Читать книгу: «Операция «Караван». Цикл «Охотник»»
Он не знал ни покоя, ни страха
Да и что в этом мире покой?
Расстоянье от шеи на плахе,
До момента начала кривой.
Олег Канаев
© Дмитрий Янковский, 2021
ISBN 978-5-4474-6141-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Часть первая. Альбинос
Глава 1. Случайная связь
У меня не было задачи напиться. В бар на окраине города я приходил с другой целью, но пока мне ни разу не удавалось ее достичь. В этом не было ни моей вины, ни чьей-то еще, просто так складывались обстоятельства.
На самом деле те, кого я искал, были редкой дичью. Для выполнения задуманного мне нужна была команда, состоящая не из отморозков, как говорил Алекс, а из людей очень особого склада.
Отморозки хороши для формирования банды лесных разбойников, а мне нужны были хоть и смельчаки, но не доводящие храбрость до безрассудства.
Более того – смельчаки думающие. Инициативные, но готовые подчиняться приказам. Физически крепкие – да. С некоторым боевым опытом – несомненно. Но главное это должны быть люди, которым нечего терять, которые сознательно готовы и хотят коренным образом поменять свою жизнь.
Конечно, я искал их не только в баре. Но меня не покидала идея, что судьба просто обязана приводить таких людей в бар. Рано или поздно. И я ждал, пребывая в твердой уверенности, что смогу отличить нужного мне человека в любой толпе.
Иногда, вместо тех, кого я искал, на меня реагировали продажные женщины. У них чутье. Они видели в моих глазах отчаяние одиночки и искру поиска. Видимо этого было достаточно для начала контакта.
– Привет! – Ко мне за столик изящно подсела смуглокожая брюнетка с раскосыми глазами и шикарными формами.
Одежда на ней, по случаю начала сезона дождей, была вполне пуританская – легкая куртка поверх топика и яркие акриловые штаны в обтяжку. Но во взгляде читался весь перечень услуг, который она готова была предложить. Все вроде бы как обычно.
– Привет, – ответил я с напускным равнодушием.
Однако сердце забилось чаще. И отнюдь не от пышности ее форм. Нет, у меня сработало боевое чутье и начало подавать сигнал об опасности. Пока я еще не понимал откуда она может исходить, а потому решил потянуть время.
Женщина усмехнулась.
– У тебя забавный акцент, – сказала она.
– Русский, – так же равнодушно ответил я.
– Ого! В жизни не видела русского! Говорят у вас такие…
Настало время мне многозначительно усмехнуться. Но она решила не развивать тему. Тоже странно. Опыта мало?
– Что же ты делаешь на Суматре? – весело спросила незнакомка.
– Прижился, – пожал я плечами.
Глупо все. Зря я напрягся. Все как всегда. Стандартные фразы, затем последует стандартное предложение. Да и цена будет вполне стандартной. И последствия тоже, как правило, бывают стандартные, изживаемые не слишком тяжелыми антибиотиками.
Это как правило. Но я больше был склонен к риску другого рода, и услуги проститутки мне были без надобности. Можно было без лишних эмоций послать ее к дьяволу, и я уже открыл было для этого рот, но тут заметил, что девочку пасут трое.
Для меня это красноречиво говорило о том, что она такая же проститутка, как я – монах-францисканец. Не бывает у проститутки троих сутенеров.
Да и троих охранников быть не может – слишком накладно. Обычно бывает один, который просто пасет и не вмешивается. А если что пойдет не так, разборки начнутся позже.
Я не спеша набрал номер на коммуникаторе и вызвал Алекса.
– Немного задержусь, дружище, – произнес я в микрофон.
– Валяй, – ответил Алекс с усмешкой в голосе.
Это был кодовый обмен фразами. Один из нескольких вариантов. Он означал, что в течение тридцати минут Алексу надлежит прибыть на улицу, где расположен бар и смотреть, чтобы со мной не произошло ничего особо дурного.
