Читать книгу: «Прозрение»

Шрифт:

России будущего посвящается

ISBN 978-5-0056-4116-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог.
Российской армии солдат

Что в имени тебе моем?
Оно умрет, как шум печальный.
Волны, плеснувшей в берег дальный,
Как звук ночной в лесу глухом.
Оно на памятном листке
Оставит мертвый след, подобный
Узору надписи надгробной
На непонятном языке.
Что в нем? Забытое давно
В волненьях новых и мятежных,
Твоей душе не даст оно
Воспоминаний чистых, нежных.
Но в день печали, в тишине,
Произнеси его тоскуя;
Скажи: есть память обо мне,
Есть в мире сердце, где живу я…
⠀
Александр Сергеевич Пушкин

Российской армии солдат.
Я только начинаю жить.
Я часть таких, как я, ребят.
И нам доверено служить.

Я в жизни взрослой новичок.
Я только сделал первый шаг
В мир, полный судеб и дорог.
Душой неопытен и наг.

Горжусь я Родиной своей.
И верю в наш российский флаг.
И жить хочу я для людей,
Прославив свой родной очаг.

Ученья длились месяцами.
Нас здесь учили воевать.
Тренировались с пацанами,
Готовясь правду защищать.

Опять команда «По машинам!».
Рассветный час. Еще темно.
Мы вторглись клином в Украину.
И правда превратилась в решето.

Недолго наша рота продвигалась.
Удар ракетный положил конец.
В живых лишь четверо осталось.
А я лежу один, почти мертвец.

Мне умирать совсем не страшно.
Но нужен мне прямой ответ.
Я, блин, погиб совсем напрасно
В свои неполных двадцать лет?

* * *

Не дать ответа – вновь предать
Солдата, верного присяге.
И нам, живым, ответ держать
За муть, возникшую в угаре.

Нельзя молчаньем оскорбить
Мать, навсегда лишенной сына.
Трусливо глаз не опустить.
Зовет солдатская могила!

«Так было надо» – не пройдет.
Время прошло пустых ответов.
Достоинство к борьбе зовет.
Для правды нет авторитетов.

И прежде чем ответ искать,
Взглянем историю страны.
Нам надо точно разузнать,
Каким традициям верны.

Часть первая.
Русь изначальная

Глава 1

Большая Русская равнина
Лежит нетронута в веках.
Еще не время, дремлет сила
Земли, купаясь в облаках.

Леса раскинулись широко,
Спускаясь к югу до степей.
А степь бескрайне и далеко
Хранит себя между морей.

Горы сурового Кавказа,
Карпаты и стена Балкан
Сокрыли от чужого глаза
Степных кочевий караван.

На севере Русской равнины
Царит бескрайняя тайга.
Дыханьем Арктики гонимы,
Волны встречают берега.

Отрезан Балтикой холодной,
Свисает Скандинавии массив.
Простой красою благородной
Проникнут северный мотив.
Из центра сей лесной равнины
Берут начало три реки.
Бегут на юг, вбирая силы,
Блистая мощью во степи.

Сии громадные пространства
Не знают времени и зла.
Людьми не тронуты убранства,
Природа царствует одна.

Здесь нет ни запада, ни юга.
Неведом север и восток.
Загадка девственного круга
Своей поры спокойно ждет.

Глава 2

Века мелькают как зарницы.
Род человеческий взрослел.
Менялись люди и границы,
Чреда великих, славных дел.

Уже так многие народы
Нашли себя и свой удел.
Расцвет культуры и походы
Нащупали людской предел.

Империи то возвышались,
То растворялись навсегда.
Нравы, религии менялись.
Росли и чахли города.

А наша Русская равнина,
Так величава и строга,
Стоит одна, от всех хранима.
Скоро придет ее пора.

* * *

Пришел черед эпохи потрясений.
Нахлынув варварской волной,
Вестготы, гунны диких поколений
На Древний Рим пришли войной.

И стойко бился целый век
За право властвовать собой
Античный Рим. Как человек,
Не соглашался он с судьбой.

