к реке Виктор и наблюдал. На улице раздавался какой-то непонятный шум, напоминающий одновременно звук карандаша, которым ведут по очень неровной бумаге, а с другой стороны это было похоже на негромкое шуршание песка, который ребёнок придавливает руками в песочнице и немного на звук крылышек насекомых.

– Она ещё растёт, – удивленно произнес Иван.

Все присмотрелись. Насыпь, которая не имела ни начала, ни конца медленно вырастала. Некоторое движение происходило на вершине холма.

– Кто это делает?

– Да хрен его знает, нужно всех стальных будить – ответил старик.

Ваня с отцом побежали вверх по течению по домам, старик спустился к берегу. Когда Николай с сыном вышли к дому Степана то обомлели.

Слева, за их домами тоже возвышалась насыпь, ещё выше чем на противоположной стороне. Она располагалась не так близко, и была примерно на расстояние, где вдоль дороги шёл ещё один ряд домов.

– Папа, их тоже завалило?

– Не знаю. Будем надеяться, нет. Я побегу туда, посмотрю, а ты беги вдоль реки, и буди всех, – произнес отец.

Он посмотрел на часы. Пять часов двадцать минут.

Насыпь, которая была за домами, раза в четыре превышала ту, которую увидели первой.

Двери открывали не сразу. Конечно, люди еще спали в это время. Выходили и таращились на произошедшее. Иван бежал дальше и стучал уже не в двери в окна, так односельчане быстрее открывали. Минут через сорок он добежал до последнего дома в деревне. Высокая насыпь так и уходила за горизонт, и она росла. Видимо причине, по которой появилась эта гряда, этого было недостаточно, а за этот промежуток времени, на противоположном берегу реки она выросла на несколько метров. Присмотревшись, Иван увидел, что над ней поднимается какая-то пыль, будто какие-то насекомые создавали её.

А может быть это так и было? Может быть, это какие-то насекомые вчера срезали берега реки, а теперь занимаются насыпью? Со вторым понятно, это возможно. Возможно, они создают это из своих выделений, управляемые каким-то разумом. В первый же случай Иван не поверил, не нашел логических причин.

Вполне реально, – размышлял Ваня, – что какие-то большие насекомые, может быть даже муравьи, … Да глупости! Это не реально, – одернул себя мальчик. Ну, все же предположим, что могут, но тогда они должны были взять где-то такое огромное количество земли. Возможно, из-под поверхности они её достают.

Вопросов, как обычно, много – ответов нет.

Когда Иван пришёл домой, все уже проснулись, люди стояли на берегу.

– Всех разбудил? – первым делом спросил отец.

– Да, – Иван немного помедлил, – папа, а что там с теми домами.

– Их нет, они где-то под этой горой.

Все замолчали. Понимая, что такое количество людей погибло за эту ночь, тем более людей, которых ты хорошо знал… это чувство не из приятных.

– Как думаете, до какого места эти валы идут? – спросил Иван.

– Не знаю, но стоит разузнать.

– Так можно мы сходим с Федей, посмотрим как далеко…

Тут Иван осёкся, Федя жил в тех домах, которые шли вдоль дороги. Больше нет Феди, его сестры больше тоже нет, сестры, которая нравилась Ивану, но к которой он стеснялся подойти, пригласить прогуляться.

Мальчик посмотрел на отца, на сестру. Она, молча, смотрел на него. Они поняли все без слов. Говорить ничего не нужно было. К ним подошел Степан с дочерьми.

– Сходим вместе, только чуть попозже.

Атмосфера на улице была, что называется напряженной. Люди не понимали, что происходит, и в виду этого боялись. Неизвестность пугает. Многие рассуждали здраво, и понимали, что сейчас должны были заняться этим всем какие-то структуры, может войска для выяснения обстоятельств происшествия. Но были и те, кто догадывались, что никто сейчас не приедет, потому что те самые валы уходили настолько, насколько хватало глаз и их нужно преодолеть. А с другой стороны в посёлке имеется квалифицированный милицейский состав, который составлял что-то около восьми человек, выключая машинистку и сотрудников государственной автомобильной инспекции, ну и, возможно, ещё остались со вчерашнего дня, приехавшие с районного центра сотрудники и специалисты. Паники среди населения не было, поэтому пока все было достаточно хорошо. Если так можно сказать.