– Пригласил бы приятеля, – интригующе протянула проститутка. – У меня есть подружки.
– С подружками сам разберусь, – произнес я тоном бывалого жеребца. – Пойдем.
Соглядатаи напряглись, но никто из них не поднялся. Грабители? Ловят на девочку, как на живца?
Возможно. По мне, в принципе, видно, что деньги водятся, а значит могут быть и в карманах. Иначе чем вызван их интерес? В этом крошечном городке на юге Суматры простой люд интересовался только средствами к существованию. А сложного люда здесь отродясь не жило.
Но я лгал сам себе – были и другие варианты. Например, меня могли тут заприметить. А потом у тех, кто заинтересовался моей персоной, могло возникнуть вполне объяснимое желание побеседовать лично.
В этом случае ловля на живца имела смысл, ведь как-то иначе выдернуть меня с базы оказалось бы весьма затруднительным.
Если так, то это везение. Ничьим вниманием в моей ситуации пренебрегать нельзя.
– Тут не далеко, – поднимаясь из-за столика, сказала незнакомка. – Пара кварталов. Пройдемся пешком?
– Колеса мне сегодня точно противопоказаны, – ответил я, старательно изображая из себя пьяного.
Хотя какой смысл изображать? Во мне и так грелись четверть литра джина почти без всякой закуски. Перебрал немного. Сейчас это минус.
Один из пасущих девочку ребят был вооружен. Меня бы пытали, и то не смог бы сказать, по каким признакам я это понял. Но сомнений не было – где-то у него был припрятан ствол. Об этом говорил мой богатый стрелковый опыт. У двух других под гавайками наверняка ножи, но это на Суматре оружием не считается.
Мы встали из-за столика и направились к выходу. Женщина ступала первой, профессионально покачивая бедрами, а я двигался на шаг позади, стараясь быть готовым к любым неожиданностям. К красотке так и липли взгляды подвыпивших посетителей. Но мало кто был способен заплатить за ее услуги даже ту мизерную цену, какая была в ходу на острове. Поэтому взгляды скользили и по мне. Завистливые.
Мы миновали гориллу-охранника и оказались на пустынной улице. Тучи, бродившие днем над городом и пролившие полуденный дождь, рассеялись, светила яркая половинка луны, компенсируя всяческое отсутствие фонарей. Когда-то, до войны, тут располагались то ли небольшие заводы, то ли ремонтные мастерские. Потом все было заброшено, часть зданий присвоили дельцы под бары, притоны и игорные заведения, а менее пригодной собственностью завладели бездомные. Кое-где, за мутными стеклами, виднелся тусклый свет просроченных химических светильников, а иногда и масляных ламп.
Я постоял немного, делая вид, что хочу прийти в себя на открытом воздухе, вынудив женщину нетерпеливо потоптаться рядом. На самом деле я тянул время. Хотелось если не дождаться Алекса, то хотя бы сократить промежуток времени до его прибытия. Если разговор с незнакомцами пойдет серьезный, то вдвоем нам проще будет понять, чего именно от нас хотят.
В одиночку же мне, случись что серьезное, придется вынести к дьяволу их гнездо и всех перебить. Потому что на мне лежит слишком много ответственности и нет возможности рисковать по пустякам.
– Пойдем! – Незнакомка наморщила носик и сделала шаг вдоль улицы. – Я уже вся горю.
– Да. – Я вздохнул и направился за ней.
Не миновали мы и квартала, как от стены на темной стороне улицы отделились три тени и побрели за нами. Женщина оглянулась и прибавила шаг. Те трое тоже. Но это точно были не соглядатаи из бара – уж слишком натурально перепугалась проститутка.
Это было плохо. Очень. Потому что из-за трех незадачливых грабителей я мог лишиться возможности побеседовать с заинтересовавшимися мною людьми на их территории. И выход тут был один – разобраться с неожиданным фактором по-быстрому. Я остановился, резко обернулся и негромко сказал:
– Катитесь к дьяволу! Не надо портить мне романтическое настроение.
