Читать книгу: «Сонник Платон Платоныча»

Шрифт:

Дизайнер обложки Арсен Арсенов

Иллюстратор Ольга Мацюк

ISBN 978-5-0051-2448-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сонник Платон Платоныча

Платон Платоныч – это сосед. Он частенько ходит ко мне выпить рюмку-другую, покурить, поговорить. Я к нему редко, по праздничным обстоятельствам. Он человек солидный, семейный, а я наоборот. Нет, нет, и я солидный, просто несемейный. Супруга его меня жалеет и желает пристроить к подруге, чтоб сделать мне счастье. И Платон Платоныч хочет мне счастья, потому к себе не зовет. От греха.

С Платон Платонычем мы приятели. Давние, и вместе нам хорошо. У него пунктик: он видит сны. Я тоже, но у него другое. Во-первых, часто, во-вторых, все помнит и, в-третьих, думает.

Для всякого события у Платон Платоныча есть сон. Я к ним привык и как-то озаботился, мол, вдруг иссякнут. А он мне шкапчик под ключиком, где пять толстущих томов, и 27686 штук заперты в твердом порядке. Не жадит он, дает, читаю… То то мне видится там, то это. И смысл временами забрезжит вдруг, чтоб ускользнуть.

Читаю…

1-я седмица

Сон №1 – Сила красоты

Однажды Платон Платонычу приснился сон:

Будто плывет он по красивой реке в красивой-красивой лодке, ест-пьет-веселится среди красивых женщин и мужчин и вдруг слышит-видит, как по берегу бежит очень красивая девушка и зовет его, тянет руки, умоляет прийти. Платон Платоныч тоже стал к ней руки тянуть, упал с лодки и утонул.

Проснулся Платон Платоныч, подумал и сказал себе: «Говорят, красота мир спасет, а меня утопила. Неправильно это».

Сон №2 – Пространство счастья и свободы

Однажды Платон Платонычу приснился сон:

«Будто он бомжует и не где-нибудь, а прямо в Кремле. Будто утром их рано-рано везут на спецмашинах с сигналками, моют-макияжат, одевают в секонд-хэнд, но совсем новенький и художественно помятый-продранный. Потом строят прямо перед крыльцом резиденции, каждого обходит-обнюхивает главный имиджмейкер, а на крыльце самый главный генерал стоит-поглядывает. Раздают им пакеты фирменные со Спасской башней для добычи, и главный генерал напутствие говорит: «Ребятушки! – говорит зычным таким голосом, но задушевно. – Ребятушки! Уж вы послужите отечеству, не подведите старика!» Мы дружно головой киваем: не подведем, мол, послужим, живота своего не пожалеем. После расходимся по помойкам. Чинно так, благородно расходимся, каждый свое место знает. А там уже все готово: помойка вся вычищена-вылизана, коньячок, водочка, пивко стоит в уголочке, но бутылки все початые – это как положено. Закусочка оформлена фантазийно и упакована аккуратно: повара в Кремле – плачем от восторга! В пакеты все перекладываем, местечко поудобнее отыскиваем и начинаем принимать по маленькой, так что к десяти часам мы уже хороши, довольные-предовольные. А тут как раз иностранцы пошли в делегациях и просто туристами. Они на нас, раскинувшихся кто на скамейке, а кто прямо на травке, объективами своими швырк-швырк, лампами сверкают плец-плец – и так и эдак изгибаются, чтоб ракурс повыигрышнее. А нас, как ни сними, мы все одно хорошо получаемся, потому что правильную жизнь ведем. К обеду мы обычно подремем, и в дремоте тоже хорошо получаемся. А потом нас в разных журналах показывают, где мы – образ свободы и независимости человека в нашем отечестве, где даже бомжам очевидно так хорошо, как никакому нигде ненашему человеку.

Проснулся Платон Платоныч, подумал и сказал себе: «Вот он где рай-то, блин, спрятан, вот он где истинный Эдем! И зачем я в детстве хотел в космонавты? Глупый, наверное, был».

