Читать книгу: «Осколки Сердец», страница 2

– Мы нашли ее, мой господин, – сказал воин, подведя меня к эльфу, который сажал саженцы на краю рощи.

– Да, спасибо, Эл’нел, – сказал тот, выпрямляясь и стряхивая землю с рук. – Ты можешь вернуться на свой пост.

Воин кивнул и беззвучно ушел.

Сложив инструменты, эльф помыл руки в ручье и повернулся ко мне. Он был стар, очень стар – возможно, даже ровесник моего отца.

Мне вспомнились отцовские слова о том, что возраст эльфа можно определить по его глазам. Только они подскажут, молод эльф или стар. Раньше я не представлял себе, как таким странным методом можно определять возраст, теперь же услышанное когда‑то обрело смысл.

Встретившись с моим взглядом, эльф, вероятно, понял мои мысли, но лишь усмехнулся уголками губ.

Игра в гляделки продолжалась до тех пор, пока к нам не подошли те два эльфа, которые унесли Ал’лилель. Один из них слегка поклонился и произнес, обращаясь к старому эльфу:

– Мой господин, с госпожой все в порядке. Разрешите вернуться на пост?

– Да, конечно, – ответил тот, и воины так же бесшумно ушли, как и появились.

Сделав знак, чтобы я шел за ним, он направился к навесу у входа в большое раскидистое дерево. Там стояли сплетенные из прутьев стол и стулья. Жестом предложив мне сесть, он легко опустился на стул напротив меня.

– Ты голоден? – спросил он, кивнув на мой порез на руке.

По тому, как он произнес слово «голоден», я понял, что он имел в виду вовсе не еду. Я, отведя от него глаза, молча кивнул.

– Тогда не буду тебя задерживать. У нас нет лишней крови. Меня зовут Ал’гиел, я Старейшина рода Быстрой Стрелы.

– Каин, третий сын Повелителя рода Серебряного Тумана, – тихо произнес я, не поднимая головы.

– Третий сын Повелителя? Даже так? – удивился он.

Я вновь кивнул. Смотреть на могущественного врага рода, о котором не раз рассказывал отец, я не мог. Смущение и нерешительность сковывали меня.

– А что заставило сына Повелителя идти в лес за травой, как обычного слугу?

Я нахмурился и пробурчал:

– Наказание отца, а за что я его получил – не скажу.

Я не собирался рассказывать каждому встречному о своих промахах.

– Ну что ж, – усмехнулся эльф, – тогда я тебя не держу, иди домой.

Я встал и повернулся, чтобы уйти, но Ал’гиел остановил меня:

– Погоди. Ты не просил сам, но я просто обязан спросить, что ты хочешь за спасение моей дочери?

Я кинул на него быстрый взгляд. От эльфа просто исходила аура могущества.

«Мне, в общем‑то, от эльфов ничего не надо», – хотел ответить я, но, неизвестно почему, выпалил совсем другое:

– Хочу от вас три вещи, – я встретился взглядом со старейшиной и снова опустил голову.

– Три? – удивился эльф.

– Мне нужна полная корзина приправы – раз, чтобы вы никогда и никому не рассказывали о сегодняшнем происшествии – два, и…

– И? – в голосе его была усмешка.

– Я хочу увидеться с Ал’лилель, когда она поправится, – я покраснел так, как никогда раньше, поражаясь собственной смелости.

Если я думал, что эльф выполнил норму удивлений на ближайшие два‑три столетия, то ошибся. Он удивился в третий раз.

– Да, молодой вампир, сегодня ты меня несказанно удивил, – признался эльф, как будто прочтя мои мысли. – Да что там, третьей своей просьбой ты меня просто поразил.

Я был готов провалиться сквозь землю.

– Ну что же, будь по‑твоему, я исполню все твои просьбы, – твердо сказал он. – Через две недели приходи на границу Леса, тебя встретят и проводят.

Несмотря на терзающий меня голод, я почувствовал облегчение.

Провожал меня только Старейшина. Довел до края деревни и, передав воинам, протянул корзинку с приправой. Поблагодарив его, я шагнул за эльфами в Лес. Они любезно показывали мне свободный от ловушек путь, и я быстро шагал за ними.

Домой я вернулся глубокой ночью и на пороге встретил Зиру. Вампирша стояла и смотрела, как я вышел из‑за холма и неторопливо приблизился к замку.

– Зира, привет. Я был в Лесу.

