Читать книгу: «Нельзя (не) любить»
Пролог
Господи, какой же он красивый, и какой сейчас холодный. Ничего общего с мужчиной, который любил меня вчера. Вчера он был другим. Даже глаза. Вчера я в них купалась, сегодня они протыкают льдом насквозь.
– Мы можем… Поговорить?
– Я вроде сказал, чтобы ты мне не звонила.
– Так я вроде и не звонила, – пытаюсь улыбнуться, но он даже не шевелится. – Я приехала.
– И?
– Ник, – я подхожу ближе, смело касаюсь его руки. – Давай поговорим. Я все объясню и вообще… Хочу остаться с тобой наедине.
– Я опаздываю на самолет, Настя.
– Еще нет. Еще есть время. Прошу тебя, Ник. Я на все готова.
Ник наклоняет голову, касается взглядом моих губ, от чего в жар бросает, потом ниже, туда, где расстегнута пуговичка.
– Ну раз на все, то пойдем… Поговорим.
Волнение закручивает спиралью внутренности, но я все равно иду за Ником, куда бы он меня не вел. Но действительно удивляюсь, когда он заводит меня в обыкновенный туалет отеля.
– Здесь?
– А тебя что-то не устраивает? – щелкает он замком и расстегивает пиджак. Сует руки в карманы и прислоняется к стене, продолжая на меня смотреть. Так же холодно смотреть, на грани презрения.
– Нет, нет. Можно и здесь. Ник я… – а что говорить то. Как объяснить свое поведение. – Я люблю тебя. Я очень, очень тебя люблю. И вчера. Я… Я испугалась. Такая ситуация, согласись было неудобно…
Я натужно смеюсь, но уголки его губ даже не приподнимаются.
– Не молчи, прошу. Ты же меня знаешь, знаешь, что я все сделаю, только чтобы ты меня простил. Ты должен понять, что меня не каждый день застают со спущенными штанами, но я поняла свою ошибку. Ник, ну не молчи!
– Ты пришла что-то доказывать?
– Да, да, конечно, – подхожу ближе, почти вплотную, втягиваю манящий аромат его мужественной силы, его энергии, его ауры.
– Так начинай.
Он вдруг берет меня за волосы, сжимает челюсти и щелкает пряжкой ремня. Тянет ниже, вынуждая опуститься на колени. И я понимаю, я все понимаю. Я должна любым способом убедить его в своей любви, даже если придется сделать это столь унизительно. То, о чем я только гадала. Но разве я имею права отказать, разве я имею права не сделать любимому приятно.
Глава 1. Настя
– Я хочу купить эту машину прямо сейчас.
Мое внимание привлекает мужской голос. Такой низкий, хриплый, с ленцой.
Я бы обернулась, то это как-то невежливо. Зато девушке за ресепешном плевать. Она просто смотрит мне за спину, откровенно пялясь куда-то.
– Я жду уже десять минут, – тороплю ее. Мне ехать надо. – Машину мне мою можно вернуть?
– Что? – Брюнетка наконец поворачивает ко мне свои остекленевшие глаза и берет квитанцию. – А, да, сейчас все узнаю.
Она уходит, продолжая поглядывать назад. И мое женское любопытство берет вверх.
Я поворачиваюсь. Смотрю.
И лучше бы не смотрела.
Мужчина стоит боком, оформляя покупку. Белая рубашка с закатанными рукавами до локтей оттеняет загар, пиджак переброшен через локоть. Не могу оторвать взгляд от этих рук, чувствуя внезапный прилив жара. Это такие руки. Они выглядят потрясающе мужскими. С тугими канатами вен, редкой порослью темных волос. С такими же надежными, как у меня, часами на толстом ремешке.
Но пальцы затмевают все.
Как завороженная смотрю на зажатую в них ручку. У него идеальный профиль. Трехдневная небритость, которая ему очень идет, вкупе с квадратной челюстью. Крупный нос и темные волосы.