Сон №3 – Странности любви-4

Однажды Платон Платонычу приснился сон:

Будто сидят они дома с женой, именины ее празднуют, «Мартини» распивают да разговоры разговаривают. Хорошо, душевно сидят, как давно уж не случалось. Вдруг звонок в дверь, и заходит подруга его любезная, говорит, мол, пришла от отдела Платон Платоныча поздравить супругу его с днем ангела и принести подарочек. И кладет на стол коробку приличную в размерах. Супруга коробку открывает, а там, ёшь-мошь, штучки всякие из интимного магазина. И она не то, чтоб смутиться, а, напротив, глаза разгорелись, цоп то, цоп другое, вертит, крутит, к себе приставляет и давай подругу платон-платонычеву выспрашивать, что да для чего. И та подробненько так объясняет да демонстрации устраивает. Тьфу! – одним словом. Платон Платоныч сидит, фонареет, потому что подруга ни в каком отделе его не работает, и жена всех там знает, значит, намечается ему сегодня качественный трындец. Бабы уселись уже, штучки отложили, давай чокаться «Мартини» да мужьям своим косточки перемывать. Платон Платоныч еще больше фонареет, потому что у подруги его мужа отродясь не бывало, только товарищи, а то, что жена про него несет, это вообще за гранью приличий. Но и подруга, оказывается, как будто про него только с какой-то другой стороны, тоже поганой. Облепили его обе тухлые эти ипостаси – не продохнуть. Платон Платоныч оделся и на улицу, на воздух скорее, а женщины ему вдогонку кричат, чтоб ликерчику еще принес, а то питье-де заканчивается. Хлопнул тот в сердцах дверями и ругнулся: «Хрена вам лысого, а не ликерчику! Это ж такого из меня сделать! Чтоб им повылазило! А еще обниматься лезут и всякое такое…» Побродил, продышался вроде и назад, а женщины его все за столом сидят, теперь в обнимку и песни поют-заливаются. На столе у них новая посудина. Платон Платонычу говорят: «Ты, мол, тарелки там помой и закусочку нам сооруди из холодильника. А себе достань белье и постели на диване: теперь ты там спать будешь, потому что у нас новая передовая ориентация, и ты нам только на кухне да в магазин сходить. Совсем Платон Платоныч закручинился, сел, налил себе водки стакан, выпил, крякнул, хотел ус закрутить – да нет у него уса и не было; хотел на баб рыкнуть – да не слышат его барышни, поют свою караоке, заливаются; хотел тогда заплакать Платон Платоныч – да забыл уж, как это делается…

Это Платон Платоныч. Он со сна. А так красивый. Даже очень. Фото Ольги Мацюк

Проснулся Платон Платоныч, щупает кругом себя: вроде на кровати лежит, и жена рядом посапывает. Пошел по квартире подругу искать, не нашел нигде, успокоился: значит, привиделось. Только вот на столе коробка интимных штучек, две пустых бутылки «Мартини» и караока эта подмигивает. «А вдруг она за вещами домой поехала и утром со своим барахлом навсегда заявится? Соберутся опять, чего еще удумают? Может уйти по-тихому куда-нибудь в нормальный мир, к обычным людям?» Посмотрел Платон Платоныч за окно ночное, зимнее и решил пока здесь побыть. Вдруг ничего еще не случится, а коли случится, так может и ничего оно на самом-то деле, пообвыкнется как-нибудь. С тем и пошел дальше спать.

