Читать книгу: «Литераторы на Камчатке. 2022. Дневники путешествий. Издание второе, исправленное и дополненное»

Редактор Татьяна Анатольевна Косарева

Корректор Наталья Александровна Тарвердян

Фотограф Елена Сергеевна Пестерева

Фотограф Татьяна Анатольевна Пучко

© Елена Пестерева, 2024

© Татьяна Пучко, 2024

© Елена Сергеевна Пестерева, фотографии, 2024

© Татьяна Анатольевна Пучко, фотографии, 2024

ISBN 978-5-0059-9821-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие ко второму изданию

1 мая 2023 отправилась в тираж первая ласточка – сто экземпляров нашей книги. 14 июня 12 книг полетели на Камчатку и были там розданы героям повествования. Три книги были сданы в Краевую научную библиотеку им. Крашенинникова в Петропавловске-Камчатском, 14 августа там же прошла презентация – к тому времени свободный экземпляр остался один, и был вручен человеку, выразившему желание присоединиться к команде консультантов, уже указавших в течение двух летних месяцев 2023 года на некоторые неточности первого издания.

Поблагодарим их поименно.

Мая Петровна Ломовцева – отредактировала, во-первых, свое имя, а во-вторых, подсказала, как записать некоторые эвенские слова ближе к тому, как они должны произноситься. Хотя фрикативную «г» неизвестно, как тут писать. А также как зафиксировать оттенки произношения некоторых звуков, которые я на слух не воспринимаю даже.

Наталья Петровна Сычева – любезно предоставила мне три распечатки своих воспоминаний, чтобы я могла сличить и исправить датировку событий, записанную мною в 2018 неверно.

Наталья Леонидовна Приходько – супруга художника Юрия Приходько – прочитала всю книгу с карандашом и нашла несколько довольно серьезных фактических ошибок, в частности – неверно записанную нами со слуха фамилию основателя гонки «Берингия» и внесла еще десятка два с лишним корректорских правок.

Владимир Васильевич Зыков – тот самый неравнодушный человек, унесший последний экземпляр.

Александр Викторович Петров – получил пдф в ноябре – и на следующий день прислал еще тридцать одно замечание!

Пару топонимических уточнений мне передали друзья из скромных анонимных источников.

Помимо исправлений, в книгу добавлены qr-коды – ссылки на фотоальбомы. Наводите камеру и глядите нашими глазами!

Приятного путешествия!

Что это за книга и как ее читать

До 2022 года я уже побывала на Камчатке дважды, и скажу сразу: это была любовь с первого взгляда. Со второго взгляда мне захотелось остаться. И в третий раз закинула я невод на три недели, чтобы проверить, не показалось ли. Нет, не показалось. В четвертый приезд я купила здесь жилье.

Елена Пестерева, мой друг, партнер, поэт, писатель, переводчик, литературный критик и психотерапевт, оказалась на Камчатке впервые, я ее притащила, можно сказать, силком, заманила на курорт.

Три года завлекала. Обещала океан, морских котиков, медведей, рыбу, икру, крабов, музеи, выставки, красоты, термальный бассейн открытый бесплатный, лошадок, собачек, парад ВМФ, праздник Быстринского района, танцы с бубнами, прогулки на внедорожниках и все, чего еще душа пожелает. Нет, с рюкзаками в горы ходить не будем. Нет, ботинки покупать не надо, нет, у нас другие цели, мы едем отдыхать на воды целебные. Книгу писать будем.

Я очень боялась, что долгая дорога, комары, разногласия испортят отпуск – но нет, ничего не вышло, все получилось, и даже лучше, чем я предполагала. И вот она, наша книга.

Лена свои записки отдельно уже публиковала в сетевом журнале «Формаслов», здесь же они объединены с моими, как общий дневник нашего путешествия.