Так и хочется спросить, а где таких делают.
Ну что ж. Теперь я могу понять девушку. Он реально самое сексуальное, что я видела в своей короткой жизни.
И, кажется, он прочитал мои мысли.
Заканчивает оформление и поворачивает голову, заставая меня за подсматриванием. Наверное, он к этому привык. А я вот точно краснею и отворачиваюсь.
Ко мне уже спешит девушка, и я рада, что могу побыстрее уйти от объекта, который вызвал столь яркое смятение в груди. Сердце до сих пор колотится как бешеное. И я могу ошибаться, но, мне кажется, он тоже теперь подглядывает. Волосы на затылке шевелятся. По спине холодок.
– Ваша машина готова, можете пройти в гараж.
– Спасибо, – забираю я бумажку и, подтянув сумку на плече, иду к выходу.
Жаль будет, если я еще раз не увижу его. Хоть раз. Так что позволяю себе эту слабость и, закрывая стеклянную дверь, смотрю прямо на него. Сердце делает кульбит, потому что он получает ключи от машины, ждет, когда ему откроют ворота, но продолжает оценивать мой внешний вид.
Джинсы, пуловер, кроссовки. Ничего особенного.
Мне так хочется посмотреть какого цвета у него глаза.
Я выхожу из дверей автоцентра и слышу приятный, урчащий звук мотора. Словно его голос в другой интерпретации.
Уехал. Значит, можно и забыть, что вообще его видела. Если вообще возможно забыть такого мужчину.
Я обхожу здание и сразу успокаиваюсь. Моя малышка. Пежо-жук. И нет для меня лучшей машины. Последнее время малышку стало вести вправо, и я отдала ее в ремонт.
Из машины выходит парень лет двадцати. Спортивное тело распирает футболку и рабочий комбез. А на лице самодовольная улыбка.
– Все в порядке? – хмурюсь, протягиваю руку.
– Да. – Он не торопится отдать ключи. – Запишите мой телефон. Если с машиной будут проблемы, можете позвонить. Женя.
Ключи забираю и, махнув длинной косой, сажусь на водительское место.
– Если будут проблемы, я позвоню в сервис. Спасибо, Женя.
Нажимаю на газ и выезжаю на проезжую часть, осматриваясь по сторонам. Но моего горячего красавчика нигде нет. Может, и к лучшему.
Включаю чуть громче радио, подпевая любимой мелодии, торможу на перекрестке, просматривая сообщения от мамы, отца, бабули и однокурсницы Светки. Но ответить не успеваю, потому что до зеленого сигнала всего несколько секунд. Но в тот же миг чувствую по коже мороз. С чего бы… Сейчас лето, и я в теплом пуловере. Но интрига быстро раскрывается, когда я вижу сбоку знакомую новенькую машину, а за рулем того самого мужчину моей мечты.
Теперь я знаю, что такое аритмия, потому что сердце скоро выпрыгнет из груди. Он так держит руль, так смотрит. На него хочется пялиться, и, как бы ни было неприлично, сил бороться с собой нет.
Случайность. В таком большом городе. А кто я такая, чтобы игнорировать случайные подарки судьбы. Кто я такая, чтобы игнорировать внимание такого мужчины.
Он не улыбается, не подмигивает, просто держит крепко руль, увлекая меня в порочный мир фантазий. Надо запретить так смотреть на женщину, словно снимая с нее слои одежды, правил, моральных устоев, которые ей вбивали родители.
Такой взгляд мужчины может заставить делать все по одному только щелчку пальцев. Он и сейчас лишь взглядом держит меня на коротком поводке. Перед такими я как открытая книга, которая сама готова прыгнуть к нему в руки.