Они замерли. Все трое. И тут же по моей груди чиркнул луч лазерного целеуказателя.
Я прыгнул назад, прогнувшись в воздухе и пропуская над собой две пули приличного, судя по звуку, калибра. По ушам шарахнуло грохотом выстрелов.
Падать спиной на раскрошенный от времени бетон не хотелось совершенно, поэтому я перевернулся, как кошка, сгруппировался, ушел в кувырок через плечо и только встав на корточки выхватил из-за спины пистолет. Пока описывал им дугу, чтобы прицелиться, скинул флажок предохранителя, не забывая следить за положением лазера под стволом противника.
Луч молнией метнулся ко мне, я рухнул на землю, пропустив его над собой вместе с очередной пулей и выиграл секунду, которой мне с лихвой хватило бы на два выстрела. Промахнуться с такой дистанции для меня было решительно невозможно. Вот только пистолет мой от двух нажатий на спуск выстрелил только один раз. Но это была не осечка. И мне понадобилась пара мгновений, чтобы понять, в чем дело.
Кто-то в ресторане, пока я болтал с проституткой, ловко стянул у меня из пистолета магазин. Остался только один патрон, который я обычно ношу в стволе, наготове.
Но и единственная пущенная мной пуля достигла цели. Луч вражеского целеуказателя описал в воздухе беспорядочную линию и замер, упершись в стену противоположного дома. Оставшиеся в живых бросились в тень, и я понятия не имел о степени их вооруженности. А раз так, следовало считать их вооруженными до зубов и готовыми из меня в любой момент решето сделать.
Не теряя бдительности, я перекатился по земле, сбивая локти, прыжком преодолел оставшееся до упавшего вражеского пистолета расстояние и подхватил его. Целеуказатель пришлось закрыть пальцем – приделан он был на совесть, не свернуть, а мне эти навороты ни к чему, только демаскируют.
Остатки облачной дымки рассеялись, луна светила все ярче, очерчивая глубокие, черные, как смоль, тени под стенами. Я же стоял, как на сцене в лучах софитов, так что надо было срочно менять дислокацию.
Все было привычно, как на стрелковых дуэлях, в которых мне много раз приходилось участвовать ради заработка. Кувырок вправо, перекат, кувырок вперед. Противник дважды выстрелил, но пули каждый раз попадали в то место, где на тот момент меня уже не было.
Я же краем глаза заметил вспышку порохового сполоха и послал пулю чуть ниже. Попадание в живот далеко не всегда смертельно, а вот останавливает всерьез и надолго в ста случаях из ста.
Третий противник проскочил через освещенный участок между домами и снова метнулся в тень, но я достал его выстрелом, уже не видя, просто взяв упреждение по начальной траектории.
Короткий вскрик подтвердил, что с последним грабителем тоже покончено. Раненые коротко не кричат. Боль от попавшей в тело пули такая, что даже самые крепкие издают при ранении отчетливый и продолжительный звуковой сигнал. А этот затих. Значит все.
Я обернулся и оторопел. Проститутка лежала лицом вниз в темной, растекшейся по треснувшему бетону луже. Она еще дышала, но крови вытекло столько, что шансов на выживание не было никаких. У грабителей действительно была пушка сокрушительного калибра. Женщине хватило единственной, попавшей между лопаток пули, одной из тех, от которых успешно увернулся я.
Вот и все. Представление, обещавшее быть интересным, закончено. Теперь никто не попытается со мной побеседовать. Снова не повезло.
Я подобрал свой пистолет и сунул за пояс, а грабительский выкинул. Не любил я большие калибры, точность от них страдает. И надо было скорее уносить ноги, а то в городе хоть и тормозная полиция, но иногда она поспевает вовремя в самый неудобный момент.
Пришлось прыгнуть в тень и припустить в сторону от бара. На бегу нажав кнопку коммуникатора, я вызвал Алекса. Но сказать ничего не успел, потому что с ночного неба чуть ли ни на голову мне опустился патрульный полицейский антиграв. Турбины его свистели, медленно понижая тон, постепенно переходя на холостой ход.
