Отзывы на книгу «Меховой интернат»

Очень добрая и светлая повесть, которую можно читать-перечитывать бесконечное число раз. Как обычно Эдуард Успенский сумел удивить меня весьма неожиданным сюжетом, живыми запоминающимися героями и потрясающим слогом, чуть с язвинкой, ехидненьким таким. Особенно, что касается крепостного Киселева и врушки Киры Тарасовой:)) Девочка Люся Брюкина, ученица 4-го класса, становится учительницей. Да не просто учительницей, а преподавать она будет в интернате для животных. Кого там только нет - и застенчивый волк с романтическим именем, и хитрая симпатичная белочка, и нахальный кротенок... А директор - так вообще самый колоритный персонаж:)

Кто эти звери и откуда они взялись в небольшом дачном поселке, который опустел до следующего лета? Люся не знает, но чувствует, что у зверят начинаются не самые лучшие времена... Она и ее друзья всеми силами стараются помочь, но этот тот случай, когда не все так просто... Произведение неожиданно быстро закончилось. И у меня даже были слезы на глазах - так не хотелось прощаться с необычными гостями. Не представляю, что чувствовала сама Люся... Книги Успенского надолго не оставляю - люблю порой возвращаться к ним. Они здорово подымают настроение.

Это книга,которую я читаю вот уже более 25 лет.Я обожаю в ней все: умение Автора играть со словами, выдумывая новые , веселые выражения, героев,они яркие, веселые,умные,понимающие, сюжет, он такой детский и взрослый одновременно. впрочем как и все у Э.Успенского)), этот неповторимый мир детства и дружбы, это время когда ты еще веришь людям и уважаешь их просто за то, что они есть.Это неповторимый запах Осени и ее костров, шороха листьев и ярких звезд на темном осеннем небе.Эту красивейшую книгу обязательно нужно приберечь для осени.Это лучшее для меня произведение Эдуарда Николаевича Успенского.

Барсуковый директор и девочка вместе были счастливы. — Может, чаю хотите помидорного? — Нет, спасибо. — А то, если желаете, я могу угостить вас свежевымытой картошкой. — Мне что-то сейчас не хочется свежевымытой картошки, — светски отказалась девочка. Барсук наклонился к ней и заговорщицким голосом сказал: — У меня еще есть засахаренная красная свекла для самых важных гостей. Давайте откроем кругляшок. — Я обожаю засахаренную свеклу, — сказала Люся. — Но не следует открывать. Отложим до другого раза. Кажется, директор расстроился. Видно, важные гости приходят не часто, и неизвестно, когда еще он сможет раскупорить эту засахаренную гадость в кругляшке.

Мамочка, спасибо тебе за то, что ты подарила мне когда-то давно эту чудесную книгу! Я помню, как ты с беспокойством спрашивала: "Ну как, тебе нравится?" И я пылко успокаивала тебя: "Конечно, нравится!" и врала, что еще не прочитала, чтобы ты не расстраивалась, будто эта книжка мне всего на один вечер. Она и в самом деле не на один вечер, ведь я уже много лет подряд перечитываю ее в день рождения, чтобы вновь вернуться в милый и добрый мир учительницы-четвероклассницы Люси и ее пушистых подопечных, чьи имена без подсказок всплывают в памяти: Кара-Кусек, Устин, Летящий В Облаках, Иглосски и многие другие, каждый со своим неповторимым характером. Ну и конечно, мой любимый герой - Мохнурка Великолепный) И думаю, эта добрая традиция принесет мне еще немало приятных вечеров. Спасибо тебе!

Повесть-сказка Эдуарда Успенского о необыкновенной школе: в ней учатся бурундучок Бурундуковый Боря, белка Цоки-Цоки, волчонок Устин Летящий В Облаках, тушканчик Кара-Кусек, муравьед Биби-Моки, ласка Фью Алый Язычок, горностай Снежая Королева, бобрёнок Сева Бобров и ёжик Иглосски. А учительница у них — добрая и рассудительная девочка-четвероклассница по имени Люся. А ещё директором мехового интерната служит барсуковый гражданин Мехмех. В общем, очень серьёзная до хохота вслух повесть про Люсю Брюкину с очень аристократической, по мнению директора, фамилией (Брюквина - вкусно).

Девочка Люся Брюкина работает по выходным учительницей в необычном интернате. Там она преподает говорящим зверятам поведение и письмо. При этом и учёбу самой Люси никто не отменял - девочка ходит в школу, пытается не нахватать двоек, дабы не уронить свой авторитет в глазах интернатников, наблюдает за одноклассниками и невольно сравнивает учебный процесс у себя и своих пушистых учеников.

Самое занятное в повести как раз то, что в ней чередуются две линии - работы Люси как учительницы и её жизни как ученицы четвертого класса. Вот уже не вспомню, честно, как это было для меня в детстве, но сейчас часть про школу мне внезапно оказалась даже интереснее основной, про люсин класс я бы почитал ещё. Видимо, всё-таки меня с возрастом больше переклинило на реализм. Впрочем, "Письма ребёнку" того же Успенского, в которых он рассказывал о своих школьных годах, я и в детстве читал с огромным удовольствием.