Когда из жизни уходил,
Своих любимых сыновей
Великий Феодосий одарил
Империей из двух частей.

Но Запад пал. И лишь Восток,
Взяв бремя власти на себя,
Хранил античности исток,
Встав у штурвала корабля.

Процесс распада запустил
Переселенье людских масс.
Смену эпохи возвестил
Диких народов грозный глас.

Переселение народов
Меняло правила игры.
Чреда приходов и исходов
Будила острые умы.

Среди кочующих народов
Были и племена славян.
Покрытый славою походов,
Вырос союз из их семян.

Союз из антов и склавинов
Двинул на юг свои ряды.
И в подражанье исполинам
Своею доблестью горды.

На западе дошли до Вислы,
Тесня германцев племена.
В бою отважны, кони быстры.
Лихие были времена!

Но был еще один поток.
Он не стремился враждовать.
Пошел он в пустошь, на восток.
Пустое место занимать.

Так, наконец, наша равнина
Своих скитальцев дождалась.
Приняв объятья славянина,
Ему спокойно отдалась.

* * *

Едва прибившие славяне
Селились редко и вразброс.
Так мало видевшие ране,
Они все делали всерьез.
И разделяясь в направленьях,
Селились роды-племена
На берегах Днепра, в селеньях.
Другие же пошли в леса.

В лесах близ озера Ильменя,
На берегу реки Волхов,
Новгородом гордится племя.
Другое славит город Псков.

Днепра начало возвещая,
Смоленск у кривичей стоит.
А у полян во славу края
Киев в воды Днепра глядит.

Древляне, вятичи и северяне
Нашли в просторах отчий дом.
Живут и здравствуют славяне.
И кормятся вольным трудом.

Свободно жили, небогато.
И почитали предков род.
Градов торговля несла злато.
И богател честной народ.

У финно-угров и у балтов
Смогли и пользу перенять.
Увы, узлы некрепкие канатов
Не позволяли дружбу завязать.

Хазарам то платили данью,
То начинали воевать.
Царь-городу грозили бранью,
Предпочитая все же торговать.

Но люд, назначенный судьбой
Творить историю одну,
Жил замкнуто и вразнобой,
Предпочитая старину.

Глава 3

Земля, богатая простором,
Уже людьми заселена.
Застыв в молчании укором,
Объединенья ждет страна.

Порядка мало. Все стихийно.
И каждый род сам за себя.
Живут и здравствуют келейно
Деды, отцы и сыновья.

И вот призвали, чтобы править,
Дружины северной страны.
Защитой быть и верно славить
Порядки русской стороны.

Начавши Новгородом править,
Рюрик к кончине на века
Решил за сыном власть оставить,
Призвав Олега на пока.

Олег за дело взялся дружно.
И Киев быстро подчинил.
Он сделал то, что было нужно:
Киев столицей объявил.
Древлян, радимичей и северян
Власти своей он подчинил.
Ходил к брегам далеких стран.
И даже щит он свой прибил
К вратам Царьграда.

Матерью русских городов
Киев престольный объявил.
Так много заложив основ,
Славян единству научил.

И сыну Рюрика вернул
Уже не город, а страну.
Надежд Олег не обманул.
И после канул он в Лету.

* * *

И Русью стала называться
Объединенная страна.
В глазах соседей признаваться
Стала державою она.

И вот Руси великий князь,
Избрав отчизну для себя,
Хранить обычаи клянясь,
Служит тебе, родна земля.
Растут русинов города.
Торгует с славою народ.
Земля богата и добра.
Отчизны светел небосвод.

Вот Игоря и Ольги сын —
Победоносный Святослав.
Хазарами так нелюбим —
От их набегов Русь он спас.

Владимир, Святослава сын,
Долго боролся за престол.
В борьбе упорной победил.
Хотя наделал много зол.

Сам от наложницы рожден,
Владимир начинал с греха.
Великим князем ставши, он
Руси дал веру на века.

