Читать книгу: «Стриптиз для одинокой женщины», страница 4

РАССКАЗ ПЯТЫЙ. Я В КЕДРОВОМ ЛЕСУ ПИЛ…

Гришка Ивакин и Федька Быстроух собирались в лес за кедровыми шишками. Дед Митяй, просек про то и стал набиваться третьим с ними пойти. Хитрый дед знал, что мужики с собой еще и самогон взяли.

– Дед, ну на фига, ты, нам в лесу нужон?! – горячился Федька Быстроух, – Толку от тебя никакого. Только обузой будешь…Вот назови хоть одну причину, чтоб мы тебя взяли с собой.

– А я это…струмент понесу, – нашелся Митяй, – Оно втроем веселей завсегда, чем вдвоем. Да и шишку шелушу я быстро, лишние руки не помеха.

– Федор, давай деда возьмем, – заступился Гришка, – Самогонки на всех хватит.

– Хорошо, уболтали. Выступаем через час.

Вообще кедром у нас ошибочно называют сибирскую сосну. Кедровая шишка обычно родиться раз в два года. А хороший урожай, не чаще чем в 4–5 лет. Сезон сбора шишки с 20-го августа по 10-е сентября. Если хочешь заработать на сборе кедровой шишки, надо поторапливаться…

Мужики собрались и пошли. Дорога не близкая, часа полтора топать. Дойдя до кедровника, сделали привал.

– Теперь можно, для восстановления сил, махнуть по двести грамулек, – обрадовался Федька, вытаскивая из рюкзака большую, холодненькую бутылку с самогоном.

Выпили, закусили. Еще разок повторили. Вокруг природа, запах лесной, сладкий, птички поют. Красотища! Вставать неохота, а надо.

– Мужики, за работу! – скомандовал Федька, – Мы с Гришкой, по очереди шишки сшибаем, а ты дед их шелушить будешь.

Федька юлой крутнулся на месте, спросил растерянно:

– Митяй, а колот где? Что-то я, его не вижу.

У деда Митяя сердце екнуло, от нехорошего предчувствия.

– Митяй, хрен старый, колот где? Только не говори, что ты его забыл…

– Хорошо, не скажу, – заверил дед Митяй.

Увидев перепуганное лицо деда, Федька Быстроух обо всем сразу догадался.

– Вот было у меня предчувствие, что этот пенек трухлявый, обязательно сделает нам какую-нибудь пакость. Все взяли для добывания шишки, – Федька начал перечислять, – Мешки взяли, шелушилку взяли…

– Самогонку еще взяли, – подсказал дед Митяй.

Федька яростным взглядом, словно огнем, опалил деда, сказал сквозь зубы:

– Самого главного не взяли – колота. Что теперь будем делать?

Хочу пояснить читателю, что колот это огромный деревянный молоток. Ручка у колота достигает полтора человеческих роста. А сама ударная часть представляет чурку, длинной около метра и до 40 сантиметров в диаметре.

Используют, колот так. Конец рукояти упирают в землю и с размаху ударяют по кедру несколько раз. От ударов шишки сыпятся с дерева на землю. С одного дерева можно собрать полтора мешка шишек. Потом их надо шелушить, добывая сами зерна.

Наши герои оказались в лесу без самого главного инструмента.

– Грит, я струмент вам понесу, – очень похоже, перекривил деда Федька, он все не мог успокоиться, – Возвертаться надо в деревню.

– Погодь возвертаться, – вмешался Гришка, – Сядь, охолонь сперва. Давай выпьем и обмозгуем сложившуюся ситуацию.

Федька сел, но успокаиваться не собирался, на Митяя зло поглядывал и качал головой.

Разлили самогон, выпили молча.

– Может, есть идеи у кого? – спросил Гришка.

– Вона, Митяй хочет, что-то предложить, – съязвил Федька.

Митяй даже подавился водкой:

– Злой ты Федька… Я же не специально забыл колот…

– Халявщик ты Митяй.

– Хватит вам собачиться! – оборвал спорщиков Гришка, – Возвращаться с пустыми руками неохота. Есть идея, как шишки можно посбивать.

– Как, лбами колотить по стволам! – взвизгнул Федька, – Или деревья раскачивать.