– Стоять на месте, руки вверх! – рявкнул громкоговоритель.
От бортового полицейского пулемета не увернешься так ловко, как от нескольких пистолетных пуль. К тому же у меня было правило относиться к блюстителям порядка с уважением, особенно когда не чувствуешь за собой вины.
Ну, прикончил трех грабителей, что с того? Вот женщину жалко. Но это не моих рук дело, и доказать это не составит труда. Я выполнил требование и стал терпеливо ждать.
Полицейский гравилет, все еще низко свистя турбинами и поднимая пыль, опустился на разбитый бетон. В свете бортовых огней была отчетливо видна эмблема с двумя черными крыльями, за которою патрульных в трущобах звали черными ангелами. Дверь десантного отсека распахнулась, выпустив троих штурмовиков в полной экипировке, в шлемах и с легкими пулеметами в руках. Еще один пулемет, в башенке на крыше машины, не спускал с меня четырех коротких стволов.
В это время на вызов отреагировал Алекс, но я не слышал, что он говорит из-за свиста турбин. Сам я тоже ответить не мог – опасно было опустить руку и поднести к губам браслет коммуникатора. В общем ситуация была идиотской. И скорее всего ночевать сегодня на базе у меня не получится. Не смотря на полный порядок с документами могут продержать в участке до утра. Все же четыре трупа, а патрульным только дай повод попудрить мозги.
Один из штурмовиков молча схватил меня за запястье и сорвал браслет коммуникатора.
– А мое право на связь? – напомнил я.
– Воспользуешься им в участке, – ответил патрульный. – Давай в машину.
Двое других придержали меня у порога, обыскали, изъяли пустой пистолет и подтолкнули внутрь, придержав голову, чтобы я не разбил ее о верхнюю кромку люка.
Не считая пилота спереди, больше в гравилете никого не было. Происходи это лет пять назад, когда я зарабатывал на жизнь, участвуя в стрелковых дуэлях, проще и безопаснее было бы свинтить. В ближнем бою от трех пулеметов не так много толку, больше психологически действуют. А пускать их в ход – себе дороже. Не ровен час друг друга перестрелять. Когда первый патрульный сунется внутрь, можно шарахнуть его со всей дури в забрало шлема, выхватить пулемет, срезать оставшихся, потом прикончить пилота, завладеть машиной и дернуть на окраину, куда ни один патрульный в здравом уме не сунется. Еще и навариться можно было не слабо, продав гравилет пособникам тамошнего бандитского главаря.
Но то можно было провернуть пять лет назад. То было другое время, и у меня был совершенно другой статус. Прошли времена когда я убивал людей на дуэлях, залечивал редкие раны, нелегально ночевал в пустых гостиничных номерах, бродяжничал по всей Суматре, отбивался от севших на хвост бандитов и творил прочие непотребства.
Тогда для меня не было разницы – уйти от мафиози, который решил, что я ему задолжал, или вынести к дьяволу полицейский патруль, который решил, что я совершил нечто противоправное.
Теперь все иначе. Теперь я на легальном положении, с паспортом и банковским счетом. Я пишу письма в муниципалитет, на некоторые иногда отвечают, а журналисты время от времени наседают на меня, публикуя потом статьи о сумасшедшем миллионере, решившем изменить историю человечества.
В общем, мне теперь проще провести ночь в полицейском участке, чем расхлебывать последствия не вовремя пробудившихся рефлексов. Так что рефлексы я усмирил и спокойно устроился на скамье в десантном отсеке.
Люк захлопнулся. Двое патрульных расселись по бокам от меня, третий напротив, направив ствол мне прямо в живот.
– Вас учили не направлять оружие на людей? – съязвил я.