В следующий миг меня отвлекает гудок автомобиля. Оказывается, давно включился зеленый свет. Я вздрагиваю и теряю момент, когда фольксваген улетел вперед. Я же, вздыхая потихоньку, стартую, расстроена, что оказалась не такой, какая может заинтересовать подобного мужчину. Хотя мне это, конечно, и не нужно. У меня экзамены на носу. Стенгазета и куча обязанностей в общежитии, где я живу. Вот к нему я и подъезжаю и замечаю, как активно мне машет Светка. Она очень хорошая. А главное – умеет отвлечь меня от учебы, на которой я порой зависаю. Не замечаю ничего вокруг.
– Забрала пузатика? Как едет?
Господи. Я ведь даже не поняла, починили ли машину.
– Ну вроде доехала, – пожимаю плечами, и Светка закатывает глаза.
– Опять поди аудиокнигу слушала?
– Нет…
– Ну а что? – берет она меня под руку и ведет к универу, которые находится чуть в стороне.
– Видела мужчину, которому готова отдать свою девственность.
Светка резко тормозит, встает напротив меня, широко открывая глаза.
– Шутишь? Не шутишь. И где он? Ты взяла телефон?
– Я видела его мельком. И, скорее всего, больше не увижу, так что буду вечной старой девой.
Светка смеется, чем привлекает к себе повышенное внимание. Нам машет несколько парней с параллельного потока. Симпатичные, но не ах.
– А мы его найдем и тогда…
– Я его не заинтересовала, так что нафик ему моя невинность не сдалась. И хватит об этом. На нас уже смотрят.
– Ну вот, ты меня расстраиваешь. Шпоры, кстати, у меня в чулках.
– А учить не пробовала?
– Ну я же не такая поехавшая, как ты, – подмигивает она, и мы поднимается по ступеням на крыльцо нашего универа. Нравится мне учиться. Новое узнавать. Лучше быть. К языкам у меня с детства были способности, так что ничего удивительного, что выбрала я филологический.
После экзамена Светка собирает всю группу и предлагает завалиться в местное кафе, чтобы просто отметить последний экзамен в этом году.
Я уверена, что после она и в клуб пойдет, но туда я не хожу принципиально.
Мы стоим и ждем еще несколько человек, как вдруг ощущаю, как колет кожу в области лопаток. Я хмурюсь и верчу головой в поисках нужного объекта. А когда понимаю кто это, замираю.
Нет, я, конечно, сказала, что готова лишиться с ним девственности, но кто же знал, что увижу его снова. Да еще так скоро.
Мой горячий незнакомец стоит, облокотившись на новенькую машину, и выпускает из рта клубы дыма. Смотрит при этом прямо на меня. Не замечает ни яркой Светки. Ни не менее красивой Ленки. Да мало ли в нашей группе красивых девчонок. А он на меня смотрит. Почти пожирает взглядом. А мне нужно гордой быть, отвернуться, с ребятами пойти.
– Насть? Ты чего? – пихает меня Светка, а я мотаю головой, теряясь в догадках. Но что я вру самой себе. Я уже приняла решение.
– Ничего.
– Ты видишь его? – Она шипит мне на ухо, и я киваю. – Только не говори, что это он?
– Он самый. Я пойду, ладно?
Ответа не дожидаюсь, шагаю на ватных ногах вперед, приближаясь как бабочка на огонь. И что-то мне подсказывает, что пламя в его голубых глазах запросто может меня спалить.
– Привет, девочка с косичкой.
– Привет, немец.
Он наклоняет голову, щурится, словно я сказала что-то не то.
– Почему немец?
– Ну машина у тебя немецкая.
– Точно, – открывает он мне двери, и я, дрожа всем телом размышляю. Поднимаю глаза, но он не похож на тех, кто склоняет к сексу. – Кстати в Европе за склонение к сексу сажают на приличный срок. А мне очень дороги мои капиталы.
Я слышала про это. И даже успокоилась.
– Да я даже не думала…
– Так и я лишь разговор поддерживаю, – усмехается он и я сажусь на пассажирское кресло. – Я в Москве давно не был. Покажешь, что изменилось?