– Выслушай сперва! – прикрикнул Гришка, – Видишь, вон бревно лежит?

– Ну, вижу, – посмотрел Федька в указанном направлении.

– Вот мы, берем это бревно и с разбегу, по самому здоровенному кедру, как шарахнем. Все шишки наши, – Гришка улыбнулся счастливо, как ребенок.

Идея всем понравилась. Потому что других идей больше, никому в голову не приходило.

Федька с Гришкой подняли бревно, дед Митяй стал в середке. Выбрали высоченный красавец – кедр. Затем отошли метров за сто от кедра, это чтоб хороший разгон получился.

– Ну, с Богом! – крикнул Гришка Ивакин.

Побежали, неся на своих плечах тяжелое бревно. Теперь мужики чувствовали себя единой командой, которая могла горы свернуть, а не только кедр тряхнуть.

Бежать пришлось по небольшому склону, поэтому быстро набрали приличную скорость. Выбранный для удара кедр приближался, угрожающе увеличивался в размерах.

– Мужики на смерть разобьемся! – первым не выдержал Федька и заорал во все горло, – Сворачивай в сторону! Сворачивай Гриша!

Гришка и сам видел, что от такого удара, неизвестно кто больше пострадает, кедр или они. Перед самым кедром Гришка отвернул в сторону.

– Надо было поменьше деревце для первого раза выбрать, а не такое здоровое, – кричал сзади Федька, – Гришка тормози.

Затормозить сразу не получилось, слишком сильно разогнались. Но дальше дорога пошла на спуск. Скорость еще больше увеличилась. Бревно упорно тянуло вперед. Мелькали перед глазами, с бешенной скоростью, проносившиеся мимо деревья. Гришка с трудом уворачивался от частых деревьев, избегая смертельного для них столкновения. Дед Митяй задыхался от такого быстрого бега, он боялся, что его сердце не выдержит, но вынужден был продолжать этот забег.

Со стороны же это выглядело довольно забавно. С горы, с крейсерской скоростью бегут трое, с бревном. Бегут зигзагами, уворачиваясь от деревьев, увеличивая свою скорость. За ними тянется густой шлейф пыли. Из-под ног шишки со свистом разлетаются. Птицы испуганно шарахаются во все стороны, громкими тревожными криками предупреждая зверье об опасности.

– Гришка убьемся, тормози! – задыхаясь, кричал Федька.

– Не могу! – задыхаясь, отвечал Гришка, – Бревно это треклятое бросать надо!

– Так бросаем!

– Бросаем на счет три, – предложил Гришка.

– Считай, давай.

– Раз…два…

На счете «два» дед Митяй отпустил бревно, упал, зарываясь носом в мягкую землю, щедро присыпанную кедровыми иголками. Федька и Гриша, с бревном побежали дальше под откос.

– Дед Мазай! Ты сук-а-а! – закричал в бессильной злобе Федька.

– Может и сука, но зато живая… И не Мазай я, а Митяй, – проворчал дед, с трудом поднимаясь с земли и отряхивая грязную одежду – Мужики, может МЧС вызвать вам на подмогу?

Дед потрусил следом за мужиками, но сразу понял, что молодежь ему не догнать. Шагов через двести он наткнулся на потерянный Гришкой сапог.

«Наверно упарился, бедолага, раз одежу, прям, на ходу скидывает», – подумал Митяй.

Внизу сопки, там где проложена дорога, что-то громко бухнуло. Звук такой был, словно ударили по огромной консервной банке. Деревом это не могло быть. Во что же они могли врезаться? Любопытство нельзя победить. И дед Митяй заспешил вниз.

В это время внизу сопки, по лесной дороге проезжал яркий автобус, с японскими туристами. Иностранцы с интересом любовались таежной природой.

Кто-то из пассажиров, попросил экскурсовода сделать небольшую остановку. Экскурсовод наклонился к водителю и что-то сказал ему. Водитель кивнул и начал притормаживать. Двери автобуса с мягким шипением открылись.

– Как у нас говорят в России, мальчики налево, девочки направо, – весело объявил экскурсовод, общаясь с японцами, на их родном языке.