Книга очень милая. Вроде и простенькая, но со своей глубиной, вроде и лёгкая, но наводит на определённые довольно невесёлые размышления. Но при этом - всё равно милая. Единственно что очень уж резко (и не впервые) автор историю оборвал, просто шёл-шёл сюжет и вдруг закончился. Вот доска кончается, сейчас я упаду. (с) Здесь хоть некоторые предпосылки есть, в других повестях Успенского и с этим бывает плохо. Мне кажется, периодически Эдуарду Николаевичу просто надоедала идея и он её бросал, кое-как закруглив, чтобы она в воздухе не повисла.

Я очень люблю книжки Успенского, но считаю, что публика как-то ужасно несправедливо их оценила, задавив Простоквашином и Чебурашкой все остальные его работы. Хотя эти книги тоже чудесны, но у него было много историй куда глубже, и "Меховой интернат" одна из самых интересных по вложенным идеям. Ну и рисунки Чижикова, конечно, просто само очарование. Половина книг моего детства стали таковыми благодаря его иллюстрациям.

Все блюмкнулись

Это такая классная и смешная книжка!)) Я в полном восторге! Тем более в детстве ее не читала, хотя с автором конечно знакома не понаслышке. Был в книге один момент, когда опытная обманистка Кира Тараскина запугивала комиссию, над которым я смеялась так, что минут 5 точно не могла остановиться. Аж папа из другой комнаты спросил у дочери, что с мамой, на что она ответила лаконично - истерика))) ЗРШ при ГГШ (Звериная Разведывательная Школа при Главном Генеральском Штабе) - это просто огонь!))

Тотчас из печки высунулся Мохнурка Великолепный с горелой деревяшкой наперевес и начал строчить по комиссии: - Тра-та-та-та-та! Комиссия отступила. Сверху из дыры в потолке наполовину высунулся руконогий Плюмбум и заскрипел: - Отдавайте секретные сведения! - У нас их нет! - в ужасе закричала круглощекая тетя. - Мы не взяли!

Вот на этом "Мы не взяли!" я и выпала в осадок)))

Читали и веселились с дочерью вместе. В начале очень развлекались, придумывая интернатовские названия обычным бытовым предметам: стул - сиделка, дверь - открывалка, кровать - лежальник, и так далее)) Люса Брюкина волей случая становится учительницей в меховом интернате. Директор там барсук, которого зовут Дир или МехМех (Мехавой Механик), и он выполняет в интернате почти все "взрослые" работы и функции. Ученики у Люси подстать директору: барсук, бурундук, бобер, белка, горностай, ласка, волк, тушканчик, крот, и есть даже парочка экзотичных, таких как муравьед Биби-Моки и ленивиц Плюмбум Чоки. Учебный процесс проходит примерно так:

- Склоняем дальше, - согласился интернатник. - Слово "куда". Именительный: куда. Родительный - кого? чего? кого нет? Куды. Дательный - кому дадим конфетку? Куде... Он просклонял эту "куду" до конца.

Главы об интернатовских учебных буднях перемежаются междуглавиями про настоящий класс Люси Брюкиной, тоже весьма и весьма забавными.

А вообще книга не лишена некоторой грустной философии. На самом деле интернатники - это дети сильной, прекрасной и доброй цивилизации разумных животных, живущих в Гималаях. Технически развитая цивилизация, но большинство технологий в общем и целом мирные. Всякие там добродуши - устройства, которые Дир развесил вокруг интерната, делающие людей добрее, забыванты - устройства, заставляющие людей, забывать, что они видели. А чего стоят хендрики - волшебные семечки, продляющие жизнь и излечивающие от всех болезней. И в результате интернат привлек лишнее и опасное внимание. К добродушам потянулись алкаши и просто озлобленные люди, "воздух в поселке особенный целебный и там так легко дышится", да и комиссия эта. Хорошо еще, что та аптекарша, которая прекрасно знала про хендрики, случайно или из благих побуждений (в книге это хорошая добрая женщина) не навела на интернат куда более серьезную комиссию. В общем, в результате интернат пришлось эвакуировать, и сближения цивилизаций не получилось. В конце Дир в письме высказался, что возможно, когда сменится пара поколений, разумные звери предпримут новую попытку сближения, и тогда люди будут более готовы принять их. Но я уже взрослая девочка и давно растеряла детские иллюзии в отношении нашего мира, и поэтому слабо в это верю. К тому же обстановка в мире не способствует оптимизму и надежде на безоблачно утопичный Мир Полдня. И новая попытка сближения цивилизаций в недалеком будущем (по времени от написания книги оно наступит лет через 10-15) будет скорее похожей на эту книгу Джаспер Ффорде - Вечный кролик . Так что пусть лучше чудесные животные живут в своих чудесных Гималаях в своем чудесном мире. А мы будем надеяться, верить и даже в меру сил работать над тем, чтобы наш мир стал к нему хоть чуточку ближе.