Язычник сам, он Русь крестил.
Призвав в спасители Христа.
Придал Руси духовных сил.
Так родилась у нас душа.

Христианства греческий обряд
Принес Кирилла письмена.
Церковный праздничный наряд
Камнем застроил города.

Дело продолжил Ярослав.
Мудрым прозвал его народ.
Против отца сперва восстав,
Бранью добыл он свой черед.

И зацвела при нем земля.
Торговлей правят города.
Хлебом засеяны поля.
Собою родина горда!

Пути торговые ведут
На юг, на запад, на восток.
Былины гусляры поют.
Церкви несут души восторг.

И Правду Русскую издав,
Принес Руси мирской закон.
И право силою признав,
Универсальный ввел канон.

С Европой тесно породнился.
На равных вел с нею дела.
Меч радугой побед светился,
Купая золотом Софии купола.
* * *

Род Рюрика все рос и рос.
В роду так много сыновей!
Не так велик у русских спрос
На изобилие своих князей.

И делят города Руси
Лествичные права князей.
Без трона, боже упаси,
В миру ты словно ротозей.

И делят вотчины князья
Ревнивым взором сторожей.
Как будто не одна семья.
А логово гремучих змей.

Дружине тоже надо жить.
Селения в кормление дают.
За то она должна служить.
Крестьяне средства поднесут.

В итоге всяк великий князь
Бояр дружиной окружен.
Боясь ударить лицом в грязь,
В мысли о быте погружен.
Уже не служит он земле.
Только о власти мыслит он.
Все для себя и о себе,
Да родичу вчинить урон.

О благе думал Ярослав.
Страну меж братьев поделил.
Но оказался он неправ.
О зависти людской забыл.

Вступили в распрю сыновья,
Запутавшись в своих правах.
Ветвистый род уж не семья.
Единство потерпело крах.

И только половцев орда
Князей на съезд всех собрала.
Угроза всем, одна беда.
Пора грызне набросить удила.

И съезд решил всех помирить.
Каждый да держит отчину свою.
На время Русь смогли объединить.
Похожи стали на одну семью.

И вот Владимир Мономах
Единство всем пытается привить.
А старший сын его Мстислав —
Наследство власти укрепить.

Но властный зуд не обуять.
Враждуют вновь Руси князья.
Взялись единство разломать.
Впала в раздрай наша земля.

Глава 4

Как больно смирно наблюдать,
Когда поделен общий дом.
Вкусив единства благодать,
Каждый пошел своим путем.

Распалась русская земля
На княжеские вожделенья.
Поиск наследного венца
Будит в князьях томленье.

Правят удельные князья,
Будто властители земли.
Друг другу кознями грозя,
Забыли, для чего пришли.

Бояре, службу позабыв,
Берут землю в владенье.
У них естественный порыв:
Богатым стать стремленье.

Лишь Новгород, свободы сын,
Не принял правила игры.
Гордо стоит в лесах один.
Хозяин собственной судьбы.
Так беззаботный славянин
Беспечно принял эту власть.
Души своей он господин.
В труде и долге его страсть.

Но половцы волною за волной
Вонзают с юга клинья.
Нет жизни на земле родной.
Идет парад бессилья.

А крестоносцев ордена
Манит по морю Палестина.
Грядут другие времена.
Торговый Киев ждет кончина.

Не может Киев торговать.
Не удержать маршруты.
Прошла былая благодать.
Надеты на торговлю путы.

И начался исход славян
Из обжитого края степи.
Уже не рожь, а лишь бурьян
Покрыл просторы эти.

Пустела быстро Киевская Русь,
Теряя с властью населенье.
Как глубока на сердце грусть
Людей, бегущих во спасенье!

И разделился русский род
На два мощных потока.
На запад двинулся народ.
Другой – в леса востока.

Переселенцы держат путь
В места старой Волыни.
К Галиции хотят прильнуть,
Найдя свой кров отныне.

А многие нашли свой дом
Вдали на северо-востоке.
Леса дремучие кругом,
Великих рек хранят истоки.

