Читать книгу: «Вместе вопреки»

Глава 1

Чувствую на себе два десятка глаз, кожей ощущаю их липкую панику, слышу перешептывания, будто эти серьезные дяди вдруг разом превратились в нерадивых школьников и уточняют у соседа по парте правильно ли они услышали учительницу.

Я бы солгала, если бы сказала, что чувство полной власти над ними не приносит мне удовольствия. Полгода, что я провела в управленческом кресле, они относились ко мне как к безмозглой барби, которая даже универ не смогла окончить.

И вот теперь я самодовольно обвожу взглядом их перепуганные лица и специально дольше задерживаюсь на Владимире Ковальском – генеральном директоре компании моего отца. Именно он все это время командовал парадом, несмотря на то, что официально главной была я. Ну как официально… почти. На самом деле, только сегодня я законно вступила в наследство и впервые за полгода сама созвала совет директоров.

Вот только в его глазах, в отличии от коллег, паника отсутствует. Он смеряет меня очередным снисходительным взглядом и на выдохе с усмешкой произносит:

– Алиса Михайловна, если бы вы закончили университет, ну или хотя бы потрудились прочитать устав принадлежащей вам компании, вы бы были в курсе, что все важные решения принимаются только путем голосования совета директоров. А решение “закрыть компанию к чертовой матери” является, безусловно важным.

Чувствую как кровь отливает от лица и сердце начинает отплясывать безумную чечетку. “Черт, черт, черт! Как я могла так просчитаться?? Все эти шесть месяцев я жила только одной мыслью, что скоро уничтожу любимое детище отца. На каждой планерке, на каждом совещании я терпела насмешливые взгляды Ковальского и его свиты и мысленно представляла его выражение лица, когда объявлю о том, что хочу закрыть компанию. Не продать, не подписать “слияние” с конкурентами, а просто закрыть. Стереть с лица земли, чтобы через несколько лет никто и не вспомнил о великой империи Михаила Крейтора.

Ковальский снова усмехается и окидывает снисходительным взглядом своих коллег, которые, кажется, все это время не дышали и сейчас дружным хором выдыхают и преданно смотрят на него как на спасителя.

– Я сегодня подписала бумаги, по которым являюсь полноправной владелицей “МиКрейта”, – упрямо повторяю я, хотя умом понимаю – я проиграла. Ковальский бы не стал так самодовольно лыбиться, если бы был хоть какой-то шанс, что я могу уничтожить компанию.

– Все верно, – кивает мужчина. – Но вашему отцу принадлежали всего 50 % акций.

Остальные, можно сказать, поделены между присутствующими здесь членами совета директоров.

– Можно сказать? – неуверенно уточняю, цепляясь за странную формулировку. Я заранее готова к насмешкам со стороны этих напыщенных индюков, но тем не менее задаю вопрос.

Да, я не закончила университет, бросила в конце четвертого курса и ни разу об этом не пожалела. Положа руку на сердце, с моей тягой к учебе, наличие диплома вряд ли бы что-то изменило. Юриспруденция меня никогда не интересовала и я поступила на юрфак лишь потому что на этом настоял отец.

– 45 % акций принадлежат совету директоров, еще 5 % поделены между мелкими акционерами. Без возможности продажи, – он моментально тушит едва успевшую зародиться надежду. – Любая продажа акций тоже происходит только после голосования. И как вы можете догадаться, шансы на то, что кто-то из акционеров поддержит вашу бредовую идею закрыть компанию, которая приносит им неплохой доход, весьма малы. Я бы даже сказал, ничтожны.

Мне хочется просто исчезнуть. По-детски спрятаться за родителем, чтобы он загородил собой от этих липких взглядов и насмешек. Вот только родителей у меня нет. Отца не стало полгода назад, а мамы… маму он убил, когда мне едва исполнилось пять.

Не в силах больше находиться в душном конференц-зале, я выбегаю, наплевав на то, что обо мне подумают эти высокомерные члены совета директоров.

Звук моих каблуков звонким эхом разносится по коридору и я ловлю на себе любопытные взгляды многочисленных работников. Чертов модный опенспейс, не могли они сидеть в закрытых кабинетах??

Влетаю в приемную Ковальского и напугав ни в чем не повинную ассистентку Евгению, требую:

– Распечатайте мне список всех акционеров компании, пожалуйста.

