Читать книгу: «Кадет королевы и другие рассказы», страница 12

Фантасмагория

29 января 1719 года шотландский джентльмен по имени Александр Джеффри, лорд Кингсуэллс, ехал верхом по обширной и пустынной вересковой пустоши к западу от Абердина, когда около восьми часов утра он увидел – к своей великой тревоге и недоумению, как он утверждает в письме к своему другу сэру Арчибальду Гранту из Монимуска (напечатано клубом Сполдинга) – перед ним выстроилось около семи тысяч солдат, все при оружии, с развевающимися знаменами, с барабанами, перекинутыми через спины барабанщиков. Светило ясное утреннее солнце, поэтому он отчетливо видел их, а также командира, который ехал вдоль строя верхом на белом коне.

Сомневаясь, наступать или отступать, и крайне озадаченный тем, что это за таинственная армия, достойный лорд Кингсуэллс и его спутник, старый шотландский солдат, придержали своих лошадей и продолжали смотреть на это неожиданное скопление почти два часа, пока внезапно войска не построились в походный порядок и не отошли в сторону Абердина, близ которого, добавляет он, «холм под названием Стокетт скрывал их из виду».

Больше ничего не было слышно или видно об этом призрачном отряде до 21 октября следующего года, когда на той же самой территории – тогда открытой и безлюдной Уайт-Майрс – прекрасным ясным днем, когда несколько сотен человек возвращались домой с ежегодной ярмарки в Старом Абердине, около двух тысяч пехотинцев, одетых в синие мундиры, отделанные белым, и со всеми их доспехами, сияющими на вечернем солнце, были отчетливо видны; и через некоторое время тот же командир на том же белом коне медленно проехал вдоль темной линии. Затем последовал длинный «клуб дыма, как будто они стреляли, но без шума».

Чтобы усилить очарование этой сцены, зрители, которых, как мы уже говорили, было много, увидели, как многие из их друзей, возвращавшихся с ярмарки, прошли сквозь эту линию неосязаемых теней, из которых они ничего не могли разглядеть, пока не достигли определенной точки на вересковой пустоши и не посмотрели на наклонную площадку. Затем, точно так же, как и раньше, эти призраки в иностранной форме выстроились в походный порядок и двинулись к мосту Ди. Однако они оставались видимыми в течение трех часов и, казалось, постепенно исчезали или таяли по мере того, как солнце садилось за горы.

«Это поставит в тупик твою философию, – добавляет лорд в конце своего письма баронету Монимуску, – но тебе не нужно сомневаться в достоверности ни того, ни другого».

Шотландская традиция и даже шотландская история, особенно после Реформации, описывают множество подобных случаев оптических явлений, которые были источником великого ужаса и изумления для простых людей тех дней; и Англия тоже не обошлась без них в полной мере; но наука находит готовое решение для всех подобных заблуждений. Они характерны главным образом для горных районов и могут появляться во многих формах и во множестве, или поодиночке, как великан Брокен, собственная тень зрителя, отбрасываемая на противоположные облака и опоясанная кольцами концентрического света, или как чудесный туманный лук, так недавно виденный с высоты птичьего полета.

Почти на том же месте, где лорд Кингсуэллс видел вторую армию призраков, и, несомненно, в результате тех же природных и атмосферных причин, похожее явление было замечено 12 февраля 1643 года, когда на холме Бримман, словно под ружьем, появилось огромное количество конницы и пехоты. Вооруженные фитильными ружьями, пиками и морионами, они казались призрачными и туманными, когда около восьми часов утра скользили сквозь серый туман; но когда солнце выглянуло из-за гряды облаков, они исчезли, и зеленые склоны холмов остались голыми или были заняты только овцами. Примерно в то же время было замечено, что другая армия парит в воздухе над вересковыми пустошами Форфара. «К счастью, – добавляет комиссар Сполдинг, – люди посчитали это замечательным знаком».

Многие подобные предзнаменования серьезно описаны как предшествующие и сопровождающие долгую борьбу Ковенанта и роковую войну, в которую три королевства были ввергнуты Карлом I и его злыми советниками.

