Читать книгу: «Я знаю, о чём ты молчишь»

Екатерина Звизжова

Шрифт:

Редактор Дмитрий Волгин

Редактор Оксана Смирнова

Дизайнер обложки Яна Малыкина

ISBN 978-5-0051-8002-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Улыбаюсь

Улыбаюсь. Новый рассвет.

Лёгкий бриз. Распущены косы.

На стене безмолвный портрет.

По телу мурашек россыпь.

Пересуды, тоска, угрызения.

Всё проходит. И это возможно.

На радаре катер спасения.

В статусе: «Всё очень сложно».

Время вылечит или добьёт.

На том берегу станет ясно.

Счастье-фаянс, а не лёд.

Бьётся легко. Напрасно.

Улыбаюсь. Новый закат.

Ветер в спину укажет путь.

По венам струится азарт,

Жизнь полной грудью вдохнуть.

Хочется порвать тебя на части

Хочется порвать тебя на части,
Чтобы по карманам разложить.
К радости великой, иль к несчастью,
Без тебя не вижу смысла жить.

Шторм, звеня, раскачивает судно,
Слово чайник злость свистит в ушах.
Знаю, что придётся очень трудно,
Но не могу держать себя в руках.

Хочется свернуть худую шейку,
Пару раз отвесить оплеуху.
Вырвать к черту сердце-батарейку,
Чтобы легче было выйти духу.

Но, увы, спасёт тебя КОВИД,
Самоизоляцию продлили.
Две недели путь к тебе закрыт,
Твари, ещё больше разозлили…

Царицы не плачут

Царицы не плачут. Хороший,
лишь сердце тянет на дно
глаз, что мира дороже,
где хочется гибнуть, но…

Гордость и строгость взглядов
мне не дают летать.
Не быть ни вместе, ни рядом,
я не привыкла лгать.

В унисон с одинокой вьюгой,
надрывно хрипит душа.
Помня забыть друг друга,
крамольно любовь круша.

Царицы не плачут. Верю,
всё у нас ещё впереди.
Если закрыты двери,
через окно войди.

Мне тебя совершенно не жалко

Мне тебя совершенно не жалко,
Впрочем, как и себя.
Чувств опалённых свалка,
Так бывает при избытке огня.

Висят телефонные письма,
В ненужном разделе: «Спам».
В ответе не вижу смысла.
Я здесь, ты по-прежнему там.

Календарь отмеряет сроки.
Молодость машет рукой.
Кому lamur, кому жесть и пороки.
Лишь бы в душе был покой.

Мне тебя совершенно не жалко,
Пора проще на всё смотреть.
Жизнь – двухконечная палка,
Рожденье сменяет смерть.

Вянет вчерашний день

Вянет вчерашний день,
А я тебя по-прежнему очень!
Отражение или тень?
Я твоя поздняя осень.

Любовь, ненависть, слезы.
To be continued или the end?
Слышишь? Ещё не поздно,
Даже если звучит как бред.

Среди туч затаилось солнце.
Эта жизнь – без правил игра.
Что было уже не вернётся.
Но память ещё жива.

Совладать с собой не по силам.
Всем желанием «ДА» в ответ.
Быть счастливой – это красиво.
А ты тот самый эстет.

Есть такие хрущёвки с историей

Есть такие хрущёвки с историей —
Государство в пять этажей.
Балаган, но оно того стоило,
В памяти каждый из дней.

Соседи дороже родных,
Блюститель порядка – баб Зоя,
«Будь здоров» – на застенный чих,
Песни заядлых запоя.

Заводской лиловый закат,
Гул машин взамен колыбельной,
На стенах отборный мат,
Да рассказы о любви запредельной.

Есть такие хрущёвки с историей —
Целый мир за каждым окном.
Кто-то знаком лишь в теории,
А кому-то навеки дом.

Мы хотим себе делать больно

Мы хотим себе делать больно,
Зайдя на страницу к бывшим.
Глядя на лица довольные,
Себя почувствовать лишними.