Японцы, не спеша, громко переговариваясь, потянулись из автобуса на природу. Разбрелись по кустикам. Водитель с экскурсоводом закурили.

Минут через пять туристы стали возвращаться к автобусу. Некоторые собирали большие шишки, которых здесь во множестве лежало…

Внезапно что-то неуловимо изменилось. Испуганно, с тревожными криками, разлетелись птицы. Послышался непонятный шум, словно что-то скатывалось с горы. Все, кто еще находился, на улице стали оглядываться по сторонам, пытаясь понять причину непонятного шума.

Как-то разом, все увидели серо – желтое облако пыли, которое быстро двигалось между деревьями, спускаясь вниз с сопки, прямо к автобусу.

– Что это?! Что случилось? – встревожились туристы.

Японцы бросились к дверям, расталкивая друг друга. В дверях возникла давка. А странное облако пыли быстро приближалось, и теперь оно было совсем близко. Уже стали видны, в густой пыли, две бегущие, человеческие фигуры, вцепившихся мертвой хваткой в большое бревно.

Если раньше существовали камикадзе, идущие на смертельный таран, то они скорей всего выглядели, как двое этих сумасшедших русских мужиков с бревном.

Некоторым туристам, резко захотелось еще раз сходить в кустики, но на этот раз уже по большому. Все сомнения отпали, русские камикадзе выбрали себе цель. Этой целью являлся автобус с туристами. Русских уже ничего не могло остановить.

С диким победоносным воплем, в растрепанной одежде, со всклоченными волосами, у первого даже одного сапога, на ноге не было, русские аборигены со всей дури врезались точно по центру автобуса. От мощного удара, в правый борт, автобус вздрогнул всем корпусом и едва не опрокинулся на бок.

Гришку с Федькой тряхнуло так, что они едва не вылетели из своей одежде. Зато теперь охотники за кедровыми шишками, освободились от бревна.

Туристы, которые рвались спрятаться в автобусе. Теперь рванули в панике на улицу. Японцы не понимая, что так сильно разозлило русских мужиков, но, на всякий случай стали выбрасывать собранные в лесу шишки. Водитель на полусогнутых ногах вывалился из автобуса с монтировкой в руках, имея желание убить двух аборигенов. Увидев водителя, Гришка с Федькой, оглушенные мощным ударом, все-таки нашли силы встать на ноги. Не теряя, время они бросились к ближайшим кустам, где успешно и скрылись с места трагедии.

В это же время, туристы, с дикими криками, начали поспешно загружаться в автобус.

– Надо ехать, бистло, бистло! – кричали японцы водителю.

Автобус сорвался с места, уезжая с места коварной засады, этих диких аборигенов.

Туристы, припав к окнам, с ужасом осматривали подступающие к дороге заросли, каждую минуту ожидая очередную группу русских аборигенов, несущихся с бревном наперевес к автобусу.

– Зачем эти русские, так с нами поступили? – со страхом спрашивали у экскурсовода японцы.

Экскурсовод только головой крутил, не зная, что ему сказать.

– Господа, я все понял! – вскочил один японец, в дорогом пиджаке, – Мы, только что, получили прекрасный пример, как надо охранять природу. Стоило нам в неположенном месте остановиться для… э-э…удовлетворения естественных надобностей, как нам намекнули, что мы, не совсем правы.

– Ни хрена себе намек… – недовольно проворчал водитель, который все еще не мог унять дрожь в руках.

Теперь действительно все стало на свои места. Все с облегчением вздохнули.

– Господа, это были не бандиты, это были сотрудники российского Гринписа. Защитники леса… Боюсь, у нас могут возникнуть проблемы с местным Гринписом.

Туристы заметно помрачнели. Только этого им, не доставало.

– Раньше ничего подобного здесь не было! – божился экскурсовод, – Клянусь, в первый раз такое вижу.

Гришка с Федькой шишки все же набрали, в другой раз, но деда Митяя с собой уже не взяли. Так им было спокойней.

РАССКАЗ ШЕСТОЙ. СТРАСТИ ПО ЧАПАЮ

Никто и предположить не мог, что показанный в Гнилушках фильм, «Чапаев», вызовет целую бурю страстей, среди жителей этой деревни. Но, обо всем по порядку.

