Читать книгу: «Полоса везения, или Все мужики козлы», страница 3

Вскоре в дверь позвонили. Это оказалась Танька, с букетом и коробкой.

– Ну, ты готова? – выпалила она. – Вот, подруга, это тебе в честь славной даты! Ой, постриглась! Как тебе идет! Отлично, помолодела лет на десять. Блеск! Дай-ка я тебя поцелую!

Мы расцеловались. Я побежала ставить цветы, а Татьяна тем временем распаковывала коробку. В ней оказался роскошный махровый халат нежно-розового цвета, два таких же полотенца и тапочки.

– Татьяна, спасибо, какая прелесть! Как раз то, что нужно! – искренне обрадовалась я. – Тебе правда нравится моя стрижка?

– Класс! Маш, дай чашку кофе, Федор заедет за нами минут через двадцать.

Я включила чайник, насыпала в чашку кофе и выбросила пустую банку. Ведро было переполнено. Надо вынести, ненавижу оставлять мусор. Подойдя к мусоропроводу, я услышала жалобное мяуканье, вернее, просто писк. На полу сидел крохотный черный котенок и смотрел на меня большими да к тому же голубыми глазами. У меня сжалось сердце. Это судьба!

– Что, маленький? Бросили тебя?

Я нагнулась и взяла его на руки. Он сразу прижался ко мне, все его тельце сотрясала дрожь. Я схватила ведро и ринулась в квартиру.

– Танька! Смотри, что я нашла!

Она выскочила в прихожую.

– Ой, какой хорошенький!

Я распахнула холодильник. Слава богу, молоко есть. Я его чуть-чуть подогрела, и вскоре котенок уже громко лакал молоко.

– Тань, знаешь, я никуда не поеду!

– Что? – не поняла Татьяна. – Куда не поедешь?

– Ну с вами, в ресторан не поеду!

– Почему?

– А как я тут его одного брошу?

– Ты хочешь его себе оставить? А если он блохастый?

– Подумаешь, большое дело! Выведу!

– Маш, ты серьезно?

– Конечно! Вот поест, я его вымою… Мне, Танька, его Бог послал в подарок на сорокалетие. Черные кошки счастье приносят.

– Скажешь тоже! Но вообще-то он чудный… Слушай, а он кот или кошка? У таких маленьких и не разберешь.

– А мне все равно. Я ему уже имя и фамилию придумала.

– Фамилию? – прыснула Танька. – Козловский? Это было бы в твоем стиле!

– Нет, это мне подарок ко дню рождения, а по-немецки подарок «гешенк», сокращенно Геша, подойдет и для мальчика, и для девочки. А фамилия Глюк.

– Кажется, «глюк» – это счастье?

– Вот именно! Геша Глюк, чем плохо?

– Дура ты, Машка, просто отпетая дура, – рассмеялась Татьяна. – Но все-таки не понимаю, почему ты не можешь поехать в ресторан?

– Да у меня минутки спокойной не будет! И потом, его надо помыть, сортирчик ему устроить, постельку.

– Нет, ты точно ненормальная, – покачала головой подруга. – Ну, как говорится, была бы честь предложена, а вообще-то я бы и сама тут с тобой осталась. Неохота одной с этими мужиками в кабак переться. Надоело.

Зазвонил телефон.

– Это Федор! – воскликнула Татьяна и схватила трубку. – Да, Федя, я. Сейчас спущусь. А Маша не сможет, она себя плохо чувствует, все-таки после такого тяжелого гриппа. Все, иду!.. Знаешь, – повернулась она ко мне, – я ему про котенка говорить не стала. Он бы не понял.

– Спасибо тебе, Танюша, за цветы, за подарок…

– А между прочим, от кого эти розы? – поинтересовалась она, заглянув в большую комнату.

– От Вырвизуба!

– Ничего себе! Откуда он про день рождения знает? Я ему не говорила.

– Так у него же записаны мои паспортные данные в договоре.

– Слушай, Маш, а ведь он и вправду втюрился.

– Да ради бога, мне не жалко!

– Зря смеешься. Очень полезный дядечка. Ты его уже поблагодарила?

– Нет еще. Успеется.

– Не откладывай! Завтра же позвони!

– Слушаюсь, ваше превосходительство!

– Да ну тебя! Все, я побежала! – И дверь за нею захлопнулась.