Мои заметки более сухие, с ценами услуг и подробностями логистики, историческими и краеведческими отступлениями. Они задуманы как путеводитель для тех, кто захочет познакомиться с Камчаткой самостоятельно и максимально экономно. Дневник Лены очень лирический и художественный.

По сути, здесь две книжечки, перемешанные по главам, и даже не всегда через одну. Такой творческий эксперимент. Два голоса, две интонации. Два одновременных взгляда на одну реальность.

Тексты Лены курсивом напечатаны, мои – прямым шрифтом.

В конце книги, в Приложениях, я расположила дневниковые записи из первых двух путешествий в слегка лишь развернутом виде и дневник четвертой поездки – в декабре 2022 года.

Татьяна Пучко, поэт, бард

Петропавловск-Камчатский

Шереметьево – Елизово – Петропавловск-Камчатский

Недорогие билеты на лето часто бывают зимой. Мы взяли в начале февраля, когда цены уже поползли вверх. И вот лето наступило.

22 июля 2022, пятница

Пока я в целях экономии час тащилась в аэропорт на рейсовом автобусе с Речного вокзала, наш багаж увеличился на пару килограммов копченого палтуса, выпавшего из чьего-то багажа. Лена долго ждала, не придет ли кто за благоухающим свертком, и в конце концов мы его усыновили, не бросать же, может, он с Камчатки прилетел и хочет обратно…

Итак, мы покинули Москву в пять часов вечера из аэропорта Шереметьево, а через восемь часов, в десять утра приземлились на другом краю света, в аэропорту Елизово.

Хотели выпить кофе, но ничего похожего на кафе не нашли. Продавец одного из сувенирных павильонов сказал, что все снесли, распоряжение властей, будут что-то грандиозное строить. Рассказал, как своим ходом до города добраться.

Заскочили в маршрутку 104, за сто рублей с человека добрались до Петропавловска-Камчатского, до остановки «Краевая больница», а дальше пошли пешком, потому что укачало и сколько ж можно сидеть.

Покатили чемоданы под горочку, ведомые яндекс-навигатором, мимо КП – так местные называют остановку «Комсомольская площадь». КП – место, где встречаются почти все магистральные автобусные маршруты города ПК, вроде теперешнего московского «Китай-города». Мимо стадиона «Спартак», по берегу Култучного озера перекатились мы в Старый город. На набережной озера сделали фотоснимки со скульптурой ларги, пятнистого тюленчика.

Поселились мы за три тысячи рублей на двоих за сутки во втором этаже небольшого дома с голубой крышей на Партизанской улице, четвертой параллельной улице вверх по Петровской сопке, в километре от бухты, где Ильич «черный плащ» в океан улетел бы, да не пускает постамент, где Петр и Павел несут вечный крест, и стоит камятник (это слово Лена случайно придумала) с надписью о том, что капитан Беринг открыл сей дикий берег, что за чудо-капитан…¹

Уровнем ниже, на улице Советской, нашли вкусную и бюджетную халяльную столовку с шурпой и лагманом, самсой и шашлыком. В шурпе парил огромный кусок жирной баранины.

Часом позже остатками лепешки кормили на берегу Авачинской бухты зегзиц² и рукава в окияне мочили, а на дискотеку в прибрежных ресторанах «Камбала» и «Яранга» не пошли, устали. Бегло осмотрели этно-деревню недостроенную на берегу озера. Домой пошли.

Разобрав первые фоточки, создали фотоальбомы и написали заметочки: я во вКонтакте, Лена в своем блоге. Картинки общие, то есть объединенные, таким образом, есть и там, и там. А тексты разные, но мы договорились объединить их в этой книжке. И некоторые фотографии тоже.

Памятник ларге – пятнистому тюленю на берегу Култучного озера.

Култучное озеро

Пишут, когда-то оно было гораздо больше, как минимум вдвое, и называлось даже Долгим, Верхним и Дальним. Но это было еще в позапрошлом веке.