В бассейне Волги и Оки
Нашли защиту люди.
Встречая местных, нарекли
Их поколеньем чуди.

Не стала финно-угорская чудь
Сопротивляться славянину.
Влилась, узрев единства путь,
Ведущий в русскую равнину.

Так начался этногенез
Ветвей единого народа.
Русской души один замес,
Но уже разная порода.

Глава 5

Юрий, наследник Мономаха,
В миру прозванный Долгоруким,
Любил он жизнь, не зная страха.
В Ростове княжил не для скуки.

И вот ростовское залесье,
Русской земли вбирая силу,
Несет с собою равновесье
Разбитому на части миру.

Юрий, заправский зазывала,
Манил к себе переселенцев.
При нем залесье заиграло
Новью градов для поселенцев.

Суздаль назвал своей столицей.
И в Киеве успел покняжить.
Везде стремился он сторицей
Славу родных своих уважить.

Но подло прерван сей полет.
Отравлен в Киеве он был.
Пред богом держит он отчет.
А вместо княжит его сын.
Андрей, снискавший в битве славу,
Стремился править без бояр.
Он бросил вызов княжескому праву
Держать свой стол словно товар.

История его запомнит Боголюбским.
По месту, где любил так жить.
Он был лишь вполовину русским.
Но проложил к России нить.

Едва отец ушел в могилу,
Он властью рода окрылен.
Сумел войти в такую силу!
Единолично правит он.

Убрав из Суздальской земли
Всех родственников по отцу,
Андрей бояр держал вдали.
Делиться властью не к лицу.

Суздаль Андреем не любим.
Владимир, даденный отцом,
С любовью трепетной храним,
Увенчан княжеским венцом.

Он силой Киев захватил.
И грабил город городов.
Киев собою не почтил.
Титул забрал и был таков.

Он вознамерился сменить
То, как устроена страна.
Самодержавье учредить.
Но не пришли те времена.

Настигла месть его бояр.
Кровавым был его конец.
Он до последнего стоял,
Страдальца принявши венец.

И вновь раздоры захлестнут
Наследников в борьбе за власть.
Людей всех классов вовлекут.
Спорят, кому служить им всласть.

* * *

Русь изначальная обречена.
Пестрят уделов лоскуты.
Разбилась распрями страна.
Все растащили на куски.

А ворог грозный из Востока
Русским вторжением грозит.
Былинный витязь одиноко
На орды страшные глядит.
И запылали города Руси
Огнем карающих пожаров.
Прими нас, боже, и спаси.
Но сыпет с неба град ударов.

Отчаянно боролись города,
Монгольских волн круша накаты.
Но каждый врозь. Как никогда,
Клубясь, пылают дымные закаты.

Пропала Русь. Разорена.
Уже враги наследство делят.
Страшна судьба и тяжела.
Люди в спасение уже не верят.

Земли вдоль вольного Днепра
Литва и Польша захватили.
Киев сожжен ордой дотла.
Богатырей былин забыли.

О, древняя святая Русь!
Не встать тебе уж из могилы.
И льется тихо песни грусть.
Народ спокойно копит силы.

Часть вторая.
Русь московская

Глава 1

Веками созданная крепь
Распалась вдребезги, на части.
Никто не стал о том жалеть.
Всяк помнит лишь свои напасти.

Произошел большой надлом
Когда-то вольного народа.
Нет места мыслям о былом,
Как после трудного развода.

Нет больше Киевской Руси.
Днепр литовцами захвачен.
Киев сторожит край степи —
Забвенья путь ему назначен.

Орда всем правит на Востоке.
Весь юг кочевниками скрыт.
Сердца людей пусты и одиноки.
И блеск побед былых забыт.

Опять скиталец-славянин
Ищет прибежище родное.
В одном вопросе он един:
Быть русским – дело непростое.
Сместился русский мир.
Усох и раздробился.
Никто ему уж не кумир.
Единства дух забылся.

Стоит лишь Новгород.
Руси старейшая столица.
Свободен, независим он.
И все ж слаба его десница.