Перехватив ее внимательный взгляд, я осмотрел себя: штаны изорваны, новые сапоги в грязи, рубашки и куртки нет, плечо и рука перевязаны, а все тело покрыто царапинами и синяками.

– Я вижу, – ответила она и кивнула на мои раны. – Иди поешь, я приготовлю тебе кровь.

Обрадовавшись тому, что она не потребовала от меня объяснений, я отправился на кухню. Вывалил траву на сушильные противни, умылся, кое‑как почистился и рванул в ее комнату.

– Каин! Каин! – вылетела из‑за угла Гита и, повиснув на моей шее, прощебетала: – Папа просил тебя зайти к нему.

Быстро отцепилась от меня и ускакала. Следом за ней, но с большим отставанием, понеслась ее «личная гвардия».

«Значит, отец уже все знает», – грустно подумал я.

Поскольку планы поменялись, я переоделся и только потом поднялся в кабинет отца. Отец сидел, подперев рукой подбородок, и о чем‑то думал.

– А, Каин, присаживайся, – произнес он.

Присев на уголок кресла, я застыл и приготовился слушать.

– Зира рассказала мне, в каком виде она тебя встретила. Что произошло?

– Да ничего страшного, пап, – стараясь держаться спокойно, ответил я. – Напоролся на пару эльфийских ловушек, вот и все.

– И это заставило тебя так задержаться в Лесу?

– Долго не мог найти необходимую траву, – я старался не смотреть ему в глаза.

– И все? – его взгляд меня почти парализовал.

– Да, пап, не волнуйся, все нормально, – выдавил я.

– Ну хорошо. – Отец задумчиво отвел от меня глаза. – Тогда твое наказание закончилось.

Но, не дав мне обрадоваться, он продолжил:

– Чтобы занять тебя на будущее, отправишься к мастеру по оружию. С завтрашнего дня ты в его распоряжении.

– Хорошо, пап, – сказал я, лишь бы быстрее уйти.

После разговора с отцом я зашел в прачечную и, попросив старое тряпье на перевязки, отправился к Зире. Та, молча протянув кувшин с кровью, принялась перевязывать мне руку. Выпив все единым духом, я поблагодарил ее и пошел к себе.

Улегшись в постель, я принялся вспоминать события сегодняшнего дня и последние слова Старейшины: «Через две недели приходи на границу Леса, тебя встретят и проводят».

Я улыбнулся и поймал себя на мысли, что хочу увидеть Ал’лилель и убедиться, что с ней все в порядке. Несмотря на усталость и напряжение этого насыщенного дня, заснул я с трудом, вспоминая девушку и деревню эльфов. Особенно мне мешали уснуть ее красивые и манящие глаза. Как только я закрывал свои, мне казалось, что я начинаю в них тонуть. Промучившись полночи, я наконец уснул.

– Каин, подай мне меч, – вывел меня из транса голос мастера по оружию. – Да не спи ты, сонная гусеница, быстро дай его сюда.

Я смутно помнил, как Зира меня разбудила, вытащила из постели и поволокла сонного к мастеру по оружию нашего рода, великому господину Вализиру. Этот вампир по мастерству владения оружием был равен Повелителю рода, уступая ему только во владении магией. Собственно, именно поэтому он был мастером по оружию рода, а не его Повелителем.

«Почему великий?» – иногда интересовались новые слуги.

Тогда им просто показывали боевое копье мастера, сделанное из небесного железа и подаренное ему в честь признания его силы подземными мастерами. Копье хранилось в главном приемном зале Повелителя, рядом с его мечом – знак высшего уважения к мастерству Вализира. Во время войн, да и после них, мастер воспитал неисчислимые поколения воинов и был для всех образцом служения Повелителю.

Само копье тоже считалось великой реликвией, поскольку было испещрено вампирскими рунами. Каждая из них обозначала имя Старейшины, которого убил Вализир. Рун на копье было ровно двадцать. Если учесть, что в войне со стороны эльфов участвовало всего пятьдесят Старейшин, то становится очевидным, почему его называли великим. Правда, на мече Повелителя красовалось тридцать рун, но это нисколько не снижало заслуг Вализира, только лишний раз подтверждая, что именно отец по праву является Повелителем.

– Каин, – мне прилетела оплеуха, сразу пробудившая от раздумий и сна. – Сегодня вечером будешь чистить и полировать все учебные мечи, чтобы не спал на ходу, – произнес мастер, отходя от меня. – А теперь быстро ровнять площадку с чучелами!