Никто не потрудился ответить, да я не очень-то на это рассчитывал. Гравилет оторвался от бетона и я тут же понял, что влип в нечто до предела серьезное, так как никто из патрульных не удосужился уделить хоть какое-то внимание трупам. Тут и дураку станет ясно, что полицейские еще более липовые, чем проститутка, на которую я клюнул в баре.
Вот только дергаться уже было поздно. Прыгнешь на того, кто спереди – отоварят с боков. А драться с двумя под прицелом третьего еще более глупо. Упустил я момент. Старею, что ли? Дважды опростоволоситься за один вечер! Смех на палке!
Но вообще-то мне оказалось совсем не до смеха. Похищение было спланировано безупречно, причем, ребята скорее всего знали кого похищают и разработали сценарий под мой психотип. Точнее под мой теперешний психотип.
Они знали, что сразу в драку я не полезу, а потом у них будет весомое преимущество. И знали, что пойду за проституткой, когда увижу трех соглядатаев. В общем очень уж много знали – достаточно, чтобы я напрягся всерьез.
Не лезли в схему только трое покойных грабителей и смерть проститутки. Они стреляли не холостыми, запросто могли меня зацепить, а какой тогда разговор? Причем, магазин-то из пистолета сперли, рассчитывали, значит, что активного сопротивления я оказать не смогу. А стрелять начали первыми. Странность, с которой при случае следует разобраться. Но меня уже куда больше волновало будущее, чем прошлое.
С одной стороны можно было порадоваться. Я хотел контакта, и вот он контакт. Но с другой стороны я не рассчитывал оказаться в столь беспомощной позиции. Вот, чисто теоретически, могут сейчас отвезти в лес, посадить в глубокую яму и выставлять любые требования.
И тут меня разобрало любопытство. А какие требования, собственно, похитители могут мне предъявить? Выкуп? Ну, один из вариантов. Но богатых людей в городе достаточно и без меня. Хотя, с другой стороны, они, как дураки, не шастают ночью по барам в одиночку и не подставляются под похищение. Но почему-то предчувствие подсказывало, что дело не в деньгах. Или я надеялся, что дело не в деньгах?
В любом случае говорить придется не с этими тремя, а с теми, кто организовал похищение. Так что пока особого смысла дергаться нет.
Другое дело, если подвернется момент. Тогда лучше все же свинтить. Во-первых, это набьет мне цену в случае возобновления переговоров, а во-вторых, позволит вести их с более удобной позиции.
Провести несколько дней в яме мне нравилось еще меньше, чем ночь париться в полицейском участке.
Я был уверен, что гравилет пойдет к окраине по кратчайшему пути, а то ведь не ровен час нарваться и на настоящий полицейский патруль. Но путь оказался еще короче, чем я рассчитывал. Мы приземлились уже через пару минут полета.
Люк тут же распахнули снаружи, и я понял, что все шансы на побег я упустил. На посадочной площадке нас встретило не менее десятка крепких, хорошо вооруженных парней.
Вокруг простирались развалины трущоб, кольцом охвативших город, но я понимал, но мы определенно находимся в северо-западном секторе, поскольку от бара летели не долго. Эта точка меня устраивала вполне, так как база отсюда всего в семи километрах. Если что, можно и пешком без особых усилий дотопать. Мало ли каким боком повернется удача?
К тому же Алекс не дурак, он будет ждать у бара, как того требовала соответствующая инструкция. Заодно может что вынюхает и нападет на мой след. Хотя на это надеяться не стоит. Не потому что я сомневался в Алексе, просто привык рассчитывать на себя.
Пилот гравилета остановил турбины, а я коротко огляделся. Мы находились на площадке, бывшей когда-то фундаментом здания. Пространство ограничивали и замыкали невысокие гребни разрушенных стен. Под ногами хрустело крошево из строительного бетона, местами торчали штыри проржавевшей за десятилетия арматуры.
В свете луны можно было различить несколько проемов в земле, и я подумал, что это наверняка входы в подвальные помещения. К одному из них меня недвусмысленно подтолкнули стволом пулемета. Я шагнул в предложенном направлении, прекрасно понимая, что под прицелом десятка стволов на открытом пространстве дергаться совершенно бессмысленно.