Девушка растерянно переводит взгляд с меня на закрытую дверь пустующего кабинета своего начальника, будто боится нарушить какой-то негласный запрет. Не думаю, что информация об акционерах является секретной. Уверена, если хорошо порыться в моем собственном компьютере, можно найти все данные. Вот только я не хочу рыться, я даже заходить в собственный кабинет стараюсь как можно реже. Абсолютно все в нем напоминает об отце, а я, как ни странно, всеми силами пытаюсь стереть его и все что с ним связано из своей памяти.

К счастью, здравый смысл девушки побеждает и уже через минуту я нетерпеливо вытаскиваю из принтера распечатку, не дожидаясь пока девушка протянет ее мне.

Список акционеров умещается на одной странице. Сверху идут двенадцать знакомых фамилий, включая мою. Снизу еще десять незнакомых. Кроме одной.

Палец замирает возле черных букв, которые вдруг расплываются и отказываются вновь сливаться в единое целое. Ноги предательски подкашиваются, мне приходится ухватиться за стол Жени, чтобы не рухнуть бездушным кулем прямо посреди приемной.

Марат Скалаев – 0,5 %.

Как там у Набокова? «Кончик языка совершает путь в три шажка вниз по нёбу, чтобы на третьем толкнуться о зубы?» Вот только мой язык не в силах сделать и одного шага, спотыкается сразу как только я пытаюсь произнести это имя.

Марат.

Восемь лет назад я была счастлива с ним.

Семь лет назад он превратил мою жизнь в ад.

Шесть лет назад он даже не стал меня слушать, когда я пришла рассказать ему о том, что жду его ребенка.

Я была уверена, что больше никогда не увижу его. Но, видимо, судьба распорядилась иначе.

Глава 2

Я никогда не была азартным человеком и более того – никогда не понимала как, в принципе, можно ставить на все?! Как люди доходят до того, что проигрывают абсолютно все – деньги, имущество, свою жизнь…

Неужели нельзя остановиться до того, как поставишь на кон то, что не готов потерять?

И тем не менее, вот уже несколько дней я всерьез раздумываю над тем, чтобы отправиться к Скалаеву. Ставки слишком высоки. Слишком. Неужели я готова пойти на это? Рискнуть всем ради мести?

Всю жизнь я жила в страхе. Даже не помню, когда впервые услышала от отца фразу “хочешь закончить как твоя мать?”, но слышала я ее часто. И каждый раз эти слова вызывали панику, которая обволакивала все внутренности, растекаясь зловонной жижей по всему телу. Он убил ее. Возможно, не специально. Но разве это что-то меняет? Поэтому разумеется, я не хотела закончить как она.

Но и быть идеальной дочерью у меня тоже не получалось. У меня была неправильная, слишком кукольная внешность, неправильные, слишком несерьезные увлечения, и вишенкой на торте – неправильный парень, Марат Скалаев, сын криминального авторитета. А чего еще можно ждать от дочери стриптизерши?

Михаил Крейтор – мой дражайший папаша, никогда не планировал заводить семью. Его главным и единственным детищем была “МиКрейт”. Поэтому когда двадцать шесть лет назад на его порог явилась танцовщица из ночного клуба, с которой у него была мимолетная связь, да еще и не одна, а с младенцем на руках, он не особо обрадовался. Но тест ДНК показал, что ребенок действительно его и даже такой сухарь как он, не смог выставить за дверь собственную дочь.

А вот мать сначала выставил. Потом, видимо, понял что даже с наличием круглосуточных нянек, которые почему-то постоянно сбегали от такого босса, быть отцом-одиночкой мало радости и ближе к моим четырем годам, наконец-то разрешил ей присутствовать в моей жизни. Правда, найти общий язык они так и не смогли, поэтому встречи с ней были редкими и зачастую заканчивались скандалами, потому что мама каждый раз умудрялась сделать что-то не так: разрешала съесть слишком много конфет, возвращала меня отцу позже назначенного времени, развлечения выбирала неправильные и все в таком духе. Карина Ланецкая родила меня в двадцать, отцу тогда было сорок три года. Они были из разных миров, разных поколений, поэтому ничего удивительного, что так и не смогли найти общий язык. С моим отцом, в принципе, мало кто мог найти общий язык. Непримиримый, жесткий, авторитарный тиран.

Как там говорят, женщины выбирают себе мужчин, похожих на отца? С таким папочкой у хороших парней просто не было шанса… Так что, ничего удивительного, что в моей жизни появился Марат Скалаев.

