Читать книгу: «Пищеблок 3. Пробуждение», страница 2
Глава 4
Валерка сидел дома на диване и бессмысленно смотрел на сервант, в котором поблескивала мамина гордость – ее любимый немецкий сервиз «Мадонна», привезенный друзьями из ГДР.
Родители так и не разжились югославской стенкой, хотя и была возможность встать на очередь на ее покупку. Вместо этого мама с папой долго копили деньги и, наконец, представился случай купить с рук почти новенькую «Ладу», экспортный вариант, благородного темно-зеленого цвета. Машину приобрели, чтобы как можно чаще выезжать на природу, а также путешествовать по стране. Главной мечтой было отправиться всей семьей на «Жигуленке» в Крым.
А еще родители предпочитали тратить деньги на книги, охотились за подписными изданиями и, благодаря их стараниям, удалось собрать приличную библиотеку. Валерка многое прочитал, и это очень помогло ему в учебе. Лишь одного в этих умных, добрых книгах не было. Одного, но самого главного: как вампиру снова стать человеком.
Все семейные радости остались где-то в прошлой жизни, и теперь стратилат Лагунов с грустью на них взирал откуда-то со стороны. С темной стороны. В нынешней жизни осталась лишь мрачная черная пустота.
Чтобы хоть как-то отвлечься от навязчивых мыслей, включил телевизор. Там как раз начался обожаемый в детстве фильм «Приключения Электроника».
В детстве Валерка много раз с восторгом смотрел это кино, воображал себя то Электроником, то Сыроежкиным, и его было не оттащить за уши от экрана.
Но теперь эта история про робота, мечтавшего стать человеком, обрела для вампира новый, трагический смысл.
«Чтоб стать, говорят, человеком, шагать надо в ногу с веком…»* – запел Сыроежкин. «Электроник смог стать человеком! А я… Я по-прежнему – вампир. И, похоже, мне больше никогда не стать человеком!» – с этими мыслями стратилат не смог дальше смотреть кино и выключил телевизор.
Тогда, чтобы хоть что-то сделать, Лагунов автоматически нажал на кнопку магнитофона, и из старенькой «Весны» раздалась голос обожаемой мамой Пугачевой: «Старинные часы еще идут… Жизнь невозможно повернуть назад…» **
Тут же с горечью подумалось: «А мои часы, как человека, сочтены… И мою жизнь, похоже, никуда не повернешь!»
Попса раздражала. Рука сразу невольно потянулась к магнитофону и выключила его. Но тишина раздражала еще больше.
Тогда Валерка вытащил из ящика серванта кассету с рок-группой «Наутилус Помпилиус», подаренную Игорем, нацепил ее на карандаш и начал вращать. Перемотка на стареньком магнитофоне не работала, вот и пришлось вручную мотать на начало.
Лагунов снова нажал на кнопку, лег на диван и уставился в потолок. «В комнате с белым потолком, с правом на надежду… В комнате с белым потолком, с верою в любовь…» *** – раздалась из магнитофона трагическая история.
«С правом на надежду…» – тоскливо вздохнул вампир и тут же отвел взгляд от потолка и уставился на красный ковер, висевший над диваном. Этот предмет интерьера Валерка помнил столько же, сколько и себя самого. Родителям чистошерстяной ковер подарили на свадьбу, как символ уюта и достатка молодой советской семьи.
Раньше маленький Валерка любил этот ковер, ему нравилось играть около него на диване. Но теперь этот ярко-красный прямоугольник размером два на три из-за своего цвета вызвал ассоциации с кровью и тоже раздражал.
«Я хочу быть с тобой, я так хочу быть с тобой… И я буду с тобой!» – пел Бутусов.
«Анастасийка…» – c тоской прошептал Лагунов. Боль утраты обострилась с новой силой, будто это случилось не два года назад, а вчера.
«А-а-а!» – вдруг раздался дикий вопль, за ним последовал сильный удар, грохот и громкий звон разбившегося стекла.
– Сынок, что случилось? – воскликнула испуганная мама, прибежав с кухни. И охнула, увидев, что весь пол гостиной усыпан осколками ее любимой хрустальной вазы. Рядом валялся разбитый магнитофон, тоже весь в стекле.