Несварение желудка, плотные обеды и обильное питье, несомненно, сыграли большую роль в возникновении некоторых из призрачных галлюцинаций тех дней, а врожденные суеверия вкупе с пылкой фантазией часто не были лишними в качестве дополнительных аксессуаров. Но в мрачную и ненастную осень, предшествовавшую походу шотландских ковенантов в Англию, в стране было множество всевозможных предзнаменований. Когда Аластер Макдоннел, сын Колла Опустошителя, как прозвали его виги, высадился из Ирландии у руин Арднамурчана в Морвене, чтобы присоединиться к шотландским кавалерам под командованием маркиза Монтроуза, в то время сражавшегося за короля, утверждалось, что гул пушечных выстрелов был слышен в воздухе, проходящий над всей Шотландией от Атлантики до Немецкого моря; что на небосводе появилось много странных огней; и что мрачной ночью зимой 1650 года призрачный барабанщик, отбивающий подряд шотландский и английский марши, вызвал на призрачное совещание у ворот Эдинбургского замка полковника Дандаса, коррумпированного офицера, который, будучи подкуплен золотом, впоследствии сдался в крепость Кромвеля вместе с примерно шестьюдесятью пушками.

Все частные дневники и причудливые хроники последних лет, опубликованные различными литературными клубами Англии и Шотландии, изобилуют подобными чудесами, но последняя страна пострадала от них в большей степени; предзнаменования, предупреждения и предсказания грядущей опасности делают их количество и характер крайне сомнительными, действительно ли Небеса существуют или другое место больше всего интересовалось шотландскими делами.

В 1638 году, согласно рассказу священника из Ротемея, на холмах Дан-Эхт в Абердиншире был слышен бой волшебных барабанов; в 1643 году мы слышим о звуке барабанов «и появлении армий» в Банкафуаре в том же графстве. «Призрак генерала Лесли в его буйволином мундире и верхом на коне, несущий его собственное знамя с лазурным изгибом и тремя золотыми пряжками, появился на вершине башни в Сент-Джонстауне. Наука теперь объясняет такие видения, как воздушную Моргану, возникающую в результате отражения реальных объектов в своеобразном расположении атмосферы, но тогда они были источником безграничного ужаса. Лоу в своих воспоминаниях сообщает, что в 1676 году в полдень на холме Гарганнок засияла чудесная звезда, и было замечено, как огромная армия призраков скользила по холмам близ Абердина.

В фолианте о явлениях и чудесах, хранящемся в Британском музее, записано, что в Дареме 27 сентября 1703 года, когда вечернее небо было безмятежным и полным звезд, странный и поразительный свет распространился по его северо-западной части, как будто сияло само солнце; Дж. Эдмонсон, автор информационного бюллетеня, добавляет: «Считалось, что в Шотландии призрак будет лучше виден, потому что он появился далеко на севере; то же самое, – серьезно продолжает он, – было замечено в конце марта 1704 года», и за этим последовала битва при Хохштадте. Это, должно быть, относится ко второй битве, которая произошла там, которую мы называем Бленхейм, когда маршал Таллар был разбит и взят в плен Мальборо. Но этот чудесный свет, который превратился в вооруженных людей в Дареме, был превзойден чудом в Черчилле, Оксфордшир, где (в той же подборке) мы находим, что 9 января 1705 года в воздухе были видны сразу четыре солнца, «посланные человечеству как знамения», – добавляет автор, издатель, мистер Туки из Сент-Луиса – «и имеющие свое значение от Господа, подобно рукописному письму к его слуге Даниилу».