Как не удивительно и то, что из моей жизни он исчез. С самого начала было понятно, что нам не светит знаменитое “долго и счастливо”… Он украл мой первый поцелуй, а я разбила его сердце. Справедливым будет сказать, что с моим он тоже не церемонился. Даже сейчас, спустя шесть лет я не могу сказать, что полностью его склеила…

Но я больше не та влюбленная девочка, готовая терпеть любые издевательства ради прощения. Я совершила ошибку, признала вину, раскаялась, черт возьми!! А ему было мало. Он решил превратить мою жизнь в ад. И надо признаться, ему это почти удалось.

Наигравшись, он меня, наконец, отпустил. Сломанную, опустошенную, разбитую… Но на прощание он оставил мне в подарок частичку себя. Правда, сам он об этом так и не узнал. И если тогда его нежелание меня выслушать едва не стоило мне рассудка, сейчас я понимаю, что так лучше. Все это не только кардинально изменило мою жизнь, но и меня. Из избалованной принцесски я превратилась во взрослую самодостаточную женщину, которая ни от кого не зависит. Шесть лет назад я осталась совершенно одна. Без денег, без жилья, без работы, без единого близкого человека. Но я не только выжила, я как чертова птица Феникс возродилась из пепла и стала сильнее, смелее… стала, наконец, собой. И такая я нравлюсь себе гораздо больше.

По большому счету, я должна быть благодарна Марату и своему отцу за такой урок, но наверное, я все-таки не достаточно мудра. Или слишком злопамятна. Потому что я хочу отомстить. Всем сердцем хочу. Шесть лет назад отец выбрал свою фирму, я снова проиграла бездушному МиКрейту. Моя незапланированная беременность, не входила в его далеко идущие планы на меня, не для того он вложил в свою единственную дочь столько ресурсов, чтобы пустить все коту под хвост из-за “залета по ошибке”.

Я была уверена, что переболела, простила, переросла… Но когда мне позвонил Ковальский и торжественно сообщил, что великая империя МиКрейт теперь моя, меня вновь накрыло лавиной из эмоций и боли. Компания всегда была для него главным детищем, на наших редких семейных обедах он только о ней и говорил и уже в детстве я начала догадываться, что он официально признал меня дочерью лишь для того чтобы было кому оставить свою единственную любовь.

Моим первым порывом было просто отказаться от наследства, но потом мне в голову пришла идея получше. И вот теперь мне предстоит ответить на самый главный вопрос: что для меня важнее – отомстить отцу или оставить Марата в прошлом?

Первая любовь и отец. Эти двое должны были стать главными мужчинами моей жизни, сыграть важную роль. Они и сыграли, они оба сломали меня, растоптали, а затем просто вычеркнули из своей жизни. Так что же сейчас победит: ненависть к собственному отцу или ненависть к отцу моего ребенка? Марат единственный, кто может мне помочь уничтожить МиКрейт. Но какова будет его цена? И главное, готова ли я ее заплатить?

Глава 3

Я уже давно не школьница, но трясусь сейчас как перед экзаменом по ненавистной алгебре. Заранее решаю о визите не предупреждать. Телефона Марата у меня нет, а объяснять незнакомому человеку в его приемной кто я такая у меня нет ни малейшего желания. Тем более, что бы я сказала? “Здравствуйте, я первая любовь вашего босса.” или еще лучше: “Добрый день, на проводе мать тайного ребенка вашего босса, могу я с ним поговорить? Только это… про ребенка ему не говорите, пожалуйста”.

Нет, надо воспользоваться эффектом неожиданности. Так у Марата не будет искушения заранее навести обо мне справки. Главное, на встрече держаться спокойно, уверенно и не темнить. Если мне удастся убедить его в том, что я открытая книга и мне нечего скрывать, значит и надобности лезть в мое прошлое не будет. Господи, с чего я вообще взяла, что ему есть до меня дело? Может, он и не вспомнит меня даже!

Тут я, конечно, лукавила, но чтобы успокоить свои нервы все средства хороши, ведь так?

И вот я захожу в роскошную приемную и уверенным шагом направляюсь к привлекательной девушке за огромным столом. Она поднимает глаза от монитора и удивленно смотрит на меня. Наверняка пытается понять как я сюда попала. Обманом, дорогая, обманом.