Оказалось, что сын в порыве бешенства схватил с журнального столика хрустальную вазу, размахнулся и со всей дури швырнул ее в магнитофон. Хрусталь разлетелся на мелкие осколки. Магнитофон крякнул и замолк навсегда.
Валерка, поглощенный мыслями об ушедшей навсегда Анастасийке, лишний раз растравил себе душу грустной музыкой и трагическими словами, и его нервы не выдержали.
– Прости, мама, я не хотел! – растерянно пробормотал сын, осознав, что натворил.
Родительница села на диван и заплакала.
– Мама, пожалуйста, не переживай! Я заработаю денег и куплю тебе новую вазу!
– Дурачок, ты, мой дурачок! Дело ведь совсем не в вазе… – грустно вздохнула та и погладила Валерку по голове. – Я хочу, чтобы у тебя все было хорошо. А с тобой творится что-то неладное. Особенно в последнее время…
– Мама, я… – начал было он.
– Что, сынок?
– Да так… Ничего особенного.
Лагунов уже не мог сдерживаться и готов был признаться в том, что он вампир. Но в последний момент вовремя остановился. Ведь родители ничего не помнили о том, что два года назад из-за тысячелетнего стратилата какое-то время были пиявцами. А значит, нечего и затевать такие разговоры. Еще чего доброго могут принять за сумасшедшего.
– Сынок, кажется, я догадываюсь, что с тобой творится, – осторожно начала мама. – У тебя сейчас сложный период в жизни, переходный возраст. А еще… Я не хотела говорить об этом, боялась лишний раз сделать тебе больно, но… Это всё из-за Насти?
Тот посмотрел на нее глазами, полными тоски и слез.
– Ничего не говори, сынок, – обняла его мать. – Я все понимаю. Мы с папой думали, что время вылечит твою рану. Но похоже, она до сих пор не заросла и болит. Видно, эта девочка так сильно запала в твою душу, что даже два года не помогли ее забыть и смириться с ее смертью.
– Настю нельзя забыть! – воскликнул Валерка.
– Забыть нельзя. Но надо научиться жить дальше. Не думаю, что Насте понравилось бы, что с тобой сейчас творится. Уверена, она хотела бы видеть тебя счастливым.
– Ты права. Я постараюсь стать другим. И куплю тебе новую вазу!
– А ваза… Что ваза? Да бог с ней, с этой вазой! – махнула рукой мама. – Вон у нас этого добра полный сервант! Не в этом счастье, сынок. Главное, чтобы ты был здоров и счастлив. И за разбитый магнитофон не переживай. Мы купим тебе новый магнитофон. Настоящий фирменный японский двухкассетник. Ты ведь о нем мечтал!
– Ничего мне не надо! – твердо отрезал Лагунов. – Я же говорю, что сам на все заработаю. Вот сдам выпускные экзамены и сразу пойду и устроюсь куда-нибудь работать.
– Сынок, не говори глупостей! Тебе учиться надо, в институт поступать.
– Да не нужен мне никакой институт! – запротестовал тот. А сам подумал: «Где институт, и где я, несчастный вампир?!»
__________
* Песня «Мы – маленькие дети», музыка – Евгений Крылатов, слова – Юрий Энтин, исполнитель – Елена Камбурова.
** Песня «Старинные часы», музыка – Раймонд Паулс, слова – Илья Резник, исполнитель – Алла Пугачева.
*** Песня «Я хочу быть с тобой», музыка – Вячеслав Бутусов, слова – Илья Кормильцев, исполнитель – группа «Наутилус Помпилиус».
Глава 5
Валерка долго еще сидел на диване, уставившись в одну точку и не видя ничего. Неизвестно, сколько бы это продолжалось, но пришел Корзухин. Когда он увидел следы случившегося в квартире погрома, он заметил:
– Валер, ты что-то совсем раскис.
– Ты знаешь, сколько я искал, старался, но потом пришло понимание, что, наверное, все бесполезно, – признался вампир.
– Давай, приятель, соберись!
– Перед мамой так стыдно! Что-то на меня нашло… И Анастасийка вспомнилась… Подумалось, что выхода нет…
– Вспомни, Валентин Сергеевич же нашел для себя выход, – продолжил Игорь. – Значит, и мы найдем!
– Ну, ты сравнил! – горько воскликнул тот. – Доктор не вампир, а человек. И он охотится на вампиров.