В 1744 году человек по имени Д. Стрикет, служивший у мистера Ланкастера из Блейкхиллса, однажды вечером, около семи часов, увидел отряд лошадей, неторопливо ехавших по Саутер-Фелл в Камберленде. Они шли сомкнутыми рядами и вскоре ускорили шаг. Поскольку этот человек был резко высмеян как одинокий наблюдатель всадника-призрака в том же месте в предыдущем году, он некоторое время наблюдал за этими странными солдатами, прежде чем позвал своего хозяина из дома, чтобы тот тоже посмотрел. Но прежде чем Стрикет заговорил о том, что предстояло увидеть, «мистер Ланкастер увидел призрачных всадников, «чей внешний вид был так же ясно виден ему, как и его слуге». Эти призрачные всадники, казалось, пришли из самой низкой части Саутер-Фелл и стали видны в местечке под названием Нотт; они двигались последовательно отрядами (или эскадронами) вдоль склона Фелла, пока не оказались напротив Блейкхиллса, где перевалили через гору. Таким образом, они описали своего рода криволинейный путь, причем их первое и последнее появление было ограничено горой. Они были в поле зрения через два часа; и «это явление было замечено каждым человеком (числом двадцать шесть человек) в каждом коттедже на расстоянии мили», согласно заявлению, засвидетельствованному перед магистратом Ланкастером и Стрикетом 21 июля 1745 года.

В середине прошлого века сборщик пошлин в Пертшире подтвердил под присягой перед некоторыми мировыми судьями, что целый полк прошел через его пункт взимания пошлины в полночь; но поскольку ни один такой отряд не покинул ни один город по соседству и не прибыл ни в какой другой, вся эта история, естественно, была воспринята как бред; хотя горцы стремились каким-то образом связать это видение с беспокойным духом тех, кто сражался при Каллодене. Местные крестьяне утверждают, что «в мягких сумерках летнего вечера одинокие путники, проходя мимо могильных курганов, внезапно оказывались среди дыма и суматохи битвы. И они могли узнать различные кланы, участвовавшие в сражении, по их тартанам и значкам. В таких случаях некоего лорда Кулдутхила всегда видели посреди битвы на белом коне, и люди верят, что кланы снова разыграют там великую битву; но с кем или по поводу чего, ни один провидец не рискнул предсказать.

Призрачные фигуры вооруженных людей были замечены в Стоктон Форест, Йоркшир, до войны с Францией, как сообщают «Лидс Меркьюри» и местные печатные издания; и совсем недавно, в 1812 году, предполагаемое появление призрачной армии в окрестностях трудолюбивого прозаичного Лидса вызвало много любопытства и немалых насмешек, и все газеты и журналы того времени показывают, насколько эта история позабавила скептиков и привлекла внимание ученых.

По-видимому, между семью и восемью часами вечера в воскресенье, 28 октября, мистер Энтони Джексон, фермер сорока пяти лет, и пятнадцатилетний парень по имени Тернер осматривали свой скот, который пасся на пастбище Хавара, недалеко от Рипли (место сэра Джона Ингилби), когда юноша вдруг воскликнул: «Посмотри, Энтони, какое количество зверей!» – Звери? Благослови нас Господь! – ответил фермер со страхом и удивлением. – Это люди!» И, как только он заговорил, сразу же стала видна «армия солдат, одетых в белую форму, а в центре – командир, одетый в алое». Эти фантомы (согласно Leeds Mercury и Edinburgh Annual Register) были четырехметрового роста и простирались более чем на тридцать акров и совершали множество эволюций. Появлялись другие люди в темной униформе, и дым, словно от артиллерийских залпов, стелился по траве пастбища. На этом Джексон и Тернер, решив, что они увидели достаточно, повернулись и убежали.

Подобно заклинаниям феи Морганы, которые, как утверждалось, создавали такие прекрасные эффекты в заливе Реджо, и которые Антонио Минази трижды видел в 1773 году и которые «считаются намного превосходящими самое красивое театральное представление в мире», наука объяснила или полностью открыла их истинный источник. Суеверные люди, начиная со времен Плутарха и вплоть до мудреца сэра Ричарда Бейкера, считали северное сияние предвестником ужасных событий, а фантазии робких людей видели в сияющих серпантинах только войну и сражение; но те предполагаемые призрачные армии, появление которых мы отметили, в большинстве случаев были чем-то большим, чем просто обманом зрения, на самом деле являясь тенями реальностей – воздушными воспроизведениями событий, физически происходящих в других частях страны, отраженных в облаках и снова изображенных на горных склонах или в другом месте, благодаря своеобразному действию солнечных лучей.