Питали озеро чистые ключи, бьющие из склонов Меженной³ и Петровской сопок. У ключей собиралась на пикники местная аристократия, в частности, здесь любила отдыхать с друзьями жена губернатора Завойко Юлия, урожденная Врангель. Ее мемуары можно найти в интернете, они прекрасны.

В озере ловили рыбу нескольких видов, два небольших катера – водных трамвайчика – перевозили с берега на берег пассажиров, работала лодочная станция…

В ХХ веке его частично засыпали, зато насыпали площадь, где теперь стоят памятники и автомобили. И выше, там, где теперь стадион «Спартак», тоже когда-то была вода.

К семидесятому году озеро настолько загадили сточными водами растущего города, что все живое в нем погибло, стало разлагаться и жутко вонять. Пришлось срочно озеро чистить и канализацию отводить в сторону, прямиком в Авачинскую бухту. Ну, а куда…

Само слово «култук» означает по одной версии залив, по другой версии – угол, тупик.

На сегодняшний день с трех сторон озера набережная благоустроена плиткой и именными скамейками – подарками от банков, промышленных предприятий и щедрых горожан, с четвертой стороны все еще ведутся какие-то работы.

Улицы, сопки, храмы и тропы

23 июля, пятница

Почти в каждом населенном пункте нашей страны есть улица Обручева, названная в честь известного путешественника, геолога и географа, писателя и моего прадеда. Википедия не знает, но такая улица есть и на окраине поселка Хужир, что на острове Ольхон, жемчужине Байкала, где Владимир Афанасьевич был всего три дня. У меня есть тому фотодокументальное подтверждение.

Нашлась такая улица и здесь, в Петропавловске-Камчатском, где он никогда не был, шестая параллельная вверх по Петровской сопке, через одну от Партизанской, где мы поселились. Правда, домов на ней нет, и это просто тропа в бурьяне. Заканчивается деревом.⁴

Судя по некоторым следам, жители Гагаринской улицы, чьи участки выходят сюда калитками, набирают здесь воду из родника, стекающего с горы, и здесь же бросают мусор.

Первое, что нам встречается по пути – небольшой католический храм, не указанный на карте. Приход Святой Терезы. Литургия Слова по воскресеньям в семь вечера. Грот со статуей Девы Марии, прудик, водопадик, альпийская горка, стенд с информацией, скамеечка – все с большой любовью устроено. Сколько лет приходу, мне не удалось выяснить, но в их сообществе вКонтакте целых 78 подписчиков.

Но подвиг паломника требует завершения. Мы садимся в автобус и едем осматривать православные храмы. Они на карту нанесены и видны издалека, они просторны и богато украшены.

Между первым и вторым посещаем смотровую на вершине Мишенной сопки. Я иду по дороге, Лена лезет по козьей тропе, несмотря на добрый совет местной детворы не ходить туда. Спускаемся вместе по другой козьей тропе на противоположную сторону, к Морскому собору и вечерней службе.

Лучше без специальной обуви по тропам не ходить, это утомительно, опасно и… опасно. Но Иисус_Христус_наш_пан бережет таких безумных паломников, как мы.

23 июля. Троицкий – Мишенная – Морской

Утром ходили на улицу Обручева, оказавшуюся густыми зарослями вообще без всего, даже без автомобильной колеи. Просто стена травы – все. Шли к ней по Гагарина, там частные дома, как в деревне, и все держат собак. Улица на горе, так что часть домов ниже, чем идущие мы, а часть – выше. Собаки выскакивают из будок, бегут, громыхая цепями, к заборам, свешиваются через них и лают на головы идущих. Так себе впечатление.

Ходили в порт поискать, кто же нас покатает по океану. Там никого нет катающего, они все в сувенирных магазинах в центре. Там галечный пляж и ручные чайки, прилетает баклан и подолгу ест на воде, приплывают котики и время от времени выныривают на поверхность. Кофе в кофейных киосках со стеклянными видовыми стенами на море – вкусный. В ресторанах на берегу жутковато: громко, клеенчато, пьяные люди, женщины в фиолетовых платьях, дискотека. Но, вероятно, вкусно кормят лосятиной, крабами, рыбами, олениной. Мы не остались.