В подвале было темно, но хоть не воняло, как обычно в подземельях трущоб. Конвойные загодя включили фонари под стволами пулеметов, и так получилось, что под землей я оказался в перекрестьи тугих световых лучей, отбрасывая вперед длинную тень, которая кривлялась, как скоморох, при каждом моем шаге.
Возле массивной стальной двери со значком высокого напряжения мне приказали остановиться, с лязгом отворили старинный механический замок, отодвинули скрипучий засов и без обиняков втолкнули меня внутрь. Когда дверь со скрипом и лязгом захлопнулась у меня за спиной, наступила полная темнота. Придавила так, что захотелось сделать несколько полных вдохов.
Я привык к темноте океанских глубин, но здесь мрак был совершенно другим. Он таил меньше опасности, но воспринимался во много раз тяжелее и теснее.
Для очистки совести я ощупью обследовал небольшое помещение, в центре которого сгрудились останки древнего распределительного трансформатора. Вслепую оторвать от него кусок металла, годный в качестве оружия нападения, не вышло. Я успокоился, уселся в угол и принялся ждать, проговаривая про себя стишок, которому когда-то научил меня австралийский абориген по имени Коча.
Секунда за секундой,
Минута за минуткой,
Во времени заполнят
Собою промежутки.
Не много и не мало
А столько, сколько будет
Пока я тут считаю
Один уже убудет.
При определенной наработанной ритмике этот стишок произносится за пятнадцать секунд. Потом снова:
Секунда за секунду,
Минута за минутку,
Во времени заполнят
Собою промежутки.
Не много и не мало
А столько, сколько будет
Пока я тут считаю
Второй уже убудет.
Следующий цикл заканчивается словами «третьего не будет», а после произнесения «четвертого не будет», на руке загибается один палец, отсчитывая минуту. Потом все снова.
Через двенадцать минут я с трудом различил приближающийся свист турбин тяжелого гравилета. По логике вещей это прибыл хозяин, то есть, человек, заказавший сегодняшний бал-маскарад. Для меня самым главным в развитии данной ситуации было то, что она начинала меняться. А раз так, ее можно будет повернуть в свою пользу и перестать играть пассивную роль. Ну не любил я пассивных ролей, плохо они мне давались. Но тут тоже надо иметь голову на плечах, поскольку активность активности рознь.
Вообще-то пути было два, по большому счету. Следуя первому, можно было попытаться сделать ноги и вернуться на базу. Но тогда терялся весь интерес игры. Кто меня похитил, зачем? И можно ли повернуть это в положительное русло? Все эти вопросы останутся без ответа. Следуя же второму пути, можно было попробовать освободиться от конвоя, связаться с Алексом, захватить хозяина и вытрясти его, как мешок с дерьмом.
Второй путь нравился мне больше во всех отношениях, хоть и предполагал значительно большие трудозатраты.
Подумав, я решил заранее не суетиться. Какой путь ни выбери, от конвоя придется освобождаться и так, и эдак. Вот и надо это сделать. А там разберемся.
С моим бурным прошлым мне не раз приходилось уходить из-под стражи, так что у меня уже давно была разработана простая и эффективная тактика, основанная на простой, но неочевидной истине. Суть ее заключалась в том, что никакие два, а тем более три, события не могут произойти одновременно. Сначала происходит одно, потом другое. И их можно последовательно отработать. Сноровку надо только иметь, чтобы не считать ворон по ходу дела. Но сноровка – дело наживное.
Применяя этот общий принцип к более частной ситуации, можно сказать, что все три охранника в одну дверь не пролезут. Как бы они ни крутились, в проеме появится сначала один. А с одним я уж как-нибудь справлюсь. Потом разговор будет совершенно иным, потому что у меня появится пулемет.