Я хотела вернуться в кухню, к котенку, но увидела, что он сидит на пороге и выжидательно на меня смотрит.

– Ну что, Геша, будем мыться или сперва поспим? Поспим, конечно, а кстати, ты совсем даже негрязный. Признавайся, удрал откуда-то, да? Там, может, дети плачут, тебя ищут, а ты тут прохлаждаешься.

Я взяла его на руки, раздвинула шерстку на вздувшемся от молока пузе. Блох не было. И пахло от него домашним котенком. Что же делать? Наверное, надо бы повесить объявление, что найден котенок? Но мне так не хотелось с ним расставаться. И я решила: если те, кто Гешу упустил, будут его искать, я его верну. А если нет, извините, тогда уж он мой, на полном и законном основании. Что с возу упало, то пропало! И не успела я это подумать, как Геша Глюк замурлыкал, словно в нем включился моторчик. Не отдам! Никому не отдам! У меня полоса везения, и этот живой комочек – тоже мое везение. Зазвонил телефон, Геша вздрогнул. Я подхватила его на руки и сняла трубку. Незнакомый мужской голос попросил Марию Никитичну.

– Это я.

– Здравствуйте, Мария Никитична, я приехал из Торонто, привез вам письмо и маленькую посылочку, ну и, разумеется, приветы.

– О! – обрадовалась я. – От Белиловских, да?

– Верно.

– Как они там?

– Видите ли, я, собственно, с ними едва знаком… Просто меня попросили…

– А, поняла. Спасибо большое. Как же нам увидеться?

– Вообще-то я на машине, – неуверенно начал он, – а вы, судя по номеру телефона, живете где-то в центре?

– Ну да…

– Хотя нет, простите, я совсем забыл, – вдруг спохватился он. – Если вам несложно, может, мы встретимся где-то в городе?

– Сегодня? Нет, сегодня я не могу!

– Да-да, я сегодня тоже не могу, я забыл… А вот завтра… Какие у вас маршруты?

– Нет у меня никаких маршрутов, я безвылазно сижу дома, работа такая! – раздраженно ответила я. Идиот какой-то! Сначала предлагает привезти все домой, а потом… Джентльмен, называется! – Впрочем, могу встретиться с вами на каком-нибудь углу или на остановке транспорта.

– А в котором часу вам удобнее?

– Это зависит от того, куда я должна буду переться!

Он, кажется, почувствовал мое настроение. Но остался непреклонен.

– Вас не затруднит подойти к остановке троллейбуса Б, напротив «Форума»?

– Нет, не затруднит! – обрадовалась я. – Мне до этой остановки пять минут ходу.

– Ровно в десять устроит?

– Вполне. Хотя… Вы имеете в виду десять утра?

– Разумеется!

– Тогда устроит. Но как мы друг друга узнаем? Я буду в темно-зеленой куртке. Волосы у меня рыжие.

– А я на зеленом «Фольксвагене» в цвет вашей куртке, – засмеялся он. – Зовут меня Максим Павлович. Так, значит, ровно в десять, Мария Никитична?

– Да, да, непременно. Спасибо!

– До встречи!

Так, интересно, что же мне пишут друзья? И что прислали в подарок? Надо дожить до утра. Ничего, с Гешей Глюком это несложно. Он давно спал у меня на коленях. Я осторожно переложила его на диван, нашла просторную обувную коробку, выстелила ее стареньким махровым полотенцем и отправила туда Гешу. Он даже головы не поднял. Я уже без памяти его любила. Что ж, не такой уж плохой день рождения получился. Цветы, подарки. И вот завтра еще посылка из Торонто. А у этого мужика приятный голос, интеллигентный, только он, наверное, псих, сейчас каждый второй псих, – почему он вдруг раздумал ехать ко мне? Испугался, что я его изнасилую? Впрочем, какая разница? Просто такой же козел, как они все!

Утром я вскочила рано, накормила Гешу, уже кажется вполне освоившегося в новом жилище, выпила чашечку кофе и решила все же навести легкий марафет, чтобы этот мужик на зеленом «Фольксвагене» пожалел, что не привез посылочку ко мне домой. Хорошо, что сегодня не слишком холодно и вполне можно выйти в куртке, у нее вид куда приличнее, чем у дубленки, которую я в последнее время просто возненавидела. Коричневые вельветовые брюки, коричневый шарф. Очень даже недурно, решила я, и без пяти десять вышла из дому.