– А где ты жил? – спрашиваю, цепляя застежку ремня, а незнакомец накрывает мои пальцы и сам тянет ремень безопасности. Втягиваю живот, когда он наклоняется. Но грудь все равно задета. И теперь там настоящее цунами. А еще запах, он буквально обволакивает меня. Густой, цитрусовый, с нотками пряного табака и мяты. Это делает меня почти растаявшей карамелью. Еле живой рядом с ним.
– Удобно?
– Что? А… Вполне, – еле дышу, на что он прячет усмешку.
– Где я только не жил. Но давай начнем с вопросов попроще.
– Например? – еле выдыхая, смотрю на его изогнутые губы. Любопытство буквально съедает меня. Ведь теперь я узнала, какие у него по цвету глаза. А какие на вкус губы?
– Как тебя зовут, девочка с косичкой?
Глава 2. Николас
– Настя, – отвечает сразу, не таясь. Без ужимок и женских уловок вроде «А отгадай». Я зарекся связываться с русскими женщинами. Еще очень давно, поняв, что нет в них стабильности. Они никогда не знают, чего хотят. Вот даже эта малышка.
Ну понравился тебе мужик, ну дай ты знать. Нет, она будет хлопать длиннющими ресницами и махать косой. Длинной такой, до самой крепкой задницы, обтянутой джинсами. И пальцы уже немеют от желания накрутить эту косу на кулак и прогнуть крошку в пояснице посмотреть, так ли хороша ее сливочная кожа в других местах.
– Ну привет, Настя, – отстраняюсь, не давая ей себя коснуться и иду за руль. Тачка отличная. Пусть и собранная где-то под Тольятти.
Я не хотел за ней ехать. Но то, как она оглядывалась по сторонам, рискуя попасть в аварию, цепануло кроме всего прочего, что имеет малышка. Таким запрещено по улицам ходить без сопровождения, они ходячий магнит для бабников вроде меня. Кто не захочет положить такой трофей к себе в постель? Я точно не из таких. Тем более она сама просится ко мне на ручки.
Свои она сложила на коленях, ну прямо примерная девочка. Или боится меня.
– Настя, – пробую имя на вкус. Оно чисто русское, мягкое. Такое же, как она. – Хорошее имя. Тебе идет.
– Обязательно передам благодарность бабушке. Она выбирала.
– Передайте, – забавная. – А я Ник.
– Ник от слова…
– От слова Николас.
– Коля получается.
Почему-то смеюсь. Так меня пытались называть многие в России, но почему-то только от нее это прозвучало почти мило.
– Мне не нравится это имя. Но, возможно, я подарю тебе эксклюзивные права в более приватной обстановке.
– Куда уж приватнее, – улыбается она. – Мы ведь сейчас одни.
– Да, и сотни машин вокруг нас. Ну так что, котенок, с чего начнем?
Не удивлюсь, если с магазинов. Женины во всем мире спешат продемонстрировать мужчине достопримечательности шопинга.
– Если честно, я бы предпочла прогуляться и начать с тебя. Экзамены – вещь такая. Не знаю, помнишь ли ты.
– Думаешь, я совсем старик?
– Но старше меня точно. И, судя по запросто купленной машине, последние годы заколачивал состояние.
– Ну я, скорее, его оберегал и взращивал. Но твоя осведомленность пугает. Ты не шпионишь за мной? – наклоняюсь на светофоре, снова вдохнув смесь сладких ягод и мяты. Хочется съесть эту ягодку прямо сейчас, так она хороша.
Но с девственницами я тоже зарекся связываться, больно проблем много. Вряд ли ее устроят гостиничные отношения.
– Эта теория ломается одним щелчком пальцев, – щелкает она перед моим носом, своими наманикюренными прозрачным лаком пальчиками, – ведь это ты за мной следил.
Я слишком стар, чтобы себя обманывать.
Только преждевременная смерть помешает мне поиметь эту малышку.
– Не смог устоять. Для прогулки подойдет набережная?