…День пролетел как одно мгновение. Мастер, казалось, видел все и вся. Стоило мне только на минутку остановиться и попытаться передохнуть, как тут же раздавался его голос: «Каин, закончил? Тогда быстро ко мне, дам следующее задание».

Неудивительно, что вечер стал «прекрасным» завершением дня и, пока я чистил и полировал все учебные мечи, наступила глубокая ночь. Понятное дело, что ужина мне не досталось.

На следующий день я встал рано. Прошмыгнув на кухню, стащил пару кусков хлеба и сыра, а затем отправился на тренировочную площадку. Мастер уже был на месте, осматривая те тренировочные мечи, которыми я вчера занимался.

– Плохо блестят, сегодня повторишь. А также завтра и послезавтра, пока я не увижу, что они блестят, как на параде, – он возвратил мечи в стойку. – А сейчас давай подметай арену, и чтобы я не заметил ни одного камешка!

Я уныло приступил к работе.

Две недели пролетели, как один день. Я был занят с рассвета и до глубокой ночи, времени не оставалось ни на что. Гита сердилась на меня, ведь я так и не сдержал данного ей обещания. Она так и ходила надутая вторую неделю, ввергая ползамка в недоумение и грусть.

Эти две недели я делал всю работу на площадке, где тренировались и опытные бойцы, и мальчишки чуть старше меня, которые только готовились пройти посвящение. От них я постоянно терпел насмешки и обидные слова. Они специально кидали камни и куски щепок, чтобы я убирал.

Им, конечно, забавно было издеваться над сыном Повелителя, который сейчас исполнял всю черновую работу. Однажды я не вытерпел и набросился на них с кулаками. Ничего хорошего из этого, понятное дело, не вышло, так как мальчишки были намного взрослее меня и занимались с мастером довольно долго. Поэтому, кроме заплывшего лица и синяков по всему телу, я ничего не добился.

На следующий день мастер взглянул на меня, но промолчал. Несколько дней, пока не сошли синяки, я старательно скрывался от отца и Гиты. Единственной отдушиной во всем этом были воспоминания о эльфийке и предвкушение того момента, когда я снова ее увижу. Почему‑то ночные размышления о ней, даже после самого тяжелого дня, спасительно на меня действовали, позволяя назавтра чувствовать себя лучше.

– Отец! – догнал я Повелителя в коридоре замка вечером перед походом в Лес.

Отец остановился и повернулся ко мне. От его внимательных глаз, казалось, ничто не могло укрыться.

– Разреши мне сделать завтра выходной! Мне очень надо! – попросил я, стараясь не смотреть ему в глаза.

– Хорошо, сын. Вализир доволен твоей работой. Почему бы и нет? – он пожал плечами и, развернувшись, пошел дальше.

«Хорошо, что он не стал ничего спрашивать, – с огромным облегчением подумал я, – иначе пришлось бы опять врать».

Никогда не думал, что буду с таким нетерпением ждать, когда встречусь с девчонкой. Сердце забилось сильнее при мысли о ней, и я пошел к себе.

Глава 3. ВСТРЕЧА

Встав раньше обычного, я умылся, а затем долго и придирчиво выбирал одежду. Остановился на парадном костюме сына Повелителя, черном с серебряной окантовкой. Быстро и, главное, незаметно просочившись между слуг, я покинул замок. Мне хотелось уйти раньше, чтобы осталось больше времени на разговоры с эльфийкой. Когда я подошел к границе Леса, то очень удивился, никого не увидев.

«Странно, – подумал я. – Такого просто не может быть, чтобы Старейшина не сдержал слова».

Я прождал больше часа, но проводник так и не явился.

«Ладно, – решился я, – пробрался один раз, проберусь и второй».

Подняв валявшуюся неподалеку длинную палку, я попытался пойти тем путем, которым меня вели назад эльфы. Но первая же ловушка показала мне, что эльфы сменили их местоположение, и мой путь снова превращался в опасный лабиринт.

Пробираясь мимо ловушек, я злился на Старейшину, тупых эльфов, не сдерживающих собственные обещания, и на себя – за то, что вообще пошел на встречу. Уже на подступах к деревне я, обходя замаскированный самострел, умудрился свалиться в яму, полную жидкой грязи. Выругавшись про себя, осмотрел свой парадный костюм, точнее, то, что от него осталось после хождения по эльфийскому Лесу. Рукава висели лохмотьями, штаны зияли прорехами, а сверху все это было обмазано толстым слоем грязи.