Сон №4 – Обидно! (Менты-2)

Однажды Платон Платонычу приснился сон:

Будто он в троллейбусе едет. Вдруг тряхнуло, он на соседку и навалился. Как навалился, так и отвалился. А она как запоет-заблажит: «Гад, мол, такой ползучий! За моим кошельком лез! Почти спер уже». Так-то разоряется грамотно. И менты по случаю в троллейбусе, двое. Ручки Платон Платонычу за голову, вывели, повели. Он им, понятно, про кошелек, что ни сном, ни рылом. А они во двор его заводят и говорят: «Может и не рылом. И так видно: мудак ты стоеросовый. Ты нам бабки гони, а то счас в ментовке все отстучим». Платон Платоныч стольник от жены заначенный отдал, а сам всей душой плачет, слезьми исходит: не стольника жаль – обидно просто. Мент стольник в карман, сверху еще обидное слово от себя добавил да пониже спины ботинком так, гад, больно приложил, что Платон Платоныч упал и в собачье дерьмо вляпался.

Проснулся Платон Платоныч, ощупывает себя… Фу! Сон все-таки: ни задница не болит, ни дерьмом не воняет. Полез в брюки, а стольника-то и нет. Спать ложился – тут он был, а теперь нет. Подумал Платон Платоныч и спросил себя: «Как это у ментов руки за бабками даже из сна дотягиваются?» Подумал еще, хотел себя еще чего спросить, но испугался вдруг, к жене прижался, да так и уснул испуганным.

Сон №5 – Подарок швейцарских рабочих (Из истории человечества-2)

Однажды Платон Платонычу приснился сон:

Будто не Платон Платоныч он вовсе, а Владимир Ильич. Но не тот, который в Горках, а молодой еще такой весь, задорный. Идет он по Москве, и все ему нравится: и Мавзолей имени его, и музей тоже, и люди веселые, ярко одетые, а пуще всего ему девушки нравятся в таких юбках, ну просто таких, каких в его время и в спальне не носили. Разогрелась кровь у Платон Платоныча, который Владимир Ильич, застучала, а тут девица из одних только ног подмигивает ему заманчиво и бедрышком, бедрышком повела за собой. Владимир Ильич за ней за угол, значит, свернул, а навстречу ему Владимир Ильич и за ним еще два Феликс Эдмундовича. И этот другой Владимир Ильич обращается к нему с неприятным таким шипением: «Ты что же, бля-падла, нашу поляну топчешь? Жить совсем не хочешь?» И так как-то бочком, бочком к нему подступает. Владимир Ильич, который Платон Платоныч, головкой вздернул гордо: «Как вы смеете со мной так разговаривать! По какому праву! Я дворянин!» А тот другой Владимир Ильич еще омерзительнее зашипел: «Щас-сс ты у меня, бля-падла дворовая, во дворе тут и ляжешь с выпущенными кишками как нарушитель конвенции!» «Но сперва потопчем его, потопчем!» – радостно заверещал не своим голосом один из Феликс Эдмундовичей и затопотал сапогами. «Нам тут мокруха ни к чему. Нам на этой поляне еще пастись и пастись, – убедительно сказал второй Феликс Эдмундович. – А он больше сюда ходить не будет. Ведь не будешь?» Владимир Ильич, который Платон Платоныч, решительно закивал головой. «Вот и молодец, вот и умница, – и с этими словами часы у него карманные цоп и сдернул. – А теперь вот тебе печать к нашему договору для памяти». Да как даст ему промеж глаз своим кулачищем.

Проснулся Платон Платоныч, подумал и сказал себе: «Ох, не простил Владимир Ильич экспроприаторам, не простил! Отсюда все и пошло. И то ведь: лоб-то зажил, а часики были Paték, подарок швейцарских рабочих. И поделом им, правильно это».