Ничего похожего на зеленый «Фольксваген» я поблизости не обнаружила. Опаздывает, черт бы его взял.

– Здравствуйте! – раздался за моей спиной мужской голос. – Вы Мария Никитична?

Я обернулась. О, бывает же такое! От его улыбки у меня захватило дух, хотя он вовсе не блистал красотой. Довольно высокий, широкоплечий. А улыбка…

– Здравствуйте, – взяв себя в руки, кивнула я. – А где же ваш «Фольксваген»?

– Да я его во дворе поблизости поставил, у меня еще одно дело тут было… Рад знакомству.

Он смотрел на меня с некоторым удивлением.

– Почему вы на меня так смотрите? – вырвалось у меня.

– Просто не ожидал…

– Чего вы не ожидали?

– Не ожидал встретить столь интересную женщину. Просто, можно сказать, остолбенел, – засмеялся он.

– Настолько остолбенели, что забыли про посылку, да?

– Ох, а ведь верно!

Он сунул руку за пазуху кожаной куртки и вытащил небольшой пластиковый пакет.

– Вот, здесь письмо и…

– Спасибо. Вы были очень любезны… – проговорила я и замешкалась. Мне так не хотелось уходить.

– Да не за что. Рад был познакомиться… Маша… А вас никуда не надо подвезти? У меня сейчас есть время, и я на машине…

– Подвезти? – удивилась я. И тут же сообразила. – Да! Надо! Просто очень-очень надо! До ближайшего магазина, где продают всякий кошачий инвентарь.

– Кошачий инвентарь? А что это?

– Ну, лоточек и то, что теперь кладут туда вместо песка… потом еще корм…

– У вас есть кошка?

– Котенок, вчера приблудился. Надо же ему все устроить…

– Разумеется! – почему-то обрадовался он. – Я знаю такой магазин. Поехали!

Его «Фольксваген-пассат» стоял в соседнем дворе. Он, как положено джентльмену, распахнул дверцу, помог мне сесть, закрыл дверцу и лишь после этого сел за руль.

Выехав на Садовое кольцо, он вдруг спросил:

– А какой масти котенок?

– Черный, только пузо белое.

– Мальчик?

– Черт его знает, он еще такой крохотный, не разберешь.

– Покажете? Я разберусь.

Ага, уже напрашивается в гости! Я была жутко рада.

– Покажу, почему не показать. Только мне сердце подсказывает, что это мальчик.

Магазин был неподалеку. Максим Павлович пошел туда со мной и во всем принимал самое деятельное участие.

– Послушайте, Маша, этот лоток не годится, – решительно заявил он, беря у меня из рук тот, что я выбрала.

– Почему?

– Потому что котенок у вас еще совсем маленький, а тут вон какой высокий бортик, это для здорового котяры.

– Ох, и правда, – согласилась я. Не могла же я сказать, что и сама не такая уж дура, просто его присутствие меня волнует и сбивает с толку.

В результате я накупила много всякой кошачьей всячины, которая, кстати, оказалась отнюдь не дешевой. Ничего, решила я, есть же поговорка: если Бог дает детей, он дает и на детей. Так почему нельзя отнести это же к божьей твари?

Мешок с «Катсаном» оказался весьма увесистым, Максим Павлович не позволил мне ничего нести, погрузил все в багажник и спросил:

– Еще что-нибудь нужно?

– Кажется, нет.

– Ну, может, картошки?

– Картошки? Да нет, спасибо, картошка есть.

– А в запас?

– Нет, в запас не надо. Она у меня попросту сгниет.

– Тогда я не знаю… – с сожалением вздохнул он. – Просто неохота с вами расставаться… Вот я и ищу предлог!

– Но вы же обещали определить пол котенка, – со смехом напомнила я. – А я за это напою вас чаем или кофе.

– Маша, вы умница! – возликовал он.

Когда мы входили в квартиру, телефон буквально разрывался. Я схватила трубку.

– Машка, наконец-то! – закричала Татьяна. – Ты не представляешь, что вчера было! Это какой-то кошмар! – захлебывалась она. – Тебе так повезло, что ты не пошла с нами! Это просто уму непостижимо!

– В чем дело? – испугалась я.

– Там была настоящая мафиозная разборка! Ворвались какие-то братки с пистолетами, угрохали двух кавказцев, кровищи было, ужас… Я думала, мы живые оттуда не выберемся. Потом менты приехали, нас до утра продержали, допрашивали… – Татьяна всхлипнула.

