Чужой любовью догорали эти мгновения перед неминуемым. Мой же извилистый путь наконец стал прост и понятен. Много лет я существовала на ощупь. И коль истинная жизнь начиналась за последним рубежом, то даже смерть стоило преодолеть ради единственного свободного вдоха.