Итак, в воскресенье, в деревенском клубе показывали фильм «Чапаев». На полтора часа жизнь в Гнилушках замерла, а деревня буквально вымерла. Клуб был забит людьми под завязку. Бабы и мужики, за детей, я даже не говорю, с восторгом следили, за происходящими на экране событиями. Все очень переживали, когда беляки подло напали на спящих чапаевцев.

– Эх, тетеря сонная, кто же на посту спит! – первым не выдержал грузчик продуктового магазина Семен Лопата. – Чапаю бы, в его дивизию, нашего старшину! Он бы закачал до смерти этих растяп…

На Лопату недовольно зашикали со всех сторон, и он обиженно замолчал.

Только беляки на экране, подкрались к чапаевцам, как стала выделываться в зале, беременная Нюрка Прошкина. Эта дуреха решила, что именно сейчас наступил самый удобный момент, чтобы ей рожать. Девка стала настырно тыкать своим остреньким локотком в бочину своего мужа Игоря, который сидел в соседнем кресле, пялился на экран и совершенно не думал о ней.

– Игорь, я, кажись, рожать начинаю… – нагло заявила деваха.

– А ты не начинай… – отмахнулся муж, не в силах оторваться от экрана.

– Давай, вези меня в больничку… – заныла Нюрка, громко всхлипывая, чтобы быстрей разжалобить черствое сердце мужа.

– Да погодь ты, шантажистка… – отмахнулся чубатый Игорь. – Тебе рожать, еще только через три недели…Нам недоношенное дите без надобности…Ишь, чего удумала…Нашла время для глупостей…

– Игорь, вези меня в больничку…Или прямо здеся детя родю… – Нюрка вцепилась в мужа, словно энцефалитный клещ.

– Да, щас…Нюрка, погодь немного. Кино уже к концу доходит…Я, вона, тоже сильно курить хочу, и ничего, терплю…Не ною, как некоторые…

Но, и Нюрка решила не сдаваться:

– Вот охламон придурошный, сравнил тоже, рожать и курить, совсем разные вещи… – обиделась Нюрка и шарахнула непутевого мужа кулачком по вихрастой голове.

– Нюрка, я тебя, как человека прошу, потерпи со своими родами, – начал злится Игорь. – Тут беляки, Чапая хотят порешить, а она дура уперлась, я родю, я родю чичас…

До Нюрки наконец дошло, что пока беляки не прикончат Чапая, муж Игорь даже мизинцем не пошевелит, чтобы ее, в роддом отвезти.

А затем беляки из пулемета стреляли по Чапаю, когда тот, переплывал реку Урал.

– Врешь, не возьмешь, – хрипел раненый Чапай.

Но пули все ближе, и ближе подбирались к отважному герою.

– Вот гады, чего творят! – не выдержал кузнец Прохор Добробаба, и двинул своим тяжелым кулаком по спине, впередисидящего бухгалтера Крыса Анатолия Валентиновича.

Крыса скатился с кресла на пол, и больше не появился, опасаясь за свою спину.

Дед Митяй, тоже незаслуженно пострадал, схлопотал в глаз. Он-то фильму такую, в молодости видел, когда ездил в город. И концовку фильма знал. Поэтому не сдержался, жалостливо по-бабьи вздохнул и, придав своему голосу всемирную печаль, громко простонал:

– Э-э хе-е х-е…Не доплыть Чапаю до берега…Прихлопнут его беляки…

– Не каркай, пенек трухлявый! – взвизгнул истерично передовик-комбайнер Санька Грязнов, крепко принявший «на грудь» перед фильмом. – Может Чапай вывернется…Может доплывет до берега.

– А я че, я ниче… – не ожидал такой реакции на свои слова дед Митяй, втягивая в щуплые плечи голову, словно черепаха в панцирь. – Я-то здеся ни при чем. Это все беляки проклятые…

– Прибью тебя, Гангрена, ежели что с Чапаем случиться… – пообещал Гришка Ивакин, погрозив деду здоровым кулаком.

Митяй понял, что пора уходить…А тут и Чапая беляки достали из пулемета. Раз, и нет Чапая.