В книге полно классных и таких же веселых иллюстраций, которые нарисовал, не побоюсь этого слова, великий художник-катикатурист, всю жизнь посвятивший "веселым картинкам", Виктор Александрович Чижиков.

Но наша страна разрасталась. И люди все больше осваивали планету. Пришла пора нашим цивилизациям подружиться. Для этого в нескольких местах были созданы такие вот интернаты. Потому что дружбу двух стран надо начинать с дружбы детей.

Давно собиралась перечитать, а вчера предоставился случай: провалялась простуженной весь день почти в постели с отвратным настроением, для ликвидации которого вкупе с детским (другого не было) парацетамолом вооружилась одной из любимых детских же книг. В очередной раз подивилась детским же впечатлительности и памяти: помню практически все! какое имя какому зверю соответствует и как звали Люсиных одноклассников в людовецкой школе, что такое хендрики и куда их можно пристроить на обмен... С особенным удовольствием перечитала "Список мешаний учителям на уроках со стороны учащихся", в котором Люся фиксировала в течение недели по дням всевсяческие школьные происшествия не без родительского собрания - "Список мешаний..." был и остается моей любимой частью. Кроме, как завидовала девочке Люсе в ее преподавательских начинаниях, так и буду завидовать: вот бы зверье какое русскому языку выучить, коль оно, в отличие от человеков, такое старательное! Притягательны эдакие книги-интернаты - с замкнутой системой существования героев: все какие-то примочки у них свои, традиции, лексикон; все какие-то добродуши, жахтрили, забыванты... Удивительно, что финала книги, в отличие от ее начального и срединного содержания, я НЕ помнила, потому впечатления от него были почти детские - грустные, сожалельные. Да и вообще в 20 лет все как-то быстрее закончилось.

Одна из самых любимых книг детства. Замечательная сказка. Думаю, даже сейчас она произвела бы на меня такое же сильное впечатление, как и в 8-9 лет.

Интересно, почему мне было не с кем ее обсудить? Никто из одноклассников и ребят во дворе "Меховой интернат" не читал. Зато я с восторгом зачитывала родителям отрывки. И на даче, бродя по дорогам между участков, выискивала объявления, в которых требовалась учительница.

"Меховой интернат" - это сгусток счастья. Это такая добрая история про зверят и детят, которые сами создают свою сказку, да еще и втягивают в нее взрослых. Это такой жахтриль, который жахает ощущением и воспоминанием пережитой радости.

Это запахи осенних костров и шорохи опавшей листвы. Это родившееся вместе с тобой умение быть другом. Это когда можно строить шалаши и пить в них бледный чай из кукольных чашечек. Это когда можно, чтобы брат висел на тарзанке, а ты висел на брате. Это когда для попугая можно было строить космический корабль, а его самого назначать капитаном. Это когда "злой человек" понимался как несчастный или нелюбимый без тернистых путей через философские труды.

В 9 классе мой классный руководитель, который, как нам казалось, принимал из космоса сигналы далеких цивилизаций, сказал, что мне нужно вернуться к себе, а я не поняла тогда ничего, потому что мне было интереснее разводить колонию муравьев, и свела все к очередной забавной истории, которая по мере моего взросления превратилась в страшного Темнотюра и теперь меня преследует. И вот между поисками добродушей я теперь только и делаю, что ищу дорогу домой.

Книга заканчивается тем, что зверята во главе с Мехмехом возвращаются в загадочные Гималаи, обещая вернуться, когда придет время.

Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь отправиться вслед за ними, но если вдруг этого в ближайшее время не произойдет: Мехмех, было так здорово. Время пришло. Возвращайся, а?

Подходящий ost: "Великан" Пикника, "Autumn leaves" Paolo Nutini, "Orange sky" Alexi Murdoch, "Побережье" Ifwe, "Star eyes" Danger mouse and Sparklehorse.

Разве можно сказать про дождик "мокрый"? Можно. Особенно в сырой день. Все и без того мокрое. И каждая капелька, попав на человека, расползается по нему большой и холодной кляксой.

В такие вот сырые дни меня тянет на десткие книги. Как-то их становится особенно уютно перечитывать, кажется, сейчас мама позовет кушать, но вместо этого приходит холодный и мокрый муж и требует готовить еду) Я до сих пор помню, как я познакомилась с меховыми интернатниками - мне 9 лет, я "доедаю" список книг на лето и влюбляюсь в Успенского. Даже не знаю, как моя первая учительница не смеялась, пока выслушивала мои буйные и наивные восторги о прочитанном. Успенский на "Меховой интернат" наверняка навесил добродушей, потому что от рассказа веет теплом, и даже самый злой человек после прочтения станет ненадолго добрым и незлопамятным. Конечно, произведение очень-очень детское, взрослая я больше прониклась своими детскими воспоминаниями, чем самим текстом. Но милое. Помню, как мне хотелось, чтобы у меня тоже был такой интернат на даче, и даже оплаты хендриками не надо. А еще, в который раз замечаю, что мои любимые книги детства со временем превращаются в строго советско-идеологические, что, наверное, не так уж и плохо, скорее даже, это своеобразный исторический маркер эпохи.