Немного о привидениях

Вера в вульгарное суеверие, под названием “призрак”, сейчас в Англии так же широко распространена, как и мнения, выдвинутые королем Джеймсом в его «Демонологии». И все же ученый Бэкон допускал, что такие вещи могут быть. Лютер, Паскаль, Гай Патен, Милтон, доктор Джонсон и даже Саути верили в существование таких медиумов, взаимодействующих с невидимым миром. «Мое серьезное убеждение сводится к следующему, – писал последний, – что сверхъестественные впечатления иногда передаются нам с мудрыми целями; и что умершим духам иногда разрешается проявлять себя». И если бы у Поупа не возникла какая-то похожая идея, он бы не написал:

«Это правда, это несомненно, что человек, хотя и мертв, сохраняет

Часть самого себя; бессмертный разум остается:

Форма существует без помощи тела,

Воздушное подобие и пустая тень»

На истинности или ложности теорий или, скорее, гипотез, связанных с такими предполагаемыми явлениями, мы не намерены останавливаться, а просто расскажем несколько небольших анекдотов, связанных с ними и почерпнутых – за исключением случая с лордом Броэмом – из источников отдаленных и скудных.

В мемуарах знаменитого Агриппы д'Обинье, деда мадам де Ментенон, жены Людовика XIV, человека, известного своим рвением в кальвинизме и неверием в духовный мир, и человека, чья честность считалась в равной степени жесткой и непреклонной, мы читаем следующее о призраке женщины:

«Я был, – писал он, – в своей постели и совершенно бодрствовал, когда услышал, что кто-то вошел в мою комнату; и увидел у своей постели женщину, удивительно бледную, чья одежда шуршала за занавесками, когда она проходила мимо. Убрав последнее, она наклонилась ко мне и, поцеловав меня холодным, как лед, поцелуем, мгновенно исчезла!»

Д'Обинье вскочил с постели, и почти сразу после этого ему сообщили о внезапной смерти его матери, к которой он был нежно привязан.

В письме Филиппа, второго графа Честерфилда, мы находим любопытную историю о двойном явлении, произошедшем в один и тот же момент, и которая, хотя и несколько иллюстрирует теорию полярности Эннемозера, выходит за рамки современной философии.

Серым дневным светом раннего утра 1652 года граф увидел фигуру в белом, «похожую на стоячую простыню», появившуюся в ярде от его постели. Он попытался схватить ее, но фигура, ускользнув от него, скользнула к изножью кровати и растаяла вдали. Он почувствовал странное беспокойство, но его мысли немедленно обратились к графине (леди Энн Перси), которая в то время находилась в Нетворте со своим отцом, графом Нортумберлендом, и он немедленно отправился туда. По прибытии на лестнице его встретил лакей с письмом, адресованным ему от его дамы, которую он застал с ее сестрой, графиней Эссекс, и некой миссис Рамзи. Его спросили, почему он приехал так внезапно. Он рассказал о своих мотивах, о своей тревоге и беспокойстве; и, прочитав письмо, он обнаружил, что графиня написала ему, прося его вернуться, «поскольку она видела существо в белом, с черным лицом, у своей постели». Эти видения были абсолютно одинаковыми по внешнему виду и были замечены графом и графиней в один и тот же момент, хотя они находились в двух местах на расстоянии сорока миль друг от друга. Никакой катастрофы не последовало. Граф, однако, пережил свою супругу и дожил до 1713 года.

В «Сент-Джеймсской хронике» за 1762 год мы находим странную историю о привидении, которое раскрыло убийство и привело виновных к роковому дереву в Тайберне. Говорили, что это повествование было найдено среди юридических бумаг советника Миддл Темпла, тогда недавно скончавшегося.