А верхневолжское залесье,
Куда стекался русский род,
Мельчает. Делит поднебесье
Князей удельный огород.

Но князь уже здесь не правитель,
А лишь владелец пахотных земель.
Его земля лишь срочная обитель
Для тех, кто выжить ставит себе цель.

Беднеет Суздальская Русь.
Торговля в прошлом позабыта.
Людей сковала цепью грусть.
Жизнь всем ветрам открыта.

Все разместились по уделам.
Разорвана единства нить.
Живут, довольствуясь пределом,
Дающим право есть и пить.

И где-то, на глухих задворках,
Пока безмолвно дремлет мысль,
Как заалеет где-то в створках
Рассвет страны, смотрящей ввысь.

Глава 2

Москва. Еще так мало значит
Простое имя, скрытое в лесах.
На помощь ей никто не скачет
С надеждой славы на устах.

Скромно стоит, почти у края
Великой Суздальской земли.
Почет величия еще не зная,
Живет от княжьих дел вдали.

Удельный город. Захолустье.
Часто без князя, не у дел.
Там, где реки Неглинной устье
В Москве-реке нашло предел.

Но положение в пространстве
Станет вершить ее судьбу.
Центр путей в своем убранстве
Гордо несет чрез всю страну.

Москвой-рекой, чрез Ламский волок
Люд попадал на Волгу и Оку.
А Яузой и Клязьмой путь недолог
К Владимиру. Идут через Москву.
Идут и с Киево-Черниговского юга
На Переславль и Ростов.
Как не зайти и погостить у друга!
Постой в Москве всегда готов.

И пусть сначала неохотно,
Москва от власти далека,
Волей отцов своих покорно
Садятся младши сыновья.

Надежду стать великим князем
Всяк забывал, попав в удел.
Очерчен круг, предельно ясен
Низко очерченный предел.

Но люд все шел. И богатела
Деньгами славная Москва.
Сметливым глазом непоседы
Русь собирать взялась она.

Сперва князья скупали землю,
Хозяйской хитростью беря.
А если вдруг деньгам не внемлют,
Силой пугнуть можно всегда.

И прирастала раз за разом
Владеньями Москвы земля.
Не внемлют никаким указам
Князей московских сыновья.

Так Калита, Тверь укрощая,
Поехал к хану на поклон.
Дарами верность возвещая,
Великим князем вышел он.

А странствующий по Руси
Церковный высший иерарх,
Подолгу он в Москве гостил.
У Калиты в больших друзьях.

И заложив Успенья храм,
Церковный вес дали Москве.
Воззвав смиренно к небесам,
Митрополит сидит в Москве.

И, наконец, взялась Москва
Собрать всех на отпор Орде.
По всей Руси пошла молва
О Дмитрии и Куликовом поле.

Ведя народ Руси на агарян,
Москва возвысила себя.
Став во главе русских славян,
Объединенья ждет она.

В одежды белые одел
Дмитрий Донской свою Москву.
Он сделал много славных дел,
Явив Руси одну для всех мечту.

И вот уже Василий Темный
Размером горд как никогда.
Его удел самый огромный.
Для всех он главная звезда.

* * *

Меж тем лютует лиходей
В просторах северной Руси.
Страдают поколения людей
От бед и внешней напасти.

Так двести лет войною за войной
Со всех сторон теснят враги.
Замучили неурожай, пожар, разбой.
Помилуй, господи, и защити.

И крепла мысль среди народа
Об общем доме в государстве.
Устав от бед, стихий разброда,
Задумались о божьем царстве.

Совпали чаянья великороссов
С стремленьями князей Москвы.
Решением больных вопросов
Прониклись люди северной Руси.

Глава 3

Взрослеет княжий дом Москвы.
Сперва движимый эгоизмом,
Стал центром собирания страны.
Уныние сменилось оптимизмом.

И входят земли северной Руси
В состав московского семейства.
Зажжен огонь национального пути.
Ждут от Москвы величья действа.