На берегу реки, недалеко от дома Кошкиных собрались практически все жители из ближайших домов. Высказывались разные предположения о возможности возникновения этих самых валов. Они уже прекратили расти, но откуда-то издалека этот самый непонятный звук еще раздавался.

Вопросов у собравшихся было много:

– если ли где еще такие насыпи, или только это село удостоилось чести;

– не захочет ли создатель валов, просто завались сейчас всё русло реки, включая близлежащие дома, как сделал с домами на противоположной стороне и вдоль главной дороги;

– сколько людей погибло;

– проинформирована ли администрация и компетентные органы района о событиях, произошедших за последние два дня, и направлена ли помощь;

– как быть дальше?

Иван стал вспоминать, сколько же всего домов было на противоположном берегу. Их было около семи, а вдоль дороги стояло все пятнадцать, но он туда не ходил, и не знал, все ли они засыпаны. Хотя, отец сказал что все. Не все они были заселены, но во многих жили целые семьи по три пять человек. В некоторых домах жил дед или бабуля. Даже если посчитать, что в среднем в каждом доме жило по два человека, то погибло около сорока, а то и более человек. Ивана обуял неподдельный страх.

Погода солнечная, на улице очень тепло. Возможно, именно это ещё не давало повода для создания паники среди жителей. Такая погода больше подошла бы спокойному времяпровождению в кругу семьи на отдыхе, в окружении чувства безопасности, но природа не выбирает какой ей быть, ей не подвластно управление явлениями, в конце концов, это просто природа, а не разумное существо.

К примеру, если бы лил дождь или дул сильный ветер, то, с большей вероятностью, паника бы уже началась, люди чувствовали бы себя менее защищенными.

Некоторые женщины все же были на грани истерики. Мужчины не знали, что для лучше своих детей и жен, идти в дом или находиться на улице. Если дома начнёт засыпать, то возможно, что они и не развалятся под слоем земли, но не факт, а если начнёт засыпать улицу, а люди будут на ней? В каком виде эта субстанция, из которой возведены насыпи, будет падать, или может быть, она и не будет падать сверху, а будет образовываться прямо на земле, вырастая все выше и выше. Никто не видел, как начали расти насыпи, но когда уже увидели, то казалось, что земля или что бы это, ни было, как будто создавалась прямо сверху, она (материя) появлялась ниоткуда, укладываясь, слой за слоем. Если это был тонкий слой, то будет возможность подниматься всё выше и выше, а если он будет больше, то, выбраться не факт, что получится. Поэтому, после совместного обсуждения этого вопроса, было решено, что в принципе без разницы, где находиться. И в доме и на улице шансы погибнуть имеются и, было похоже, что исходы этих событий равновероятны.

Кто-то выдвинул предложение пройтись вниз по течению, выяснить, что происходит с остальной частью села. Вызвался дядя Стёпа. Отец Ивана тоже хотел пойти, но они решили, что на всякий случай одному нужно находиться рядом с семьями, чтобы при необходимости помочь. Также хотел пойти дед Иван, но на протезах он ходил медленно, поэтому его не взяли. На машине ехать было не совсем удобно, так как дорога пролегала не вдоль реки, а в основном люди должны были сейчас находиться именно на берегу, так решила большая часть собравшихся. Степан пошёл один. Сначала Ваня планировал предложить пойти с ним, но передумал, ему захотелось сходить в обратном направлении, вверх по течению, но только он боялся, что отец одного его не отпустит, поэтому нужно было выйти как-то тайно, незаметно. Он пошёл на гору к дому, и пока никто не видел, на всякий случай, взял с собой складной ножик, рюкзак, хотя не знал, для чего он может пригодиться. А затем полями, за домами двинулся в путь. Ваня решил направиться в конец деревни, чтобы посмотреть, где заканчивается насыть. Ближайшие дома Иван обошёл в задней части, и вышел на дорогу, по которой было удобнее передвигаться. Проходя мимо дома художника, он увидел хозяина.