В Пентагон, наверное, легче пробраться, чем сюда. Поэтому я вчера угробила пару часов на то, чтобы изучить все компании в этом элитном офисном здании, нашла те, которые активно ищут сотрудников, выбрала самую заковыристую вакансию – не думаю, что им пачками приходят резюме на должность финансового аналитика со знанием английского, японского и корейского языков. А затем у меня была отличная возможность попрактиковаться в навыках вдохновенного вранья (видит бог, сегодня мне это очень пригодится) и составила отличное резюме. Я бы даже сказала блестящее, если учесть, что буквально через пару часов мне перезвонили и пригласили на собеседование. Надеюсь, они не сильно расстроятся, когда выяснится, что их идеальный кандидат до них так и не дошел, хотя пропуском, любезно оставленным у охраны внизу, воспользовался.

– Я могу вам помочь? – любезно вопрошает секретарша.

– Очень на это рассчитываю, – киваю я, нацепив на лицо дурацкую улыбку. – У меня встреча с вашим боссом.

Девушка бросает растерянный взгляд на записную книжку рядом с клавиатурой и убедившись, что склерозом не страдает, спрашивает:

– Вам назначено?

– Разумеется, – вру я. – Как бы я сюда попала? Марат Константинович сам меня пригласил. Передайте ему, что Алиса Крейтор приехала.

Девушка бросает на меня очередной полный сомнения взгляд, но логика берет верх – действительно, как бы я попала в эту неприступную крепость, если бы ее босс сам меня не пригласил? Не сводя глаз с меня, она нажимает на кнопку переговорного устройства и медовым голосом сообщает:

– Марат Константинович, к вам Алиса Крейтор. Сказала, что ей назначено.

Следующие несколько секунд я, кажется, не дышу. И не потому что боюсь, что мой обман вскроется. На это мне уже наплевать. Я попала в его офис, я знаю, что он на месте, а значит без аудиенции я отсюда не уйду. Но тем не менее, я жду его ответа, словно приговора в зале суда. Примет или прогонит? Примет или прогонит?

– Пусть заходит, – раздается такой знакомый и одновременно чужой голос.

Вся бравада, которую я с таким трудом собирала по крупинкам, моментально испаряется. На негнущихся ногах я миную расстояние до его кабинета, толкаю от себя резную дверь и замираю на пороге.

Марат стоит у кожаного кресла и, кажется, собирается броситься мне навстречу, но вовремя одергивает себя и замирает, нацепив на лицо безразличную маску.

Я знаю, что мне нужно сразу переходить к делу, играть в гляделки с ним – плохая затея, паршивая я бы сказала. Но ничего не могу с собой поделать. Даю себе буквально пару секунд на то, чтобы изучить его лицо, сохранить в памяти все изменения, чтобы позже сравнить эту версию мужчины с той, которую я когда-то любила.

Он изменился. Сильно. Нет, конечно, если бы я случайно встретила его на улице, не узнать было бы сложно. К счастью, за последние шесть лет наши пути ни разу не пересеклись, в слишком разных мирах мы жили.

Худощавый парень с самоуверенной улыбкой и вечным вызовом во взгляде превратился в настоящего мужчину – взрослого, лощеного, серьезного… чертовски сексуального.

Нервно трясу головой пытаясь отогнать от себя такие неподходящие мысли. Я сюда не за этим пришла, мне нужна его помощь.

– Я нарушила обещание, – говорю вместо приветствия и выдавливаю из себя улыбку. Почему-то изображать приветливость перед его секретаршей было гораздо легче. С ним же все не так – улыбка выходит кривой, голос слишком тихим, а мысли так вообще вихрем разлетаются в разные стороны.

– Обещание? – хмурится, будто не может понять о чем речь.

Придуривается или реально не помнит как сказал: “Если еще раз придешь ко мне, я уничтожу все что тебе дорого и превращу твою жизнь в ад. Снова”.

Не в силах выдавить из себя и слова, я хлопаю ресницами и молчу. Неловкая пауза растягивается на несколько долгих секунд и, наконец, Скалаев не выдерживает:

– Зачем ты пришла, Алиса?

Терпение никогда не было его сильной стороной, я поспешно выхожу из ступора и придав голосу уверенности, выдаю:

– Мне нужна твоя помощь.

Глава 4
Марат

Даже не пытаюсь скрыть удивление. Да и забыл я, когда в последний раз чему-то удивлялся. Работа у меня такая – просчитывать все на несколько ходов вперед, что само по себе исключает наличие каких-либо сюрпризов.

И вот на пороге моего кабинета стоит Алиса Крейтор. Собственной, мать ее, персоной.

Тело реагирует быстрее головы, но я вовремя даю ему команду остановиться – не хватало еще рвануть ей навстречу как сопливый романтик.

Нет уж, мы с ней оба в курсе, что романтика – это не ко мне.

– Я нарушила обещание, – заявляет она с порога.