Решив отыскать ручей, чтобы хоть как‑то почиститься, я вспомнил уроки Зиры. Она говорила: когда нужна вода, просто обратись к себе и услышишь, откуда она зовет. Правда, раньше подобные фокусы у меня не получались, но в этот раз я был настолько зол, что как только сосредоточился, то сразу услышал шум ручья справа от себя. Отмывался я долго, но ничего хорошего из этого не вышло: грязь смешалась с глиной, поэтому остатки моего камзола приобрели непонятный вид и цвет. Поняв, что, если продолжу в том же духе, будет только хуже, я решил возвращаться домой. Не встречаться же с Ал’лилель в таком виде! Но, как назло, не успел я сделать и двух десятков шагов в обратном направлении, как меня догнали эльфы. Несмотря на мой кошмарный вид, никто из них даже бровью не повел. Они просто показали рукой в сторону деревни.

«Где вы были раньше, когда я лез через эти гадские ловушки?» – злобно подумал я.

Чем дальше я шел по деревне, тем неуютней мне становилось, а когда подходил к уже знакомому мне дереву с навесом, стало совсем плохо – дети и подростки тыкали в меня пальцами и тихо смеялись.

«Наверное, сегодня я своим видом разрушил те сказки о грозных и страшных вампирах, которыми их пугали взрослые», – грустно решил я.

Впрочем, взяв себя в руки, я принял гордый, независимый вид, поднял повыше подбородок, расправил грудь и замедлил шаг. Пусть знают: неважно, как выглядит сын Повелителя, главное, как он себя ведет.

Подойдя к столу, я уселся, торча посреди деревни, как пугало в огороде, мысленно проклиная все и вся, а особенно Старейшину, который, похоже, решил надо мной посмеяться.

Тут из дома раздался шум, внутри что‑то упало, и знакомый звонкий голос закричал:

– Отец, я его встречу!

Оглянувшись на звук голоса, я застыл в недоумении. Все мои чувства как будто исчезли, сердце замерло, и дыхание остановилось: из дома выбежала моя мать и бросилась ко мне!

– Каин! Как я рада, что ты все‑таки пришел! – закричала она.

Я понял, что это не мама, а Ал’лилель. Да, она была очень похожа на мою маму: такие же большие зеленые глаза, такие же губы, скулы и фигура. Внешность мамы я знал наизусть и мог описать ее с закрытыми глазами, так как рассматривал ее портрет часами. О ней мне никто ничего не рассказывал. Сколько я ни упрашивал, отец всегда переводил разговор на другую тему, а Зира просто злилась и уходила к себе. Очень скоро я узнал, что любые разговоры о моей матери находятся под строжайшим запретом.

«Нет, этого просто не может быть, – сказал я себе, глядя на девушку. – Моя мать вампир, а Ал’лилель – эльфийка».

Поднявшись со стула, я со смешанными чувствами, через силу улыбаясь, сказал:

– Я тоже очень рад тебя видеть, и тем более рад, что с тобой все в порядке.

Девушка взглянула на меня и, нахмурившись, спросила:

– Что случилось?

– Просто места ловушек поменялись немного, вот и пришлось повозиться с ними, – улыбнулся я. От близости девушки у меня начала немного кружиться голова.

Она недоуменно посмотрела на меня:

– Погоди, какие ловушки? Папа отправлял проводника, чтобы тебя встретили. Ты хочешь сказать, что сам прошел мимо всех ловушек, без проводника?

– Ну да, вроде бы. – Под ее взглядом я смутился.

– Подожди меня здесь, пожалуйста, – взволнованно сказала она и побежала в дом.

Через несколько минут вместе с ней вышел удивленный Старейшина.

– Добрый день, Каин. Это правда? Тебя никто не встретил?

– Да…

Старейшина поднял руку, и к нему сразу подошли несколько эльфов.

– Найдите Эн’рила.

Эльфы молча поклонились и разошлись.

Повернувшись ко мне, он произнес:

– Пойдем в дом, я дам тебе свою одежду, переоденешься.

– Нет, – ответил я. – Моя одежда меня полностью устраивает.

Гордость не позволяла мне принять его предложение. Он это понял, потому что, не став настаивать, обратился к дочери:

– Ал’лилель, давай накормим гостя.

Девушка ойкнула и побежала в дом, умудрившись на ходу мне подмигнуть.