– Какой ужас! Федор цел?

– Слава богу! Но страху я натерпелась… И такой вроде приличный ресторан, говорят, там сроду ничего похожего не было. Тебе здорово повезло, что ты не пошла!

– Это он, мой Геша, меня спас!

– Геша? Ах да, его же зовут Геша Глюк! Нет, Маш, ты представляешь, сидим себе спокойно, ужинаем и вдруг трах, бах, крики, вопли!

– Тань, извини ради бога, но тут ко мне пришли, я тебе потом позвоню.

– Кто это к тебе пришел?

– Да вот Белиловские письмо с оказией прислали… – Правда? Ладно, только потом позвони обязательно.

Между тем мой гость уже заглянул Геше Глюку под хвостик.

– Ну, что скажете?

– Несомненно, это молодой человек!

– И как вы разглядели? – удивилась я.

– У меня опыт. Всю жизнь с кошками дело имею. – Вы ветеринар?

– Отнюдь. А что случилось?

– Случилось? Где? – не поняла я.

– Но вам же кто-то звонил…

– Ах да…

Я рассказала ему о вчерашней ресторанной разборке. – Вам и вправду повезло. Это очень неприятно.

Мне как-то довелось…

– Вам чаю или кофе? – решила я перевести разговор.

– А можно это отложить?

– Что отложить?

– Чай или кофе.

– На когда?

– Извините, Маша, у меня уже нет времени. А выпить с вами чаю или кофе очень хочется. Можно напроситься к вам в гости?

– Считайте, что уже напросились, – засмеялась я. – И даже на обед.

– Роскошно! Когда?

– Завтра! – вырвалось у меня. Господи, что я делаю, мне же надо работать. – Завтра, но не раньше семи. Пойдет?

– Сейчас взгляну. – Он вытащил из кармана довольно затрепанную записную книжку. – Так, завтра, завтра… В половине восьмого можно?

– Годится!

– Но это уже будет ужин!

– Ну что вы! В Европе в это время обедают!

– Отлично, значит, будем обедать по-европейски. Что вы пьете?

– Только не виски и не коньяк!

– Понял!

– А что вы не едите?

– Простите?..

– Ну, есть же что-то, чего вы на дух не переносите? Вдруг я именно это и приготовлю?

Он засмеялся, и у меня опять сердце екнуло.

– На дух не переношу мозги и цветную капусту. Все остальное могу пережить! Итак, до завтра, Маша! Да, кстати, вот мой рабочий телефон, если вдруг что-то у вас переменится.

– А вы мой телефон знаете.

– Конечно. – Он взял мою руку, поцеловал, но не отпустил. – Я очень рад знакомству. До завтра.

– Спасибо за помощь! – Он улыбнулся и вышел за дверь.

А я поняла, что без памяти влюбилась. Еще один подарочек к сорокалетию. Только что меня тут ждет?

Влюбленность влюбленностью, а работать надо. Однако кулинарная книга навевала мысли о завтрашнем обеде. Чем его кормить? Ничего слишком роскошного устраивать не надо, чтобы не подумал, что я… Скромненько, но вкусно. Надо сварить суп. Мужики обожают суп. И сделать бефстроганов, он у меня отлично получается. А вот надо ли закуски перед супом? Не чересчур ли будет? Он явно хочет выпить, значит, хоть что-то нужно… Ладно, придумаю что-нибудь необременительное.