– Да, охотится. Но сначала, вспомни, что после гибели Левы Хлопова Валентин Сергеевич был сам не свой. И даже снова начал сильно пить, даже чуть не умер от этого. Думаешь, ему легко было? Но он вовремя опомнился, взял себя в руки и сумел остановиться. И снова поехал по стране отлавливать вампиров. Но, заметь, не ради самой охоты на нечисть. А теперь у Валентина Сергеевича есть большая цель – отомстить за Леву.
– За Леву… – эхом повторил Валерка. – А я и есть тот самый, на кого он охотится… На нечисть.
– Прости, я не хотел тебя обидеть, – смутился Корзухин.
– Да ладно, я и есть нечисть, чего уж тут, – махнул рукой тот.
– Кстати, я совсем забыл тебе сказать, что вчера Валентин Сергеевич прислал письмо.
– И что пишет?
– Пишет, что удалось отловить еще парочку вампиров. А еще у него появился помощник. Знаешь, кто? Помнишь Ивочкина из нашей школы?
– Это тот, который сделался активным пиявцем?
– Он самый. Теперь он вместо Левы стал помощником Валентина Сергеевича.
– Неожиданно, – удивился Лагунов.
– Ну, почему? Ведь Лева тоже когда-то сначала был пиявцем и только потом сделался охотником на вампиров. А еще Валентин Сергеевич очень просит держать его в курсе событий. И если что, он обещает сразу же выдвинуться к нам на помощь.
– А чего это он вдруг? Что-то случилось?
– Нет, пока ничего не случилось. Но, видать, что-то чувствует охотник. У него теперь такой хороший нюх на этих тварей! Видно, опасается, как бы новый стратилат не объявился.
– К счастью, пока у нас тихо. С тех самых пор, как мы покончили с тысячелетним стратилатом, никто больше не объявлялся.
– Надолго ли, – вздохнул Игорь. – У Валентина Сергеевича есть нехорошее предчувствие, что где два раза, там непременно будет и третий. Сначала был первый стратилат – Серп, в «Буревестнике». Потом второй – отец Глеб. Теперь должен объявиться кто-то третий.
От этих слов стало как-то необъяснимо тревожно. Действительно, после схватки с тысячелетним стратилатом прошло столько времени, и с тех пор в городе более не случилось ни одного загадочного происшествия, ни одного убийства, связанного с вампирами. Но навсегда ли это спокойствие? Больше всего Валерке не хотелось думать, что этим третьим стратилатом, уничтожающим всех вокруг, в один прекрасный момент может оказаться он сам.
***
Поздним вечером, когда Лагунов собирался ложиться спать, в его комнате вдруг появилось белое полупрозрачное облачко. И из него возникла Анастасийка. Она так давно не являлась другу, что тот уже думал, что больше никогда ее не увидит.
Внутри все замерло, Валерка боялся пошелохнуться. Ему казалось, что одно неосторожное движение, и видение исчезнет.
Но это действительно была Анастасийка, в светлом одеянии и с распущенными длинными волосами.
– Валер, ну, ты чего? – строго спросила она. – Зачем ты так поступаешь? Ты же не такой!
– Прости, в последнее время я сам не свой. Немного расклеился, – Лагунову стало очень стыдно.
– Пожалуйста, возьми себя в руки!
– Я постараюсь. Эх, Анастасийка! Как давно я тебя не видел! Думал, что ты ушла окончательно. Я так по тебе скучал! – воскликнул он.
– Рано еще мне уходить. Тут не все закончено.
– Что ты имеешь в виду?
– Валера, я пришла напомнить тебе о нашем прошлом разговоре и о твоем обещании. Надеюсь, ты не забыл об этом?
– Я… – запнулся вампир. – Ну, конечно, помню!
– А мне кажется, что забыл, – укоризненно покачал головой призрак. – Ты же мне обещал быть сильным?!
– Обещал. Но в последнее время немного сломался… Понимаешь, я не оправдываюсь, но… Уже скоро будет два года, как Игорь носит для меня кровь с мясокомбината. А я все это время только и делал, что искал в книгах ответ на вопрос, как мне быть дальше, что делать, чтобы снова стать человеком. И ничего не нашел! Вот я и решил, что все потеряно, – признался тот.