«В 1668 году молодой джентльмен с Запада Страны по имени Стоббайн приехал в Лондон, и вскоре после этого, как назло, он женился на девушке из Уоппинга, младшей дочери миссис Алкилд; и в течение пятнадцати месяцев провидение Божье послало им дочь, которая (так в оригинале) была оставлена на попечении бабушки, а муж и жена удалились в свой загородный дом».

В 1676 году, когда дочери было шесть лет, миссис Элсилд умерла, а девочку отправили домой, и она оставалась там до 1679 года, когда некая миссис Милтстр, ее тетя по материнской линии, «значительно увеличив свои средства, оставила каналы и убогие жилища Уоппинга, и переехала в благопристойную часть города, сняла дом среди знатных людей и поселилась в нарядах для модницы», и туда она пригласила Стоббайнов и их дочь провести с ней зиму. Среди ее посетителей был брат ее мужа, который носил титул или звание капитана и, по-видимому, был хулиганом и игроком. И был еще один родственник, который практиковал как аптекарь.

Все эти пятеро ужинали вместе в день рождения маленькой девочки Стоббайн, когда произошла ужасная катастрофа. Предполагалось, что играя, она взяла шпагу, которая была в комнате, и, направив ее на мистера Стоббайна, закричала: «Проткни его, проткни его!»

– Что? – воскликнул он. – Ты бы зарезала своего отца?

– Ты не мой отец, но капитан Милтстр – мой.

Ее отец, услышав это, надавал ей пощечин, и капитан немедленно пронзил его тело насквозь. «Он упал», – рассказывают нам, и тогда его жена, ее сестра, капитан и аптекарь – все били его, пока он не умер окончательно, и, тайно похоронив, объявили, что он вернулся в Западную страну. Время шло, и, хотя были наведены справки и отправлены гонцы за пропавшим Стоббайном, некоторое время о нем больше ничего не было слышно. Его дочь отправили в отдаленную школу, а ее мать, «которая притворилась больной, была отправлена в деревню в нескольких милях от города, где у капитана был хорошенький маленький дом для его удобства».

Воспоминание об ужасной сцене, свидетелем которого она стала, преследовало дочь, ей по ночам снились ужасные сны, и она испытывала страх, к ужасу молодой леди, которая спала с ней; и она всегда утверждала, что ее преследует призрак, призрак, видимый только ей, и в этих случаях она восклицала с каждым вздохом:

– В комнате дух! Это дух мистера Стоббайна. О, как это ужасно!

Эти появления и ее припадки привели к расследованию перед мировым судьей; и без какого-либо предупреждения все виновные были задержаны и препровождены в Гейтхаус, предстали перед судом в Олд-Бейли и были осуждены, к полному удовлетворению округа, суда и всех присутствующих.

После этого встревоженный дух Стоббайна больше не появлялся. Миссис Милтстр была повешена, а ее тело выброшено в овраг возле ее старого дома в Уоппинге; миссис Стоббайн была задушена и сожжена. Капитан и аптекарь были повешены в Тайберне. Так закончилась эта трагедия.

Еще одно примечательное раскрытие убийства, вызванного предполагаемым появлением призрака, произошло в 1724 году.

По дороге исчез фермер, возвращавшийся домой с рынка Саутэм в Уорикшире. На следующий день на ферму явился мужчина и спросил жену, вернулся ли ее муж.

– Нет, – ответила она, – и я испытываю крайнюю тревогу и ужас.

– Ваш ужас, – сказал он, – не может превзойти мой, потому что прошлой ночью, когда я лежал в постели, совершенно бодрствуя, мне явился призрак вашего бедного мужа. Он показал мне несколько ужасных ножевых ранений на своем теле, которое сейчас лежит в мергелевой яме.