От одной только мысли о предстоящем вечере сладко замирало сердце. Работа застопорилась. Что это со мной? Или и вправду «пора пришла, она влюбилась»? Похоже на то. Вот и мужики опять стали на меня реагировать. Так всегда, достаточно одному появиться, как и другие тут же липнут, как мухи на мед. По-видимому, Вырвизуб первый заметил возродившееся во мне желание любви… Я и сама еще этого не поняла, а Вырвизуб почувствовал. Ну надо же, до чего тонкая натура! А я? Вот так с ходу втюрилась в первого встречного? Я же о нем ничегошеньки не знаю, но он мне нравится, очень нравится. В нем чувствуется мужик, к нему хочется прислониться. Красотой он не блещет, но фигура отличная, рост, глаза… А какие у него глаза? Кажется, серо-голубые, во всяком случае, светлые. Ему лет сорок пять, не меньше, а может, и побольше. Кажется веселым и добрым. Завораживающая улыбка, хорошие зубы, впрочем, это сейчас несложно, достаточно иметь энное количество денег – и улыбка как в Голливуде тебе гарантирована. Но это все на первый взгляд. Интересно, чем он занимается? На мафиози не похож, на нового русского тоже, но, судя по всему, деньги у него есть. Или бывают. Во всяком случае, держится он достаточно уверенно. В наше время это признак того, что особых материальных проблем у человека нет. Одет нормально, пахнет от него хорошим одеколоном и бензином, так, слегка. Наверное, сам возится с машиной. Говорит, как вполне интеллигентный человек, явно хорошо воспитан. Черт, а руки? Я как-то не обратила внимания на его руки. Есть ли у него обручальное кольцо? Странно, я всегда смотрю на руки мужчин. Мужчина с маленькими пухлыми ручками просто по определению не может мне понравиться. И как это я не посмотрела? Ах да, он же почти все время был в автомобильных перчатках. Только в квартире их снял, но тут позвонила Танька и… Ничего, завтра разгляжу, с удовлетворением подумала я и невероятным усилием воли заставила себя сесть за работу.

Часа через два опять затрезвонил телефон.

– Машка, ты почему не перезвонила? – накинулась на меня Татьяна. – Я такой стресс пережила, а ты…

– Что я?

– А тебе наплевать!

– Да что ты, Тань, я тебе очень сочувствую, но ты же знаешь, какой у меня цейтнот!

– Ладно, что там Белиловские пишут?

Вот так номер! О послании я начисто забыла, так увлеклась посланцем!

– Тань, поверишь, я еще письма не открывала!

– Почему это? – насторожилась она.

– Да некогда!

– Машка, не ври! Тут что-то не то! А кто его привез, это письмо?

– Какой-то тип…

– Сколько лет?

– Что?

– Сколько лет типу?

– Понятия не имею! Какое мне дело?

– Суду все ясно! Ты в этого типа втюрилась с первого взгляда! Давай, подруга, выкладывай! Поразительно, до чего у Татьяны развита интуиция во всем, что касается амурных дел. Отпираться просто не имеет смысла. К тому же охота поделиться нахлынувшими чувствами. И я все ей рассказала. Она конечно же сразу забыла о своих стрессах.

– Так ты говоришь, он на тебя запал?

– Похоже.

– А ты уже помираешь от любви?

– Нет, но он мне понравился, по-настоящему понравился. Со мной давно такого не было.

– Маш, а что тебе интуиция подсказывает, получится тут что-нибудь?

– Не знаю… Жалко, если не получится. Он, кажется, настоящий мужик, это теперь такая редкость…

– Да уж, штучный товар. Слушай, Машка, а какая у него фамилия?

– Фамилия? Я не спросила.

– А если опять козлиная? – засмеялась Татьяна.

– Тань, не надо так шутить! – всерьез испугалась я.

– Представляешь, вдруг он какой-нибудь Козлевич или Козленко?

– Я этого не переживу!

– Что ж ты, корова, не выяснила, прежде чем звать его в гости?

– Забыла! Ну ничего, как придет, прямо сразу спрошу фамилию, если окажется козлиная, буду холодна как лед и нарочно пересолю суп. Ладно, Танюша, надо работать…

– Погоди, Маш, а ты уже продумала, что будешь готовить?

– Продумала, продумала, ничего особенного!

– Но все же? – настаивала она.

– Борщ и бефстроганов. Ты удовлетворена?

– Да это какое-то меню для иностранца!

– Почему для иностранца? – удивилась я.

– Когда иностранцы в Россию приезжают, им первым делом дают борщ и бефстроганов.

– Ну и что? Это же вкусно.

– Вкусно, но неинтересно!

– А что ты предлагаешь?

– Ну, к примеру, можно сделать сациви или чахохбили.

– Еще чего! Сациви – это такая возня! Ни за что! Обойдется борщом. Все, Танька, мне работать пора.

– Погоди, а десерт?

– Какой еще, к черту, десерт? – уже не на шутку рассердилась я. – Он же не ребенок. Обойдется чашкой кофе.

– С бельгийскими конфетами?

– Да ты что, там их уже штук пять осталось. Просто кофе. Черный!

– Ты суровая стала, Машка! – засмеялась она.