Сон №6 – О высоком-1

Однажды Платон Платонычу приснился сон:

Будто пришел в баню перед Пасхой самой. Разделся, понимаешь, одежду в шкафчик вешает. А тут сосед ему: «Ну ты, мужик, даешь! Гляньте, мужики, гляньте!» – и пальцем Платон Платонычу ниже пояса тычет. Глянул Платон Платоныч и чуть не опупел: у него одно яйцо красное, а другое – голубое. Причем цвет такой сочный, яркий, что глаза слепит. Мужики обступили, языками цокают удивленно, но и одобрительно: «Ты, – говорят, – мужик, молоток. Сразу видно наш человек. Только вот на улице, жаль, не видать. Тебе, мужик, прореху в штанах надо сделать, и мыться теперь нельзя, а-то вся красота смылится». Сел Платон Платоныч на скамью и не знает: мыться ему, впрямь, или не мыться: вдруг краска потускнеет, а-то и вовсе пятнами сойдет. Тут мужик один говорит: «Тебе, мужик, надо еще конец в белый цвет покрасить, тогда вообще все кругом обломаются». Совсем потерялся Платон Платоныч, как теперь ему этим богатством распорядиться, может уже и с греховными делами пора кончать и время ему подрастающее поколение в правильном духе воспитывать?..

Проснулся Платон Платоныч, подумал и сказал себе: «Высокое оно не только на высоком месте бывает, но и пониже. И это правильно, наверное».

Сон №7 – Декалог 8

Однажды Платон Платонычу приснился сон:

Будто он спер на работе что-то и несет домой. Спер так, по мелочи, как обычно. Идет себе домой, небо ясное, настроение не хуже, и слышит вдруг голос: «Не укради!» Да еще повелительный такой, бесстрастный. Платон Платоныч растерялся немного, на небо поглядывает, откуда голос пришел, интересуется. «Почудилось», – решил, но в душе как-то сразу испортилось, похудшело. Посмотрел на спернутую хреновину и подумал: «И зачем она? У меня таких в кладовке уже пяток. Подарить если кому, полезное сделать?» Почти на этом успокоился, а голос опять откуда-то: «Не укради!» – и такая в нем безнадежная правильность, что Платон Платоныч без возмущения не смог: мол, что он там взял, вон другие, что творят, и ничего – живут себе припеваючи. «Нашли, кого стыдить, практически честного человека, ну разве что иногда по пустякам, и это в стране, где не берет телеграфный столб один: у него рук нет и чашечки к низу». Кровь в лицо Платон Платонычу вступила от праведной обиды. А голос опять свое: «Не укради!» – и такая несокрушимая в нем убежденность, что Платон Платоныч хреновину эту из сумки высвободил и в мусорку швырнул, а потом развернулся, да и сумку за ней запустил. «На! – кричит и в небо кулаком тычет. – Выкусил! Забирай и отвяжись!» А голос помолчал как будто в раздумье и снова за свое: «Не укради!» Платон Платоныч от злости зубами заскрипел да…

От этого скрежета и проснулся. Лежит себе и думает: «Там у Моисея еще девять осталось. Чего делать будем?» Подумал, подумал еще и говорит себе: «Голос-то не с неба шел, а будто из меня самого. Это во мне что-то испортилось, сломалось. Ох, и тошнехонько жить нам станет!.. Неправильно это, наверное».

2-я седмица

Сон №8 – Цветы на асфальте

Однажды Платон Платонычу приснился сон:

Будто он мальчоночка такой небольшенький, лет восьми, но шустрый, сообразительный. Потому сообразительный, что на улице живет: мамка его не любит, а папки и вовсе нет. Живет он на полной воле и очень эту самую волю любит. Только холодно ему с ней. Всегда холодно, особенно летом, в самую большую жару. И будто он знает, что далеко-далеко на Севере есть теплый-теплый дом, где живет мамочка-Валечка, которая по всему свету всех-всех детей озябших собирает, кормит, отогревает и никуда от себя не отпускает, покуда они не вырастут, потому что жалеет их очень. И он точно знает, что и его найдет скоро мамочка-Валечка, заберет к себе, и ему никогда уже не будет холодно. Нужно только немного потерпеть. Вот он и сидит тут, на ступеньках в переходе, жует «Сникерс» и ждет, терпит…

Проснулся Платон Платоныч, и холодно ему очень. Просто так холодно, что совсем даже не думается ни о чем. Вдобавок вкус этого «Сникерса» поганого. Только Платон Платоныч не мальчоночка тебе, он на кухню пошел на свою, водочки принял, прогрелся и тогда задался вопросом: «Как эта мамочка-Валечка всех детей уличных отогреет? Их у нас вон сколько». Потом еще подумал-подумал и решил, что, наверное, отогреет, раз больше некому. С тем и пошел досыпать: утром на работу, однако.