– Куда собрался, Вань? – спросил тот.

– Иду посмотреть, где заканчивается эта насыпь.

– Отец попросил?

– Да нет, отец не знает. Он меня бы не отпустил.

Художник почесал подбородок.

– Пойду – ка и я с тобой, вдвоём глядишь веселее.

Он воткнул ноги в ботинки, стоящие на крыльце.

– Мы идём?

– Ага.

Двигались они не прогулочным шагом, а довольно быстро. Вызвано это было, скорее всего, тем, что в любой момент могло произойти, что-то новое и хотелось узнать, что происходит там и, вернуться домой быстрей. Тем более Ваня понимал, что ему достанется от отца.

Как обращаться к этому мужчине? Все его называли «художник». Было бы некрасиво сейчас обращаться к нему именно так.

– А как вас зовут? – спросил Ваня.

– Художник.

– Вот так все называют, но у Вас, же есть имя.

– Называй меня Художник.

Ваня немножко помолчал, не зная, что ответить.

– На самом деле, – сказал он, продолжая диалог, – когда мы говорим о вас, то так и называем «Художник», но вот только сейчас мне неудобно обращаться к Вам таким образом.

Тот улыбнулся.

– Конечно, я могу сейчас придумать какую-нибудь немыслимую историю, например, что я не помню своего имени, что все детство провел в детдоме или что-нибудь ещё. К примеру, что мне отшибло память, но это не так. Естественно, у меня есть имя, но, может быть, я не хочу, чтобы люди знали его.

Ваня не мог понять, к чему клонит художник. Он не создавал впечатление странного человека, но возможно ему было, что скрывать.

– Так как мне к вам обращаться?

– Реши сам, а я приму любой вариант.

– Любое имя?

– Нормальное имя.

Иван задумался.

– Пабло?

– Почему?

– Пикассо.

– Ладно, согласен, но Пабло не ожидал.

Иван подумал, что ему в принципе и Пабло будет называть этого человека ему не очень-то удобно, это всё равно, что и «Художник». Тогда как? Иван не знал, что ещё предложить, на ум пришёл Илья Репин.

– Тогда Илья.

– Ефимович Репин?

– Да.

– Ну, это вполне нормально. Договорились, – сказал художник и протянул Ване руку.

К этому времени они уже вышли за абстрактную границу деревни, прошли последний огороженный участок и пошли по узкой утрамбованной грузовиками дороге вдоль реки. Совхозные картофельные поля уже закончились, и слева от дороги простирался лес, а над ним возвышалась насыпь.

– Илья, как Вы думаете, до каких мест она тянется?

– Даже не представляю.

– А докуда мы пойдём?

– Нет слова «докуда», – поправил художник, – лучше спросить «как долго» или «до какого места», но я уже привык к местному говору: «потуда», «посюда», «докуда». Ты, кстати, сам об этом не думал, когда отправился в поход?

– Я надеялся, что я увижу, где она начинается или заканчивается, да только я не думал, что я буду делать, если она бесконечна.

– Ты знаешь, где находится мельница? – спросил художник.

– Знаю.

– Сколько до неё идти?

– Ещё минут пятьдесят.

– Вот давай дойдём до неё, и если не закончится вал, то пойдём обратно.

– Пойдём, – согласился Иван.

– А почему мельница? – поинтересовался художник.

– А вы не знаете?

– Да я не местный. Я слышал, что мужики так называют. Там и правда мельница стоит?

– Она когда-то очень-очень давно там стояла, водяная. Там раньше деревня была, это было давно, я думаю, что даже мой дед её не застал. Естественно там уже ничего нет, только место так называется.

– Красивое название.

Иван кивнул и подумал, что, правда название красивое, а ранее, когда отец произносил это слово в диалогах, об этом и не задумывался.

– Илья, вы, правда, художник?

– Да.

– А что вы рисуете?