Делаю вид, что не помню о каком обещании идет речь, а самому хочется сделать рука-лицо, вспоминая того брутального самца, каким был шесть лет назад. Что я там ей пообещал? Уничтожить все, что ей дорого? Апокалипсис я никому не обещал? А то с удовольствием бы сейчас сжег к черту Вселенную лишь бы не краснеть за свои подростковые фантазии. И ведь помнит же. Спустя шесть лет. Видать, красноречиво пообещал. Это я умею, да.

Но дело в том, что тогда я был готов пообещать что угодно лишь бы прекратить тот фарс, в который превратились наши жизни. Вместе мы быть не могли, слишком сильно друг друга изранили… Даже сейчас, спустя шесть лет я помню ту тень, в которую она превратилась. Я понимал, что если у нее останется хоть призрачная надежда на то, что у нас есть шанс, она так и не начнет двигаться дальше, так и будет ждать… Выходит, зря я считал себя законченным эгоистом. В тот день я совершил самый благородный поступок в своей жизни… я ее отпустил. Да, способ был жестоким. Зато действенным. После этого она, действительно, не появлялась в моей жизни в течение долгих шести лет.

И несмотря на то, что я запретил себе даже думать о ней, пытался вытравить все до единой мысли о своей принцесске, время от времени я все равно возвращался к ней… К той, что полюбил, к той, что вдребезги разбила мое сердце.

Чтобы отвлечься от дурацких воспоминаний, сканирую ее фигуру на предмет изменений. В шмотках я никогда особо не разбирался. Всегда было загадкой как девушки могут запоминать все коллекции именитых дизайнеров и потом за секунды просчитывать стоимость наряда окружающих. Но тут и к бабке ходить не надо – именитые дизайнеры и рядом не валялись с тем, что на ней надето. Странно. Раньше бы она и полы не мыла такими тряпками. Приходится прикусить губу, чтобы не рассмеяться в голос от этой абсурдной мысли – Алиса и мытье полов… да уж.

В остальном в ее внешнем виде мало что поменялось. Волосы стали чуть короче, раньше были до лопаток, сейчас едва касаются плеч. Тело никак не изменилось, уж я бы заметил. В свое время я его изучил вдоль и поперек. Но нет… Как будто не шесть лет прошло, а шесть дней.

А вот что я не узнаю, так это взгляд. Раньше она всегда смотрела на всех со снисхождением королевы. Даже когда мы расстались и я щеголял перед ней другими женщинами, все равно не переставала смотреть свысока. А сейчас… вот не могу объяснить что изменилось, но что-то мне подсказывает, что наследницы богатейшей империи так на мир не смотрят. С вызовом, что ли…

Несмотря на то, что я сдержал свое обещание и ни разу за все эти годы не поинтересовался судьбой Алисы, о смерти ее отца был в курсе. Опять-таки, работа у меня такая – быть в курсе. Хотя, на судьбе МиКрейта смерть ее основателя вряд ли отразится. Старик уже года два как отошел от управления и сомневаюсь, что новая хозяйка будет вникать в дела фирмы. Управленцы у него нормальные, я регулярно получаю отчеты о росте акций. Хорошая все-таки получилась инвестиция. Когда я скупал акции МиКрейта, моей главной целью было поразить папашу Алисы. Переплатил баснословную сумму чтобы заключить сделку через подставное лицо, но тогда я считал, что это будет моим козырем в рукаве, когда она решит меня с ним познакомить. Но Алиса не решила… вместо этого попросила своего кретина одногруппника сыграть роль ее парня. Я этой чести так и не удостоился. Куда уж мне до торчка-Грушевского?

– Зачем ты пришла, Алиса? – рывком выдергиваю себя из дурацких воспоминаний.

На секунду мы встречаемся взглядом и она, будто шагая в пропасть, на одном дыхании произносит:

– Мне нужна твоя помощь.

Не то чтобы я сильно удивлен. Какие еще у нее могли быть причины, чтобы заявиться ко мне спустя шесть лет?

Но заинтригован, да. Не буду скрывать.

Киваю на кресло и бросив быстрый взгляд на часы, предупреждаю:

– У тебя не так много времени. У меня встреча с клиентом.

– Я успею, – покладисто отвечает она и я опять ловлю себя на мысли, что совсем не узнаю ее.

Ладно, какие-то аристократические замашки у нее все-таки остались. Вон как элегантно уселась в кресло, так что хочешь не хочешь, а на длинные ноги будешь пялиться и слюни пускать словно сопливый школьник.