Сон №9 – Асс-са! (Менты-1)

Однажды Платон Платонычу приснился сон:

Будто он и не русский вовсе, а джигит. И не просто джигит, а джигит со страшным взглядом. Идет он по Москве так немножко вразвалку, а навстречу менты. Один автоматом в бок и говорит: «А доставай-ка разрешеньице, а-то мы тебя в кутузку-мутузку!» Он на мента страшным взглядом своим глянул, тот и обмочился, потом на другого – и другой в луже стоит. А он джигитским шагом по улице на глазах всего народа пошел писáть на носочках: «Асс-са! Асс-са!» И народ-то, народ-то становится, глядит, да и начал хлопать. И так-то расхлопался, что в задор вошел, хлопает да покрикивает: «Давай, давай джигит! Давай наяривай!»

Проснулся Платон Платоныч, подумал и сказал себе: «Хоть и не русский был, а хороша дружба народов. Может и неправильно это?»

Сон №10 – Что упало, то попало

Однажды Платон Платонычу приснился сон:

Будто он сантехник, канализацию разобрал, под трубой стоит, нагнулся, чистит. Вдруг сверху ему из трубы дерьмо на голову шле-пец! Так все и залепило.

Проснулся Платон Платоныч, подумал и сказал себе: «Сколько дерьмо ни чистишь, на свою голову оно всегда найдется. Неправильно это».

Сон №11 – Агент 888 (Задание №586 – Родильное место)

Однажды Платон Платонычу приснился сон:

Будто он на танцах молодежных. Зал огромный, свет там всякий, музыка молотит, по сцене какие-то скачут. У него самого тоже на голове хаер разноцветный, ну и вообще облик соответствует вполне. И делает все, как положено: ножкой сучит, по полу стучит, вовремя подпрыгивает. А все у него, как положено, потому что он не просто Платон Платоныч, а Платон Платоныч – секретный агент три восьмерки (888), и здесь он на задании. Засланец, в общем. И заслали его выяснить метафизический смысл этих всенощных совместных камланий юных созданий, чтобы влиять на них правильным образом и чтобы они об этом влиянии не ведали. «Каналы влияния, – сказал полковник, – у нас готовы, и спецы-проводники тоже, но по поводу содержания императивных сообщений дискурсанты пока не пришли к единому мнению». Полковник как скажет, так хрен сразу разберешь, но Платон Платонычу это нравится. Орел, одним словом, истинный орел полковник! Платон Платоныч готов в лепешку, но смысл этот где искать, это ж не окурок какой в углу валяется? Полковник ему, мол, может он и впрямь не больше старого окурка и также воняет, но его дело там быть, делать все, как они, и чувствовать, чувствовать, чувствовать, пока не откроется ему, что это такое на них там снисходит? И вот Платон Платоныч, который 888, бог знает какой час ручками помахивает, задом вертит, по полу стучит – ждет, когда откроется, когда на него снизойдет. Вдруг создание напротив к нему обращается: «Ты, отец, – говорит, – железный, наверное. Полночи уже скачешь и ничего, не устаешь. Не надоело? Я тут местечко одно знаю, пойдем потрахаемся?» – и за локоток его нежненько, но решительно. Платон Платоныч опешил слегка, но выучку свою призвал и локоточек аккуратненько так высвободил. Создание фыркнуло: «Не хошь, как хошь. А может ты того, только прыгать и можешь? – и исчезло, улетело, растворилось. Платон Платоныч, который 888, мог сегодня много и того и другого, столько, сколько этому и не снилось, потому что перед заданием употребил спецтаблетку, и отказался он совсем не из боязни, а просто не смог идентифицировать гендер создания и не знал, какую выбрать стратегию поведения. «Неверная идентификация гендера может стать причиной провала», – учил полковник и правильно учил, Платон Платонычу ли этого не знать. Только как его точно определишь, когда сами создания в нем еще не устоялись? И вдруг на Платон Платоныча снизошло, снизошло, что все тут они и он тоже для одиночества вместе. Сюда: из невыносимости одиночества наедине, где только твоя жизнь пуста и бессмысленна, где ты только один несчастен и потому несчастье твое без дна; сюда: в толпу одиночеств, где пустота и бессмысленность повсеместна и потому единственно значительна и достойна; сюда: где одиночества разом вздымают руки и заходятся в крике, который всегда есть лишь: «Мы вместе!» – чтоб ни кричали; сюда: где в грандиозной распятой пустоте непременно родится и родится невиданное и совершенное счастье и смысл для всех людей сразу и потому…