– Картины.

– Да, я понимаю, что картины. Я имел в виду пейзажи или натюрморты, а может портреты.

– Я рисую море.

– Море? У нас нет моря.

– Я знаю, что нет. Просто я люблю море.

– Я ни разу не видел Ваших картин. Вы их продаёте.

– Я отвожу их в Ленинград, в магазин, отдаю, и их продают.

– Понятно. Хотелось бы посмотреть.

– Как-нибудь покажу.

До них начал доноситься снова тот же самый странный звук, похожий на шуршание карандаша о бумагу и одновременно на жужжание множества насекомых.

– Вы слышите?

– Да.

– Тот же самый звук, который раздавался утром, когда росла стена у нас на противоположном берегу реки.

– Значит, вал растет?

– Скорее всего, да.

Вал, который находился на противоположном берегу постепенно начал приближаться к руслу реки. Иван заметил, что он также как и утром потихонечку вырастает.

– Смотрите, – указал рукой он, – поднимается всё выше и выше.

Художник посмотрел.

– Да, я вижу, как он увеличивается.

В этот момент Иван обратил внимание, что воды в реке стало намного меньше, её количество довольно быстро уменьшалось. Будто отлив на море, только быстрее. Вдоль берегов воды уже не было, и речка значительно уменьшилась по ширине.

– Что-то происходит с водой! – удивился Ваня, и Художник присвистнул от удивления.

– ССССССССссссссссс. Она уменьшается, речка становится меньше, – в его голосе было неподдельное удивление.

– Будто бы перекрыли сверху дамбой.

Эта фраза поставила точку в вопросе продолжительности длины насыпи.

Они зашли за следующий поворот реки и остановились поражённые. Насыпи соединились и с двух сторон перекрыли реку. Высота самой насыпи в русле реки пока что было ещё метра четыре высотой, но она росла. Здесь стоял прямо-таки неимоверный шум. Прямо над нынешней вершиной холма была какая-то движущаяся туманность. В ней происходило некое движение, будто рой насекомых летал внутри. А может просто пыль. Независимо от того, что там было, холм продолжал подниматься, это облако создавало его.

– Давайте не будем подходить ближе.

Художник подумал.

– Ты постой здесь, я схожу, все же посмотрю. Мне очень интересно, что это.

Он двинулся вперёд, а мальчик, поразмыслив, что происходящее ни разу в жизни не видел, и, наверное, больше не увидит, поэтому не стоит терять возможность прикоснуться к тайне. Много ли в нашей жизни таких таинственных происшествий?

Он догнал художника.

– Илья, я с вами.

Пройдя еще метров четыреста, они остановились снова. Теперь с расстояния пятидесяти метров стало видно, что весь вал состоит из почвы одного цвета, может быть не совсем той, которую они привыкли видеть. И она появлялась откуда-то из пыльного облака прямо над верхним краем вала, который уже возвысился метров на десять. С такого расстояния стало очевидно, что никаких насекомых в нем нет, просто вращающаяся пыль, и слои оседали прямо на верхнюю часть насыпи из этой пыли.

Художник подобрал камень и со всей силы запустил в роящееся месиво комьев и пыли. Камень, ударившись о землю, просто упал на насыпь. Никакого противодействия, которое ожидал художник, не последовало. Если бы это были какие-то насекомые или существа создающие материал для холма, то, они могли бы ответили агрессией на агрессию, защищая свои интересы.

– Она не живое.

– Тогда кто же это создает?

Наплевав на страх, который в принципе не был даже страхом, а лишь опасением, они подошли прямо к насыпи. Для того, чтобы слышать друг друга им приходилось уже кричать.

Иван взял горсть крошек этого материала прямо с земли под насыпью, крошки, не приставшие к основной массе, и помял в ладони.

– Она какая-то неживая, – крикнул он.

Художник ткнул в насыпь палкой, подобранной по дороге. С усилием палка проткнула поверхность. Под твердой поверхностью была рыхлая, пористая структура.

Художник ударил ещё раз несколько палкой. Та углубилась сантиметров на пятнадцать, и остановилась.