– Я тебя слушаю, – говорю с трудом оторвав взгляд от ее ног.

– Мне нужны твои акции МиКрейта. Я хочу их купить.

Чувствую как брови устремляются вверх и едва сдерживаюсь, чтобы не присвистнуть от удивления. Понятия не имею чего я ожидал, но явно не этого. Интересно, какая муха ее укусила? Не хочет, чтобы я обогатился за счет ее компании? Или не хочет, чтобы нас с ней что-то связывало? Скорее второе.

– Акции твоей компании не…

– Не продаются. Я в курсе, – перебивает она. – Но не зря же мы с тобой учились на юрфаке, думаю, сможем найти лазейку.

– Лазейку? – переспрашиваю с трудом сдерживая улыбку.

– Да, – раздраженно повторяет она. – Я не прошу тебя продать акции мне официально. Пусть по документам они останутся твоими. Мне всего лишь нужен твой голос на собрании акционеров.

– Всего лишь…, – повторяю за ней, ожидая, что она разовьет тему, но Алиса упорно молчит и видимо ждет, что я соглашусь на ее предложение вслепую. Просто потому что она попросила, да.

Хотя, это и странно. Она ведь, действительно, могла просто попросить. Зачем выкупать мои акции ради одного собрания? Я, конечно, понимаю, что ввиду свалившегося на нее наследства мои пол процента акций это мелочь, но тем не менее, сорить деньгами смысла нет.

– И за что я должен буду проголосовать? – интересуюсь, перебрав в голове все мыслимые и немыслимые варианты. В университете она не особо интересовалась учебой, что и неудивительно, отец запихнул ее на юрфак потому что это “солидно и престижно”, забыв поинтересоваться ее мнением на этот счет. Неужели сейчас у нее проснулась тяга к отцовскому бизнесу?

– Я хочу закрыть компанию.

Первые секунды мне кажется, что я неправильно расслышал ее. Но смотрю на ее сосредоточенное лицо, обычно пухлые губы сжаты в тонкую линию и взгляд… чертов вызывающий взгляд как у королевы.

– Да, я хочу закрыть компанию отца, – раздраженно повторяет она, увидев скепсис на моем лице. – Судя по тому, что я прочла в интернете, ты от этого не обеднеешь. В любом случае, я готова заплатить гораздо больше их рыночной стоимости.

– Зачем тебе это? – в голове не укладывается, что кто-то, тем более, владелец захочет закрыть такую прибыльную компанию.

– У меня на это свои причины. Личные, – уточняет она, будто хочет в очередной раз напомнить мне, что ее личная жизнь меня не касается.

– И как ты думаешь, отреагируют мои клиенты, если я поучаствую в закрытии компании, в которую сам же и рекомендовал им вложить деньги?

– Значит порекомендуй им вывести деньги. Скажи, что получил инсайдерскую информацию, что компания скоро закроется.

– Инсайдерскую? – усмехаюсь я. – То есть, ты думаешь, что в мире инвестиций хоть для кого-то останется секретом кто проголосовал за закрытие МиКрейта? На кону моя репутация, Алиса. Я слишком много работал над ней, чтобы сейчас спустить все это в трубу. Даже ради тебя… Тем более, ради тебя, – тут же исправляюсь я.

Она порывается сказать что-то еще, но я жестом указываю на часы:

– Извини, но твое время вышло, – говорю твердо и спокойно, но глядя на ее поникший взгляд, на то как она прикусывает нижнюю губу и часто моргает, будто пытается сдержать слезы, внутри что-то оживает. И еще до того как я успеваю осмыслить свои слова, с губ срывается: – Я подумаю над твоим предложением. Пойдем, провожу тебя до парковки.

Сам не знаю зачем я это предложил. Наверное, при виде ее расстроенного лица сработал какой-то первобытный инстинкт, но вот сейчас мы стоим в лифте в окружении еще троих мужчин и… молчим. Когда приятный женский голос торжественно объявляет нам о том, что мы достигли первого этажа, я в шаге от того, чтобы ослабить галстук от перенапряжения.

– Где ты оставила машину? – спрашиваю, надеясь, что просто она просто бросила ее на улице, а значит нам не придется находиться вдвоем в полумраке подземного паркинга. Я не ожидал эту встречу. Не был к ней готов.

– У меня нет машины, я приехала на метро, – буднично бросает она и не дав мне времени соскрести свою челюсть с начищенного до блеска пола, дергает ручку двери и напоминает: – Ты обещал подумать над моим предложением.