– Валера, поверь мне, что еще ничего не потеряно! – с любовью в голосе воскликнула девочка. – Надо просто набраться побольше терпения.
– Мне кажется, что ты просто меня жалеешь и хочешь успокоить.
– Я повторяю, что ничего не потеряно. Если ты не опустишь руки и будешь продолжать искать и стремиться, то все к тебе придет! Пробуждение будет!
– Ты серьезно? Даже когда выхода не видно долгое время? – неуверенно произнес вампир.
– Даже тогда. Валера, вспомни, что ты сильный и смелый! И действуй!
– Хорошо! Анастасийка, я обещаю тебе, что больше я руки никогда не опущу!
– Я по-прежнему очень верю в тебя! Ты всё сможешь! Ты слышишь меня? – строго спросил призрак.
– Слышу, Анастасийка!
– Повтори!
– Я все смогу! – твердо воскликнул Валерка.
– Пробуждение будет! – снова повторил призрак, нежно улыбнулся в ответ и растворился в пространстве, не оставив после себя и следа.
«Пробуждение?» – удивился Лагунов. Хоть вопросов у него меньше не стало, но после встречи с первой любовью на душе сделалось намного легче, по ней разлилась мягкая теплота.
***
– Сынок, вчера мы с тобой не договорили. Я посчитала, что утро вечера мудренее, – объявила на следующий день мама.
Валерка понял, что разговор с родительницей еще не окончен. И как только она заметила, что сын немного приободрился, продолжила разговор о его будущем:
– Мы с папой давно за тебя переживали, но не вмешивались. Мы считали, что на тебя так повлияла смерть Анастасийки и ты с головой ушел в учебу, чтобы попытаться заглушить свою боль. Но в то же время это дало свои плоды. Учеба у тебя идет не просто хорошо, а замечательно.
Лагунов лишь хмыкнул. Учеба, несмотря на все его успехи, интересовала его меньше всего.
– Сынок, я догадываюсь, что ты нервничаешь, в том числе, и из-за учебы, – продолжила та. – Я тебя понимаю. Ведь совсем скоро экзамены, а ты идешь на золотую медаль. Но, знаешь, меня очень волнуют и даже пугают все эти твои разговоры о том, что ты не хочешь поступать в институт.
– Но я, правда, туда не хочу ни в какой институт! – прервал ее Валерка.
– Но… – мама была шокирована таким упрямством сына. – А куда же ты хочешь?
– Работать пойду.
– И куда же, позволь спросить, ты намерен пойти работать? У тебя же нет никакой специальности!
– Устроюсь на мясокомбинат.
– Куда?! – удивилась мама, и ее глаза сильно округлились.
– На мясокомбинат.
– Ох, сынок, я думала, что я ослышалась. Что за дикая фантазия? Но что ты там потерял, на этом мясокомбинате?
– Ничего. Просто буду там работать, и всё. Как Игорь. Он ведь сейчас там.
– Но я уверена, что Игорь там не просто так, а в силу некоторых обстоятельств.
«Еще бы! – подумал Лагунов. – Ох, уж эти обстоятельства!»
– Я уверена, что Игорь там временно, – заявила мама, – Наверняка у него есть какие-то планы на будущее, и наверняка они более интересные, чем мясокомбинат. Возможно даже, твой друг тоже готовится куда-то поступать. Ведь он точно так же не вылезает из библиотек, как и ты.
– Пока я точно этого не знаю, но Корзухин вроде бы собирался ехать в Москву, поступать в аспирантуру лингвистического факультета. По крайней мере, у него были такие планы.
– Вот видишь! Я была права! – одобрительно всплеснула руками мама. – Ну, а ты чем хуже?
«Тем, что больше некому будет поставлять мне кровь с пищеблока. И если Игорь, и в правду, надумает уехать в Москву, то мне, похоже, придется теперь самому добывать для себя пропитание. И для Риты тоже», – подумал Валерка. А вслух сказал:
– Наверное, я не хуже. Но и ничем не лучше.
– Сынок, но с твоими-то талантами… – мать умоляюще сложила руки на груди.
– Мама, прошу тебя, не надо!
– Хорошо. Раз тебя слово «таланты» шокирует, назовем это способностями. Итак, с твоими-то способностями, грех не продолжить обучение в вузе!