– Отлично! – смотрит она прямо, периодически поглядывая на мой профиль. – Вон там есть парковка.
– Вижу.
Мы паркуемся рядом с набережной, и, встав на мощеную дорожку, я понимаю, что сам не ходил без цели уже очень много времени. Это в юности принято гулять, держаться за ручки. Но я вижу, как малышке этого хочется. Так что спокойно беру ее за руку, переплетая наши пальцы.
– Мне кажется, это слишком, – смущается она, но я не отпускаю.
– Это чтобы тебя ветром не сдуло.
– Считаешь, я худая?
– Нет, ты идеальная. Тем более лучше держать тебя поближе, – тяну к себе, продолжая шагать прямо. Щелкаю брелоком, закрывая машину.
– Значит, все-таки немец. Но у тебя совсем нет акцента.
– Я жил в России долгое время, потом даже женился здесь, но в основном бизнес веду в Европе.
– И сейчас женат? – напрягается она всем телом. Даже тормозит.
– А это важно?
– Конечно, важно. Я точно не та, кто будет делить мужчину с кем-то еще.
Ого. Какие громкие заявления.
– То есть, – притягиваю ее к себе почти насильно, – Ты хочешь заявить права уже не только на мое имя, но и на меня?
– Зубы мне не заговаривай, – шипит она кошкой, выворачивается, а я спиной ее к себе прижимаю. Котенок. Зубы сводит от желания забить на всю эту романтическую чепуху и отвезти ее к себе в отель.
– Я не женат, котенок.
Она выдыхает, но не спешит вырываться. И со стороны может показаться, чтобы мы просто стоим в обнимку, глядя на воду, но только мне понятно, что это чертова прелюдия и скоро вот так мы будем стоять в спальне отеля. Только ее спинка будет прогнута, а рот раскрыт, выдыхая раз за разом «еще».
Есть в этом что-то. Девственница. Если, конечно, оно так и есть. Может, это вообще все игра, и девочка решила найти себе богатого папика. И такие мне попадались. Правда, отправлялись в вечный бан после первого кастинга.
Даже интересно, будет ли так же с Настей.
– Хорошо. А то я хотела тебя в реку скинуть. Ты знаешь, а ведь это мое первое свидание.
– Даже так, – разворачиваю ее к себе и смотрю на губы. – Мне очень интересно узнать, а где еще я могу стать первым?
Ее губы так близко, почти касаются моих, но она вскрикивает и убегает в сторону деревьев.
– Белка! Ты посмотри, там белка. – Она выискивает взглядом рыжие хвосты, пока я смотрю, как колеблется ее коса на заднице. Дать бы по ней, чтобы такие моменты кайфовые не прерывала. Хотя наблюдать за тем, как она белок кормит, тоже одно удовольствие.
– Орешки у тебя откуда?
– Я уже месяц пытаюсь попасть на эту набережную, – поднимает она счастливое лицо. – Все время с собой таскаю с надеждой. Хочешь?
– Кого?
– Белок покормить, – хохочет она, и от ее смеха только кровь сильнее в венах бурлит. Она будет так же смеяться, когда я пощекочу ей пятки, прежде чем закинуть их себе на плечи.
– Мне сорок лет. Я никогда не кормил белок, Настя.
– Тебе сорок? – Она поднимает брови. – И ты никогда не кормил белок, Ник. Мне кажется, самое время начать это делать. Иди сюда.
– Я тоже так скажу тебе сегодня, – вздыхаю, сдаваясь. Разве можно отказать такой улыбке. – И попробуй только отказать.
Подтягиваю брюки и сажусь на корточки. Белки тут же отпрыгивают, но Настя берет мою руку в свою и насыпает туда орешков. Судя по запаху свежих.
– Не надо быть таким букой.
– Просто чувствую себя идиотом. Сейчас меня снимут на камеру, и в новостях покажут, чем занимается миллиардер вместо работы.