– Ах ты-ы!!! Вот-же гадюка какая! – взвыл передовик-комбайнер, Санька Грязнов, и деду хрясть кулаком прямо в глаз. – Сгубил таки Чапая!

Дед Митяй упал, как подкошенный. Даже пикнуть не успел. Затем собрав все силы, Митяй рванул к выходу из клуба…

Потом, правда, на следующий день, протрезвев, Санька Грязнов сильно извинялся перед дедом:

– Митяй, прости дурака. Распереживался я, сильно за Чапая. Не сдержался…

– Ничего, ничего. За Чапая и потерпеть можно, – дед Митяй не держал зла на Саньку, только отодвинулся на несколько шажков в бок от горячего парня, так на всякий случай.

Фильм произвел на жителей Сосновки должное впечатление, и крепко запал в сердца. Теперь даже, когда мужики выпивали, то обязательно первый тост у них был: «За Чапая!».

Детвора тоже полюбила лихого командира, в бурке, и в лихо заломленной на голове папахе. Деревенские пацанята, игравшие до этого в «казаков – разбойников», в «индейцев», или в «немцев», стали играть «в Чапая». Только странная игра у детей выходила. В каждой игре должны быть «красные» и «белые». Но, беляками никто не хотел быть, зато все хотели быть Чапаями. Или же, на худой конец Петькой.

Часто дележ ролей перерастал в настоящую драку, после которой пацанва разбегалась по своим дворам, зареванные, с разбитыми носами и в разорванных рубашках. Такие «игры» не могли понравиться родителям. Последовал строгий запрет, Чапаев оказался вне закона.

– Чтоб я не видела, что вы играете в Чапая. А то тебе, сына скоро нечего будет надеть на улицу. Две рубашки за неделю, в клочья изорвал, – обычно говорили матери своим детям.

– Увижу, что играешь в Чапая, выпорю до смерти, – добавляли менее дипломатичные в воспитании детей папаши.

Дети есть дети, мнение взрослых, их мало интересовало. Мальчишки поняли, что им надо договариваться между собой. Последовали длительные переговоры, но выход в конце концов был найден. Теперь в игре принимало участие сразу пять, а то и семь «Чапаев», которые часто сражались друг против друга.

Да, если придерживаться исторической правды, то это не правильно. Зато все дети были довольны…

Некоторое замешательство внес Стасик, сынок местного бизнесмена, Яшки Гниды.

– А я, не хочу быть Чапаем! – заявил Стасик. – Я, лучше буду белым пулемётчиком, который прикончил вашего Чапая.

За такие подлые слова Стасик едва не получил в глаз от Павлика Ивакина. Хотя Павлик был на три года младше Стасика, но Стасик был трусливым мальчиком. Поэтому Стасик вовремя успел отбежать от пацанов.

– Иди отседова Гнида! – крикнул Павлик.

– Ой, и пойду. Больно мне надобно с вами, по грязюкам лазить. Тока я, сейчас сходю, к твому папане. Расскажу, что ты Павлик в Чапая играешь, – крикнул Стасик Гнида, находясь на безопасном расстоянии от мальчишек. – Вот тебе, папаня всыпит! Ох, и всыпит по заднице…

Павлик было бросился к Стасику, но тот сорвался с места, словно имел на ногах сапоги-скороходы. Павлик видел, что ему не догнать Стасика и прекратил погоню.

– Гнида, больше не приходи к нам играть! – крикнул Павлик вдогонку беглецу. – мы тебя даже Анкой-пулеметчицей не возьмем к себе!

– Больно надо… – крикнул в ответ Стасик.

Про вредного Стасика мальчишки вскоре забыли. Несмотря на суровые запреты родителей, начиналась новая игра в «Чапая». Всем известно, что запретный плод слаще, а потому игра обещала быть очень интересной.

По ходу игры возникали разные трудности. Бурок таких, как у Чапая, конечно не было. Ее заменял, наброшенный на плечи свитер, рукава которого завязывались вокруг шеи. Еще можно было набросить старое пальто или на крайний случай, простой мешок. Вместо папахи подходила любая шапка ушанка, причем чем больше размер, тем лучше.