– Хорошо, я обещаю тебе подумать. Возможно, я и подам документы, – пообещал Лагунов, чтобы успокоить родительницу хотя бы на время, а сам мысленно вздохнул: «Эх, мама! Все мои способности ограничены расстоянием до пищеблока, точно так же как у сторожевого пса его свобода ограничена длиной цепи. Моя судьба – мясокомбинат!»
Глава 6
На всю кухню раздались звуки утреннего горна. «Здравствуйте, ребята! – громко объявило радио. – В эфире «Пионерская зорька»!
В сознании Лагунова пионеры теперь ассоциировались исключительно с лагерем «Буревестник», произошедшими там мистическими событиями и стратилатом Серпом.
Но сейчас Валерка не обратил никого внимания на радио, он собирал в авоську пустые бутылки из-под молока и кефира, чтобы нести сдавать их. Теперь он старался загладить свою вину перед мамой и помогал ей по хозяйству.
Зазвонил телефон. Это был Корзухин.
– Валер, срочно приходи ко мне! – выпалил он. – Одна нога здесь, другая там!
– Что за спешка? – сильно удивился Лагунов, ведь он и так сейчас собирался идти к другу за очередной порцией «еды».
– Потом всё объясню. У меня есть важные новости, – объявил Игорь.
Оставалось только гадать: «Интересно, почему он сегодня такой нетерпеливый? Действительно что-то случилось?»
Друзья за все это время перелопатили все местные архивы и крупные библиотеки. Но с информацией на тему вампиров в Куйбышеве было, мягко говоря, не густо. Особенно, насчет возвращения к нормальной человеческой жизни. А если что и встречалось в старинных источниках, то разговор был короткий – осиновый кол в сердце, вот и весь выход.
Поэтому когда Валерка с порога увидел друга с сияющим лицом, то сразу понял, что случилось что-то необычайное.
– Нет, ты представляешь, что я раскопал в архиве?! – закричал Корзухин. – Переписку некоего столичного графа Чарского с местной помещицей Дарьей Одуваловой.
– И кто эти люди? – непонимающе пожал плечами тот.
– Не перебивай! Дарья Одувалова, в девичестве Чарская, приходилась родной сестрой этому графу. Судя по всему, она оказалась в наших краях, когда вышла замуж за местного помещика. С братом госпожа Одувалова осталась в очень теплых отношениях и поддерживала с ним активную переписку.
– И что с того? – Лагунов явно был настроен скептически.
– А то, что в одном из писем граф жалуется на свою жену. Мол, она очень странно себя ведет…. Да что я рассказываю! Я частично переписал текст одного из писем, чтобы тебе показать. Вот, возьми сам почитай.
«Милая моя Дашенька, как же я по тебе скучаю! – начал он. – Я рад, что у тебя все хорошо. О себе я подобного, увы, сказать не могу. Дела у нас нынче творятся неладные. Будто бы объявился в нашей округе страшный упырь. По крайней мере, все крестьяне уверены в этом. Я сначала не верил, но потом… Не могу передать в письме, что произошло, не хочу тебя пугать раньше времени, пока окончательно во всем не удостоверюсь. Но наши крестьяне теперь все перепуганы насмерть. Говорят, пьет этот упырь кровь почем зря, и иначе как душегубом его не называют. Да, Дашенька, ты спрашивала про здоровье Марьюшки. Так вот, она теперь не очень. Боюсь делать диагнозы прежде доктора, но супруга вдруг сделалась как не в себе…»
– Это происходило в Москве?
– В имении графа в Московской губернии. Где-то в лесах, в сторону Твери. А еще там упоминается какое-то таинственное кольцо, – пояснил Игорь.
– Что за кольцо?
– Пока точно не знаю. Но граф упоминает о каком-то загадочном перстне с гравировкой на латыни.
– И что же там написано?
– Там нет подробностей, но граф называет ее дьявольской масонской надписью. Но самое главное, как он об этом отзывается: «Лишь это кольцо это могло усмирять мою супругу. Но беда, Дашенька, кольцо пропало, как в воду кануло!»
– Если честно, ничего не понятно, – признался Валерка.