Проснулся Платон Платоныч, дышит паровозом, вокруг себя зыркает, ноги сами дергаются, под одеялом колобродят, и стало ему вдруг так горько, так горько, что он вот тут, в койке, а там без него смысл для всех людей родится, который он здесь проспал… Потом подумал-подумал еще Платон Платоныч и сказал себе: «Из такой пустоты не может не родиться невиданное, только не факт, что это будет хорошо. Совсем не факт».

Сон №12 – Странности любви-2

Однажды Платон Платонычу приснился сон:

Будто он работает летучей рыбой, и деньги ему платят только за то время, когда он летает, а когда плавает в воде, то не платят. Вот он полетал-полетал и в воду плюхнулся дух перевести с удовольствием, а навстречу ему жена с зубастой пастью разинутой – вот-вот проглотит. Он от нее опять в воздух, летел-летел, в воду шлепнулся, а навстречу ему подруга его, и пасть у нее еще зубастее. Он опять разворачивается – и в воздух изо всех сил. Только плюхнулся, а там жена уже ждет-поджидает, и зубы у нее совсем жуткие. Он вираж заложил – и опять в воздух. Шлепнулся, а там подруга зубами сверкает. Он снова вираж и в воздух, а там жена… И снова подруга… И опять жена…

Проснулся Платон Платоныч, весь в поту, дышит – никак не отдышится, ощупывает себя: вроде человек, а не рыба, пусть даже летучая. «Ух! Хорошо-то как быть человеком, – сказал он себе и подумал. – Как у этих женщин складно все получается? Неправильно это».

Сон №13 – Птичку жалко!

Однажды Платон Платонычу приснился сон:

Будто он идет себе по Большому каменному, на Кремль поглядывает. Утро ясное, солнечное. Красота, да и только! А навстречу ему Президент тоже прогуливается. Останавливается: «Здравствуйте, – говорит, – Платон Платоныч. А скажите, какие у вас есть нужды-пожелания?» «А никаких, – отвечает Платон Платоныч. – Сами со всем справляемся, товарищ Президент. Нам бы только, чтоб порядок был. А он при Вас очень даже наладился. Так что благодарствуем». «А знаешь ли ты Платон Платоныч, – говорит ему Президент, – что зовут меня на новый участок работы – Германией руководить. На целых три месяца. Еще на три – Францией. Потом, думаю, Италию возглавлю». «Никак нет, товарищ Президент. Очень за Вас рады. Только мы-то без Вас как останемся?» «А над вами пока Ясир Арафат будет, потом его сменит султан Брунея. Это такая ротация кадров называется». Рассмеялся по-доброму товарищ Президент, ручкой махнул и пошел дальше.

Проснулся Платон Платоныч, сперва заволновался: «Что это у нас Президент в платке будет, будто баба какая? Неправильно это». Потом припомнилось ему: то ли Ясир этот у евреев невыездной, то ли вовсе помер – и успокоился.

Бесплатный фрагмент закончился.