– Я не суровая, я просто злая! Мне переводить надо, а ты меня всякой чепухой отвлекаешь! Пока, подруга!

Я вернулась к столу и с таким остервенением накинулась на кулинарную книгу, что опомнилась только поздним вечером от жалобного мяуканья Геши Глюка. Он плакал от голода! Ругая себя последними словами, я бросилась его кормить и ласкать. Потом вспомнила, что мне и самой поесть не мешает. А как хочется борща, подумала я, выбивая на сковородку два яйца. Кстати, чтобы сварить борщ, надо иметь как минимум капусту, свеклу, морковку, зелень. Ничего этого у меня нет, значит, завтра с самого утра придется ехать на рынок!

Обожаю рынки! Даже в конце декабря тут так вкусно пахнет зеленью, цветами, свежей рыбой… Но сейчас что-то уж очень много народу. Господи, я и забыла, что сегодня западный сочельник, двадцать четвертое декабря. И хотя к нам этот праздник, по сути, никакого отношения не имеет – наш сочельник будет шестого января, – но все равно народ суетится, закупает продукты. Любят у нас праздновать все подряд. Совсем как у Райкина – к Спасу, к Покрову и ко Дню Парижской коммуны. И тут вдруг я подумала: если все-таки учесть, что нынче сочельник, то борщ и бефстроганов – это типичное не то! Нет, не то! Надо придумать что-то другое, более подходящее к случаю. Что-то более изящное, изысканное. Да и вообще, он сказал, что придет в половине восьмого, и даже если не опоздает, все равно раньше восьми за стол не сядем, так хорошо ли нажираться борщом и мясом в такое время? Да, как ни крути, идея была порочна и необходимо немедленно, пока я на рынке, придумать что-то другое.

Я пошла по рядам. Остановилась у фруктового прилавка в глубоком раздумье.

– Красавица, что хочешь? – спросил немолодой кавказец.

– Вопрос не в том, что я хочу, а в том, что могу! – засмеялась я. – А что вот это такое? – Я ткнула пальцем в пучок каких-то сочных бледно-зеленых стеблей в целлофановом пакете.

– Сельдерей, дорогая!

– Сельдерей? Черешковый? – возликовала я, только в процессе перевода кулинарной книги узнавшая о существовании такового.

– Черешковый, дорогая, черешковый!

– Беру! Сколько стоит?

От цены, которую он назвал, у меня глаза на лоб полезли.

– Ну нет, дядя, я еще ума не лишилась! – возмущенно сказала я и двинулась дальше.

– Постой! Постой, женщина! – закричал продавец. – Давай поговорим!

– Да о чем тут говорить? Я не миллионерша!

– Не надо обижаться! Хочешь сельдерей? Получишь сельдерей! – И он вдвое сбросил цену.

Я задумалась. Если сделать салат, рецепт которого я перевела как раз вчера, может получиться здорово. И нужен для него только этот сельдерей, все остальное у меня в доме есть. Пока я раздумывала, вертя в руке пучок, к прилавку подошла пожилая женщина в нутриевой шубе и, с ходу оценив ситуацию, заявила:

– Послушайте, девушка, вон там, в углу, тот же самый сельдерей я купила втрое дешевле!

– Втрое? – вскинулся продавец. – Зачем врешь, дама? Втрое нет!

– А я говорю – втрое! – и она вытащила из сумки пакет с сельдереем. – Вот, гляди!

– А, черт с тобой, ладно! – и он еще вдвое снизил цену.

Я поспешила купить заветный пакет. И когда отошла в сторону, чтобы уложить его в сумку, та женщина заговорщически мне подмигнула. Я с благодарностью улыбнулась в ответ. Полоса везения!

Купив на рынке все необходимое, я остановилась у цветочного ряда. Тут мое сердце всегда замирает. Но потом я поняла, что перед Рождеством и соваться туда не стоит, тем более у меня еще стоят вырвизубовские розы, да и несколько хризантем от таинственного незнакомца тоже сохранились. Почему-то мне хотелось думать, что это был незнакомец… Да и по всем расчетам сегодняшний гость тоже должен явиться с цветами. А вот если попадется красивая еловая ветка, тогда я ее обязательно куплю, еще и к Новому году пригодится. Веточка таинственного незнакомца осыпалась, и я ее выбросила. Но еловых лап было мало, и все они казались какими-то жалкими. Ну и ладно. Это не наше Рождество! И я помчалась домой – готовить ужин к ненашему Рождеству.