– Мне пока тоже. Одно понятно – все нити ведут в Москву, – заключил Корзухин. – Значит, и нам туда пора. Там возможностей море по сравнению с Куйбышевым. В столице все архивы и музеи будут к нашим услугам, и мы сможем вывести на чистую воду и этого графа, и всех остальных темных личностей.
– Игорь, ты определился насчет аспирантуры?
– Да! Сто процентов еду поступать! – уверенно подтвердил тот.
– А как же… – начал Лагунов и запнулся в нерешительности.
– Знаю, знаю, что ты хочешь сказать. Насчет вашего с Ритой пищеблока. Да, мне придется уволиться с мясокомбината. И как ты думаешь, что это значит?
– Это значит, что у нас с Ритой закончится кровь, – мрачно произнес вампир. – Ну, ладно. Значит, мне самому придется устроиться туда работать. Пойду на твое место.
– Нет! Это значит, что вам с Ритой тоже придется ехать в Москву!
– Ты в этом уверен?
– Уверен на все сто! – воскликнул Корзухин.
– Если честно, я думал об этом. Да и мама мне советовала учиться в Москве. Но поскольку она не знает всех моих обстоятельств…
– Зато я их знаю. Валер, ну, чего тут раздумывать? И мама твоя совершенно права. У тебя золотая медаль, считай, уже в кармане. И поступишь в институт легко, вне конкурса. Так что, придется тебе ехать вместе со мной покорять столицу.
– Игорь, а как же мясокомбинат?
– А что, мясокомбинат, по-твоему, есть только в Куйбышеве? Поверь, в Москве их тоже хватает! И я туда снова устроюсь, так что у вас с Ритой снова будет еда, голодными точно не останетесь.
– В этом ты тоже уверен?
– Конечно, уверен. Ведь мне и в Москве понадобится такой же удобный график работы, как и здесь. Ведь понадобится много свободного времени на то, чтобы рыться в архивах.
***
«На недельку до второго я уеду в Комарово, и у вас в Карельских скалах будет личный водолаз»*, – услышал Лагунов популярную песенку, едва вернувшись домой. По телевизору этот момент шла какая-то музыкальная программа.
– Мама, я все-таки понял, что мне действительно нужно в институт. Я решил поступать на исторический факультет, – объявил Валерка.
– Ну, наконец-то! А то заладил: мясокомбинат, мясокомбинат… – облегченно выдохнула родительница и просияла. – Ой, сынок, как я рада, что ты все-таки не отказался от высшего образования!
«А мясокомбинат никуда и не делся», – мысленно ответил тот.
– Но теперь, когда ты сказал, что Игорь собирается в Москву, я задумалась, – продолжила мать. – Помнишь, когда раньше мы обсуждали твое будущее, я была категорически против, чтобы ты уезжал из Куйбышева?
– Конечно, помню. Тогда даже папе не удалось тебя переубедить.
– Но теперь я думаю немного иначе. Сынок, я начинаю понимать, что тебе было бы не плохо сменить обстановку. Причем, полностью. Новые люди, новое окружение, новая жизнь, всё новое! Что скажешь, если тебе подать документы в столичный вуз? Ведь золотая медаль у тебя почти в кармане, и ты без проблем поступишь вне конкурса.
– Мама, ты знаешь, я поговорил с Игорем. Он в самом деле решил поступать в аспирантуру и скоро едет в Москву, и он мне предложил то же самое. Так что, похоже, я еду в столицу, – сообщил Валерка.
– Ну, наконец-то! Какой же ты у меня молодец! – обняла его мать. – А куда именно ты хочешь, ты уже определился?
– Да. Думаю подавать документы в историко-архивный институт.
– Ну, вот и славно! Будто гора с плеч! – радостно воскликнула та и мечтательно закрыла глаза.
Но тут разговор прервал телефонный звонок. Лагунов взял трубку.
– Это снова я, – сказал Корзухин мрачным голосом. – В Москве произошло убийство.
– Что случилось? – глухо спросил тот.
– Об этом сообщил Валентин Сергеевич. Оказывается, он прислал мне письмо, но его по ошибке кинули в чужой почтовый ящик и оно там валялось. Мне только что передали конверт. Валентин Сергеевич пишет, что в столице объявился вампир!
_______
* Песня «Комарово», музыка – Игорь Николаев, слова – Михаил Танич, исполнитель – Игорь Скляр.