– Не переживай. Если снимут на камеру, будут говорить, что очередная нимфетка захомутала холостяка.
– Захомутала? Это что за слово?
– Ну, – смеется она подсыпая белкам еды. – Раньше на лошадь хомут надевали. Отсюда и слово захомутали.
– Понял. А ты, значит, меня захомутала? – спрашиваю, чуть толкая ее. Она тут же со смехом валится на задницу и смеется. Но пока я смотрю на нее, замирает и почти шепотом спрашивает:
– Захомутала?
– Захомутала.
Глава 3. Настя
У него синие глаза. Не бесцветные стекляшки, а насыщенные, глубокие, словно океан. И каждый раз, когда он смотрит вот так, я в нем тону. Мне, наверное, нужно попытаться хотя бы выплыть. Хотя бы на мгновение понять, что столь взрослый мужчина не будет просто так проводить со мной время. Конечно, понятно, что ему от меня нужно. Но я не хочу выплывать. Мне нравится и дальше захлебываться желанием рядом с ним. Ощущать на себе жадные взгляды, смотреть, на что он готов, только чтобы уложить меня в постель. Даже кормить белок, пачкая свой фирменный костюм.
– Ну раз белки накормлены, то можно поесть и нам?
– Ты так сказал, словно миссию выполнил, – усмехаюсь я и встаю. Теперь я смотрю на него сверху вниз и все равно не чувствую себя выше. Кажется, он будет главенствовать в любой позиции.
– Еще нет, но я в процессе, – поднимается он и берет меня за руку, тянет к себе, и я ощущаю, как от предвкушения трепещет все тело. Это идеальное место для первого поцелуя. И меня тормозит только то, что я знаю его всего лишь час. Но кажется, что гораздо больше. Кажется, что он не зря пришел покупать машину именно в тот салон. И, словно мои мысли читая, он шепчет у самых губ:
– Страшно представить, если бы я сегодня купил машину где-то еще.
– Почему? – Мне нужно это услышать. Знать, что не я одна уже так глубоко во всем этом.
– Ведь я мог тебя не встретить, девочка с косичкой, – шепотом, сокращая расстояние до миллиметров, но не касаясь, давая позволение передумать. Решиться на этот шаг.
Я прикрываю глаза, шумно выдыхая, чувствуя как губы щекочут его. Мягко, но в то же время настойчиво он целует меня. Вкус его губ терпкий, с нотками табака и парфюма. И я окунаюсь в этот поцелуй, теряя ориентиры, теряя себя. Смело обнимаю его за шею. Горячая кожа. Так близко бьется его сердце. Так гулко, что собственное пытается шагать в такт с ним.
Он отпускает меня первый, но держит крепко, глядя в глаза. Наверное, это и правильно. Я бы не смогла оторваться от этого источника жизни, пока не задохнулась.
– Мне хочется петь и танцевать, настолько мне сейчас было приятно.
Ник улыбается, большим пальцем трогает мои губы, приближает лицо.
– Это только начало, малыш. Когда я сделаю тебя своей, ты будешь умирать от счастья.
– Мне уже страшно… – улыбаюсь в ответ, касаясь его губами снова, целуя так крепко, как только может влюбленная девчонка. А с тем, что я впервые в жизни влюбилась, даже спорить не надо.
– Не бойся, тебе понравится.
Он отрывается от меня, и теперь я уже без страха переплетаю пальцы наших рук. От этого импульсы бьют тело в самых неожиданных местах. Я никогда не думала, что можно кем-то так быстро увлечься. Не верила, что возможно влюбиться с первого взгляда. Но разве сегодняшний день и эта встреча не прямое тому доказательство? И то, как он нежен, как ласково целует мое ушко, подтверждает, что это взаимно. Что он только мой.
– Расскажи о себе. Все-все, – почти прыгаю я, подстраиваясь под его шаг.
– С места и в карьер, – усмехается Ник, заправляя прядь моих волос за ухо. – Спрашивай.