Первым делом я взялась за сельдерейный салат, поскольку в рецепте было сказано, что его лучше сделать заранее, чтобы настоялся. Это будет нечто весьма изысканное! Максим Павлович просто обалдеет! Я вымыла и почистила стебли, отрезала кусочек и сунула в рот. Вкусно! Быстро нарезала сельдерей, потом очень мелко нашинковала яблоко, добавила немного грецких орехов, а затем достала из холодильника баночку ананасового компота. Сок слила в стакан и с наслаждением выпила, а кусочки ананаса высыпала в миску с салатом. Перемешала, заправила майонезом и глубоко задумалась: в какую посуду переложить этот кулинарный шедевр? Минут через десять я сочла, что салат уже немножко настоялся, и решила попробовать. Потрясающе! Такая экзотика! Зато все остальное должно быть просто вкусным и добротным. Вполне достаточно одного экзотического блюда.

Я управилась довольно быстро, потом прибралась в квартире и уже хотела сесть за работу, но вспомнила, что я так и не заглянула в пакет, доставленный мне из далекого Торонто. Вот это да! В пакете оказался довольно толстый конверт, явно с фотографиями, и еще сверток, поменьше, в котором прощупывалась какая-то тряпочка. Там и вправду я обнаружила блузку, очень красивую, лиловую, всю в осенних листьях. Здорово, обрадовалась я. Вот ее-то я сегодня и надену. Она мне очень пойдет. Письмо от старых друзей было, как всегда, сумбурным и веселым, а яркие красивые снимки запечатлели их во время отдыха на Гавайях. Живут же люди! Но завидовать я не умею, потому просто порадовалась за них и все-таки попыталась взяться за работу. Но у меня ничего не получалось. Тогда я решила: не буду зря мучиться, завтра все нагоню, не страшно. И стала думать о предстоящем свидании.

Как мне вести себя? Не подавать виду, что он мне нравится? Но я, кажется, уже подала вид… И где мне его принять? Накрыть стол в комнате? Нет, это, пожалуй, слишком. Хватит с него и кухни. Поедим там, а потом перейдем в гостиную. Но ведь сегодня сочельник, какой-никакой, а все-таки праздник, и потому вполне естественно накрыть стол в комнате. Но не слишком ли я волнуюсь? В конце концов, что особенного? Ну придет в гости незнакомый мужик, стоит ли придавать этому уж такое большое значение? Не стоит, конечно, но… Я не находила себе места. И решила позвонить тетушке Лизе, все ей рассказать, посоветоваться.

– Он так тебе понравился? – с тревогой спросила она, выслушав меня.

– Сама не пойму. Но отчего-то не могу успокоиться.

– Это с отвычки, детка. У тебя давно никого не было, вот ты и волнуешься. Уверена, все дело именно в этом.

– Может быть.

– Только прошу тебя, Маша, не делай поспешных шагов.

– Каких шагов?

– Ну, ты же меня понимаешь…

– То есть не ложиться сразу с ним в постель, да? – уточнила я.

– Разумеется. Тем более в наше время… Это так опасно.

– А если очень захочется? – засмеялась я нервно, потому что мне захотелось этого при первой же встрече.

– Безусловно, ты вольна поступать, как тебе угодно, только зачем тогда спрашивать у меня совета? – сухо заметила тетушка.

– Да нет, Лиза, ты кругом права, я действительно за последние годы утратила всякую уверенность…

– А я тебе сколько твердила, что в твоем возрасте нельзя быть одной. И тем не менее постарайся не терять головы… Ты ведь ровным счетом ничего о нем не знаешь. Даже фамилии. Может, он бандит!

– Не похоже! И потом, я тут почитала во время болезни дамские детективы, так там самые привлекательные мужики как раз бандиты!

– Маша!

– Да я же шучу!

– Когда он к тебе придет?

– В половине восьмого, а что?

– На сколько времени рассчитан твой ужин?

– Не поняла.

– Ну за сколько вы можете все съесть? За час управитесь?

– Понятия не имею! Думаю, с выпивкой это может растянуться и на все два. А какое это имеет значение?

– Ну, с порога он на тебя скорее всего не набросится…

– Вряд ли.

– Значит, после ужина, когда вы оба расслабитесь… Вот тогда-то я тебе и позвоню!

– Зачем?

– Чтобы воззвать к твоему благоразумию!

