Цитаты из книги «Укротители лимфоцитов и другие неофициальные лица», страница 4

Доктор К. очень любит Шекспира. Читать вслух. Громко. Во время работы. Он делает это не со зла, просто, когда он сосредоточивается, какая-то часть его оперативной памяти переключается на трансляцию высокой литературы. То есть Холмс и Эйнштейн на скрипке играли, чтобы лучше думалось, а тут прочувствованные монологи на языке оригинала. И всем известно: если Гамлет – значит, что-то получается, если Лир – значит, есть несколько вариантов решения задачи и Доктор К. не может выбрать, с чего начать, ну а уж если Макбет, стало быть, дело швах и сидеть всей лаборатории в неурочное время, дожидаясь, когда зазвучит Гамлет.

Вам еще рано такие слова знать, вы до этой буквы еще не доучили. Пока зовите бардаком.

Жаль, что блюдо не стреляет. Давай ты ногой вышибешь дверь, а я по-русски завоплю: "Всем лежать лицом в салат!" Может, они решат, что мы русская мафия, и разбегутся? - нервно хихикнула я.

– Ты можешь хоть полчаса в день не думать о еде?

– Если постараться, наверное, могу… Но зачем?!

– Понедельник, понедельник, понедельник. Или у меня в глазах троится, или это будет странная неделя…

измерили рост, поставив на косяке отметку рядом с парой десятков других разноцветных черточек, отмечающих рост сотрудников и наиболее близких друзей отделения, например Доктора С. – завотделением

Вы делаете постер, он же стендовый доклад. Стараетесь, чтобы картинок было побольше, а текста поменьше. Очень жалеете, что ваша работа не про павлинов, потому что буквально вчера нашли в Сети шикарное изображение павлина, и им можно было занять половину постера. Поскольку постер в тубусе крайне неудобен для переноса, вы обязательно теряете его в пути. Причем неважно, как далеко вам приходится его транспортировать: по дороге в конференц-зал вашего научного центра или в другое полушарие, вы все равно потеряете свой постер, смиритесь с этим фактом и постараетесь не умереть от инфаркта, пока будете его искать. А то, что вы его рано или поздно найдете, можно утверждать без всяких сомнений, потому что нет более бесполезной вещи и никто на него не позарится;

Доктор К отвечал, и, прислушиваясь сквозь шум и гам царящий вокруг (кроме гула голосов, из первого зала уже снова доносились

и звуки футбольного матча, и музыка из реанимированного мюзик–бокса), мы с Л вдруг поняли, что Доктор К говорит на обычном чешском языке. Но идеально имитирует интонации и мелодику португальского, время от времени вставляет всем известное

обригадо, пор фавор и какие–то еще явно португальские слова, не забывая пришепетывать, как это свойственно португальскому

языку. В итоге, толстяк, судя по выражению лица и довольным кивкам, все понимал.

– Я так понимаю времени у тебя нет, а Пепа тут недалеко живет. Мы договорились, что он через день будет проезжать с тобой по маршруту. Ну, чтобы ты без отрыва так сказать от производства химию изучал. И ему полезно прогуляться, а то сидит целыми днями дома один как сыч, в сети ковыряется, а тут общение, свежий воздух. Особенно если встать у форточки, вот тут, – и он подвинул Пепу под приоткрытый автобусный люк. Оглядел растерянного пана Профессора и на всякий случай строго

добавил:

– Только в дождь туда не вставай. Ну, правда я хорошо все придумал?

Впрочем, пан Профессор Прохазка не был бы Профессором Прохазкой, если бы не обеспечил себе приток информации по

интересующему его вопросу: он всегда устраивался так, что в водительском зеркале заднего вида благодаря мощным очкам, отлично видел лица обоих влюбленных, и легко читал по губам (все–таки не первый год глух наш профессор) все их разговоры,

лишь в самые деликатные моменты отворачиваясь к окну или прикрывая свои черепашьи глаза.