Мне не пришлось ждать долго, за металлической дверью раздались шаги, потом скрежет замка, затем скрип засова. Как только через щель проскользнул свет фонаря, я ухватился за край двери и изо всех сил рванул на себя. Ясное дело, охранник в это время толкал ее вперед, прикладывая не мало усилий, а тут еще я помог. Ни один человек, учитывая фактор неожиданности, не устоит в этом случае на ногах.
Дверь распахнулась, и мне пришлось чуть уклониться, чтобы ошеломленный конвоир не оказался в моих объятиях. Я дал ему сделать один до крайности длинный шаг, а затем положил ладонь на его затылок, чуть придавил и шарахнул коленом в забрало шлема.
Приложенной таким образом кинетической энергии, даже с учетом защитной функции шлема, как правило, бывает достаточно для оглушения на пяток секунд.
Второй рукой я схватился за ствол пулемета, чуть отклонившись, на всякий случай, от линии выстрела. Сам едва не взвыл от боли в ушибленном о забрало колене, но охранник отлетел назад, придавив собой дверь, а пулемет остался у меня в руках. Под стволом был закреплен фонарь, мне это очень понравилось.
Я ожидал выстрелов в коридоре, но оставшиеся там конвоиры оказались куда умнее и опытнее, чем я ожидал. Они не стали стрелять в дверь, да и вообще вели себя на удивление тихо и не дергались, что меня озадачило. Сам я соваться в коридор не собирался, так можно сдуру и под перекрестный огонь угодить. Мне хотелось дождаться либо когда они сами сунутся, я бы их перебил тогда по одиночке в дверном проеме, либо когда они рванут по коридору обратно. Тогда и без фонаря можно было срезать их очередью, просто полоснув наугад.
Пауза затянулась. Я уже начал ожидать какой-нибудь гадости вроде гранаты или подложенной у порога мины, когда в дверь ударили и она со скрипом приоткрылась. Тут уже ждать было нечего – я прижал приклад пулемета к бедру и выжал спуск. В этот момент один из конвоиров ввалился в помещение и превратился в чрезвычайно удобную мишень.
Вот только пулемет у меня в руках не выстрелил.
Вообще-то на невезучесть мне грех жаловаться, но осечка в такой момент – чересчур. Еще более чересчур второй отказ оружия за одну ночь. Такого со мной еще никогда не бывало. Ни в какие ворота оно не лезло, чего уж тут говорить.
В любом случае на жалобы у меня времени не было, следовало как-то выкручиваться из неловкой ситуации. А как выкручиваться? Я перевернул пулемет в руках, прыгнул вперед и попытался влупить конвоиру прикладом в забрало шлема. Но тот тоже был не пальцем деланный – увернулся, зараза, и так приложил мне с ноги, что мир тут же раскрасился самыми радужными тонами.
Но мне было не до красот. Стиснув зубы от боли, я продолжил рукопашную схватку, в которой больше уворачивался, чем бил сам. Через несколько секунд на помощь моему противнику подоспел второй охранник. Тут стало совсем тяжко, но по молодости мне приходилось выпутываться и не из таких передряг, так что бодрости духа я не терял, а ждал, когда ситуация повернется в мою пользу.
Наконец дождался. Конвоиры так увлеклись моим избиением, что чуть потеряли ориентировку в пространстве. В результате я оказался у приоткрытой двери, ужом выскользнул наружу и из последних сил успел не только ее закрыть, но и задвинуть засов.
Это было победой. Пусть маленькой, но так уже можно жить. Теперь требовалось привести пулемет в боевую готовность.
Окрыленный успехом, я передернул затвор и оторопел. Патронов в магазине не было. Вообще. Понятно, почему охранники не стреляли!
С такой лисьей хитростью, направленной против меня, я столкнулся впервые. И поневоле зауважал заказчика всей этой кутерьмы. Хотя отсутствие патронов вполне логично, если я им нужен живым. А раз нужен настолько, значит, мои шансы возрастают в разы. Я их могу убивать, они меня нет. По таким правилам мне играть еще ни разу не приходилось. Но идея мне понравилась. Жаль только, что мне убивать кого бы то ни было оказалось решительно нечем.