Вспомнить былые минуты,
Подумать, а что было б, если…?
Решить, что ответственность – путы,
А там сто пудов интересней.

Не бывает не поздно, не рано.
Всё будет, как хочешь ты!
«Стрептоцид», и любые раны
Засохнут, как в вазе цветы.

Мы хотим себе делать больно,
Сожалеть, словами сорить.
Соберись уже, тряпка, довольно!
Мы здесь, чтобы просто жить!

Жизнь сгорит быстрее, чем спичка

Жизнь сгорит быстрее, чем спичка.
Да какого Х.. завтра ждать?
На билет поменяю наличку.
Глупо любимых терять.

Я с придурью, может быть, хуже.
Глаза и сердце—стекло.
По лужам вперёд неуклюже.
Время и рейс на табло.

Дни рябят ненужными лицами.
В толпе ищу лишь одно.
Мемуары с пустыми страницами.
В конце туннеля светло.

Жизнь сгорит быстрее, чем спичка.
Важен каждый момент.
Выделяться так неприлично,
Улыбнусь печали в ответ.

С днём рождения, Пётр Великий

Плохие люди, или времена?
Клондайк идей поставлен на поток.
В истории всегда есть имена,
Что знают в этой жизни толк.

Реформы, ноу-хау, как игра.
Правила понятны только оным.
Будь трижды славен век Петра.
У лидеров всегда свои законы.

Как ледокол без устали шёл к свету,
Ломая неурядицы, как лёд.
Отныне, следуя его завету,
Россия гордо движется вперёд.

Плохие люди, или времена?
Тебе решать, кем быть по жизни.
За славу императору сполна,
Он заплатил, служив своей Отчизне!

Самый яркий роман

Самый яркий роман,
судьба порвала на цитаты.
На висках серебрится туман.
В сердце былые закаты.

Улыбчивым парнем лето,
навеет светлую грусть.
Вот и сбылись приметы.
Разум блаженственно пуст.

Зеркалю твои слова.
Вера вслепую в прошлом.
Все просто, как дважды два.
Помню лишь о хорошем.

Самый яркий роман,
томится под грифом «Секретно».
Провал по горячим следам.
Дни мотыльками по ветру.

Закладка на сотой странице

Закладка на сотой странице,
Толи дождь, толи снег за окном.
Нет имён, перепутались лица.
Старый кот закемарил клубком.

Вещи, знакомые с детства.
Мамин чуть слышен смех.
Не важно, кто там по соседству.
Для спокойствия нет помех.

Крепкий кофе – гость диалога,
Стрелки мотают круги.
Жизнь – разбитая вдрызг дорога.
Не известно, что ждёт впереди.

Закладка на сотой странице.
Всё затихло перед грозой.
Человек ничего не боится,
Если мама стоит за спиной.

С щебетом птиц на рассвете

С щебетом птиц на рассвете,
растаял вчерашний день.
Как лишний гость на банкете,
за спиной твоя бледная тень.

Во мне явно что-то сломалось.
Стало пофиг, вообще на всё.
Для счастья осталась малость —
забыть твоё имя, лицо.

Не зашла игра в города.
Испарились капли азарта.
Маршрут привёл в никуда.
Всё лучшее будет завтра.

С щебетом птиц на рассвете,
растаял густой туман.
Надвигается шквальный ветер.
Пожалуй, спрячу любовь в карман.

Обними холодную душу

Обними холодную душу.
Забыться на пару минут.
Ход дней безнадёжно нарушен.
Что помню, уже не вернуть.

За окнами вьюга поёт.
Страшный сон оказался вещим.
Сколько ещё грядёт
царапин, порезов, трещин?

Кровавым светом закат
окутал продрогший город.
Безразличием губит взгляд.
Для грусти не нужен повод.

Словно глубокой шрам.
Часть меня, что исправить нельзя.
Капли по бледным щекам.
В безмолвии голос озяб.