– Как она? – спросил я у Старейшины, когда девушка скрылась в доме.

– Только благодаря тебе – хорошо, – серьезно ответил он. – Ее спасла твоя кровь, она сняла заражение и обезболила раны, поэтому мы смогли провести операцию по сращиванию костей.

– Я рад. – Я смущенно улыбнулся, смотря на взрослого эльфа.

– Кто тебе рассказывал о воздействии крови вампиров на других существ? – поинтересовался он.

– Отец.

Мы замолчали, рассматривая посаженные Старейшиной саженцы возле молодой рощи.

– Обед готов, – сказала Ал’лилель за нашими спинами. – Пойдемте в дом.

За обедом эльфийка постоянно задавала вопросы, интересуясь, как мы живем, какие у нас обычаи, при этом она старательно избегала любых упоминаний о войне и нашей системе питания.

А когда она спросила, за что меня послали в Лес, я не смог соврать и, кинув взгляд на Старейшину, все им рассказал. Девушка сначала смеялась над реакцией Зиры, когда та застала меня за швырянием камней в подземного духа, а потом немного погрустила, когда я рассказал о разговоре с отцом и наказании. Старейшина, выслушав меня, серьезно сказал, косясь при этом на дочь:

– Хорошо воспитывают детей в роду Серебряного Тумана, нам тоже иногда не помешает применять подобные методы.

У девушки немедленно заалели кончики заостренных ушек.

Только я хотел поинтересоваться причиной ее смущения, как на улице послышался шум и в дом зашли два эльфа, причем один из них явно не хотел этого делать. Правда, увидев меня, он сразу перестал вырываться и гордо вскинул голову.

– Здравствуй, Эн’рил, – спокойно сказал Старейшина. – Расскажи мне, как так получилось, что наш гость пришел в деревню один, хотя я лично просил тебя встретить его?

– Я не собираюсь общаться со всякими вампирскими выродками, – запальчиво ответил тот и бросил на меня взгляд, полный ненависти.

– Что ж, хорошо, – произнес Старейшина и обратился ко второму эльфу: – Уведи его и присмотри за ним до моего прихода. После разговора с нашим гостем я займусь его воспитанием.

Второй эльф поклонился и вывел Эн’рила из дома.

Старейшина внезапно встал из‑за стола и поклонился мне. Это было настолько неожиданно, что я опешил и хотел тоже вскочить, но был остановлен. Ал’лилель положила руку мне на колено и предупреждающе покачала головой.

– Каин, прошу простить меня и весь род Быстрой Стрелы за нанесенное тебе оскорбление, – выпрямившись, сказал Старейшина. – Ты должен потребовать компенсацию за все неудобства и потери, которые ты понес из‑за нас.

Посмотрев на него и на посерьезневшую девушку, я понял, что это не шутка и я вправду могу требовать все что захочу.

– Старейшина, – произнес я, вставая. – Все, что я хочу – это еще раз увидеть Ал’лилель.

– Хорошо, – ответил он. – Если она не возражает, я тоже не буду против.

Мы оба посмотрели на девушку. Она под нашими взглядами стала стремительно краснеть и тихо сказала:

– Я не возражаю.

Мое сердце после этих слов решило выпрыгнуть из груди и стало стучать так, что мне казалось, его стук слышат все.

Внезапно раздались звуки горнов. Старейшина и Ал’лилель вздрогнули, недоуменно посмотрели друг на друга и чуть ли не бегом покинули дом.

Деревня из спокойного болота превратилась в потревоженный муравейник. Взрослые эльфийки собирали детей и подростков в группы и куда‑то их уводили, а мужчины были одеты в доспехи и вооружены луками и мечами. Каждый из них поспешно занимал свое место на ветвях деревьев, окружавших деревню.

К Старейшине тут же подбежал воин и доложил:

– Тройка Эл’нела заметила четыре Серебряных Тумана возле деревни.

– Не стрелять, я их встречу, – распорядился Старейшина и, повернувшись ко мне, спросил: – Я так понимаю, это за тобой? Ты никому не рассказывал о произошедшем?

– Нет, – мотнул я головой. – У меня были бы проблемы из‑за этого.

– Думаю, надо быстрее уладить ситуацию, пока проблемы не начались у всех нас, – улыбнувшись, сказал он.