Яму обыскали, труп был найден, и ножевые ранения, по количеству и расположению, во всех отношениях соответствовали описанию, данному провидцем, которому призрак назвал преступником определенного человека; и этот человек был заключен в тюрьму и предстал перед судом в Уорике за преступление перед присяжными и лордом-верховным судьей сэром Робертом (впоследствии лордом) Рэймондом, которого в 1733 году сменил сэр Филипп Йорк. Присяжные быстро вынесли бы обвинительный вердикт, но он остановил их, сказав:

– Джентльмены, вы придаете утверждениям об этом явлении больше значения, чем они могут выдержать. Я не могу отдать должное такого рода историям. Сейчас мы находимся в суде и должны принять решение в соответствии с ним; и я не знаю ни одного закона, который допускал бы показания привидения; а если бы и допускал, то призрак не появлялся для дачи показаний. Глашатай, – добавил он, – позови призрака.

Трижды безуспешно призывая дух фермера, сэр Роберт снова обратился к присяжным с речью о безупречном характере обвиняемого и твердо заявил о своей вере в его совершенную невиновность, добавив: «Я сильно подозреваю, что джентльмен, который видел привидение, сам был убийцей и знал все о случившемся, и про ножевые ранения и карьер с мергелем без какой-либо сверхъестественной помощи; следовательно, я считаю себя вправе поместить его под строгий надзор до проведения дальнейших расследований.

Результатом этого было то, что при обыске в его доме были найдены достаточные доказательства его вины; он признался в своем преступлении и был казнен на следующем судебном заседании.

В списке офицеров 33-го полка, служившего под командованием лорда Корнуоллиса в Америке, а затем называвшегося 1-м Западно-Йоркским, можно найти имена капитана (впоследствии сэра Джона Коупа) Шербрука и лейтенанта Джорджа Уинворда. Первый недавно присоединился к 33-му из 4-го, или собственного королевского полка. Эти молодые люди, будучи схожими вкусами и очень привязанными друзьями, проводили большую часть времени в обществе друг друга, а в свободное от службы время редко расставались. Однажды вечером Шербрук был в комнате Уинворда. В комнате, в которой они сидели, было две двери: одна вела в общий коридор офицерской казармы, другая – в спальню Уинворда, из которой не было другого выхода.

Оба офицера были погружены в чтение, пока Шербрук, подняв глаза от книги, внезапно не увидел, как молодой человек лет двадцати открыл входную дверь и вошел в комнату. Парень выглядел бледным, осунувшимся и исхудавшим, словно находился на последней стадии смертельной болезни. Пораженный и встревоженный капитан Шербрук обратил внимание Уинворда на их бесшумного посетителя; и в тот момент, когда лейтенант увидел его, он стал пепельно-белым и потерял дар речи, и, прежде чем он успел прийти в себя, фигура прошла мимо них обоих и вошла в спальню.

– Боже милостивый, мой бедный брат! – воскликнул Уинворд.

– Ваш брат! – повторил Шербрук в великом замешательстве. – Должно быть, во всем этом какая-то ошибка. Следуйте за мной.

Они вошли в маленькую спальню – в ней никого не было; и волнение Шербрука, конечно, не унялось, когда Уинворд выразил свое убеждение, что с самого начала он поверил, что они видели призрака; и они обоюдно отметили день и час, когда произошло это необъяснимое происшествие. Уинворд временами пытался убедить себя, что они, возможно, были одурачены розыгрышем какого-нибудь собрата-офицера; однако его разум, очевидно, был настолько измучен этим, что, когда он рассказал о случившемся, у всех хватило хорошего тона воздержаться от комментариев и с интересом ожидать медленного прибытия английской почты. Когда прибыла почта, были послания для всех офицеров полка, кроме Уинворда, чьи опасения начали расти; но было одно-единственное письмо для Шербрука, которое он не успел прочитать, как изменился в лице и встал из-за стола. Вскоре он вернулся и сказал:

– Младшего брата Винварда на самом деле больше нет!

Все содержание его записки сводилось к следующему: «Дорогой Джон, сообщи своему другу Уинворду о смерти его любимого брата».