Дальше более твердая порода, или она спрессовалась, – сказал он.

– Это же не камень?

– Чем-то похоже на шлак после сгорания угля, но это не он.

– Или на безе, – прокомментировал Ваня, – только чуть более плотное.

Художник кивнул в знак согласия.

К этому времени река совсем обмелела, подпитка из-за завала больше не присутствовала, теперь было видно всё дно. В этом месте оно было каменистым, несколько топляков расположились среди камней.

Иногда в очень жаркое лето река мелела настолько, что местами можно было перейти её по щиколотку, но нынешнее её состояние наводило трепетный ужас. Ваня ощутил ещё более сильное чувство необратимости, безысходности и бессилия, чем вчера, когда увидел обрушившийся мост.

– Как вы думаете, почему это всё происходит? – обратился он к художнику.

– Ты хочешь услышать моё мнение?

– Да.

– Может быть, Богу надоело всё то, что творится на Земле, и он решил таким образом наказать нас.

– Вы, правда, верите в это?

– Нет, это всего лишь предположение. Но оно могло бы объяснить происхождение невероятных событий. Я вчера смотрел телевизор и думал, что в новостях покажут что-нибудь похожее, происходящие в других местах планеты и ничего, видимо это происходит только у нас, да и про нас, почему-то ничего не показали.

– Знаете, мой друг Федя сказал, – Ваня осёкся, и замолчал.

Художник, немного подождав, спросил:

– Так что сказал твой друг.

– Я запнулся, потому что… – Ваня еще помолчал, – потому, что его больше нет. Его дом завалило этим валом, но ещё вчера он мне сказал, что его отец видел машину с символикой какого-то канала новостей, может быть, нас покажут по телевизору.

– Теперь, наверное, не покажут, раз вчера не показали, или покажут, но мы не увидим, – предположил художник.

– Почему?

– Я уверен, что насыпи оборвали все провода, и у нас в селе нет электричества.

– Я об этом не подумал.

Постепенно шум вьющейся пыли вокруг вершины холма начал стихать. Они посмотрели вверх, вершина была на уровне восьми этажей, может быть и выше и насекомые, или то, что бы там ни было, начали исчезать.

– Заканчивает строиться.

– Очевидно.

– Как вы думаете, есть ли возможность залезть по нему наверх?

– Не уверен, во всяком случае, это небезопасно.

Насыпь получилась довольно крутой. Поверхность не ровная и гладкая. Она как будто создана наплывами, пластами. Со стороны можно было подумать, что это огромный песчаный замок. Когда Ваня ездил с родителями на море, а это было пока что один раз, но ему очень понравилось сидеть на самом берегу и, собирая в кулак песок вперемешку с водой, а затем, пропуская его через сомкнутые пальцы тонкой струйкой, создавать стены замка. Песок стекал, но практически сразу вода, которая была в нём уходила и, он застывал небольшим язычком лавы. Получались красивые елочки и купола замка, песчаные арки с замысловатыми ходами. Потом Иван пробовал делать это дома, но в реке мелкий речной песок не позволял создавать такие скульптуры. Так вот это самое напомнили ему подтеки на склоне насыпи, они были похожи на замки из песка.

– Ну что Вань? Не кажется ли тебе, что мы выполнили свою миссию, и можно двигаться домой? Насколько я понимаю тебе нужно ещё готовиться к встрече с отцом?

Теперь предстояло задуматься, как объяснить отцу его самостоятельно принятое к исполнению решение, отправиться в поход. Несомненно, отец переживает, а ему достанется. Дорога домой показалось быстрее, они почти не разговаривали. Иван, всё думал, что если вода ушла то, наверное, теперь у большинства людей пересохнет огород. Вода в колодцах останется лишь у тех, у кого используются подземные воды, а те колодцы, что были на берегу реки и подписывались водами, связанными с рекой, скорее всего тоже обсохнут. Когда дошли до дома художника тот на прощание сказал: «Если захочешь посмотреть мои картины, то заходи, я буду рад».