Не знаю, мое ли это особенное свойство, но я редко испытываю иное чувство, кроме счастья, глядя на покойника на смертном одре, если рядом со мной нет обезумевших от горя и отчаяния близких. Я вижу покой, который не могут нарушить ни земля, ни ад, и чувствую уверенность в бесконечной и безоблачной загробной жизни – в той вечности, в которую вступили усопшие, – где безгранична жизнь в своем продолжении, любовь в своем сострадании и радость в своей полноте.
Предательство и насилие – обоюдоострое оружие. Оно ранит того, кто к нему прибегает, сильнее, чем того, на кого направлено.
Похоже было, что хозяин спит, и вскоре после восхода я отважилась выйти из комнаты и выбраться на чистый, свежий воздух
Ее товарищ, немного помедлив, вышел следом, да и я собралась было за ними, но Хитклиф попросил меня остаться сидеть, где сижу. – Как плачевно все кончилось, да? – заметил он, поразмыслив над увиденным. – Абсурдное завершение моих неимоверных усилий. Я нахожу рычаги и мотыги, дабы разрушить оба дома, работаю над собой в надежде совершить подвиг Геракла и, когда все готово и все в моей власти, вдруг обнаруживаю, что мое желание сорвать кровлю с обеих крыш улетучилось! Мои старые враги так и не оде