Снова надо отдать должное плененным мной конвоирам – в дверь они не молотили. Наверняка связываются сейчас с теми, кто наверху. Патронов бы добыть! Должны же тут у кого-то быть патроны! Просто обязаны быть!
Я погасил фонарь. Чтобы пройти по коридору, не имеющему ответвлений, он мне даром не нужен, а лишняя демаскировка ни к чему. Пусть сами светят, когда сунутся. Теперь у меня был пулемет, а это, кроме прямых функций, заявленных изготовителем, давало возможность использовать его как холодное оружие ударно-раздробляющего действия. К тому же, фонарь был оснащен двумя аккумуляторами, а они тяжелые и компактные, тоже в умелых руках не шутка.
Сняв аккумуляторы и повесив пулемет на плечо, чтобы не мешался в руках, я принялся осторожно, как можно тише, пробираться вдоль стены к выходу. Но долго отдыхать не дали. В коридор спрыгнул здоровенный верзила со скорострельной четырехствольной «Пумой» в руках.
– Стоять! – проревел он. – У меня пушка заряжена!
Я спорить не стал. На нем шлема не было, в отличии от конвоиров, поэтому я просто шагов с десяти метнул ему в башку один из аккумуляторов. Судя по глухому стуку, промаха не случилось, а значит, этого противника я вывел из строя всерьез и надолго.
Тут уж мешкать было нельзя. Пользуясь тем, что фонарь его пулемета и после падения исправно освещал пол коридора, я рванул вперед с низкого старта, чтобы завладеть оружием раньше, чем сунутся остальные.
Достигнув конца коридора, я схватился за пулемет с куда большим рвением, чем подросток хватается за грудь первой отдавшейся ему женщины. Но и это оружие оказалось полностью разряженным. Тут меня уже зло взяло. Должен же быть предел подобному хамству!
И тут сверху через проем начали прыгать оставшиеся снаружи громилы общим числом приблизительно около десятка. Точно я сосчитать не успел. Они меня и не били даже, навалились, прижали, скрутили, надели мешок на голову, аж до пояса, и выволокли наружу.
Мешок на голове не позволял ориентироваться, но я хорошо помнил где, что и как располагалось на площадке. Меня волокли к ее центру, скорее всего к недавно севшему тяжелому гравилету.
Все, в общем-то, шло по моему плану. Мне хотелось побеседовать с заинтересованной стороной, вот будет такая возможность. Мешок бы еще с башки сняли, у меня вообще претензий бы не осталось.
– Осторожно, ноги береги! – пробурчал кто-то в ухо.
Меня подхватили под локти и втащили в кабину гравилета. Внутри пахло кожей, дорогим джином и еще более дорогим одеколоном.
– Стоять! – приказал тот же голос, который предостерегал насчет ног.
– Не надо только кричать, – раздался другой голос, спокойный и властный. – И мешок с него снимите. Если что, о нем есть кому позаботиться.
С меня стянули мешок и я, проморгавшись от яркого света, разглядел богато обустроенный салон. Позаботиться обо мне действительно было кому. По бокам стояли двое темнокожих здоровяков, судя по многим признакам они являлись сынами экваториальной Африки. Кроме огромного роста и горы мускулов они были вооружены компактными искровыми шокерами, таким можно дикого буйвола остановить на ходу, не то что меня.
Оба негра были одеты в черные брюки и черные сорочки с короткими рукавами. Стильненько. Почти униформа. Все в одном цвете, включая собственную кожу. Четверо, доставившие меня сюда из подвала, рядом с ними меркли во всех отношениях.
А прямо передо мной, метрах в трех, сидел за низким столиком в кожаном кресле белый мужчина лет пятидесяти на вид. Причем белым он был не только и не столько в плане кожи. Он весь был белым, и длинные прямые волосы до плеч, и брови, и ресницы… А кожа особенно. На Суматре я никогда не видел людей с такой белой кожей.