И действо было явлено народу.
Третий в династии Москвы Иван,
Решив улучшить Рюрика породу,
Царевну взял из дальних стран.

Софья Фоминична Палеолог.
Обломок падшей Византии.
Традиций греческих пролог
К созданию Москвой России.

И помогла она Ивану ощутить
Себя властителем Всея Руси.
И православия традиции хранить,
Византию сменив на небеси.
И вот московский князь Иван
Всея Руси становится царем.
Он божьей милостью Иоанн.
Его печать с Византии орлом.

Покончено с татарским игом.
Иван – глава Руси святой.
И опьяненный славы мигом,
Стоит он с гордой головой.

* * *

О государь самодержавный!
Власть принимаешь от отца.
А вот канон, единый и державный,
Не смог понять ты до конца.

Так каждый княжеского рода
Должен снискать себе удел.
Пусть маленький. Такая мода.
Глядишь, пострел уже поспел.

Входя в состав земель московских,
На службу шли удельные князья.
Храня наследие заслуг отцовских,
В боярской думе сели сыновья.
Расселись родовитые потомки
По важности фамилии родов.
И превратились в головоломки
Права местнических столов.

Система сложных отношений
Скрепила должности бояр.
Порядок старых предпочтений
Запутан, как ночной кошмар.

Наследуя не должности по роду,
А отношения фамильных должностей,
В боярах видели правителей породу.
Слуг государевых из голубых кровей.

Весь род следил, дабы «потерька»
Не омрачила службы горизонт.
Зато «находка», для удачи мерка,
Воспринималась будто бы архонт.

Так не заслугами и не борьбой
Давались должности места.
Наследники, довольные собой,
Имели чин, хоть голова пуста.

Но окружив себя боярской думой,
Быстро смекнул московский царь:
Надо хранить покой державы юной
От злых врагов, терзавших ее встарь.

И новые границы государства
С усердием взялись оборонять.
В кругу врагов уж не до чванства.
Новый порядок должен устоять.

И потянулся, службу предлагая,
Служивый люд из разных мест.
И государь, законно полагая,
Милость являл за ратный крест.

Владением земли по месту службы
Пожалован был ратный человек.
Поместьем покрывались нужды
Слуг государевых на весь их век.

И повелось, что всяк служащий
Должен землей своей владеть.
А всякий землю предержащий
Должен царю служить хотеть.

Но был еще один владелец.
Царю служить он не хотел.
В леса дремучие пришелец,
Монах, о духе лишь радел.

Земле платящей и служащей
Соперница пришла в пустырь.
Духовностью превосходящий,
Землей владеет монастырь.

Издревле на Руси монахи
Искали жизни не мирской.
В монастыре те божьи птахи
Стремились обрести покой.

И набожное государство
Землей стремилось им помочь.
В незаселенные пространства
Монахи шли от мира прочь.

Глубокой верой в слово бога
Полны сердца святых отцов.
Всей жизнью служат делу бога.
Подвиг аскезы славен и суров.

В пустошь лесную удалялись
Всего себя для бога посвятить.
Крестьяне к ним переселялись,
Чтоб паль пахать и рядом жить.

И создавались так общины:
Союз монахов и крестьян.
Каждый имел свои причины.
Но бог един и для мирян.

Сперва казна охотно уступала
Дебри необжитых пространств.
И церковь быстро прирастала
Властью дарованных богатств.

А дальше вклады, что миряне,
Радея нощно о спасении души,
Владенья церкви пополняли.
Внес вклад посмертный и греши.

И монастырь, невольно богатея,
Уже не храм, а вотчинник земли.
Перед житейским благоговея,
Хозяйский вид монахи обрели.

Пытался преподобный Нил
Вернуть для иноков покой.
Скитскому отречению учил.
Бежать хотел от участи земной.

Но с ним Собор не согласился.
Ведь должно благолепие блюсти.
Дар сей в спасенье подносился.
Иначе смертному покой не обрести.