– Сколько тебе лет?
– Сорок.
– Ого. – Почему-то я думала меньше. Он выглядит на тридцать пять, ухоженный, подтянутый. Так странно влюбиться в ровесника собственных родителей. Но разве это важно? Разве вообще есть что-то важнее того, как он держит меня за руку, как смотрит, как целует.
– А где ты родился?
– В Швейцарии. Если хочешь, можем туда съездить, – прижимает он меня к себе ближе, и я закусываю губу. Его руки такие сильные, обминают так крепко, что я вся сжимаюсь от удовольствия. – У меня есть дом с видом на горы. Только представь себе, как мы будем просыпаться с рассветом. Там потрясающий вид. Почти такой же потрясающий, как ты.
– Перестань. – Он снова прижимает меня к себе, как только мы находим среди деревьев место поукромнее. – Ты начинаешь меня смущать.
– Я говорю правду, Настюш. У меня от тебя крышу рвет. И ты так пахнешь. – Он проводит кончиком носа по шее, пока меня бьет мелкая дрожь. – Мне хочется знать о тебе буквально все. Снять с тебя одежду, поцеловать каждый участок твоего совершенного тела.
– Хватит, – задыхаюсь я, пока его губы скользят по плечами, ключицам, пока за спиной такое твердое дерево, а в бедро вжимается что-то столь же твердое.
Нет, я не совсем наивная, я понимаю все. Но не думала, что чувствовать его будет столь волнительно. И точно не думала, что оно будет столь большим.
Он находит мои губы, целует сначала мягко, как в первый раз, но стоит мне простонать ему в рот, как все меняется. Теперь во мне его язык, требовательно заявляющий права, вынуждающий отвечать ему с такой же силой.
– Простите, – отвлекает нас какая-то женщина. И я вижу ее сквозь пелену флера и похоти. – Тут вообще-то гуляют дети, а вы занимаетесь непотребством.
Ник только усмехается и уводит меня обратно на дорожку, пока женщина с детьми продолжает кричать нам вслед.
– Неудобно вышло. Наверное, не стоило мне позволять тебе…
– Это ты на меня накинулась.
– Что? Да я даже не ожидала.
– Вот так и попадают в женские ловушки, – продолжает он усмехаться, и я хочу ударить его в плечо, а он только поднимает меня на руки и кружит. – И вообще, она просто тебе завидовала.
– Потому что я с тобой?
– Кроме того ты молода и красива. На твое место хочет каждая. Особенно когда у нее пара обуз на шее.
– Обуз? Это ты про детей?
– Про них.
– Дети от любимого человека – это прекрасно. У моей матери трое, и она безумно их любит.
– Она их любит, пока их отец любит ее. А потом…
– Что потом? – напрягаюсь. Мне интересно, что он имеет против детей. Лично я уже придумала имена нашим. Мальчик и девочка. Димитрий и Элеонора.
– А потом она начинает вымещать обиду на детях. Слушай. Темы какие-то у нас пошли. Может, нам лучше пообедать.
– Это серьезные темы, и мы к ним вернемся.
– На кого ты учишься?
– На учителя.
– А-а, ну все ясно. Тогда, конечно, вернемся. И ты меня научишь, как правильно думать про цветы этой жизни.
– А ты циничен. – Не обижайся. Не обижайся Настя. Он всего лишь судит со своей колокольни.
– Мне много лет, Малыш. В этом возрасте не циничны только аутисты.
Ладно, в конце концов, и недостатки у него должны быть.
– У меня мама не такая.
– Я рад, что ты тоже сохранишь свою чудесную веру в лучшее, – щелкает он меня по носу и подводит к своей новенькой машине. Открывает дверь. – Ну что? Едем обедать? Отмечать твою сдачу экзаменов, я полагаю. Ведь из-за меня ты осталась без праздника.
– Думаю, ты сможешь создать не просто праздник, а сказку.
– Думаешь, я принц?