А Машка Сомова, первая красавица на деревне, чего учудила. Заявила своему парню, Саньке Грязнову, передовику-комбайнеру, (с которым, кстати, собиралась обжениться в конце лета), что замуж за него не пойдет, ежели он, Санька, не вырастит у себя под носом, такие же усища, как у Чапая. Машка дала Саньке срок для исполнения – месяц.

– Как хошь, а без усов до меня и не приближайся даже! – вот, так категорично заявила Машка Сомова.

Санька пообещал своей зазнобе, что он, поработает над собой, и вырастит на радость Машке, точно такие же усы. Санька пообещать то пообещал, но усы не вошли в его тяжелое положение, и росли как-то вяло и неохотно.

Через две недели, когда Санька посмотрел на себя в зеркало, то он, впал в уныние.

Вместо роскошных усов, у Саньки Грязнова, под носом торчало во все стороны, что-то непонятное и некрасивое, мало напоминающее усы легендарного Чапая.

– Эх, сынок, – вздохнула мамка, видя страдания своего сына. – Если Машка, из-за усов тебе нервы треплет, то что дальше будет…Не ходи к этой дурынде бестолковой, не позорься перед людьми…Погляди, хороших девок в Гнилушках, цельный воз и маленькая тележка. Одна другой краше…

Только по молодости, разве дети прислушиваются к советам своих родителей?

Петька, конечно, понимал мамкину правоту, но любовь сделала его послушным орудием в руках Машки Сомовой.

– Разберемся, – хрипло выдохнул Санька Грязнов, в душе понимая, что мамка права.

Но Санька пошел к своей Машке. Машка Сомова встретила парня на пороге дома. Издевательски оглядела Санькины усы, хмыкнула:

– Санечка, ну и где твои усы, как у Чапая? Ты эту поросль под носом, чего на распродаже приобрел? Ох, не любишь ты меня Санечка. Ох, не любишь…

Санька стоял, переминаясь с ноги на ногу, как нашкодивший пацаненок, и не знал, что ему сказать в ответ.

– Можешь идти, и без усов, больше не приходи ко мне, – заявила деревенская красавица. – Ты без усов выглядишь, как школьник-старшеклассник, а не как мужик, который в армии отслужил.

Чтоб еще больней парню сделать Машка добавила напоследок:

– Ко мне Юрка Жиров сватается. Вот, у него усища роскошные…

– Да сдались тебе, эти усы… – с горечью воскликнул Санька.

– А вот и сдались! Хочу мужика с усами, и все!

Пригорюнился несчастный парень. Видел он, этого Юрку. Худой, как глиста в скафандре, большеголовый, уши в стороны торчат, словно лопухи. Но, зато под носом у Юрки росли роскошные усы, точно такие, как у Чапая.

Вот, когда Санька люто возненавидел Чапая и заодно Юрку Жирова. Но, до Чапая Саньке не дотянуться, а вот этого шыбзика Юрку Жирова он, мог достать.

– Я прибью этого гада лопоухого! – пообещал на прощанье Санька.

Машка только хмыкнула в ответ.

Петька покружил бестолково по деревне, в поисках своего соперника и конкурента. Но Юрка Жиров, словно предчувствуя беду, которая ему угрожала, где-то затихарился. Неудача еще больше разозлила деревенского Ромео. В голове прокручивались самые жуткие картины мести над более удачливым соперником.

– Выдеру Юрке усы и засуну их, ему в… – сам с собой разговаривал Санька. – А потом Машка нехай в это место с усами Юрку целует…

Деревенские с опаской косились на Грязнова, который общался с невидимым человеческому глазу собеседником.

Саньку ноги, в конечном счете привели в магазин, торгующий водкой, где он, удачно наклюкался. Еще через час, парень снова прочесывал деревню, и колошматил своими тяжелыми кулаками, всех усатых мужиков, которые встречались ему на пути.

Деревня вымерла и затаилась. Последним узнал, о проделках Саньки Грязнова, местный участковый Степан Могила, который находясь у себя дома, собирался сытно пообедать.

– Участковый, пока ты, борщи наяриваешь, Санька Грязнов по деревне шатается, людям мордасы бьет! – в раскрытом окне показалось знакомое лицо соседа, Захара Комарова.