На автобусе доехали до Троицкого собора, он новый и с огромными балюстрадами, разноуровневой лестницей крыльями, весь во мраморе и новизне. В придачу к новым зданиям храма и звонницы отдано старое здание кинотеатра «Родина», крыша его чуть разобрана в центре и увенчана узким фальшивым световым барабанчиком и куполом. Выглядит престранно. Внутри церковь Николая Чудотворца и воскресная школа.

Катались рядом на качелях, зашли вовнутрь на минутку, на входе встретили рыжего священника.

Обедали в столовой с видовыми окнами.

А потом я решила, что надо пройти до Морского собора и Пантелеймоновского монастыря пешком. Ну, как пешком – через Мишенную сопку. Заодно и покорить ее. Часть пути я сокращала и лезла по горе напрямик, и в целом это был хороший план и удачные сокращения. Но местами думала, умру от страха. Особенно, когда решила, что лучше будет вернуться – и оглянулась. И поняла, что я совсем одна, ни сверху, ни снизу подо мной нет людей, вечереет, никто по этой тропе не полезет ни вверх, ни вниз, с дороги меня не видно и ниоткуда не видно и, хуже того, нет места встать и, например, позвонить в МЧС, а можно только «лежать» на горе или продолжать подниматься, в одной руке держа телефон, который некуда положить. Было очень страшно.

Зато, пока «лежала» стоя, видела и фотографировала то, существование чего хором отрицали два моих ботаника средней полосы – ягоду краснику. Она есть.

Бесконечно спускались к монастырю, бесконечно. Спустились ровно к звону и исповеди. В воротах снова встретили рыжего священника. Наверное, службы в кафедральном и монастырском разнесены так, чтобы хор успевал объехать оба храма.

Вид с Мишенной сопки на Култучное озеро и Авачинскую губу.

24 июля

Заболела, мучилась и спала семнадцать часов подряд, не шевелясь. Считаю, что отравилась какой-то дрянью: сырым молоком, сырой рыбой, сырой водой, летучими ежами, плавучими птицами, что там еще в меню.

Есть, конечно, вариант, что это отравление адреналином, в смысле, я так сильно испугалась на чертовой сопке, что через сутки мне аж снился первый командир моего первого похода, заодно и сказала ему все, что я о нем думаю.

Таня считает, что земля предков встречает меня распростертыми и это такая метафизическая чистка организма. Предки мои жили вовсе не тут, а в Хабаровске, и мы даже не знаем, к какому местному малому народу прапрабабушка относилась. Примерно так же непроходимо все, как с улицей Обручева.

Фотоальбом «Петропавловск-Камчатский летом»

Джетлаг. Набережная. Лестницы. Котики

25 июля, понедельник

После внезапного субботнего похода по местам силы воскресенье мы проболели и понедельник проспали.

Болея, читали об истории открытия Камчатки, о различиях и обычаях коренного населения большую красивую книгу, найденную в библиотеке нашего съемного жилья.

Проснувшись в полседьмого, некоторое время спорили, утро сейчас или вечер.

Когда стало смеркаться, решили все-таки погулять хоть по набережной. Оделись в самые теплые одежды и по дороге их снимали. Еще снимали котиков на лестницах.

Котиков много, местные жители их охотно подкармливают. Возможно, зимой зверей разбирают по домам, или они где-то по теплым подвалам прячутся. А вот собак бездомных, в отличие, скажем, от Тбилиси, почти нет, или я не заметила.