Он умер в тот самый момент, когда призрак появился в том отдаленном канадском бараке. Какой бы странной ни была эта история, правдивость свидетелей была безупречной; и архидьякон Рэнхэм ссылается на нее в своем издании Плутарха, который, как и Плиний младший, верил в призраков. О Винворде мы знаем только, что он уволился из полка вскоре после смерти своего брата; а о Шербруке – что он дожил до трех дней Ватерлоо, стал полковником 33-го полка, командующим войсками в Северной Америке, и умер генералом и кавалером ордена почета.

Прежде чем сопровождать свой 92-й горский полк в кампании при Ватерлоо, знаменитый полковник Джон Камерон из Фассиферна, внук Лохиэля из «Сорок пятого», обедал с подполковником Саймоном Макдонеллом из Морара, который ранее служил в корпусе, когда он был сформирован в Абердин, как старый 100-й, или Гордон Хайлендерс. По случаю этого прощального ужина присутствовали другие офицеры полка, некоторые из которых умерли совсем недавно, и это произошло в доме Морара, в Арасайге, дикой части Арднамурчана, на западном побережье графства Инвернесс.

Когда гости переходили из гостиной в столовую, старый полковник Макдонелл вежливо остановился, чтобы пропустить Камерона вперед, и при этом было замечено, что он пошатнулся и побледнел, закрыв лицо руками, как будто хотел скрыть что-то, что его пугало. Камерон ничего этого не видел, хотя другие видели; и все знали, что впоследствии, во время ужина, их хозяин казался смущенным и «не в духе».

Считалось, что эти непрошеные видения, известные как тайш, или второе зрение, передаются по наследству в семье Морар; и поэтому, когда Камерон пал в Катр-Бра несколько недель спустя, старый полковник торжественно заявил, что в тот момент, когда Камерон проходил перед ним, он увидел, как его фигура внезапно окуталась в темный саван, на котором были пятна крови в области сердца, но никакой саван не окутал доблестного Камерона, когда его сводный брат похоронил его на аллее Верте в Брюсселе, где его тело пролежало шесть месяцев, пока его не привезли домой в Килмали и не похоронили под памятником, на котором есть надпись, сделанная Скоттом.

Одним из последних свидетельств существования духовного мира является книга «Жизнь и времена Генри Лорда Броэма», написанная им самим.

В первом томе он рассказывает нам, что после того, как он окончил среднюю школу Эдинбурга, чтобы поступить в университет, одним из его самых близких друзей был мистер Г., с которым во время их уединенных прогулок по окрестностям города он часто обсуждал бессмертие души, возможность того, что призраки разгуливают по миру, и что мертвые являются живым; и они действительно совершили глупость, составив соглашение, написанное их кровью, о том, «что тот, кто умрет первым, должен явиться другому, и таким образом разрешить все сомнения относительно жизни после смерти».

Г. уехал в Индию, и по прошествии нескольких лет Броэм почти забыл о его существовании, когда однажды зимой – 19 декабря – когда он предавался полусонной роскоши теплой ванны, он повернулся к стулу, на который положил свою одежду, и на нем сидел его старый товарищ по колледжу Джи, холодно, спокойно и печально глядя ему в лицо. Лорд Броэм добавляет, что он потерял сознание и обнаружил, что лежит на полу. Он отметил это обстоятельство, полагая, что все это было сном, и все же, вспоминая договор, он не мог избавиться от страха, что Г., должно быть, умер и что его появление даже во сне должно было быть воспринято как доказательство будущего состояния. Шестьдесят три года спустя ветеран государственного деятеля и юриста добавляет следующее примечание к этой истории о явлении:

«Броэм, 16 октября 1862 г. – Я только что переписывал из своего дневника описание этого странного сна, certissima mortis imago. Вскоре после моего возвращения пришло письмо из Индии, в котором сообщалось о смерти Г. и указывалось, что он скончался 19 декабря! Удивительное совпадение! И все же, если поразмыслить об огромном количестве снов, которые ночь за ночью проносятся в нашем мозгу, количество совпадений между видением и событием, возможно, меньше и менее примечательно, чем можно было бы ожидать при справедливом подсчете шансов».