* * *

Земля – источник всех богатств.
Но мало ей найти владельца.
Немного пользы от ее убранств,
Если на ней нет земледельца.
И приходил по доброй воле
Крестьянин землю обрести.
И подчиняясь трудной доле,
Брался свободно крест нести.

Как правило, переселенец.
Без средств и своего двора.
По божьей воле земледелец
В чужой земле ищет добра.

Свободный в выборе владельца,
Крестьянин землю брал в подряд.
Часто в нужде, но и по зову сердца.
Земли владелец ему очень рад.

Глава 4

Объединившись, Северная Русь
Увидела себя Великою Россией.
Прошла веков раздора грусть.
Единый царь всем ведает отныне.

Глава Руси, московский государь
Стал во главе великой силы.
Слушать бояр, как было встарь,
Не видит больше он причины.

Обижены бояре, о былом скорбя.
А царь делить власть не желает.
Насижены боярские места.
Местничество все процветает.

И вышел политический разлад
Между царем с его боярством.
Страны раздробленной уклад
Несовместим с единым царством.

Не за отчизну шли в Москву.
А в поисках немалых выгод.
Открыто не противились царю.
В интригах находили выход.
И вот московский государь
Уже не мил своим боярам.
Хотят вернуть, как было встарь.
Противятся всем новым нравам.

Василий Третий ощутил
Сполна боярскую крамолу.
С каким трудом он получил
Престол и царскую корону!

Взялся проблему разрешить
Его наследный сын Иван.
Бояр к порядку приучить,
Себя избавив от смутьян.

* * *

Рожденный Тит, в миру Иван,
Трех лет остался без отца.
Пока младенец, будущий тиран,
Спокойно спит, не ведая конца.

Как рано юноша чутьем узрел
Высокое небес предназначенье!
В себе – вершителя великих дел.
В царе всея Руси – свое служенье.
Узрел и живо ощутил себя
По божьей милости царем.
И крепло царственное «я»
Необычайно сильно в нем.

Власть править, данная от Бога,
Вдохнула жизнь в его дела.
И без раскачек, прям с порога
Иван взял в руки удила.

Замыслил поменять порядок
При управлении страной.
Земской собор ввел в распорядок.
Для земства ввел Судебник свой.

Пусть с третьего, но все же раза
Победоносно взял Казань.
Низовья Волги вышли из-под хана.
Отвоевал Иван и Астрахань.

Задумал выход дать стране
На берег Балтики чужой.
Для этого прибег к войне
С Ливонией, затем Литвой.

При нем Сибирью приросла
Русь, преступивши за Урал.
С тех пор все помнят Ермака,
Как он Кучума побеждал.

С рожденья бойкий, озорной,
Иван стремился страстью жить.
Задумывал подвиг земной,
Великим помыслам служить.

Но этот вдумчивый и гибкий ум
Не смог развиться у царя.
Исполнен он тревожных дум.
Врагов высматривает зря.

С детства, ведя обидам счет,
Царь видит козни вкруг себя.
И подозрительность растет.
И крепнет в нем день ото дня.

И лопнула струна добра.
К приближенным царь охладел.
Рада избранников отменена.
Великий гнев Иваном овладел.

Увидел он среди бояр врагов,
Плетущих подленькую нить.
Решил крамолу выжечь прочь.
Опричнину велел учредить.

И начался кровавый пир
С метлой и песьей головой.
И ужаснулся русский мир
Зверской жестокости людской.

Царь то молитву возносил,
То все вокруг топил в крови.
Всю страсть и напряженье сил
Направил в вред своей земли.

Поход на Новгород и Псков,
Террор бояр, монастырей.
Опричник для царя готов
Травить и убивать людей.

Стремясь порядок изменить,
Иван взамен лишь разрушал.
Стал всех без повода винить.
Пока всего себя не исчерпал.

И вот ливонская война
Закончилась ничем.
Страна кругом разорена.
Столько потерь, зачем?

Людская память нарекла
Его грозой меж палачей.
История, не помня зла,
Прозвала Грозным средь царей.