Повернувшись, Старейшина пошел из деревни. Мы с Ал’лилель двинулись за ним следом. Я никогда в жизни не видел своими глазами трансформацию Серебряного Тумана, поэтому пялился на моих родных с неменьшим любопытством, чем эльфы. Навстречу нам быстро плыли четыре больших серебряных облака. Не успели мы сделать и десятка шагов, как они оказались рядом.

Остановившись, одно из облаков начало обратную трансформацию, и вскоре я узнал черты своего отца.

«Да, – подумал я, – мне казалось, я такой умный, а ведь даже не предположил, что отец может отправиться по моим следам».

Что будет дальше, я даже боялся представить, поэтому попытался спрятаться за спину Старейшины.

– Приветствую тебя, Повелитель, – просто сказал Старейшина.

– Привет, Ал’гиел, – так же просто ответил Повелитель.

«Они что, знакомы?! – несказанно удивился я. – Здороваются, как давние приятели».

После этих слов начали обратную трансформацию остальные три Серебряных Тумана. Ими оказались: Зира, мастер по оружию и Тарн, его лучший ученик. После окончания трансформации они так же вежливо поздоровались со Старейшиной.

За спиной отца я увидел меч, остальные тоже были вооружены. Вализир держал, конечно же, свое знаменитое копье с многочисленными рунами.

– Извини нас за переполох, – обратился отец к Старейшине, – но мне стало интересно, чем в Лесу занимается мой сын, который на прямые вопросы об этом не отвечает.

После этих слов я явственно почувствовал, как по спине у меня покатились капли холодного пота.

– Может, пройдем в дом? – предложил Старейшина. – Мы как раз обедали.

– Я хотел бы получить объяснения сейчас, чтобы не затягивать все это, – твердо сказал отец и посмотрел на меня.

Под его взглядом мне стало еще неуютней, в горле пересохло, я не мог выдавить из себя не то что слова – звука.

Тут неожиданно вперед вышла Ал’лилель и начала рассказывать обо всем: как пошла в Лес, как собирала травы, как провалилась, как я ее вытащил и спас ей жизнь, пожертвовав свою кровь. Она говорила быстро и горячо, стараясь убедить Повелителя в том, что произошедшее – только ее вина, а я проявил мужество и благородство, так что если и наказывать кого, то ее, а не меня. Закончив объясняться, она умоляюще посмотрела на своего отца, но тот лишь покачал головой, словно говоря ей, что вмешиваться в дела вампиров – напрасная трата времени.

– Если он пришел как гость, почему он в таком виде? – внезапно спросил Вализир.

Старейшина махнул рукой одному из эльфов:

– Привести Эн’рила.

Когда давешнего эльфа привели, он уже был не так гонорист, как при первом своем появлении. Старейшина повелел ему рассказать о своем вчерашнем распоряжении и о том, как тот его сегодня выполнил. Под хмурыми взглядами четырех Старших вампиров и главы собственного рода тот сказал, что ненавидит вампиров и потому хотел проучить меня.

– Что мой сын потребовал у тебя за оскорбление? – спросил отец, отведя глаза от замолчавшего эльфа.

– Еще одну встречу с моей дочерью, – спокойно ответил Старейшина. – И я уже пообещал ему это.

– Слово Старейшины священно, – пожал плечами отец. – Но у меня будет к тебе просьба как главы рода Серебряных Туманов к Старейшине твоего рода.

– Все, что пожелает Повелитель, – вежливо ответил Ал’гиел.

– Я не потерплю более, чтобы вампиры моего рода ходили в эльфийские деревни, – спокойно сказал отец.

И только сейчас я понял, почему все окружающие стараются на него не смотреть. Вокруг отца собралась настолько тяжелая и зловещая аура, что я удивился, как не заметил этого ранее. Казалось, еще секунда, и его гнев выплеснется на всех окружающих.

– Поэтому пообещай мне, что не примешь у себя никого из них, – продолжил он.

– Обещаю, – ответил Старейшина.

– Но, отец… – начала было Ал’лилель, схватив его за руку.

– Замолчи, дочь, – грубо прервал ее отец.

Глаза Ал’лилель сразу наполнились слезами.

– Мы уходим, Каин, – сказал отец и, повернувшись, зашагал в сторону нашего дома.

Я посмотрел на поджавшего губы Старейшину, на спину отца, затем на заплаканную Ал’лилель и произнес, прежде чем уйти:

– Встреть меня, пожалуйста, завтра утром у границы Леса.

– Хорошо, – ответила она сквозь слезы.

Чтобы не видеть, как она плачет, я повернулся и бросился догонять отца.