Я расхохоталась.

– А если будет уже поздно? Или, наоборот, слишком рано?

– Маша, я позвоню, а решать в любом случае тебе.

– Ладно, звони, возможно, и в самом деле я этим воспользуюсь. Потому что вдруг мне захочется от него поскорее избавиться? Ведь при ближайшем рассмотрении он может оказаться достаточно противным. Напьется и еще неизвестно, что из него полезет.

– Вот! Наконец-то я слышу нормальные речи, а не идиотский влюбленный лепет. Постарайся сохранить такое настроение до вечера, и все будет в порядке. Главное, не считай заранее, что это тот суженый, которого конем не объедешь. И выясни первым делом его фамилию.

– Это я уже усвоила. Спасибо за поддержку, Лиза!

– До вечера, детка! Я непременно позвоню!

Ровно в семь я была уже полностью готова. Одета, причесана, подкрашена. И, разумеется, надушена. Стол я накрыла в комнате и даже свечи в подсвечниках приготовила. Рождество как-никак! Взяв на руки Гешу Глюка, я уселась перед телевизором, чтобы скоротать время до прихода Максима Павловича. Судя по вчерашней встрече, он достаточно пунктуален, впрочем, сейчас в Москве такие пробки, а он ведь за рулем… Стоп! Он собирается пить, значит, либо приедет без машины, либо… Либо намерен остаться тут до утра? Каков наглец! Первым делом надо выяснить не фамилию, а каким транспортом прибыл. Но с другой стороны, даже если он приедет без машины, где гарантия, что он не намерен тут ночевать? Господи, как мне это надоело! Да не буду я ни о чем думать. В любом случае, если я не захочу, он здесь не останется. Что за идиотские сложности возникают у бабы, отвыкшей от нормального общения с мужиком! Я почти уже в старую деву превратилась. Подумаешь, большое дело – накормить ужином малознакомого человека, а я возвела это в невесть какую проблему, дура несчастная. Тоже мне, повод для драмы!

Я была так зла на себя, что вскочила с дивана, забыв про Гешу, который мирно спал у меня на коленях, и бедняжка свалился на пол.

– Гешенька, прости меня, корову окаянную!

Я положила котенка на диван, а сама кинулась в кухню выпить воды. От злости у меня пересохло в горле.

Раздался звонок домофона. Явился, не запылился!

– Кто там?

– Маша, откройте, пожалуйста!

Открою, куда ж я теперь денусь. Я прильнула к глазку. Услыхала, как подъехал лифт. Потом раздался топот. Ага, это он сбивает снег с ботинок. А вот и он! Тащит что-то огромное и непонятное. Я поспешила распахнуть дверь.

– Здравствуйте! Что это у вас?

– Привет! Это елка! Или у вас уже есть?

– Нет… Боже, какая прелесть!

Он принес елку в большом деревянном бочонке, стройную, не меньше метра высотой и неимоверно пушистую.

– Куда ее поставить, а то она тяжелая, стерва! – пропыхтел он.

– Вот сюда, в комнату. В этом углу она отлично встанет!

– Может, я сначала ботинки сниму?

– Не вздумайте! Я этого не выношу!

Наконец он поставил елку, куда было велено.

– Хороша, правда? Я просто не мог удержаться. Она у вас долго простоит. Надо ее только поливать…

– Спасибо, она просто чудо! Да вы раздевайтесь, а то уже взмокли.

– Это верно! И вот еще…

Он протянул мне висевший на запястье пластиковый пакет.

Там оказалась большая бутылка водки и две бутылки моего любимого вина «Либфраумильх», которое у нас почему-то неизменно называют «Молоком любимой женщины», что неимоверно глупо и даже немножко неприлично, потому что на самом деле это всего лишь «Молоко Мадонны». Кстати, и на этикетке изображена Мадонна. Но об ошибках и глупостях перевода я могу говорить часами.

– Вы позволите помыть руки?

– Конечно!

В комнате упоительно пахло хвоей. Если очистить апельсин, то будет настоящий рождественский запах.

– Маша, я вижу, стол накрыт, и, честно говоря, умираю с голоду!

– Отлично, садитесь! У меня все готово! Осталось только нарезать хлеб, а это одно мгновение!

– Что будем пить, я вижу тут у вас тоже напитки…

– Начнем, пожалуй, с водки.

– Я с вином не промахнулся?