Исторический центр, где мы живем – это шесть улиц на разных уровнях Петровской сопки, соединенных между собой лестницами разной степени красоты и разрушенности. На некоторых котики живут под ступеньками и пытаются лапами хватать прохожих за ноги – мол, жрать давай. Под некоторыми лестницами журчат ключи. Некоторые освещены фонарями и украшены граффити и клумбами с настурциями.

На одной из ближайших к нашему домику лестниц – старый герб города: три вулкана над лососем и год основания Петропавловска – 1740.

Лестница с котиками и старым гербом.

26 июля. Никольская сопка

Все смешалось в доме Смешальских. Уснули в три, проснулись в пять, больше спать не могли. Повалялись, поели и пошли в утреннем тумане на Никольскую сопку. Она оказалась ОК, с дорожками, со стендами, с деревянными настилами, с батареей князя Максутова, победившей аж англо-французских захватчиков в аж русско-турецкой войне (мир непостижим).

Нашли крестик из Иерусалима (на нем написано). Видели сквозь туман узкий выход из бухты в залив и к океану.

Лучшее, что тут есть – леса каменной березы. Просто космос. Чума вообще. Худшее, что тут есть – дороги (их нет).

Потом мы сидели на утреннем берегу и пили Танин кофе. Мерзкие дети кидали камешки в чаек. Отвратительные существа. Я хотела подружиться с ними и подговорить покидать камешки в их маму. Или самой покидать камешки в них. Но сдержалась.

– да, люди несовершенны.

– несовершенство я бы пережила. Но они омерзительны.

– ты и омерзительными их пережила, как видишь.

Мимо шел местный городской сумасшедший. Он сказал:

– доброе утро. Обратите внимание, как выигрышно смотрится эта яхта рядом с этой… полуяхтой. Хорошего вам дня! Самого замечательного.

Отходит. Оборачивается, кричит:

– и никогда не забывайте, что вы лучше всех!!!

– ок, не все люди омерзительны.

– то есть, этот алкоголик тебе подходит.

– ну – он сделал все, что было в его силах, чтобы отделить себя от зла.

Тут к берегу приплыли тюленчики. Сначала один, мы видели голову и спинку, а потом еще двое. И баклан. А мерзкие дети с дурной мамашей ушли.

Наконец-то нашли волшебное место в городе, в шерлок-холмсовском духе, без дискотеки, караоке, пьяных мужчин и женщин в фиолетовых платьях. Без летучих ежей. Мне дали рисовой кашки, попробую ее удержать внутри.

Мы живем в историческом центре города, чуть выше той единственной улицы, которая тут была, когда капитан Беринг открыл наш дикий берег, а суда «Св. Петр» и «Св. Павел» привезли сюда церковь и собрали ее на берегу. Та церковь была переносная походная, напротив нее попозже построили большую настоящую. Потом разрушили и вместо нее построили исполком с колоннами. Теперь в здании исполкома краевой суд, а напротив маленькая деревянная церковь, имитирующая ту, что привезли «Св. Петр» и «Св. Павел», и рядом строящаяся новая, имитирующая ту, что построили вместо походной.

Словом, храмы города новодельные.

На той же стороне улицы памятник погибшим судам и золотая стекляшка композитного судостроения.

За эти дни я научилась видеть, почему центр это центр и почему он красивее окраины. Тут есть деревянные дома, покрашенные несколько лет назад. Но, конечно, бесполезно борта эти суриком красить стараться – все равно в океане они проржавеют насквозь. Есть бетонные четырехэтажки с контрфорсами, отреставрированные пластиковой плиткой 50x60 см. Местами она уже отходит, или откололась – снег, дождь, ветер, соль. Выглядит так себе, но понятно, что до этой плиточной реставрации было намного хуже. Есть безумные порывы администрации штукатурить что-нибудь и красить по штукатурке – хватает на один сезон. Реставрация не фасадная, в смысле, окна и балконы оставляют как были, безобразно, как в Египте.