Только сегодня, на круглом лице Егора, под глазом, красовался громадный синяк.

– Во, видал, как Петька приложился…

Участковый с неохотой оторвался от тарелки с борщом, спросил:

– За что это он, тебя так?

– А я знаю…Сказал только, получи гад усатый…

Пришлось участковому срочно собираться. Могила оделся, нацепил кобуру, вышел на улицу. Вскоре столкнулся с виновником переполоха.

– Что же ты, делаешь, лиходей! А ну марш домой, высыпаться… – грозно и строго закричал участковый, пытаясь своим криком прекратить безобразие.

Санька, узнав перед собой участкового, сразу присмирел. Но, тут ему в глаза бросились пышные усы, на лице представителя закона. Обида на всех усатых вспыхнула с новой силой. Усы подействовали на парня, так, как действует красная тряпка на бешенного быка.

– Ах, ты-ы, гад!!! – взревел Санька, и вмазал участковому кулаком в морду.

Участковый отлетел к забору. Фуражка покатилась, сделав круг почета. Увидев безумные глаза Саньки Грязнова, участковый перепугался за свою драгоценную жизнь. Понимая, что помощи ему, ждать неоткуда, в целях самообороны, Степан Могила схватился за кобуру. Каково же было его удивление, когда он, вытащил из кожанной кобуры, не свой ПМ, а детский, водяной пистолетик розового цвета, принадлежавший сыну Ваське.

Откуда появился у него в кобуре детский пистолет, капитан Суслов вспомнил сразу. Он вчера ездил в город, в управу. Там всех сотрудников милиции ожидала очередная переаттестация. Всем ментам, для дальнейшего прохождения службы, надо было выполнить следующие нормы; подтянуться 12 раз на турнике, 25 раз отжаться от пола, и пробежать кросс за…ну, не важно за сколько минут. Могила не отжался, не подтянулся, и не прибежал, за что начальство пообещало его уволить.

Так-так Могила больше ничего в жизни не умел делать, то он сильно расстроился.

Домой участковый попал под вечер, в сильном подпитии. Жене участковый пообещал перестрелять всех гадов, которые мешают ему жить. Так как муж не уточнил, каких именно гадов он, собирался перестрелять, то жена, к этим гадам, добавила себя. Понимая, что е жизнь находится в опасности, хитрая женщина решила перестраховаться, заменив настоящий пистолет на водяной.

От вида детского пистолетика, который не мог защитить его от хулигана, Могила сильно перепугался.

– Ах ты, таракан усатый! Ах ты, ехидна! – наступал Санька Грязнов, с упорством барана вожака.

Участковый поспешил перелезть через штакетник, и затем огородами удрал к лесу, отыскивая дорогу одним оставшимся целым глазом.

На следующий день Санька проспался, успокоился. Затем он сбрил начисто усы, и уехал в город, устраиваться на работу, твердо решив, выкинуть Машку Сомову из головы. Потом жизнь у Саньки наладилась. Он встретил в городе хорошую девушку, а через полгода женился на ней. Так в городе и остался.

А Машке Сомовой, Юрка Жиров быстро надоел, и они расстались. Она так Юрке, прямо и сказала:

– Надоел ты, мне Юрка. Еще у тебя уши большие, словно лопухи…

Зная Машкин взбалмошный, скверный характер, местные парни относились к девушке с опаской. От такой не знаешь, чего она может выкинуть…

В конце концов Машка тоже уехала, и говорят, стала фотомоделью…

Участкового Могилу не уволили из милиции. Просто желающих ехать в Гнилушки за мизерную зарплату не нашлось. Проще оказалось подправить аттестационные документы, показать, так сказать, что Могила успешно сдал все спортивные нормативы.

Гнилушки снова зажили спокойной жизнью.

Через месяц, участковый проходя мимо клуба, увидел, что приехала машина из города. Могила заглянул в окошко киномеханика, громко и весело спросил:

– Эй, сапожник, чего сегодня смотреть будем?

– Кино про Котовского… – ответил киномеханик.

Участковый вытер выступивший на лбу пот, и на всякий случай перекрестился.