В центре город полон лестниц, красивых и помоечных, не прекраснее и не ужаснее стамбульских. В красивых вполне может мраморная ступенька выпасть из металлоуголка, посреди помоечной может расти роскошный куст.

В архитектурном смысле городишко страшненький. Поэтому лучше всего в городе смотрятся новоделы из стекла и металла. Ему пошло бы быть как Москва-сити и, похоже, это сейсмовозможно – здание судостроения же как-то построили и оно пока стоит.

А вот в части памятников город любопытный, есть военные монументы с начала XIX века в хорошем состоянии. На стеле Чарльзу Кларку практически стерся текст надписи, нуждается в поновлении. Под колонной Берингу провалился фундамент и она потеряла вертикальность, но все так же хороша. Камень в честь Лаперуза чувствует себя хорошо.

Окраины неожиданно приличные, в них нормальные высотные спальники и богатый частный сектор. Хороший автопарк, ровный и относительно новый – и совершенно убитый общественный транспорт.

Поехали посмотреть, что такое Медвежье озеро в черте города. Оказалось, пересыхающее озеро в частном секторе и с парком, больше всего похожим на некошеное отдыхающее поле. На той стороне Ломоносовской улицы годные спальные районы, на этой – Церковь Полного Евангелия, широкая и плоская, как рынок или концертный зал.

Сторож внутри рассказал, как бог исцелил его от алкоголизма и наркомании, и подарил нам два карманных полных Евангелия. На удивление, никакой двенадцатишаговой программы у ребят нет, только молитва. На удивление, зимой, когда все дома, в приходе четыреста человек.

У Тани план на четверговую службу у евангелистов, она и гитару у них приметила.

У меня план на воскресный католический приход Святой Терезы тут в соседнем домике, в него от силы человек двадцать влезет. Домик нежнейший, с рукотворным бассейном сердечком и статуей Девы Марии. Восемь соток провинциальной Германии на Камчатке.

Домой возвращались на такси, не было никаких сил. Я пела песню про «Озеро-Медвежье-все-как-есть-прими».

Топорки у Медвежьего озера.

Бейкер-Стрит. Вулканариум

27 июля, среда

Вчера был холодный день и мы хотели с утра поехать в поселок Термальный, греться, но ванны были закрыты на выходные понедельник и вторник, и мы пошли осматривать Никольскую сопку подробно, после завтракали в приличном современном кафе «Бейкер-стрит», я читала Лене вслух книгу про Карлсона, она же исподтишка фотографировала мое удивленное лицо за этим занятием – оказалось, что я почти ничего не помню.

Затем поехали в город и там осмотрели Краевую библиотеку имени студента Крашенинникова, протестантскую церковь Полного Евангелия, Медвежье озеро и парк при нем со скульптурами буривуха,⁵ медвежонка с бабочкой на носу, евражки, топорков – и урны с енотиком.

Сегодня ходили в «Вулканариум» втроем со Славяной, моей знакомой из Бийска, прилетевшей автономно, уже спустившейся с вулканов и полетавшей на вертолете. Нет, за такие деньги мы лучше еще раз туда-сюда съездим.

Экскурсия в музей вулканов стоит тысячу рублей, а без экскурсии и не войдешь. И начинаются они по времени, поэтому надо заранее звонить и бронировать. Телефон дают в яндекс-карте.

В эту же сумму входит чашечка иван-чая в кафе-сувенирной лавке на втором этаже музея и розеточка варенья.

Там же можно потом купить и варенье в ассортименте (брусника, красника, голубика, шикша), и иван-чай по ценам, значительно выше рыночных, а также майки, толстовки, кепки, магниты, значки и календарики.

На кассе музея можно купить сувенирные кусочки лавы, магниты, открытки и свечи-вулканчики, но если сдержаться – все то же самое есть на улице Советской у дяди Вити в магазине «Нулевой километр» примерно вдвое дешевле. Ну и в других сувенирных магазинах, которых много в городе, особенно в центре.